Текст книги "Коротышка или Байкер для графа Дракулы (СИ)"
Автор книги: Анна Кувайкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)
Да. Рабочий кабинет в новом офисе ему я точно сделаю не хуже! И даже в магазин приколов не забреду ни разу… Заслужил, однако!
– Стася? – узнав мой голос, Влад, естественно, обернулся. И, надо сказать, удивился. Секунд так на несколько, во всяком случае, но вряд ли больше. Посмотрел на открытую дверь, на мою задумчивую моську, после чего понимающе хмыкнул, усаживаясь на край письменного стола, сдвинув в сторону выключенный ноутбук. – Ясно. Закрыть двери никто не потрудился.
– Почти, – согласно кивнула, подходя ближе. Перестав вертеть головой по сторонам, остановилась возле своего мужчины и, пристроив коробку неподалеку на столе, положила руки на его плечи, в ответ на спокойную попытку меня обнять. – Бери выше: их специально оставили открытыми, а меня почти настойчиво уговаривали сходить и подслушать.
– И ты согласилась, – блондин мягко усмехнулся, попутно пальцами пробираясь под водолазку на моей спине. От этого простого и давно привычного жеста сразу стало как-то тепло: как всегда, перенервничав, я не заметила, как замерзла.
– Мне было интересно, – пожала плечами, не особо стыдясь своего поступка. Стыд, совесть, раскаянье? Я вас умоляю, откуда оно у байкеров? – Грех упускать такой шанс.
– Ты же понимала, ничего хорошего ты не услышишь, – заставив меня сделать шаг назад, Владислав обогнул стол и сел в кресло, после чего обыденным жестом утянул меня к себе на колени. Сопротивляться я не стала: нам действительно стоило поговорить.
– Ну да, – снова пожала плечами, машинально накручивая на пальцы пряди мягких светлых волос у основании его шеи. Которую, кстати, свернуть не хотелось, не смотря на произошедшее. – Реакция дядь Саши оказалась предсказуемой. Ну, и твоя мать ничего нового не сообщила, в принципе. А вот твоя меховая зазноба несколько удивила, да… Стоит ждать неприятностей?
– Вряд ли, Стась, – подперев щеку кулаком, выставив локоть на кожаный подлокотник, мягко усмехнулся Дракула. Оставив в покое мою спину, он принялся пальцами выводить на моей ноге одни ему понятные узоры. – Я знаю Алину с детства. Матерям всегда казалось, что вопрос брака уже решен, у меня же было свое мнение на этот счет. Алина… Не думаю, что она лжет. Видишь ли, ее программа весьма специфична, и ей лично свадьба никакой выгоды не принесет. Как и скандал со своей семьей. Так что она просто провернула выгодный для себя отказ от договорного брака моими руками.
– Короче, нимб и крылья у нее явно нигде не завалялись. Милая барышня.
– Тебя это не беспокоит? – мужчина продолжал допрос с убийственным спокойствием, не стыдясь, ни пугаясь, не злясь и не пытаясь оправдаться. В этом был весь Цепеш – я никогда не видела, чтобы он поддавался эмоциям, рубил сгоряча или откровенно психовал. Похоже, излишняя эмоциональность и «взрываемость» целиком и полностью досталась в их семье меньшему брату.
И мне это нравилось. В конце концов, на нашу пару одного психа в моем лице будет вполне достаточно.
– Неа, – покачала головой, смотря мимо него в сторону приоткрытого окна, из которого отчетливо доносились голоса с заднего двора и играющая в беседке музыка. После чего взглянула, наконец, в пронзительно-зеленые глаза своего собственно вампира, задумчиво протянув. – Разве что чуть-чуть. В альтруизм мадам Солод и ее спокойное отступление не верится, уж извини.
Вместо ответа Влад хмыкнул. И, вытащив из-за моей спины ту самую уродливую пепельницу на львиных лапах, иронично поинтересовался:
– Стась, ты знаешь меня, мои вкусы и предпочтения. Скажи, разве девушка, желающая заполучить мужа, станет дарить ему что-то подобное?
