Текст книги "Ты моё спасение! (1-16 главы) (СИ)"
Автор книги: Анна Дубягина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Пролог.
Дождь... Такой мокрый, противный холодный. Он окутал все пространство, и, казалось, что кроме этого самого дождя ничего больше нет. Но это было не так...
Люди... Много людей... В черном... С букетами и без... Но их объединяло лишь одно: лживая маска боли, сочувствия, сострадания.
Сострадания к ставшей теперь совсем одинокой двадцатилетней девушке, которая в одночасье потеряла все: дом, семью, любимых и дорогих людей.
Она стояла у трех бугорков с крестами, в которых теперь навеки скрыты три самых близких, самых родных ей человека.
Она стояла, не замечая ни промокшей одежды и обуви, ни продрогшего, до самых костей, тела. Ей уже было все ровно: слезы на её лице или просто капли дождя.
Какая разница... Это стояла лишь её оболочка. А душа... душа умерла... вслед за дорогими ей людьми.
– Держись ты сильная! Ты справишься! – твердили голоса, один за другим подходивших к ней людей.
– Мы знаем, это невосполнимая утрата. Мы будем рядом.
Она не слышала их голосов просто стояла. Всматривалась в любимые на всю жизнь лица.
Люди вокруг нее расходились... молча. Но это пока.
Через час уже каждый из них будет обсуждать происходящее.
И ни у одного не будет, ни капли сострадания, сочувствия к ней. Только злые языки будут чесать о ней. Злорадствовать, смеяться и делить то, что, казалось, теперь их.
А ей было плевать...
И только дождь все шел и шел. Только он был сейчас с ней рядом. И, казалось, что теперь он плакал вместе с ней.
А она стояла и не шевелилась. Все стояла и стояла. Не обращала внимания на боль, ведь она сама пренебрегла советами врачей, и написала отказ. Не какая физическая боль, ни сравнится с пустотой, что поселилась у нее внутри.
Ноги в обычных тканевых кроссовках давно погрязли в глине, а она стояла. Стояла и не могла поверить, что это все происходит с ней.
Она стояла пока не начало темнеть. С трудом стараясь не кривиться от боли, ведь для них она всегда была сильной, подошла ближе к крестам.
– Папа... Мама... Дениска... – осторожно присела и провела замершей рукой по мокрому стеклу фоторамки.
Тогда она опоздала, и первые снимки были сделаны без нее. Кто же знал, что именно эта фотография будет находиться сейчас именно здесь.
– Мамочка... Папочка... Денисочка... – из глаз снова капали слезы. Она не вытирала их. Просто плакала, повторяя только три имени.
– Я вас очень люблю! За что? За что нам все это? – она плакала, стараясь заглушить боль слезами, но казалось, от этого ещё больней.
Секунда и лицо стало каменным.
– Обещаю, я это так просто не оставлю. Я найду виновных – и они получат свое наказание, – гладила мокрую фотографию, желая снова оказаться в объятиях родных.
– Я буду сильная! Как вы учили! Клянусь!
Поцеловала каждого на фото и с болью поставила снимок на место. К небольшой плите объединяющей её тройное горе.
Глава 1.
Наташа шла по темным улицам, не замечая ни луж, ни грязи. Бродила по знакомым ей с детства улицам, будто не видя ничего перед собой.
Дождь прошел, когда она вышла с кладбища Вечерняя прохлада давала о себе знать и тело стала бить мелкая дрожь.
Без мыслей Наташа повернула в сторону дома. Дома? Для нее теперь его не существует. Так квартира, где она буквально неделю назад была счастлива.
Больно... Как же больно... Не физически. Сердце разрывалось на части...
Слезы снова потекли из Наташиных глаз как только она увидела знакомую многоэтажку.
Как запрограммированное зомби поднялась, игнорируя лифт, на девятый этаж.
Порылась в мокрых карманах ветровки, нашла ключи... Снова слезы Ключи не её....мамины... они всегда их путали.
Зашла в квартиру. Теперь все что было ей когда-то родным, стало чужим.
Прошла вглубь квартиры, прямиком в ванну. Наташа стянула мокрую и грязную одежду и посмотрела на себя в зеркало.
