Текст книги "Счастливыми не рождаются (СИ)"
Автор книги: Анна Дворкович
Жанры:
Современные любовные романы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)
– Иди ко мне, Виктория.
Она подошла, и Макс притянул девушку к себе на колени. Он уткнулся носом ей в волосы и стал нежно гладить её пальчики, каждый пальчик отдельно от основания до кончика.
– Скажи мне, Виктория, ты такая скромная, застенчивая девушка, а в день нашего знакомства на тебе были надеты чулки. Чулки в мороз! Почему?
Виктория вздохнула, теснее прижалась к Максу, обхватив его торс руками.
– Я не знаю, Макс. Просто захотелось одеться именно так. Обычно я ходила на работу в джинсах, свитере и пуховике, но в этот день… Скажи, а если бы не чулки – ты обратил бы на меня внимание?
– Не знаю. И мы с тобой уже этого не узнаем никогда. Случилось то, что случилось.
И тут до Виктории дошло, что если бы не череда случайностей, произошедших с ней в то утро, они бы никогда не встретились! У неё все похолодело внутри.
– Господи! Макс! Если бы в тот день я вышла как всегда, если бы оделась как всегда, если бы не опаздывала и стала ждать другой автобус, мы бы с тобой не встретились. В этот день у меня все шло не так, как обычно, а ведь это был обычный рабочий день.
– На самом деле случайностей в нашей встрече намного больше. Я на работу ездил всегда на своей машине, но в воскресенье слишком много выпил. Такси свободных не оказалось, и пришлось ехать на автобусе, потому что не мог опоздать. В тот день, впервые за много лет, клиентка попросила назначить встречу рано утром. Но раз так много случайностей свело нас вместе – то это судьба. Ты читала рассказ Айзека Азимова “Что Если…”?
– Да. Это когда молодой паре показывают несколько вариантов развития событий, но в конце концов, все варианты заканчиваются одним и тем же.
– Когда решаешь головоломку и один кусочек в точности подошёл к другому, значит, он-то здесь и нужен. Никакой другой не подойдёт(11).
Макс приподнял за подбородок лицо Виктории и начал целовать, сначала нежно и трепетно, легко прикасаясь губами к её губам, потом все более страстно, возбуждающе. Его рука блуждала по её телу, забравшись под свитер. Так продолжалось несколько минут, потом Макс медленно оторвался от Виктории, поправил на ней свитер. Она положила голову ему на плечо.
– Боюсь, если мы продолжим, то я не выдержу и утащу тебя на второй этаж, а я хочу сегодня исполнения своего желания. Моя записка на каминной полке, – он тихонько снял девушку с колен.
Виктория подошла к камину, взяла записку, уселась с ногами в другое кресло и начала читать: “Я лежу на спине, мой… Её нежные пальчики… Она открыла ротик… Её язычок… О-оо, господи!”
Щёки Виктории покраснели. Подошёл Макс, посмотрел на неё.
– Я вижу ты уже прочитала.
– Да… Мне надо зайти в интернет. Дай планшет.
– Потом, потом. Успеешь, до вечера ещё далеко. Пошли гулять, да и поесть не мешало бы.
Они поужинали. Виктория вяло ковырялась в своей тарелке.
– Рыба невкусная? Говорил, возьми отбивную.
– Нет, всё вкусно, просто нет аппетита, – она выпила стакан свежевыжатого морковного сока. – Всё, больше ничего не хочу.
– Это из-за моей записки?
– Нет… Вернее, да… Не то, чтобы… Ох, Макс, не приставай, пожалуйста.
Они пришли домой. Виктория засела за планшет. Макс не мог ни о чём думать, поэтому решил попробовать пройти последний уровень в “бродилке” и… прошёл. Встал, сходил в душ, взял Викторию за руку, потянул в спальню.
– Перед смертью не надышишься.
Виктория пошла в ванную и долго там плескалась, оттягивая неизбежное. Когда она вышла Макс обнажённый лежал на животе и читал книгу. Заметив Викторию, он, не сводя с неё глаз, перевернулся на спину. Виктория встала перед ним на колени, протянула руку.
– Я прочитала, что мужчины любят давать им имена… А у твоего, х-мм… есть имя?
– Нет… – то ли простонал, то ли прохрипел Макс.
