Текст книги "Враг моего отца"
Автор книги: Анна Джи
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Анна Джи
Враг моего отца
Пролог
– Это что, шутка?
Задала вопрос и сама поняла, как же жалко это прозвучало.
Мужчина, сидевший в кресле напротив, прочел эту мысль с такой легкостью, будто у меня был дисплей вместо лица. А такие способности просто так не даются. Его острый проницательный взгляд резал равнодушием. Он не сомневался в результате и даже скучал, ни капли не наслаждаясь, несомненно, достигнутой целью. И это давало мне надежду – глупую и хрупкую, что удастся до него достучаться.
– Нет. Я никогда не шучу, госпожа Куваева.
В это нетрудно поверить. Не шутит, не улыбается, не носит цветного – в вечном трауре по похороненному счастью. И я даже теперь знала кем – моим отцом. Рамилем Куваевым. Пятнадцать лет назад он предал своего делового партнера, как я поняла из его короткого объяснения, – отца этого мужчины.
Я подняла взгляд от бумаг, в который раз отчаянно вглядываясь в лицо собеседника. Мстислав Багратов… И имя то какое подходящее! Я бы дала ему лет тридцать пять. Выглядит сногсшибательно – образец успешного мужчины, за такими женщины охотятся сами. Но ничего его не трогает – ни эмоции, ни привязанности. Все это он вытравил из своей души, чтобы выжить и отомстить.
– Тяжело вам пришлось, да?
Едва заметно дрогнула его бровь, во взгляде мелькнул интерес, но быстро потух:
– Кристина, мы не обо мне здесь говорим.
– Да, мы говорим обо мне и моем отце. – Вот уже два часа. Я невозможно вымоталась и устала. – Выбираем, кого положить на алтарь вашей мести…
– Я слышал, что вы хорошая актриса, – с убийственным равнодушием заметил он.
– Плохой бы не предложили роль мечты. Знаете, как долго я шла к своей мечте? – Я смотрела ему в глаза и видела в них песочные часы. И песок неумолимо разлетался пеплом – еще раз не перевернуть. Второго шанса мне не дадут.
– Решать вам – роль мечты или та роль, которую предлагаю вам я.
Роль, которую предлагал он, пугала так, что у меня ладони не просыхали с того момента, как стало понятно, куда он клонит.
– Давайте еще раз: вы предлагаете мне сыграть в каком-то вашем фильме… для взрослой аудитории.
– Да. Хочу увидеть вас в этой роли и показать вашему отцу.
– Хотите уничтожить отца морально, да?
Он впервые усмехнулся за час нашего общения, убеждая меня в том, что улыбаться разучился напрочь. Почему-то все, что подмечала в собеседнике, казалось важным. Будто я могла это использовать. От него зависела жизнь. Нет, он не собирался убивать. Физически – точно нет. Его намерения были гораздо хуже.
– Кристина, я нес ответственность за подлость вашего отца пятнадцать лет, хотя не был ни в чем виноват так же, как и вы. Мне никто не предоставил выбора. Я вам его даю. Либо я уничтожаю дело вашего отца, либо…
– Убиваете его морально. Через меня. Ну и меня заодно.
Любой нормальный человек хотя бы поморщился в этом месте, но только не Багратов.
– Да, – кивнул.
И даже не добавил ничего оправдывающего, типа «зуб за зуб, как вы мне, так и я вам». Даже не знаю, на что я рассчитывала, за что цеплялась, но от этого его «да» меня затрясло. Мысли метались, хватаясь за надежду найти выход, только, глядя в глаза Мстислава, глубоко в душе понимала – такие люди не оставляют возможностей своим жертвам, кроме тех, что предлагают сами. И все же я попробую.
