Текст книги "Витрина кукол. Королева (СИ)"
Автор книги: Анна Австрийская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)
Анна Австрийская
Витрина кукол. Королева
Серость, мрак и суета
Надоела пустота.
Как раскрасить белый свет,
Если красок больше нет?
Как заставить мир светиться,
Если блеска не родится?
Может, знает кто ответ?
Может я, а может нет…
Глава 1
В мире, где есть магия, нет, и не может быть классового равенства. В мире, где есть черная и белая магия, неравенство сильно вдвойне. Только безумец может считать, что белые и черные маги равны по статусу и положению. Черные маги, в отличие от белых, всегда ценились за гадкий характер. Они мало интересовались чужим мнением, с легкостью шли по головам соперников и никогда не проявляли жалость, даже к своим детям.
Почему я так категорична? Потому что я знаю черных магов лучше, чем кто-то другой. Из ученического сочинения Аиды Тариус.
Утро наступило, как всегда поздно, ближе к полудню. Как часто бывает, ночью я увлеклась в создании новой куклы.
– Ида, ты слишком много спишь, – услышала я недовольный тонкий голосок Софи.
Моя любимая и самая дорогая сердцу кукла Софи, была моей лучшей подругой, сестрой, мамой и няней одновременно. Если бы не она, то возможно сейчас я не была бы самым известным кукольником Некрополиса – столицы Магритании.
– Софи, ты же знаешь, что я работала до рассвета, – ответила я, сладко потягиваясь.
– У тебя на заказ выделено три недели, а сегодня только четвертый день.
– Я не люблю откладывать работу на последний день, тем более, вчера меня накрыло вдохновение.
– Да что с тобой разговаривать… – махнула она белой ручкой. – Иди умываться, я скажу Валентине, что ты скоро спустишься.
– Спасибо Софи, – улыбнулась я, вслед куколке, которая подобрав ярко-желтый подол, посеменила к кухне.
Я еще немного понежилась в постели и заставила себя встать. В зеркале, в ванной, отражалась бледная всклоченная брюнетка с изумрудно-зелеными глазами. Благородная бледность, как говорил мой папенька раньше.
Папенька… как же давно я его не видела, впрочем, как и всю семью Тариус. Хотя нет, видела с месяц назад, когда журналисты всех печатных изданий, освещали свадьбу моего брата Даниэля. Я приглашение, естественно не получала, потому и «радовалась» издалека. Мне уже двадцать восемь лет, а я все никак не могу привыкнуть, что семьи у меня нет.
Ненужные воспоминания вновь накатили, смывая хорошее настроение, грязной и липкой волной:
Маленькая девочка шести лет, любимица семьи, гордость папенька, красавица маменьки и повод похвастаться у братьев. Почему я была так всем дорога? Все просто. В семьях черных магов редко рождаются девочки. Дочка в семье черных является невероятной ценностью. Видимо поэтому мой папенька Ридман Тариус настрогал столько детей. У меня было трое старших братьев, хотя наверно не родись я четвертой, он бы не закончил и четвертым сыном. Еще бы… правый советник короля, сильнейший некромант Магритании, профессор «Черного пера»* («Черное перо» – учебный корпус при короле, для черных магов и магинь. Самое престижное учебное заведение Магритании) и не родить дочь. С характером папеньки, это было абсолютно нереальным. Увы, для меня, Богиня Судьбы решила подшутить над ним, а шутки папенька не терпит.
Мне было шесть лет. Я играла в своей большой красивой комнате новой куклой – подарком папеньки. Красивая фарфоровая девочка с иссиня-черными кудрями и зелеными глазами была моей маленькой копией. Я назвала свою новую подругу Софи. Мы пили чай из маленького фарфорового сервиза, я вела светскую беседу, рассказывая Софи распорядок нашего дня, когда ее глазки моргнули, раз-другой и тонкие ручки взяли чашечку.
– Софи, ты живая? – восторженно спросила я.
– С тобой да, – кивнула куколка и улыбнулась мне.
Магия… во мне проснулась магия! В шесть лет! Я схватила Софи, и побежала к папеньке, скорее похвастаться ему своими успехами.
Только папенька мою радость не оценил. Он долго рассматривал куклу, потом позвал маменьку и велел запереть меня в комнате. Как же я тогда плакала… и только Софи была рядом со мной и утешала.
В тот день я перестала быть любимицей, вся семья от меня отвернулась. Меня не выпускали из комнаты, не дарили подарки, не покупали наряды, снабжали только самым необходимым. Я не понимала, что происходит и постоянно плакала. Ну, разве может понять ребенок в шесть лет, почему его перестали любить родители?
Когда мне исполнилось десять лет папенька впервые за четыре года посетил мою комнату. Он пронес мне книгу по особенностям магии, молча положил ее на постель и ушел.
К тому моменту я оживила не только Софи, но и Джозефа (большого деревянного солдата). Эти двое скрашивали мои одинокие вечера. Еще я общалась с Валентиной, пожилой служанкой, которая приносила мне еду.
Я прочитала книгу от корки до корки, но не смогла многого понять, в силу возраста. Только позже, когда ко мне приставили строгую учительницу магиню Стеравию, я узнала причину своих бед. Если использовать самое лестное слово, то меня считали выродком, позором семьи Тариус. Во мне пробудилась белая магия, более того магия жизни. Собственно поэтому я и смогла оживить Софи.
В шестнадцать лет меня выселили из дома. Отец переписал на меня небольшой домик, в два этажа на окраине Некрополиса и выписал чек на три тысячи золотых монет. Это был не подарок, а отступные за… хотя не знаю за что. Возможно, в некроманте проснулась совесть, и он не смог выгнать меня на улицу бомжевать. Хотя фамилии Тариус лишил, позволив выбрать любую другую. Так родилась Аида Далас. Валентина рассчиталась в поместье и пришла жить со мной. Она то и надоумила меня не только мастерить кукол, но и продавать их.
В четырнадцать лет, маясь от скуки, я сшила маленькую тряпичную куколку из старого платья. Кривая и не совсем аккуратная Ая стала подарком Валентине на день рождения. После Аи я смастерила собачку Шу. Видя мое увлечение Стеравия (хоть она и была грымзой) принесла мне книгу «История куклы от начала веков до нашего времени».
К моменту переезда, моя рукодельная коллекция насчитывала уже сорок различных кукол.
– Ида, ты превосходно мастеришь. Твои куклы будут иметь успех у покупателей всех возрастов, – хвалила меня Валентина.
– Ида, Валентина права, – поддакивала Софи, – ты станешь самым великим кукольником.
– Какой из меня кукольник? – отмахивалась я.
Тогда, в шестнадцать лет, я считала себя пустым местом, никем, выродком не достойным семьи и фамилии.
– Ты должна стать королевой кукол, – твердила Софи.
– Ты должна стать нашей королевой, – твердил Джозеф.
«Ты должна стать королевой» – повторяли они, и я стала королевой! Королевой кукол.
Глаза обожгла слеза, которая резко выдернула меня из дум прошлого.
– Хватит предаваться унынию, Ида, – сказала я сама себе, – пора вернуть королеву.
После водных процедур, я спустилась к завтраку. Аромат свежей сдобы пропитал весь жилой этаж моего нового дома. Год назад я продала ту развалюху, которую пожаловала мне семья и перебралась в центр Некрополиса. Переехать я могла и раньше, но имела несколько принципиальных «НО». Во-первых, я желала поселиться в самом центре города, в торговом районе. Там, где царила живая суета и днем и ночью. На меньшее, для своего бутика, я была не согласна.
Нет, начинала я с даже не с лавки, а с лотка. Помню в первый день, вырядилась так, чтобы узнать было сложно. Как ни как, но фамильные черты лица отразились во мне в полную силу. Хотя, мало кто мог сравнить девчонку в скромном, залатанном платье наследницей богатейшего древнего рода. На местный рынок, куда я отправилась с Валентиной, я взяла пять куколок. Две куколки Би-ба-бо (кукла – перчатка), понравились местному шарманщику. Их я сшила из небольших лоскутов, которые приносила мне Валентина. Она всех служанок подговорила собирать для меня ненужные ткани и раз в неделю ходила к местной швее, чтобы забрать обрезки. Простые куколки, которые можно было одеть на руку и устроить настоящий маленький театр. Одна куколка была – принцесса, забавная и веселая. На белой ткани я нарисовала крупные наивные глазки голубого цвета, и большую яркую улыбку. А из яркого солнечно-желтого обрезка сшила пышное платье-перчатку и небольшую корону.
Принцесса Би заряжала своей улыбкой всех вокруг. Видимо потому, что ее образ мне навеял первый день весны. Само солнышко помогало мне шить эту куклу, пропитывая нити своим теплом и светом.
Вторым героем маленького театра стал Бо. Его костюм-перчатка был создан в лоскутной технике из ярких красных, синих и зеленых треугольников. Дружок принцессы мне приснился, через несколько дней.
Добрый шарманщик на ходу импровизировал новую сказку, стараясь играть свою мелодию. Я щелкнула пальчиками, и куклы ожили, сразу вступаю в игру.
Вся местная ребятня сбежалась посмотреть на новое представление старого шарманщика.
После спектакля он поднес мне серебряную монету. Я долго отнекивалась, не желая забирать чужой ужин, но шарманщик гордо возвестил, что любой труд должен быть оплачен, а тем более мой. Ведь я не просто сшила кукол, а создала моменты радости и смеха, для многих детей и взрослых.
У меня оставались еще три куклы, которые я планировала продать, но судьба решила иначе.
Сразу после представления я заметила маленькую чумазую девочку, которая рассматривала красавицу Луизу. Папковая кукла (кукла из папье-маше) с длинными косами из тонких шнурков была скромна и печальна. Ее тонкое серое платьице было украшено ярко-красной латкой, прямо, как наряд самой девочки.
– Эй, иди сюда, – позвала я малышку к себе.
Преодолев страх, девочка приблизилась, не сводя своих глазок с Луизы. В этих глазках светилось восхищение и любовь.
– Как тебя зовут? – спросила я с улыбкой.
– Лиззи, – тихо ответила.
– Тебе понравилась моя кукла?
– Да, очень…
– Держи, – подарила я свою скромницу.
– Это мне? Правда? – не верила своей радости малышка.
– Да, тебе.
– А как ее зовут?
– Луиза, – улыбнулась я.
Девочку аккуратно, чтобы не помять, прижала куколку к себе. Удивительно, но мне показалось, что Луиза улыбнулась.
Булочник, за медяк, купил у меня бумажную куколку с тремя нарядами. Как оказалось его дочь коллекционирует бумажных кукол. Он же обещал рассказать обо мне дочери и ее подругам.
Последнюю куколку – лошадку из глины, у меня купил за два медяка, конюх. Он посчитал ее отличным оберегом для своей конюшни.
Так, за пять куколок я выручила серебрушку и два медяка. Таких монет мне бы хватило на неплохой ужин в таверне или новую корзинку, для овощей.
– Ох, Ида. Так никогда не сможешь заработать, – по-доброму журила меня Валентина, – ты же продешевила.
– Но я не могу назначить цену за друзей, – оправдывалась я. Тем более у этих людей не было возможности дать мне больше…
Да, брать деньги за кукол было сложно с бедняков. С богачами, которые предлагали монеты сами, я не церемонилась.
На рынок я ходила еще несколько раз, а потом начали ходить уже ко мне домой. Дочка пекаря, раз в неделю заказывала у меня новый наряд для одной из своих кукол.
Через два года, я превратила первый этаж своего домика в торговую лавку. Пока я мастерила кукол, Валентина торговалась с покупателями.
Надо отметить, что дела у нас шли ровно, и денег хватало и на ужин, и на одежду. Пока однажды мимо не проезжал белый маг. Он заглянул ко мне желая прикупить подарок дочери, но скупил много всего. Именно он и поведал мне, что кукла, это не только игрушка, но и отличный атрибут для магических ритуалов. Колдовские куколки использовали для представления человека и наложения на него чар, так же кукол заговаривали, превращая в амулеты, и еще многое другое.
Магии меня никто не учил, поэтому многое из того, что говорил маг, я не поняла. В подарок, за мои удачные творения, он оставил мне книгу по белой магии и сделал заказ на обрядовые куклы, обещая приехать за ним через месяц.
Я очень старалась, выполняла все в точности так, как было описано в книге, и была вознаграждена. Маг заплатил мне золотом, более чем щедро. Попутно он оставил новый заказ.
Вот теперь я поняла суть коммерческой жилки. Вместе с моим профессионализмом росли и амбиции. Заказы от магов сыпались на меня, словно из рога изобилия. Моя популярность набирала обороты, и в двадцать пять лет я получила заказ от самого короля.
В этом и заключалось второе «НО». Я хотела не просто дом и не просто магазин, а шикарный дом с бутиком в собственность. Снимать помещения было не по мне, я хотела только свое.
На этот дом я долго копила. Раньше здесь располагалось модное ателье известной модельерши Зизи Классон.
Стоило только взглянуть на большую стеклянную витрину, как я поняла, что этот дом должен быть моим. Разузнать кому он принадлежит не составило особого труда. Высокое здание, в два этажа, из дымчато-серого камня принадлежало семье Валенсис, близким родственникам короля.
Поверенный семьи Валенсис был крайне удивлен моим желанием приобрести собственность, которая не продавалась.
– Сколько? – задала я единственный вопрос.
– Очень дорого, – усмехнулся гнусный старикан.
– Я понимаю, что не дешево, – улыбнулась я, изображая вежливый оскал.
– Я должен посоветоваться со своим начальством, – быстро стушевался поверенный.
– Советуйтесь, – разрешила я, – надеюсь через неделю услышать ваш положительный ответ.
Через неделю. Когда поверенный не появился на моем пороге, я переступила через свою гордость и направилась к нему сама.
Старик встретил меня довольной ехидной улыбкой, и после приветствия передал мне чек центрального банка Некрополиса. В графе «сумма» стояла баснословная цифра, которая совершенно не была объективной, а именно пятьдесят тысяч золотых.
На эти деньги я могла спокойно построить три таких дома, но… но я желала именно этот.
Чтож… на моем счету около сорока тысяч уже собрано, и открытый лимит займа двадцать тысяч. Хватает!
– Прошу перо, – довольно улыбнулась я, чем смутила поверенного.
Красивое золотое перо оставило фирменный росчерк Иды Далас.
– Прошу освободить мою собственность к полудню третьего дня, – твердо сказала я и удалилась.
Еще месяц я делала ремонт в своем новом доме, и продавала старый. За покрытие долгов банку пришлось продать мою любимую красавицу Корнелию. На нее давно положила глаз Мария Самит, магиня из белых.
Корнелия – будуарная кукла. Кукла – аксессуар, предназначенная для привлечения внимания взрослой дамы, нежели ребенка. Над ней я трудилась семь месяцев. Тонкий фарфор, настоящие белокурые волосы, наряд от мадам Зизи и венок из постоянно-живых цветов. Корнелию я оживила сразу, и пообещала не продавать тому, кто не понравится маленькой леди. Мария Самит не нравилась мне, поэтому долгое время я ей отказывала. Корнелия же была совсем не против столь богатой компании. Цену Корнелия назначила сама. Магиня Самит и не думала торговаться…
Этой суммы мне хватило не только на возврат долга, но и на шикарный ремонт.
Бедный дизайнер и подрядчик потратили немало времени и своего таланта, пока воплотили то, что я видела в своем воображении. Но и вознаграждены за свои неудобства они были более чем достойно. Зато теперь, черная мраморная лестница, всегда начищенная до блеска могла сравниться разве что с дворцовой. Обрамляли сие великолепие кованые перила – розы. Они делались кузнецом, по моему личному эскизу. Этой лестнице я уделила очень много внимания, потому что она не только служила средством спуска или подъема. Но и соединяла для меня два абсолютно разных мира: свет и тьму.
«Светом» я называла жилой этаж. Там все было пропитано уютом и особым неповторимым теплом. Дизайн второго этажа полностью создавала Валентина. Она, когда увидела мои фантазии в бутике, наотрез запретила заниматься жилыми комнатами, коротко бросив, что: «Жить в подобном мраке, можно только после смерти!». Я особо не спорила, потому что вкус и любовь к домашнему очагу у этой женщины были в крови. «Свет» заключал в себе только теплые тона, пропитанные ярким солнцем, голубым небом, свежей зеленью и лесом.
– Идочка, – с улыбкой встретила меня Валентина, – садись скорее завтракать. Совсем исхудала, девочка.
Подумаешь, сбросила пару фунтов… не так страшно.
– Она совсем отбилась от рук, – звонко поддерживала Валентину Софи.
Ну, вот опять воспитывать начали.
– Замуж ей пора, – заладила свое Валентина.
– Ида, со своим нравом никогда замуж не выйдет, – вздохнула Софи.
Подобные разговоры чаще веселили меня, нежели злили, но сегодня был редкостный день, который не задался с самого утра, точнее полудня.
– Хватит обсуждать меня в третьем лице, особенно когда я ем! – огрызнулась я, намазывая булочку джемом.
– А ты послушай старую мудрую женщину, – не сдавалась Валентина.
– Ладно, считайте, что я поела, и мне все очень понравилось, – вздохнула я, запивая булочку чаем.
– Вот так всегда, – воскликнула Софи, и недовольно сложила ручки на груди.
Пора было наведаться в мою «Тьму».
Я не люблю белый цвет, еще больше я не люблю черный цвет. Настолько сильна моя неприязнь, что я почти не использую эти цвета в своих работах. НО другое дело серый цвет. Он уникален! Серый может играть своей глубиной, переливаться оттенками и бликами. Серый цвет будет служить идеальным фоном, не привлекая к себе излишнего внимания, сможет помочь подчеркнуть нюансы и скрыть огрехи. Он идеален.
В своем бутике я использовала сочетание нескольких оттенков серого. Темно-серый кафель под ногами, отражал световые блики, добавляя помещению света. Дымчатый натуральный камень стен успокаивал и создавал некую безликость, для привлечения внимания к витринам. Все витрины для моих кукол были сделаны из стекла и хрусталя.
«Бутик кукол Иды Далас» всегда встречал своих гостей ярким светом, красивыми мелодиями и запахом кукол. Вот многие говорят, что книги имеют особый запах… Да соглашусь. Но если бы окружающие заметили аромат кукол, то были бы в не меньшем восторге.
– Добрый день, Ида, – поприветствовала меня помощница Гвендалин.
Она появилась у нас три года назад. Ее привела Валентина, себе на смену, когда поняла, что торговать в лавке уже не в силах. Гвендалин была молодой, привлекательной девушкой из зажиточной семьи, с подходящей мне кукольной внешностью.
– Добрый день, Гвенда. Как прошло утро?
– Более чем хорошо. Я приняла три заказа на марионеток, и у нас небывалый спрос на живых будуарных кукол.
– Ты же знаешь, что я не делаю живых кукол под заказ, – строго сказала я.
– Но Ида, нам предлагают огромные суммы…
– Пусть покупают то, что есть в наличии.
– Джозеф, – совсем иначе, мягко, я обратилась к своему любимому деревянному солдату. С самого детства он охранял меня, и продолжает этим заниматься.
– Моя дорогая Ида проснулась, – скрипучим голосом поздоровался старый солдат.
– Как ты себя чувствуешь? Не пора на процедуры?
– Утром случилось несчастье…
– Что? – нахмурилась я.
– Один посетитель слишком резко толкнул дверь и она задела мое колено, вот – мне показали «травму» – оно треснуло.
– Кто посмел? – рыкнула я.
– Один богатый господин, очень сильный и влиятельный маг, – тихо ответила Гвенда.
– Как давно он тут был?
– Он был первым клиентом.
– Так он еще и клиент… что же он купил?
– Он еще ничего не купил, – продолжала оправдываться помощница.
– Заказал? – уточнила я.
– Неет.
– Тогда чего он хотел?! – пыталась добиться я информации.
– Не знаю, просто осмотрелся, и ушел.
– Осмотрелся значит… и ушел. Если он явится снова, немедленно позови меня, Гвенда.
Ох не нравятся мне подобные визиты…
– Хорошо, конечно, – быстро согласилась девушка.
– Джозеф, иди в мою мастерскую, нам нужно скорее исправить твое колено.
– Ида, я хотела тебя спросить, – отвлекла мое внимание Гвенда.
– Спрашивай, – разрешила я.
– Через три дня праздник, нам бы не мешало украсить витрину.
Праздник… Да праздник действительно намечается, причем большой – «День зарождении магии».
– Хорошо, я обдумаю это и сообщу тебе вечером решение.
– Я могу представить свой вариант витрин?
– Да, конечно.
Мастерская располагалась здесь же, на первом этаже, в задней комнате. Зеркальная дверь надежно скрывала комнату от посторонних глаз, но имела свой маленький секрет. С обратной стороны дверь была прозрачной и я могла видеть все, что происходит в зале.
– Возможно, стоит позвать Валентину, – растерянно предложил солдат, – она поможет здесь все убрать. Или мисс Гвендалин…
– Нет, Джозеф. Ты же знаешь, что в мою мастерскую доступ открыт только для кукол.
Да, порядка в моей мастерской было мало, зато все под рукой. Четыре больших стола были завалены всякой всячиной, от тряпочек и пуговиц, до натуральных перьев павлина и кожи змеи.
Быстро освободив один стол, я застелила его рабочей материей (обычный кусок белого ситца) и уложила Джозефа. Под десятикратным увеличительным стеклом я рассмотрела повреждение и немного успокоилась. Передо мной была всего лишь трещина сухого дерева. Более того, ролик коленного сустава не был поврежден, только верхняя обшивка.
– Джозеф, как часто ты опрыскиваешь себя водой? – спросила я, начиная приготовления к несложной операции.
– Валентина это делает раз в неделю.
– Хорошо, только старайтесь не делать этого реже.
– Конечно, – с легкостью согласился деревянный солдат.
Я замешивала специальный состав для реставрации подобных дефектов. Состоял он из эпоксидной столы, мелких опилок и капельки колера.
Ногу Джозефу пришлось разобрать, чтобы как можно аккуратнее исправить трещину. Заложив состав, я дождалась его полного высыхания, после чего затерла все неровности и покрыла бесцветным лаком.
Через пару часов колено Джозефа было, как новое.
– Твои руки творят чудеса, – расхваливал меня Джозеф, рассматривая свою ногу.
– Поверь мне, ничего сложного я не сделала, – улыбнулась я.
– Пойду немного поработаю, – важно сказал солдат и удалился.
Я проводила деревянного друга насмешливым взглядом. В детстве мне казалось, что он и правда защитит меня от всего плохого. Видимо моя вера была настолько крепка, что с магией передалась Джозефу. Он ревностно охранял порядок и покой в нашей лавке, а теперь и в бутике.
Ладно, пора вернуться к работе… тем более скоро праздник, а значит, внимание к магазину увеличится.
«День зарождения магии» всегда праздновался громко, но, как по мне, совсем не весело. Хотя, чему тут можно радоваться? День, когда родилась не только магия, но и зависть, неравенство, и глупость. Просто невероятно, что все вокруг этому могут радоваться.
Тем не менее, народ любил этот день. Начинался он со служения в храмах, где жрицы белой магии молились и призывали к светлому и праведному, а жрецы черной магии приносили жертвы и пели псалмы.
Далее начинались народные гуляния. Днем площади и улицы привлекали к себе внимание яркими зазывалами, шарманщиками и театралами. Булочники пекли много плюшек, фруктовых вафель и печенья. Кондитеры начинали заранее готовить леденцы и шоколад, а потом они вместе прогуливались в толпе и соблазняли прохожих недешевыми сладостями. А вечером, в королевской ратуше, обязательно устраивали бал, причем в честь праздника туда допускался не только высший свет, но и средний класс. Правда для среднего класса бал организовывали более скромный, на первом этаже. Для знати и власти бал проходил совершенно в других условиях, с официантами, шведским столом и водопадами игристых вин. Два предыдущих года меня приглашали на сборище того самого среднего класса (кстати нужно проверить, есть ли в этом году приглашение), но я не ходила. Валентина даже обиделась на меня в прошлом году, считая, что я зазналась и брезгую простыми людьми. Пришлось сначала объяснять, что я боюсь столкнуться в ратуше с отголосками своего прошлого… А потом еще долго дуться, что обо мне так гнусно подумали. Признаться честно, пара вафельных трубочек с вареным сгущенным молоком, исправили дело и добились моего прощения.
Хм… а может и правда сходить на бал… НЕТ! Нет, нет и нет! Никогда! Не хочу, и не буду так рисковать.
Работа, нужно сконцентрироваться на работе. Что там у меня в заказах? Марионетки? Не иначе для праздничных представлений. А чем тогда заказчики раньше думали?
– Гвенда, – спросила я от порога мастерской, – расскажи про заказы.
– Два заказа срочные, к празднику, по одной марионетке для мистера Слоуна и мистера Дрю.
– Ты им наши сроки обозначила? – строго спросила я.
– Да, конечно. Но они очень просили и готовы щедро оплатить за срочность.
– Гвендалин, я говорила тебе и не раз, и не два, – давила я своим недовольством, – что я не станок, а живой человек. Я не могу работать круглые сутки, да и не хочу этого. Средств, которые мне приносит бутик вполне достаточно, чтобы не гробить себя, а работать в удовольствие.
– Да, но это очень влиятельные господа… – виновато опустив голову, оправдывалась помощница.
Порой ее коммерческая заинтересованность переходила всякие границы…
– Кстати о влиятельных господах, скажи, в этом году мне приносили приглашение на бал?
– Да, вчера доставили, – поспешила ответить мне Гвенда и найти в своих бумагах картонный конверт.
– Почему сразу не отдала? – спросила я, прекрасно догадываясь об ответе.
– Я хотела… но тут пришли клиенты и …
– Ясно! – отрезала я, не желая слушать оправдания. – Напиши весточки мистеру Дрю и мистеру Слоуну, скажи, что заказ будет готов в срок не менее двух недель или они могут выбрать любую из готовых кукол. Ты задаток взяла?
– Нет.
– Вот и славно, значит, они смогут, при желании отказаться от моих услуг на ближайшее время. Что за третий заказ?
– Он довольно странный, я никогда об этом не слышала…
– Гвенда, не тяни марионеток за нити, они порвутся!
– Заказ поступил от придворного лицедея, его утром принес посыльный, а вместе с заказом задаток в десять золотых.
Хм, интересно… кто-то самостоятельно оценил мою работу. Смело.
– И что в этом заказе на марионетку тебя напугало?
– Он просит Ми…мимр… мимирующую куклу.
А вот это еще интереснее…
Я подошла к девушке и забрала карточку, на которой был оформлен заказ. Придворный лицедей или издевался надо мной, или решил выставить в дурном свете. На небольшой карточке с золотыми вензелями (явный признак близости ко двору) были написаны только два слова: «Мимирующая кукла». Ни конкретных, ни абстрактных пояснений к заказу не было.
Странно это… ох как странно, быть беде!
– Возможно стоит уточнить детали… – тихо предложила Гвенда.
– Нет, не будем. Мистер лицедей дал задание, оценил мою работу, а значит отчетливо понимает, чего он хочет.
– Но…
– И я выполню этот заказ, к завтрашнему дню. Отправь посыльного передать, что кукла будет готова не позже полудня.
– Хорошо, – согласилась девушка, абсолютно потеряв все нити моих нелогичных рассуждений.
Меня ждет очень интересная работа, а заказчика не менее интересный результат.
Мимирующая кукла довольно редкое явление, я вообще ее только в учебнике видела. Более того, такая кукла невероятно сложная в обращении. Это в некотором роде марионетка, только мягкая. Ее лицо может выражать мимику, как нарочную так и случайную. Весь секрет этой куклы заключается в голове. Она шьется по принципу перчатки, и от движения пальцев, кукла может шевелить ртом, ушами, губами, носом, морщится или улыбаться. Верхом искусства кукловода является возможность «есть» на публику.
Неужели наш господин лицедей знаком с подобной техникой? Буду удивлена. Если это шутка, то посмотрим, кто посмеется последним. Если дополнений и указаний не поступало, то будем фантазировать. Мимирующая кукла, не может быть не смешной, значит это отличный способ посмеяться над некоторыми… Однозначно это будет мужчина, и однозначно из свиты. Приближенность ко двору покажу нарядом, помпезным и вычурным, а вот лицо соберу из двух образов: короля и лицедея. Что ж, приступим к работе.
Никогда в своей жизни подобного я не исполняла, поэтому обратилась к учебнику. Сперва, я нарисовала эскиз целой куклы, после каждую деталь прорабатывала отдельно. Самое важное и сложное – голова, вот с нее я и решила начать. Набив небольшой мягкий мешочек (я всегда заранее создавала текстильные заготовки), я вшила в него перчатку. Стоило больших трудов верно расположить нити и правильно их натянуть, чтобы получились черты лица – округлые скулы, тонкий кривоватый нос, глаза и рот. Несколько стежков сделала на лбу, чтобы при движении получились морщинки. Потом, эти же черты я тщательно прорисовывала красками.
С головой я провозилась до полуночи. Дальше работа стала гораздо проще и быстрее. Была у этой куклы еще одна особенность, половина туловища была кукольной, а вот вторая половина пустая – костюмная. Получалось, что одну руку нужно было вставить в голову куклы, а вторую продеть в рукав. Ноги были не обязательны, но я их сделала.
К восьми утра, маленький лицедей был готов, и красиво упакован. Дождавшись Гвенду, я попросила ее доставить куклу самостоятельно, взять подпись в акте передачи и приобретения эксклюзивного товара, и получить остаток гонорара (желательно до вскрытия упаковки).
Отправив помощницу к заказчику, я отправилась отсыпаться.
Разбудил меня голосок недовольной Софи:
– Ты, как дите, перепутала день с ночью, – громко бурчала она, распахивая шторы.
– Софи, я работала, – сквозь сон ответила я и спряталась от света под подушкой.
– Работала она… совсем себя изнеможить собралась?! Опять к еде не притронулась, – не собиралась останавливать свою проповедь куколка.
Кажется, спать мне больше не дадут…
– Который час, Софи?
– Третий час пошел.
– Ужасно… я спаса всего пять часов или шесть.
– Похожа на противное приведение. Скоро запру твою мастерскую, и будешь знать, как изводить себя.
– Я и не извожу, – сопротивлялась я, как могла, – а не ела я потому, что не имею привычки, по ночам, есть.
– Одни кожа да кости остались. Неужели ты думаешь, что можешь понравиться мужчине в подобном облике?
– Софи, ты всерьез решила меня сосватать? Даже боюсь спросить за кого.
– Сосватаешь тебя… как же. Иди, умывайся, Валентина суп сварила твой любимый.
Хм, а предложение было соблазнительным. Мой любимый сырный суп с грибами и свежей зеленью. Валентина готовила это блюдо превосходно, но редко. Раньше по причине экономии, ну а теперь по причине… даже не знаю по какой причине.
Через двадцать минут я наслаждалась своим любимым супом и тишиной. Валентина решила пройтись к рынку и забрала Софи с собой.
Я очень ценила эти моменты тишины и спокойствия, когда не нужно думать о работе, об обязательствах или слушать щебетание вечно недовольных мной нянюшек. Просто наслаждаться покоем. Невероятно ценно иметь возможность погрузиться немного в себя.
После вкусной еды настроение стремительно поползло вверх, и я решила навестить свою «тьму». Гвендалин пыталась продать «Укладку» забавному старичку.
Его явно забавляла данная модель и цена. Куколки – укладки довольно распространенная забава, ее часто покупают маленьким детям, для игр и изучению простейших навыков.