– Надо дать ему имя. Он такой милый, нежный… Я назову его малыш, – Виктория говорила, не переставая поглаживать и нежно прикасаться кончиками пальцев к Максу.
Макс едва слышно простонал: “Ви-икто-ори-яя…”
Всё закончилось их совместным взрывом.
Когда Виктория отошла от пережитого, она открыла глаза, встретилась с взглядом тёмно-зелёных глаз, улыбнулась:
– Ты не обидишься, если я спрошу: “Тебе понравилось?”
– Так сладко и умело никто не ласкал моего, х-мм, малыша, – Макс ухмыльнулся.
– Значит, тебе понравилось? Потому что мне понравилось очень и я хотела бы повторить.
– Сладкая моя девочка, – Макс гладил её кончиками пальцев по спине, бёдрам, плечам. – Да, мне очень понравилось, и мы обязательно повторим.
Макс. Воскресенье
Макс проснулся рано – привычка. Посмотрел на спящую Викторию, спустился вниз, градусник показывал минус тридцать пять: “Б-рр…”
Вернулся к спящей Виктории, она разлеглась поперёк кровати, он нежно перевернул её, лёг рядом, погрузился в дрему. Часа через два снова проснулся, дыхание Виктории нежно щекотало его грудь, он прикоснулся губами к шейке около ушка, провёл языком по подбородку, очертил контур губ.
Виктория. Воскресенье
Проснулась Виктория от нежных поцелуев и ласк. Губы Макса легко и нежно касались её тела, порхая, как мотылёк от цветка к цветку. Вот они только что касались чувствительного местечка за ушком, а в следующий миг уже нежно касаются её груди, набухших сосков, вот они на животе рисуют влажные круги около пупка, а через мгновение они уже чуть прикасаются к нежной коже на внутренней стороне бедра. Очередная, томительная, изощрённая пытка. Тело Виктории изогнулось, с губ сорвался стон, внутри всё изнывало от желания.
– Макс!
Получив освобождение, они лежали, сплетясь руками и ногами.
– Сегодня совсем холодно минус тридцать пять…
– Ого! Ты заметил, что похолодало сразу, как уехали Отто с Катариной, как будто они с собой забрали не только интервью с нами, но и наши тёплые зимние дни, которые мы провели вместе с ними.
– Есть хочется, а то можно было бы из кровати не вылезать и заниматься более приятным, чем набивание своей ненасытной утробы. Что сегодня приготовить?
– Сегодня завтрак готовлю я, не возражаешь?
– Нет, конечно, нет. Мне приятно, что моя женщина будет обо мне заботиться. Я пока поваляюсь тогда. Ты из меня вчера все соки выпила. Подай мою читалку, пожалуйста.
– Значит, малыш – это краник, из которого вытекают твои соки? – Виктория ловко увернулась от подушки, запущенной в неё Максом и, напевая: “Все могут короли, все могут короли”, пошла на кухню готовить завтрак.
Макс. Воскресенье
Виктория приготовила блины, потрясающие, хрустящие, у него такие никогда не получались и рисовую кашу, подогрела молоко и добавила в него немного шафрана, отчего молоко приобрело желтоватый цвет.
– Необычно, – Макс за обе щёки уплетал разваристую, аппетитную кашу, запивая молоком. – Где ты взяла шафран?
– Он всегда со мной в сумке. Понравилось?
– Все очень вкусно. Чем сегодня займемся? – он посмотрел на Викторию и понял, что они будут делать весь день, пусть и не сразу после завтрака.
Позавтракав, они решили посмотреть кино, но не в гостиной, а наверху – в кровати. Они поднялись наверх, поставили в ногах кровати тумбочку и, водрузив на неё ноутбук, залезли под одеяло. У Макса на диске было записано около ста фильмов. Старые, добрые ”Москва слезам не верит”, “Служебный роман”, ”Офицеры” и современные ”Король говорит”, ”О чём говорят мужчины”. Решили посмотреть ”Король говорит”.
– Хороший фильм, правда? Что теперь будем делать? – Виктории чувствовала себя необыкновенно хорошо и спокойно. Макс обнимал её за плечи, прижимая к своей груди.
– У меня есть одно предложение.
