Текст книги "Девушка, не умеющая ненавидеть"

Автор книги: Анна Данилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Вот ты говоришь… – я разорвала тишину салона своим неуверенным голосом. Вик медленно повернул ко мне голову. – Ты говоришь, что ничего нельзя сделать. Но я же сделала. Я рассказывала тебе…

– Хочешь снова рассказать? В тысячный раз? – Он опять устремил взгляд на дорогу. Мы уже выехали из Москвы и мчались в сторону Мытищ.

– Это было весной… Было такое солнце. И в воздухе была разлита сама любовь. Я не знаю, что со мной тогда было… Мы с ним оказались вдвоем…

– …на кухне.

– Да. Я тогда просто подошла к нему, обняла и поцеловала. Прямо в губы. И он не сопротивлялся, между прочим! А потом я сказала ему, что люблю его. И не знаю, что мне с этой любовью делать. Наговорила что-то про Лиду, какая она дура, что изменяет ему…

– Ты все разрушаешь на своем пути, не заметила? – перебил он меня.

– Нет. Все вокруг меня живет и радуется жизни, и если кто и разрушается, так это я сама. Мне надо было сказать ему потом, спустя какое-то время после того, что у нас с ним произошло в саду… Надо было сказать, что я беременна. Не знаю, почему я этого не сделала. Он ведь совестливый, ответственный. К тому же у него нет своих детей. Уверена, что он бы нашел способ, как нам остаться вместе. Пришел бы к Денису с открытым забралом, признался во всем. Сказал бы, наверное, что его черт попутал…

– …в твоем лице.

– Мог бы и промолчать.

– Ладно. Хватит травить душу. Себе и мне.

– Вик?

– Да, слушаю тебя.

– Ты думаешь, что это у меня болезнь?

– Уверен. У тебя крыша едет. Ты даже представить себе не можешь, насколько ты сейчас далека от своей цели. Да и есть ли она у тебя, эта цель? И что ты подразумеваешь под целью? Затащить Григория в постель? А дальше-то что? Ведь рано или поздно он все узнает. Все вскроется, и что тогда? Ты пойми, нет такой силы, чтобы остановить их взаимное влечение друг к другу. Ведь они все равно встретятся.

– Не говори так! И что ты вообще об этом знаешь?

Я не успела осознать, что сказала, как автомобиль резко остановился, и Вик, повернувшись, схватил меня за плечи, притянул к себе и впился губами в мои губы, перекрывая мне дыхание. Когда он отпустил меня, я поняла, что этим самым поцелуем он ответил на мой вопрос.

– Ты гоняешься за своим призраком, а я гоняюсь за тобой, – сказал он, тяжело дыша. – И ты же просишь меня помочь тебе его поймать. Ты редкий зверь, у тебя черная дыра вместо сердца. Раньше я думал, что это у меня нет сердца, что я оставил его там, в прошлой жизни, где у меня были друзья, родители, брат. А сейчас я понимаю, что ошибался.

– Ты жалеешь, что помогал мне?

– Не знаю. Я уже ничего не знаю и не понимаю. Будь моя воля, я бы развернул сейчас машину и привез обратно к себе. Я же везу тебя к твоему мужу. Как, почему так все происходит? Почему мы живем с теми, с кем не должны жить?

– Считается, что это правильно.

– Ладно, хватит травить душу. Звони своей подруге, договаривайся, что будешь врать своему Денису.

Мы въехали в Чиверово. Была глубокая ночь.

– А ты никогда не думала о том, что твой Денис все знает?

Я шарахнулась от Вика, от его слов, словно меня ударили.

– Ты что такое говоришь? Нет, он ничего не знает, это невозможно. Если бы он узнал, он бы не промолчал.

– Есть такие люди, которые скрывают свои чувства. До поры до времени. А потом… человек начинает действовать. Берет в руки нож, к примеру, и всаживает в горло своей неверной жене. Я знал один такой случай, был знаком с человеком…

– С убийцей?

– Я бы сказал – с рогоносцем, который стал убийцей. А еще у меня есть один знакомый психиатр, который защитился по этой теме. Он собирал информацию по таким убийствам со всего света. Жаль, что я не запомнил статистические данные по таким делам…

– Прекрати! – я распахнула дверцу машины. – Ты невыносим! Мне и без того тошно. Плохо. Ты не представляешь себе, как я устала от такой жизни.

– Будь осторожна. Ты заигралась. Больше я тебе ничего не скажу.

