355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Анна Данилова » Этюд в розовых тонах » Текст книги (страница 7)
Этюд в розовых тонах
  • Текст добавлен: 31 октября 2016, 02:11

Текст книги "Этюд в розовых тонах"


Автор книги: Анна Данилова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

14. Две правды

Виктор остановил машину перед толпой людей, собравшихся у подъезда дома, где жил Андрей Бархатов. Нехорошее предчувствие охватило его, когда он заметил стоящую прямо у крыльца машину «Скорой помощи», две черные «Волги» и милицейский «газик». «Если убили Гасана, – он вспомнил слова Натальи, – то следующим может быть Андрей, ведь они работали вместе. Если, конечно, это убийство не личного характера».

– Здесь что, пожар? – спросил он, подавляя в себе растущий страх, у женщины, что стояла ближе всех к нему. – Что случилось?

– «Нового русского» убили, – бросила через плечо женщина, даже не повернувшись в его сторону. – Выстрел в упор. Вот и думай после этого, хорошо быть богатым или плохо.

Виктор протиснулся сквозь толпу и вошел в подъезд. Он думал, что его остановят, что вот сейчас перед ним возникнет какая-нибудь преграда в виде желтой пластиковой ленты с надписью «Оцеплено милицией», но ничего подобного не произошло. Когда же он достиг лестничной клетки, где жил Бархатов, он увидел нескольких мужчин в кожаных плащах и куртках, которые курили, стряхивая пепел на бетонные плиты пола неподалеку от темной лужи почти у самых их ног. Это была кровь. В это время дверь квартиры Бархатова распахнулась, показалась спина человека, который, пятясь, держал носилки. Несколько секунд, и Виктор увидел прикрытое белой простыней тело. В том месте, где находилась голова, белая ткань была красной от крови.

– Ты из прокуратуры, парень? – услышал Виктор за спиной, вздрогнул и повернулся. Высокий сухой старик, прокуренный, с желтым лицом и усталым и умным взглядом сыщика, смотрел на него в упор.

– Нет…

– Ты знал убитого?

Виктор растерялся: отвечать или нет, говорить правду или скрыть. Он не хотел возвращаться в тюрьму, не хотел расспросов, протоколов – ничего. Он двинулся к лестнице, но человек остановил его словами, которые были произнесены так тихо, что только Виктор мог их услышать:

– Моя фамилия Коренев. Алексей Палыч. Ты знал его, и не надо отрицать. Захочешь что-нибудь сказать – позвони.

И у Виктора в руках оказалась визитка. Он вышел, шатаясь, из подъезда на свежий воздух, разжал ладонь и внимательно посмотрел на нее. «Коренев Алексей Павлович. Следователь по особо важным делам областной прокуратуры». Вероятно, у Виктора в ту минуту, когда тело Андрея выносили из квартиры, было такое лицо, что невозможно было не догадаться, что он знал Бархатова и что он страшно напуган. Бархатов так же, как и Гасан, был убит ранним утром на пороге своей квартиры, и, если кому-нибудь в прокуратуре придет в голову мысль, что эти убийства совершил из чувства мести своим компаньонам он, Виктор Кленов, то как он докажет, что этим утром не выходил из дома? Где он возьмет алиби? Да, конечно, Наталья подтвердит, что он крепко спал у себя в постели. Но кто же поверит ей, если она действительно его сестра и является лицом заинтересованным?

Он вернулся домой, и спустя некоторое время там же появилась и Наталья. Лицо у нее было озабоченное. Она рассказала о том, что ей так и не удалось встретиться с Лавровым, но что она оставила в его конторе свои координаты.

– Я уверена, что он позвонит, не думаю, что они там перегружены работой. А как у тебя дела? Встретился с Бархатовым? Узнал, когда похороны Гасана?

– Бархатова убили.

Наталья уронила сумочку и смотрела на Виктора широко раскрытыми глазами.

– Как убили…

– Так же, как и Гасана. Только я не понял, то ли на пороге пристрелили, то ли дома, потому что тело вынесли из квартиры. Я сам видел…

И он рассказал ей обо всем, что видел и слышал на месте преступления. Промолчал лишь о Кореневе. Ему было бы стыдно, если бы она поняла, что лишь по одному его затравленному взгляду опытный сыщик сумел определить, что между убитым Бархатовым и Виктором существует какая-то связь.