Виктория посмотрела Максу в глаза, их губы встретились, язык Макса проник в её рот, их языки сплелись и начали прелюдию к безумной музыке любви. Они сами не заметили, как остались без одежды. Поцелуи стали более страстными, обжигающими. Он хотел опрокинуть её на спину, но почувствовал лёгкое сопротивление, удивился, но подчинился.
Через некоторое время они в полном изнеможении уснули. Проснувшись, снова занялись любовью и опять уснули.
Когда они проснулись во второй раз за окном стало совсем темно. Макс посмотрел на часы – без четверти восемь.
– Мы сегодня проспали весь день, – Виктория сладко потянулась – Что ночью-то будем делать?
– То же, что и днём, – Макс хитро посмотрел на девушку. – Виктория, ты перестала смущаться.
– Это хорошо или плохо?
– Неплохо, просто мне нравилось, как ты смущаешься, как становятся пунцовыми сначала твои щёчки, потом ушки.
– Так ты нарочно смущал меня, чтобы полюбоваться на мои пунцовые ушки, – Виктория шутливо стала барабанить кулачками по груди Макса, он подмял её под себя и, одной рукой захватив оба запястья девушки, второй начал её щекотать.
– Сдавайся.
– Макс, перестань, – Виктория завизжала, извиваясь. – Перестань, я сдаюсь на милость победителя.
– Моя милость велика и всеобъемлюща. Я не стану привязывать тебя к кровати, а даже позволю пойти со мной поужинать.
– О, благородный рыцарь, я так тебе благодарна.
На улице чуть потеплело и, поужинав, они немного погуляли по лесу, а придя домой, завалились спать и проспали до утра.
Виктория. Понедельник
Погода опять испортилась, градусник показывал минус двадцать пять и они провалялись в кровати до одиннадцати. Встали, потому что спать уже не хотелось, а захотелось чего-нибудь перекусить. Макс пошёл на кухню, и оказалось, что закончилось молоко. Виктория решила поразмяться и сама сходить в магазин. Макс остался готовить завтрак.
Купив молока, напевая “Ой, мороз, моро-о-оз, не морозь меня-а”, Виктория, обогнув стоявшую на тропинке к дому тележку, на которой горничные возили пакеты с чистым и грязным бельём, вбежала на крыльцо, открыла дверь в дом. Из гостиной слышался женский смех и бормотание Макса:
– Нет, нет, подожди. Наклонись чуть вперёд. Вот так, хорошо. Потерпи, я сейчас закончу.
Виктория заглянула в гостиную и отпрянула. Макс стоял спиной к двери, наклонившись над девушкой из обслуживающего персонала турбазы, они обнимались и…
“Этого не может быть! Чтобы Макс и… Он не может со мной так поступить. Я ему верила”, – её глаза наполнились влагой, сердце бешено забилось. Она бросила пакет с продуктами, выбежала на улицу, забежала за угол дома, присела у стены какой-то хозяйственной постройки.
“Что делать? Надо уехать. Только сначала сумку забрать”.
Сугробы надёжно скрывали её от посторонних глаз и с дорожки, соединяющей их дом и административные здания турбазы, её не было видно, а она прекрасно видела всех, кто входил и выходил из дома.
Вышла девушка-горничная, сложила пакеты на тележку, покатила её к следующему домику.
“Красивая. Глаза подведены. Губы полные, ярко накрашенные. Высокая грудь. Длинные ноги, – обречённо отметила Виктория. – Такая девушка нужна Максу. Я ему не подхожу. Он стройный, высокий, красивый. И девушка его должна быть такая же, а я… Я ему не пара”.
Выбежал Макс, куртка нараспашку, без шапки, побежал в сторону ресепшен.
Виктория мышкой шмыгнула в дом, побросала свои вещи в сумку и бегом на улицу, снова за угол – там, она заметила, тянулась ещё одна дорожка. На этой дорожке убирал снег пожилой мужчина.
– Подскажите, как можно отсюда до города добраться? – обратилась к нему Виктория, стараясь сдерживать слёзы.
– Дык вон, доча, иди напрямки через этот лесочек и попадёшь прямо на платформу, там сядешь на электричку, которая и идёт в город.
– А в какую сторону надо ехать?
– Дык, голуба, у нас конечная, электричка только в одну сторону едет. Тропинка протоптана хорошая, увидишь. Почитай все, кто здесь работает и безлошадные, на электричку ходят.
– А когда следующая электричка пойдёт?
