Текст книги "Синдром Демиурга"
Автор книги: Анна Белоконева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
Все ждали гостя. Глава семьи сидел в своем кабинете и не спеша листал семейный фотоальбом. Ностальгия охватила его душу, сердце сжималось от светлой грусти от того, что его дочь так быстро выросла и уже не та маленькая девочка, которая бегает по дому и звонко смеётся.
«Как же быстро летят годы», – думал Николай Георгиевич. Он сожалел, что упустил многие моменты, проводя бесконечное время на работе. Да, он оправдывал себя тем, что всё это ради семьи. Но в то же время, если бы можно было вернуться в прошлое, он бы многое сделал иначе. Сейчас он осознавал как никогда – чтобы быть в памяти детей завтра, нужно быть в их жизни сегодня. Растроганный этими мыслями, отец не заметил набежавшие слезы, когда услышал приближающиеся шаги.
– Папочка, пришёл Виктор! Пойдём к столу, – заглянув в кабинет, радостно сказала Нина. Отец отложил альбом в сторону, и они вместе вышли из кабинета.
Войдя в столовую, Николай Георгиевич обратил внимание на два шикарных букета. Он отметил, что у молодого человека хорошее воспитание и щедрая душа. Но всё же не стал заранее обольщаться на его счёт. Пожав друг другу руки, мужчины сели за стол. Дамы присоединились к ним сразу, как только поставили цветы в вазы. Все ели с аппетитом и за столом велась непринуждённая беседа. Молодой человек чувствовал себя уверенно и раскрепощённо. Если бы кто-то со стороны посмотрел, то мог бы сказать, что здесь близкие люди, одна дружная семья, которая вместе проводит время.
– У вас очень красивый дом. Всё подобрано с тонким вкусом, – Виктор сделал комплимент хозяевам.
– Благодарю. – Николай Георгиевич пристально посмотрел на молодого человека. – Это заслуга моей супруги. У неё безупречный вкус!
– Такой же тонкий, как и этот фарфор. – Виктор взял солонку и, с интересом разглядывая, крутил её в руках.
– О! Ты разбираешься в искусстве фарфора? – глава семейства был приятно удивлён.
– Немного. У меня есть друзья, ценители редкого фарфора. Они всегда с большим интересом рассказывают о пополнении своей коллекции.
– И большая у них коллекция? – присоединилась к разговору Елена Евгеньевна.
– На мой взгляд, да. Хотя они так не считают.
– А что интересное они тебе рассказали о фарфоре? – Нина постаралась поддержать разговор.
– Интересное? Мммм… Ну, например, то что в восемнадцатом веке фарфор был очень модным материалом. Из него делали даже эфесы для шпаг. Но они были настолько ненадёжны, что владельцу такой шпаги приходилось извиняться и идти за другим оружием, чтобы продолжить дуэль. С той поры подобные шпаги стали называть «экскьюзками», от французского «извинять».
– Прикольненько! – отметила Нина.
– Очень любопытно! – подхватила разговор Елена Евгеньевна. – У вас замечательные друзья, Виктор.
– Вы абсолютно правы, Елена Евгеньевна. Мне очень везёт по жизни, я встречаю прекрасных людей, и со многими у меня дружеские отношения.
– Каков сам человек, такие люди к нему и тянутся, – послышался голос из прихожей.
– Мама! Как хорошо, что ты пришла! – Елена Евгеньевна с радостью подошла к пожилой женщине, крепко обняла и поцеловала её.
Нина поспешила сделать то же самое и проводила бабушку к столу. Николай Георгиевич и Виктор поприветствовали Татьяну Егоровну, которая с удовольствием присоединилась к семейной трапезе.