Болезненная худоба, множество синяков, повязка на боку, заставляли сморщиться сильнее.
Когда-то веселые зеленые глаза, были потухшими, в них было одиночество.
Наташа зашла в душ, и скривилась от боли. Врачи не рекомендовали мочить повязку, но сейчас Наташе было плевать на них.
Ей хотелось смыть всю боль, все одиночество вместе с грязью.
Она стояла так долго.
Укутавшись в теплый махровый халат... подарок отца и брата, на восьмое марта, зашла в свою комнату. Свернулась клубочком на кровати, укрывшись с головой одеялом.
Старалась спрятаться, чтоб никто не нашел. А лучше чтобы все это приснилось.
Глава 2.
Темнота... Как специально выключены все фонари кроме одно, дальнего, в самом конце парковки, недалеко от входа в кинотеатр.
Семья Громовых вышла из машины и весело переговариваясь шла в сторону кинотеатра.
Резкий визг тормозов. Оглушительный выстрел оружия. Один... Второй... Третий.
– НЕТ! Мама... папа... Денис!!!
Девушка бежит туда где уже лежат её родные.
– НЕТ! – даже в темноте было видно много крови.
Крик сорвался на шепот. – НЕТ!
Выстрел... Четвертый... Резкая боль... И спасительная темнота.
***
Наташа подскочила на постели и снова упала обратно. Бок непросто болел.. он горел... Слезы предательски защипали глаза.
Вчерашний её поступок казался уже не таким правильным. Но выбора не было, иначе она бы не простила себя никогда.
Снова слезы.
-Я сильная! Я справлюсь! Ради них...
Но слезы все шли и шли, и казалось им не было конца. И Наташа поддалась чувствам.
Ревела навзрыд, взахлеб, стараясь хоть как-то избавиться от боли внутри себя.
Все кончено. Она осталась одна. Нет есть, конечно, друзья, подруги. Но уже нет тех кому она была действительно дорога.
Как? Как такое могло случится? Восьмое апреля она запомнит на всю жизнь. Счастливая утром, вечером Наташа потеряла все. Её жизнь разделилась на 'до' и 'после' за считанные полминуты.
'Погибли на месте' – даже спустя четыре дня эти слова набатом бились у неё в голове. И, возможно, будут биться всегда.
Невозможно свыкнуться с мыслью что самых родных тебе близких ты не увидишь никогда.
Когда мы кого-то теряем, то находим озарение, как мы плохо поступали по отношению к этому человеку.
Как порой не обращали внимания на ласку, заботу, нежность, стараясь что-то доказать.
Как хотелось все вернуть... Отмотать... чтобы ничего этого не произошло. Но нельзя... Невозможно... Человечество не придумало машины времени, и воскрешать мертвых оно тоже не умеет.
Больно... Очень больно... Больно знать что ты осталась жива, а самые родные тебе люди погибли. Их больше нет.
Наташа ревела, комкая руками одеяло, кусая подушку, дабы не слышать своего крика. Ревела, раз за разом прокручивая происходящее.
Где-то звонил её сотовый, потом домашний. Наташа уткнулась в подушку и всхлипывала.
Снова звонок... входная дверь.
– Убирайтесь прочь! – тихо прошипела девушка, с полными слез глазами.
Она никого не хотела видеть. Наташе казалось что сейчас она ненавидит весь мир.
Словно услышав её тихие слова, звонить перестали.
Истерика кончилась, только редкая слеза скатывалась по её белой щеке. Обессиленная Наташа лежала все также уткнувшись в подушку.
В дверь забарабанили... да именно забарабанили и довольно сильно.
– Наташа открой! Я знаю что ты дома!
Нет у нее дома... Нет.. Это пустая и мрачная жилплощадь, казавшаяся когда-то такой родной.
Даже в комнате, в которой она прожила всю свою сознательную жизнь, ей было очень трудно находиться.
Весь дизайн, вплоть до самых незначительных мелочей, она придумывала вместе с мамой, под 'строгим' руководством, младшего брата.
Воспоминания о Денисе еще больнее ранили по сердцу. 'За что?'