– Электричек-то всего пять с этой станции. Одна утренняя, другая, кажись, в двенадцать, потом в пять или в шесть, не знаю, не ездил, а последняя в двадцать два десять. Расписание там имеется.
– А сколько здесь идти до этой самой платформы?
– Минут десять.
Виктория посмотрела на часы – без тринадцати минут двенадцать: “Успею”.
– Спасибо, Вам, – подхватила сумку и побежала по тропинке. Но чем дальше она шла, тем идти становилось трудней и трудней, тропинка хоть и протоптана, но с сумкой – тяжело и особо-то не побегаешь.
До платформы она еле доплелась и на электричку чуть-чуть опоздала! Что за день сегодня! Крытого помещения на платформе не оказалось, имелось сооружение с тремя стенами и крышей, где Виктория укрылась от ветра. Поставив сумку на скамейку, она огляделась. На доске, прямо над скамейкой висело объявление: “В связи с… электричка ?… отправлением в семнадцать сорок… отменяется… просим… за неудобства”.
У девушки слёзы полились ручьем. Следующая электричка в двадцать два десять. Ноги и пальцы рук она уже не чувствовала. Вытирая слёзы, она поплелась обратно. “Надо было идти на трассу, поймать попутку. Надо было… Но сама же испугалась, что могу столкнуться с Максом и потом, я же боюсь ездить на попутках”, – так ругая и подбадривая себя, Виктория доплелась до коттеджа.
Машины Макса около дома не оказалось.
“Уехал!” – стало ещё горше, опять полились слёзы. Она вошла в дом, бросила сумку у порога, расстегнула негнущимися пальцами куртку, сняла сапоги, поднялась на второй этаж, залезла под одеяло не раздеваясь. Заревела в голос. Не заметила, как уснула.
Макс. Понедельник
У него упал на пол колпачок от зубной пасты, он наклонился, чтобы его поднять и увидел под ванной пачку таблеток. Достал. Это оказались противозачаточные таблетки. Целая пачка, нетронутая. Он видел их в тот день, когда они приехали и думал, что Виктория их принимает. Удивился, когда нашёл нетронутую пачку, но решил, что об этом поговорит с Викторией позднее.
Пошёл на кухню. Обнаружилось, что закончилось молоко. Виктория вызвалась сходить в магазин. Когда Виктория ушла, пришла девушка-горничная, принесла смену белья, полотенца, забрала грязное. Девушка уже хотела обуваться, но как-то неудачно махнула косичкой и та, зацепившись за залипы на униформе, выгнула бедняжку буквой “зю”. Макс помог девушке распутаться, пошёл на кухню. Завтрак готов. Что же Виктория так долго?
Вышел на крыльцо, увидел брошенный пакет, в голову пришла неприятная мысль: “А вдруг…” Испугался, схватил пуховик, помчался на ресепшен. Обежал всё вокруг, но Виктории нигде не нашёл. Замёрз, решил одеться и продолжить поиски.
Поднялся на второй этаж, увидел, что её сумки нет, значит пока он бегал, искал её по турбазе, она собрала сумку и сбежала.
Взмолился: ”Пожалуйста, Виктория, не уезжай. Я люблю тебя! Я уже не смогу без тебя жить”.
Он помнил, что рядом проходит железная дорога. Оделся, сел в машину, поехал на станцию. На платформе – пусто. Посмотрел расписание. Последняя электричка ушла в город в двенадцать ноль три. Посмотрел на часы, сейчас час пятнадцать, следующая электричка отменена. Опоздал! Виктория уехала!
”Только без паники, – стал уговаривать себя. – Я могу её догнать в городе. А если она уехала на попутке? Ну и что. Я знаю где она живёт, где работает. Я найду тебя, Виктория. Я не могу тебя потерять, девочка моя”.
Он сел в машину, проехал километров пять, остановился. Начал курить сигареты одну за другой. Стало горько во рту. Он же ещё ничего не ел с утра. Скомкал пачку, бросил в бардачок. Вспомнил её тело, их поцелуи, объятья. Что-то ему подсказывало, что надо вернуться. Может быть, она ещё на турбазе. Завёл машину, повернул обратно. Приехав на турбазу, сначала зашёл в бар, выпил немного виски, чтобы просто прийти в себя. Макс не понимал, что случилось, почему она так резко сбежала? Но он это обязательно выяснит.
