Текст книги "Красный терем. Лихо"

Автор книги: Анна Дормидонтова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Анна Дормидонтова
Красный терем. Лихо

Дети-мишени

Взрослых амбиций

Дети – заложники

Вечных традиций

Похоти, жадности,

Прочих жестоких страстей

Взрослые игры

Всегда убивают детей

Элизиум – Дети-убийцы/Дети-мишени

Пролог

Октябрь 7529 г.

Ее вопль пронесся над огромной толпой, в тысячу раз усиленный ведовским артефактом. Она упала с крыши пароавтобуса. Люди, подхватившие очень храбрую девочку, смотрели на ее перепачканные кровью руки. Кто-то пытался кричать, но плотная ревущая толпа заглушала любые звуки, даже бушевавшую грозу.

– Жива, она еще жива, – раздался взволнованный голос. Очень храбрая девочка поняла, что ее куда-то несут.

Свет мелькал перед глазами, раздавался шум, за который цеплялось сознание. На секунду стало тихо. В нос ударил запах затхлого помещения. Руки, которые крепко держали очень храбрую девочку, разжались. Кто-то начал бить ее по щекам. Мама? Почему она плачет?

Очень храброй девочке заливали в рот какую-то жидкость и что-то шептали. Три женских голоса без устали повторяли какие-то слова, но их было не разобрать. Сознание прояснялось. Она чувствовала, как ей разжимают челюсть. В ту же секунду плечо будто пронзило тысячей игл. Раздался душераздирающий крик. От боли, сжимающей все нутро, хотелось умереть. Но тихие голоса возвращали очень храбрую девочку обратно. Она будто застряла между жизнь и смертью. Ее тело умирало, но кто-то упорно возвращал его к жизни, через невыносимые страдания. Беспамятство чередовалось с размытыми образами стоявших вокруг людей.

По ее лицу стекали пот и дождевая вода, смешиваясь с кровью. Насквозь промокшая одежда была порвана, и теперь окровавленными тряпками валялась рядом со старой железной кроватью. Очень храбрая девочка хрипела от приливов невыносимой боли, мечась на продавленном матрасе. Она не понимала, где находится, и почему над ней стоят эти женщины, шепчущие непонятные слова.

Она до сих пор слышала рев толпы, слышала лозунги, которые сама выкрикивала и которые тут же подхватывала ошалевшая от злости и безысходности толпа. Они шли к Красному терему, под хлеставшим по лицам ливнем, они почти дошли. Очень храбрая девочка помнила, как смотрела на своды Терема, помнила, как ступила на мост, где погиб ее отец. Ярость захлестнула ее. Воздух вокруг искрился от ворожбы. Толпа жаждала возмездия.

– Мы победим! Правда на нашей стороне! – кричала очень храбрая девочка, сжимая в ладони артефакт.

Толпа подняла ее на крышу пароавтобуса. Того самого, в который несколько мгновений назад люди с ожесточением запихивали дружинников, мешавших движению колонны. Теперь он был окружен писцами, которые наводили на очень храбрую девочку зеркальца и вели прямые эфиры по всей Русой гавани. Блики слепили очень храбрую девочку, но она не отворачивалась. Она стояла на крыше, по которой барабанил сильный дождь, с волнением глядя на толпу. Но бурлившая в ней ярость была куда сильнее, куда ярче и важнее сейчас. С ее длинных русых волос стекала вода. Ее лицо было перепачкано, как и ее мокрое платье, облепившее тело. Она была бледной и взъерошенной, но ее глаза сияли.

– Хватит! Сколько лет мы терпели?! Сколько лет у нас забирали наше будущее?! Посмотрите на себя! Мы живем в нищете, пока они катаются на паромобилях. Тех самых, из ненавистного, как они говорят, Камелота! Посмотрите на храмы, которые они возводят единому Темному богу! Они и забыли, что мы живем милостью Матери Сыры-Земли! У нас уйдут годы, чтобы замолить пред Матерью грехи! Вспомните кровь, пролитую на нашу землю. Ради земель, которые не нужны нашему народу!

– ЕРЕТИКИ! – вторила ей толпа.

– Каждый день “Вестник” рассказывает нам, в какой великой стране мы живем! Каждый день князя восхваляют на главных каналах зеркальца! Но что мы видим, стоит нам выйти на улицу? Нет там никакого величия! На улице только голод и отчаяние! А всех, кто пытается что-то изменить, они называют предателями! Но кто настоящий предатель? Не тот ли, кто смотрит на беды своего народа сквозь пальцы?

– ПРЕДАТЕЛИ!

– Моего отца – Илью Муромца — богатыря, положившего жизнь на защиту этих земель, подло убили на мосту, по которому мы шли! В него выстрелили шесть раз! Четыре стрелы, заговоренные смертельным ритуалом, попали в цель! Вы все знаете, что такое смертельный ритуал! И на каждую — каждую! — стрелу потребовалась человеческая жертва! Кого они еще убили, чтобы заговорить их?! На этом мосту умер не только мой отец, но и все те, кто потерял ради одной стрелы свою жизнь!

– УБИЙЦЫ! УБИЙЦЫ! УБИЙЦЫ!

– Алёша Попович! Сначала смертельное проклятие, после которого он едва выжил! А теперь он в тюрьме. Богатырь! В тюрьме! Только вслушайтесь!

– СВОБОДУ ПОПОВИЧУ!

– Они плюют нам в лицо! Говорят, что мы никто и слова наши ничего не значат! Ополоумевший от власти старик возомнил себя богом!

– ДОЛОЙ КНЯЗЯ! СУДИТЬ ЕГО!

Очень храбрая девочка снова захрипела, боль вырвала ее из воспоминаний. Тело начало биться в конвульсиях. Ее опять прижали к кровати и начали что-то вливать в рот. Жидкость была вязкой и тошнотворно горькой, ее с трудом удавалось глотать. К горлу подступала тошнота. Женщины все еще стояли вокруг кровати. Их лица побледнели.

– Не дайте ей выплюнуть отвар! – раздался взволнованный голос.

– Не дайте им себя поработить! – кричала она, переполненная эмоциями. – Да, они сильнее нас, но нас больше! Вы пришли сюда не только ради себя, вы пришли сюда ради своих детей!

– НАШИ ДЕТИ ГОЛОДАЮТ!

– Посмотрите на меня! Посмотрите, что эти нелюди сделали с моей семьей!

– НЕЛЮДИ! НЕЛЮДИ!

– Но я вернулась! Вернулась, чтобы мстить. Вернулась, чтобы они заплатили за все. Вернулась, потому что не могла иначе. Я прошла по нашей стране, от самого севера до юга. Знаете, что я видела? Беззаконие и боль! Они прикрываются войной, которая закончилась десятилетия назад. Разве этого хотели наши отцы, когда воевали? Разве они желали рабства своему народу?

– НЕТ! НЕТ! НЕТ!

– Тогда вперед! Не оставим им ни одного шанса сбежать! ОНИ ДОЛЖНЫ ЗАПЛАТ…

Она снова закричала от боли. Ее тело билось в конвульсиях. Чьи-то руки прижали ее к кровати, не давая упасть. Наступило небытие, очень храбрая девочка умирала.

Глава первая. Очень храбрая девочка

Октябрь 7523 года.

Настойчивый звон дверного колокольчика нарушил тишину, которая царила в доме. Через деревянные своды, по темной лестнице, ведущей на второй этаж, он долетел до детской. В небольшой комнатке на кровати лежала девочка в длинной ночной сорочке, тонкая хлопковая ткань которой подчеркивала едва оформившуюся подростковую грудь. В руках девочка держала раскрытую где-то на середине книгу “Бытовая ворожба. Начальный уровень”.

Осенние каникулы в школе подходили к концу, а Варя хотела дочитать учебник до начала занятий. Но ее постоянно что-то отвлекало: то родственники, нагрянувшие в гости на целую неделю, то многодневные праздничные гуляния в честь осеннего солнцестояния, то этот переезд в Киев по отцовским делам. А теперь еще и этот неумолкающий звон, из-за которого совершенно невозможно сосредоточиться на формулах и определениях. Видимо, мама вернулась. Варя приподнялась, потянулась и свесила ноги с кровати. Хотела было включить верхний свет – матушка всегда ругалась, когда Варя читала в полутьме настольной лампы, – но вдруг поняла, что мама не стала бы звонить в дверь. Варя обвела взглядом комнату: девочка весь день пыталась обустроиться, но на полу все еще валялись неразобранные сумки с вещами, которые не влезли в шкаф – он был намного меньше домашнего. Вариной маме удалось впихнуть в чемоданы чуть ли не половину девочкиного гардероба. Ей почему-то казалось, что в столице они задержатся надолго, а может, она просто подсознательно этого хотела.

Мама часто рассказывала Варе про Киев и про то, как он красив и огромен, в несколько раз больше Мурома, в котором Варя прожила всю свою одиннадцатилетнюю жизнь. Матушка обещала показать девочке город, как только отец Вари вернется после важной встречи. Но время шло, на улице уже темнело, а отец все не возвращался. А потом и матушка куда-то быстро собралась, забежала в комнату к Варе и сказала, что ей нужно к отцу. Варе это не нравилось. Она так долго ждала поездки в столицу, строила разные планы. Но все пошло наперекосяк.

Ей не нравился сам дом, который был гораздо меньше их дома в Муроме, не нравилась ее комната с истертыми деревянными стенами. И не нравилась кровать, на которой она сейчас сидела. Матрас был жестким и продавленным, у Вари то и дело затекала на нем спина. Но особенно девочку взволновало, что родители вдруг бросили ее дома с няней, и уж слишком много защитных слов прошептала матушка, прежде чем унестись в неизвестном направлении. Варе она ничего не сказала, но девочка слишком хорошо знала маму, поэтому поняла, что дело нечисто. Обычно матушка тщательно проговаривала каждый наговор и проверяла все по десять раз, но сейчас наложила обереги на дом в спешке и убежала. Особенно удивляло то, что даже в муромские торговые ряды мама одевалась с иголочки, а тут поехала в княжеский дворец одетой как попало, в том, что первым попалось под руку.

Варя прислушалась так, как батюшка учил ее: из коридора донесся звук шагов няньки Бояны, тут же послышался скрип открываемой входной двери. Варя попыталась расслышать, что говорят нежданные гости, но дом вдруг окутала полная тишина. Пару минут ничего не происходило. Девочке стало не по себе и она все-таки встала с кровати и осторожно прошлепала босиком к двери. В момент, когда она было потянулась к ручке, чтобы приоткрыть дверь, та отворилась сама. В тускло освещенном проеме стояла старая нянька с растрепанными волосами – видимо, она уже готовилась ко сну. Обычно нянька заплетала волосы в аккуратную косу. На широкую рубаху был накинут махровый халат, накинутый в спешке. Глаза у старушки сейчас были радостно распахнуты, а на лице сияла счастливая улыбка.

– Варенька, собирайся. Там за тобой приехали из Княжеской дружины, – тихо прошептала она с благоговением, – говорят, матушка поручила им тебя в более безопасное место отвезти.

– Какое место? Матушка сказала, чтобы я не выходила из дома ни при каких обстоятельствах.

– Варенька, ну что ты такое говоришь! – отмахнулась Бояна, – это не абы кто за тобой приехал, а высшие чины. По личной просьбе Великого князя о тебе позаботиться хотят, пока твоя уважаемая матушка занята.

– А почему они пришли ночью?

– Не знаю. Видимо, что-то срочное случилось, раз Марья прислала их.

– А чего ж ты не спросила у них?!

Варя с трудом подавила раздражение. В это время Бояна деловито копалась в еще неразобранной сумке и убирала из нее вещи, которые, по ее мнению, девочке не понадобятся. У старой няньки всегда отключался мозг, когда она видела кого-то из дружины. Именно это раболепие перед свитой князя когда-то и привело Бояну в дом к Муромцам. К тому моменту Варя своим упрямством и бурным нравом уже отпугнула шесть нянек, но Бояна терпела все ее выходки: ведь девочка – дочь самого что ни на есть богатыря.

– Варя, ну чего ты стоишь? – Старушка положила на кровать нарядные штаны и рубаху. – Одевайся, они на улице ждут, а там дождь, между прочим!

– А почему ты их в дом не пустила? – спросила Варя, даже не посмотрев в сторону одежды. – Раз уж высшие чины…

Бояна смутилась, когда ее заподозрили в негостеприимности. Она бы и рада пригласить – как только она ни уговаривала этих уважаемых особ зайти и погреться за чашкой чая, но каждый раз ей вежливо отказывали и напоминали, что они очень торопятся, и просили как можно скорее привести к ним девочку. Женщина начала собирать сумку быстрее – ведь такие важные люди так долго стоят на крыльце, да еще в такую пасмурную погоду! Ее взгляд упал на Варю.

– Ты чего не одеваешься, бесстыдница? – воскликнула она. – Люди же ждут!

– Никуда я не пойду! – отрезала Варя. – Совсем здравый смысл растеряла? Если бы могли зайти – зашли бы! Никуда я в ночь с этими непонятными людьми не поеду!

– Ах ты хамка! Вот узнает мать – отругает тебя!

– Пусть хоть выпорет, но я и с места не сдвинусь. – Варя упрямо топнула ногой и сложила руки на груди.

Бояна вздохнула, она прекрасно знала эту позу: если Варвара заупрямилась, то и няня ей не указ. В таких случаях даже Марья не всегда могла справиться с упрямством дочери и приходилось обращаться к Вариному отцу – единственному человеку в доме, которого девочка слушала беспрекословно.

– Варенька, ну хоть поговори ты с ними, люди ж не просто так приехали.

Тут девочке нечего было возразить. В конце концов, она может побеседовать с ними не переступая порога. Если бы они могли рассеять наговоры матушки, то уже рассеяли бы их и не топтались у входной двери, рассчитывая на дурость старой няньки. Варя обулась в теплые тапки и направилась к двери, няня шла следом, не смея возразить и даже не взяв сумку, которую так упорно собирала.

– Открой.

– Варя, будь, пожалуйста, вежлива.

Старая нянька подошла к двери и отворила ее, оставшись стоять рядом. Сказать, что Варя не ожидала такого зрелища, – ничего не сказать. Когда Бояна сказала, что за девочкой из Красного терема прислали, Варя представила пару непримечательных дружинников в строгих кафтанах – обычно и этого хватало, чтобы старуха начинала лебезить. Но на пороге стояли самые что ни на есть настоящие ведьма и ведьмак. И несмотря на юный возраст, у парня в ушах было пять колец, а у девушки – целых шесть. Шесть колец не каждая ведьма и к старости может получить.

– Здравствуйте, Варвара Ильинична, – пропела молодая ведьма, не отводя взгляда от девочки. – Чего же вы еще не одеты? Время не ждет, вы срочно нужны вашей матушке.

– А вы кто, простите, будете?

– Позвольте представиться, – тут уже заговорил парень, но смотрел он не на Варю, а на Бояну, все еще застывшую у открытой двери, – Иван Данилович, служу в третьей княжеской дружине.

– Алёнушка Даниловна, служу во второй княжеской дружине.

– Хотите сказать, вас мама прислала? – Варя внимательно посмотрела девушке в глаза. – Не велела она мне из дома выходить, ни под каким предлогом. И знает, что я не ослушаюсь.

– Надоело, – вдруг гаркнул Иван и схватил Бояну за подол халата, который неудачно свисал за порогом. Ведьмак вытащил пожилую няньку из дома своей огромной ручищей.

Все произошло настолько быстро, что Варя даже не поняла, когда няня, которую девочка попыталась схватить за руку, успела оттолкнуть ее. Варя упала на пол, а Бояна с перерезанным от уха до уха горлом рухнула под ноги Ивану.

– Идите сюда, Варвара Ильинична, не испытывайте терпение!

– Ваня, ну как всегда! – наиграно возмутилась Алёнушка. – Нельзя было сначала выманить девчонку, а потом убивать старуху?

– Меньше слов – больше дела, сестрица!

Вдруг глаза ведьмы наполнились ярким светом и она, зачерпнув текущей из глотки мертвой няни крови, начала выводить на двери знак, при этом что-то приговаривая, но слишком тихо, Варя не могла разобрать слов. Вот тут девочка по-настоящему испугалась. Все, что произошло, обрушилось на нее. Бояна мертва, а ведьма, проводя страшный ритуал, пытается разрушить защиту, возведенную матерью. Варя бросилась наверх по лестнице, вбежала в комнату и подбежала к шкафу. Первым желанием было вылезти в окно и попытаться убежать, но Варя отмела его – шестикольцовой ведьме не составит никакого труда ее поймать. Оставалась надежда на помощь артефакта шестого уровня, который отец подарил ей на прошлый день рождения. Дом от вторжения он не убережет, зато ведьма с ведьмаком точно не смогут убить ее, пока сила талисмана не израсходуется. А он может действовать годы. Во всяком случае, так говорил отец.

– А девочка-то умная. – Иван улыбнулся совсем уж по-детски, будто и не совершал кровавое убийство три минуты назад.

Служивые княжеской дружины стояли на пороге Вариной комнаты и наблюдали, как испуганная девочка пытается надеть цепочку. Она путалась в ее длинных русых волосах, руки девочки тряслись, но дружинники даже и не думали отбирать артефакт у девочки и даже не пытались помешать ей надеть его. Наконец замочек щелкнул, и круглый камень тут же нагрелся, признавая хозяйку и накладывая защиту.

– Ладно, Варвара Ильинична, советую обуться и накинуть что-нибудь теплое. – Аленушка придирчиво осмотрела ее комнату. – Дорога-то дальняя, а печка в мобиле у Вани работает плохо.

– Я никуда с вами не пойду! – воскликнула девочка.

– Ну как же не пойдешь, еще как пойдешь, – снова заулыбался Ваня, – только как пойдешь – тебе решать: босиком и в сорочке или в сапогах и кафтане. А на улице-то совсем не жарко…

– Да вы знаете, кто мой отец!?

– Покойник ваш отец, Варвара Ильинична, покойник.

Варя замолчала, внимательно вглядываясь в улыбающееся лицо Ивана. Нет, что он такое говорит, батюшка только днем их у ворот высадил. Как покойник– то? Что за глупости, не может быть… и тут осознание накрыло ее с новой силой. Теперь и поведение матери стало понятным. И испуганное выражение лица, и спешка…

– Я бы поторопился, Варвара Ильинична, мало ли что с вашей матерью сделают, пока вы тут копаетесь.

Пока Аленушка внимательно осматривала комнату, Ваня, наоборот, не отводил взгляда от перепуганной девочки. Несмотря на юный возраст, она была ой как хороша: большие глаза, пухлые губы и отличная фигурка. Было бы ей на пару-тройку лет побольше, Ваня согласился бы тут и подзадержаться. Аленушка обычно не возражала против его развлечений. Но уж очень Варя была юна. Ваня, может, и не самый примерный дружинник, но совесть и честь растерял еще не до конца – детей трогать грешно. Но он обязательно навестит девочку позже, когда она созреет.

Варя трясущимися руками натягивала штаны поверх сорочки. Спрятаться от хищного взгляда ведьмака было негде.

– Свитер тоже надень, – заботливо предложила Аленушка, – и возьми с собой что-нибудь из теплых вещей. Там, куда мы едем, очень уж холодно. Дорога будет дальняя.

Варя кивнула. Ужас от осознания смерти отца парализовал ее. Стоит делать, как говорят дружинники, и тогда, возможно, ее отвезут к маме. Возможно, та ей все объяснит. Возможно, есть надежда, что эти двое врут и отец жив. Может, они специально ее запугивают, чтобы похитить, а на самом деле все и не так вовсе. Тогда отец ее быстро отыщет. Конечно же, отыщет. Не может быть, чтобы он умер, не бывает такого. Он сильнейший из богатырей ныне живущих.

Покидали дом в гнетущем молчании. Варя только всхлипнула у порога, когда увидела труп своей няньки, которая с пяти лет ее растила, сказки рассказывала да пирожки пекла. Девочка хотела остановится, чтобы закрыть своей старой наивной нянечке глаза, но Ваня оттащил Варю, не дав ей и секунды попрощаться. Девочку усадили на заднее сидение довольно старого паромобиля “Ветерок”, сами же сели впереди. Девочка прижалась к двери, стараясь стать незаметной и дать волю слезам уже скопившимся в уголках ее глаз. Она почти не всхлипывала, только изредка утирала глаза краем рукава.

***

Ехали долго, за пределы города. Через несколько поворотов послышался гудок поезда и запахло вокзалом, ничем не передаваемым металлическим запахом стоянки поездов. На маленькой станции почти не было людей – лишь пара пассажиров, спешащих на стоящий около перрона поезд. Ведьма с ведьмаком повели Варю в багажные вагоны, по крайней мере, так показалось девочке.

– Вань, только веди себя прилично, – вдруг сказала Аленушка и остановилась перед входом в вагон.

– Да, ты чего, Ален! Она ж мелкая еще совсем еще. Кто я, по-твоему?!

Варя недоверчиво посмотрела на Ивана, надеясь, что он не тот, о ком подумала его сестра. Впереди долгая поездка в неизведанное с ведьмаком наедине – жестоким убийцей и любителем подглядывать за юными девочками. Варя осмотрела перрон: другие люди были далеко, не докричаться. Убежать? Но судьба матери еще неизвестна. Что будет с ней, если Варя попытается сбежать от дружинников? Девочка не была готова спасать свою жизнь ценой материнской.

Поезд дал гудок. Ваня, стоявший у входа в вагон, шутливо поклонился Варе, подавая ей руку, чтобы девочке было удобнее зайти внутрь. Варя молча ступила на железную ступеньку, сделав вид, что не заметила протянутой руки. К Вариному удивлению внутри был не багаж, а вполне себе жилой вагон, да еще и повышенного комфорта, со всеми удобствами. По бокам стояло несколько застеленных кроватей, в конце вагона был туалет и даже душ, а в центре – большой диван, обеденный стол и несколько стульев. Варину сумку с вещами Иван закинул в просторный шкаф.

– Располагайся. Ехать нам шесть дней.

– Куда мы едем?

– Могла бы и сама уже догадаться. – Ваня развалился на диване. – На Север мы едем, Варвара Ильинична, ждут вас там очень…

Внутри Вари все похолодело. Стало очевидно, что никакой встречи с матерью не будет. Север – место куда не каждый богатырь путешествовать решится, огромные неизученные территории вперемешку с обособленными городами, в которых сплошь живут местные темные колдуны и упыри да мавки. Туда в принципе никто по доброй воле не ездил. А Ваня улыбался, как будто они едут в радостный отпуск на берег чужеземного моря.

– Варвара Ильинична, да не хмурьтесь вы так, мы же стараемся не сильно вас расстраивать, вон вежливость проявляем…

– Ты убил мою няню! – закричала Варя, налетая на парня с кулаками. – Убил ее!

Иван лениво поморщился, уклонившись от удара. Но Варя не оставляла попыток дотянуться до лица служивого. Когда ведьмаку надоела эта зарядка, он одной рукой спокойно скрутил бойкую девочку. Парень улыбался: ему даже нравилось, как Варя отчаянно царапает короткими ногтями его руку. Он так увлекся, что упустил момент, в который девочка, без особой надежды на успех, выкрикнула простейший бытовой наговор.

– Сволочь! – Ваня отдернул обожженную руку. Повезло, что огонь получился у девчонки слабеньким.

Варя ловко извернулась и бросилась к выходу из вагона, но добежать не успела – ее резко отшвырнуло к стене. В ухе Ивана холодным блеском сверкнуло кольцо. Он сложил руки на груди и внимательно посмотрел на девочку. В вагоне раздался жалобный плач. Истерика рано или поздно должна была случиться. Варя еще долго продержалась, обычно дети начинают реветь, как только убираешь свидетелей. А у этой, вон, до поезда выдержки хватило. Храбрая девчонка. И красивая. Ваня уже точно решил, что прибережет ее для себя, дождется из лагеря. Главное, чтобы другие к ней руки не тянули. Но это и не проблема вовсе – он предупредит смотрящего, чтобы тот за Варей следил и поселил в хорошую комнату. Хотя она ведь дочь богатыря, должны определить в алую комнату, к той имперской девчонке.

Пока Ваня размышлял, Варя успела стянуть верхнюю одежду и забиться под одеяло одной из коек, оттуда донеслись всхлипывания. Ваня отметил что кровать-то она выбрала его любимую, прям судьба, по-другому не скажешь. Главное чтобы девочка лагерь пережила, а там уже и выбора ей никто не оставит. Слушать всхлипывания надоело, он пошел к душу, несколько суток в дороге, без возможности расслабиться и отдохнуть их выдернули с другого края страны ради богатырской дочки. Варвара никуда не денется, а он хоть дорожную пыль с себя смоет, а потом и выспится хорошенько.

На следующее утро в вагон постучались со стороны багажного отсека. Варя испуганно подскочила на кровати. Девочка почти не спала этой ночью: она клеймила себя то, что позволила так легко себя увезти, оплакивала нянечку и думала об отце. Только под утро ей удалось забыться тревожным сном. Варя высунулась из-под одеяла и тут же уперлась взглядом в полуголого Ивана, который шел открывать дверь. Без рубахи он казался еще огромнее, чем в служебном наряде. Ростом Иван был почти как Варин отец, широченные плечи, а руки настолько огромные, что казалось, будто он за секунду может свернуть девочке шею, и Варя даже пикнуть не успеет. Девочка забилась обратно под одеяло, накрывшись с головой.

– Варвара Ильинична, извольте завтракать, – насмешливо проговорил Иван, одергивая одеяло с головы девочки. – Сама поешь или силой накормить?

– Сама.

– Вот и умница.

Варя встала. Но вместо обеденного стола пошла к ванной комнате – девочку всю ночь била нервная горячка, и утренний резкий запах пота был невыносим.

– Остынет же, – кивнул Иван на еду.

– Мне помыться нужно.

Ваня пожал плечами, выражая полное безразличие, и продолжил трапезничать своей любимой пшенной кашей, которую вместе с бутербродами и лимонной водой принес на серебряном подносе официант. Без Аленушки совсем скучно ездить. Когда она рядом, вокруг веселье, она смеется, истории разные рассказывает, шумит и детей успокаивает. Ваня так не мог. Что вот, скажите на милость, делать с плачущей девочкой? Но у Аленушки шабаш через неделю, даже на скоростном поезде она туда-обратно обернуться не успеет. Ваня впервые вез кого-то в лагерь в одиночестве и ему было не по себе. Обычно он ждал у входа, пока Аленушка сдаст ребенка одному из учителей и договорится о распределении. А тут придется самому идти туда. Ване не хотелось, он едва отошел от всего, что происходило в лагере, едва начал забывать, каково там. Бередить старые раны совсем не хотелось. Как назло, девочку распределили именно в тот лагерь, где когда-то были Ваня с Аленушкой. Ведьмак отхлебнул чаю, но хотелось ему чего-нибудь покрепче. Впереди его ждали еще несколько дней в душном поезде с осознанием того, что с прошлым все-таки придется встретится. Варя вышла из ванной, и мысли Ивана вернулись к девочке и служебной миссии.

***

Дни в пути тянулись медленно. Большую часть времени Варя и Иван напряженно молчали. Девочка нашла несколько книг в шкафу и читала их, упорно не обращая на своего сторожа никакого внимания. Ей казалось, что если она не будет его замечать, то, возможно, и ее трогать не будут. Ваня и не трогал, только звал, когда приносили еду. И постоянно следил. От этого Варе было не по себе.

Ваня, на самом деле, тоже не горел желанием заводить с девочкой беседу. Он с удивлением понял, что чувствует себя как-то неловко. Ведьмак и раньше доставлял указанных детей по лагерям, но обычно детишки его мало волновали. Их было столько, что он даже лица их почти сразу забывал. И уж точно ему раньше не приходилось проводить с ними наедине столько дней. Если эта девчонка вдруг решит с ним заговорить, то вряд ли он сможет ответить на ее вопросы, а если и ответит, то вряд ли ей понравятся его слова. Но Варя упорно молчала и даже не пыталась ловить его взгляд, чтобы поддерживать хотя бы какую-то форму общения. Она закрылась в себе: ее детская душа была в ужасе. Еще неделю назад, в Муроме, Варя раздумывала, какое платье ей надеть, когда они пойдут на ярмарку, а теперь она едет в поезде на Север, байками про который всех детей с детства пугали воспитатели.

– Мелкая, иди ешь, – буркнул Ваня и поставил поднос на столик.

Варя молча взяла чистую тарелку и сняла крышку с кастрюли. Запах тушеного мяса заполнил весь вагон. Иван с удивлением наблюдал, как девочка накладывала себе приличную порцию мяса с картошкой и взяла кусок хлеба.

– Проголодалась? – не удержался от вопроса ведьмак и тут же смутился, заметив, с каким ужасом на него посмотрела Варя. – Обычно ты мало ешь.

– Я люблю тушеную говядину. Бояна, моя няня, которой ты перерезал горло, очень вкусно ее готовила.

Ваня молча взял вилку и тоже приступил к трапезе. Желание общаться с девочкой иссякло так же быстро, как и появилось.

Девочка же после обеда принялась изучать ту стопку книг, что нашлась в небольшой вагонной библиотеке. На одной из обложек разместился полуголый красавец-блондин, а на его коленях сидела зардевшаяся от смущения девушка. Над головами страстных персонажей красовалось витиевато написанное “Мой личный богатырь”. Варя опасалась открывать эту книгу. Отложив ее подальше, она потянулась за следующей. Та была совсем потрепанной, видимо, ее читали не раз: название, написанное золотой краской на темно-зеленой обложке кое-где облупилось, но его все еще можно было расшифровать. “Сказки Срединных Времен”. Эта книга заинтересовала Варю чуть больше. Девочка открыла том, и ее взгляд тут же упал на лист с отметками – книга явно была библиотечной.

– Государственный лагерь номер сто один, – вслух прочитала Варя.

– Да, туда мы и едем, – отозвался Ваня, который все это время заинтересованно наблюдал за девочкой с дальней кровати.

– И что там?

– Там тебя многому научат.

– Ты тоже там учился? – Варя села на кровати, чтобы ей лучше было видно ведьмака.

– Да, там учат особенных детей.

– Поэтому у тебя уже пять колец, а у той девушки – шесть?

– Аленушка – моя сестра. – Ваня тоже сел, облокотившись на спинку кровати. – Книга, которую ты взяла, принадлежит ей. Она ее часто читала в лагере. И в итоге забрала с собой, когда нас выпустили.

– Выпустили? – уточнила Варя, – Это лагерь для обучения или тюрьма?

– Его нельзя покинуть, пока всему не научишься.

– Мой отец правда мертв? – вдруг переключилась Варя.

– Да, мелкая, правда.

Варя кивнула и легла на бок, накрывшись одеялом с головой, всем своим видом показывая, что разговор окончен. А Ваня не решился настаивать, только делал вид, что ничего не слышит и в какой-то момент даже заснул под всхлипы девочки. Единственное, что занимало его мысли – это скорое окончание дороги. Уже завтра вечером ему придется столкнуться со своим прошлым.

***

– И надолго ты задержишься? – недовольно спрашивал Ваня, держа в руках зеркальце. – Почему ты вообще должна этим заниматься?

– Потому что это личная просьба Кощея, – ответила Аленушка из отражения. – Он волнуется за дочь и хочет знать, где она. Они повздорили несколько месяцев назад, и она не выходила на связь. Кощей думал, что сможет узнать, как она и что с ней во время шабаша, но она там не появилась. Семикольцовая яга проигнорировала самый крупный шабаш, сам понимаешь…

– Я все еще не понимаю, почему попросили именно тебя…

– Потому что Кощей мне доверяет, – терпеливо объясняла Аленушка. – Вань, я туда-обратно. Ты как раз вернешься с доставки, погуляешь в городе неделю-другую, отдохнешь.

– Ладно, мелкая выключила воду в душе, сейчас выйдет, – прислушался Ваня. – Не задерживайся. И связывайся со мной каждое утро, чтобы я знал, что с тобой все хорошо. Иначе буду зеркалить тебя постоянно.

– Зеркаль, я рада поговорить с тобой в любой момент.

Ваня улыбнулся исчезающему отражению сестры. Но мысли его были совсем невеселы. Когда Аленушка решила получать шестое кольцо, Ваня был категорически против. Он уже тогда понимал, что рано или поздно сестру заметят – и их достаточно монотонная работа по доставке начнет обрастать новыми задачами.

Сам Ваня не стремился занимать высокие должности. Его воля – вообще бы ушел со службы. Так он и поступит, когда все внутренние и внешние враги Русой гавани будут уничтожены. Его мечта – уехать в Ростов. Ваня родился в деревне, но всегда мечтал жить в городе, с тех самых пор, как отец подарил мальчику на двенадцатилетие поездку в город. Ваня был настолько впечатлен, что уже не мог забыть роскошные терема и усадьбы, огромные рынки, на которых можно было купить все что угодно, и спешащих по своим делам нарядных людей. Тогда Ваня решил, что именно в Ростове он проведет свою жизнь. Через три месяца после этой поездки его с сестрой отправили на обучение в лагерь. И с тех пор Ваня отца больше не видел. Он с Аленушкой ездил в деревню, сразу как выпустились, но баба Надя из соседнего дома сказала, что их отец уехал после того, как их забрали, никаких контактов он не оставил, и она понятия не имеет, жив ли он, здоров ли. Аленушка все хотела попросить в управлении его найти, но Ваня ей запретил. Это было бессмысленно.