Текст книги "По льду (СИ)"

Автор книги: Анна Цой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Я кивнула и пошла к лестнице.

– Возьмёшь… – я поглядела на сумку.

– Уже, – понял меня Артем.

В какой-то степени меня привлекла именно эта безопасность и уверенность, которую я почувствовала рядом с ним – он защитил меня от того, кого я боялась всё своё детство и юность. От этого в сердце вновь зацвели цветы, заменяя те, что уже пожухли.

И это было прекрасно, даже несмотря на то, что впереди было разбирательство, долгий и тяжелый суд и моё откровенное нежелание делать что-либо. Пусть я и верила, что в этот раз всё будет лучше – рядом со мной был тот, на кого я могла положиться.

Тогда. Сейчас. Всегда.

***

– Шанхай вышел, – голосом Никиты раздалось из телефона у уха Темы.

Из моего телефона. У уха Артема.

– Ну, и? – усмехнулся он, – передай ему, что это его последний шанс.

Мне захотелось хрюкнуть от смеха, насколько напыщенным он был сейчас. «Но» было два: я делала вид, что сплю, и Шанхай вышел на свободу. Потому я провела мокрой от страха ладонью по футболке на груди мужчины и подняла нос к его шее.

– Мне нужна моя жена, – сразу выпалил Никита.

Тёма рассмеялся, проведя по моей спине свободной рукой:

– Круто, конечно, но мне тоже нужна твоя бывшая жена.

На этом я открыла глаза, подняла голову и взглянула в его невозмутимое улыбчивое лицо, преобразовавшееся в нахмуренное, стоило ему подметить моё настроение.

– Передай ей, что она проиграет сегодняшний суд! – бросил трубку Никита, даже не удосужившись скрыть то, что ему на ухо шептал Вадим – его голос слышала даже я.

– Угрожает, – деланно надул губы Артём, – дурачок. Ты даже не представляешь, что я придумал!

Он запечатал чмок на моём лбу, обняв меня за шею.

– Мама забрала Соню ещё утром, – улыбнулся он, – выспалась?

Он почти подкинул меня, поднимая с двуспальной кровати, на которой была смята только одна половина.

– Даже… как-то странно от этого, – потянулась я, – как будто что-то потеряла.

Он рассмеялся.

– Привыкай, – довольно потянул меня в сторону ванной, – мама, кстати, сохранила парочку твоих вещей – посмотришь в гардеробной.

– Мне казалось, она их сожгла, – удивилась я.

Она поднял брови, как бы говоря, что это было возможно.

– Я взял отгул, Вась, – стал серьёзным он, – отвезу тебя в суд. И даже постою рядом, – ухмылка, – на всякий случай. Доверишь Соню моей маме?

Я неуверенно кивнула и приступила к чистке зубов, понимая, что няни хуже Карины придумать было сложно, но ей я раньше доверяла.

– Вот и замечательно, – он сегодня был сверх счастлив, – твоя мама тоже, к слову, здесь. С самого утра – разбудила всех звонком и не уйдёт, пока мы не уедем. Вроде как передала извинения от твоего папульки. Суровый он у тебя.

Я поджала губы и вытерла лицо махровым полотенцем. Розовым – Галина Ивановна лично для меня повесила, рядом с тёмно-синим Тёмы. Гендерно разделила, так сказать.

– Он всегда такой был, – буркнула ему в ответ, – злость для него нормальное состояние.

– Понятно почему ты такая зашуганная, – он деловито взял меня за руку, – и откуда у тебя привычка убегать, – смешок, – хорошо, что у наших детей такого не будет. Как насчет приезжать к твоим мм-м… никогда?

Мы вышли из комнаты, и до нас сразу донёсся запах фирменного маминого пирога, шум голосов и телевизора, а также всхлипы Сони. Я рванула по лестнице, практически не разбирая дороги.

– Вась, да ничего там не могло… – понеслось мне в спину от Артёма.

Но меня уже нельзя было остановить, тем более дочь начинала плакать, а не заканчивала.

Секундная заминка, я влетаю в гостиную с двумя женщинами на диване, вижу её красное личико и забираю у моей мамы из рук.

– Запыхалась, Вась, – прокомментировал меня вошедший следом Тёма, – вид у вас двоих, будто вы друг друга месяц не видели.

Его фраза звучала умилительно, пусть и немного насмешливо, однако где-то далеко: Соня лежала у меня на руках с самой милой улыбкой на свете, а я прижимала её к груди, ловя губами тянущиеся к моему лицу ручки.

– Я подогрею завтрак, – спохватилась Галина Ивановна, – ты посиди, Василисушка. Может, ну его, этот суд, а? Вид у тебя… бледный совсем. Может врача?

Я покачала головой.

– Успокоительного, – улыбнулась ей.

Её голова резко повернулась к ничего не понимающему и не подозревающему сыну, хмуро смотрящему на то, как мы садимся на диван:

– Что ты натворил?! – не крик, но тон с нажимом.

Тёма опешил, поняв только через секунду:

– А это не я, – смешок, после которого он вышел на кухню, оставив нас втроём.

Но и это было ненадолго – его мама уже успела умчать вслед за ним, спеша выяснить обстоятельства.

Я не стала класть Соню на диван, радуясь ей, кажется, так же, как и она мне.

– Твой папа передаёт свои извинения, – выдохнула мама, неуверенно чувствуя себя в просторной гостиной Лидеров.

– Мне можешь не врать, – поджала губы я, – что он сказал на самом деле?

Она сквасилась, зло меня оглядела и прошипела сквозь зубы:

– Сказал, что выгонит сразу, как ступишь на порог.

Я пожала плечами, мол «Ничего нового и необычного».

– Звони мне, как будешь приезжать сюда, – более спокойно попросила она, – он отойдет через пару месяцев – сам же потом будет ворчать, что не показываете ему внучку.

Я не ответила. Наверное, от обиды, скопившейся в душе. Или от того, что его злость повторялась периодически, находя на нас волнами. Мне просто надоело теперь оно стало лишь каплей в море. Хотелось держать Сонечку у груди, а самой прижиматься к Артёмовой, а не… это всё.

Суд выводил меня из колеи: вгонял в такой страх, что ноги, руки, да и все остальные части тела тряслись.

– Пара капель на твой нынешний… вес, – сунула мне под нос стакан с мутной водичкой свекровь.

Теперь снова свекровь.

– Артёму уже сказала, но… даже папа заметил, что ты выглядишь болезненно, Василиса, – села как можно ближе она, – я знаю очень хорошую клинику…

– Вась, пойдем есть, а? – выдернул меня из омута советов Артём, – Соню с собой возьми – ты её до обеда точно не увидишь.

Я кивнула и пошаркала тапками в сторону кухни, даже не прислушиваясь к разговору матерей.

– Можем взять её с собой, – Тёма поставил передо мной кружку с чаем, от которой, в отличие от его, пар не шёл – только он воспринимал мои просьбы и даже чай «женил» с холодной водой, хоть и подшучивал из-за этого.

– Она устанет быстро и… не хочу, чтобы она нервничала, – отрицательно покачала головой я, – и чтобы напугалась.

Я прокручивала в голове всё это уже давно. Соня могла заплакать и когда я уеду, но я панически боялась, что Никита отнимет её прямо в зале суда. Меня пробирала крупная дрожь, стоило лишь подумать об этом.

– Никто не заберет её у нас, Вась, – его взгляд на меня исподлобья, – я клянусь тебе, что всё решил.

Я лишь задумчиво кивнула и заглянула в блестящие глазки дочери.

– Давай я подержу её, а ты позавтракаешь, – он поднялся и подошёл ко мне вплотную.

– Не смогу, – поджала губы, – тошнит, если честно.

Я виновато улыбнулась.

– Не удивлён, – хмыкнул в ответ Артём, – тогда после суда заедем куда-нибудь пообедать.

Он прижался губами к моей макушке, чем немного смутил, а после вышел в гостиную, откуда слышался смех мам.

***

Он стоял рядом со мной, как и обещал. Как ему удалось добиться этого, я не знаю, но Никита, находящийся с другой стороны, зала был так же недоволен, насколько довольна я. Позади него скалился Шанхай, от взгляда которого меня в первое же мгновение закрыл Тёма, лениво оглядывая старенькую женщину судью, говорящую о моём иске, поданном даже не мной.

– Вы не согласны с желанием истца на развод? – судья.

Я надеялась на его согласие. Мечтала о нём. Однако:

– Нет, – холодный ответ Никиты.

И его же хмурый взгляд на меня.

– Идиот, – не смог смолчать Шанхай.

Я даже удивилась – раньше мой муж не мог себе позволить пойти против брата. Смолчал бы и проглотил обиду. Но только не сейчас:

– Заткнись, Вадим! Василиса… я изменился. Обещаю тебе, что больше того, что было, не будет и…

Артём закатил глаза. Мои щеки опалились жаром – вновь накатило чувство вины.

– У меня другой вопрос: почему ты не принесла ребенка? – жестоко усмехнулся Шанхай, – всё равно придется её отдать, Василиса.

– Закрой рот, Шалахов, – презрительно осадил его Тёма.

Я вцепилась в его руку.

– Истец, вы указали в заявлении причину: измена, – судья, – вы уверены в этом?

Её работой было отговорить нас от развода. Поэтому её слова не показались мне давящими, пусть они такими и были. Как и причина, указанная Артёмом. От этого было даже обидно.

– Моя измена, ваша честь, – буркнула я и опустила глаза.

– После первой его, – махнул в сторону Никиты Тёма, – и я уверен, да.

Я выдохнула, боясь смотреть на бывшего мужа. Но была ли я лучше? Вряд ли.

– Василиса, я… – начал было он.

– Вы признаёте то, что вступали в отношения с кем-то, кроме жены, во время вашего брака? – продолжила наседать уже на него судья.

Он махнул головой, будто желая скинуть с себя всю эту грязь.

– Один раз – так же, как и она. Мы в расчёте, – заставил рассмеяться Артёма он.

Остальные отреагировали хмуростью.

– Второй причиной значится… – судья запнулась, – вступление в брак под давлением и в состоянии аффекта. Как вы объясните это?

Тут я уже непонимающе взглянула на мужчину рядом. Тот поджал губы и повернулся ко мне.

– Прости, Вась, – тяжелые слова, – помнишь, я рассказывал тебе, что есть причина почему я простил тебя?

Я кивнула.

– Это… хреново, Вась. Но сама ты бы этого попросту не вспомнила, – он повернулся к судье, – мне нужен свидетель.

Она перевела глаза на меня, такую же непонимающую.

– Мы пошли вам на уступки, однако… это переходит все границы! – зло прошипела она.

Шанхай оскалился в улыбке. Тёма отреагировал тяжёлым взглядом на женщину, а потом на Вадима и обратно с поднятой бровью. Она всё поняла, как и то, что он догадался о взятке с её стороны. Это повлияло на её решение:

– Проводите свидетеля в зал заседания.

Через минуту с другой стороны от Артёма стояла Карина и пыталась давить улыбку. Никита сжимал кулаки и сверлили её взглядом так, что было страшно мне.

– Давай, – ледяным тоном «приободрил» ёе Тема.

Я уже совсем ничего не понимала.

– Он… её опоил, – её голос дрогнул, но она продолжила, – Василиса с какой-то своей подружкой пришла в клуб Шанхая. Где-то чуть больше года назад. Они почти не пили, но Никите она с первого взгляда понравилась, – её губы искривились, – он купил ей випить. Я даже видела, как он что-то засыпал в тот бокал, – жестокая усмешка, – подружку подцепил сам Шанхай, а она всего глоток сделала – сразу отключилась.

Воздуха в лёгких не было совсем, я боялась дышать.

– Я изменился, Василиса… – уронил голову в ладони Никита.

Шанхай закатил глаза.

– А он сам её еле в приватную комнат унёс – пьяный был в ноль, – продолжила она, – вышла она оттуда уже через час. Попросила отвезти еёв туалет, а потом вызвать на её телефоне такси. Я помогла, – она усмехнулась, – подружка ушла вообще под утро – со спокойным лицом, а эта вышла уже с потекшей тушью, будто всё время ревела.

Вдох. Боль где-то в груди, боку и голове. А ещё холод по всему телу.

Слёзы я не сдержала. Просто отпустила крепкую Артёмову руку и закусила губу, ожидая продолжения.

– Через месяц или больше позвонила мне. Спросила номер Никиты, – она поджалась под его взглядом ненависти, – я дала. Спросила зачем ей, она не ответила. А через неделю они расписались, – усмешка, – на свадьбе она тоже ревела – я видела. Потом стало известно о её беременности.

И я не выдержала:

– Почему ты не сказала раньше? – голос был сиплым от рыданий, которые я сдерживала.

Мир казался расколотым – словно всё, на чём я строила свою жизнь, стало прозрачным и хрупким. Словно мою душу вывернули и вытряхнули.

Я целый год жила с тем, кто мною воспользовался.

– Потому что думала, что так ты отстанешь от Артёма, – она хмыкнула, – не судьба, видимо.

Я не смогла даже поджать губы. Не в силах была и сказать ей что-то в ответ. Как и почувствовать хоть что-нибудь.

– Сожалею, – сочувствующе произнесла судья после некоторой паузы.

Артём попыток потрогать меня не предпринимал, будто чувствуя, что я этого не перенесу. Только смотрел.

– Хочешь сесть? Или воды? – участливые вопросы.

Я качнула головой.

– Мы можем отложить вопрос о месте жительства ребенка до следующего заседания, – предложила женщина, – свидетель может идти. Однако, я бы на вашем месте подала заявление об изнасиловании.

Я качнула головой снова. Карина вышла из зала в сопровождении взглядов Шалаховых.

– Это ненадолго, – продолжил за меня Артём.

Передо мной была поставлена и открыта бутылка с водой, а после и сунута к самому рту. Глоток я сделала, уже понимая, что попросту не чувствовала жажды – всё закрыл страх. Грязь, страх и омерзение.

– Ребёнок… – начала было судья.

Но была перебита резким от Тёмы:

– Должен остаться с законными родителями. У меня с собой свидетельство о рождении, справка об отцовстве и признанный сотрудниками ЗАГС тест об отцовстве.

Ей передали три документа, копии которых легли и напротив меня. Я провела указательным пальцем по печатным буковкам свидетельства о рождении моей дочери.

Софья Лидер.

Тест ДНК. Девяносто три процента.

Я выдохнула с шумом. Такого расслабления в моем теле и сознании точно ещё не было. Потому что… Артём всё это время был отцом моей дочери!

Мне казалось, что над головой прогремел гром, прежде чем до моих ушей донеслись слова судьи, что заседание окончено.

Теперь меня не связывало с ним ничего. Я была свободна от его проклятого гнёта.

Его крики в этот момент казались мне далёким шумом, словно в ушах поселился свободный и чистый океан, заполонивший всё пространство – и я была его частью. Целой. Осознанной. И чистой. Теперь чистой и непорочной.

– Скорую! – закричал кто-то вдалеке.

Ещё один гром. А я всё плыву по тому океану, который удерживает меня в своих тёплых объятьях. Я хотела бы закрыть глаза, но у меня будто бы не было век, чтобы сделать это – всё было мутным, туманным и облачным.

Гром. Совсем рядом. Крики. Визг. И моя улыбка.

***

– Не разбуди её, – шёпот.

Галина Ивановна сегодня была чем-то недовольна.

– Артём, я сейчас тебя выгоню! – она уже зарычала.

Рядом запищала Соня. Я сразу же открыла глаза. Пусть и пожалела об этом – свет ослепил.

– Она просто упала в обморок, Галя, – суровый тон моей мамы, – в её положении это нормально. Да и суд не пошёл на пользу состоянию.

Я встретилась глазами со светящимися дочери. Она сразу же потянула ко мне ручки.

– А вот твоего сына подстрелили, – заставила опешить меня мама, – дважды. Но ты его что-то не сильно оберегаешь! – тон у неё был недовольный до ужаса.

Я села, ощущая головокружение. Но больше страх за Артёма. Стоило подняться, как к горлу подступила тошнота.

– Ох! Милая! Не вставай, я принесу ведро! – Галина Ивановна вылетела из гостиной в кухню, введя меня в совсем странное состояние.

Я оглядела всех присутствующих и в особенности довольного и улыбающегося Тему с забинтованной ногой, вытянутой перед ним.

– Как себя чувствуешь? – спросил именно он.

– Что произошло? – ответила вопросом на вопрос я.

Он поджал губы.

– Шанхаю не понравился мой план – он решил в меня пострелять, – усмешка, – да ещё так удачно, что аж бесит. Два выстрела и оба без промаха.

Лицо свело от ужаса.

– Не переживай, – смешок, – я уже второй час под лекарствами. Мне просто замечательно. А вот с тобой что? Ты не ударилась? Я едва тебя не уронил.

У меня не было даже слов – они и не требовались, в комнату вернулась свекровь, всунула мне пластиковое непременно розовое ведёрко и села рядом, будто ожидая моих действий. Я не поняла, чего от меня хотели, потому и продолжила говорить с Артёмом.

– Ты в порядке? – спросила, отчего он закатил глаза.

– Я поймал тебя, падающую в обморок, с простреленной дважды ногой. Мои дела лучше не бывает! – он качнул Соню, лежащую на его руках, и зевнул.

Словно ничего и не произошло.

– Я слышала три выстрела, – почему-то вспомнила я.

Вот на этом моменте он нахмурился. А ещё отвел взгляд к телевизору, не желая мне отвечать. Это сделала его мама:

– Вадим мертв. Никита этот… задержан. Никто больше не напугает тебя, милая.

Я закусила губу. Это отношение ко мне… из-за того, что она узнала о… моей невиновности к измене её сыну или…?

– Меня не тошнит, спасибо, – подала ей ведро я.

– Вот и замечательно! – забрала его она и собралась умчать в кухню, но я её опередила словами:

– А должно?

Женщина замерла и медленно повернулась в мою сторону.

– Я просто волнуюсь о твоём здоровье, солнышко, – неуверенно выдала она и сбежала подальше отсюда.

Я нахмурилась.

– Мам? – повернула голову к ней.

А она сдала всех с потрохами:

– Артём рассказал, что вы ждёте второго малыша.

Я застыла. Дёрнула головой, посчитав, что ослышалась, и вновь на неё посмотрела. Она взгляда не отводила. В отличие от Тёмы, который спокойно мне улыбался, кося под ничего не понимающего дурачка.

– А мы ждём? – решила переспросить я.

– Не обращай внимания, Вась, – махнул он рукой на мою маму, – девять месяцев, и считай ничего и не было.

Первая половина фразы меня почти расслабила, но пришла вторая.

– Почему ты так уверен? – спросила на выдохе.

Он пожал плечами.

– Так я старался.

Попытка удержать меня? Раз у такого, как Никита получилось, значит и с ним точно сработает. Он же лучше.

Я вновь выдохнула.

Что, грабли номер два, Василиса? Теперь только черенок другой. Кстати о нём.

– Ты подделал ДНК тест? – прямо спросила я.

Он закатил глаза и отвернулся к телевизору с видом, будто не слышал моих слов.

– Что же ты такое говоришь?! – всплеснула руками мама, – честное слово, как я умудрилась тебя воспитать такой грубиянкой?

Я усмехнулась. Кому-кому, а ей просто не выгодно было считать Соню не его ребенком. Она сейчас, если бы я начала спорить, начала бы заламывать руки в знак протеста против моих слов – деньги для неё все ещё были решающим фактором.

– Чай, милая, – подала мне кружку Галина Ивановна, – я тебе имбирь положила – против тошноты.

Я благодарно кивнула и сделала глоток, морщась от гадкого вкуса. Никогда не любила имбирь.

– Можешь отдать мне, – милостиво и, даже не повернувшись, сказал Тема.

Снова всё помнит? От этого было тепло. Даже после того, как узнала, что он сделал. Я чувствовала себя странно и в то же время комфортно и безопасно.

Потому что Артём никогда не поступит со мной так, как это сделал Никита.

– Шанхая застрелил ты? – тихо спросила я, не прислушиваясь к разговору мам.

Он кивнул, оглядев спящую на его руках Соню. Она могла и привыкнуть к такому сну. Однако сейчас было важно не только это:

– Тебе что-то будет за это?

– Нет, – его глаза встретились с моими, – прости, что не сказал о беременности.

Я хмыкнула.

– Я не беременна, Тем. У меня цикл даже не возобновился. Так что… – я хмыкнула, – твой коварный план провалился.

Он нахмурил брови.

– Ты чувствуешь себя нехорошо, – напомнил он, – достаточно часто.

– Я чувствую себя так уже полгода. То, что это заметили остальные, зависело только от тебя и твоей внимательности. К слову, ты был первым, кто обратил на это внимание.

Он показался мне недовольным.

– Завтра же в больницу, – решил мужчина, – сегодня спать и отдыхать, а завтра я тебя отвезу.

Спорить с ним я не стала. В этом не было смысла.

Эпилог

– Она ревёт без тебя, – оправдал своё бессовестное проникновение в кабинет гинеколога Артём, – посмотри на её лицо! Краснота почти сошла.

Соня замахала освобожденными от комбинезона ручками, потянувшись к его хитрому лицу, ожидающему продолжения нашего диалога с врачом.

– Вам следует выйти, – строго попросила его женщина, осуждающе разглядывая его непосредственную улыбку, – конфиденциальность нашей клиники…

– Он не отстанет, – выдохнула я, – я не против.

Она постучала ногтями в перчатках по своему столу и вымученно кивнула:

– Как хотите. Пришли ваши анализы. Так. Василиса Шалахова, – она начала перебирать бумаги в стопке в ящике.

Это был уже второй мой прием у неё. Так сказать, второй заход по той куче врачей, которых оплачивал сверхдовольно следящий за мной Тёма. Забавно, что первый был ещё до моего официального развода и, следовательно, до вступления во второй брак, запланированный через две недели.

– Лидер, – поправил её Артём с дьявольским выражением лица, – Василиса Лидер.

– Анализы поданы под фамилией «Шалахова», – поправила его я.

И выдавила вялую улыбку в ответ на немой вопрос врача.

– Почти все анализы находятся в пределах нормы, однако… – начала было она.

– Ребёнок? – даже подался вперед в ожидании мужчина.

Она поджала губы и процедила, почти их не раскрывая:

– У вас хламидиоз. Достаточно развывшийся, но вполне излечимый. Я пропишу лекарства и назначу процедуры, однако… – прямой взгляд на меня, – вашему партнеру тоже стоит сдать анализы. А вам – ограничить грудное вскармливание, оно может негативно повлиять на ребенка, – сощуренные глаза на опешившего Тёму, – и не стоит планировать беременность. Ещё как минимум год после последних родов.

Я приподняла бровь, так же глядя на него.

– Я тебя уверяю, что это не я, – усмехнулся он, – можем подать ещё один иск на Никитку.

И вопрос в глазах. Я тяжело выдохнула. Соня, несмотря на всё это, агукнула.

– Я составила список необходимых препаратов и расписала способы применения. Рекомендую воздержаться от половой активности.

Тёма радостно вскочил на ноги, схватил протянутые мне листы и отворил дверь, пропуская меня вперед.

– Ну ты и нехорошая, Вася! – шутливым тоном сопроводил меня он, – заразила бедного и несчастного мужа болячкой, а ещё и лечиться до этого не хотела! Произвол!

Говорил он это полушёпотом, чтобы никто в почти пустом коридоре медицинского центра не услышал.

Но бесило меня это основательно, так что я решила высказать ему:

– Ты сам виноват! Никогда до этого не было без… а сейчас! Ещё и неизвестно, болеешь ли ты и… – я нахмурилась, – постой. Это всё ещё можешь быть ты!

Он закатил глаза.

– Говорю же, не могу, – смешок, – это я тебе только… доверял.

И он направился вперёд, позволяя мне любоваться его довольной спиной, показывающей мне путь обратно к регистратуре.

– Что там следующее? – притормозил он.

Я взглянула на него исподлобья:

– Венеролог, солнышко, – ядовито выдавила лично для него, – и я даже подожду тебя в коридоре.

Момент торжества.

– Ехидна бессовестная. И на тебе я женился.

– Пока ещё нет.

– Пара дней.

Дней? Недель.

Я с улыбкой закатила глаза и пошагала за ним.

***

«Я рад, что никогда тебе не верил, мразь» – пришло сообщение от Никиты.

А затем ещё одно: «Переводи все его деньги на себя, меркантильная сука. Иначе после того, как я выйду, а он сдохнет, никто тебе не поможет».

Забавно, что мы в этот момент сидели с ним по разные стороны зала кремирования, смотря на то, в какую кучу пепла превращается его брат. От этого на душе становилось легче, пусть это чувство и было плохим.

Тёма сказал, что мы должны прийти сюда. Так же, как все наши общие знакомые и те, кого я видела впервые. Рыжего Барсика – одного из ближайших «сподвижников» Шанхая, Илюшу – не состоящего в банде, но определенно близкого друга Вадима, Карину, даже не подошедшую близко, чтобы сказать пару слов, и шепчущуюся с Лерой – женой Илюши, а также ещё одну женщину, ведущую себя странно с самого начала. Именно она и прервала всеобщее молчание, выдав:

– Давайте однозначно признаем, что лич из него бы не вышел– не к чему было и сжигать! Да и приходить мне не стоило! Барсик, вытри слёзы и пошли. Нас ждут великие свершения! – она качнула головой и шагнула в сторону входной двери, чтобы остановиться и повернуться к нам с Тёмой, – не забывай, Лидер. Ты обещал Тини, что не нарушишь закон.

Артём кивнул ей, поджав губы, а после отнял у меня мой старый телефон, который полетел в мусорный бак у одного из рядов кресел.

– Шалахов, ещё одно письмо моей жене, и отправишься вслед за братиком! – поворот головы к Никите, дёрнувшему щекой, а после обратно ко мне, – зачем ты вечно хватаешь эту бяку? Я купил тебе новый.

Я пожала плечами, ощущая дискомфорт от того, что оставила Соню с мамами, затем кивнула и положила свою голову на его плечо.

– Не боишься его обиды и восстановления банды? – ухмыльнулся Илюша.

Тёма снисходительно его оглядел.

– Шалахов, старший держался благодаря тебе и Рыжему, – смешок, – а этот даже шагу без него не ступит. Я бы посадил, но Вася у нас добрая, как… будущая мама. Дважды.

Я подняла голову и взглянула на него со злостью.

– Не хочешь заехать в гости? – будто бы и не заметил моего «внимания» Артём, обратившись к другу.

– Знаю я твои гости, – поднялся мужчина, махнув рукой жене и направившись на выход.

Тёма пожал плечами.

– Странные эти детдомовцы, да? – он задумчиво вгляделся в экран телевизора, – что его, что Барсика из болота вытащили женщины.

Лера в этот момент поднималась с места, говоря что-то Карине, а после махнула рукой нам и неспешно направилась вслед за собственным мужем, чеканя каблуками по пространству зала.

– Мне кажется, что это не зависит от того, где ты рос или жил, – ответила я, – но я рада, что теперь этих «криминальных» войн больше не будет. И всё благодаря тебе.

Он дёрнул бровью и натянул на губы улыбку.

– Если бы всё было так легко, – слова на выдохе.

***

– Второй брак «по залёту», – произнесла я, глядя на себя в отражении зеркала.

Свадебное платье было красивым. Белым, традиционным и пышным – как я и хотела. Длинная фата, шлейф и высокая кокетка под грудью – его выбирала свекровь, наплевав на моё отношение к этому.

– Не «по залету», а с предумышленной беременностью, – поправил меня валяющийся на кровати Артём.

Плевать он хотел на костюм жениха, его выглаженность и на то, что Сонечка может оставить ему пару слюнявых пятен. А ещё ему было плевать на традиции, с которыми принеслись с утра Лидеры и мои родители. Оба. Оба и пошли нафиг, когда Тёма расположил их пить чай с печенюшками, а не устраивать ему конкурсы и прочие «интерестности» с выкупом невесты.

Последняя сегодня с утра сделала тест на беременность, отследив вчерашние намёки жениха. Неделя кристально чистых и ровных анализов от большинства врачей (особенно от гинеколога), и результат. Две полоски уже на второй день от предполагаемого срока.

– К тому же, будешь рожать в хорошей клинике с добрыми медсестричками и мной под рукой, – растёкся в довольной улыбке он, – можешь меня даже ударить пару раз невзначай. Скажешь, что перенервничала.

Я закатила глаза. Уже в который раз за это утро.

– Я смог выправить твой вес за две недели практически до нормы! Только представь, что будет за девять месяцев!

Поджатые губы.

– Я поправилась на килограмм, – осадила его.

– Мы стабильно идём к своей цели! – не сдавался он.

Спорить я не стала.

– Не хочу причесок и макияжей, – я плюхнулась рядом с ним и забрала дочь из его рук, – сколько можно сидеть в душной комнате… ещё и в этом платье?!

Он растёкся в улыбке.

– Рад, что твоя капризность возвращается, Вась, – и милое, – можешь ехать хоть в халате и тапочках.

Я улеглась рядом, глядя на него.

– Ты хотел бы сына или ещё одну дочь? – шепнула, вглядываясь в реакцию карих глаз.

Кривая улыбка стала мне ответом.

– Не хочу тебя расстраивать, но у нас будет мальчик. С очень большой вероятностью.

Я нахмурилась.

– С чего такая уверенность? – не выдержала.

Он пожал плечами, забрал изо рта дочери обслюнявленную фату и закинул мне за спину.

– Я долго откладывал этот разговор, – он даже сел, чтобы показаться мне серьезнее, – ты помнишь, я говорил тебе про волшебство?