Зашёл в дом, поднялся на второй этаж. Виктория лежала под одеялом, свернувшись калачиком. Было непонятно спит она или нет, подошёл, откинул одеяло. Девушка была полностью одетая, но её била дрожь. Он прикоснулся к её рукам – ледяные, потрогал лоб, температуры нет. Включил горячий душ, раздел Викторию, подхватил на руки, отнёс в ванную и опустил в воду.
Виктория вскрикнула, проснувшись, попыталась освободиться, но сильные руки крепко сжимали её плечи, не давая пошевелиться.
– Тш-шш, тебе надо согреться, ты очень замёрзла. Лежи, грейся, я сейчас.
Он спустился на кухню, заварил крепкого чая с мёдом и лимоном, поколебался, но всё-таки добавил немного снотворного. Принёс Виктории. Присел рядом.
– Макс…
– Тш-шш, потом, всё потом.
Девушка положила голову на край ванны и закрыла глаза, а Макс упивался её близостью, вздыхал её запах, слушая её учащённое дыхание. Так они и сидели в тишине, пока Макс не решил, что Виктория согрелась. Он вынул её из воды, вытер насухо полотенцем, укутал в большой махровый халат, унёс на кровать, накрыл одеялом.
– Поспи ещё.
Макс ушёл вниз. Виктория попыталась обдумать сложившуюся ситуацию, но мысли путались и она уснула крепким сном, без сновидений.
Виктория. Вторник
Проснувшись, Виктория долго лежала с открытыми глазами, вспоминая вчерашние события. О том, как ей было паршиво и тягостно. Она замёрзла и не могла согреться. Вспомнила Макса. Он купал её, поил горячим чаем. Или это ей приснилось. Прислушалась к своим ощущениям. По телу разливалось тепло, голова ясная, но в груди, в районе сердца, сплелись, свернулись клубочком тревога, боль и тоска, не давая глубоко вздохнуть. Внизу что-то звякнуло. Макс! Значит, не приснилось. Не переодеваясь, как была в большом махровом халате и непричёсанная, спустилась вниз.
Макс сидел в кресле и пил кофе. Девушка залезла в другое кресло с ногами, стараясь не смотреть на него.
– Кофе будешь?
Кивнула. То что затаилось под сердцем, мешало говорить, спазмами сдавливая горло.
Макс принёс кофе. Виктория взяла чашку трясущимися руками, отпила глоток.
– Всё ещё не согрелась?
– Нет. Всё хорошо.
Макс посмотрел на Викторию. В его халате, растрёпанная, она выглядела такой милой и желанной. Захотелось, подхватить её на руки и забыться в водовороте страсти, но он собирался расставить все точки над i. Он никогда не откладывал в долгий ящик решение насущных проблем, а проблема сидела перед ним притихшая и молчаливая. Макс должен выяснить почему она так неожиданно сбежала:
– Что случилось, Виктория? Почему ты решила уйти, не переговорив со мной?
Виктория молчала.
– Ответь мне.
Молчание затянулось надолго, Макс уже хотел повторить вопрос, когда Виктория произнесла тихо, едва слышно:
– Я увидела тебя и девушку-горничную.
Макс ничего не понял.
– И что, Виктория? Разве ты раньше не видела меня с девушками?
– Но вы… Но ты… Ты говорил: ”Так, хорошо… потерпи… я сейчас закончу…”
– У девушки коса зацепилась за залипы на униформе, я помог ей распутаться, – Макс всё ещё ничего не понимал.
– О, господи! – Виктория закрыла лицо руками. – Какая же я дура.
И тут до Макса дошло.
– Так ты подумала, что я с ней… Боже! Виктория! Как ты могла такое подумать! Как тебе только такое в голову пришло! И почему сбежала, почему не поговорила со мной?
– Я думала, что так будет лучше.
– Лучше для кого, Виктория? Скажи мне? Я вчера нашёл противозачаточные таблетки, полную пачку. Ты не принимала их?
– Я хотела их принимать, но потеряла и не могла найти. Они куда-то пропали. Я всё обыскала и не нашла, – пролепетала Виктория, боясь посмотреть ему в глаза.