– По словам Алины, ты любишь подобную «хрень», – вот тут уже я откровенно ухмыльнулась. И, забрав с края стола другую коробку, вынула из нее тоже пепельницу, но несколько иначе выполненную. – Это цитата, кстати.
– Даже не буду спрашивать, где вы умудрились столкнуться и что из этого вышло, – наблюдая за моими маневрами, блондин едва заметно качнул головой, слегка улыбаясь. – Но встреча явно оставила незабываемые впечатления.
– Не то слово, – хмыкнула, пристраивая новое вместилище для окурков рядом с его менее элегантным собратом. – Разговор… удался, да.
– Визитка, – продемонстрировав кусочек картона, лежащий в пасти льва, Цепеш небрежно отбросил ее обратно и выдвинул ногой плетеную мусорную корзину из-под стола. – Алина видела ее у меня и сделала неправильные выводы. Интерьер кабинета я заказывал в другом магазине.
– Нехорошо так обращаться с подарками, – откровенно позлорадствовала я, наблюдая, как гадость с лапами, легко подтолкнутая длинными пальцами, небрежно летит со стола и с гулким звуком оказывается в мусорке. – Ай-я-яй…
– Этот мне нравится больше, – и новенькая круглая матовая пепельница черного цвета с белыми прожилками, надписью на латыни и выступающими вампирскими клыками оказалась передвинутой и заняла свое место рядом с ноутбуком, идеально вписавшись в окружающую обстановку.
Таким образом, вопрос с мадам Алиной Солод, без криков, скандалов и упреков был решен раз и навсегда!
– Один вопрос, Влад… Все, что ты говорил о нас – правда? Или просто повод отказаться от нежеланного брака?
Влад если и задумался над моими словами, только на секунду. А затем, мягко усмехнувшись, придерживая меня за талию одной рукой, второй потянулся к верхнему ящику стола. В тишине кабинета тихо звякнула связка ключей, а перед моим носом качнулся прицепленный к ней брелок – миниатюрная серебряная копия моего мотоцикла…
– От моего кабинета, дома, гаража и ворот, – просто пояснил, в ответ на поднятый на него взгляд.
Это было… Куда лучше всяких объяснений, заверений в вечной любви и клятв в верности до гробовой доски. Мне нужны были именно действия, а не слова, которым я уже давно отвыкла верить. Владислав знал это и, как всегда, делал тот самый, единственно верный шаг…
– Дурак, – решительно забрав ключи, сжимая их в кулаке почти до боли, я уткнулась носом в шею своего невыносимого, гадкого, но такого родного кровопийцы. – Дурак ты, Цепеш. Где ты был раньше?
– Я всегда был рядом, Стась. Только ты смотрела в другую сторону, – горячие ладони снова оказались на моей спине, ближе притягивая к сильному телу, окутывая своим теплом, давая то, в чем я так нуждалась. Сейчас и всегда.
Банальная уверенность в том, что меня действительно любят…
– Наверное, я дура, – тихо шмыгнув, прижалась еще крепче, чувствуя, как предательски щиплет глаза. И пускай данный порыв был поперек логики и всего здравого смысла, и стоило треснуть себе по затылку или заклеить рот скотчем, но тихое признание прозвучало как-то само собой. – Но я тоже тебя люблю.
Я не знаю, сколько мы простояли вот так. Все слова были сказаны, все точки расставлены, и добавлять что-либо к озвученному не было нужды. Мой муж, его мать, все прошлые обиды и недомолвки бурного подросткового периода остались где-то далеко позади. Впереди была новая, гораздо более счастливая жизнь с человеком (почти человеком), в котором я не сомневалась, работа и…
И сильная, невыносимая, разъедающая душу тоска, навсегда забившаяся в самый уголок моего сердца, без возможности вытравить ее оттуда.
– Арин, что-то случилось?
– А? – едва не подпрыгнув, удивленно посмотрела я на вампира, который иронично изогнул брови, глядя мне за спину. Невольно радуясь отвлечению от гнетущих и давящих мыслей, я обернулась… И с удивлением обнаружила невесту Потапыча, которая, прошмыгнув в кабинет, плотно притворила за собой дверь, привалившись к ней спиной для надежности.
