Текст книги "Бенедикт"

Автор книги: Анна Авакиану

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Я внутренне смеялась, наблюдая за этим, уж слишком хорошо мне знакомо вот такое выражение лица у Танни. Оно не предвещает ничего хорошего. Чтобы не засмеяться, я поднесла чашечку с уже остывшим чаем к губам.

– В прямом, – Танни свободной рукой в воздухе начертила прямую линию.

– Рука, – тупо ответил Николас.

– Позволь поинтересоваться, – весьма вежливо начала Танни, впрочем, тут же сбившись на хамство, – какого черта твоя рука делает на моей? Стол большой, – это она загнула, столик был кофейный, но места для ладоней Николаса там точно было предостаточно.

– Ты мне нравишься, я тебе тоже не противен, вот я и решил положить свою руку на твою, – терпеливо разъяснил он.

У Танни брови взлетели вверх.

– Со вторым утверждением я категорически не согласна.

– Противен? – у него рот буквой «о» стал. Да уж, небось, такое впервые в жизни слышит.

– Нет, не так. У тебя не имеется никаких доказательств или фактов, чтобы считать что-то там о моем отношении к твоей персоне. Поэтому убери руку и больше без моего согласия на части моего тела ее не водружай!

Николас медленно убрал руку. Я снова чуть не засмеялась, просто прямо видно было, как кипит у него мозг, пытаясь решить, что это такое – новый вид кокетства или его и правда отшивают?

– Побыстрее, – глядя исподлобья, сказала Танни. Я даже удивилась, настолько злобным стал ее взгляд, вылитый гремлин.

– Да, – он убрал руку под стол и там стиснул свое колено.

– Я пошла, – Танни вскочила.

– Я… – начал было Николас. Ну да, он без боя не сдается.

– Не смей ходить за мной! – она наставила палец в сторону Николаса, будто его расстреливая, и быстро бросила деньги на столик.

– Покедова, – махнула я ей, но эта фурия унеслась без «до свидания».

– Я ее боюсь, – сказал мне Николас, вытаскивая сигарету.

– Ты бросил, – заметила я.

– Да, – он покрутил ее в пальцах, потом понюхал и со вздохом отложил, – просто… Меня Танни нервирует.

– Так не общайся с ней, – я пожала плечами. Что может быть проще? Это от назойливого поклонника бывает сложно отделаться, а если этот назойливый ты сам… То весьма не трудно прекратить.

– Думаешь, я ей нравлюсь? – о боже, ну вот опять, почему он такой дурак? Разве только что не было и так все понятно?

– Уверена, что нет, – честно ответила я, но Николас недоверчиво покосился на меня. Ну естественно, он так отступать не привык. И, небось, воображает, что я это только из ревности говорю. И хорошо, я посмеюсь, наблюдая за этой битвой носорогов.

– Ну нет уж, я так просто сдаваться не умею, падет и этот бастион, – вполне ожидаемо ответил он.

– Ага, жди, – хмыкнула я.

– Она что, такая неприступная?

– Не знаю точно, – я что, в ее постели сплю, чтобы знать, что там Танни творила? – но одно про Танни мне известно – если ты ей не понравился сразу, то шансов ноль. Люди ей либо нравятся, либо нет.

– Любую можно завоевать, главное, правильно выбрать тактику, – уверенно сказал Николас. Фу, какой он все-таки напыщенный, как я могла с ним спать? Думаю, он всегда убеждался в правдивости этого постулата. Но не в этот раз.

– Мой тебе дружеский совет – лучше даже не начинай. Потратишь силы и время, толку не будет, – искренне произнесла я.

– А если будет?

– Твой выбор, но я знаю, что не будет.

Собственно, мои слова оказались пророческими, Николас еще долго не унимался, но безрезультатно. Впрочем, я за этой историей без особого интереса наблюдала, первые месяцы обучения – то еще удовольствие. Знаю только, что они впоследствии умудрились с Танни остаться друзьями, хотя я лично слышала, как она его послала. Матом, что означает, что он ее окончательно достал, обычно Танни хамит завуалированно. Ни от кого другого он бы этого не стерпел, но почему-то стерпел от Танни. Может, не все так просто было в его отношении к ней? Без понятия. Но то, что многие западали на голос Танни – это точно.

– Слушай, а почему ты не пойдешь учиться петь? – поинтересовалась я как-то у Танни. Мы стояли у окна, она что-то мурлыкала, и даже в этом мурлыкании было нечто, заставлявшее людей прислушиваться. Парни рядом у подоконника становились все ближе и ближе к нам. Уже поглядывали на нее определенно с целью заговорить, нужен был только один ответный взгляд. Но Танни не обращала внимания.

– Потому что я уже умею петь.

– Я имела в виду – делать это профессионально.

Танни задумчиво потрогала стекло.

– Бенедикт, ты что, думаешь, если у меня будет диплом певицы я стану петь лучше?

– Нет, – честно сказала я, Танни поет великолепно, главное, что есть в ее пении – голос, который хочется слушать и слушать, стоит ему остановиться, как хочется просить «продолжай, продолжай, пожалуйста!» – зато тебя научат петь оперу. «Фигаро тут! Фигаро там! Фигаро здееееееесь!» – заголосила я, и Танни захлебнулась смехом, вышло у меня довольно фальшиво, и, как любое фальшивое пение, громко. Парни рядом неуверенно засмеялись, и я им подмигнула.

– Нет уж, не надо мне такого.

– А что? Раздобреешь на тридцать кило и станешь такая Монсерратушка Кобальешка!

– Ха-ха-ха! – покатилась Танни, – научиться петь оперу, чтобы заделаться толстухой? Пожалуй, я пас!

– Ну смотри… А препод там весьма и весьма!

– Откуда знаешь?

– Мне его Дария показала.

Мне показалось, что у Танни как-то многозначительно блеснули глаза, но она ничего не сказала.

– Девушки, – таки решили парни подкатить, уже нацепляя на лица маску приятности и общительности.

– Нет, спасибо, – решительно отбрила Танни, цапнула сложенные папки и умелась прочь.

– Не судьба, – я пожала плечами и отправилась за ней следом, лопатками чувствуя их разочарование.

Глава 3.

Я всегда его любила. С самого первого дня, как я увидела Ина, небрежно, крайне расслабленно привалившегося к стене и прижавшего к груди кучу папок, его голова была откинута назад так, что затылок был прижат к стене…С того мгновения я любила его, и это чувство так никогда и не прошло. И оно не изменилось, хотя сама я с годами менялась, и, мне кажется, росла над собой… Я росла. Я менялась. Личность становилась где-то мягче, где-то сильнее, где-то менее гибкой. Но не менялась моя любовь к Ину. Как будто она была моим личным абсолютом.

Я увидела его, и меня словно кто-то ударил, дыхание перехватило, стало не хватать воздуха, как будто из него исчез кислород, я схватилась обеими руками за горло, потому что стало казаться, что меня кто-то душит. Я так и застыла посреди коридора. Хорошо, что я шла одна, все мои однокурсники уже были в аудитории, я опаздывала и поэтому была в одиночестве, а то в этот момент со стороны я, наверное, смотрелась достаточно глупо. Стоит такая девица посреди коридора и пытается выровнять дыхание, которое у нее пропало на пустом месте, ни с того ни с сего. Лицо, наверное, тоже выглядит по-дурацки. Возможно, увидь меня кто-то, решил бы, что у меня сердечный приступ. Так и было, если честно… У моего сердца случился обморок, потому что оно влюбилось. Раз и навсегда. Бесповоротно.

Я хлопала ресницами, впервые всерьез пожалев, что они накрашены, и я не могу от души потереть кулаком глаза, и пыталась дышать нормально, получалось плохо. Разве так бывает? Разве можно просто влюбиться в кого-то, кто совсем не знаком? Чужой, посторонний человек вдруг стал очень необходим, хотя еще и слова не произнес. Что это со мной творится?

Ин смотрел в потолок, о чем-то размышляя. На нем было темно-синее поло, застегнутое до самого верха, открывавшее загорелые мускулистые руки с выгоревшими на солнце волосками, запястья у него были очень широкими, как будто он занимался спортом с самого детства, ну или занимался физическим трудом, светлые потрепанные джинсы на широком ремне с железными черепами, весьма обтягивающие, и я поймала себя на том, что мой взгляд приковывает его промежность, я прямо неприлично пялюсь на ЭТО его место. И думаю черти о чем. Я отвела взгляд. Ноги у него были невероятной длины. Он был шикарен, как расслабленный леопард, который лежит, такой роскошный, расслабленный, но видно, какой он сильный и мощный, и как быстро он может настигнуть свою жертву. Стоит только захотеть.

Я человек решительный, несмотря на сладенькую внешность, не любящий рассусоливать и раздумывать, и сейчас я решила, что он будет моим, я не пожалею усилий, чтобы заполучить его. Надо быстро брать быка за рога, не тянуть, чтобы потом всю жизнь не жалеть, что я не пошла на приступ. Делать, а потом думать – дурной принцип, но сейчас стал действовать именно он.

– Привет, – приблизилась я к нему и очаровательно улыбнулась. Когда я улыбаюсь до ушей, на щеках появляются ямочки.

Ин опустил взгляд на меня, не меняя позы. Я рассчитывала сразу впечатлить его своей внешностью, на мне в тот день было тонкое трикотажное платье, нежно-розового цвета, подходившего к оттенку моей кожи, почти ничего не скрывавшее, очень короткое, с глубоким вырезом, но при всей своей открытости ни капли не вульгарное, я к нему надела классические туфли. Я люблю короткие юбки, потому что ноги – мой главный козырь, они всегда нравятся парням.

Но не вышло, Ин смотрел прямо мне в глаза, его взгляд не заскользил по моей фигуре, оценивая ее, как я рассчитывала.

– Привет, – ответил он. Взгляд был такой спокойно-безмятежный, никаких изменений, никакой заинтересованности, кто я, чего мне надо… Удивительно спокойствие.

Ладно, наскоком потрясти его не вышло, предпримем долгую осаду. Я любые силы пущу в ход. Лишь бы своего добиться.

– Не подскажешь, где триста девятнадцатая аудитория? – поинтересовалась я. Это беспроигрышный вариант для знакомства, все всегда пускаются в объяснения.

– По коридору направо, потом еще раз направо, – ожидаемо начал объяснять Ин. Он поднял руку, чтобы указать направление, и я, как завороженная, уставилась на выступавшую вену у его запястья.

– Меня зовут Бенедикт, – представилась я, беря себя в руки и дослушав совершенно не нужный мне рассказ о маршруте в аудиторию. Мне вообще было сложно его слушать, меня сбивали с мыслей эти голубые глаза, такие красивые и такие теплые. Добрые. Могут ли глаза быть такими добрыми?

– Я Ин, – представился он.

– Я учусь на лингвиста, – сказала я.

– А я на историка.

Больше всего мне хотелось спросить, есть ли у него девушка, но этого делать я, естественно, не стала. Про себя я решила, что отобью Ина у любой девушки, что бы мне ни пришлось для этого сделать. Первый раз со мной такое – оглушительное чувство с первого взгляда. Обычно это я принимаю любовь и ухаживания.

– Ты любишь историю? – что я несу? – Глупый вопрос, конечно, любишь, раз учишься на историческом, – заметила я, пытаясь исправить оплошность. Не хватало еще, чтобы он меня сразу же идиоткой посчитал.

– Логично, – мягко улыбнулся Ин. У него было очень мужественное лицо, но мягкая-мягкая улыбка. Жесткая линия челюсти и округлый подбородок. Прямой нос, румянец на щеках…

– Мне это тоже кажется интересным – ну там всякие события давно минувших дней, последствия этих событий, войны… – как назло, ничего мало-мальски умного в голову не приходило. Я не такая уж сообразительная, а в критической ситуации и вовсе тупею на глазах.

Мельком глянув на часы, я поняла, что на лекцию опоздала, правда я и не собиралась на нее с той секунды, как увидела Ина. Удачно было то, что и он, похоже, никуда не спешил.

– Может, спустимся в кафе, выпьем кофе, поболтаем, пообщаемся? – предложила я. Пусть это похоже на навязывание, пусть, я пойду напролом.

– Давай, – Ин оторвался от стены, и я окончательно утвердилась в том, что это мужчина моей мечты, увидев его рост. Я достаточно высокая для девушки, это моя беда, мой рост метр семьдесят пять. И если я на каблуках, то многие мужчины нормального роста, метр восемьдесят, оказываются на одном уровне со мной, а я люблю ходить на каблуках. Ин был по меньшей мере на голову выше меня.

Мы долго просидели в кафе, ни на одну лекцию в тот день я не попала, да мне было все равно. Это было неописуемое счастье – сидеть рядом с Ином, смотреть в его глаза, менявшие оттенок голубого со светлого на темный, слушать его глубокий голос. Мы болтали о всяких глупостях, как и все люди, только что познакомившиеся, о преподах, универе, о своей жизни, планах на будущее, музыке и книгах. Ин тоже не был приезжим, это был его родной город, поступил он сюда сразу же после школы. Но он не попросил мой телефон, поэтому я взяла телефон у него сама, и свой написала на листочке. Я обязательно добьюсь взаимности, и весьма кстати выяснилось, что Ин свободен, у него на данный момент не было постоянной девушки, я не преминула это выяснить.

– Так трудно найти постоянную любовь, когда учишься в университете… – начала я забрасывать удочку. Пусть заглотит наживку, тогда начну подсекать. Я похлопала ресницами, чтобы выглядеть понаивней.

– Не знаю, я как-то не задумывался об этом. – сказал Ин без особого интереса. На него моя игра ресницами не оказала никакого воздействия. Он вообще вел себя очень спокойно – как если бы я была парнем. Не задерживался взглядом на губах, не заглядывал в вырез платья, не пытался сесть ближе или дальше… Ничего. И меня это еще больше распаляло. Я его хотела. Если бы он хотел, он бы смог это заметить – я вдыхала так, что у меня груди поднималась и опадала весьма заметно.

– Это потому, что ты не наблюдателен. А мне, как человеку бывалому, – я усмехнулась, приглашая Ина улыбнуться моей шутке, – можешь поверить.

– Ладно, поверю тебе на слово, – согласился Ин.

– Люди так часто начинают встречаться, а много ли пар заканчивают универ все еще парой?

– Мало? – предположил Ин.

– Вот именно. Мало. А у тебя есть постоянная девушка?

– Странное определение, – уклонился он.

– Постоянная – это отношения с которой ты расцениваешь как серьезные, с которой подумываешь в будущем создать семью, – с научным видом сказала я. Еще и указательный палец к потолку воздела, как делает одна наша преподша. Ин прыснул.

– Тогда нет пока.

Ага, ура! Да даже если бы и была, я бы все равно его получила, думалось мне тогда. У меня длиннющие ноги, копна светлых волос, своих, не крашенных, большие голубые глаза, большая грудь, круглая попа, и красивое лицо, всем своим женским арсеналом я отлично умею пользоваться, кто сможет передо мной устоять?

Не знала я, что на моем пути встанет Танни, человек, кардинально отличающийся от всех, кого я когда-либо встречала. Чтобы победить в битве, нужно понять своего врага, понять мотивы его поступков, тогда можно просчитать его поведение и вычислить, как с ним бороться, я же Танни никогда не понимала, она было для меня как черное болото, никогда не знаешь, что же там подо всей этой трясиной, что таится там, что происходит. Она никогда ничего не рассказывала, ничем не делилась, была невероятно закрытой. И поэтому шансов победить в схватке с ней у меня не было. Я ведь не очень умная, я всегда отдавала себе в этом отчет. Естественно «милой дурочкой» или просто дурой меня не назовешь, но подлинной силы интеллекта у меня не имеется. Я всегда была уверена, что это и не требуется мужчинам, и всегда оказывалась права, когда они предпочитали красавиц умным дурнушкам. Я могла отбить парня у любой, что не раз и проделывала. Правда, Танни никак нельзя было назвать дурнушкой, хотя к красавицам она не относилась. Она была милой и симпатичной, не более того. Это если брать только внешность. Зато у нее были потрясающие глаза, глубокие, искристые, они менялись, перетекали, как жидкая ртуть, манили и зачаровывали, я не раз попадала под их гипнотическое влияние, когда спускала Танни гадости, которые она говорила в мой адрес. Лишь потом я удивлялась, ну чего я промолчала, почему не ответила? Но мы не ссорились, мы были подругами, и я искренне ее любила. До Ина.

Хм, «нет пока», мне понравилось это «пока». Потому что я метила в ту самую, кто сменит это «нет» на «есть».

Мы некоторое время поговорили про преподавателей, некоторые предметы у нас совпадали – мы, лингвисты, тоже изучали историю разных стран.

– Наверное, у нас совместные лекции бывают часто… – задумчиво сказала я, гадая, как же это я до сих пор умудрилась такого красавца не замечать?

У Ина на запястье был широкий кожаный браслет с клепками.

– Ты на первой парте сидишь и все записываешь? – подмигнул мне он.

– Я не отличница, если ты на это намекаешь, – подмигнула и я ему в ответ.

– Ладно, мне пора, – сказал Ин, вытаскивая из кармана джинс (ему для этого пришлось откинуться назад – как я уже заметила, джинсы были узкими, а руки у Ина, несмотря на длинные пальцы, достаточно большими, и в карман залезть было сложно) номерок.

– Чего у тебя там в гардеробе хранится-то в такую погоду? – удивилась я.

На улице теплынь, можно в одной футболке ходить. Неужто Ин мерзля и носит ветровку?

– Шлем, – сказал он.

– Шлем? – недоумевающе уставилась я на него.

– Ну да. Раньше я его с собой носил, но он чертовски много места занимает что на лавке что на парте. Проще сдавать его в гардероб – там есть ячейки для вещей.

– А шлем тебе зачем? Ты ездишь на мотороллере?

Ин расхохотался так громко, что из-за соседнего стола на нас с интересом посмотрели две девушки. Смех у него был такой… С хрипотцой, многообещающий.

– Что? – улыбаясь, спросила я.

– Ничего, – Ин наконец прекратил ухохатываться, – пойдем, посмотришь на мой мотороллер?

– Пойдем! – радостно согласилась я.

Может, он мне еще что-нибудь предложит? Сколько бы я не пыталась себе говорить, что девушка не должна быть доступной, рядом с Ином я теряла голову. Позови он меня сейчас к себе домой, я бы согласилась без раздумий и сомнений. Я хочу его, хочу!

В гардеробе Ин получился на руки наикрутецкий шлем.

– Огогошеньки! – восхитилась я его расцветке. Он был алым и на нем были языки пламени.

– Нравится? – Ин был доволен.

– Еще как! – искренне призналась я. И шлем мне нравится, и Ин…

Еще Ину с шлемом выдали крутые перчатки без пальцев, и я стала догадываться, что мои мысли про мотороллер были неоправданными… Разве может такой парень, как Ин, ездить на транспорте, на котором нам пиццу домой привозят, когда Танни ее заказывает? Смешной такой маленький мотороллерчик, на нем бы такой мелочи, как Танни ездить, а Ин такой высокий…

И вот он привел меня к…

– Это же мотоцикл! – воскликнула я.

Ин фыркнул, весьма довольный собой.

– Он самый. А представляешь, как нелепо бы я смотрелся на мотороллере с моим ростом? – Ин присел на корточки так, чтобы ноги согнутые в коленях были возле ушей, – вот так бы сидел на этой игрушечке!

– Да, я как-то не подумала, что он тебе был бы не по габаритам, – улыбнулась я, – слушай, ну теперь понятно, почему у тебя шлем такой расцветки!

– Да, я заказывал индивидуальную покраску для байка, а потом и шлема, чтобы они друг другу соответствовали.

Я всегда до ужаса боялась мотоциклов и мотоциклистов. Мне казалось, что они опасные самоубийцы, совсем не ценящие жизнь ни свою, ни своих родных – ведь именно тем придется их хоронить и рыдать на похоронах. Но сейчас, ровно в одну секунду, я свое мнение изменила. Если Ин ездит на мотоцикле, значит, мотоцикл отличная вещь!

– Я не предлагаю тебя прокатить, – сказал Ин, – у меня всего один шлем сегодня, и ты не одета для… – он смущенно покосился на мое коротенькое платье, – вряд ли у тебя получится сесть на байк без того, чтобы нам вслед кричали восхищения все проходящие парни…

– Думаешь, будут восхищаться? – напросилась я на комплимент.

– Не сомневаюсь! – ожидаемо его я получила. Я красива, и знаю это, и неуверенности в себе у меня нет.

– А давай тогда я завтра оденусь как скажешь, и ты меня прокатишь?

– Давай, – легко согласился Ин, – лучше в джинсы, и чтобы были удобными.

– А они неудобными бывают? – попыталась я припомнить, а есть ли у меня в шкафу джинсы. Поучалось, что остались те, что я еще в выпускном классе школы носила. Влезу я в них сейчас, интересно?

– Бывают. Моя подруга однажды купила такие, что застегивать можно было только лежа, тщательно втянув живот, а сидеть почти невозможно – такие узкие.

Подруга? Я похолодела. Но потом быстро успокоилась – я же не думала, что у такого парня, как Ин, девушек не было никогда? А что сейчас нет он сам сказал.

– Завтра выходной, мы не учимся… – задумчиво сказала я.

– Говори, где живешь, я туда подкачу.

– Отлично! – я назвала адрес, – давай там на улице, – я произнесла название, – во сколько тебе удобно?

– Так, сейчас, – Ин вытащил из заднего кармана микро блокнот, выглядевший в его пальцах игрушечным, отобранным у куклы, – меня в двенадцать дело… Но ненадолго. Если тебе удобно, давай в три?

– Давай!

Он сам, сам предложил за мной приехать! Наверное, это начало чего-то? Я то ликовала, то переходила к сомнениям. Уж очень спокойно смотрел на меня Ин, он не изучал меня глазами. Я была адекватной, и точно могла признаться себе – он смотрел на меня бы точно так же, будь я мужского пола. Врать себе я не люблю.

Я быстро прибежала домой и лихорадочно выгребала все из шкафа. На полу уже валялась куча одежды, но нужное я так и не нашла.

В комнату вошла, поедая помидор Танни. У нее в руке было блюдечко, на котором лежал нарезанный колечками овощ.

– Хочешь? – спросила она, потягивая мне блюдечко.

– Давай, – я тяжело выдохнула, подцепила помидор и отправила его в рот.

– Интересно у тебя тут, Эвересты маек, Аконкагуы юбок, Пунчак-Джаи платьев…

– Это горы? – кроме Эвереста, остальные названия мне не были знакомы.

– Да. Во что ты играешь? «Снимите это немедленно»?

– Джинсы ищу, – призналась я.

– Погоди, то есть у тебя три тонны тряпья, – Танни обвела рукой с блюдцем мое барахло, – и при этом нет джинс?

– Получается нет, – разочарованно заметила я, – Были одни когда-то, в школе в последнем классе я их носила… Но, похоже, при переезде я их решила с собой не брать.

Танни залилась смехом, усаживаясь на пол рядом со мной.

– Вот ты даешь! Это просто квинтэссенция девочковости – гардероб тряпок, но без джинсов!

– Ну вот так вышло… А мне позарез нужны именно джинсы.

– Хочешь мои?

Представив, как я буду смотреться в ее штанах, я тем не менее сдержала улыбку.

– Давай, – согласилась я, уже зная, что будет.

Так и вышло. Танни мне предложила три пары джинс – одни серые, с потертостями – у меня они закончились, не доходя до лодыжек. Вторые, красного цвета, были широкими, и на талии Танни держались только благодаря широкому ремню, но я так одеться не могла – с таким ремнем сидеть на мотоцикле я не смогу, он мне все пузо перетянет, кожа потом будет в багровых полосках, третьи были отвратительного оттенка коричневого и с дырками.

– Ха-ха-ха, – покатывалась Танни, глядя на меня, дырки, которые должны быть на коленях, мне приходились выше, и выглядела я так, словно меня псы драли, плоть кусками торчала из штанин, – не могу, потеха!

– Потеха, точно, – согласилась я, осматривая это безобразие, – слушай, пошли со мной в магаз?

– Пошли, тем более помидор закончился.

– Только в твоем блюдце! – подколола я, – там на кухне ларь помидоров!

– Ладно уж, пожертвую вечером в обществе помидоров ради подбора тебе джинс, тем более, и мне бы новые не помешали.

– Это точно, – огласилась я, глядя на те, что на Танни.

– Но-но-но! Без намеков! – помахала она пальцем у меня перед носом.

– Как скажешь!

Мы выбрали мне джинсы с большим количеством эластана, поэтому они отлично тянулись, при этом аппетитно обтягивая фигуру.

– Красиво, – признала Танни, глядя на меня сзади, – у тебя отличный попец, – она ткнула пальцем в мою филейную часть.

– Спасибо, – Танни почти никогда не делала комплиментов, поэтому было вдвойне приятно слышать от нее похвалу, потому что мне завтра нужно было произвести неизгладимое впечатление на Ина. А раз уж даже Танни хвалит мой прикид… Значит, успех мне обеспечен!

Всю ночь мне снились мутные сны про секс. Мутные – потому что, хотя в них и был Ин, проснувшись, я не могла толком ничего вспомнить, хотя, памятуя недавно рассказанное Танни про то, как она читала статью о психологии сновидений, что, если хочешь сохранить память о приснившемся, нужно запоминать и прокручивать сон сразу после пробуждения – через пару минут уже забудешь. Но у меня не вышло запомнить все равно.

Наверное, любая другая девушка на месте Танни, увидев, как я все утро мою голову, укладываю волосы, тщательней обычного крашусь (надо было так, чтобы я была сногсшибательна, но лицо при этом выглядело бы так, словно на нем никакой косметики нет, и если бы Ин оказался ко мне впритык, кожа не выглядела бы как стена под штукатуркой), примеряю и снимаю бижутерию и майки, кручусь в новом комплекте нижнего белья у зеркала, выискивая в себе малейшие недостатки (да-да, вчера во время похода за джинсами я и белье прикупила – красное, с мягким кружевом, мягкая чашка, абсолютно прозрачная, и к ней трусики), спросила бы меня, зачем я так прихорашиваюсь. Ева бы точно так сделала, а потом еще и поучаствовала бы в деле помощи мне стать неотразимой. Но не Танни. Она сидела на диване с огромным томом «Фразеологизмы» на коленях, пила кофе, подливая его из термоса в гигантскую чашку, и полностью игнорировала происходящее. Я к ней не приставала с вопросами вроде «А какая помада лучше к этим румянам?», зная, что Танни не любит такие вопросы, от нее нормального ответа на них не дождаться. И все же, поразительное не любопытство для женского пола!

В назначенное время я выскочила из подъезда (будь это другой парень, я бы опоздала минут на десять, чтобы ему еще приятней было меня видеть, но с Ином я так сделать не могла – я, честно признаться, не была уверена, что он меня будет ждать, да и вообще, мне хотелось произвести хорошее впечатление во всем), выглядящая так, что сосед, сидящий на заборчике, который ограждал клумбу в наше дворе, раскрыл рот и выронил из руки банку колы, хотя до этого на меня внимания не обращал никогда. Я и сама была собой довольна до крайности – волосы я уложила так, что половина их была зачесана слева направо, что придавало мне сексуально-игривый вид, в левое ухо вдела серьгу в виде разряда молнии (как раз к моим рокерским джинсам смотрелась круто), на мне было боди, чтобы при езде сзади из джинс ничего не торчало, боди называлось «Вторая кожа», и выглядело именно так, оно было того же цвета, что и бюстгальтер под ним, а поскольку бюстгальтер был мягким, соски задорно торчали. В последний момент, решив, что это перебор, я накинула на боди джинсовую жилетку без рукавов, и оказалось, что выгляжу я в ней еще лучше, чем без нее. На ногах у меня были кеды, и это единственное, что меня смущало, потому что насколько я бы сексуальнее смотрелась на каблуках! Но я собиралась ездить на мотоцикле, там каблуки были бы не к месту.

Я, стараясь не ускорять шаг, направилась к месту встречи. Ин уже был там, он очень забавно выглядел – облокотившийся попой на свой мощный мотоцикл и читающий…. Газету.

– Что это у тебя? – вместо «привет» удивленно кивнула я на газетенку.

– Я должен быть в курсе всех событий в мире! – пояснил Ин.

Сегодня на нем была черная майка-лапша, на шее бандана с черными розами и кинжалом, на ногах серые джинсы и высокие ботинки. Я думала, он скажет мне что-нибудь про внешность, я даже игриво улыбнулась, но Ин, совершенно нейтрально улыбнувшись мне в ответ, сложил свою газету и швырнул ее в урну.

– Вас, историков, обязывают их читать? – предположила я. Когда я последний раз видела кого-то, кроме дедусек возле подъезда, читающих газеты? Я и в кафе народ обычно с планшетами только вижу…

– Вовсе нет… Просто мне интересно, – пожал плечами Ин, – ну что, готова?

– Да! Но я честно предупреждаю – я буду в первый раз кататься на мотоцикле, поэтому предупреждай, что делать, за что держаться, чего делать нельзя…

– Держись за меня, – Ин, сев на мотоцикл, показал на свой торс, – я буду аккуратно ехать, потому что мотокуртка у меня только одна, да я ее еще и не взял. Так что волноваться не о чем – все будет окей!

– Я не буду, – мне хотелось сказать что-то вроде «с тобой я чувствую себя в безопасности» или «когда я рядом с тобой мне не о чем волноваться», но почему-то я не могла. Ин смотрел на меня совершенно спокойно, он не изучал мой прикид, он не пялился на мою грудь, как некоторые парни, проходившие мимо, он вел себя… Черт побери, да, да, он вел себя совершенно нейтрально! И это его поведение не давало мне повода кокетничать и заигрывать, как будто он держит меня на расстоянии вытянутой руки, но я не могу ее оттолкнуть и приблизится.

Ин протянул мне шлем, простого черного цвета.

– А твой красивее, – заметила я.

– Да, но он у меня только один. Второй универсальный, на любой случай. Хочешь, надевай мой, – Ин протянул мне свой полыхающий шлем.

– Да нет, мне все равно… – я нацепила шлем, но так и застыла с шнурками, – а что с этим делать?

Ин наклонился ко мне, фиксируя застежку шлема. Его лицо было вплотную к моему шлему, и мне казалось, что сейчас у меня стекло изнутри запотеет. Но Ин не провел вплотную ко мне ни одной лишней секунды, только то время, что было нужно для застегивания, он смотрел только на крепежи, он ни разу не взглянул на мои губы.

Наверное, Ин считал меня трусихой, потому что ехали мы не очень быстро. То есть я частенько видела, на какой скорости носятся по дорогам мотоциклисты, а мы ехали вполне прилично, как дедусь с бабусей.

– Ну как? – притормозив, спросил Ин.

– Шикарно! – ответила я.

Но шикарно было вовсе не ехать на мотоцикле. Держась за живот Ина, я чувствовала, как при поворотах на нем мускулы перекатываются, у меня сбивалось дыхание от желания. Я, наверное, там уже вся мокрая была, потому что я его постоянно хотела. И что-то мне не давало посильней прижаться к спине Ина грудью, чтобы он ощутил, что на мне почти нет одежды, кроме капроновой тряпочки и хлопка боди, чтобы он ощутил, как напряжены соски… Что со мной? Я хочу этого, и в то же время сама робею.

Мы здорово покатались, через некоторое время Ин притормозил у парка, хотя мне казалось, я всю вечность могу просидеть на мотоцикле, держась за его тело.

– Хочешь пить? – спросил он, кивая на ларек с напитками.

– Да.

– Тогда слезай, я припаркую байк и попьем в парке чего-нибудь, погода замечательная.

Я сняла шлем (я запомнила, что и как делал Ин, поэтому у меня самой получилось. Я предпочла бы его пальцы, но опять не решилась попросить), и направилась к лавочке, пока Ин отгонял байк.

– Что будешь? – спросил он.

– Холодный чай, если есть, – с сомнением протянула я.

Я почти никогда не пью газировку.

– Окей.

Ин принёс фанту себе и зеленый чай в бутылке мне. Дрянь первостатейная, но что ждать от напитка из пластика?

И вот мы сидели и болтали. И иногда молчали. Мимо ходили люди, иногда пары (теперь я их особенно замечала, хотя раньше не фиксировала именно пары – какая разница, кто идет мимо?), Ин сидел, вытянув свои длиннющие ноги, сползя на лавке, и на свой плоский мускулистый живот поставив свою банку с фантой… А я понимала, что ничего не вышло. Что не нравлюсь я ему, как девушка. Не то, чтобы я была супер психологом и так много понимала в людях… Просто если парень, говоря с тобой, смотрит вперед, а не на тебя, не пытается сесть поближе, никак не реагирует, когда ты откидываешь волосы и пальцами проводишь по шее вниз, к линии декольте… Все понятно. Мимо проходящие парни постоянно пялились на меня, некоторые замедляли шаг и оглядывались, будь я одна, уже бы прискакали знакомится… Так что мужское внимание не так сложно определить. И этого мужского внимания от Ина я не дождалась. Настроение все портилось и портилось, и я даже первой предложила поехать домой.