– Почему ты мне ничего не сказала, Виктория? А если ты забеременела? Как ты собиралась мне сообщить, что беременна? Я знаю о тебе всё. Знаю твою фамилию, где живут твои родители, где ты работаешь, где живёшь, а ты не знаешь обо мне ничего! Ни моей фамилии, ни где я живу или работаю. Ничего!
– Я… просто… – она не знала, что сказать. Она впервые видела его таким сердитым.
Макс посмотрел на сгорбившуюся фигурку и прошептал:
– Ты просто не собиралась мне об этом сообщать. Если ты забеременела, как ты собиралась растить нашего ребёнка? Скажи мне, Виктория. Одна? Без отца?
– Я нисколько не пожалела, что потеряла таблетки… – Виктория выпрямилась в кресле. – Я поняла, что очень хочу от тебя ребёнка. Хочу, чтобы у меня остались не только воспоминания о тебе… – голос Виктории дрожал напряжения.
– То есть ты хотела от меня ребёнка, но не хотела ставить меня в известность. Почему, Виктория? Почему сбежала трусливо, не поговорив? Почему ты всё! Всё! Решила одна. За нас двоих.
Он резко встал, надел куртку, ботинки, вышел из дома, хлопнув дверью. Виктория разревелась.
– Дура, какая же я дура. Я всё испортила!
Накатила апатия. Ничего не хотелось, ни двигаться, ни думать. Она задремала в кресле. Проснулась, когда часы показывали пять вечера. Макс не пришёл! Желудок жалобно заурчал. Вспомнила, что ничего не ела уже два дня. Сделала бутерброды, налила чашку чая. Прошло ещё пять часов, он так и не появился. Его машины около дома не было. Виктория разделась, легла на кровать, укуталась одеялом. Глаза – сухие, слёз нет, опустошённость везде, а вместо сердца – большая дыра. Прошло ещё пять часов. Виктория уже задремала, когда услышала шаги на лестнице. Она замерла в ожидании.
Войдя в спальню, Макс прислонился к косяку и долго стоял, не двигаясь, как будто решаясь на что-то, потом разделся. Виктория следила за ним из-под опущенных ресниц. Освещённое светом уличных фонарей, тело его казалось бронзовым.
– Я очень хочу ребёнка. Нашего ребёнка, Виктория! Но чуточку позднее. Сперва я хотел поездить по миру с тобой. Показать тебе Африку, водопады Мексики, плато Мачу-Пикчу в Перу.
Он подошёл, сбросил с кровати одеяло на пол, посмотрел на обнажённую Викторию, затем стянул с неё трусики и лёг сверху. От него пахло алкоголем, табаком и ещё чем-то неуловимым, мужским, но таким приятным, знакомым, родным. Этот запах сводил её с ума.
Макс взял её грубо, резко, жёстко. Никаких ласк, никаких прелюдий. Его слова как иголками впивались в её сознание: “Я очень хочу ребёнка. Нашего ребёнка, Виктория!” А его естество беспощадно терзало её лоно, раз за разом входя всё глубже и глубже, всё больше и больше впечатывая её в матрас. Вскоре сильнейший оргазм заполнил её, спазмы сотрясли её тело, перед глазами поплыло, пальцы сжали простыни. Сквозь ватную пелену, Виктория услышала, как Макс захрипел, будто раненый хищник, потом перекатился на спину и оба уснули сразу же усталые, измождённые.
Макс. Среда
Вчера Макс очень рассердился на Викторию: “Она мне не доверяет!” Его сердце болело и ныло от несправедливости, он как раненый зверь метался по туркомплексу. Сел в машину, уехал. Проехал уже половину пути до города. Захотелось курить. Вспомнил, что вчера бросил смятую пачку в бардачок, достал, выпрямил одну, закурил. Снова стало горько во рту, затушил сигарету. Виктория отучила его от курения. Виктория! Вспомнил её, растрёпанную, в халате, почувствовал желание. Развернул машину, поехал назад. В туркомплексе зашёл в ресторан, напился.
Вошёл в дом, поднялся на второй этаж, Виктория лежала под одеялом, её ресницы трепетали, её грудь равномерно поднималась и опускалась в такт дыханию. Не смог сдержаться, откинул одеяло, снял с неё трусики, взял Викторию грубо и жёстко.
Проснулся ночью, долго не мог заснуть, смотрел на Викторию, думал. Понял, что любит её. Любит в ней всё. Её улыбку, смех, рассудительность, её желания и мечты, любит всю-всю, от макушки до кончиков пальцев и готов прощать ей глупые выходки, только чтобы она всегда была рядом.