– И не надо! – Я в сердцах захлопнула дверцу и почти бегом бросилась по темной, мокрой улице к своему дому.

В нашей спальне горел свет. Это значит, что Денис не спит, он либо читает, либо смотрит телевизор. И ждет меня.

Я открыла калитку, добежала до дома и пустила Денису сигнал по телефону, чтобы не звонить в дверь и не разбудить мальчиков.

В ожидании звуков шагов я вдруг представила себе своего мужа, спускающегося в холл с ножом в руках. Распахнутые, но ничего не видящие глаза его полоснули по моему сердцу ледяным лезвием…

– Дурдом! – прошептала я, вспоминая слова Вика о темной стороне души Дениса. – Как же, знает он!

Однако мне пришлось пережить несколько мгновений страха и даже ужаса, когда я услышала скрежет сложного замка нашей входной двери прежде, чем она открылась, и Денис в пижамных штанах и теплом свитере появился передо мной с выражением некоторого испуга на лице.

– Маша? С тобой все в порядке? Ты так поздно… На такси или тебя подвезли?

– Кто меня может подвезти? Конечно, на такси.

В тех случаях, когда мне надо было поехать в Москву по своим личным и тайным делам, я из страха быть замеченной на своей машине в каком-нибудь непонятном для моего мужа месте (глупость, конечно, но мне повсюду в огромной Москве мерещились в те дни наши знакомые, которые могли бы сдать меня Денису), я предпочитала перемещаться на такси. И даже тогда, когда налицо была такая глупая расточительность, Денис ни разу не спросил меня, почему я не еду на своей машине. Может, прав Вик, и Денис все знает и ждет лишь удобного случая, чтобы расправиться со мной?

– Надеюсь, у Лили все в порядке?

Лиля – так зовут ту самую подругу, проблемы которой и задержали меня в Москве.

– Да, все слава богу… Денис, что-то я так устала… А вы? Все в порядке? Все здоровы?

– Да.

– Вот и хорошо. У нас есть что-нибудь поесть?

– Конечно! Я приготовил спагетти с сыром, а на десерт мы с мальчиками испекли кексы!

Я великодушно позволила ему поухаживать за мной, каждый раз поражаясь тому, насколько безотказно работает выведенная самой жизнью формула рогоносцев: чем отчаяннее изменяет им жена, тем отчаяннее они их любят.

10. Тамара. Июль 2013 г.

Всю ночь после того, как я услышала рассказ Нины о ее пребывании в доме Егора и о том, каким унижением было для сестры возвращение домой, ведь от нее, по сути, просто избавились, как от использованной вещи, я не могла уснуть. Я представляла себя на ее месте. К кому бы я обратилась за помощью? Только к самым близким людям. А для Нины самым близким человеком, кому она могла бы довериться, была я. Мама уже была не в счет. Мне пришлось рассказать сестре о том, как наша мама влюбилась по уши в молодого художника Ванеева и, продав нашу квартиру, переехала в Холодные Ключи. Надо сказать, что Нина почти не удивилась, лишь покрутила пальцем у виска, мол, что с нее взять. Между мамой и Ниной никогда не было понимания. Сейчас же поступок мамы в глазах Нины выглядел как логическое завершение ее материнского пути: девочки, живите, как хотите, у меня теперь своя жизнь.

– Она всегда была эгоисткой, – только и произнесла Нина. – Как хорошо, что у меня есть ты. И не потому, что у тебя квартира, где я могла бы жить, и даже не потому, что ты моя сестра и в наших жилах течет одна кровь, вовсе нет, как мы уже убедились, этого еще недостаточно для любви, а просто потому, что мы с тобой близкие люди. И мы похожи.

Я попробовала было удивиться, но потом вдруг поняла, что она в какой-то степени права. Любовь – вот что нас объединяло. Любовь к мужчине. Нина сбежала из дома, совершала одну глупость за другой из-за мужчины. И я, получается, тоже подчинила всю свою жизнь Григорию. Ведь я круглосуточно думала только о нем. Мечтала, представляла, готовилась к нашим свиданиям, с работы бежала домой, чтобы только не пропустить его приезд. В моей квартире практически каждый день производилась генеральная уборка, чтобы только он не заметил ни пылинки, ни одной немытой чашки или грязного полотенца. Я каждый день готовила что-то необыкновенное, чтобы удивить его, угостить, продемонстрировать свое кулинарное искусство (исключения составляли лишь те несколько дней после его отъезда, когда вероятность его возвращения сводилась к нулю). Все в моей жизни было подчинено его взгляду, его мнению, просто ему. Если бы он прислал мне, к примеру, записку, что он ждет меня где-нибудь в Африке или на далеком острове в океане, я бы продала все, купила билет и рванула туда, только бы увидеть его, только бы выполнить его желание. Думаю, что именно это качество и роднило меня с моей сестрой, ведь в остальном мы с ней были антиподы.

– Ты во всем можешь на меня положиться, – уверяла я ее, обнимая и прижимая к себе, словно для того, чтобы поделиться с ней своими жизненными силами. – Живи здесь, сколько понадобится. Я помогу тебе найти работу, у тебя все получится!

– Да как ты не понимаешь?! – с горечью воскликнула она. – Я и дня не смогу прожить, не думая о том, что меня какие-то подонки смешали с грязью, что меня использовали! Да я там просто сходила с ума, потому что не знала, как мне себя вести? Бунтовать и ждать, когда меня упекут в психушку, где мне никто не поверит, что я вовсе не жена этому мерзавцу, и что он обманом завлек меня в этот дом и взвалил на мои плечи заботу о его ребенке?.. К тому же не забывай, он почти каждый день насиловал меня… А как еще можно назвать все это, когда без любви, когда насильно, когда я словно в тюрьме? Да, безусловно, я жила не где-нибудь в подвале, и мужчина попался на редкость красивый, чего уж там… Но я же не принадлежала себе, мне приходилось постоянно обманывать все его окружение… Я играла роль его жены, убитой, умерщвленной этим гадом. Сколько раз я себя спрашивала, что меня ждет? А вдруг и меня постигнет участь этой несчастной Риты Туровой? Где сейчас ее тело? Где он его закопал? И что перед этим он с ней сделал? Зарезал, удавил? Утопил?

– Ниночка, дорогая, успокойся… Хочешь, я принесу тебе таблетку?

– Лучше водки… немного…

Я видела, как она страдает, как ее колотит, как зубы стучат о край хрустальной рюмки.

– Ты все-таки хочешь пойти в полицию?

Голос мой звучал неуверенно по очень простой причине. Это я, ее сестра, верила каждому ее слову, а расскажи она все это в полиции, кто ей поверит? Уж слишком невероятной, неправдоподобной кажется ее история. Как и то, что моя сестра воскресла! Может, кто-то не поверил бы и мне, однако, вот она, моя Нина, моя сестра. Жива и здорова! Да, это чудо, но оно свершилось!

– В полицию? Ну, уж нет. Я еще пока в своем уме. Что они могут, в полиции? Если уж и обращаться, то в Москве, но там Егор точно знает, кого подкупить и что сделать, чтобы избавиться от меня.

– Тогда я ничего не понимаю. Ты хочешь действовать, но как?

– Самостоятельно, вот как! Вернусь туда, осмотрюсь, попробую поговорить с охранником, Валерой. Я всегда к нему по-человечески относилась, подкармливала, выпивку приносила, когда Егора не было дома. Мне что нужно-то? Забрать Елисея, свои вещи, все-таки за семь лет накопилось немало – шубы там, золото…

– Он покупал тебе золото?

– Положение обязывало. Сначала я носила украшения его жены, очень красивые украшения, а потом, когда у меня как бы день рождения был, Егор дарил мне колечки, ожерелья… А я должна была потом показывать своим подругам.

– Кстати, о подругах. Что, никто из них так ничего и не заподозрил? Ну, что ты не Рита?

– Эти женщины живут исключительно своими интересами, а потому мы и виделись-то с ними редко. Никогда не секретничали, ничего такого. Все они озабочены единственным: чтобы сохранить свой брак, чтобы угодить своим богатым мужьям. Чтобы не разочаровать их. Все!

– Понятно. Что ж, может, это и хорошо? Во всяком случае, в душу к тебе не лезли.

– Это верно.

– Значит, хочешь вернуть сына, вещи, драгоценности…

– …и деньги! Ты думаешь, я такая дура и не откладывала на черный день, вернее, на побег? Конечно, откладывала. У меня и тайник есть. В жизни никто не найдет. Мне бы только в дом пробраться. А в этом мне, я надеюсь, Валера поможет. Он хороший парень. Ты же одолжишь мне денег на дорогу?

– Да я поеду с тобой! Я не оставлю тебя одну! – вырвалось у меня. – Надеюсь, ты доверяешь мне?

– Господи, Томка, да я только об этом и мечтала! Правда, не знала, как тебе это предложить!

И Нина крепко обняла меня.

– Давай наметим план действий…

– Да что там намечать? Купим билеты и рванем в Москву!

– Но я же работаю… Мне надо отпроситься. Уладить некоторые дела. К тому же у меня есть личная жизнь.

– Да? Ах, ну да… конечно. Поговори со своим парнем, скажи, что тебе нужно поехать в Москву, чтобы помочь мне, скажем, с переездом. Пожалуйста, не посвящай его в мои дела. Вообще никто не должен ни о чем знать.

– Я должна все продумать. Дело в том, что он живет не здесь, он из другого города…

Вот так, плавно мы и подошли к самой моей болезненной теме – Григорий. Я не могла не рассказать Нине об особенностях наших отношений с Гришей, признаться в том, что мне неизвестен номер его телефона. И когда я сказала, то чуть ли не зажмурилась, чтобы выдержать шквал насмешек, который должен был обрушиться на мою голову.

Но как же я ошиблась!

– А что, прикольно! Надо же – какие интересные у вас отношения! Класс!

– Ты действительно так думаешь?

– Могу себе представить, что ты испытываешь, когда он звонит в дверь, и ты понимаешь, что это он… приехал… Эффект неожиданности плюс охватившая тебя страсть… Я вот лично понимаю тебя. И его тоже. Думаю, у него все же есть семья, поэтому он и осторожничает, но все равно, мало ли мужчин, женатых, имеют на стороне любовниц?.. Причем именно любовниц, от слова «любовь»!

Нина мечтательно закатила глаза, уносясь мыслями навстречу своим разыгравшимся фантазиям.

– Я думала, ты будешь смеяться надо мной, скажешь, что я легкомысленная и все в таком духе…

– Глупости! Каждый человек живет так, как считает нужным. Общих правил нет ни для кого, уж поверь мне. Если вас обоих устраивает такое положение дел, такая форма общения, значит, все в порядке! Ты же счастлива с ним?

– Да, очень!

– Вот ты и ответила на все свои вопросы и сомнения. Главное, это любовь.

Я хотела признаться ей в том, что, конечно, мне хотелось бы видеть его почаще, вернее, всегда быть с ним, жить с ним под одной крышей, но я не осмелилась произнести это вслух. Словно тем самым я предала бы Гришу.

Поэтому, когда она вдруг заговорила, у меня было такое чувство, будто мне вскрыли мозг и сердце, и все мои тайные мысли и желания стали прозрачными.

– Признайся, ты же хотела бы, чтобы он принадлежал только тебе, так?

– Да, так, – я вздохнула, чувствуя, как пылают мои щеки.

– Ты, как и всякая нормальная женщина, хочешь обыкновенного женского счастья – быть его женой, рожать ему детей. Можешь не отвечать, это и так понятно. Конечно, ты можешь и дальше играть со своим Гришей в ваши игры, наслаждаться друг другом, но…

И тут она подняла указательный палец кверху.

– Мой тебе совет, как сестры: добивайся того, чего ты хочешь на самом деле.

– В смысле?

– Ты знаешь хотя бы город, где он живет?

– Догадываюсь, но точно не знаю. Он часто ездит в командировки, он очень занятой человек. Я даже предполагаю, что он какой-нибудь известный человек, может, депутат или министр, а может, наоборот, шпион! Только не смейся надо мной, пожалуйста…

– Может! Вполне может быть, да-да! Они же не инопланетяне какие-нибудь, эти министры или депутаты, у них тоже есть своя личная жизнь, свои тайны. И если твой Григорий действительно известная личность, то я вполне допускаю такое вот его странное поведение – зачем ему светиться? Предположим, он вечером появляется на экране центрального телевидения, рассуждает, к примеру, о семье и вечных ценностях, а тут вдруг журналистам становится известно нечто такое, что может подмочить его репутацию…

– Ты имеешь в виду меня?

– Извини сестренка, именно! За ним могли установить слежку, наблюдение, ты просто не знаешь журналистов, они такие ушлые, для них проехать тысячи километров за компроматом на известного человека ничего не стоит!

– Значит, думаешь, он из этих?.. Ну, не знаю…

– Ты вот с ним сколько уже встречаешься?

– Несколько месяцев.

– Могла бы уже и понять, что к чему. Бабки у него водятся?

– В смысле, деньги? Да, конечно. Он не бедный.

– Вот уж в чем я не сомневалась, так именно в этом. Стала бы ты его поджидать тут вечерами, если бы он был слесарем или пожарным! – И Нина весело рассмеялась. Быть может, впервые за все время нашего общения. – Подарки, да? Деньжат подкидывал…

– Да, он очень щедрый.

– Вот я и говорю – за таких мужиков надо бороться.

– Как это?

– Ну не из золота же сделана его жена?

– В смысле?

– Да что ты никак не въедешь-то?! Я хочу сказать, что она – такая же баба, как и мы с тобой. Сделана из такого же материала. А это значит, что ничего особенного в ней нет. И почему бы тебе у нее не отбить Гришу? Ведь сердцем-то он прикипел к тебе, это же ясно. Да ему жена наверняка до смерти надоела, иначе он не стал бы летать из города в город только для того, чтобы поесть твоих пельменей или чего ты там ему приготовила…

– Как это – отбить?

– Ты в лесу, что ли, живешь? Как отбивают? Да самыми разными способами. Во-первых, для мужчин самым главным в жизни является секс. А здесь, как я поняла, у вас все в порядке. То есть он за этим самым и приезжает, в общем-то, к тебе…

– Нина!

– А что «Нина»? Я правду говорю. Вот этим и нужно воспользоваться. От секса, девочка моя, рождаются дети. Вот и роди ему ребенка. Если он такой, как ты рассказываешь, то есть ответственный, ну, раз еще не бросил свою жену, предположительно с детьми, то и тебя, будь спокойна, тоже не бросит. Поначалу будет метаться. Разрываться между вами, ну а потом выберет тебя.

– Почему?

– Так и знала, что ты спросишь. Да потому, моя дорогая, что ты наверняка моложе его жены, кроме этого, его-то дети как бы устроены, у них есть все! Значит, он примется за твое благоустройство. Купит тебе квартиру побольше, будет тебе денежки давать, но не такие, как сейчас, а на порядок или два выше! Потом он устанет летать или ездить и осядет здесь, у тебя. Ты станешь ему родным человеком. Ты положись на меня, уж я-то тебе помогу устроить твою жизнь.

Нина, словно солнечный луч, осветила мне путь к счастью. Она была так убедительна, что я в который уже раз пожалела, что регулярно пила противозачаточные таблетки. Действительно, надо было решиться забеременеть. Уж в крайнем случае можно было бы сделать аборт…

– Кто не рискует, тот не пьет шампанское! – воскликнула Нина. Она была возбуждена, глаза ее блестели. – Ну что, я тебя уговорила?

– Ну, не знаю…

– А я тебя никуда и не тороплю. Давай уж сначала поможешь мне вернуть мое, а уж потом примемся за тебя.

Безусловно, я должна была доказать свою преданность, а потому мне надо было быстро решить главное, что меня беспокоило: как предупредить Григория об отъезде, чтобы он ни в коем случае не понял мое отсутствие как нежелание видеться с ним.

С другой стороны, он же здравомыслящий человек, а потому должен понимать, что в жизни случается все, и молчание за дверью, свидетельствующее о моем отсутствии, можно истолковать по-разному. К примеру, я могла заболеть и оказаться на больничной койке. И вот тогда пусть и он побеспокоится, пожалеет о том, что не поинтересовался даже моей фамилией! Пусть поищет!

И снова Нина словно прочла мои мысли.

– А о своем возлюбленном можешь не переживать. Если он богатый и умный, то уж как-нибудь да выяснит твою фамилию и место работы. Но я бы на твоем месте просто-напросто оставила бы ему записку в двери, что, мол, мне срочно понадобилось отлучиться по семейным делам, что вернешься тогда-то и тогда-то, то есть примерно через неделю. Думаю, что этого времени нам вполне хватит, чтобы доехать до Москвы, решить мои дела и вернуться.

– Записку? Оставить в двери? Не думаю, что это хорошая идея. Любой может ее взять… Это как-то ненадежно.

– Что ты предлагаешь?

– Может, оставить записку в моем почтовом ящике? Конечно, он запирается, но Гриша вполне сумеет его открыть и забрать записку, я напишу ему, где оставила ключи. Не возвращаться же ему тотчас обратно. А уж здесь, в квартире, он найдет мое письмо, в котором я объясню ему, что мне срочно надо было уехать… Вот как-то так.

– А ключи где оставишь?

– У соседки. Мать-то постоянно на работе, а Марина ее дочка, часто болеет и почти всегда дома. Вот у нее и оставлю.

– Хороший план. Ну вот! Утром и поедем! У тебя банковская карта есть?

– Конечно, есть. А что?

– Да ничего! Включай свой ноутбук, сейчас купим билеты, так сказать, не выходя из дома, по Интернету, электронные. Думаю, тебя, сотрудника турфирмы, не надо этому учить.

– Ну, конечно… Что-то я туплю.

– Да нет, просто ты волнуешься. А ты успокойся. Все будет нормально. Если кому-то и надо волноваться, так это мне. Да, и еще… Тамара, ты всегда можешь отказаться от этой поездки. Пока не поздно. Вот прямо сейчас скажи «нет», и я куплю только один билет.

Но как я могла отказаться помочь своей единственной сестре?

– Нина, что ты такое говоришь?! Мы прямо сейчас купим билеты!

Стоило мне оплатить картой покупку билетов, как я окончательно потеряла покой. У меня началась паника. Вот только показывать свои страхи и сомнения я просто не имела права. Ведь у Нины ситуация была куда сложнее. Я-то переживала о том, что не встречусь с Григорием, представляя себе его лицо, когда он приедет, позвонит в дверь и поймет, что меня дома нет. Хотя, с другой стороны, он сам виноват, что не сообщил мне номер своего телефона. Вот только тогда я вдруг поняла, насколько хрупки были наши отношения, и сам Григорий показался мне в тот момент каким-то фантомом, плодом моего воображения, любовником из моих сладких снов.

Но, по сути, все мои переживания были ничтожны по сравнению с волнениями моей сестры. Ей-то предстояли настоящие военные действия, где на кон был поставлен малыш Елисей. Деньги, драгоценности и вещи – это так, второстепенное. Однако моей сестре было важно, как я понимала, доказать не только своему похитителю Егору, но и себе, что она личность, способная постоять за себя. И что у нее в этом мире есть близкие люди, которые готовы ей в этом помочь.

Я никогда не забуду это утро. Мы поднялись, позавтракали, собрались, я написала записку Григорию и опустила ее в свой почтовый ящик, затем хотела позвонить на работу, чтобы предупредить о том, что меня не будет несколько дней. Я так разволновалась, что ни о чем другом уже думать не могла. Поэтому Нина сама взяла на себя заботу о ключах от квартиры.

– Я сама отнесу ключи соседке Марине, а ты звони, звони и не трясись так! Подумаешь, надо отпроситься с работы! Какая проблема!

– Так сезон же… – с кислой миной проговорила я. – Как они там, без меня?

– Ничего, справятся.

Уже перед самым отъездом, когда мы присели «на дорожку», вспоминая, все ли взяли, ничего ли не забыли, я осторожно спросила Нину, не собирается ли она все-таки позвонить маме, чтобы рассказать о своем возвращении.

– Зачем? Она и без меня прекрасно живет. Да и без тебя, как я понимаю… К тому же она ничего и не узнает!

– Нина, узнает! Тебя соседи мои видели… Ты же почти не изменилась!

– Хорошо, позвоню. После. Когда все получится, и я вернусь с Елисеем, как нормальная мать, понимаешь? Я не хочу, чтобы она окатила меня презрением, узнав, в какую историю я вляпалась. Думаешь, она поддержала бы меня, вот как ты, например? Нет-нет, еще рано… А что соседи? Думаешь, они знают номер ее телефона и позвонят ей? Я уверена, что, уезжая отсюда, она вычеркнула из жизни всех своих друзей и подруг и забыла их телефоны.

Тут я с ней поспорить не могла. Я точно знала, что, уехав, она прекратила общаться и с тетей Леной, и с Евгенией Борисовной, да со всеми своими друзьями, это правда…

– Хорошо. Потом, так потом.

– Ну, что, ты готова, сестренка? – она похлопала меня по плечу. – Едем? Сейчас уже такси приедет.

– Едем.

Мы с ней поднялись, взяли сумку только с самым необходимым – сменой белья, ноутбуком и документами – и вышли из квартиры.

Напоследок я обернулась, чтобы увидеть свою дверь такой, какой ее увидит, быть может, уже сегодня Гриша. И сердце мое сжалось.

– Да все будет нормально! – подбодрила меня Нина. – Пойдем…