– Извините, что помешала, – Аринк, явно от кого-то прячущаяся, неловко улыбнулась. – Можно я с вами постою немного? Там Лектор наконец-то приехал… не один, к сожалению.
– А кого он притащить ухитрился? – переглянувшись с Владиславом, поинтересовалась, машинально прислушиваясь к шуму со стороны улицы. Там царило какое-то странное оживление, голоса то стали громче, то замолкли совсем, музыка вдруг кончилась…
И над задним двором раздался громкий, строгий голос, почти что глас небесный, сурово вопросивший всех присутствующих:
– Ну что, попались, молодые люди?! Что за обильные алкогольные возлияния в неположенном для этого месте?
– Замечательно, – изобразив фейспалм и сжав переносицу пальцами, усмехнулся Влад, явно узнавший голос собственной родственницы, самой эпатажной из всей его родни. Его настроение я сейчас понимала прекрасно, особенно после второй фразы, исполненной уже не столь строго, но так же бодро и громко:
– Да выдыхайте, что как ни родные! Ну что, нальют сегодня бедной старушке, да на новоселье собственного внучка? Кстати… Где пропадает сам неугомонный граф?
– Мама, прошу вас…
– Кыш, птиц, не губи весь настрой сходу! Я за любой кипишь окромя кладбища и валидола, не каждый день так гуляем. Харлей! Долго даме ждать? Греть коньяк в бутылке не этично! Неаполь, голуба моя, сколько лет, сколько зим, как же я рада тебя видеть… Да тресни ты ему по макушке, до утра же с пустой рюмкой стоять будем!
– Вау… Польстили, польстили прям до самой крайней печени! Базар ноль, мадам, сейчас всё будет исполнено!
Да бли-и-ин… Я все понимаю.
Новоселье, там, близких и родных позвали, отдохнуть в тесном кругу, никого лишнего, то, да сё…
Но кому ж в голову пришло пригласить сюда Надежду Станиславовну-то, а?!
Глава 16
Вечер прошёл удачно. Не смотря на внеплановое и малоприятное явление старых знакомых, которая почти родня, остаток празднества порадовал отсутствием склок и разборок – банде между собой делить было нечего. Ну, разве что последнюю бутылку вискаря… Но тут вообще без вариантов, ибо отобрать оную у рыжего что-то из области фантастики!
Разве что нам с Аринкой пришлось немного о прибегать и чуть-чуть попрятаться по углам да закоулкам от возможной свекрови в лице небезызвестный Алехиной Надежды Станиславовны.
Впрочем, когда и кто безнаказанно уходил от этого монстра в юбке? Пардон, с недавних пор исключительно в кожаных штанах и куртке-косухе…
Как и любой уважающий себя байкер, в кругу своих она держалась естественно, открыто и непринужденно, разделяя общие вкусы и увлечения. Я была в курсе, что уже полгода бабуля Михи и Влада натуральным образом крутит роман с Иннокентием Владимировичем, а для меня попросту дядей Кешей, владельцем сети салонов "Харлей Девидсон". И что, узнав истинные предпочтения младшего внучка, Надежда Станиславовна здорово изменилась…
Но что б настолько?
Эпатажная, манерная, истинная леди и светская дама, после длительного общения с байкером в возрасте сама стала… Ну, не совсем конкретным байкером, но что-то вроде того! Увлечения своих мужчин она полностью разделяла, вызывая невольное уважение. Поменять свои взгляды в такие годы – это сильно!
Правда, кое-что в ней все равно осталось неизменным. И не удивительно, что Аринке пришлось бегать от неё и прятаться за поскрипывающего зубами Потапыча, под громкий ржач всей банды. Вопросом о дате скорой свадьбы старушка достала всех!
Нас с Владом, увы, постигла та же участь…
Это здорово напрягало, но слава антивирусу, все закончилось благополучно. Дядя Кеша, которого я знало давно и очень была рада его увидеть, вскоре забрал свою верную подругу не бальзаковского возраста. После их отъезда так и не успевший выпить Лектор согласился отвезти стремительно протрезвевшего Кощея, получившего телефонный звонок от той самой загадочной Варвары. Что там приключилась, бессмертный финансист комментировать отказался, но торопился жутко, ругаясь сквозь зубы, ожидая пока со всеми попрощаются Сашка и Женька.