– Я же говорила тебе, что убийством Гасана эта история не закончится, ты помнишь? Мы с тобой многого не знаем, Виктор.

– Я думаю, Наталья, что тебе надо уехать из этого города. Продавай эту квартиру и поищи для себя более спокойное место… Нельзя начинать работу и вкладывать деньги в этом городе, где каждый день происходят убийства и погибают люди, пусть даже и косвенным образом связанные со мной. Ты совершила ошибку, выбрав и наш город, и меня. Но еще не поздно все повернуть в другую сторону.

– Но как же ты?

– Я – мужчина. Поживу первое время у Тамары, а там видно будет. Устроюсь на работу или открою свое дело.

И тут вдруг в голове у него помутилось – он вспомнил слова Тамары, когда она объявила ему, что он совершенно нищ. А ведь Наталья еще об этом ничего не знает.

– У меня нет денег, мои счета пусты. Мне Тамара сказала. – Эти слова дались ему с трудом. И не давая Наталье возможности как-то прокомментировать этот факт, еще более уныло добавил: – Но есть машина, гараж, я все это продам…

– Ты смеешься надо мной? Какая машина? Какой гараж? И с такими деньгами ты собираешься начинать новый бизнес?

– Я – вдовец. Уверен, что у Ренаты тоже были сбережения, которые теперь по закону принадлежат мне.

– Я никуда не поеду. Я не могу оставить тебя после всего того, что здесь произошло. Не торопись и не паникуй. Посмотрим, что будет дальше. – Она чуть тронула его за рукав и заглянула в глаза.

– И ты согласна ждать? Но чего? И сколько? Мы постепенно проедим все твои сбережения, и что потом? Убьют Тамару? Ведь она тоже много чего знала и о Гасане, и об Андрее… Боже, – он, словно до него только что дошел смысл произошедшего, обхватил руками голову и застонал: – Они – мертвы. А я пока еще жив… Но Тамара…

– Кстати, о Тамаре, – внезапно оживилась Наталья. – Ты прав, ей тоже может грозить опасность. Пригласи ее пожить у нас, пока следствие не придет к какому – нибудь выводу. Все-таки она не чужой тебе человек и довольно много знает. Я уверена, что уже в скором времени она пригодится в качестве секретаря, но уже нашей фирмы… Думаю, мы с ней поладим, у нас все получится. Нельзя разбрасываться такими ценными кадрами.

Виктор так и не понял, показалось ему, что слово «ценными«она произнесла с иронией, или нет.

– Наталья, я тебя не понимаю. О чем это ты?

И тут Наталья как-то странно посмотрела на Виктора и тихонько засмеялась. После чего не спеша разделась, повесила на плечики шубу и прошла к письменному столу. Открыв один из его ящиков, она достала серую папку и протянула ее ничего не понимающему Виктору.

– Читай, только обещай мне, что не бросишься сразу же звонить в милицию и не выцарапаешь мне глаза…

Виктор сел и принялся читать. Уже очень скоро по его лбу заструился холодный пот. Это были новые учредительные договоры, подписанные собственноручно Сулеймановым Гасаном и Бархатовым Андреем, из которых следовало, что теперь учредителями фирмы «Авиценна», исполнительным директором которой является Сулейманов, становятся Агранатова Наталья Петровна и Кленов Виктор Леонидович, в равных долях с уставным капиталом в два миллиона долларов. А учредителями фирмы «Зеленая аптека» (о существовании которой он вообще ничего не знал), где исполнительным директором становится Бархатов Андрей Николаевич, является, помимо Бархатова, та же Наталья Агранатова и опять же Виктор Кленов, и тоже в равных долях, но с уставным капиталом уже в пять миллионов долларов.

– Наталья, что это такое? Что это за документы? – Его внезапно прошиб пот.

– Ты узнаешь их подписи? – она хрипловато рассмеялась, в глазах ее появился ледяной блеск. Хищнически затрепетали ноздри, а кончик розового тонкого языка облизнул ее ярко накрашенные губы.