Он хотел целовать её лицо, грудь, ножки, каждый её пальчик, но понял, что не сможет остановиться. Сходил на кухню, выпил таблетку успокоительного и только тогда смог уснуть.
Проснувшись уже утром, Макс встал, сходил в душ, оделся, вернулся в спальню. Виктория спала, свернувшись калачиком на краю кровати, положив голову на ладошку. Под ресницами блеснуло. Слеза? Или ему показалось.
Он встал на колени перед девушкой. Стал нежно, кончиками пальцев гладить её лицо. Провёл линию бровей, очертил овал лица, коснулся носа, прошёлся по верхней, потом по нижней губе.
– Милая, родная, сладкая моя девочка, – шептал он чуть слышно. – Прости меня. Я сам не пойму, что случилось. Разозлился на тебя. На себя надо было злиться. Прости, маленькая моя. Я не смогу без тебя.
Виктория. Среда
Виктория почувствовала нежные прикосновения к своему лицу и задержала дыхание, изо всех сил стараясь не выдать себя, не показать Максу, что проснулась.
– Прости, маленькая моя. Я не смогу без тебя.
Уголки её губ предательски поползли вверх.
– Не спишь. И давно ты подслушивала, хитрюга?
Виктория открыла глаза:
– С самого начала, – она посмотрела в его виноватые глаза, запустила руку в его густые волосы.
– Я люблю тебя, Макс, я очень люблю тебя. И я тоже не смогу без тебя.
Он схватил её, сел на кровать, посадил её себе на колени, стал целовать её лицо, плечи, грудь.
– Как я хотел это услышать, девочка моя, сладкая, хорошая моя. Обещай. Обещай, Виктория, что больше ничего не будешь от меня скрывать. Обещай, что будешь мне говорить всё-всё. Я хочу, чтоб у тебя от меня не было никаких секретов. Я также обещаю, что у меня не будет от тебя тайн.
– Обещаю, – по щеке Виктории скатилась одинокая слезинка.
– Не плачь, милая моя.
После завтрака Макс посадил Викторию в кресло, а сам уселся напротив.
– Я хочу тебе рассказать одну историю, которая случилась давным-давно. Жил да был. Вроде так начинаются все сказки. Так вот жил да был на свете парень. Красивый, высокий, как я, только помоложе. Девушки за ним табунами бегали, и он не отказывал ни одной. Сегодня – одна, завтра – другая. Так и жил, хорошо, весело, беззаботно. Пока он не встретил её! Девушку, при взгляде на которую у него сладко щемило в груди. Светлые волосы, стройная. Но не это главное, она напоминала ему ангела и имя у неё было подходящее – Ангелина. Он неделю за ней ухаживал, боялся прикоснуться, боялся спугнуть своего ангела. Когда он первый раз поцеловал её он испытал такое блаженство, какого не испытывал ни с одной женщиной, занимаясь сексом.
Дело шло к свадьбе. Уже назначили день, заказали кафе, пригласили гостей. Она переехала к нему. Они практически уже жили как муж и жена.
В один из дней, скорее всего, в воскресенье, она убежала в магазин. Он принимал душ, когда прозвенел звонок в дверь, подумал: “Как всегда, забыла ключи”. Выскочил из ванны, даже не прикрывшись полотенцем, открыл дверь, повернулся спиной, намереваясь закончить водные процедуры, когда услышал незнакомый голос:
– Мне нравится, как ты встречаешь меня, милый, – и холодная рука прикоснулась к обнажённой спине.
Тут же послышался сдавленный хрип, что-то упало, раздался звон разбитого стекла. Парень обернулся. В коридоре стояли две девушки: его ангел и другая, смутно знакомая, он даже имени её не помнил, помнил, что она из тех, прежних.
Его ангел повернулась и убежала. Пока он выдворил нахалку из своей квартиры, пока оделся, ангел уже убежала далеко. Он позвонил ей. Телефон оказался отключён, он позвонил её матери и получил холодный ответ, что Ангелины нет для него, и чтобы он забыл о ней раз и навсегда. Он ходил неделю под её окнами. Писал ей письма, подсылал знакомых девчонок. Просил только об одном, чтобы она выслушала его. Все напрасно. Через неделю его ангела куда-то увезли. Ещё через месяц он узнал, что она вышла за другого. Когда парень понял, что потерял её окончательно, он как с цепи сорвался, стал менять девушек как перчатки, больше недели не встречался ни с одной. Так продолжалось очень долго. Потом ему всё надоело, секс, девушки. Хорошо, что тогда он встретил своего близкого друга, которому тоже нужна была поддержка. Они создали фирму и большую часть времени стала отнимать работа.
Макс взял ладошки Виктории в свои ладони.
– Надеюсь, ты поняла, что это история обо мне. Мы с моим другом, Олегом, открыли совместную фирму пять лет назад. Если бы не Олег и не работа изнуряющая, по двадцать часов в сутки, не оставляющая времени на глупости, я не знаю, что стало бы со мной. Я мог покончить с собой, мог спиться. Но, спасибо Олегу, я жив и остался самим собой. На женщин я перестал обращать внимание, я даже стал избегать их, пока не встретил тебя. Ты для меня, как солнечный лучик в царстве тьмы. Не покидай меня, прошу.
– Я обещаю, что по своей воле я не покину тебя, – ответила Виктория, а потом тихо, почти неслышно добавила: – Я уйду, если ты меня об этом попросишь.
– Дурочка моя! Я никогда не расстанусь с тобой.
На улице снова потеплело. Они пошли в кафе – надо было что-то поесть. Потом, не заходя домой, взяли лыжи и пошли кататься. Прошли знакомую пятикилометровую трассу, останавливаясь на каждом километре, чтобы поцеловаться.
Пришли домой. Макс обнаружил пропущенный звонок от Олега. Выяснилось, что срочно понадобилась его консультация. Виктория села дочитывать повесть Гавальды, а Макс с ноутбуком ушёл в спальню, чтобы ей не мешать.
Потом они не спеша пообедали в ресторане и снова пошли в лес, теперь уже кататься на снегокате. Домой пришли мокрые, уставшие, но довольные.
Ужинать не пошли, решили ограничиться яйцами, сыром, чаем и фруктами.
Немного посидели у камина, не разжигая его. Макс печатал что-то на ноутбуке. Виктория, дочитав повесть, взяла альбом, карандаши и стала его рисовать. Она изрисовала эскизами пол альбома, когда Макс закончил и отправил документ Олегу на его электронный ящик.
Потом ои пошли наверх, разделись, легли в кровать, обнялись, поцеловались и уснули, довольные проведённым днём.
Макс. Четверг
Утром Виктория опять изъявила желание приготовить завтрак, на сей раз пожарила глазунью с помидорами, зелёным луком и сыром, а на десерт – кофе с печеньем.
На улице было тепло и они до обеда покатались на лыжах, а после обеда остались дома и посмотрели онлайн несколько серий “Доктор Хаус”(12).
Макс вертелся как на иголках. Сегодня он хотел сделать для Виктории сюрприз. Вчера, втайне от Виктории, Макс заказал мужикам службы доставки туркомплекса, розы и свечи и сейчас ему нужно немного времени, чтобы организовать романтическую обстановку, но Виктория упорно не хотела никуда уходить из гостиной. Она уютно устроилась в кресле около камина, укрыла ноги пледом и читала что-то в электронной книге.
– Виктория! Может быть, ты хочешь немного вздремнуть?
– Не-еет… Мы с тобой столько спим! – сказала она, не отрываясь от книги.
– Может быть, ты хочешь принять ванну? Я пойду тебе сделаю, – Макс умчался наверх, не дожидаясь ответа. Виктория удивлённо посмотрела ему вслед, вздохнула и продолжила чтение.
Вернулся Макс, забрал у неё читалку, отложил в сторону, поднял девушку на руки и понёс на второй этаж.
– Но я не хочу принимать ванну, – воспротивилась девушка.
– А я уже всё приготовил.
Макс поставил девушку на пол в ванной и стал раздевать, как маленького ребёнка. Ванна благоухала её любимыми ароматами. Полностью раздев Викторию, он опустил её в воду, положил маленькое полотенце на пол.
– Большое полотенце на крючке. На кровати – одежда. Когда примешь ванну, спускайся, я буду ждать тебя в гостиной.
– Слушаюсь, мой повелитель. Но знай, я поняла, что ты что-то замышляешь.