– Хорошо, – бесцветно согласилась. – Мне нужно пообщаться со своим юристом…
– Вы не понимаете, Кристина, – а вот теперь в его голосе послышалось раздражение, – я не собираюсь делать так, чтобы вам было удобно, а пункты контракта подходили идеально – не подойдут. В этом их особая прелесть. Поэтому вы либо играете на моих условиях, либо уходите отсюда и забываете, что были здесь. А я даю команду разбирать бизнес вашего отца на кирпичи…
– Мстислав, неужели человек, который прошел через то, что пережили вы, не понимает, как тяжело…
– А теперь молчи и слушай, – перебил он, поднимаясь и рывком обхватывая подлокотники моего кресла: – Ты либо говоришь «Да, я спасаю папочкин зад» и уезжаешь со мной, либо молча встаешь и убираешься с моих глаз. Раз, два…
– Да.
– Неужели? – оскалился он и наклонился ниже. – Уверена, что потянешь новое амплуа?
Я медленно поднялась с кресла и выпрямилась под его взглядом:
– Ты думаешь, что тебе станет легче? – Этот Мстислав понятия не имел, что бесы, которые в нас временами вселяются, сделаны из одного теста. Да, я до чертиков боялась, даже не представляла себе, куда лезу. Но знала одно – отец не просто родной мне человек. Он тот, кто когда-то вытащил меня из дерьма, поверил в меня, и я не дам этому незнакомцу уничтожить дело, которым он помогает десяткам таких же, как я, почти безнадежных. Губы растянулись в усмешке, от которой, наконец, его взгляд дрогнул. – Я буду рядом в тот момент, когда ты поймешь, что жестоко ошибался…
1
Тошнило. От этого города, этого кабинета, стола, чертова горького кофе… Все здесь казалось неудобным. Я рванул пуговицу на воротнике рубашки и сделал спокойный вдох. Давно меня так не вышибало из себя. И кто? Какая-то… актриса?
С одной стороны, хорошо, что девчонка согласилась. Меньше времени тут находиться. А я уже физически не мог. Каждая минута здесь была испытанием, въедалась в кожу несмываемым пятном, от которого я потом буду долго отмываться…
Но с другой, я был уверен, что она подожмет хвост. Идея пришла в голову спонтанно – сделать из нее такую же шлюху, как ее отец когда-то сделал с моей матерью. Чтобы Куваев насмотрелся со стороны на эту яркую картинку, которая буравила мои собственные мозги всю юность.
Но Кристина согласилась.
Я откинулся в кресле с чашкой и сделал глоток, отвлекаясь на горечь, потому что хотелось на что-то отвлечься, но куда там! Воспоминание о ее злых глазах и словах так и ковыряли голову – как не схватил ее за горло там же и не задушил? А пальцы так и сводило судорогой… Будет рядом она, как же! Я лично прослежу, чтобы выполнила каждую строчку нашего с ней контракта.
При мысли о том, как именно она будет выполнять эти строчки, я медленно облизал горькие губы. Не стоило ей со мной так разговаривать – она ведь в моих руках. Что мне какой-то контракт? Согласна оголиться перед камерой? Это меня так шокировало? Сам же указал ей место в корыте с грязью, так что теперь заливать тошноту кофе? Может, ей просто не впервой… Как там теперь получают «роли мечты»? Может, я продешевил с этим унизительным условием?
Почему так покоробили ее слова? Мало ли, что у загнанного в угол человека может заклинить в голове. Сколько я загнал таких лично? Но она говорила так, будто знала наверняка.
«Настоящая».
Пожалуй. Она притягивала искренностью. Любит этого ублюдка, готова ради него на все, как верная собака. Я и до встречи с ней знал, что она Куваеву не родная дочь, что удочерил он ее только три года назад. Только сейчас понимал, насколько это плохо. То, что она к нему привязана – факт. Но привязан ли так же он? Важно не потратить время зря.
Я прищурился на безрадостную картину за окном. Москву посыпало крупой, только усугубляя грязно-серое месиво, что она из себя представляла с высоты тридцатого этажа. Ненавидел этот город каждой клеткой. Спуститься отсюда все время казалось каким-то погружением в жижу. Но «поковыряться» в ней придется снова.
– Саша, – набрал помощника.
– Да, Мстислав Владимирович?
– Кинь мне номер этой Кристины.
Через десять секунд я уже слушал гудки в мобильнике. Пять или шесть их прошло, прежде чем она ответила.
– Алло… – голос хриплый, слабый.
Все же я ее надломил.
– Кристина, это Мстислав.
Замолчала она надолго. Дольше, чем если бы была на самом деле той, кто смело смотрел мне в глаза последние минуты нашей встречи.
– Что вам нужно еще? – слабо огрызнулась – не успела прийти в себя.
– Слушай внимательно…
2
Я отняла трубку от уха и уставилась невидящим взглядом поверх руля. Хорошо, сразу съехала к обочине, когда он представился, потому что дорога и происходящее на ней после встречи и так мелькало, будто на заднем плане, а сейчас вообще перестало иметь значение. Силы будто высосали, даже руку не могла поднять.
То, что предлагал этот мужчина, казалось розыгрышем, бредом… Вся эта встреча, весь разговор – какой-то идиотизм. Хотя… Как давно я вылезла из собственного бреда? Вся моя жизнь от рождения до встречи с Рамилем Куваевым была сущим адом, даже не бредом. Я росла дикарем до пятнадцати в детдоме, когда судьба послала мне тот судьбоносный день встречи с ним. Десять лет прошло, а кажется – все это было в другой жизни.
Я пялилась на лобовое стекло, по которому скакали мелкие упругие шарики снежной крупы, и стискивала руль со злостью. Как я могла дать заднюю? В моей жизни, как и здесь на МКАДе, не сдашь задом. Только вперед, напролом. Я задолжала Рамилю жизнь. И если это счет, который предъявили к оплате, делать нечего – буду платить.
Я шмыгнула носом в тишине и решительно выкрутила руль, вливаясь в поток.
Этот ублюдок не остановился на достигнутом. Теперь он требовал, чтобы познакомила его с отцом. Как бойфренда. С которым завтра уеду в Европу вместо съемок в фильме…
Столько еще нужно сделать! Вернее – «разделать». Написать агенту, что отказываюсь от роли… При этой мысли руль захрустел под ладонями, и я надавила на педаль газа, превышая скорость. Правильно было бы поговорить с отцом, но тогда все это рухнет на него. Он не позволит мне выполнить условия Багратова, чтобы спасти его дело. Понятно, что будь у меня больше информации, может, и не бросилась очертя голову в эту аферу. Но доказательства серьезности намерений у меня были только со стороны Багратова. Тот не поскупился на красочное описание своих действий в случае моего отказа. Ему оставалось только дать команду, и компания Багратова начнет захват компании отца. Он, сам не ведая, слишком доверился теневому подставному партнеру.
В груди поднималась бессильная злость. Я обязательно отомщу.
С детства была мстительной. А как еще? Не всегда удавалось мелкой девчонке дать сдачи, а вот подготовить коварный план и привести его в исполнение так, чтобы никто и не догадался – моя специализация. Гадкая черта характера, но ничего не поделаешь – жизнь такая. Багратов собирался меня обидеть так, как никто другой. Был, правда, еще один, который до сегодняшнего утра лидировал в чартах – Роман Светлов, мой бывший мужчина.
Я моргнула, тяжело сглатывая – в груди послушно отозвался тупой болью архив воспоминаний, не подлежащий уничтожению. К сожалению.
Пожалуй, нет, тут Багратов со Светловым еще могут побороться за первенство… Хотя Мстислав только начал.
Дома я была через полтора часа – специально наворачивала круги, чтобы успокоиться. Придурок Багратов, наверное, понятия не имеет, что не все девочки могут вот так внезапно представить родителям своего бойфренда. Когда у меня только появился Светлов, я засветилась изнутри, и отец это заметил. Хорошо, что тот же Светлов меня и потушил, и теперь это знакомство хоть уныло, но можно натянуть на реальность.
Выйдя из машины, задержалась на несколько вдохов, подставляя пылающие щеки холодному ветру. Сегодня вечером мне предстоит сыграть самую отвратительную роль – обманщицы. И сыграть надо будет так, чтобы отец ничего не заподозрил. Не представляю, что будет, когда он узнает. Но, стоило признать, так будет лучше. Просто исчезнуть не вариант – он же с ума сойдет. Все равно узнал бы, что я отказалась сниматься у режиссера, которым восторгалась со времен учебы. На какой-то миг показалось, что все это не сработает, и проще сразу пойти к нему с повинной. Но стоило вспомнить угрозу Багратова, стиснула зубы и направилась в дом. Никто у меня этот дом не отберет.
Щелкнул выключатель, и я вздохнула глубже. Мне всегда становилось тут спокойно… Запах дерева, из которого сделано все – пол, стены, лестница и мебель – пускал теплую волну по телу. Отец не раз предлагал мне квартиру в городе, чтобы не тратила часы на дорогу туда и обратно, но я не могла представить, что дом, в котором провела лучшие дни жизни, придется покинуть. Я была не готова. Не нажилась тут еще, не надышалась новой жизнью. Казалось, никогда не смогу.
Оставался час до приезда Багратова, а я стояла посреди кухни и не знала, куда податься и с чего начать. Собирать чемодан? Звонить агенту? Или… кажется, когда знакомила отца со Светловым, я порхала по кухне и готовила ужин. Определившись с тем, куда стоит позвонить первым делом – в службу доставки готовой еды, я зажгла свет в коридоре и поднялась к себе в комнату.
«Это ненадолго. Контракт на два месяца с досрочным выполнением».
Интересно будет выглядеть наш акт приемки-передачи. «Убитый морально отец – одна штука. Подпись кровью вот здесь». А что будет, когда он узнает, кто такой этот Багратов? И что сделала я…
Взглянув в зеркало у входа в комнату, я в который раз решительно стиснула кулаки – все равно. Главное, Багратов не тронет дело отца, и дети, лечение которых спонсируется сейчас, его закончат.
Вспоминать, что там я надевала по такому поводу однажды, было едва ли легче, чем готовиться к этой встрече. Я собрала длинные темные волосы в высокий хвост, освежила стрелки и сделала губы ярче. Подумав, коснулась кончиком помады щек и растерла – лучше поярче румянец, чем нездоровая бледность.
Когда за окном раздался звук открывающихся ворот, сердце забилось с непривычной скоростью.
«Свет, камера, мотор…», – прошептала себе под нос.
Отец, как обычно, зашел с мобильным у уха, но при виде меня улыбнулся, не прекращая разговаривать. Как всегда одет с иголочки – костюм, пальто, снежная крошка в волосах сливается с частой сединой. Ему в следующем году пятьдесят, но это не мешает ходить вокруг нас разным слухам. В первые годы пришлось натерпеться. И правда – мало ли ушлых молодых девчонок, готовых прыгнуть в постель своим покровителям, пусть и в возрасте? Тем более за ним до сих пор бегали женщины и младше меня…
Отец разулся, чмокнул меня в щеку, я подняла вверх палец, давая понять, что есть разговор – мы давно с ним наладили невербальные символы, иначе и я, и он могли уйти в работу с головой.
– Михалыч, дочь ко мне взывает, – нахмурился он трубке и, выслушав ответ, отбил звонок. – Я весь твой, – устало выдохнул он и принялся снимать пальто. – Дикий день, все в мыле с этой поставкой. Знаешь, знал бы, что так тяжело будет – наверное, не ввязывался бы.
Он говорил, а я следила за каждым его движением и глупо улыбалась. Ввязался бы. Совершенно точно, иначе не был бы Рамилем Куваевым. Часто сомневался, пересчитывал, работал, как проклятый, но в итоге достигал цели. Я знала, что своими сомнениями он делится только со мной.
– А если отбросить твои переживания? Давай повешу, – подхватила его пальто, – как движется?
– Хорошо, – улыбнулся он. – Просто я хочу в отпуск…
– А я тебе говорила…
– О чем ты хотела поговорить?
Во рту пересохло под его пристальным взглядом, но тут зазвенел мобильный, и я, извинившись, бросилась на улицу встречать доставку еды. Когда вернулась, он уже стоял у кофеварки:
– Кофе будешь?
– Буду.
– Ого, – оглядел он мои пакеты.
– Пап, я сегодня хотела познакомить тебя со своим… – И тут я осознала, что так сразу назвать Багратова «своим мужчиной» мне не удается. Все таланты актрисы не помогали. – С одним мужчиной. Он… В общем, между нами все серьезно.
Очень серьезно.
Отец стоял, повернув ко мне голову, и настороженно хмурился.
– Сегодня?
– Да. Он приедет вот-вот…
– Хорошо, – поборол ступор. – Если ты хочешь, чтобы мы познакомились…
– Да, он просил, – я принялась шуршать пакетами, стараясь не сильно показательно шлифовать напряженную колючую тишину между нами.
Сказать ему, что бросаю съемки, решила позже. Когда Багратов уедет. Оставалось только создать основательную иллюзию отношений с моим врагом для такого моего шага.
Отец разливал кофе, поглядывая на меня, а я накрывала на стол.
– Надеюсь, ты голоден? – как ни в чем не бывало поинтересовалась я.
– Предлагаешь поесть сейчас? – усмехнулся он по-доброму, и у меня защемило в груди.
Что же между ним и Багратовым-старшим произошло? Не верилось, что мой приемный отец мог кого-то обидеть. Я опомнилась, что смотрю ему в глаза уже какую секунду и просто молчу.
– Крис, что случилось?
Я задышала чаще. Когда он так спрашивал, рефлекс сказать ему все едва поддавался контролю.
– Я боюсь, – призналась честно.
Он улыбнулся и обнял меня, а я старалась не цепляться за его плечи уж слишком обреченно. Но только он мог вот так разоблачить меня, содрать все маски и успокоить. Сейчас так хотелось, чтобы он успокоил.
– Может, пошлем этого твоего мужчину сегодня лесополосой, откроем вина… пока ты не перестанешь бояться новых отношений? – и он поцеловал меня в макушку.
Точно также он вытопил из меня всю боль и горечь разочарования после предательства Ромы: объятия, поцелуй в макушку, вино, теплый плед и Джармуш.
– Я уже согласилась… – Тут надо бы оправдать как-то «свой выбор», но сил не было.
– Давай я пошлю?
– Нет-нет… – решительно выпуталась из его рук. – Он не безнадежен. Вот увидишь!
Пусть теперь Багратов старается, раз затеял весь этот фарс! Легок на помине – у меня тут же затрезвонил мобильный.
– Выглядишь отлично, – подбодрил отец, когда я направилась к двери. Даже если он не приехал еще, говорить с ним при отце не представлялось возможным.
– Кристина, я у ворот.
Я сразу же отбила звонок и выскочила на улицу без куртки, о чем сразу пожалела. Ветер поднялся нешуточный, а крупа обернулась полноценной метелью. Я проскакала по скользкой дорожке к калитке и обхватила заледенелую ручку:
– Чертов Мстислав, принесло же тебя в такую погоду, – ругалась, отчаянно дергая калитку, но та, похоже, примерзла.
– Я все слышу, – послышался смешок из-за нее. – Отойди – толкну.
Вскоре он уже стоял передо мной – черное пятно на белом, как дурное знамение. Сверлил своим темным опустошающим взглядом пару секунд, потом вдруг подхватил под локоть и бесцеремонно потащил в дом:
– Какого ты раздетая бегаешь? – возмутился глухо.
– Забыла обо всем, как ты позвонил. Я же в тебя без памяти влюблена, как ты хотел!
– Можно не без памяти, – развернул к себе на крыльце.
– Я не представляю, как ты собираешься играть эту роль сейчас, – меня уже изрядно колотило то ли от холода, то ли от адреналина. – Или не дают покоя звездные лавры?
– Сыграем, Кристина, – наклонился он ко мне вплотную, – вранье на публику – не такое уж и сложное искусство.
Я еще не сталкивалась с такими людьми, хотя перевидала всяких на своем коротком – двадцать три года – веку. Мстислав старше меня не на десяток лет – на жизнь. И, надо признаться, стало интересно, что с ним произошло, что довело его до такого отношения к миру. Он – властелин жизни, а все остальные для него – лишь средства достижения цели.
– Кристина! – двери открылись, являя мне обеспокоенного отца. – Заболеешь! Проходите, – он посторонился, пропуская нас.
Только сейчас заметила, что Мстислав в другой руке держал увесистый пакет.
– Мстислав Багратов, – протянул он руку отцу, а после рукопожатия пакет, – это к ужину.
Ни один мускул на его лице не дрогнул, только от взгляда могла воспламениться деревянная обшивка стен дома.
– Рамиль Куваев, – вроде бы не заметил ничего отец и приветливо улыбнулся, отвечая на рукопожатие. – Проходите.
Я поплелась следом на дрожащих ногах. Интересно, как будет выкручиваться? Ведь мы даже не договорились о том, что именно слаженно врать.
Багратов был все в том же костюме – идиотизм высшей степени. Ну кто ходит знакомиться с родителями в деловых и страшно дорогих костюмах?
– Сколько вам лет, Мстислав? – не стал изображать из себя излишнюю приветливость отец, оборачиваясь от кухонного стола.
– Тридцать шесть, – прошел следом Мстислав, осматриваясь без особого интереса.
– Надо сказать, сегодняшний вечер для меня – неожиданный, – продолжал отец, извлекая из пакета бутылку какого-то вина, присвистнул. А я бросила на Багратова напряженный взгляд. Он что, и в самом деле бы так с отцом девушки знакомился? Весь пропитанный люксом обиженный жизнью мальчик пришел показывать врагу, как много он достиг и что себе может позволить? – Не думал, что Кристина с кем-то вообще встречается.
– Часто от вас что-то скрывает? – неоприходованный Багратов замер посреди кухни, потому что я напрочь забыла играть роль.
– Наоборот, – отец открыл ящик в поисках штопора. – Ничего не скрывает.
– Прости, пап, но у нас со Славой… – бросила взгляд на гостя, но тот только вопросительно вздернул бровь, – все очень неожиданно и стремительно произошло.
– Вот как? – отец ловко управлялся со штопором.
– Да, – усмехнулся Багратов. – Мы взрослые люди.
– Я бы сказал, что вы – да. Очень для нее взрослый. – Пробка с глухим чпоком вылетела из горлышка. – Вы не были женаты?
– Нет.
– А почему решили со мной познакомиться? Так все стремительно, но серьезно? – по тону отца я все не могла понять – злится он или перестраховывается от второго Светлова. – Прошу.
Мы прошли к столу, Мстислав отодвинул мне ближний стул, а сам сел рядом.
– Я думал, вы захотите познакомиться с человеком, с которым ваша дочь завтра уезжает в Португалию.
Я рывком втянула воздух и задержала дыхание, переводя взгляд на отца. Он еще был на стадии осознания услышанного и смотрел на Мстислава.
– Уезжает завтра? – а вот теперь перевел взгляд на меня.
– Да, – закивала я. – Пап, съемки фильма отложили, я расстроилась…
– Как отложили? – нахмурился он так, будто это ему обещали главную роль мечты. Но и недалеко это было от правды – отец переживал за меня.
– Трудности с финансированием.
– Разве такое возможно?
– Как оказалось…
– И надолго?
– На два месяца.
– Крис, сочувствую, тебе надо было сказать раньше, – он, наконец, расслабился и откинулся на спинку стула. – А я понять не могу, что с тобой сегодня.
– Так вот, Слава тянет меня в Португалию отвлечься, – вернула я разговор в намеченное русло.
– Вот как? – Багратов снова попал в прицел пристального взгляда отца. – Расскажите о себе, Мстислав, если не возражаете.
– Не возражаю, – принял вызов тот. – Живу в Риме, там же занимаюсь бизнесом – у меня собственная винодельня, пивоварня и несколько ресторанов.
Я старалась не пялиться удивленно на его профиль, потому что звучало это невероятно: Багратов и винодельня? Я бы скорее поверила, что он торговец оружием.
– А как вы познакомились?
Мне тоже стало интересно.
– Я в Москве около месяца, – ровно начала Мстислав. – Приехал к своему другу – учились вместе в Лондоне, и он решил меня во что бы то ни стало перезнакомить со всеми своими друзьями.
Врет, как дышит.
– А для вас, смотрю, это нелегко, – вставил отец, пристально рассматривая гостя, – не любите шумных компаний.
– Это вы точно подметили, – расслабленно кивнул Мстислав, кривя уголки губ. – Мы с Кристиной встретились сначала в общей компании, потом я предложил познакомиться в более тихой обстановке…
– А семья у вас есть? – вдруг задал совершенно логичный вопрос отец, но Багратов перестал наигрывать улыбку. Стиснул зубы и свел брови на переносице:
– Только брат остался…
– Сожалею, простите.
– Давайте есть стейки, а то они замерзнут скоро, – встряла я, пока Багратов не утопил этот ужин в своей обиде.
Нет, я, конечно, могла бы ему посочувствовать, не будь он такой сволочью. А еще хотелось знать подробности: что произошло, почему, кто виноват и где теперь его родители? Или в том, что их у него нет, он тоже считает виноватым моего отца? Я перевела взгляд на человека, который дал мне все – он при каждой возможности поглядывал на Мстислава, но стоило поднять глаза – наградил меня непонятным взглядом. Он ровным счетом ничего не выражал. Боялся обидеть? Скорее всего. Я осторожно улыбнулась ему так непринужденно, насколько это вообще было возможно.
– Так почему Португалия? – передышка закончилась. Отец возобновил пробы гостя на предмет незаполированных трещин в легенде.
– У моего друга там вилла на берегу, хочу, чтобы Кристина расслабилась, – и посмотрел на меня таким взглядом, будто каждое его слово – чистая правда.
– Кристин, – перевел на меня внимание отец, – прости, что спрашиваю, но ты… вы… справляетесь?
Справляемся? Пожалуй, я схватила роль не по зубам.
– Да, пап, – и бросила взгляд на Мстислава. Тот был куда лучшим актером – понимающе кивал, не переигрывая. Конечно, откуда ему было знать, что имеет в виду отец? – Слава… он… старается. – Я порывисто вскинула руку и накрыла кисть мужчины, расслабленно лежащую на столе.
Но он на этом решил не останавливаться – развернул руку ладонью и обхватил мои пальцы, сжимая. Откуда ему было знать, что так делать нельзя? В голове будто кто чеку от гранаты выдернул, ладонь сразу взмокла, а вдоль лопаток скользнула капля пота. Давно меня так не торкало, но я и не позволяла к себе прикасаться вот так.
– Молодцы, – донеслось будто сквозь толщу воды.
Я моргнула и уставилась на свои пальцы в ладони мужчины. Тишина. Сердце билось совершенно обычно, прикосновения чужого человека не рождало никакой дрожи, как раньше. Не было и желания вырвать руку. Мстислав смотрел на меня с интересом и осторожно сжимал мои пальцы, будто это у него была гаптофобия, и это ему нужно было привыкать к ощущению чужой кожи на кончиках нервов.
Я растянула губы в улыбке – значит, ремиссия все же стойкая. Справлюсь и с Багратовым, и с его контрактом. По крайней мере, там никто трогать не будет. Просто раздеться…