– Конечно, узнаю. И что же? Когда они это подписали?

– Посмотри даты.

Договоры были подписаны за неделю до последнего убийства. То есть задним числом.

– За неделю до смерти Андрея… Это ты их убила. – Это был даже не вопрос, а утверждение. Он вдруг все понял. Но никакого страха не испытал. Но и радости от мщения, как ни странно, тоже.

Лицо Натальи на миг окаменело, уголки только что улыбающегося рта опустились, а глаза превратились в длинные узкие щели. Его сестра молча наблюдала за его реакцией на собственную догадку сквозь густые ресницы.

– Но как? Как ты могла это сделать?

– Очень просто. Я заранее составила эти учредительные документы, когда ты был еще в тюрьме. Как ты понимаешь, времени у меня было вполне достаточно, чтобы во всем разобраться и решить для себя, что мне и тебе нужно. Я несколько раз встречалась и с Гасаном, и с Бархатовым, предлагала сотрудничество, но, поскольку они в последнее время были, что называется, на ножах, а потому никак не могли определиться, чем же им все-таки заниматься и на каких условиях, я навела справки о прибыльности аптекарского дела. И поняла, что на сегодняшний день это одно из самых перспективных направлений. Кроме того, подумала я, ты во всем этом отлично разбираешься. Спрашивается, зачем же тогда изобретать велосипед?

Ее вопрос повис в воздухе и остался без ответа.

– Я не об этом… Я спросил, как ты могла убить этих людей?

– Очень просто. Купила на рынке два пистолета. Сначала пришла к Гасану. Утром. Он открыл дверь, я сказала, что у меня к нему есть деловое предложение на десять миллионов долларов. Блефовала, понятно. Мы говорили с ним на кухне. Я снова предлагала сотрудничество, рассказала ему, кто я и кем тебе прихожусь. Объяснила, что за все то, что они сотворили с тобой (кстати, то, что на твоих счетах не осталось ни доллара, я, конечно, знала, как ты, наверное, уже понял), они должны не только вернуть тебе все, что они отобрали мошенническим и циничным способом, но и заплатить за причиненный тебе моральный ущерб. Я требовала справедливости, но, кроме хамства и грубости, ничего не получила. Это нелюди. С ними невозможно нормально общаться. Они – потенциальные уголовники. Понимая, что дальше говорить не имеет смысла, я достала документы и под дулом пистолета приказала Гасану подписаться в нужных местах. А после этого эти ягнята (с Бархатовым было все примерно так же) были убиты мною на пороге собственного дома. Вот, собственно, и… все.

– Как это все? Они что, даже не сопротивлялись?

– Это только в кино про крутого Уокера герои такие храбрые. В жизни все иначе, и под страхом смерти человек способен подписать любой документ, даже смертный приговор любимому человеку. Тебе интересно знать, как я убивала твоих дружков? Элементарно. Пистолеты были с глушителями. Я стреляла им в башку, прямо в лоб. И у меня даже рука не дрогнула. Я убивала их в прихожей, чтобы трупы лежали перед распахнутой дверью, на виду. Я хотела, чтобы ты как можно раньше узнал об их смерти… Словом, я хотела поскорее завязать с этой историей, обезопасить тебя, а заодно и себя, и начать новую жизнь. Я только не понимаю, почему ты так расстроился. Тебе жалко их? Жалко Сулейманова, который приказал подмешивать тебе в тюремное пойло капли, которые делали из тебя, здорового и умного парня, настоящего кретина?! Или Андрея, который предал тебя и действовал по указке Гасана? Они же утопили тебя, растоптали, обокрали и, возможно, убили твою жену.

– Ты – сумасшедшая? Ты мне сейчас чуть ли не со смехом рассказываешь о том, как пристрелила двух человек. Да ты же чудовище!

– А ты хотел бы, чтобы Гасан, убив Ренату, убил и тебя?

– Он не убивал… – ему трудно было представить себе Гасана в лыжном костюме и вязаной шапочке, целящегося в Ренату.

– Ах, вот как? Значит, не убивал. А кто же тогда? Ты? Что же ты раньше молчал?

– Я? Я тоже никого не убивал. Наталья, что ты наделала? Ведь теперь всем этим договорам грош цена…

– Но почему?

– Да потому что нас с тобой быстро вычислят. Тем более что договоры подписаны ими незадолго до их смерти…

– Глупости. Об этих договорах станет известно лишь после того, как следствие зайдет в тупик. А у нас с тобой есть алиби. Ты скажешь, что я была дома в момент убийств, а я подтвержу, что и ты в это время был дома. Да и с какой стати им вообще подозревать нас?

– Да как ты не понимаешь?! Раз мы с тобой вошли в состав учредителей, значит, это именно нам была выгодна их смерть!

– Чушь! Полная чушь! Мы же не наследники. У Гасана и Андрея были немалые доли в новых договорах, и все эти деньги, эти средства останутся их родителям и прочим наследникам. Кроме того, я не сказала тебе главного. Не так давно я лично перечислила на счет «Авиценны» пятьдесят тысяч долларов. Понятное дело, что Гасан об этом так и не успел узнать, но в глазах следствия я буду чиста. Ведь я внесла свой первый взнос. Сегодня внесла в «Зеленую аптеку» тоже пятьдесят тысяч долларов. И с какой стати меня теперь подозревать в убийстве, если я своими действиями доказала желание работать с этими парнями?!

– Ну, хорошо, а как же я? Я-то ничего не вносил.

– Я внесла за тебя по десять тысяч в каждую фирму. Ты так перепугался потому, что подумал, будто бы кому-то, кроме тебя и меня, известно о том, как тебя кинули твои дружки. Напрасно. Ведь этого никто в городе не знает, понимаешь? Поэтому тебя никто не заподозрит в желании отомстить тому же Гасану или Бархатову. Ты находился в тюрьме совершенно по другому делу, никак не связанному с Сулеймановым и Бархатовым. Ты подозревался в убийстве своей жены, а поэтому не путай пресное с кислым.

– И что же будет теперь?

– Ничего плохого. Жизнь продолжается. Люди страдают от болезней и вынуждены покупать лекарства. Аптеки работают, а потому надо будет нам с тобой как можно скорее объявиться в «Авиценне» и начать работать. Простой в бизнесе недопустим. Ты познакомишь меня с коллективом, объяснишь мне, что и как надо делать, какую политику вести, и я, как мне кажется, довольно быстро все освою и займу место твоего компаньона. Ты будешь доволен моей работой. У нас будет все замечательно, – и Наталья как ни в чем не бывало обняла Виктора и закружилась с ним, безвольным и подавленным, по комнате. А когда остановилась, чтобы перевести дух, то посмотрела на него таким ясным взглядом, что Виктору показалось, что еще немного, и он сойдет с ума. Он не мог понять, как можно вот так с ходу признаться сразу в двух убийствах, а после этого спокойно строить планы на будущее, да еще и смеяться при этом.

– Послушай, я не хочу возврата в прошлое. Я устал нести наказание за преступление, которого не совершал. Мне трудно определить, когда, с какого момента моя жизнь покатилась кувырком, и я не знаю причины, толкнувшей моих компаньонов к тому, чтобы они так подло поступили со мной…

– Брось, – Наталья похлопала его по плечу. – Не надо патетики, Виктор. Все это слова, эмоции. Послушай, что я тебе скажу. Точнее, отвечу на твои вопросы. Ты хочешь знать, когда в твоей благополучной жизни произошла трещина? С тех самых пор, как вы с Ренатой зажили каждый своей жизнью. Нет-нет, не перебивай меня. Я знаю заранее, что ты хочешь мне сказать, мол, все началось с убийства твоей жены. Но это не так. И ты прекрасно знаешь об этом. Рената была увлечена своими творческими проектами, она мечтала, жила в мире грез, а ты, чувствуя, что она отдаляется от тебя, вместо того, чтобы с пониманием отнестись к ней, взять да и купить ей мастерскую или хотя бы не смеяться над ее творческими неудачами и нелепыми попытками войти в круг богемы, выбрал куда более прозаический и простой путь. Ты пошел по бабам.

– Но она не знала об этом… – Виктор смотрел теперь уже на свою сестру другими глазами. Оказывается, она много чего знала об их отношениях с Ренатой. Но откуда? Кто ей рассказал?