После них отбыли Миха с Ришкой. Как обычно непьющая девушка выступила в роли извозчика, согласившись подкинуть до дома Неаполь, Харлея и Шута. Чуть раньше них отклонялись и Эльза с Олегом. Брюнет слегка перебрал, так что недовольному администратору «Максимуса» пришлось самой садиться за руль. Права у неё были, полученные не так давно путём долгих уговоров Серого Кардинала, но ездить она не особо любила. И что-то мне казалось, за произошедшее бедному Олежке придётся ещё долго расплачиваться… В рамках законов УК РФ, разумеется.
Домой я не поехала. Реально, это бы странно, глупо и некрасиво, да и не хотелось, если честно. Но помочь с уборкой мне не дали, ненавязчиво, но непреклонной выгнав спать, выдав чистую футболку, полотенце и показав, где находится душевая с джакузи. Говоря начистоту, глаза к тому времени слипались намертво, и возражала я против такого произвола исключительно приличия ради. Ночевать, даже просто ночевать дома у своего мужчины без всего остального оказалось до безобразия приятно, и не пугали даже стремительно развивающиеся отношения.
Во Владе я была уверена.
Но все равно он – невыносимый, невозможный, упрямый и гадкий кровопийца, который легко и ненавязчиво развел меня на ещё один выходной! А сам с утра отчалил на работу, да-а-а.
Правда, обещал вернуться к обеду.
И в кой-то веки за последние недели я, наконец-то, выспалась…
Времени у меня более чем достаточно, встретиться мы договорились в три часа возле «Максимуса», куда я ранее по телефону пообещала пригнать машину Илюхи, оставленную вчера за воротами. Разбуженная ярким солнцем, щекотавшим лицо, я ещё немного повалялась в огромной кровати, откровенно балдея от новых для себя ощущений, вызванных новыми же, и в этот раз нормальными человеческими отношениями.
Не особо заморачиваясь внешним видом, протянулась и, зевая и щурясь, ероша волосы на затылке, в одной великоватой мне мужской футболке выползла на балкон покурить.
С высоты участок смотрелся ещё лучше. Солнечные лучи играли с яркой листвой редких березок и кустов, упоительный аромат сосновой хвои ненавязчиво забивался нос, мерно плескалась вода в небольшом пруду. А возле гаража, негромко переругиваясь, похмельные Сашка и Женька забирали оставленные вчера машины.
От души позлорадствовав над неразлучниками-выпивохами, докурив любимую сигарету со вкусом шоколада, я вдруг здорово озадачилась: если уж эти две очухались, значит, время уже перевалило далеко за полдень!
На мою беду так и оказалось. Собираться пришлось в темпе вальса, но ещё раз и уже куда внимательное осмотреть дом я все-таки исхитрилась. И мне он реально понравился. В интерьере преобладало натуральное дерево, стекло и хоть и тёмная, но тёплых оттенков мебель. Ничего сверхсложного и кричащего, все в меру, даже скромно, но стильно.
Владислав Алёхин всегда отличался хорошим вкусом. И сейчас, прыгая на одной ноге по второму этажу, пытаясь влезть в джинсы, я невольно порадовалась, что хорошо его знаю. И что новое место работы у него будет ничуть не хуже, надо будет только докупить кое-какие мелочи.
На фоне всего этого я все еще не переставала удивляться, как он все-таки умудрился разглядеть во мне большее, чем надоедливую младшую сестру друга. Как говорится, чудны дела твои, господи…
А судьба-злодейка так вообще удивляет с завидным постоянством!
Если честно, я думала, что все плохое осталось позади. Но жизнь, паскуда, имеет свойство меняться в самый неподходящий момент, естественно, не предупредив заранее.
В клуб я приехала в точно в точно назначенное время, даже чуть раньше. Парковка была заставлена редкими машинами, но чёрного, матового кроссовера пока не наблюдалось. Сидеть в машине, даже оснащённой кондиционером, на самом солнцепеке не улыбалось, так что, сдернув с носа солнцезащитные очки, я с чистой совестью поспешила в спасательную обитель Снежной Королевы, оно же прибежище чокнутых байкеров, любящих сказки.
Одинокий Макс, прячущийся от жары под кондиционером возле металлоискателя, приветственной отсалютовал мне запотевшей бутылкой газировки, без энтузиазма доложив о неполном составе руководства клуба на своих рабочих местах.
Про официантов и говорить нечего. Надежда раздобыть для разболевшегося после вчерашней пьянки желудка освежающий молочный коктейль таяли с каждой минутой…
Как и ожидалось, танцпол встретил меня прохладной тишиной и полумраком. Не горела даже подсветка декоративного льда, только слабо мерцали перила, мягко светились неоновые занавеси-нити за лестницей, да из распахнутой настежь двери Ришиного кабинета лился теплый солнечный свет.
Забросив куртку на плечо, я шагнула в сторону бара, решив слегка ограбить его хотя бы на бутылку воды… и замерла, услышав внезапный, далёкий детский смех.
Этого не могло быть. Иррациональный, непривычный звук впился в сознание настолько неожиданно, что я едва не запнулась о собственную ногу. Я даже мотнула головой и пальцем прочистила ухо, что б наверняка убедиться!
Я понимала, что скорее всего мне банально показалось. Где-то из кабинетов наверху работал телевизор или в телефоне у кого-нибудь из охраны ролик шел, или еще что-нибудь в этом роде… Ну откуда, откуда в элитном ночном клубе, принадлежащем байкерам, мог взяться ребёнок?
Тихо хмыкнув, качая головой, я снова направилась в сторону барной стойки, давая себе зарок пить меньше, а отдыхать больше… и смех повторился вновь! И теперь гораздо громче и отчётливей!
Сердце забилось в груди в два раза быстрее, губы моментально пересохли, а ладони стали противно-липкими и холодными от пота. Этого… этого просто не может быть!
– Ищи… Ищи меня!
Негромкий, звонкий голос буквально вонзался в мозг, отскакивая от стен, пугая своей натуральностью и правдоподобностью. В пустующем помещении его искажало эхо, мешая понять, откуда он доносится. Да и доносится ли вообще, а не является глюком воспаленного сознания. В какой-то миг остатки слов прозвучали за моей спиной, заставив резко обернуться. С плеча упала куртка, но подобная мелочь осталась мной незамеченной.
Совершенно с другой стороны послышался гулкий перестук детских сандаликов по полу…
Солнцезащитные очки выпали из ослабевших пальцев. Происходящее напоминало банальный фильм ужасов, но для меня оно вмиг обернулось личным, отвратительным, непрекращающимся кошмаром, который я видела почти каждую ночь, крича во сне от боли и тоски, безжалостно разрывающей изнутри.
Но только сейчас, как раньше, проснуться я уже не могла.
Позвоночник прошило дрожью при воспоминании. Слишком ясном, слишком четким, не размытым, как раньше. Время не лечит, оно просто постепенно стирает грань чувств, делая их не столь яркими, менее болезненными.
И сейчас, все то, что тускнело с каждым днем, с небывалой силой вспыхнуло в душе, раскалывая судорожно колотившееся в груди сердце на части. И тихий, почти беззвучный шепот сам сорвался с одеревеневших губ:
– Маська…
Негромкий смешок, раздавшийся со стороны данной стойки, стал мне ответом. На этот раз я слышала его слишком отчётливо, чтобы понять – мне не показалось. Майка моментально прилипла к вспотевшему телу, но ватные, негнущиеся ноги сами собой вели меня в ту сторону, откуда слышалось шуршание разворачиваемых конфетных оберток, оглушительное в царившей вокруг тишине.
Коснувшись предательски дрожащей ладонью края барной стойки, я обогнула её…
В самом конце бара, раскрыв дверцы нижнего шкафчика и вытащив оттуда круглую вазу-бокал с мелкими карамельками, сидел самый настоящий ребёнок!
На ногах у него были крохотные сандалики, тонкие белые носочки и потертые маленькие синие джинсы. Сверху виднелась великоватая, чёрная, но, несомненно, детская футболка с названием группы ACDC на спине, а на голове, полностью скрыв волосы, красовалась чёрная бандана.
Черты милого детского личика разглядеть уже не представлялось возможным – сознание я потеряла быстрее, чем моя голова коснулась пола…
* * *
Владислав подъехал к клубу в точно назначенный срок.
Поставив свою машину в редком ряду других, выбрался наружу, под нещадно палящее солнце и, оглядевшись, негромко усмехнулся, обнаружив далеко не весь транспорт из всех возможных. Проще говоря, не оклемавшиеся после вчерашнего байкеры отнюдь не спешили занять свои рабочие места.
Но внедорожник Харлея оказался на месте.
Кажется, попросив Стасю остаться дома и как следует выспаться, он явно поторопился. Ей не помешал бы лишний выходной, но, к сожалению, пунктуальность девушки всегда стояла выше собственных желаний. В некоторых случаях, как выяснилось, работа на Станиславу влияет далеко не с хорошей стороны… Впрочем, о своем здоровье она вообще редко когда задумывалась.
Сам Влад вчера почти не пил, четко осознавая, что ему впереди предстоит еще уборка, как минимум, а как максимум – совместная ночевка с девушкой, обнимая которую по ночам, сдерживать собственное желание становилось всё сложнее.
Переводить их заметно окрепшие за последнее время, но по-прежнему хрупкие отношения в горизонтальную плоскость Алехин не торопился. Сделать неверный шаг сейчас, когда все только стало налаживаться, стало бы верхом глупости с его стороны.
Слишком долго он не замечал ее рядом с собой, не смотрел как на девушку, не разбирался в собственных чувствах. И упустил слишком много времени, в течение которого уже давно мог быть просто по-человечески счастлив. Только недавно он понял, что именно по-детски ранимой, упрямой и своевольной Стаськи так не хватало в его жизни.
А ведь разберись он в себе раньше, многое могло бы не случиться… Почему-то во всем, что произошло с сестрой Харлея, юрист чувствовал частично и свою вину.
Но что сделано, то сделано, прошлого уже не вернешь. И сейчас самым главным было уберечь Стасю от остальных бед и неприятностей, не допустить повторения прошлых ошибок. В некоторых моментах, натерпевшись от бывшего недомужа, девушка до сих пор вела себя как злой, испуганный зверек, вызывая в Цепеше абсолютно противоположные желания: убивать и защищать.
Думаю, не надо объяснять, которое из этих порывов к кому именно относилось…
Охранник, стоящий на выходе и спрятавшийся внутри здания от адской жары, поприветствовал его вялым кивком, на большее, похоже, он был просто не способен. Кивнув в ответ, Алехин спокойно миновал рамку металлоискателя, привычно толкнул двери, ведущие на танцпол, вошел внутрь… и замер, услышав отчетливый детский плач.
Наличие в развлекательном заведении ребенка не удивляло от слова вовсе. В конце концов, в клубе брата он бывал довольно часто, в отличие от прекрасных половинок членов банды, и лично успел познакомиться не так близко с Варварой, но очень хорошо с ее дочкой Марьей. Очаровательное, непоседливое темноглазое создание трех лет отраду ухитрилось покорить не только суровых байкеров, но и его самого. Да и Влад просто любил детей, и, признаваясь честно, давно подумывал обзавестись собственными.
Но только раньше у него не было подходящей кандидатуры на роль матери, а с возвращением в его жизнь Станиславы, стал ловить себя на мысли о том, что задумывается о наследниках все чаще и чаще…
Погруженный в полумрак танцпол оказался пуст. Оглядев окружающее пространство, сквозь эхо он с трудом отыскал источник настороживших его звуков. И, направляясь к барной стойке, с каждым шагом хмуриться всё больше и больше.
Марья была жизнерадостным, энергичным и позитивным ребенком, которую чтобы напугать или расстроить, нужно было сильно постараться. Да и не было в «Максимусе» никого, кто осмелился бы на подобное, а кого-то со стороны, во-первых, просто не впустили в клуб, а во-вторых, даже в случае проникновения незваного гостя, тут же его тихо прикопали бы и скромно отпраздновали.
За Царевишну, как ласково называла ее Варвара, байкеры стояли горой.
Нет, чтобы Марья заплакала, должно было произойти что-то из ряда вон выходящее… В голове Владислава один за другим промелькивали различные варианты, но все они оказались далеки от истины, когда он, завернув за барную стойку, едва не споткнулся об лежащую на полу Станиславу!
Ощущения были такие, словно он наткнулся на невидимую стену, весь воздух моментально выбило из легких. Кончики пальцев похолодели и дрогнули, а вдоль позвоночника скользнуло липкое, неприятное и непривычное ощущение.
Страх.
Он настолько привык всегда видеть рядом с собой Стасю, что даже ни на секунду не задумывался о том, что когда-нибудь может ее потерять. Он даже слабо себе представлял их возможное расставание, всегда сводя на нет даже малейшие намеки на ссору, не говоря уже о чем-то фатальном! И теперь, увидев неподвижную девушку, почувствовал, как внутри у него все заледенело, а в голове хаотично выстроились десятки вариантов, один хуже другого. Стася всегда жаловалась больной на желудок, категорически отказываясь его лечить, и кто знает, как дела обстояли на самом деле…
Те жалкие секунды, пока он опустился на одно колено и протянул руку к ее шее, растянулись на один невыносимо долгий, болезненный и ужасный миг длиною в бесконечность.
Пульс. Слабый, но ровный и отчетливый, легко прощупываемый на тонкой синей жилке на шее под бледной кожей.
И только тогда все встало на свои места. Легкие снова наполнились воздухом, сведенные судорогой пальцы расслабились, глаза стали видеть, а в ушах снова зазвучал тихий плач перепугавшегося ребенка.
Станислава была жива.
Чтобы убрать руку и встать, понадобилось проявить нехилое усилие воли. Всего несколько коротких, отрывистых шагов, и Владислав уже присел напротив забившегося в самый гол ребенка, негромко позвав, стараясь не напугать еще больше:
– Марья… Манюня…
К счастью, Марья его голос узнала сразу. И, отняв ладошки от мокрого личика, громко шмыгнула носом:
– Дядя Вла-а-адь…
– Иди сюда, – протянув руку, он осторожно вытер катившиеся по щекам слезы, после чего потянул на себя несопротивляющуюся Манюню. – Испугалась? Что случилось?
– Дя-я-я, – позволив взять себя на руки, громко шмыгнула носом Марья, крепко обнимая его за шею. – Сташно! Мы игали с дядей Омой… Я кафетки нашла. И тут тетя, и она бух! Это не я! Она сама!
Всегда четко и вполне понятно разговаривающая малышка с перепугу перешла на лепетный язык, с трудом связывая слова и предложения между собой. Но даже так стало понятно, что она пыталась объяснить юристу.
– Это не ты, Мань, – успокаивающе погладив по голове, серьезно заверил он, поднимаясь, легко удерживая ребенка одной рукой. Второй он доставал из кармана светлых джинс сотовый телефон – что бы тут не произошло на самом деле, пускать на самотек Алехин ничего больше не собирался.
Вызвать скорую было делом одной минуты, а перед тем, как медики доберутся до клуба, стоило позаботиться о перепуганном ребенке.
Соображать четко и спокойно, не оглядываясь на бушующие внутри эмоции и страх, стоило мужчине больших усилий. И лишь понимание того, что нервами и психами он не поможет никому, заставляло, хоть и с трудом, держать себя в руках, чтобы мыслить логически.
Варвара всегда одевала свою дочь, как девочку, не забывала заплетать волосы. Джинсы, бандана и футболка, которую не так давно заказывал самолично финансист клуба и случайно хвастанул подарком для Царевишны перед другими байкерами, означало только одно. Марья была оставлена на попечение одному конкретному человеку… который ходит, черт знает где!
Сопоставив все факты и сделав единственно верный вывод, Владислав вышел из-за стойки, громко крикнув едва ли не на весь клуб:
– Кощей!!
Отскочившее от стен эхо в разы усилило его зов, а Манюня, прижавшись к нему, спрятала носик у на плече, заметно успокоившись. Влад не сомневался, что с момента обморока Стаси прошло не так много времени, скорее всего, девушка приехала в клуб прямо перед ним и сразу же наткнулась на ребенка. Минуты три-четыре назад, вряд ли больше… иначе байкеры уже услышали бы плачь Марьи.
Так и оказалось: пара мгновений, и по лестнице застучали кеды перепуганного казначея. Следом за ним, с трудом вписавшись в поворот, поскользнувшись на паркете, едва не навернулся взлохмаченный Шут.
– Марья! Я тебя везде ищу! Договорились же, играть только на втором этаже! А если бы что-нибудь случилось, а?!
– Пласти, – виновато вздохнув, девочка охотно перебралась к подбежавшему Кощею на руки.
– Да… фиг с ним, – прижимая к себе ребенка, выдохнув, наконец-то, явно переволновавшийся байкер, утыкаясь носом в макушку, скрытую банданой. Пожалуй, вечно флегматичного финансиста настолько перепуганным Влад видел впервые. – Только больше так не делай, ладно?
– Ладно, – покорно согласилась малышка, кажется, окончательно успокоившись. Разговоры разговорами, но как бы не спорили и не соревновались между собой байкеры за внимание очаровательного трехлетнего создания, именно финансист всегда был самым обожаемым «бякером»…
Исключая «ыжего и онопатого», конечно же.
– От же забег, да с похмела, – запыхавшийся Шут спустился чуть позже. – Царевишна, ну нельзя же так пугать честной на-а-а… А какого х…?!
– Рот закрой, – «ласково» попросил Владислав, отходя в сторону, снова присаживаясь на корточки возле Станиславы. Снова проверив пульс, он мельком взглянул на часы, проклиная время, тянущееся словно жвачка. – С тебя я позже спрошу, как ребенок оказался один в баре, где полно крепкого алкоголя и не только. Кощей, унеси Марью.
– Понял, – кивнув, финансист, тоже заметивший бессознательную Станиславу, прижал к себе малышку, не давая ей обернуться, и поспешил подняться на второй этаж к себе в кабинет, благоразумно оставив все вопросы на потом. Но даже если бы он рискнул спросить, хоть что-то цензурное ему вряд ли бы кто ответил…
– Давно? – не став углубляться в долгие расспросы, заместитель начальника службы безопасности в два прыжка оказался за барной стойкой, мигом растеряв всю дурашливость и раздолбайский вид. Присев на корточки, он прощупал у Стаси пульс, посчитал его, поглядывая на часы, и едва заметно качнул головой. – Скорую вызвал?
– Вызвал две минуты назад, – откликнулся Владислав, пока Шут быстро и вполне профессионально ощупывал голову девушки. Удивления его действиям не было – о его тесных и трепетных отношениях с лекциями по оказанию первой помощи байкеры знали не понаслышке. – Сколько длиться оборок, я не знаю.
– Пять минут назад она зашла, видел по камерам, потом пошел Марью искать, – тут же отозвался Алексей. Значит, время еще есть. Головой она не ударилась, уже хорошо. Отнеси ее в Ришкин кабинет, я за аптечкой. Если через пару минут сама не очнется или не приедут врачи, будем приводить в сознание.
Алехин просто кивнул, причем уже вслед метнувшемся за лестницу охраннику. После чего медленно, стараясь действовать как можно осторожнее, поднял Станиславу на руки, и уже гораздо быстрее направился в нужную сторону.
То, что он чувствовал в этот момент, нельзя было описать словами.
На его счастье, ждать долго не пришлось. И, не успел Влад уложить Стасю на диванчик в кабинете арт-директора, а Шут вернуться с аптечкой, как в клубе объявились медики, видимо, были на вызове неподалеку.
Коротко выяснив, в чем дело, суровые мужики в белых халатах тут же попросили их проводить к пострадавшей. На просьбу же всех посторонних освободить помещение, Влад согласился… но ненадолго. И, оставив дверь приоткрытой, на всякий случай, отошел к барной стойке, снова доставая из кармана телефон. Закурив, он поделился сигаретой с редко курившим Шутом, околачивающимся неподалеку, и набрал единственный нужный сейчас номер. Как ни крути, но кое-кого нужно поставить в известность…