Все домашние знали, что Татьяна Егоровна была в храме, помогала печь и раздавать пирожки нуждающимся. Будучи жалостливым человеком, она всем и всегда старалась помочь; готова была отдать всю пенсию тому, кто в ней нуждался больше; новые вещи, что покупала ей дочь, она часто раздавала бездомным людям. Родившись в тяжелые послевоенные годы, она прожила несладкое детство, много скиталась по приемным семьям. Потом, под свою опеку её взяла родная тётка по отцу. Еды на всех не хватало, но от голода никто не умер. Никогда ни на кого она не держала обиды, а, наоборот, была благодарна, что не осталась на улице, жила и росла в семье, имела возможность учиться в школе. И это важное, на её взгляд, качество, умение быть благодарным, она старалась вложить в свою дочь и внучку. «Не красота, а доброта спасёт мир, – часто говорила Нине Татьяна Егоровна. – И начинать творить добро нужно с себя». В свои шестьдесят восемь лет она выглядела хорошо. Неяркий оттенок кожи освежал нежный румянец. Побледневшие голубые глаза излучали душевную доброту и бесконечное сострадание к окружающим. Даже морщины вокруг глаз не смогли скрыть живость и легкое озорство её взгляда. Седые волосы всегда были аккуратно убраны. Женщиной она была, как говорят, в теле, чуть ниже среднего роста, немного прихрамывала на левую ногу после неудачного падения зимой на скользкой дороге. Часто вязала для людей теплые вещи и очень любила слушать классическую музыку. С молоком матери она впитала веру в Бога, которая помогла выжить в тяжелые времена, морально укрепляла, не давала сломаться и впасть в отчаяние. До сих пор молилась Татьяна Егоровна много и исключительно стоя на коленях перед Святыми Образами. Нине очень нравилось слушать, как молится бабушка, она даже старалась повторять за ней слова, не все понятные по смыслу, но почему-то легко запоминающиеся и проникающие в душу. Именно благодаря бабушке Нина знала много молитв. Она же привила ей и любовь к книгам. Но последнее время Татьяна Егоровна переживала за внучку. Девочка стала реже ходить в храм, ссылаясь на занятость, а родители старались не давить на дочь. Менялось время, менялись люди, но вера в Бога должна быть неизменной – так считала Татьяна Егоровна. Но своё сугубо личное мнение она никому не навязывала. Её дело – непрестанно молиться за всех. И она молилась.
– Бабушка, познакомься, это Виктор, – представила Нина своего друга.
– Очень приятно, молодой человек, – женщина мило улыбнулась и представилась, – Татьяна Егоровна, бабушка этой прелестной девушки.
– Ну, бабушка! – Нина смущенно отвела взгляд в сторону.
Стараясь не акцентировать своё внимание на госте, Татьяна Егоровна всё же с большим любопытством поглядывала в его сторону. В промежутках между вопросами Николая Георгиевича о смысле жизни, целях и планах на будущее, Виктор искренне хвалил талант хозяек, которые приготовили потрясающий обед. Юноша с удовольствием отвечал, как он относится к спорту, как проводит выходные и даже какие у него политические взгляды. Нина сначала переживала, как бы отец не перегнул палку с расспросами, но видя, с каким желанием и искренностью Виктор рассказывает о себе, успокоилась и пошла на кухню, чтобы помочь маме подготовить посуду для чая. Бабушка, которая до этого только слушала, решила тоже присоединиться к беседе.
– Виктор, утолите моё любопытство. Чем вас привлекла наша Ниночка? Кроме внешнего очарования.
– О! Вы правы, Татьяна Егоровна. Сначала меня очаровали её глаза и улыбка. А уже потом я понял, как интересен и наполнен её внутренний мир. Нина необыкновенная девушка! Нам хорошо вместе даже молчать.
– Молчание – это прекрасно! Понимать друг друга без слов дано не каждому. Татьяна Егоровна посмотрела на зятя, и по её взгляду он понял, что тёща уже готова чуть ли не благословить детей.
– Виктор, а что ты помнишь из детства? Расскажи историю, которая тебе ярко запомнилась. – Николай Георгиевич решил копнуть глубже, чтобы получше узнать суть молодого человека.
– Из детства? – Виктор задумался. – А отрочество подойдет?
– Вполне, – махнул головой Николай Георгиевич.
– Мне запомнился один случай. Было мне 12 лет. Друг моего отца пригласил его на Камчатку поохотиться на бурого медведя. Там они гигантские. Это было начало мая. Отец взял меня с собой, хотя мама была категорически против.
Камчатка для меня оказалась другим миром. Всё меня здесь завораживало: люди, природа, звери. Помню, как дядя Гена тщательно готовил оружие. У него была винтовка Мосина с оптическим прицелом и дальнобойный карабин «Тигр». Внутренне я не хотел идти на охоту с мужиками, но очень боялся в этом признаться. На следующий день мы встали в шесть часов утра, позавтракали и выехали на охоту. Выбрали в лесу место для стрельбы и стали привлекать зверя с помощью привады. Вообще-то дядя Гена предупреждал отца, что охота может затянуться на несколько дней, но нам несказанно повезло в этот же день. Несмотря на то, что капканы были запрещены, кто-то всё же их расставил. И через четыре часа ожидания мы услышали треск ломающихся кустов, а потом дикий рёв. Отец приказал мне сидеть и не высовываться, а сам с дядей Геной пошел на этот страшный вопль. Через несколько минут я услышал выстрел. Помню ощущение: как будто что-то оборвалось внутри меня. Я вскочил и побежал к отцу. Они стояли возле огромного медведя, лежащего на земле. Мне показалось, что он ещё дышит. Передняя лапа зверя была зажата в капкане, и я бросился её освобождать. Я плакал и умолял отца помочь мне. Но дядя Гена поднял меня с колен, похлопал по плечу и сказал, что теперь я настоящий мужик. У меня трофей, о котором мечтают многие. Только мне не нужен был этот трофей. Мне было жалко зверя. Я уговорил отца не забирать с собой ничего от животного и даже не стал фотографироваться рядом с добычей. Взрослые гордились своим поступком, а мне было больно и стыдно. К машине я шёл, ничего не замечая. Тогда-то я и поранил веткой глаз. Было много крови, и отец боялся, что я потеряю зрение. Но один местный старенький доктор оказал мне первую, как потом выяснилось, очень важную помощь. Позже в Москве было сделано еще несколько операций на глаз. Зрение удалось сохранить. Только шрам остался, как напоминание о том дне.
– Бедный мальчик! Что тебе пришлось пережить! – Елена Евгеньевна расставляя чашки, слышала почти весь рассказ и испытывала искреннее сочувствие к Виктору.
– Всё в жизни не случайно, – с улыбкой ответил молодой человек. – Пока я был в больнице, я общался с хорошими врачами, они мне рассказывали много интересных историй. И тогда что-то щёлкнуло во мне, я окончательно осознал, что хочу стать врачом и помогать людям. Как будто кто-то внутри меня переключил тумблер, перевёл стрелки и заставил мыслить в этом направлении.
– Господь. Всё по его воле происходит в нашей жизни, – тихо произнесла Татьяна Егоровна.
– Это вы хорошо сказали, – с улыбкой ответил Виктор. – Ещё бы знать какой из многих?
– Что вы имеете в виду, Виктор? – переспросила Татьяна Егоровна.
Войдя в комнату, Нина немного растерялась от услышанного, но, сделав вид, что ничего не произошло, стала разливать чай и раскладывать каждому на блюдце по кусочку пирога с ягодной начинкой. Видя, что молчание становится некомфортным, она стала нарочито весело обсуждать новый фильм, на который ходила недавно с подругами. Монолог продолжался недолго.
Его прервал Виктор.
– Татьяна Егоровна, я совершенно не хотел оскорбить ваши религиозные чувства. Просто я вырос в семье отца-атеиста и матери-мусульманки. Мне никогда не навязывали никакую веру. Постепенно я сам прочёл много книг разных религий и пришёл к выводу, что как ни крути, а принцип один у всех религий – живи по совести и делай добро.
Татьяна Егоровна улыбнулась.
– Добрый вы человек, Витя, – спокойно сказала бабушка, когда гость закончил говорить. – У каждого свой путь к Богу. И ты тоже непременно его обретёшь.
Ничего не найдя крамольного в словах молодого человека, Николай Георгиевич снова решил сменить тему разговора.
– Чем занимается твой отец, Виктор?
– Папа всю жизнь занимается банковским бизнесом. Он хотел, чтобы я пошёл по его стопам, но мне совсем не по душе это дело. Мне приятно иметь дело с людьми, а не с бумагами, – улыбнувшись, ответил Виктор.
– Банк – это хорошо… – глава семьи сделал паузу. – А как называется ваш банк?… – Опять пауза. – Если это не секрет?
– Никакого секрета нет. Олимп Банк.
Николай Георгиевич поперхнулся чаем и резко поставил чашку на блюдце.
– Твой отец Анатолий Анатольевич Юнковский? – стараясь сделать как можно более безразличный вид, – спросил Николай Георгиевич.
– Совершенно верно! Вы с ним знакомы? – удивился такой реакции Виктор.
– Я о нём наслышан, – сухо ответил глава семьи.
Выждав еще пару минут для приличия, Николай Георгиевич поблагодарил всех за обед и, сославшись на то, что ему надо сделать пару важных звонков, ушёл. Проходя мимо гостя, он пожал ему руку и сказал, что весьма доволен тем, что среди молодёжи есть такие серьёзные и целеустремлённые люди.
Сам же Виктор не понял, что произошло, но интуитивно почувствовал тревогу. Он решил тоже не засиживаться. Попрощался с Еленой Евгеньевной и Татьяной Егоровной, а Нину попросил проводить его до двери. Поцеловав её, он пристально посмотрел в глаза. От этого взгляда у девушки по всему телу побежали мурашки, волна тревожности передалась телепатически и ударила в голову.
– Ты меня любишь? – тихо спросил Виктор.
– Несомненно! – не раздумывая ответила Нина.
Он прижал её к себе и вновь нежно поцеловал в губы.
– Это всё, что мне нужно знать, Ниночка. Остальное не важно. Слышишь, не важно!
Наступившая ночь оказалась мучительно долгой и бессонной – как для Нины, так и для Виктора. Какая-то странная тревожность поселились в их душах, но надежда на то, что всё будет хорошо, согревала сердца.
Через несколько дней Татьяна Егоровна попросила внучку заглянуть к ней в гости на чай вместе с молодым человеком. Нина была очень рада. Она и сама хотела поговорить с бабушкой. Однако, что-то подсказывало, что ей предстоит разговор и с отцом, уж больно строго он стал смотреть на неё каждый раз, когда слышал, что дочь идёт на встречу с Виктором. Интуиция редко её подводила.
Ровно в двенадцать дня, как и договаривались, Нина с молодым человеком стояла у порога с пирожными в руках и звонили в квартиру бабушке. Но даже после третьего раза им никто не открыл. Нина достала ключи от квартиры, которые всегда были при ней, и они вошли внутрь. Виктор оценил уютную чистую квартиру, обставленную красивой мебелью.
– Это всё мама здесь хозяйничала, – сказала Нина. – Бабушка была против, считая, что ей достаточно иметь кровать, стол со стулом и обязательно шкаф с книгами. Но мама решила, что бабушка скромно пожила в детстве и сейчас достойно должна коротать свою старость в уюте, ни в чём не нуждаясь и занимаясь любимыми делами.
– А почему бабушка не живёт с вами? – поинтересовался молодой человек.
– Родители много раз предлагали ей жить вместе, но бабушка отказывается. Говорит, что ей комфортнее здесь. Да и храм рядом, удобно.
Виктор подошёл к шкафу с книгами, в котором увидел много разных изданий. Здесь были как российские классики – многотомные собрания сочинений Чехова и Льва Толстого, Достоевского, Куприна и Островского, так и зарубежные писатели – Виктор Гюго, Маргарет Митчелл, Уильям Шекспир, Ремарк. Чуть выше была полка с духовной литературой. Надо сказать, что библиотека Татьяны Егоровны была отражением её души. Да, она была невелика, но каждая книга в этом шкафу была ей дорога. Книги дарили ей не только знания, но и счастье. На глаза Виктору попался альбом, и он попросил разрешения его посмотреть. Молодые люди присели на диван, и Нина с удовольствием рассказывала о событиях и тех людях, что были на фотографиях. Виктор больше смотрел на Нину и получал удовольствие от созерцания её красоты. Струящиеся локоны небрежно ниспадали на плечи девушки. Виктору нестерпимо захотелось коснуться её плеч, вдохнуть запах волос и расцеловать соблазнительную шею.
– Пойду, поставлю чайник, бабушка должна вот-вот прийти, – чмокнув Виктора в щеку, сказала Нина.
– Подожди, – Виктор задержал её руку и притянул к себе, – не уходи, пожалуйста.
Его пристальный взгляд заставил девушку смутиться. Приблизившись, он нежно поцеловал её в губы. Но этот поцелуй был не таким, как обычно, а более чувственным и горячим. «Ожог» на губах насторожил Нину, и она отпрянула немного назад. Виктор смотрел на неё и понимал, что ему трудно сдерживать свой порыв и желание, которые, как мощное цунами, накрыли его разум и на время отключили способность думать. В нём проснулись два волка, один из которых жаждал «добычи», оправдываясь тем, что два человека любят друг друга. А другой волк внимал голосу совести, понимая, что необходимо остудить свой пыл и не становиться рабом своих желаний. Однако, в этот момент разумом молодого человека, как поводьями, руководили чувства, не знающие узды. Нина стояла неподвижно и с тревогой в глазах, которую невозможно было не заметить, смотрела на Виктора. Воспитанная на рассказах о чистоте и непорочности до брака, она стояла на распутье и задыхалась от захлестнувших её чувств. Она готова была поддаться искушению и утонуть в объятьях любимого человека, но страх перед неизведанным делал её скованной. Их сердца бились так громко, что они не сразу услышали, как настойчиво звонит телефон в сумочке у Нины.
Глубоко выдохнув, она взяла телефон.
– Алло. Да, бабушка, мы уже зашли. Чай готов, ждём тебя.
– Хорошо, дорогая. Я буду минут через десять.
Нина застенчиво улыбнулась и отвела взгляд в сторону. Подойдя к дивану, она присела, взяла в руки фотоальбом и бездумно стала листать его страницы.
– Не надо стесняться, любимая, – Виктор присел на корточки возле неё и нежно обнял за колени. – Я сделаю всё, что от меня зависит, чтобы ты была счастлива. Ты – моя вторая половина. Я это знаю, я это чувствую.
– Я тоже это чувствую, – тихо прошептала Нина и нежно провела рукой по волосам дорогого ей человека.
– А выходи за меня замуж! – неожиданно сказал Виктор.
Нина серьёзно посмотрела на него. Потом её губы растянулись в счастливую улыбку, и она ответила:
– А вот и выйду!
Влюблённые крепко обнялись. В эту минуту они были самыми счастливыми на свете.
Татьяна Егоровна пришла домой и принесла горячие пирожки с разными начинками.
– Скажи-ка мне, Виктор, – начала свой разговор хозяйка застолья. – А твоя бабушка по материнской линии случайно не Галия Адамовна?
– Да. Она самая.
– Я так и думала! – радостно воскликнула Татьяна Егоровна. – Мы же с ней были ещё те закадычные подруги. Давненько я её не видела. Как бы мне с ней увидеться, милый?
Виктор был откровенно удивлён.
– Давайте я оставлю вам её номер телефона, а вы уж сами созвонитесь и договоритесь о встрече. Если будет надо, можете на меня рассчитывать, как на личного водителя.
Юноша склонил голову в уважительном поклоне.
– Благодарю, Виктор. Это очень любезно с твоей стороны.
– Бабушка, а ты не знаешь, почему папа так отреагировал, когда узнал об отце Виктора? Может, вопрос был и не по теме, но Нина очень хотела его прояснить.
Тем более, что мама тоже не знала, в чём кроется причина такой реакции. Нину это заботило, а спросить прямо у отца она не решалась.
– Понятия не имею, дорогая. Возможно, им приходилось когда-то пересекаться по вопросам бизнеса. А почему тебя это так волнует?
– Ох, бабушка, чувствую я, что папа против наших с Виктором отношений. А в чём дело, ума не приложу. Переживаю очень.
– Может, показалось тебе, милая?
– Нет, нет. Я хорошо знаю отца. Я уверена, он вынашивает разговор ко мне. И я не знаю, как выбрать подходящий момент, чтобы сказать ему…
– Сказать что? – Татьяна Егоровна вопросительно посмотрела на внучку.
– Что мы хотим пожениться, – ответил за Нину Виктор.
– Милые мои, как я за вас рада! Глядишь, и правнука понянчить сподоблюсь.
– Бабушка, да рано ещё о детях говорить. Сначала институт закончить надо.
– Правильно, правильно, Ниночка. Это ты верно рассуждаешь. Но и затягивать с детишками не стоит. Мне-то не мафусаилов век жить, а так хочется понянчить правнука. А с отцом-то поговорить надо, раз такое событие намечается. Виктору в этом вопросе инициативу необходимо взять в свои руки. Раз вы всё для себя решили, не ждите до греческих календ, – женщина посмотрела на молодого человека сияющими от радости глазами.
– Несомненно. Я вот только дождусь, когда мои родители вернутся из отпуска, и мы с Ниной объявим о нашей помолвке.
– Жду с нетерпением этого дня! – Нина мечтательно посмотрела на любимого человека и подлила в чашку ароматного чая.
Несколько часов пролетели незаметно, и молодые люди, поблагодарив за всё бабушку, ушли. Прогуливаясь по уютным улицам, они увидели храм, в который часто ходит Татьяна Егоровна, и Нина предложила зайти поставить свечи.
– Давно я уже не была в церкви, – тихо прошептала она, чтобы не потревожить молящихся людей.
– Я тоже, – ответил Виктор.
– Давай поставим свечи за здравие наших родных и близких людей.
– Согласен.
День уже клонился к завершению, когда они покинули кинотеатр, обмениваясь своими впечатлениями от фильма. И, как бы ни хотелось влюблённым не расставаться, нужно было возвращаться домой. Остановившись у подъезда, Виктор помог Нине выйти из машины, крепко обнял и прошептал на ушко:
– До встречи, любимая. Я буду скучать.
– Я тоже.
Девушка скрылась в ярком свете ламп, освещающих подъезд.
Немного отъехав, Виктор свернул на обочину и заглушил двигатель. Какое-то время, сидя без движения, он почувствовал, как кровь прильнула к его лицу. Он не мог понять, что с ним происходит. Спокойным взглядом обнял практически безлюдную улицу, а дальше – бескрайний простор. Впереди показался красный автомобиль и ослепил Виктора кровавым пятном. Он словно вышел из забытья. Безумно захотелось уехать. Какая-то тревога больно сжала его сердце.
Через несколько дней Татьяна Егоровна и Галия Адамовна встретились в кафе. Долго вспоминали молодость, рассказывали о том, что у каждой произошло за это время. Спустя пару часов задушевной беседы Татьяна Егоровна, сделав глоток ароматного чая, посмотрела на подругу и с улыбкой сказала:
– Галия, мне не терпится открыть тебе одну маленькую тайну.
– Какую же?
– Скоро мы с тобой породнимся.
– Да неужто? – удивилась подруга.
– Да, дорогая. Наши внуки решили соединить свои судьбы, – с искренней радостью сказала Татьяна Егоровна.
– Как прекрасно, Танечка! Но должна тебе сказать, что это уже секрет полишинеля. – Галия Адамовна улыбнулась и погладила свою подругу по запястью руки. – Виктор поделился со мной своими намерениями относительно любимой девушки. У нас с внуком тоже случился разговор. Единственное только я не знала, что ваша Ниночка – это и есть его избранница. Я очень рада, что намечается помолвка. Это прекрасно!
Галия Адамовна с неподдельной нежностью посмотрела на пару молодых людей, сидящих за соседним столиком, которые глядели друг на друга влюбленными глазами и не замечали ничего вокруг. Она искренне радовалась за своего горячо любимого внука.
В этот момент раздался телефонный звонок.
– Да, Ниночка, я тебя слушаю, – ответила Татьяна Егоровна. – Да. Да. Не переживай, милая, я скоро приеду, и мы с тобой обо всём подумаем.
– Что-то случилось? – поинтересовалась Галия Адамовна.
– Ничего страшного. Просто девочке нужен мой совет. Ах, Галия, я так рада, что у нас с Ниночкой прекрасные отношения.
– А с матерью что же?
– С Леночкой у неё тоже доверительные отношения. Слава богу! Просто сейчас Нине необходимо обсудить деликатный вопрос, о котором другие члены семьи знать пока не должны.
Татьяна Егоровна окликнула официантку и попросила счёт. Расплатившись за себя и подругу (на чём она деликатно настояла), подошла к своей собеседнице и крепко её обняла.
– Мне пора бежать, дорогая моя подруженька. Мне ещё к одной знакомой зайти нужно проведать. Она в больнице лежит. Я ей обещала.
– Конечно, Танечка, беги.
– Теперь мы с тобой всегда будем на связи. Адрес мой нынче ты знаешь, так что всегда в любое время суток я тебе рада.
– Спасибо, дорогая. Теперь мы непременно будем встречаться чаще.
Галия Адамовна ушла из кафе не сразу. Она ещё некоторое время сидела за столиком и смотрела в окно. За ним текла жизнь. Люди – как разноликая река с множеством судеб, пробегали за окном в потоке времени. Внезапная грусть коснулась её груди и монотонно защемила. Ей стало невыносимо больно осознавать, что течение времени уносит всё, чем она обладала: молодость, непосредственность, возможность совершать ошибки. Она всегда старалась жить настоящим и не торопить будущее. Хотя своим наступившим будущим Галия была вполне довольна. Но сейчас её душа призывала прошлое, словно оно ушло слишком рано. Словно она не успела сделать что-то важное. «Как грустно, – думала женщина, – только на закате прожитой жизни мы понимаем, с чего бы нам следовало её начать».
Звон случайно разбившегося бокала за соседним столом отвлёк её от мыслей. Она оглянулась. За столиком уже никого не было, а официантка ловко собирала веником осколки в совок.
– Всё хорошо, Светочка? – обратилась женщина к официантке.
– Да, не беспокойтесь. Понять не могу, как стакан мог упасть. За столиком ведь никого не было. Может, кто-то прошёл и задел случайно? Вы никого не видели?
– Нет, Светочка, не видела.
– Ну, и ладно. Вам ещё чего-нибудь принести?
– Нет, нет благодарю. Мне уже пора идти. Засиделась я тут у вас.
– Всего доброго! Рады будем вас видеть снова!
– Спасибо, милая. До свидания!
Всю дорогу домой Галия Адамовна думала о стакане, который разбился странным образом. «Нет, это не случайность! – сделала она вывод для себя. – Это звоночек. Так меня отвлекли от мыслей. Ох, глупая моя голова! О, Милосердный, я всё поняла! Я всё поняла!»
Нина в малейших подробностях изложила бабушке план действий, которого они решили придерживаться.
– И в назначенный день Виктор пригласит в ресторан своих родителей, а я своих. Вот там-то они и познакомятся. Узнают истинный повод, для чего мы все собрались. Что скажешь, бабушка? Здорово мы всё придумали?
– Здорово, конечно. Но твой отец не любит, когда его застают врасплох. Как бы не сорвался ваш вечер, милая. А маме ты рассказала о вашей задумке?
– Нет, что ты! Это сюрприз для всех наших родителей.
– Главное, чтобы он для всех был приятным, – вздохнув, сказала Татьяна Егоровна. – А платье для такого случая ты себе уже выбрала?
– Да, купила и оставила его пока у Риты.
– А Рита в курсе всего? Она вообще знает о Викторе?
– Ну, конечно, бабуля! Я их уже давно познакомила. И Рита сказала, что мне очень повезло с будущим мужем.
– Она права. Только ты меньше радуйся при подруге.
– Почему?
– Потому что счастье любит тишину, Ниночка.
– Ох, бабуля, и всё-то ты у меня знаешь! Как же я тебя люблю! – Нина крепко обняла бабушку и расцеловала её в обе щеки.
– Ну, хватит! Хватит, милая! Я тоже тебя очень люблю, моя девочка.
– Бабушка, а можно задать тебе один странный вопрос? – видно было, что Нина засмущалась.
– В чём же его странность?
– Он, ну как бы тебе сказать, личный. Интимный даже.
– Спрашивай, дорогая, – спокойно сказала бабушка.
– Вот как ты считаешь, когда очень, очень любишь человека, можно ли с ним…ну…
– Вступить в близкую связь? – продолжила фразу Татьяна Егоровна.
– Да, – тихо ответила Нина.
– А что этим людям мешает сделать это после вступления в брак? Ведь если любят, то обязательно поженятся.
– Просто понимаешь, бабушка, иногда случается так, что свадьба срывается, что-то не получается. Этих людей может что-то разлучить, и они потом всю жизнь будут жалеть, что свой первый, очень важный момент они не пережили вместе.
– С чего у тебя такие мысли, девочка моя?
– Фильмы, книги. Я столько раз об этом читала, – грустно ответила внучка.
– Ох, уж эти фильмы, – улыбнулась Татьяна Егоровна, – не думай об этом, милая. Всё у тебя будет хорошо. И этот важный момент, о котором ты говоришь, ты обязательно разделишь с любимым человеком.
– Спасибо, бабушка. – Нина ещё раз крепко её обняла, и они вместе спустились в гостиную.
Елена Евгеньевна уже накрывала стол к ужину. Нина стала помогать матери, а Татьяна Егоровна присела в кресло возле торшера, надела очки и стала довязывать начатый свитер.
Через неделю семья Чепкасовых пришла в ресторан на семейный ужин. Официанты ещё не успели принести заказанные салаты и закуски, как к их столику подошёл Виктор и, поздоровавшись, представил своих родителей.
– Добрый вечер, Николай Георгиевич, Елена Евгеньевна, Нина, позвольте представить вам моих родителей: Анатолий Анатольевич и Алия Артуровна! – довольный собой, отрапортовал молодой человек.
Родители посмотрели друг на друга с нескрываемым удивлением, а некоторые – с тревогой. У Николая Георгиевича в изумлении округлились глаза и стали шире фуражки северокорейских генералов. Он не мог выдавить из себя ни слова. Те же чувства испытывала и чета Юнковских. Они стояли, как вкопанные, не шевелясь и не произнося ни слова. Елена Евгеньевна, не понимая причины такого ступора супруга, встала из-за стола и приветливо пожала каждому руку, в знак приятного знакомства. На автомате Николай Георгиевич сделал то же самое. Все пересели за более просторный стол и сделали дополнительные заказы.
– Принесите, пожалуйста, шампанского! – попросил Виктор официанта. – У нас есть повод выпить! – добавил он, повернувшись ко всем сидящим за столом, и нежно взял Нину за руку.
Николай Георгиевич закипал изнутри от негодования, словно вулкан, готовый вырваться наружу. Ощущая недоброжелательность с его стороны, Алия чувствовала себя не в своей тарелке. Анатолий тоже ёрзал на стуле, смотрел по сторонам и старался не пересекаться взглядом с родителями Нины.
Бокалы были наполнены, и Виктор взял слово:
– Дорогие родители, с тех пор, как я повстречал эту прекрасную девушку, моя жизнь преобразилась и стала полна ярких красок, приобрела иной смыл. Как говорил Виктор Гюго, «самое большое счастье в жизни – это уверенность, что тебя любят». И я с полной уверенностью могу сказать, что я – счастливый человек! Иди ко мне, Нина. – Виктор протянул руку девушке. – Мы любим друг друга и хотим быть навсегда вместе. Исходя из этого, было принято решение пожениться. И сегодня вы присутствуете на нашей помолвке. Мы предлагаем выпить за нас – за ваших счастливых детей. За любовь!
Виктор достал из бархатной коробочки красивое кольцо и осторожно надел на палец любимой. Затем они скромно поцеловались, пригубили шампанское и сели на свои места. Юнковские натянуто улыбались и, сделав пару глотков игристого, поставили бокалы на стол. Все сидели молча.
Скулы Николая Георгиевича сжимались так, что через кожу щёк было видно, как они шевелятся. Елена Евгеньевна старалась больше разговаривать с Алиёй, ничего не понимая и стесняясь поведения своего супруга.
Если бы она знала, какое веретено сплела жизнь. Какие мыслимые и немыслимые петли затянула судьба на этом ковре бытия, на котором находились сейчас все действующие лица. Даже ради приличия Николай Георгиевич не смог более присутствовать на праздничном ужине. Воздержавшись от комментариев и поздравлений, он попрощался и направился в свой кабинет, который находился в этом же ресторане.