Красивый, подтянутый, пятнадцатилетний мальчуган никогда и не с кем не конфликтовал. Денис был неким миротворцем, и его обожали абсолютно все, но Наташа больше.
Еще с детства между ними была некая связь... невидимая нить. Когда болел один, другой обязательно сидел у его постели.
Несмотря на пятилетнюю разницу в возрасте, они были очень похожи... Одинаковые глаза, волосы, черты лица. Их принимали за близнецов... А порой они и сами так считали.
Дверь снова подверглась ударам...
– Громова, либо ты открываешь дверь, либо я вызываю мчс и они ломают её ко всем чертям! Ты меня знаешь!
Наташа знала... Этот человек мог многое.
Сил не было вставать, но за дверью притихли, а значит, приступили к решительным действиям.
Бок болел... глаза резало от слез... ноги не слушались... Укутавшись посильнее в халат, по стеночке подошла к входной двери.
В мониторе домофона стоял нарушитель её одиночества.
Наташа повернула защелку на двери, и молча прошла в гостиную.
Глава 3.
Замок в двери щелкнул в тот момент, когда Алиса набирала номер спасателей.
Узнав, что Наташа написала отказ и ушла из больницы, Алиса незамедлительно поехала к ней. Зная, что произошло с подругой, Лиса боялась даже подумать, что та может сделать.
Алиса знала, что значила и значит для Наташи семья. Девушка полностью отдавала себя близким. Делала все, чтобы родители и брат гордились ей. А она в свою очередь гордилась ими...
Тихонько потянув за ручку, Алиса открыла дверь и вошла в непривычно тихую квартиру.
Наташа с Алисой были подругами с детства. Жили в одном дворе, ходили в одну школу, постоянно оставались у друг друга ночевать.
Сколько дней и ночей было проведено в этом доме. Здесь никогда не было так тихо, как сейчас. Постоянно играющая музыка у Наташи, вечно снующий везде весельчак Денис, и готовящая разные вкусности тетя Нина. Все это было в этом доме... а сейчас здесь тихо.
Алиса смахнула подступившие слезы, разулась и прошла в гостиную.
Спиной к ней, у окна стояла Наташа, в большом махровом халате. Алиса медленно выдохнула от облегчения.
– Нат... – тихо позвала она подругу.
– Солнце.... А вчера небо плакало, – голос Наташи дрожал. Было видно, что ей сложно говорить.
– Наташ... – с какой-то мольбой снова позвала Алиса.
– Оно плакало, потому что их больше нет... Лиска, ты понимаешь, ИХ... БОЛЬШЕ... НЕТ... – Наташа обернулась, а Алиса в ужасе смотрел на подругу.
Осунувшееся, белое как мел лицо. Черные, будто углем намазанные, круги под глазами. А сами зеленые глаза от слез красные.
Смотреть на Наташу было страшно и больно. Махровый халат весел на девушке мешком, что говорило о том, что она похудела. Русые волосы были спутаны и потеряли всю свою роскошь и блеск.
Весь её внешний вид говорил, как ей сейчас больно.
– Мне очень жаль, – Алиса подошла и обняла подругу. Стараясь показать, что она не одна. – Очень.
– Лиска, их нет! А я не успела с ними попрощаться, не успела сказать, как я их люблю! – тело Наташи затрясло мелкой дрожью, и Алиса обняла её покрепче, предчувствуя начинающуюся истерику.
– Тшшш, моя хорошая. Тише, тише, – Алиса гладила девушку по спине. – Они знают, как сильно ты их любишь. Они всегда это знали.
Они простояли так долго. Обе плакали и молчали. А что еще говорить?
***
Для Алисы старшие Громовы были как родные.
После развода, два года назад, и разъезда родителей в разные страны мира, Алиса осталась в городе одна. Именно Громовы поддержали и помогли ей. Оберегали её, не давали чувствовать себя одинокой.
Нет, она, конечно, общалась со своими родителями, по-прежнему любила их и навещала, но старшие Громовы стали кем-то больше, чем просто родители её лучшей подруги.
А Денис, это вообще отдельная история. Будучи единственным ребенком в семье, Лиса всегда мечтала о брате или сестре, и поэтому часто называла Дениса братом, а тот всем говорил, что у него две сестры.
Восьмого апреля Алиса была в гостях у отца в Австралии, когда им позвонили и сообщили про случившееся. Моментально собрав свой небольшой чемоданчик, Алиса с твердым намерением поменять билет и улететь ближайшим рейсом, поехала в аэропорт. Но, как на зло, работники аэропорта сообщили, что билеты на ближайшие рейсы кончились.
Промаявшись все дни от неизвестности, и проплакав все ночи от боли и переживания, Алиса все-таки дождалась дня своего вылета.
Сидя в самолете, девушка не могла найти себе места. Она не знала, в каком состоянии подруга, а телефон Наташи не отвечал. Общий друг обеих семей Громовых и Венцеславских не сказал ничего вразумительного о состоянии Наташи, лишь то, что дядя Влад, тетя Нина, и Денис погибли.
Прилетев, Лиса забросила вещи в свою квартиру и помчалась в первую городскую больницу к подруге.
-Скажите, в какой палате Громова Наталья? – залетела в отделение Алиса.
– Ни какой Громовой тут уже нет, – бесцветным голосом ответила медсестра.
– Как? Что? Нет... – без сил Алиса буквально упала на стоящий рядом стул.
– Она еще вчера написала отказ и умчалась, – продолжила медсестра.
– Наташа жива? – как то не веряще спросила девушка.
– А куда она денется... Вчера вон, какой тут разгром устроила, и не скажешь, что в нее стреляли и ранили.
Не прощаясь, Алиса выбежала из больницы и помчалась прямиком к подруге.
Глава 4.
– Нат, зачем ты написала отказ? – усадила кое-как успокаивающуюся подругу Алиса, отошла к окну.
– Мне нужно было уйти, – упрямо ответила Ната.
– Но зачем было писать отказ, могла просто отпроситься, – не понимала Алиса.
– Отпроситься? Отпроситься после огнестрела? – Наташа встала с дивана. – Я отпрашивалась, умоляла. А они... они отказали... не пускали на похороны. Ты слышишь? Они не хотели, чтобы я попрощалась. Ты представляешь, они даже не говорили, когда будут хоронить Дениса и родителей.
– Как?
– А вот так... – нервный смешок. – Всем занималась папина компания, и они видимо решили, что дочке их покойного начальника необязательно знать, когда похороны, – Наташа снова села на диван, и положила руку на бок который не переставал болеть.
– Но... тогда как ты узнала? – Алиса села напротив подруги и внимательно смотрела на нее.
Наташа не умела врать и поэтому Лиска, верящая её словам, никак не могла понять, зачем все надо было скрывать.
– А вот так... – взмахнула девушка руками и снова взялась за бок. – Интерн... молодая девушка проболталась. Мол... 'вы разве на похороны в больничной пижаме пойдете' – передразнила голос Наташа.
– А дальше... – Алиса нахмурила брови и внимательно посмотрела на подругу.
***
– В смысле? Я ни куда не собираюсь. И похороны моих родителей и брата еще не назначались! – Наташа приподнялась на локтях и пытливо посмотрела на молодую девушку.
– Но как же... Я же сама слышала... что Громовых хоронят сегодня... ой...
– Что? – Наташа подскочила на постели.
– Стойте, Вам нельзя еще вставать, шов может разойтись, – попыталась усадить вставшую Наташу медсестра.
– Мне нужно к главврачу, – упрямо произнесла Ната и выбежала из палаты, если конечно её ковыляния можно назвать бегом.
Бок болел, даже горел, и казалось, что кожа вот вот лопнет, но Наташа упорно шла по коридору периодически держась за стенку.
Она не могла поверить, что все могли решить без нее.
Первые сутки Наташа была словно в кошмаре. Хотя почему, словно? Она и сейчас находиться в ужасном кошмаре.
После ранения она всего раз приходила в себя. В скорой.
Открыла глаза. Перед ней было лицо обеспокоенного мужчины.
– Ну как ты? Как себя чувствуешь?