– Ты, наверное, спрашиваешь себя, откуда мне все это известно? Да от твоих же дружков, милый. Я же говорю тебе, что поначалу, как только приехала сюда и узнала, в какой ты беде, решила встретиться с твоими компаньонами, выяснить, что произошло и как случилось, что ты оказался в тюрьме. И когда я познакомилась с Бархатовым, то о бизнесе и о совместных планах мы вообще первое время не говорили. Я обыграла нашу первую встречу как случайную, разумеется, и твой Бархатов просто клюнул на меня, как на женщину. Пригласил пару раз в ресторан. И вот там, когда я однажды хорошенько подпоила его и назвалась твоей сестрой, он и рассказал мне все о твоей семье, о ваших отношениях с Ренатой.

– Но он ничего не знал…

– Знал. Возможно, от Гасана, который был, вероятно, ближе к твоей жене, чем ты себе это мог представить. Я же говорю – это темное дело…

– Они не были любовниками, и не смей мне больше говорить об этом! Моей жены нет в живых, ее убили, понимаешь? И разве можно теперь, после ее смерти, копаться в сомнительных версиях относительно ее отношений с Гасаном? Какой в этом смысл? Ты хочешь разозлить меня? И что ты вообще хочешь от меня?

– Во-первых, я хочу, чтобы ты успокоился. А во-вторых, мне надо знать, кто убил твою жену. Ведь только в этом случае мы будем уверены в том, что наше поле чисто…

– Но как мы сможем это узнать? Ты все-таки хочешь нанять частного детектива?

– А почему бы и нет? Почему тебя это так пугает?

И тогда Виктор решился рассказать сестре всю правду.

– Ты хочешь знать, как было все на самом деле?

Едва он произнес эти слова, как побледнела уже Наталья. Она схватила сигарету и закурила.

– Ты нервничаешь? Но почему? Думаешь, что вслед за твоим признанием последует мое? Успокойся. Я не причастен к убийству Ренаты. Но зато сейчас, после того, как я тебе все расскажу, ты поймешь, как мне опасно обращаться к частному детективу или к кому-то еще с просьбой возобновить старое расследование или начать новое. Дело в том, что в день убийства я на самом деле был в лесу, понимаешь?

– Понимаю. Что дальше? Как ты там оказался?

– В то время у меня была связь с одной женщиной.

Говоря это, он еще не решил для себя, признаться ли Наталье, что этой женщиной была та самая Пчелинцева, которую убили вместе с Ренатой, или нет. Но уже через мгновение понял, что бессмысленно скрывать этот факт, тем более что убийство Ренаты могло последовать за убийством Ирины, ведь Ренату могли убрать просто как свидетеля. И как это мне не пришло в голову раньше?

– Я знаю ее?

– Это та самая Ирина Пчелинцева, подруга моей жены, которую убили вместе с ней, – он, нервничая, раскрошил в пальцах сигарету.

«Ирина Пчелинцева – обыкновенная тунеядка, жившая за счет своих любовников. Это может подтвердить кто угодно», – вспомнил он слова Натальи.

Интересно, откуда она знает и про Ирину? Тоже Бархатов?

– Да… – задумчиво произнесла Наталья, глядя сквозь Виктора. – Все постепенно проясняется… И что же? Выходит, ты в один день потерял и жену, и любовницу?

– Выходит.

– Так что же произошло в тот день? Ты был в лесу? Но что ты там делал?

– Мы договорились встретиться с Ириной в лесу, в условленном месте и в определенное время, но она не пришла. Я прождал ее довольно долго, замерз и, чтобы не замерзнуть окончательно, сделал пару кругов на лыжах, понимаешь?

– Понимаю. И что дальше?

– Да ничего! Покатался и вернулся домой.

– Но почему же ты не мог рассказать об этом следователю?

– Ты что, правда ничего не понимаешь?

– Не понимаю.

– Да ведь, скажи я ему, что Ирина была моей любовницей, мое положение только осложнилось бы. А убийство двух женщин – моей жены и любовницы, как ты говоришь, можно тогда представить как разыгравшуюся в лесу семейную драму…

– Господи, какая чушь!

