Текст книги "БондиАнна. В Россию с любовью"

Автор книги: Анна Чапман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 13
Русские не сдаются!

Лондон, 2003 г.

Ко мне прилетела мама. Мы не виделись больше двух лет, и если бы я сказала, что очень скучала по родителям, это была бы неправда. У нас были непростые отношения.

Мама была строгим и волевым человеком. Наверное, с другим характером она бы не смогла быть женой моего отца и вести ту жизнь, которая ей досталась. Это я поняла, когда сама повзрослела. В детстве же мне казалось, что мама слишком требовательна. Она всегда знала, как правильно, и не допускала даже мысли, что можно поступить иначе. Порой я подозревала, что мама совсем не умеет смеяться и шутить. Наверняка это было не так, но… Подростки весьма категоричны в своих суждениях, поэтому я не желала видеть нюансы и полутона.

Мы никогда не ругались в открытую. У нас в семье вообще не было принято громко выяснять отношения: внешне все «держали лицо». Но я постоянно ощущала на себе груз, который давил на плечи, как гранитная глыба. Это был груз возложенных на меня ожиданий, которые я не оправдывала.

Я всегда хотела, чтобы у нас с мамой были тёплые доверительные отношения. Мне не хватало её участия, внимания, принятия. Конечно, я не говорила об этом – во времена моей юности ещё не было в порядке вещей обсуждать свои чувства. Возможно, именно тогда внутри меня впервые появилась та самая пустота.

И всё-таки я была рада маминому приезду. Ведь я уже не была подростком, который вечно не дотягивал до высоких стандартов своих родителей. Мне было чем гордиться: я жила в городе мечты, работала в крупной компании, снимала чудесную квартиру в престижном районе.

Квартиру свою я просто обожала. После Форума я прожила в «Клариджисе» две недели – на такой срок был оплачен номер. А потом поселилась в Южном Кенсингтоне. Сняла светлую, просторную квартиру с высокими потолками и потрясающим ремонтом в роскошном здании с белыми колоннами.

Неплохо для той, кто не так давно ночевала под мостом.

Я встретила маму в аэропорту Хитроу, мы обменялись рядовыми вопросами, сели в такси и поехали домой.

Пока мама раскладывала вещи, мы вели обычную беседу родственников после долгой разлуки. Она рассказывала, как дела у отца и сестры. Я в общих словах описала суть своей работы и спросила, куда мама хотела бы сходить. Мы обсуждали достопримечательности, когда у меня вдруг вырвалось:

– Мам, помнишь, когда я была подростком, ты всё время заставляла меня мыть посуду?

Мама перестала перекладывать одежду и как будто задумалась.

– Ну… Помню. А что?

– А почему ты никогда не пробовала со мной договориться? – я поняла, что давно хотела это спросить.

Наверное, сейчас не лучший момент… Но он, может, вообще никогда не наступит!

– О чём договориться? – не поняла мама.

– Ну, ты часто ставила ультиматумы, грозила чем-то. А могла ведь просто сесть со мной за стол и сказать: «Слушай, мне трудно самой, помоги мне, пожалуйста. Давай, я сегодня помою, а ты завтра. Давай распределим зону ответственности на кухне между нами. Кроме нас это никто не сделает». Неужели ты думаешь, что я бы тебе отказала?

– Я как-то не думала… А что, так можно было? – мама выглядела искренне удивлённой.

– Ну да…

– Не знаю, я, наверное, просто не знала, что так сработает лучше.

– Знаешь, мам, а я всегда тебя немного побаивалась. И даже сейчас…

Договорить я не успела – меня прервал звонок в дверь. Оставив маму стоять над чемоданом с растерянным видом, я поспешила в прихожую. На пороге стоял Курт.

– Идем в «Корову»! – не здороваясь, скомандовал он, уверенно заходя на квартиру и звонко чмокнув меня в щёку.

Я совсем забыла, что Курт должен был прийти. Он появлялся у меня на пороге почти каждый вечер. С бутылкой вина или просто с предложением, от которого невозможно отказаться, как сейчас с «Коровой».

Ресторан занимал историческое здание в модном райончике Ноттинг-Хилл. Этот район был таким уютным и по-английски традиционным, что много раз появлялся в голливудских фильмах. По выходным здесь проводили блошиные ярмарки, а раз в год даже устраивали собственный карнавал.

На первом этаже дома был бар – типичное лондонское заведение, шумное и тесное. По вечерам он был забит под завязку. Люди толпились у стойки, выходили на улицу. Я вспомнила, как, приехав в Лондон, поначалу удивлялась, что посетители стоят на улице возле пабов с бокалами в руках, общаются, смеются. Это было непривычно и забавно.

На втором этаже ресторана царила совершенно иная атмосфера. Здесь был изысканный интерьер со множеством оригинальных картин. Столики отдавали только по предварительной брони, причём время посещения было регламентировано в зависимости от количества гостей. Официанты – уже немолодые, исполненные достоинства – разносили тарелки с ловкостью фокусников. Публика – сплошь респектабельные британцы. В общем, это было очень английское место. Мы стабильно ужинали в «Корове» раз в неделю, но сейчас у меня были другие планы.

Я кинула быстрый взгляд на комнату, где сидела мама:

– Ко мне мама приехала, сегодня никак.

Курт смотрел на меня, будто пытаясь понять, что это такое он услышал. Этот человек в принципе не воспринимал слово «нет». Он не просто игнорировал отказы, а, казалось, не слышал их – как люди не слышат ультразвук.

– Мама приехала? – восхищённо воскликнул он и сразу же рванул в комнату – знакомиться.

Мама была в восторге. От Курта, его неземной красоты, харизмы, дружелюбия и интереса к её персоне. От того, как он называл её Айрин вместо привычного Ирина. От его костюма – он не переоделся после работы и выглядел очень представительно в своём строгом пиджаке и стильном галстуке. И конечно, от факта, что этот мой британско-американский бойфренд – директор крупного лондонского инвестиционного банка.

Курт болтал без умолку. Мы с мамой и не поняли, как оказались в «Корове» с уже не первыми бокалами вина в руках. Хохотали от шуток Курта до колик, хватаясь за животы и друг за друга.

– Айрин, что вы видели в Англии? – спросил Курт, подливая всем вина.

– Да вообще ничего! Я ведь только приехала. В первый раз, – ответила мама, поглядывая на Курта.

Курт театрально ужаснулся, схватившись за сердце.

– В таком случае я просто настаиваю, чтобы мы завтра рванули в… – он открыл карту Англии в своём ежедневнике и наугад ткнул пальцем, – в Винчестер гулять!

Отказываться никто и не собирался. Мама действительно хотела увидеть как можно больше разных мест, а я была рада, что Курт поедет с нами – в его обществе просто невозможно было скучать.

На следующий день мы втроём отправились на поезде в Винчестер.

Курт превзошёл себя, нарядившись настоящим стереотипным британцем на отдыхе – хоть в кино снимай. На нём был шерстяной клетчатый пиджак с замшевыми заплатами на локтях, брюки свободного кроя, жилет и сверкающие ботинки. То ли заслуженный профессор филологии, то ли современный Шерлок.

Слава Богу, без кепи и плаща с пелериной.

Я подозревала, что он сгонял на Оксфорд-стрит и вынес подчистую бутик какого-нибудь традиционного английского бренда с вековой историей.

Мама разглядывала Курта с явным удовольствием – он выглядел очень представительно и благополучно. Наверное, именно такого жениха она бы хотела видеть рядом со мной.

Видела бы мама, как он ныряет в бассейн в трусах и галстуке…

Прогулявшись по городу, мы решили задержаться ещё на денёк и нашли какой-то старинный английский отель – ещё более традиционный и кинематографичный, чем наряд Курта. В отеле было всего с десяток номеров, но нам повезло. Портье был похож на всех Бэрриморов сразу и говорил с таким выраженным британским акцентом, что даже я понимала его с некоторым затруднением.

Заселившись, мы спустились в ресторан на ужин. Курт был в ударе. Он снова и снова подливал нам вина, и мне оставалось только с изумлением смотреть, как моя сдержанная и серьёзная мама болтает и пьёт, будто вырвавшаяся из-под родительского контроля старшеклассница.

– Айрин, может, проветримся и выкурим по сигарете? – предложил Курт, когда официант забрал тарелки и сообщил, что горячее будет подано через несколько минут.

Мама стала отнекиваться, но Курт со своим обычным напором как-то легко и естественно увёл её на улицу. Я пошла следом. Мы вышли в небольшой задний дворик, где чуть в стороне от двери было оборудовано место для курения. Мама продолжала увлечённо болтать с Куртом, путаясь во временах глаголов.

Он достал портсигар, выудил пару самокруток и протянул одну маме. Чиркнул зажигалкой и галантно поднёс ей огонёк. Мама затянулась, выпустила дым и закашлялась.

– Крепко? – сочувственно спросил Курт.

– Нет-нет, всё хорошо, – тут же отозвалась мама, снова затягиваясь.

Моя мама курит? С ума сойти! Кажется, Курт напоил нас…

– Хватит спаивать мою… – начала я, но Курт толкнул меня локтем и взглядом указал на маму.

Так счастливо она улыбалась и, кажется, была совершенно довольна происходящим.

– Мам, ты в порядке? – спросила я по-русски. Мама в ответ показала мне большой палец и снова принялась с довольным видом оглядывать окружающий нас двор.

Внезапно мама повернулась к нам и заявила:

– А теперь устроим велогонку! Янки против красных!

– Что? – я подумала, что ослышалась, или мама, возможно, перепутала английские слова. Но Курт, кажется, всё понял.

Чуть поодаль, у самого переулка, соединяющего дворик с улицей, стояли два велосипеда. Судя по их виду, стояли они там уже не первый год. Кроме того, почва вокруг них чуть просела, и недавний дождь наполнил углубление водой и жидкой грязью.

Мама затушила в пепельнице окурок – я удивилась, как естественно у неё это получилось – и двинулась к велосипедам. Курт её опередил. Прямо в своих сверкающих ботинках прошлёпал по луже, разбрызгивая жидкую грязь во все стороны. Ухватил велик, выглядевший более крепким, и галантно подкатил его маме.

– Прошу вас, леди!

Мама ухватила руль и ловко перекинула ногу через раму. Я захихикала. Курт с невозмутимым видом протянул руку и одёрнул подол маминого платья.

– Гран мерси, – провозгласила мама, а потом крутанула педали, обдав нашего галантного джентльмена грязью. От неожиданности Курт отскочил, чуть не сбив меня с ног.

– Янки, гоу хоум! – крикнула мама и покатила в сторону проулка. Миг – и она уже скрылась за углом.

Мы с Куртом согнулись пополам от хохота. С улицы донёсся звук велосипедного звонка. Мама явно была рада, что оставила позади директора инвестиционного банка, который точно был склонен угнать велосипед первым, учитывая деятельность инвестиционных банков за последние пятьдесят лет.

– Лови её, – завопил Курт, дёрнувшись в сторону второго велосипеда.

Я оседлала велосипед на какую-то секунду раньше, хоть в чём-то опередив представителей американского глобалисткого режима, и рванула за мамой. Курт что-то кричал вслед, но я не слышала.

Мама уже была довольна далеко, и я налегала на педали, пытаясь её догнать. Это было непросто: меня душил смех. Оглянувшись, я увидела, что Курт выбегает из переулка, размахивая руками. Его щегольской пиджак был весь в грязи, и даже по лицу стекали струйки.

– Поднажми! Противник с тыла! Pokryshkin in der Luft! – закричала я маме, почему-то вспомнив немецкий.

Она обернулась и чуть не съехала в кювет.

– Русские не сдаются! – крикнула она, с трудом удерживая велосипед на дороге. Заднее колесо его нещадно болталось. Мой железный конь был не лучше – надсадный скрип, который он издавал, наверняка перепугал всех овец в окрестных полях.

Нам казалось, что мы мчимся со скоростью триста километров в час. Наши юбки развевались, трусы сверкали, а ветер свистел в ушах. Однако, когда через пять минут капиталист-банкир с нами сравнялся, мы поняли, что скорость была лишь иллюзией.

Курт тяжело дышал, лицо раскраснелось, а одежда выглядела так, будто его вываляли в сточной канаве.

Под моим любимым мостом сошёл бы за своего!

– Ууууу, – провыл Курт, подняв руки, как волк на зайца в мультиках, словно собирался схватить нас обеих. – Стойте! Подождите!

Мы налегли на педали с удвоенной силой. Минут через пять нам навстречу попался маленький местный мальчонка на самодельном деревянном самокате. Курт, буквально на ходу перехватив пацана, за минуту сторговался с ним, сунул в ладошку купюру и забрал транспортное средство. Согнувшись в три погибели, чтобы удержать хлипкий руль, он так лихо стартанул, что сшиб незадачливого владельца самоката. Мальчик так и остался сидеть на дороге, глядя вслед высокому мужчине, который чудом удерживал равновесие и мчался вниз по улице, рискуя свернуть шею на первом же повороте.

Мы зашлись в новом приступе хохота, и это положило конец нашей гонке. Я совсем выбилась из сил, так что с облегчением прислонила велосипед к какой-то ограде. Мамин и вовсе остался лежать на тротуаре.

– Женская сборная победила, – провозгласил Курт, предлагая нам руки. Мы буквально повисли на нём с двух сторон. И все вместе рухнули на землю.

– Капитализм пал, – захохотала мама.

Если бы я не видела это собственными глазами, я бы ни за что не поверила, что моя мама может так себя вести. И всё же это происходило прямо передо мной: мама сидела на земле рядом с моим бойфрендом, в испачканном платье – ведь приземлились мы аккурат в лужу – старшую сестру той, из которой достали наши велосипеды. И смеётся так, словно ничего забавнее с ней в жизни не происходило. А ведь она обычно мыла руки даже после легкого прикосновения к чему-то, что, по её мнению, было недостаточно чистым.

Курт поднял руку и швырнул в меня комок грязи. Я взвизгнула. Через секунду в самого Курта прилетел мощный шлепок – это мама встала на мою защиту. Мы кидались грязью, рискуя привлечь внимание полиции. Вскоре мы с мамой оказались такими же грязными, как Курт.

– Из князя в грязи, – заявила мама по-русски.

Мы решили, что нам срочно нужна ещё бутылка вина. Курт помог нам с мамой встать, и мы направились в отель.

К счастью, уехали мы недалеко. Держась друг за друга и то и дело покатываясь со смеху, мы ввалились в холл. Портье с совершенно невозмутимым видом осмотрел нашу грязную компанию. Ни один мускул не дрогнул на его гладко выбритом лице.

– Рад снова видеть вас, сэр, – обратился он к Курту. – Полагаю, вы желаете заплатить за ужин?

– О, разумеется! – расцвел тот в улыбке. – Пожалуйста, подержите пока моих дам. Эти русские такие быстрые. Представьте, я впервые в жизни бегал за женщинами.

С этими словами он полез во внутренний карман за бумажником. Грязь комьями посыпалась с его пиджака, пачкая идеально вымытый пол.

– Не беспокойтесь, сэр. – Портье вежливо придерживал маму за локоть и как будто не замечал, что её пальцы оставили грязный след на его белоснежном манжете. – Спасибо, что потрудились доставить нам немного английской земли.

– О, тогда мы и в номер отнесём, – в тон ему отозвался Курт, сунул в руку портье пачку фунтов – явно больше, чем стоил ужин – и, перехватив маму, направился к лестнице. – Мои грязные девочки!

– Горячее подать в номер? – спросил портье вслед.

– О да, – обернулся Курт. – И бутылку игристого.

На следующее утро мы спустились к завтраку совершенно чистые. Маму мучила головная боль, но она улыбалась. В обед мы вернулись в Лондон.

Позже, когда мама уже улетела обратно в Москву, Курт признался, что хотел бы себе такую маму.

Не уверена, что ты умеешь достаточно хорошо мыть посуду, милый.

Лондон 2003 г., позже

Кирилл искал. Сходил ещё на несколько футбольных матчей, но девушку там не встретил. Видимо, интерес к футболу у неё был мимолетный и зависел от спутников.

Тогда он на удачу стал прочёсывать места, которые, как ему казалось, могли привлечь молодую красивую девушку из приличного общества. Заглядывал в дорогие рестораны и магазины, на светские мероприятия, в которых не было недостатка. Всё без результата. Он даже ещё раз случайно наткнулся на Абрамовича, но девчонки в его обществе не обнаружил.

Действовал Кирилл упорно и методично, но надежда на случайную встречу таяла с каждым днём. Пора было возвращаться к основной работе – сбору данных по тем персонам, которые куда чаще попадали в его поле зрения. Начальник уже несколько раз спрашивал рапорт и явно устал получать «завтраки».

Чтобы как-то отвлечься, Кирилл пообещал знакомой девушке по имени Лесли сходить с ней на выставку картин какого-то молодого британского художника. Современное искусство он не понимал, но для человека его профессии любое место сбора светских персон могло стать кладезем полезных сведений. Тем более на это мероприятие нельзя было попасть просто так – Лесли чудом достала билеты. Значит, там однозначно будут интересные лица.

Выставка проходила в галерее на Мэнсон-Ярд, в самом сердце Лондона. Просторные залы, белые высокие стены, стеклянные проходы и картины. Сколько Кирилл на них ни смотрел, он не видел ничего из того, о чём восторженно вздыхали стоящие рядом ценители искусства. Лесли, Слава Богу, в пространные рассуждения не ударялась, ограничиваясь лишь сухим «нравится» или «не очень». А Кирилла больше интересовали люди. Привычка, ничего не поделаешь.

И тут он увидел её. Она стояла у размалёванного полотна и задумчиво взирала на него. Рыжие волосы, аккуратно собранные в низкий хвост, шёлковое изумрудное платье, подчёркивающее формы. Девушка была всего в паре метров. Кирилл мог рассмотреть аккуратный носик, розовые губы и зелёные глаза.

Стоп, а это что? На левом плече девушки виднелся характерный круглый след. У Кирилла тоже был такой – от прививки, которую всем детям делают буквально в первые дни жизни. Точнее, не всем, а детям в России и на постсоветском пространстве. Насколько было известно Кириллу, в Европе вакцина не пользовалась популярностью.

Девушка обернулась, бросила на Кирилла мимолётный взгляд – он уже, конечно, смотрел в другую сторону – и направилась в соседний зал. Заглянув туда, она подошла к группе мужчин в дорогих костюмах и тут же влилась в беседу.

В этом зале был основной фуршет. Сообщив Лесли, что будет ждать её у столов, Кирилл незаметно прошёлся по комнате и, делая вид, что выбирает еду, встал спиной к рыжей девушке, чтобы отчётливо слышать, о чём она так увлечённо рассказывает.

Частные самолёты? Кто бы мог подумать!

В общении со статусными людьми она чувствовала себя непринуждённо. В интонациях не было флирта или кокетства. Говорила девушка по делу, четко и ясно, ещё и с таким энтузиазмом, будто собирала самолёты собственными руками.

– Я бы хотел узнать подробные условия сотрудничества, – сказал сурового вида мужчина с густыми как у филина бровями. По его костюму, винтажным запонкам, а также по щегольским ботинкам, сшитым на заказ, можно было сделать вывод, что он принадлежит к высшему обществу. Как эта девчонка его обработала! И это всего за несколько минут, что Кирилл слушал, стоя за её спиной.

– Тогда завтра вам наберут из «Джетсейлс», – лучезарно улыбаясь сказала девушка.

«Джетсейлс». Кирилл слышал название этой компании.

– Спасибо, Анна, – отозвался «филин».

Кирилл зафиксировал: Анна и «Джетсейлс». Уже что-то. Не густо, но можно работать.

Дальше оставаться рядом было подозрительно, поэтому Кирилл нашёл Лесли и удалился из галереи.

Глава 14
У нашей страны больше нет шансов?

Лондон, 2003 г.

Анна и «Джетсейлс». Уже на следующий день Кирилл сидел за компьютером и пытался найти что-нибудь, связанное с рыжей девчонкой и её работой. Однако результат не слишком радовал – никакой интересной информации на сайте компании он не обнаружил. Оставался единственный способ.

– «Джетсейлс», добро пожаловать на борт, чем я могу вам помочь? – ответил на звонок приветливый женский голос.

Номер департамента по работе с клиентами Кирилл нашёл всё на том же сайте. Он постарался придать своей речи как можно больше значительности, представился личным помощником некоего русского бизнесмена – подходящее имя нашлось в списке «Форбс», и, тщательно подбирая слова, стал объяснять:

– Мы общались с вашей сотрудницей, – Кирилл говорил деловито, – но, к сожалению, я потерял её визитку. Не могли бы вы мне помочь? её зовут Анна, молодая, рыжие волосы…

– О, вы, наверное, работали с миссис Чапман! – радостно отозвалась девушка на другом конце провода. – Могу продиктовать её номер. К сожалению, её сегодня нет на рабочем месте.

Кирилл записал полученные сведения, отметив, что девушка назвала Анну «миссис» – значит, та замужем. Интересно, фамилия мужа, или она всё-таки англичанка, а тот шрам на руке – последствия какой-то детской травмы?

Он уже собирался попрощаться, когда его собеседница добавила:

– Возможно, у вас сейчас не получится связаться с миссис Чапман. Завтра она на пару дней улетает в Москву, но уже на следующей неделе будет готова с вами встретиться…

Кирилл замер, не дописав слово. В Москву? Есть! Он так и знал!

«Анна Чапман», – ввёл он в поисковую строку. Ничего. Кирилл добавил номер телефона. В этот раз появилась ссылка.

По ссылке оказался форум русскоязычных жителей Лондона. Кирилл немного походил по веткам и наконец наткнулся на то, что могло его заинтересовать – профиль девушки с лисой на аватаре. Судя по номеру, это была именно Анна. Впрочем, на этом его везение закончилось – сообщений девушка не оставляла.

Кирилл наспех зарегистрировался, используя безымянный номер, чтобы держать форум в поле зрения. Перешёл в текстовый редактор и стал дописывать рапорт.

– Разрешите?

Сергей Михайлович поднял глаза на вошедшего и мысленно поморщился. Кирилл положил перед начальником два документа.

– Что это?

– Рапорт по делу, которое вы мне поручили, – бодро отчеканил Кирилл, указывая на более объемный документ. – Прошу прощения, что затянул, нужно было проверить некоторые детали.

Сергей Михайлович пробежал глазами первую страницу. Выглядел рапорт весьма толково, ни придерёшься.

– А это, – продолжил Кирилл всё тем же бодрым голосом, – наработки по Анне Чапман.

– По кому? – не понял начальник.

– По той девушке, помните…

Сергей Михайлович закрыл глаза и медленно досчитал до десяти. Представил, как пишет докладную вышестоящему руководству, и мальчишку с треском вышвыривают из управления, несмотря на все его родственные связи. Улыбнулся этим мыслям.

Кирилл с недоверием наблюдал, как на лице начальника гнев сменялся довольной улыбкой. Решил, что это добрый знак, и поспешил воспользоваться удачей.

– Могу я взять отпуск? – быстро спросил он.

– Зачем? – Сергей Михайлович тут же открыл глаза, утратив всякое довольство.

– Хочу слетать домой. У дедушки годовщина смерти, мы с родителями обычно собираемся в этот день, – без запинки Кирилл выдал заготовленный ответ. Сказанное было правдой.

Против этого Сергей Михайлович возразить не мог. Решив, что может оно и к лучшему – хоть отдохнёт от назойливого парня, – начальник согласно кивнул.

– За свой счёт, – уточнил он, когда Кирилл уже направлялся к выходу.

– Конечно, – радостно отозвался тот. На скорбящего внука он в этот момент совсем не походил.

Сергей Михайлович потёр виски, чувствуя подступающую головную боль. Вечно у него после этого юнца давление скачет. Потом взял второй документ и стал читать.

Лондон, несколько часов спустя

Кирилл стоял под табло в аэропорту Хитроу. Он ещё утром разузнал обо всех рейсах на Москву и надеялся, что Анна, скорее всего, студентка. И вероятно, полетит не каким-нибудь бизнес-классом «Бритиш эйрвейс», а обычным «Аэрофлотом».

Он забронировал билет на рейс, нашёл нужную стойку, поставил небольшую сумку на пол и стал ждать. Время шло и шло, а девчонки всё не было. Посадка подходила к концу. Неужели просчитался?

Кирилл ежеминутно смотрел на часы, почти уже отчаялся и собрался сдавать чёртов билет, когда в зал регистрации прибежала она с маленьким чемоданчиком.

Анна Чапман. Рыжеволосая бестия, из-за которой он всё это затеял. Девушка быстро зарегистрировалась и проследовала на паспортный контроль. Кирилл за ней, чуть ли не дыша ей в затылок.

Анна подошла к стойке и протянула британский паспорт. Кирилл убедился, что оказался прав в своих догадках. Русская, владеет несколькими языками, британское гражданство и английская фамилия. Для вербовки лучше и не придумать.

Кирилл сделал несколько неуклюжих шагов назад: будто бы случайно оказался слишком близко и только что это заметил.

Девушка зашла на борт. Следом прибывали опаздывающие пассажиры. Кирилл пропустил их и, убедившись, что остался последним, прошёл на посадку.

– Прошу прощения… Елизавета, – прочёл он имя на бейдже сотрудницы авиакомпании и скромно улыбнулся. – Можно попросить вас, чтоб меня посадили рядом с той девушкой на 11С? – Кирилл махнул в сторону коридора, по которому пару минут назад Анна удалилась в самолёт. – Она мне очень понравилась! Познакомиться хочу, пообщаться.

– Ну уж, знаете!.. – Елизавета закатила глаза.

– Пожалуйста! Пойдите навстречу! А хотите, я вам сейчас духи куплю в дьюти-фри? Вот какие скажете, такие и куплю!

Елизавета укоризненно покачала головой, но всё же улыбнулась:

– Молодёжь…

Она открыла список пассажиров.

– Всё равно не могу, – сообщила Елизавета. – Рядом с ней уже сидят двое. Если только через проход вас посадить, она как раз тоже с краю.

– Спасибо! – Кирилл чуть не обнял женщину и спросил, какой парфюм ей принести. Елизавета с улыбкой махнула рукой, мол, иди уже, Ромео.

Следуя по длинному крытому переходу, Кирилл ощущал себя настоящим агентом 007. Сердце колотилось как бешеное.

Самолёт, между Лондоном и Москвой

Анна лишь мельком подняла безразличный взгляд, когда Кирилл опустился на место, и тут же вернулась к своей книге. Молодой человек украдкой заглянул в неё, пытаясь определить, что именно девушка читает. Книга была отличным предлогом начать беседу, оставалось дождаться удобного случая, чтобы это сделать. К счастью, он вскоре представился.

Спустя полчаса после взлёта самолёт попал в зону турбулентности. Тряхнуло так, что некоторые верхние полки открылись. Чья-то сумка сорвалась с места, но Кирилл поймал её на лету.

– Вас не задело? – озабоченно осведомился он, убирая баул обратно на полку.

– Всё в полном порядке! Спасибо вам! – улыбнулась девушка.

– Рад, что смог вас уберечь. Такое иногда случается.

– Да, – согласилась она. – Иногда трясёт. Но чтобы багаж вылетал… На моём веку это в первый раз.

– Вы часто летаете?

– Да, я учусь в Москве… – сказала Анна и тут же исправилась. – Точнее, училась.

Кирилл задумчиво кивнул.

– Значит, можно вас поздравить с окончанием института?

– Технически – да. Осталось сдать последний экзамен и получить диплом.

– Уверен, что вы сдадите…

– Вообще не факт! – усмехнулась девушка, заправляя за ухо прядь волос. – Я почти не готовилась.

– Может, на ты? – Кирилл улыбнулся и протянул руку через проход. – Кирилл. Очень приятно.

– Аня. Взаимно.

Весь следующий час они говорили без умолку.

Кирилл узнал, что последний месяц Анна летала в Москву каждые три дня. В институте у неё шла финальная сессия. Она сдавала по экзамену за визит и улетала обратно в Лондон.

– Ты давно живёшь в Лондоне? – парень начал подбираться к интересующей его теме.

– Пару лет.

– И как? Домой не тянет?

Она улыбнулась и хотела было сказать, что всегда мечтала жить в Англии и совершенно не хотела возвращаться на Родину, но вдруг задумалась. Перед глазами пронеслись воспоминания. Букет красных гвоздик, который она протянула пожилому мужчине с добрыми глазами. На его груди сияла россыпь орденов и медалей. Военные песни, которые пела во время застолий с дедушкой. Всё это было ни капли не похоже на жизнь в Лондоне.

– Пожалуй да, я скучаю, – сказала Анна Кириллу, а на самом деле – самой себе. – Раньше я не думала об этом. Я просто не замечала, что люблю Россию. Да и что там можно было любить? Совок. Развал. Нищета. То ли дело Лондон с его аристократией. Только вот… Одно дело – любоваться красивой картинкой, как турист, и совсем другое – узнать всю подноготную.

– Знаешь, у меня был замечательный учитель истории. Однажды он сказал: «Когда ты любишь за что-то, это скорее хорошее отношение. А настоящая любовь, она безусловная». Я с этой мыслью полностью согласен, – задумчиво произнёс Кирилл. Он смотрел очень внимательно, запоминая каждое сказанное девушкой слово.

– А я бы сказала, что любовь познаётся в сравнении, – чуть подумав, сказала Анна. – Легко любить или недолюбливать свой угол, когда ничего другого в жизни не видел. Если честно, чтобы по-настоящему оценить свою страну, нужно посмотреть мир. А вообще, чтобы полюбить что-то, мне кажется, нужно сначала это потерять.

Разговор лился как будто сам собой. Кирилл внимательно слушал, делал уместные замечания и ловко направлял разговор. Девушка определённо внушала доверие.

Он рассказал и про своего деда – того, по чьим стопам сам пошёл в разведку. Об этом факте Кирилл, разумеется, умолчал. Молодой человек неспроста завёл этот разговор. Ему хотелось узнать, что Аня думает об этом.

Увы, его ожидания не оправдались: Анна внимательно выслушала восхищенные рассказы о дедушке, сухо сказала: «Понятно», – и на этом всё. Кажется, девушке была безразлична эта тема.

Кирилл расстроился. Его план летел к чертям. Как можно завербовать человека, которому глубоко наплевать на разведку и всё, что с ней связано? Виду он не подал, но в глубине души недоумевал: разве можно не мечтать стать разведчиком? Сам-то Кирилл грезил этой работой с тех пор как себя помнил.

Немного поразмыслив, Кирилл сменил тактику и через некоторое время зашёл с другой стороны:

– Ты знаешь, кто такой Виктор Луи?

– Нет, – устало ответила Аня.

– Он был журналистом, – сказал Кирилл. – Когда между СССР и Китаем вспыхнул конфликт на Даманском, Виктор Луи прилетел на Тайвань. Когда он показал свой советский паспорт, его тут же арестовали, но Виктор был спокоен. Он сказал, что будет разговаривать только с руководителем Тайваня, Чан Кайши.

Аня, кажется, не очень понимала, к чему Кирилл рассказывает эту историю, но тот продолжал:

– Сначала к Виктору приехал сын тайванского лидера – к слову, он учился в СССР и возглавлял спецслужбы Тайваня, – но Луи сказал, что будет разговаривать только с его отцом, больше ни с кем. Так он добился встречи с самим Чаном.

Девушка оживилась. Кирилл сумел вызвать интерес.

– Виктор Луи передал Чан Кайши: Советский Союз вынужден применить ядерное оружие против Китая. Он сказал, что представляет Политбюро ЦК КПСС, и его отправили сюда, чтобы получить ответ от Чан Кайши, согласен ли тот возглавить Китайскую республику. Чан Кайши сказал «да», и Виктор Луи улетел обратно в Москву. И угадай, что произошло дальше?

– Судя по тому, что мистер Кайши не стал главой Китая, предположу, что война закончилась…

– Верно. Чуть ли не пару дней спустя Мао Цзэдун пошёл на подписание необходимых документов и сделал всё для прекращения конфликта.

– Хм, я предполагаю, что Мао узнал о встрече с тайваньской стороны?