– Где они? Родители и брат! – попыталась поднять голову, но тело отдало такой болью, что голова упала обратно, а из глаз потекли слезы. – Где они?!
– К сожалению, они погибли на месте, – будто приговор.
А дальше... Темнота.
Проснулась Наташа через сутки. Веки были тяжелые, а в глазах песок. Во рту мини пустыня. Да почему мини? Самая настоящая Сахара.
Сделав над собой усилие, Ната осмотрела комнату.
Белые стены и потолок. Одна кровать, на которой она и лежала. Тумбочка. Кресло. Умывальник и зеркало. Рядом небольшой штатив и капельница... кажется. Много пищащих приборов, звоном отдающих в ушах.
В палату зашла пожилая медсестра, и увидев Наташу в сознании, слегка улыбнулась.
– Проснулась? – она ласково прикоснулась к Наташиной руке и проверила пульс.
– Пить, – голос хрипел, от чего слова получались неразборчиво.
– Только немного, – к Наташиным губам прислонили прохладную керамическую кружку, и девушка сделала несколько маленьких глотков.
– Спасибо, – искренне поблагодарила она медсестру.
– У тебя что-нибудь болит?
– Голова и живот, – прохрипела Наташа.
– Ну, это нормально. Голова от наркоза, а живот ... тебе делали операцию. Пуля застряла в боку в мягких тканях, но все обошлось.
– А .... мои родители... брат? Они...
– Тебе нельзя волноваться, – с нотками строгости проговорила медсестра.
– Это правда? Они погибли? – из глаз потекли слезы. Горячие, крупные, слезы боли.
– Тшшш, – медсестра аккуратно приобняла измученную Наташу. – Они этого не хотят, – провела по лицу, стирая слезы.
– За что? Почему они погибли, почему я осталась жива?
– Значит, так должно было случиться. Значит, ты еще не все дела сделала в это мире, – как то странно ответила медсестра.
– Я вас не понимаю.
– Поймешь... Придет время, и ты все поймешь, – гладила женщина по голове Наташу. – А теперь тебе надо поспать.
И Наташа спала... спала и мечтала не проснуться. Ведь даже во сне... она раз за разом видела, как падают тела её любимых людей, как на её руках кровь и выстрел. Каждый раз она просыпалась в слезах, с болью, и пустотой вместо души.
Ведь она так хотела быть рядом с дорогими ей людьми, или просто с ними попрощаться.
И идя по больничным коридорам, Наташа твердо решила узнать, почему её хотели этого лишить.
Вошла в приемную.
– Андрей Андреевич сейчас занят, – тут же подскочила секретарша. – У него совещание.
– Вот мы сейчас и посовещаемся, – и без каких либо лишних слов открыла дверь кабинета.
Глава 5.
-Понимаете, Наталья Владиславовна еще очень слаба, и такие переживания могут усугубить её состояние,– красноречиво излагался замдиректора. – Мы все очень сильно переживаем за нее.
-Как это мило с вашей стороны, – язвительно отозвалась Наташа. – Я и не знала, что у моего отца такие сострадательные и переживающие люди работают в компании.
-Зачем вы встали, Наталья Владиславовна? – тут же подскочил главврач. – Рана не опасна, но все равно вы должны находиться в постели.
-Да вы что? – девушка была зла. – Очень интересно. Тогда позвольте спросить, на каком основании Вы занимаетесь самоуправством? – злобный взгляд на зама. – Вы не имели никакого права не сообщать мне о похоронах родителей и брата.
-Наталья Владиславовна, совет директоров посовещался и решил, что в данной ситуации, учитывая то, что вы тоже ранены, мы сами должны заняться похоронами. Мы попросту не хотели тревожить вас и ваше хрупкое здоровье.
-Значит так... – угрожающе нависла над замом Ната. – Либо вы переносите похороны, либо вы, Андрей Андреевич, отпускаете меня на них.
– Я не могу, – замотал головой врач. – Вам нельзя сейчас много двигаться, шов может разойтись и будет хуже.
– Я уже сказала либо отмена, либо, если вы не хотите меня отпускать, я уйду сама.
– Вы навредите самой себе.
– Пожалуйста, отпустите меня, очень прошу... – умоляюще посмотрела на врача Ната, – Либо я уйду сама, – закричала, увидев отказ.
– Я не имею на это право, – твердил одно и то же врач.
Наташа схватила листок и ручку. Быстрым ровным почерком написала заявление, и с громким стуком положила перед главврачом.
– А с вами, – уже у двери посмотрела на зама. – Мы поговорим позже... в офисе, – и вышла из кабинета, хлопнув дверью.
***
Наташа стояла в палате и аккуратно одевалась, когда в палату вошла Мария Никитична, та самая медсестра, которая поддержала Наташу в реанимации.
-Ты сильная. У тебя все получится.
– Спасибо, – обняла Наташа мудрую и добрую женщину.
– Вот держи. Это мой адрес и телефон, если что, двери моего дома открыты для тебя всегда.
– Спасибо еще раз, – застегнула ветровку и вышла из палаты.
***
– Ну а дальше ты знаешь, – подытожила рассказ Наташа.
– Дела... Уволила бы на хрен всех, – всплеснула руками Лиса.
– Лиска, это все потом, сейчас дела есть поважней, – Наташа уже снова погрязла в своих мыслях. – Я должна узнать, кто за всем этим стоит. Кто убил родителей и Дениса.
– Ты с ума сошла? – Алиса даже встала. – Пусть этим занимаются специальные органы. А ты не лезь... Чудом оставшись в живых, ты снова рискуешь. Как ты не можешь понять, что тот, кто это сделал, может быть очень опасен.
– Это ты не понимаешь меня. Лиска, если я не узнаю кто это, я не смогу спокойно жить. Я лучше умру, – тон Наташи был серьезен.
– Эй, воевода, ты моя, – вздохнула Лиса. – Что же мне с тобой делать? Это опасная игра, Наташ. И мне кажется, что тебе будут нужны союзники, – загадочно улыбнулась девушка.
– Спасибо Алис. Кроме тебя у меня больше никого не осталось.
– Денис, тетя Нина, и дядя Влад были мне как родные, а ты мне как сестра Я просто не смогу тебя бросить, – обняла Лиса Наташу. – Но сначала займемся твоим здоровьем.
– Хорошо....
Глава 6.
-Наташ, может, ты все-таки повременишь с появлением в офисе? – уже, наверно, раз пятый задала один и тот же вопрос Алиса. – Теть Маш, ну Вы хотя бы ей скажите.
– Наташенька, Алиса права. Тебе нужно себя поберечь. – Мария Никитична аккуратно обработала рубец и закрыла его повязкой. – Тебе бы недельку дома полежать бы.
– Некогда лежать. Я должна во всем разобраться и поставить выскочек на место.
– Я так понимаю, тебя не переубедить? – Алиса внимательно посмотрела на подругу.
Наташа помотала головой.
– Нет. Но я обещаю, что буду осторожной и при первых же ухудшениях сразу сообщу вам.
Мария Никитична и Алиса лишь закатили глаза на её 'сразу сообщу'.
Они, как никто другие, уже поняли, что Наташа до последнего все будет держать в себе. И это было уже проверено.
Тогда, на следующий день после похорон, Алиса чуть ли не силой хотела увезти подругу в больницу.
Наташа до последнего храбрилась и говорила, что ничего не болит, незаметно попивая обезболивающее.
Все закончилось, когда Алиса уже набирала номер скорой, а Ната наотрез отказавшись ехать, нашла номер и адрес Марии Никитичны.
Женщина, сразу приняв у себя девушек, начала колдовать над Наташей, иногда ворча что-то про 'эту молодежь'.
***
Наташа стояла возле зеркала и как-то странно смотрела на себя. Ей казалось, что в зеркале не она
Русые волосы были заплетены в элегантную прическу. Бледное с кругами под глазами от бессонных ночей, лицо профессионально скрыто косметикой. Потухшие зеленые глаза слегка подведены подводкой и тушью.
Строгое черное платье, как символ траура. На шее кулон в виде капли, подаренный родителями.
Все казалось таким странным и непривычным.
– Готова? – в комнату зашла Алиса. Сама она была уже готова.
На девушке был светлый брючный костюм, минимум косметики, а волосы заплетены в конский хвост.
В руках она держала стакан с водой и лекарство.
– Будто в ад собралась, – Настроение Наташи не предвещало ничего хорошего.
– Хм... может, отложишь все? – подошла Алиса и встала рядом, подала лекарство.
– Нет. Я не смогу, да и не захочу вечно прятаться в стенах дома, – запила таблетки водой.
– Все будет хорошо. Я буду рядом, – приобняла Лиса Наташу.
– Спасибо... мне сейчас это очень нужно, – черты лица были добрыми и мягкими, но тут же все заледенело. – Пора ехать...
Наташа специально не сообщила о своем визите. Очень хотелось увидеть обычную работу, а не штампованный вид добросовестных работников. Ей не нужны были лобызания рук, заученные речи, старательное желание ей угодить. Ей этого было не нужно.
Свою машину Наташа не трогала. Боялась, что не хватит сил управлять ей. У нее по-прежнему тряслись руки, а перед глазами вставала темная улица с одним лишь рабочим фонарем. Поэтому ездили они на Алисиной.
Остановив машину перед офисной многоэтажкой, девушки не спешили выходить.
Алиса, облокотившись на руль, думала о чем-то своем. Наташа же заледеневшим взглядом смотрела перед собой.
Часть её кричала 'беги', а вторая требовала расправы над виновными. Ната послушалась вторую.
– Пора...– глухо прервала молчание.
– С Богом, – вздохнула Алиса.
Они вышли их машины и вошли в здание.
Глава 7.
Внутри все было по-старому. Те же стулья, столы, турникеты. Тот же пост охраны, да и сама охрана не поменялась. Все было так, словно ничего не произошло.
Хотя... у них действительно ничего не случилось.
Это её, Наташу, сломали.... вывернули наизнанку. И теперь спокойная, рассудительная девочка.... мечтала о мести.
Пройдя первой, турникеты, Наташе словно под дых дали. На нее смотрели такие любимые лица.
У стены... на небольшом столике застеленным черной тканью, в траурной рамке, с черной ленточкой, стояла фотография её самых родных людей. Рядом стояла икона, цветы, и несколько свечей.
Уже прошло девять дней, а её все не верилось что это правда.
Даже стоя у могил, проливая немые слезы боли, она не верила. Даже когда получала свидетельства о смерти не верила, и наверно даже не хотела верить.
Руки сжались в кулаки, до хруста в суставах.
'Ни одна сволочь, что причастна к этому не останется безнаказанной'.
– Наташ? – подошла Алиса, и обеспокоенно посмотрела на подругу.
Наташу словно заковали в лед, настолько она была холодной, а её взгляд жестокий и полный мести.
– Идем, – одно слово, и подруга поняла её.
Они вошли в лифт, и поднялись на нужный этаж. Этаж где восседало начальство.
За секретарским столом все так же сидела Надя. И лишь она по дружески, и как-то тепло улыбнулась девушкам.
Остальные же при виде Громовой Натальи Владиславовны резко немели, куда то убегали или провожали любопытным взглядом.
– Наташа... – начала было секретарша. Между девушками всегда были теплые отношения. Но тут она осеклась, ведь Наташа теперь начальница. – Простите... Наталья Владиславовна я так рада что вы вернулись.
– Спасибо, Надь, – немного оттаяла Наташа.
Для нее было приятно знать что кроме Алисы и тети Маши есть еще люди, искренне радующиеся ей.
– Я надеюсь вы останетесь? – осторожно спросила секретарь. – А то этот... козел... достал уже.
-Нельзя так о начальстве, Надя, – погрозила ей пальчиком Алиса.
– Еще как можно... 'Пока Наталья Владиславовна не может управлять компанией, этим буду заниматься я. Я имею на это полное право' – процитировала слова зама Надя. – Уселся в кабинете Владислава Сергеевича, вещи все его убрал, и ходит как петух, хвост распушил... аж тошно... – скривилась Надежда.
Такая реакция была не удивительна. Надежда работа у Громова секретарем уже шестой год.
Владислав тогда случайно с женой встретили плачущую девушку, у которой украли и деньги, и вещи, и документы... Недолго думая, пригласили к себе, одели... обогрели... помогли с документами, и устроили на работу.
– Вещи убрал и хвост говоришь распушил? – голос Наташи стал серьезным, а взгляд злым.
Она не позволит какой-либо выскочке командовать тем что принадлежит её семье.
-Ага... – только и сказала Надя, заметив перемену в лице начальницы. Было видно Наташа не зла, она в ярости.
– Значит, пора поздороваться...
Наташа подошла к одной из дверей, на которой две недели назад висела фамилия её отца, а сейчас ' Гордиенко Геннадий Германович'
' Даже его фамилия и имя говорят какое он Г...' – подумала Наташа и решительно открыла дверь.
***
В кабинете все было по-другому. Даже воздух был другой... спертый.
Мебель была переставлена. Были убраны рамки, статуэтки, небольшие разноцветные подушки, придающие рабочему кабинету уют, и цветы. Наташа не увидела ни одного горшка с цветами, которые так любил её отец.
– А я вам говорю, что мне все равно с кем вы договаривались, и с кем что вы подписывали. На данный момент я исполняю обязанности гендиректора, и я говорю что никакой благотворительной акции не будет. – ноги зама были закинуты на журнальный столик, а сам он смотрел в окно. – Мне жаль деток, но и бюджет у компании не резиновый, чтоб разбрасываться им направо и налево. До свидание.
Трубка была положена, а сам Геннадий Германович встал, все так же смотря в окно.
-Как же они уже все меня достали, – раздраженно фыркнул и повернулся.
На лице у Наташи отразилось много эмоций от увиденного и услышанного.
Злость, презрительность, некий сарказм, чуточку украшенный оскалом взамен улыбке.
На лице же зама было удивление, неверие, в расширенных зрачках... страх?
Девушка облокотилась о дверной косяк и слегка помахала рукой.
-Наталья Владиславовна? – тихо произнес Геннадий Германович.
-Здравствуйте... Не ждали?
-Что вы? Что вы? Я очень рад видеть вас, Наталья Владиславовна. – взгляд скользнул за спину девушки. – Добрый день, Алиса Игоревна.
Алиса лишь слегка кивнула головой. Ей, как и Наде и Наташе этот тип явно не нравился.
– Как ваше здоровье?
Так и хотелось сказать 'Не дождешься!'
-Вашими молитвами... Геннадий Германович.
Наташа прошла в кабинет. Обошла мужчину остановилась за его спиной. Зам стоял как вкопанный, и казалось, что даже не дышал.
Сложив пальцы наподобие пистолета, она, не дотрагиваясь до его головы, беззвучно сделала вид что стреляет.
Геннадий Германович резко подскочил на месте и развернулся.
Наташа, приняв вид ангелочка, лишь удивленно приподняла брови. А вот девушки ели сдерживались, чтобы открыто не смеяться.
-Геннадий Германович, с вами все хорошо? Вы какой-то нервный...
'Будешь тут спокойным, вылезла как черт из табакерки'.
-Устал... немного.
-Ну что ж... тогда я даю вам право отдохнуть. Раз я полна сил и здоровья, вы можете приступить к своим прежним обязанностям заместителя, – Наташа обвела взглядом кабинет. – Но для начала приберитесь здесь, составив вещи так, как они стояли раньше, – грубо и зло сказала Наташа.
Развернулась и пошла на выход. Остановилась у двери.
– Геннадий Германович... -окликнула она мужчину. – Я буду в конференц-зале... Там через полтора часа начнется совет директоров.. надеюсь, вы успеете, так как Надежда будет помогать мне.
Мило улыбнувшись, хотя скорее оскалившись, и легонько прикрыв дверь, подошла к Лисе и Наде.
– Надя, срочно. Мне нужна вся информация по благотворительной акции в помощь детям. Все номера... имена... договора.
-Будет сделано, – и Надя, уже сидела за компьютером собирая информацию. Радуясь что в компании, появился адекватный человек.
-Наташ...
– Что? – девушка посмотрела на подругу.