– Но я испугался. Подумай сама. Убита жена, а муж с любовницей где-то поблизости…

– Но ведь и любовница мертва…

– Правильно, в прокуратуре могла возникнуть и другая версия: я избавляюсь за несколько минут от двух опостылевших мне женщин.

– Смешно.

– Да я просто струсил, что же здесь непонятного? Ведь я был, понимаешь ты или нет, был в то время в лесу! Меня видели!

– Не кричи. Расскажи лучше, как объяснила свое желание покататься на лыжах твоя жена?

– Она сказала мне, что собирается сфотографировать пейзаж. Вроде бы ей посоветовал один художник. Чтобы потом уже с фотографии нарисовать картину.

– Понятно. И с кем же она собиралась на прогулку?

– С Ириной!

– Как это с Ириной, – не поняла Наталья. – Ирина же назначила встречу тебе. Не могла же она пригласить в лес и тебя, и Ренату, чтобы столкнуть вас лбами.

– Я и сам не понимаю, зачем она назначила мне встречу. Но ведь назначила же!

– Как это произошло? Она позвонила тебе или предложила покататься на лыжах при личной встрече?

– А разве это имеет значение?

– Конечно! Ведь по телефону тебе могла позвонить не Ирина, а кто-то другой. Чтобы выманить тебя из дома…

– Нет, Ирина в последнее время просто помешалась на здоровом образе жизни. Вот она и пригласила меня на лыжную прогулку. Не по телефону, а живьем.

– Понятно.

– А мне вот непонятно, зачем она пригласила меня, если они должны были кататься вдвоем с Ренатой.

– Значит, обманули Ренату. Ты же не знаешь, каким образом подруги договаривались о встрече. Возможно, по телефону. Другими словами, это Ренате могли позвонить. Предположим, какая-нибудь женщина с голосом, похожим на Иринин.

– Но зачем?

– Чтобы убить!

– За что ее убивать?

– Если бы я только знала…

Виктор подумал о том, что разговаривает с Натальей, как и прежде, словно ничего не произошло, и что рядом с ним не хладнокровный убийца его бывших друзей, а его милая и добрая сестрица, этакий безобидный, говоря ее языком, ягненочек…

– Теперь ты понимаешь, почему я против того, чтобы заниматься расследованием убийства Ренаты?

– Понимаю. Только вот ты никак не хочешь понять, что ее убийца гуляет на свободе. Послушай, ну чего тебе бояться, если я поручу это расследование частному детективу. Ведь, если ты ни в чем не виноват, то тебе и бояться нечего. Я же говорила со следователем и поняла из беседы, что работы в отношении этого убийства как таковой произведено не было. Так, опросы свидетелей, твои показания, словом, ерунда. Меня вот, к примеру, интересует, почему следователь не встречался с окружением Ренаты.

– Ты имеешь в виду художников?

– Ну, конечно! Ведь кто-то же подсказал ей сфотографировать пейзаж.

Перед Виктором возникло вдруг нежное лицо Ренаты с ясными карими глазами, копной золотистых волос, развевающихся на ветру. И вдруг глухая, нестерпимая боль всколыхнула его сердце. Что происходит? Зачем я признался Наталье в том, что был в тот день в лесу? Кто меня заставил сделать это признание? И как нам жить дальше?

Он жил теперь в одной квартире с женщиной-убийцей и какое-то время должен был играть по ее правилам. Но какое время? Как долго продлится их странный союз?

Он закрыл глаза. Ему показалось, что за последние несколько минут он словно постарел.

Он вдруг почувствовал, как его обнимают сильные и теплые руки.

– Не переживай и забудь все то, что я тебе сегодня рассказала. Эта правда принадлежит только нам: тебе и мне. Мы должны помогать друг другу, и тогда у нас с тобой все получится. А сейчас мы пообедаем и немного отдохнем… – она нашла губами его губы и нежно поцеловала. – Не бойся меня. Мы с тобой далеки по крови, так что не шарахайся от меня и не дрожи от моего прикосновения… Представь себе, что я – самый близкий тебе человек.

И Виктор с каким-то щенячьим всхлипом, зарываясь лицом в ее теплые ладони, представил себя рядом с Ренатой.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю