Текст книги "Результат испытательного срока (СИ)"
Автор книги: Анна Баскова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
Я Герасимова через три месяца правой рукой своей сделал, и за семь лет совместной работы – ни разу об этом не не пожалел. Он единственной, кто в курсе о том, что Журавлева пригласили на должность исполнительного с определенными целями, и немного осведомлен – с какими именно. Ну а то, что Арина Богорова перейдет из теперь уже дочерней компании в головной офис, секретом не было ни для кого из сотрудников. Тем ни менее, реакция на Аринино появление в офисе, у Сашки мягко говоря странная.
Вопросы у него появились. Конфиденциальные.
– Вопрос говоришь? Записывайся ко мне на приём. На общих условиях. – глядя на Сашку в упор, говорю негромко, чтобы помощница терзающая за перегородкой новую кофе – машину, не услышала.
Герасимов стер улыбку с лица.
– Я не по личному. Вопрос касается интересов холдинга.
Черт. Чувствую себя неловко перед Ариной, надо же было Герасимову именно сегодня в дурь попереть. Не замечалось за ним таких закидонов.
– Константин Александрович, мне наверное кофе будет лишним, попейте без меня. Подскажите, какой компьютер я могу занять? У меня с собой флешка, я все подготовлю, покажу вам проект – предложение, по расширению ассортимента и общему развитию производства. – спокойно говорит Арина, поправляет ремешок сумочки, отходит к рабочим столам.
Сашка провожает её взглядом….
– Герасимов. Глаза не сломай. Какого черта тебе понадобилось?
Сашка бычится, и начинает бубнить:
– Может я что-то не так понял, но мне казалось: просьба Михаила Богорова относительно вакансии для его дочери, уже не актуальна, поскольку целью ставилось столкнуть дочурку с бывшим зятем – зять вчера расторг контракт. Я был уверен: раз господин Журавлев не задержался, дочь Богорова следом за муженьком отправится. По результатам испытательного срока. А ты вдруг воркуешь с ней как голубь….
Я слушал, и не врубался, с чего мать твою, в Сашкиных мозгах родился подобный бред? С какого хрена он решил, что я собирался следом за Журавлевым убирать из компании Арину?
– Герасимов, прекращай нести ахинею. Оставь при себе свои домыслы. Никаких испытательных сроков для Арины не предусмотрено, она зачислена в штат. Точка.
– Ну смотри. Как бы локти потом кусать не пришлось, когда её папа воспользуется нашими наработками. Акции и долю прибыли от производства, он теперь насколько я понимаю, нам не уступит? – эту тираду Сашка выдал не понижая голос. Как будто специально, чтоб Арина услышала.
Честно. Мелькнула мысль, схватить его за грудки, тряхануть и отправить проветриться! Возможно я так бы и поступил. Если б не Арина.
Она развернулась на каблуках, вернулась к нам.
Встала рядом со мной, посмотрела на Герасимова.
– Не переживайте, отца не интересуют коммерческие тайны вашего холдинга. У него теперь другой род деятельности. Акции переходят ко мне, как собственно и доля в производстве. Вашу настороженность понимаю, надеюсь впоследствии сработаемся. – ровным тоном сказала не отводя от Сашки глаз.
Сашка подвис.
– Арин, извини, Герасимов несколько забылся, видимо ему отдохнуть пора. Сейчас напишет заявление на двухнедельный отпуск. Без содержания. В оплачиваемом он уже был. Продолжит дальше дурить – уволю. – четко проговорил я.
Сашка встряхнулся.
– Согласен, что-то меня действительно занесло. Добро пожаловать в команду Арина. Я заранее убедил себя, что Михаил Богоров навязывает нам свою доченьку – мажорку, не просто так, а….. Короче прошу прощения. Дурить не буду. Увольняться тоже. Как-то так.
Сашка оправдывался. Я пытался определить: какой стол подготовили для Арины?
И отчетливо осознал, что единственный приемлемый для меня вариант, потесниться в кабинете. Организовать для нее рабочее место там.
– Ну что вы Александр, я ни чуть не обижена. Предполагаю, вы немного лукавите. Это же вы заключали контракт с моим бывшим мужем? Наверняка у него был номер вашего телефона. Берусь предположить: как только Журавлева поставили в известность, что о моем увольнении речь не идет, более того, я назначаюсь его куратором, он тут же вам позвонил. Поведал обо мне много интересного. Вы сделали соответствующие выводы. Как-то так. – в голосе моей женщины зазвучали нотки иронии.
Моей. Сильной и слабой, гордой и…. Ну почему хитрый лис меня с ней раньше не познакомил? Хотя бы когда из роддома встречал. Давно могла быть моей женой. Ксюша считать своим папой.
=14=
Кажется Константина выпады его заместителя в мой адрес, задели больше чем саму меня.
– Сейчас напишет заявление на двухнедельный отпуск. Без содержания. В оплачиваем он уже был. Продолжит дурить – уволю. – безапелляционно заявил Константин, и я почувствовала, что слова об увольнении – не пустая угроза.
Зам по всей видимости, это тоже почувствовал, забормотал невнятные оправдания.
Меньше всего мне хотелось стать причиной конфликта, я подспудно была готова, к недовольству рада сотрудников, обусловленному моим появлением в офисе. Так бывает в сложившихся коллективах, в МиРоБ, меня тоже не цветами и воздушными шариками когда-то встретили.
Единственное, что несколько покоробило: предположение о возможном обсуждении Александром и Журавлевым моей личности. Когда я это предположение высказала, Герасимов удивленно заломил брови, потом ухмыльнулся, но подтверждать, или наоборот опровергать факт разговора с Сергеем, не стал.
Помощница Баринова, мне кстати ее не успели представить, вышла из-за перегородки, с подносом заставленным чашками, блюдцами, молочниками. Запах свеже сваренного кофе поплыл по офису.
– Ольга Игоревна, отнесите – ка кофе в переговорную. Там нам пожалуй удобнее будет.
Приглашающим жестом Константин предложил следовать за женщиной. Герасимов дернулся пойти с нами.
– Александр. Повторяю: пиши заявление на двухнедельный отпуск. Оставь на моем столе. На досуге подумаешь, стоит ли впредь делать выводы на основании сплетен. Не соответствует сбор сплетен твоей должности. – бесстрастно бросил через плечо Константин, пропустил меня вперед, и добавил обращаясь к своему заму. – после отпуска полностью перейдешь на регионы, зарплату сохраню, премия – по результатам.
Не дожидаясь когда Баринов закончит общаться с замом, я прошла в помещение так называемой переговорной.
Бог ты мой. Здесь сразу две стеклянных стены, образующие угол.
Из мебели: стол овальный – коричневый, светло – бежевые кресла с вогнутыми спинами, по противоположной стене – коричневые диванчики.
Помощница Ольга поставила поднос на стол и тут же удалилась.
Я подошла к панорамной стене. Вид отсюда конечно сногсшибательный: Москва – река, убегающий за горизонт город. Все замечательно. Только…. В разгар лета здесь наверняка неимоверная жара, если кондиционеры не включать, а при работающих на полную мощь кондиционерах – люди постоянно простужаются. Это летом. Зимой здесь скорее всего холод собачий.
– Арин, прости. Честное слово, не ожидал от Сашки. Ума не приложу, с чего его переклинило. – Баринов подошел неслышно, остановился рядом. Очень– очень близко. Будто хотел сказать: вот мое плечо, обопрись на него – я тебя поддержу.
Господи. Как бы не привыкнуть к тому, что есть на кого опереться. К хорошему быстро привыкают. Подумала. Но, отходить в сторону не стала.
– Все в порядке, ничего страшного не случилось. К новеньким часто настороженно относятся, а уж тем более к чьим-то протеже. – говорю глядя вниз, на прогулочный теплоходик, рассекающий мутную воду Москва – реки.
– Берусь предположить: дело не в настороженности. В чем – разберусь за время отпуска Гаврилова. И тогда….
Громкий стук в дверь прервал Константина. Я же от неожиданности сумочку из рук чуть не выронила.
В переговорную ввалился рыжий парень огромных размеров. Двухметровая гора мышц. За парнем, семенила Ольга Игоревна, с большой белой чашкой и сахарницей в руках.
– Здравствуйте! Вы не против, если я присоединюсь к вам за утренним кофе? Спрашиваю из вежливости, если вы против – всё равно присоединюсь! – басит великан, со смеющимися глазами.
– Арина, это тот самый приятель Артем Игнатов, о котором я говорил. Не дожидаясь обеда пожаловал. Привет Артемий, ты по делу, или как?
– По делу! Крайне важному. Выразить почтение девушке, о которой ты мне за несколько минут, успел прожужжать все уши. И заодно кофейку испить, в приятном обществе! – Огромный Артем сгреб мою руку, приложился губами к тыльной стороне ладони.
– Приятно познакомиться Арина, чувствую в партизанском отряде моей жены, грядет пополнение!
– Игнат, не пугай мою… Сотрудницу. – Константин добродушно улыбается приятелю, я бормочу освобождая руку:
– Мне тоже приятно познакомиться.
Тем временем, помощница Баринова поставила чашку и сахарницу на стол, дошла до двери и возле нее остановилась.
– Константин Александрович, к вам Кондрашова пришла, что ей передать?
– Пусть отправляется этажом ниже – в кадры. Затем, в бухгалтерию за расчетом. Решение не изменится – Кондрашова уволена. – отвечает Константин.
Ольга Игоревна кивнула и удалилась за дверь.
– Злобствуешь Барин. – подначивает Артем, – кофе пить будем? Или дождемся когда остынет?
– Злобствую. Кондрашова очередной раз подтвердила профнепригодность. Распоряжение мое проигнорировала. Обойдемся без второй помощницы, Ольга пока одна справится, потом видно будет.
Дальше, мы пили кофе за овальным столом. Да, он успел остыть, видимо употребление остывшего кофе входит у нас с Константином в традицию.
Артем Игнатов, как выяснилось, неплохо знает моего отца. Был удивлен, узнав, что я с отцом уже давно не виделась.
Константин, закончив со вторым завтраком, сходил за ноутбуком, я вставила флешку, и приступила к ознакомлению Баринова и его приятеля с предварительным бизнес – планом модернизации производства. Моей головной боли с момента его запуска.
Я говорила и подспудно ждала, что вот-вот перебьют и возможно раскритикуют, как это делал отец.
Нет, и Константин, и Артем – внимательно выслушали мои предложения.
И похвалили. Оба. Баринов посмотрел на меня с гордостью.
– Толково. Конечно расчет необходим более точный, но толково. – резюмировал Артем, и шутливо добавил, – Арин, если Барин будет обижать, приходи к нам в компанию, нам светлые головы очень нужны.
– Игнатов, шел бы ты… В Федерацию! – Константин кивает на дверь
– Арин, представляешь, взрослый мужик, владелец холдинга, и ногой под столом дерется! Вот! Еще раз ударил! – хохотнул Артем.
И тут Константину позвонили. Он посмотрел на определитель, поднялся с кресла, отошел в сторону, принял вызов.
Проверила время. Ровно десять. Звонят скорее всего, по поводу явки с повинной Журавлева. Я замерла.
Константин молча слушал что ему говорят по телефону и с каждой секундой все больше напрягался и хмурился.
Артем не уходил, как и я смотрел на Константина.
Тот наконец отбил вызов, вернулся к столу, сел напротив меня.
– Арин. Журавлев еще два дня пробудет в изоляторе временного содержания. Это точно. Нам с тобой нужно срочно поехать в больницу к Лидии Петровне. В двенадцать к ней придет следователь. Доблестные органы могут женщину сделать не только соучастником несостоявшегося покушения, а еще и пару нераскрытых дел на нее повесить. Лучше подстраховать, чтоб не возникало искушения.
Константин поднимается с кресла, я поднимаюсь следом за ним. Странно все, следователь должен если только о возникновении ожогов расспрашивать. Что-то здесь не так. Ощущение, что Баринов недоговаривает…….
– Притормозите. Адвокат может понадобиться? – Артем достает из кармана смартфон, кидает на Баринова вопросительный взгляд.
– Адвокатская защита скорей всего понадобится. – Константин утвердительно кивает, я отказываюсь что-либо понимать.
Адвокат? Лидии Петровне понадобится адвокат?
– Скинь мне адрес больницы, я пришлю Андрея, как до места доберется – свяжется с вами……
Если меня попросят одним словом охарактеризовать Баринова, я вернее всего, отвечу – неравнодушный. Я пожалуй еще не встречала таких людей. Не встречала. Никто из моих немногочисленных знакомых, не бросил бы все дела, чтоб продираться сквозь пробки на окраину города, в больницу к посторонней женщине. На помощь посторонней женщине.
Третье транспортное стоит намертво. На набережной ситуация не лучше. Машины дергаются, водители жмут на клаксоны. А толку?
Я немного нервничаю, но как всегда вида не показываю. Не показываю, а Баринов мое состояние определяет.
– Арина, спокойствие, только спокойствие, адвокат едет с Площади Ильича, на месте будет вовремя. Даже с запасом.
– Надеюсь. Не укладывается у меня все это в голове. Не понимаю как так можно….
Информатор Константина, кажется так и не узнал, в каких прегрешениях покаялся Журавлев, оформляя явку с повинной. Наверно это и не важно уже, потому как показания бывший муж поменял. Написал заявление на свою маму. Якобы она давно высказывала всякого рода угрозы в мой адрес. Дойдя до предела негативного отношения ко мне, перешла от слов к действиям, где-то раздобыла серную кислоту, поделилась с сыном намерениями – плеснуть кислотой мне в лицо. Сын решил предотвратить противоправные действия, попытался бутылку с бесцветной жидкостью у агрессивной матери изъять. В результате борьбы, мать каким-то образом проливает на себя часть жидкости. Журавлев пугается, что оставшееся в бутылке содержимое, мать выплеснет на него: в испуге покидает квартиру. От страха идет сдаваться в полицию, находясь в состоянии шока, сам себя оговаривает.
– У меня только одно предположение: Журавлев не хочет уезжать из Москвы. Вот и воспользовался ситуацией, для того чтобы потянуть время. Он же понимает, что его не привлекут к ответственности. Максимум неделя, и отпустят. А если против Лидии Петровны возбудят дело, сынок пойдет по делу свидетелем. Есть уважительная причина не покидать столицу. А там, пока идет следствие, глядишь несостоявшийся тесть успокоится, забудет об обещании ноги переломать, или что он с Журавлевым собирался сделать.
Константин замолкает, выкручивает руль, лексус теснится вправо, пропуская автомобиль с проблесковыми маячками.
Я смотрю в лобовое стекло на вереницу машин растянувшуюся до светофора.
Светофор проскочим, и движение должно ускорится.
– Очень надеюсь, что никакого дела против нее не возбудят, – говорю вздохнув.
– Не возбудят, не сомневайся. Я вспомнил, Артем говорил: Андрей реально отличный юрист, и кстати у него в практике было что-то связанное с ложным доносом и клеветой. Не избежать Журавлеву срока по этим статьям. Сам себе яму вырыл. – уверенно произнес Константин.
Мне вдруг вспомнилось где-то прочитанное: – »Иногда твой мир рушится, превращается в руины. Не отчаивайся. Появится человек, ценность которого в том, что он сможет выстроить твой мир заново.»
Может он у меня появился? Константин Баринов.
Светофор проскочили. Напрасно я рассчитывала на оживление трафика, впереди авария, продолжаем пробираться с затруднениями. До самой Вешняковской. На территорию пятнадцатой городской, заезжаем на полчаса позже намеченного времени.
В бокс Лидии Петровны, я ворвалась, пробежав по больничному коридору бегом.
Симпатичный блондин, лет тридцати, придерживая одной рукой мою бывшую свекровь за спину, поил ее соком из пакетика.
– Здравствуйте, мы опоздали? Где следователь? – перевожу дыхание, подхожу к кровати.
– Следователь ушел, сейчас я к нему поеду. Вы Арина? Было бы неплохо обеспечить Лидию Петровну связью, сможете купить телефон?
– Не нужно, я попрошу у соседки попользоваться, у нее был старенький, она завтра обещала прийти, – хрипит моя бывшая свекровь…. Вид у нее еще хуже, чем был вчера. Лицо бледное, осунувшееся, черные круги вокруг глаз. В глазах тоска безнадежная.
– Что сказал следователь? – спрашивает вошедший вместе со мной Константин.
– Пожелал Лидии Петровне выздоровления. Обещал больше не беспокоить. А мы с ней тоже заявление составили, будем его в ход пускать.
– Да. Сергей должен остановиться, и подумать. Пока еще кому-нибудь жизнь не сломал. Спасибо вам… Ариночка я может вчера говорила, не помню: прости меня, прости за все….
Дикая жалось пронзила меня насквозь. Сердце болезненно сжалось.
– Арин, ты побудь с Лидией Петровной, я ненадолго отлучусь, куплю телефон и…. Я быстро. – Баринов развернулся, стремительно вышел из бокса.
– Мне тоже пора, – поднялся со стула блондин Андрей. Собрал какие-то бумаги с тумбочки, попрощался тепло и удалился.
– Арин… – безучастно начала Лидия Петровна.
– Не нужно. Не теребите рану. – остановила я.
Как же мне захотелось порадовать эту раздавленную женщину. Присаживаясь на стул, непроизвольно сжала сумочку…. Наткнулась на телефон. Вынула трубку, полистала фотографии. Нашла снимок дочки моей с прошлого Дня рождения.
– Лидия Петровна – это Ксения. Она родилась через семь месяцев, после развода с вашим сыном. Биологически – она его дочь. Ваша внучка. Если хотите, я вас обязательно с ней познакомлю.
Я хотела показать фотографию, не давая ей в руки телефон, понимала, что ожог на локтевом сгибе, при малейшем движении доставляет сильную боль. Но, Лидия Петровна, прерывисто вздохнув, робко спросила: можно? И сама потянулась к трубке.
Подслеповато щурясь бабушка смотрела на улыбающуюся с экраны смартфона внучку. Улыбалась внучке в ответ, и плакала. Слезы дорожками катились по щекам.
– Внученька…. Моя….Кровинка. Зачем же он так? Почему говорил – не его ребенок? Как можно было усомниться? Неужели сердцем не чувствовал? Малышка…. – Лидия Петровна всхлипнула, – Волосы цветом, как у мамы моей в молодости были…..Внученька…. Арин… Ты прости, я спрошу один раз и больше не полезу: почему вы развелись? Сергей мне рассказывал, только я в его версию уже не верю. Столько лжи мой сын вокруг нагромоздил. Я жила и не знала, что у меня внученька….
Она говорила, срывающимся шепотом, а потом, осторожно коснулась экрана губами. Непередаваемая нежность была в этом прикосновении. Нежность к маленькой девочке не понадобившейся её сыну.
Я не стала посвящать Лидию Петровну в подробности развода. Незачем это ей. Ответила общими фразами:
– Большинство ранних браков распадается. Мы с вашим сыном не исключение. Слишком молоды были. Ну, а дочка…. Он о ней знал. Решил, что не готов к воспитанию ребенка. К счастью это уже неважно. Совсем не важно.
– Не готов. – эхом вторила бывшая свекровь, – дитя растить не готов, а к пакостим подготовился. Я сама и подготовила. Эх… Тоже хороша, не додумалась сразу с тобой поговорить. Помогала бы тебе, если бы ты конечно позволила. Арин, у меня нет вредных привычек, я дурному не научу. Спасибо за внученьку, спасибо…. Я уж думала, для чего жить? А тут внученька, лучик солнечный….
Рука, та в которой Лидия держала трубку – задрожала. Видимо ей действительно больно, но терпит.
– Я вам распечатаю фотографии. А вернется Ксения с моря – вживую увидите. Она будет очень рада, что теперь у нее целых две бабушки.
Дверь приоткрылась, в бокс заглянула девушка в голубоватой униформе медработника.
– Добрый день, вы переводитесь в другую палату. Пришли анализы, вам не нужна интенсивная терапия. Лечащий врач остается прежним, соберите вещи, я вас провожу. – сообщила девушка, и тут же закрыла дверь.
Я сняла со спинки кровати халат, из под кровати достала тапки, помогла Лидии одеться.
Мы уже собрались выходить, как дверь постучали, в бокс вошел Баринов, с пакетом с логотипом салона сотовой связи в руках, а следом за ним, солидный мужчина лет шестидесяти.
– Арина, Лидия Петровна, позвольте представить друга моего отца, владельца одной из лучших частных клиник страны – профессора Глебова Петра Романовича. Я ему позвонил проконсультироваться, по счастливому стечению обстоятельств, он в момент моего звонка проезжал по МКАД, неподалеку от нас. Согласился лично осмотреть Лидию Петровну. С историей болезни уже ознакомился. – улыбаясь довольной улыбкой, говорит Константин. – очень надеюсь, что он изыщет для Лидии Петровны место в своей клинике.
Профессор пристально смотрит на растерявшуюся женщину.
– Ознакомился. Вы милейшая Лида в рубашке родились – внутренние органы не повреждены, да и внешние ожоги, могли быть значительнее. Доктор обещает вас через недельку выписать. А я вот что скажу Лидочка. Мы не будем неделю ждать. Место выделю, прямо сейчас заберу к себе.
– Спасибо Петр Романович, вот это – по нашему! Счет сами вышлите, или коммерческим отделом связаться? – Константин пожимает профессору руку, после к Лидии Петровне разворачивается.
– Вам понравится у Романовича, в его клинике условия, как в хорошем санатории.
– Как в отличном санатории, – поправил профессор, улыбнувшись краешком губ.
– Вы же про частную клинику говорите? Нет, ну куда мне, я здесь долечусь. – бормочет обалдевшая от напора бывшая свекровь.
– Нет уж Лидочка, возражения не принимаются. Вы катались на Майбах? Нет? Сейчас прокачу. Девочкам такие автомобили должны нравиться. – серьезный, солидный мужчина Лидии Петровне подмигнул.
Я всматривалась в лицо Константина. Спокойное лицо. Я отдаю себе отчет насколько приличную сумму придется заплатить за услуги хорошей клиники. Он готов это сделать. Боже мой. Я кажется начинаю им гордиться…..
=15=
Лидия Петровна стеснялась. Халатика ветхого, потертых, стареньких тапочек.
Нужно после работы заскочить в Афимолл, купить пару комплектов сменной одежды, отвести ей в клинику.
– Арин, вы бы ехали, с работы ведь ко мне сорвались, – хрипловато шепчет Лидия, со всеми предосторожностями усаженная на заднее сидение Майбах.
Наклоняюсь к бывшей свекрови, целую ее в щеку.
– Константин занес мой номер в контакты, если что, сразу звоните.
– Хороший тебе попался мужчина Арин, наконец-то хороший. Неудобно мне, столько хлопот вам доставила, да еще и потратился Костя твой. Неудобно. – хрипловато шепчет в ответ бывшая свекровь.
– Не думайте об этом, вам сейчас главное выздоравливать. Хотите, я Ксюшкиных снимков вам на телефон пришлю?
– Конечно хочу! С самого маленького возраста…. Если можно. Арин, чтобы я без вас делала? Мне вчера, когда на скорой везли в клинику, самые страшные мысли лезли в голову. Не хотелось жить. Совсем не хотелось. Как из клиники выйду, найду риэлтера, разменяю жилплощадь. Пусть на две комнаты в коммуналках, но на разных концах Москвы.
– Девочки, прощаемся, хватит шушукаться, нам нужно к часу дня быть на месте. – профессор захлопывает заднюю дверцу, машет рукой, обходит машину, садится за руль.
Майбах плавно трогается с места, едет в строну выезда с больничной территории.
Баринов обнимает меня за плечо, ведет к лексусу.
– Наша подопечная в надежных руках. Петр – доктор высочайшего уровня. – заверяет открывая для меня дверцу.
– Спасибо тебе за все. Лидия Петровна сказала: – «Что бы я без вас делала?»
Я могу сказать тоже самое: что бы я делала? Без тебя….
– Арин, все плохое позади. Единственное: ты не требуй от Лидии Петровны невозможного, велика вероятность, по прошествии времени, она простит своего сына. Возможно найдет оправдания, а возможно просто простит.
Константин включил легкую фоновую музыку, лексус влился в поток автомобилей, без особых затруднений проскочили третье транспортное кольцо.
Я думала над словами сказанными Бариновым. Да, скорее всего, она простит Журавлева. Но это её право, она мать, и не мне её судить. Не мне. Журавлев однозначно сволочь. А я… Я никогда не задумывалась о том, как больно было моей маме, брошенной отцом девять лет назад. Как должное принимала её помощь в воспитании Ксении, в общем– то практически лишив маму права на личную жизнь. Я последняя эгоистка. Так нельзя. Вечером обязательно поговорю с мамой, и буду думать, как по максимуму ее освободить. Выкручусь.
– Знаешь Арин, мои родители со мной намучились в подростковом возрасте. Я был очень трудным подростком. Верка в юности жгла не по-детски. И ни я, ни сестра не удосужились перед ними извиниться. – вздохнул Константин, притормаживая у светофора на повороте к Набережной. Надо же. У нас с ним практически совпали мысли, каждый задумался об отношении к родителям. Интересно, что ж такого непотребного вытворял подросток – Костя Баринов? Думаю, он сильно преувеличивает свою подростковую проблематичность. Хотела спросить, но Константину позвонили, и до самого въезда на паркинг он отчитывал позвонившего, за перепутанные даты при оформлении отгрузки упаковочных материалов в сеть магазинов одного из серьезных представителей розничной торговли.
А мой телефон ожил уже в офисе. Отец позвонил с незнакомого номера.
– Арина мне нужно с тобой серьезно поговорить. Сегодня….
Папин тон, ничего хорошего не сулил. Злой и раздраженный.
Стоит отметить: в момент нашего появления, большинства сотрудников на месте не было: время ланча, народ разбежался по кафешкам. В офисе остался молоденький паренек, с чертыханием настраивающий программу на компьютере, за угловым столом, и помощница Константина – Ольга.
Я прижимая телефон к уху прошла ближе к переговорной, остановилась напротив стеклянной стены. Давненько отец не позволял подобного тона, успела отвыкнуть. И еще. Я вдруг вспомнила свое ощущение из детства: вечно недовольный отец. Всем, чтобы я не сделала.
– Арина, ты меня слышишь? В котором часу встретимся? Ты в Москва сити сейчас? Я подъеду. Баринов тебя отпустит со мной поговорить.
– Слышу папа. Встретимся по окончании рабочего дня, я тебе перезвоню – решим где удобнее. – отвечаю негромко, но твердо. Подождет, успеет высказаться.
– Рабочий день в пять часов закончится, у меня на это время назначена деловая встреча. Сейчас я этот вопрос решу. – вызов сбрасывает не попрощавшись.
С полминуты смотрю на серые ленты разбегающихся дорог, на поблескивающие вдалеке купола. Господи, с этими нескончаемыми проблемами, я когда нибудь настроюсь на рабочий процесс? В голове, снова каша замешивается.
– Арин! Пройдем в кабинет, нужно кое-что обсудить! – окликает Баринов, просматривающий какие-то бумаги переданные ему помощницей.
Парнишка отрывается от монитора улыбается мне во весь рот:
– Какое красивое имя – Арина! Меня Николай зовут.
– Логинов! Не отвлекайся, премии лишу! – шутливо прикрикивает Константин, пропуская меня внутрь кабинета.
– Сейчас нам Ольга закажет обед, быстро обедаем и едем на Нагатинскую.
Осмотрюсь там еще раз как следует, думаю к концу месяца объединить два офиса: «МиБоР» и «ПакСер плюс». Площадь на Нагатинской позволяет, сэкономим на аренде.
Короче, пока я буду осматриваться, ты озадачишь своих, кто у тебя расчетами по производству занимался?
Константин безусловно порадовал, предложение вернуться в привычные стены, звучало заманчиво. Настроение поднялось.
– Все расчеты у меня на рабочем компьютере, я еще раз проверю и тебе перешлю.
– Арина, ты как-то сникла после звонка, кто звонил?
– Нет, не сникла, звонил отец, настаивает на встрече….
– Лис в Москве? Неожиданно. Предложи ему подъехать на Нагатинскую, там спокойно поговорите. – Константин ободряюще улыбнулся. – Арин, выше нос. Папа твой человек…. Своеобразный, но, я даже ему не позволю тебя обидеть.
Константин посмотрел на закрытую дверь, шагнул ко мне…. И вот я целуюсь в кабинете руководителя. Прерывать поцелуй, ну совсем не хочу, до чего становлюсь распущенной….
Минут через десять, в кабинет постучали: доставлен обед. После обеда написала отцу, что готова встретится с ним на Нагатинской пойме, Константин отправил несколько писем в офисы продаж, после спустились на парковку, запрыгнули в лексус, выдвинулись с территории Москва сити.
Я не знаю откуда ехал отец, но до Нагатинской поймы, он добрался раньше нас. Черный ланд крузер припарковал на своем старом месте. Кажется мой родитель слегка похудел, за то время, что мы не виделись. Впрочем, выглядит как всегда неплохо.
Костя притормозил рядом с ланд крузером. Папа немедля шагает к лексусу, распахивает дверцу с моей стороны.
– Арина! Я хотел бы вернутся к твоей матери. Жить как раньше. У нее похоже завелся хахаль? Скажи мне, кто он? – без предисловий вываливает, не стесняясь Баринова….
Какое-то время, я недоуменно смотрела на отца, с трудом укладывая в голове, им сказанное. Как все просто! Девять лет прошло, с тех пор, как маму вычеркнул из своей жизни. Вычеркнул не задумываясь и без сожаления, если приходилось сталкиваться, он её в упор не замечал. Правда за последний месяц, вдруг пару раз вскользь поинтересовался: как дела у матери? Я отвечала одним словом – хорошо. Все у нее хорошо.
– Арина, ты язык проглотила, или плохо меня расслышала? – отец от нетерпения еще сильнее раздражается.
Он раздражается, а я, выпрямляю спину, гляжу на него в упор.
– Если это единственный вопрос, то он не по адресу. Наберись смелости и задай его маме. Сам. Корректно. Возможно она ответит, а возможно не пожелает. Имеет полное право. Кстати, если ты забыл, ее зовут – Ирина. На этом все.
Отец озадаченно нахмурился, и вроде слегка растерялся. Да– аа. Интересно, он действительно ждал, что я начну обсуждать с ним мамину личную жизнь? И подпрыгну от счастья, что блудный папаша решил в эту жизнь вернуться? Нет, я конечно приму любое мамино решение, только почему-то не сомневаюсь, что папин поезд ушел и рельсы остыли.
– Смелости? Что ты этим хочешь сказать? Дерзить не советую. – сварливо бубнит опомнившийся отец.
– Иначе что? Акции не передашь? Обойдусь. Папа, я тебе благодарна, ты многое для меня сделал. Только маму свою, не продам ни за какие акции.
Могу ошибаться, но мне показалось, у отца в глазах промелькнуло что-то похожее на уважение. Ко мне. Возможно действительно показалось. Взгляд родителя через несколько мгновений стал абсолютно непроницаемым.
– Не передергивай, причем здесь бизнес? Я на самом деле планирую восстановить семью. Ты же сама прекрасно понимаешь, что так для всех будет лучше. Арин. Не обижу я больше Ирину, мне последнее время…. Не хватает вас. Хочется чтобы дома как раньше – ждали. Она ждала, твоя мать – моя жена.
В замешательстве я не заметила, как Константин выбрался из машины. Услышала пиликание и щелчок блокировки электронного замка.
А через секунду голос Баринова:
– Лис. Приветствую. Раз уж ты не посчитал нужным поговорить с дочерью в более подходящем месте, я не считаю нужным с тобой церемониться: прекращай ставить Арину в неловкое положение. Я серьезно.
Константин обошел лексус, приблизился к нам.
Он кажется собрался что-то еще сказать, но ему позвонили. Чертыхнулся принимая вызов.
– Герасимов, ты в отпуске, какого понадобилось? Вышли на почту. Я на Нагатинской, передай Ольге. Все, пока.
Я перевела дыхание, ожидая что отец, как только Костя разговор телефонный закончит, начнет возмущаться, или еще хлеще, пошлет Константина куда подальше.
Но нет, как ни странно папа перевел взгляд с меня на Баринова, потом снова на меня, хмыкнул и протянул задумчиво:
