Текст книги "Надежные мужские объятия"

Автор книги: Анна Де Пало

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Анна Де Пало
Надежные мужские объятия

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Эллисон Уиттейкер с замиранием сердца выглянула в окно. Неужели этот человек хочет ее убить?

Девушка осторожно раздвинула створки жалюзи. Вечернюю улицу Бостона освещали только старомодные газовые фонари. Их тусклый свет не мог рассеять темноту апрельской ночи. Через дорогу от дома была припаркована машина. За рулем сидел мужчина, лица которого не было видно. Он приезжал сюда и вчера.

Мисс Уиттейкер привыкла обращать внимание на детали. Проработав в Бостоне четыре с половиной года помощником окружного прокурора, научишься и не такому. Поступив на службу, Эллисон сильно изменилась, стала лучше разбираться в людях. После окончания юридического факультета она могла бы устроиться в какую-нибудь юридическую фирму и заняться своей карьерой, как и положено девушке из уважаемой семьи. Ее мать, о которой «Бостон глоб» недавно опубликовал восторженную статью, была известным судьей по семейным вопросам и надеялась, что дочь пойдет по ее стопам.

Но мисс Уиттейкер удивила всех, выбрав тяжелую и опасную работу прокурора. К тому же не такую престижную, как, скажем, должность помощника федерального прокурора Соединенных Штатов.

Вместо этого Эллисон предпочла копаться в грязи, разбирая дела милейших взломщиков и обаятельных торговцев наркотиками, которых надо было обеспечивать жильем за казенный счет на долгие сроки.

Девушка снова взглянула на человека за рулем. Интересно, что подумают ее родственники, обнаружив «маленькую Элли» в собственной квартире с перерезанным горлом и записку с угрозами от таинственного незнакомца. Но нет, так просто она не сдастся.

Мужчина пошевелился, открыл дверцу и вышел из машины. Эллисон напрягла зрение, но успела заметить только, что он крепкого телосложения, светловолосый и одет в темное пальто.

Внешность в темноте разглядеть не удалось.

Незнакомец посмотрел по сторонам и решительно направился к дому. «Неужели ко мне?» подумала она с ужасом. Сердце бешено забилось в груди, дыхание перехватило. «Надо срочно звонить в полицию!» – кричал внутренний голос.

С другой стороны, соседи наверняка услышат, если кто-то попытается вломиться в дом. В престижном районе Бикон-Хилл обычно царят тишина и порядок.

На лицо мужчины упал свет уличного фонаря, и внезапно девушка узнала его. Паника моментально сменилась раздражением. Эллисон просто затрясло от бешенства! В таких случаях трое старших братьев мисс Уиттейкер предпочли бы подобру-поздорову исчезнуть из поля ее зрения.

Девушка стремительно сбежала вниз по лестнице, забыв о том, что на ней из одежды только шелковая комбинация и короткий халатик. Эллисон повернула замок и рывком распахнула входную дверь, слишком поздно сообразив, что не дала своему незваному гостю даже возможности позвонить.

– Привет, принцесса.

Ее бросило в жар, и сердце бешено забилось так всегда бывало при встречах с этим человеком.

Стоявший на пороге мужчина обладал фигурой атлета – стройной и одновременно мускулистой.

В присутствии таких женщины обычно начинают кокетливо хихикать и отпускать игривые шуточки. Но только не Эллисон. Их с Рафферти слишком многое связывало, и трудно было предположить, что этот неожиданный ночной визит – случайность.

Девушка скрестила руки на груди и бросила с вызовом:

– Ты что, ошибся адресом, Коннор? Я всегда считала, что Бикон-Хилл – слишком респектабельный район для бродяг вроде тебя.

Незваный гость усмехнулся и смерил хозяйку ироничным взглядом.

– А ты все та же принцесса голубых кровей, о бриллиант моего сердца. Кто бы сомневался?

– Если ты хоть немного разбираешься в драгоценностях, то должен знать, что это самые твердые камни на свете.

– О да, за последнее время я научился в них разбираться, – ответил Рафферти, слегка щелкнув ее по носу. Потом, не дожидаясь приглашения, прошел в квартиру. Эллисон вынуждена была посторониться. – Я сделал интересное открытие: бриллианты – самый желанный подарок для женщин твоего класса.

Собеседница представила себе Коннора, выбирающего драгоценности для своих подружек и наверняка в самых дорогих магазинах, вроде Van Cleef & Arpels. Парень вырос в семье рабочих из Южного Бостона, но потом начал свое дело – создал сеть охранных предприятий, и теперь его состояние исчислялось восьмизначной суммой на банковском счету. Рафферти относился к тем олигархам, о которых говорят «сделал себя сам».

Эллисон захлопнула дверь и повернула замок.

– Чувствуй себя как дома, – язвительно произнесла она, стараясь скрыть волнение. – Надеюсь, ты мне все-таки расскажешь, за кем следил у меня под окнами глухой ночью.

– С чего ты взяла, что я за кем-то следил?

Коннор снял пиджак и небрежно бросил его на стул. Потом прошел в гостиную и зажег лампу.

– Ну, не знаю… – девушка потерла подбородок, словно действительно размышляла, что ответить. – Возможно, меня натолкнул на эту мысль тот факт, что последние полчаса ты сидел в своей машине на другой стороне улицы, заглушив двигатель.

Гость медленно обвел взглядом комнату. Везде на стенах были развешаны фотографии в рамках: семейные, с друзьями, в обнимку с котом Самсоном, который умер несколько месяцев назад от старости. Эллисон почувствовала себя неловко – эти снимки не были предназначены для посторонних глаз.

В прошлом году она продала свою кооперативную квартиру и переехала в собственный дом.

Лиз – лучшая подруга, жена брата и дизайнер по совместительству, – помогла оформить интерьер нового жилища в элегантном стиле, который хорошо гармонировал со старинной архитектурой дома.

– Роскошные апартаменты, – заметил гость.

Он наклонился, чтобы получше разглядеть одну фотографию: смеющаяся Эллисон в бикини бежит к воде с ластами и маской в руках.

– У тебя стала классная фигурка, принцесса.

Подумать только, в детстве была такой худышкой.

Девушка гневно стиснула зубы. Несмотря на то что Коннор Рафферти был почти членом семьи он учился в Гарварде вместе со старшим братом Квентином, – Эллисон всегда было не по себе в его компании. Чтобы скрыть неловкость, она спросила раздраженным тоном:

– Так зачем ты пришел? И, что еще интереснее, за кем шпионил у меня под окнами посреди ночи?

Улыбка спала с его лица. Мужчина выпрямился и сунул руки в карманы.

– Я тебя напугал? Может, ты приняла меня за того недоноска, что посылает тебе грязные любовные записки?

– Нет! – выкрикнула девушка, понимая, что такая горячность выдает ее с головой.

Рафферти всегда заводил ее одним своим присутствием. Должно быть, кто-то из братьев – скорее всего, Квентин – рассказал о письмах с угрозами, которые получает сестра.

Коннор приподнял бровь, выражение лица стало менее напряженным, и он поинтересовался с насмешливой улыбкой:

– Вот как? Признайся, ты ведь рада, что вместо него пришел я?

– Не говори глупостей.

На самом деле парень угадал – узнав его, Эллисон испытала облегчение, которое, правда, почти сразу же сменилось раздражением.

– Ты уходишь от ответа на мой вопрос. Что ты здесь делаешь?

Коннор неторопливо прошелся по комнате и принял живописную позу, опершись на спинку дивана и скрестив ноги.

– Просто выполняю свою работу.

– Просто… – девушка запнулась.

Внезапно ее озарила неприятная догадка.

Гость понимающе кивнул.

– Ты еще в детстве быстро соображала, красавица. Должен признаться, мне всегда доставляло большое удовольствие наблюдать, как в твоей славной головке вращаются маленькие колесики.

Для полной гармонии тебе нужно было родиться рыжей – огненные кудри прекрасно сочетались бы с твоим взрывным темпераментом.

– Убирайся отсюда!

Улыбка сошла с его губ, они сжались в тонкую линию.

– Ах, вот как ты встречаешь парня, который пришел защитить тебя?

Эллисон в бешенстве выскочила из комнаты, потом вернулась назад, остановилась у камина и резко повернулась к гостю.

– Я не знаю, кто из моих родственников нанял тебя, Коннор, и, честно говоря, меня это не волнует. И пусть твоя охранная фирма – лучшая в стране, я не нуждаюсь в твоих услугах и не хочу тебя здесь видеть.

Рафферти выпрямился и скрестил руки на груди. Похоже, ни одна сила в мире не могла бы сдвинуть его с места.

– Исходя из того, что я знаю, очень даже нуждаешься. А что касается твоих желаний, – мужчина повел плечом, – меня просили выполнить задание, и оно будет выполнено.

«Желание». То, что девушка испытывала к Коннору, трудно было описать одним словом.

С такими выразительными карими глазами в обрамлении длинных, густых ресниц и коротко стриженными волосами песочного цвета он мог служить идеалом мужской красоты. Правда, впечатление несколько портил сломанный в двух местах нос и небольшой шрам на подбородке. Но Эллисон больше всего не нравились его снисходительные манеры. Не говоря уже о привычке следить за кем-то глухой ночью из припаркованной машины.

Последний раз они с Рафферти виделись на свадьбе Квентина, и с тех пор их пути почти не пересекались. Коннор был хорошо знаком с семьей Эллисон, там его воспринимали как сына. Родители парня рано умерли. Поэтому, учась в Гарварде, он практически все университетские каникулы проводил с Уиттейкерами.

Эллисон подбоченилась.

– Интересно, как это ты собрался выполнить свою работу против моей воли.

Мужчина почесал подбородок, словно действительно раздумывал над ответом.

– Мне кажется, здесь ты заблуждаешься. Дом по-прежнему принадлежит Квентину, – парень обвел взглядом комнату, – поскольку ты так и не нашла времени заключить сделку купли-продажи. Так что в первую очередь мы проверим, насколько надежная охрана у нашей холостяцкой норки.

Хозяйка в который раз за вечер почувствовала непреодолимое желание придушить своего гостя.

Однако он был прав – формально особняк действительно ей не принадлежал. Квентин решил вложить деньги в недвижимость два года назад, и с самого момента покупки дом пустовал. Когда Эллисон увидела эти роскошные апартаменты, то сразу же решила поселиться здесь и выкупить у брата право владения. В любом случае наем охранника в сделку не входил.

– Если мне нужна будет защита, я позабочусь об этом сама.

Рафферти иронично улыбнулся, не сводя с нее глаз.

– Можешь не беспокоиться. В любом случае тебе не удастся от меня избавиться, пока мы не выясним, кто же собирается тебя убить и напыляет непристойные надписи на стекло твоего «мерседеса».

– Я в состоянии сама позаботься о себе. Удалось же мне заметить, как ты прятался в машине у меня под окнами.

Коннор улыбнулся одними губами, продолжая напряженно смотреть на собеседницу.

– В таком случае ты засекла и того парня, что сидел в другом авто, на углу улицы. Только не говори, что упустила его из виду.

Рафферти снова оказался прав. Более того, он верно истолковал молчание собеседницы как подтверждение собственной правоты.

– С чего ты решил, что он имеет какое-то отношение ко мне?

Эллисон понимала, что это может быть простое совпадение, и все равно сердце сжалось в груди.

– Может быть, и нет. Но, как только я вышел из машины, чтобы проверить свою теорию, его словно ветром сдуло.

– Что же ты не бросился вдогонку?

– Но ведь ты сама сказала, он может быть ни при чем. – Встретив гневный взгляд девушки, Коннор добавил:

– В любом случае он скрылся бы из виду раньше, чем я сел бы за руль. Увы, мне не удалось в темноте разглядеть не то что номер, но даже марку автомобиля. Вот я в расстроенных чувствах и решил зайти проведать даму, надеялся услышать благодарность за то, что спугнул нежелательного кавалера.

– Ну что ж, теперь, когда дама в безопасности, не мог бы ты избавить ее и от своего присутствия?

Иногда Эллисон начинала раздражать чрезмерная забота собственных родственников. При необходимости она могла бы сама нанять себе телохранителя, который по крайней мере не действовал бы на нервы так, как Коннор.

Брови мужчины сошлись на переносице.

– Ты что, действительно ничего не понимаешь, принцесса?

– Надеюсь, ты объяснишь мне то, что я «не понимаю»? – ответила хозяйка со скучающим выражением лица.

Рафферти стремительно приблизился к ней.

Если он думает таким образом испугать ее, его ожидает разочарование.

– Именно это я и собираюсь сделать.

Коннор подошел к собеседнице вплотную. Та вызывающе вздернула подбородок, глядя ему прямо в глаза. Девушке доставляло какое-то садистское удовольствие заставлять Рафферти испытывать такое же невероятное раздражение, какое он вызывал в ней.

– Если ты работаешь помощником окружного прокурора, это еще не значит, что уличная преступность для тебя не страшна, – процедил Коннор сквозь зубы и окинул Эллисон взглядом с головы до ног. – И вообще, я не понимаю, чем тебя не устраивает образ жизни, который ведут другие дамы высшего света. Организуй благотворительные аукционы и балы вместо того, чтобы заниматься уголовными делами в прокуратуре и возиться с плохими парнями.

Эллисон сжала зубы, чувствуя, что еще немного – и взорвется.

– Это моя работа, а не развлечение.

Конечно, Рафферти вырос в Южном Бостоне и с детства усвоил закон улицы, который гласит, что прав сильнейший. Но это не значит, что нужно постоянно поддразнивать мисс Уиттейкер по поводу ее незнания тягот жизни. В конце концов, Квентина он не попрекал благополучным детством.

Коннор иронично прищурился.

– И ты занялась этой работой в поисках острых ощущений, не правда ли, красавица? Я никогда не мог понять, чем тебя не устраивают прилизанные сынки богатых родителей, которых полно в закрытых частных клубах.

Хозяйка обвела взглядом комнату, выбирая, чем бы запустить в гостя. Но потом решила, что будет жаль разбить дорогую вещь о пустую голову. К тому же парень воспринял бы это как признание собственной правоты.

– Упрямый тупица. Только одного ты не учитываешь – что я уже не девочка-подросток, которая чуть что бежит за помощью к родителям.

Рафферти оценивающе взглянул на собеседницу. Его карие глаза потемнели, а ноздри раздувались от гнева.

– Я вижу, ты все еще не можешь простить мне тот случай?

Эллисон приподняла бровь, стараясь показать, насколько присутствие Коннора выводит ее из равновесия.

– Не обольщайся. – Девушка с вызовом посмотрела снизу вверх – Рафферти был сантиметров на пятнадцать выше ее. – Если бы меня действительно это волновало, я, наверное, не могла бы тебя простить. Но мне все равно.

– Ну да, я вижу, ты тоже не извлекла из этой истории никакого урока, – процедил он.

– Напротив, – возразила Эллисон, – я убедилась в том, что тебе нельзя доверять.

– Ты была наивной семнадцатилетней девчонкой, которая связалась с дурной компанией. А тот тип – байкер – клеился к тебе в баре по вполне понятной причине. Или ты думаешь, он приглашал тебя в гости, чтобы угостить лимонадом?

– Все равно, ты не должен был вмешиваться!

Мисс Уиттейкер предпочла не объяснять, что заглянула в бар тем вечером, потому что надеялась встретить там Коннора. Какой-то короткий очень короткий – период юности она испытывала к нему то, что принято называть влюбленностью.

Но потом стало ясно, что он видит в ней лишь несносного ребенка.

Эллисон до сих пор не могла забыть, какое унижение и стыд испытала, когда Рафферти взвалил ее на плечо и вынес из бара, несмотря на бурное сопротивление и крики. Мало того, доложил обо всем мистеру и миссис Уиттейкер, хотя поначалу и обещал молчать в обмен на хорошее поведение. Родители прочитали дочери длинную лекцию о вреде пьянства и неразборчивых сексуальных связей, на месяц лишили ее всяких развлечений и долго еще потом контролировали время ухода и возвращения домой.

– Я думаю, мы оба не умеем извлекать уроки из прошлого, Коннор. Ты до сих пор ведешь себя так, как будто приставлен следить за мной.

Похоже, последний упрек его доконал.

– Черт подери! Из-за собственного упрямства ты не хочешь принять помощь, в которой действительно нуждаешься! Неужели так трудно понять, что твоя жизнь в опасности?

– Упрямства? – Эллисон склонила голову набок. – Ну еще бы, ты ведь большой знаток данного предмета, хоть трактаты пиши.

Девушка сделала попытку пройти мимо, но Рафферти схватил ее за руку и заглянул в глаза.

Он был страшно зол: брови сошлись на переносице, губы крепко сжаты.

– Упрямая, тупоголовая…

– От такого слышу, – огрызнулась Эллисон, упираясь мужчине локтями в грудь.

Теперь они смотрели друг на друга, едва сдерживая раздражение, и в глубине души девушка испытала восторг оттого, что смогла наконец-то пошатнуть его непробиваемый самоконтроль впервые за много лет.

Неожиданно Коннор нагнул голову и, все еще кипя от гнева, прильнул к ее губам жадным поцелуем. Эллисон пыталась вывернуться, но это оказалось не так-то просто.

– О-о! – простонала девушка.

Когда-то давно, в семнадцать лет, она так мечтала оказаться в объятиях Коннора и ощутить вкус его поцелуя! Но кто же знал, что даже в такие моменты Рафферти остается верен себе – все та же самодовольная уверенность.

Наконец мужчина, тяжело дыша, разомкнул объятия. Взгляды их встретились, и в глазах Коннора девушка прочитала явный вызов, дескать, попробуй теперь что-нибудь сказать, возмутиться моим напором!

Эллисон уже открыла рот, чтобы поставить наглеца на место, но увидела холодный блеск в светло-карих глазах и мгновенно передумала. Какую-то долю секунды в комнате царило молчание, еще более напряженное из-за близости тел и ощущения бешеной, пульсирующей энергии партнера.

Элли даже не заметила, как вновь оказалась в объятиях Коннора – на этот раз поцелуй был нежный и страстный, он будил воспоминания о наивных девичьих мечтах, только в жизни все было гораздо ярче. Губы мужчины оказались нежнее и мягче, чем могло показаться. Они завораживающе медленно скользили по ее лицу, заставляя забыть обо всем на свете, раствориться в этом волшебном ощущении.

Сильные руки Рафферти бережно придерживали подругу, он полностью сосредоточился на том, что чувствовал, не проронив при этом ни звука. Если первый поцелуй был полон исступления, то второй оказался соблазнительно-чувственным.

Мужчина осторожно скользнул языком меж губ партнерши, не встретив никакого сопротивления. Едва заметная щетина на подбородке слегка царапала нежную кожу Элли. Внезапно Коннор прижал ее к себе еще сильнее, повинуясь взаимному влечению.

Если первый раз был больше похож на разминку, то второй… О, Коннор Рафферти оказался лучшим специалистом по поцелуям, он превзошел даже Бена Тайлера, с которым Элли училась в школе, а ведь Бен прочитал и освоил советы из книги «Сто разнообразных поцелуев, или Как сделать ваши объятия уверенными».

Ладони Коннора соскользнули на бедра девушки и крепче прижали ее к себе. В голове Эллисон зазвучал сигнал тревоги. Она уперлась руками в плечи мужчины и с такой силой оттолкнулась от него, что Рафферти пришлось подхватить красавицу, чтобы та не упала. В этот момент стало понятно, что пронзительный звук раздавался не только в воображении Элли. Где-то в комнате надрывался телефон.

Девушка стала поспешно разыскивать, куда бросила трубку. Наконец удалось обнаружить телефонную антенну, торчащую из-под диванной подушки. Дрожащей рукой Эллисон нажала кнопку приема и произнесла «алло» хриплым от возбуждения голосом.

– Я уже иду за тобой.

Голос на другом конце был грубым и резким, как скрежет металла.

– Кто это?

– Оставь все свои дела в прокуратуре, иначе ты умрешь.

Рука девушки сильнее вцепилась в трубку.

Нужно заставить его говорить как можно дольше вдруг что-нибудь прояснится.

Краем глаза Элли заметила, как Рафферти напрягся и брови сурово сошлись на переносице.

Мужчина решительным шагом направился к ней, и Эллисон отвернулась. На том конце линии раздался мрачный смешок.

– Готов поспорить, твой папаша выложит круглую сумму, чтобы получить дочку обратно живой или мертвой.

Внезапно Коннор выхватил трубку у Элли из рук.

– Только тронь ее, и я размажу тебя по асфальту, грязный ублюдок. Будешь всю жизнь ходить задом наперед.

Голос Коннора звучал прерывисто и угрожающе. Видимо, звонивший повесил трубку, потому что Рафферти стал нажимать кнопки телефона, а потом бросил трубку в кресло с отвращением на лице.

– Да, его не так-то легко засечь.

– Зачем ты вмешался? – возмущенно крикнула Эллисон, упирая руки в бока. – Даже не дал мне возможности что-нибудь спросить.

– Ты что, серьезно надеялась что-то выяснить? – насмешливо фыркнул Коннор. – Забудь об этом, милая. Хоть ты и работаешь в прокуратуре, но можешь поверить на слово человеку, который знает преступников по собственному опыту. Этот парень – хитрый мерзавец. Его можно будет вывести на чистую воду, только когда он придет перерезать твою белоснежную шейку.

– Можно обойтись без кровавых подробностей? – резко оборвала Элли.

– Что он говорил?

– Велел оставить уголовные дела, с которыми работаю в прокуратуре.

– Что еще?

Пытаясь успокоиться, Эллисон стала поправлять подушки на кушетке.

– Намекнул, что может устроить мое похищение.

Девушка решила не говорить про выкуп за себя – живую или мертвую. Коннор и без того уже клокотал от злости.