Текст книги "Коротышка или Байкер для графа Дракулы (СИ)"
Автор книги: Анна Кувайкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)
Но, несомненно, собирался за это отыграться всеми доступными способами.
Хотя…
Осторожно поднимаясь, чтобы не разбудить девушку, мужчина поймал себя на мысли о том, что прежние шпильки Стаська теперь может воспринять совершенно иначе. Ему хватило сегодняшнего дня, чтобы понять – она изменилась. И не в лучшую сторону.
Совершив все утренние процедуры, Владислав сварил себе кофе и, устроившись за барной стойкой, закурил, обдумывая факты, которые обнаружил.
Девушка стала другой не только внешне. В конце концов, лично зная Неаполь, было бы странно узнать, что ее загребущие руки не добрались до сестры Харлея, проживающей с ней на одной территории. Да и бог с ним, с цветом волос, хотя роскошную медну копну было немного жаль.
Дело совсем в другом… Стаська исхудала, и заметно. Круглое личико с острым подбородком осунулось, слишком сильно стали заметны скулы. Глаза запали и под ними залегли темные круги. Неестественно бледный, нездоровый цвет кожи, на которой, кажется, померкли даже веснушки. Их количество тоже сократилось, кстати, и значительно.
Сухая кожа на руках, выпирающие ключицы, острые локти, заметные ребра…
И это только тело. Что до характера…
В ее глазах не было больше того огонька. Станислава стала куда более резкой, иногда даже грубой. Постоянно сутулила плечи и часто не поднимала головы, словно ждала от всех окружающих какого-то подвоха. И на привычную, в общем-то, подколку, среагировала необычно, явно разозлившись.
Харлей ее поведение комментировать отказался, отделавшись коротким «развелась, вот и вернулась», и ясно дал понять, что трогать его сестру не стоит, как и расспрашивать кого-либо на эту тему. Мих, явно что-то знающий, подтвердил слова друга кивком, но распространять информацию не стал.
И тем самым еще больше заинтересовал собственного брата.
Что же такого случилось за эти пять лет, что изменило Станиславу практически до неузнаваемости, превратив некогда жизнерадостную, уверенную в себе девушку, в ее слабое подобие? Сейчас Стаська напоминала лишь тень, огрызающуюся скорее по привычке.
Да, она как всегда язвила, развлеклась, казалась беззаботной, но… в ней не было больше того задора и открытости. Словно за это время, что ее не было, она… сломалась.
И это удивляло еще больше – что могло произойти, чтобы сломить ее? Байкера, которой всегда было плевать на все и вся, которая все неприятности и проблемы преодолевала с упорством танка, идя напролом к своей цели?
Сомневался Влад недолго. Всего один телефонный звонок, короткий разговор и просьба, и уже в скором времени, как он надеялся, у него будет нужная информация.
Отложив мобильник, мужчина затушил окурок и, поднявшись, подошел к дивану. Присел на подлокотник, одной рукой сжимая чашку с недопитым кофе, и тихо усмехнулся, рассматривая спящую девушку, задавая вопрос, скорее самому себе, чем ей:
– Что же с тобой всё-таки случилось, Станислава?..
Глава 4
Никогда не страдала приступами асфиксии. Вот сроду не было!
А тут, как говорится, все признаки на лицо: грудь и шею сдавливает, тяжело, дышать почти невозможно, еще и хрип какой-то странный, похожий на… урчание?
Глаза слиплись намертво. Губы тоже – при малейшей попытке их разлепить оторвался кусок кожи. Невкусно… Впрочем, забившаяся в нос и рот шерсть, тоже не тянет на главное блюдо дня.
Однако… когда братец успел притащить домой кота? Это вроде я домой в детстве всегда приносила найденных на улице животных. Махнулись, что называется, не глядя?
Глаза наконец-то открылись, и первым, что я увидела, стали, как ни странно, глаза. Большие, хитрые, с прищуром, насыщенного янтарного цвета. Влажный нос, длиннющие усы, острые уши с кисточками, а уж сам размер этой наглой, развалившейся на мне морды, пожалуй, составит неплохую конкуренцию Илюхе.
Чёрт. Откуда в его доме взялся мейн-кун?
– Сгинь, чудовище, – хрипло попросила, чувствуя во рту неприятнейшшее из ощущений, в простонародье именуемое банальным сушняком. Сил, чтобы пошевелить рукой и скинуть с себя огромную тушу просто не было, а жаль – слушаться меня этот сытый котенок с окраин Чернобыля явно не собирался. Только глазищи свои прищурил и заурчал еще громче. Ну да, кошки же на больное всегда ложатся, а учитывая, что после вчерашней пьянки у меня дико болит желудок и не только… Надо еще спасибо сказать, что котяра мне не на голову улегся! – То есть, по-хорошему ты не хочешь, да?
Откуда-то сбоку послышался смешок. А затем приятный мужской голос с вкрадчивыми нотками негромко и даже как-то лениво произнес:
– Харлей, слезь.
– Чё? – шокированное восклицание вырвалось вместе с возмущенным воплем, когда эти черт знает сколько килограмм вдруг резко решили кого-то послушаться, и прыжком сиганули с меня, оттолкнувшись сильными лапами от живота. Закашлявшись, я с трудом перевернулась на бок, чувствуя, как от движения в подкорке словно перекатились металлические шарики, больно стукнув по вискам изнутри. Ощущения были незабываемыми…
– Я так понимаю, желать доброго утра бессмысленно? – вся та же насмешка в голосе и, не смотря на помутившийся слегка рассудок, вполне даже узнаваемая. И все же, чтобы подтвердить догадки, я разлепила глаза, прищурилась, испытывая неприятные чувства от прилипших к белку линз… и застонала вслух:
– Цепеш… Мой личный похмельный кошмар… Ну почему не галлюциногенные белочки, а?
– Видеть саму себя при алкогольном отравлении будет считаться раздвоением личности, – усмехнулся мужчина, вольготно сидящий на подлокотнике дивана. Точнее полулежащий. Одну ногу вытянул, другую согнул, руку на колене пристроил, на спинку оперся… Весь довольный, в домашних спортивных штанах и футболке, босиком, а главное, свежий и бодрый!
Не арт-директора нужно было вчера спаивать, не ее…
– Если я повторю те же слова, что и кошаку, ты тоже скроешься с глаз? – с трудом поднялась, прижимая руку к гудящей голове. Шарики снова радостно долбанулись сначала в затылок, затем в висок, заставляя поморщиться.
– Не выйдет, Коротышка, – кое-кто наглый и раздражающий (особенно с бодуна!) даже и не думал скрывать ухмылки. – Я не рыжий, и даже не усатый, и тем более не лежу на тебе. Скорее совсем наоборот…
– Это ты сейчас о чем? – не смотря на состояние, подвох в его словах я смогла разглядеть на раз. Тем более и присматриваться не пришлось, уж слишком морда у Цепеша была многозначительной!
И он промолчал, только улыбка стала шире…
Я подумала. Не получилось. Подумала еще раз. Снова не получилась! Попробовала еще раз и…
– Не-е-ет… – обреченно застонала, рухнув лицом в подушку. И глухо проговорила, чувствуя, как от стыда пылают щеки. – Скажи, что мы не спали вместе…
– Спали? – иронию в его словах можно было переложить в пятилитровую кастрюлю и хлюпать ее оттуда поварешкой. – Коротышка, после того, что ты со мной делала ночью, боюсь, тебе придется умолять меня на тебе жениться.
– Ик! – вот тут я перепугалась ни на шутку, замерев и похолодев. Как мы оказались в одной кровати, это пока вопрос десятый. В то, что ночью могла подкатиться к нему под бок, я охотно верила, учитывая мое постоянно мерзнущее состояние. Но думать, что между нами было что-то большее… Резко сев, я посмотрела на мужчину, закусив нижнюю губу, а голос прозвучал тихо и даже как-то жалобно. – Влад, скажи, что ты шутишь… пожалуйста…
А он только медленно и серьезно покачал головой, опуская взгляд.
Мое обалдевшее состояние длилось, наверное, минут пять. Где-то мирно тикали часы, за окном гудели машины, на полу урчал кот, сердце глухо билось в груди, постепенно останавливаясь…
А этот козел блондинистый вдруг взял и расхохотался!
– Ах, ты гаденыш! – сообразив, что меня только что нагло накололи, я запустила в мужчину подушку. А затем еще и еще, постепенно перекидав все мягкие снаряды в невозмутимо уворачивающегося мужчину, успевшего спокойно слезть с подлокотника. О том, что не могу поднять журнальный столик, я в этот момент очень, очень пожалела! – Козел! Придурок! Кретин! Вампир доморощенный! Дракула-переросток! Эдвард Каллен недоделанный! Да ты! Айщ…
Последнее восклицание пришлось проглотить. Все прелести похмелья, опешившие от моей злости и обалдело отступивши на пару минут, вернулись с удвоенной силой, и я села, схватившись за голову, чувствуя как в левый висок вкрутился раскаленный болт. Вдобавок накатила тошнота, заболел желудок, да и вообще…
Кажется, меня слегка шатало от слабости.
– Раньше словарный запас у тебя был богаче и изящнее, – продолжая посмеиваться, Владислав сел обратно на подлокотник. Посмотрел на меня и, наклонившись, поднял с пола высокий прозрачный стакан с булькающей жидкостью, стоящей за диваном. – Или все красноречие улетучилось вместе с парами алкоголя?
– Козел ты, Цепеш, – зло выдохнула, но протянутый мне стакан забрала. И осушила залпом весело шипящий алко-зельцер, дивясь чьей-то предусмотрительности. И ведь развел заранее, вампирюга такая, и отставил подальше, зная о моей реакции и ее последствиях!
– Тебя разве не предупреждали о последствиях распития спиртных напитков? – усмехнулся доморощенный граф, перепутавший Трансильванию с Россией и умудрившийся в ней каким-то образом выжить.
– Ляпнешь еще раз, что буду пить – не вырасту, и я запущу в тебя стаканом, – мрачно предупредила, поморщившись от кислого привкуса. Но прохладная жидкость скользнула в пищевод, принося иссушенной слизистой долгожданное облегчение… и упала в больной желудок, принося адское «удовольствие», от которого я банально загнулась, машинально прижимая руку к животу. – Мля-я-ять…
– Желудок? – как бы ни было странно, но мужчина нахмурился, поднимаясь. – Тебе нужно позавтракать, Стася.
– Не говори мне о еде, иначе диван будешь очищать сам, – выдохнула, стараясь расслабиться. И с трудом, но все же поднялась, интересуясь. – У тебя в родне садистов не было? Хотя, о чем это я… Ты же их прародитель!
– Я не заставлял тебя пить, – невозмутимо пожал плечами Цепеш, проходя на кухню, точнее в сторону барной стойки, которая отделяла огромную гостиную от упомянутого помещения.
– Так я ж тебя в своем похмелье обвиняю, – машинально откликнулась, проходя следом, слегка пошатываясь, потирая гудящий затылок, и попутно осматривая окружающую обстановку. Смутно знакомую…
Только, кажется, диван тут был другим, стены темнее, люстра не такая, да и вообще. Вон того милого женского трюмо тут точно никогда не было! Но, не смотря на значительные перемены, квартиру Потапыча я признала легко и почти сразу.
– Вопрос, – кое-как примостившись на высоком стуле за массивной барной стойкой из искусственно состаренного дерева, нашарила в кармане висящей на спинке стула сигареты. – Каких святых ежиков я здесь забыла?
– У Неаполь сломалась машина, и твой брат сам повез ее к родителям, – на удивление спокойно и без сарказма ответил Владислав, доставая из холодильника пакет апельсинного сока. Мой желудок согласно заурчал, отказавшись принимать никотин без предварительно употребления чего-нибудь освежающего, охлаждающего, безалкогольного и негазированного. – Просил за тобой присмотреть.
– Присмотрел, угу, – согласно кивнула, наблюдая за действиями мужчины и в кой-то веки не испытывая желания пикироваться. – Плюсик в карму заработал и, так уж и быть, вылью половину запаса святой воды. Ты у Михи живешь, что ли? С ними или квартирами махнулись?
Отвечать Цепешу не пришлось – позади раздались шаги, сонный зевок, и из-за шкафа выплыла сонная и взлохмаченная Арина. Без былой укладки, с растрепанными волосами, в коротких леггинсах и просторной футболке с мужского плеча, черной, с изображение волков, воющих на луну.
И я б даже, наверное, удивилась такой разительной перемене… Если б так сильно не страдала от похмелья. Впрочем, судя по виду некоторых, птицу «перепил», вчера поймала не я одна.
– Кофе? – выставив передо мной полный стакан сока, с видом заправского бармена осведомился Влад, насмешливо глядя на засыпающую на ходу Арину.
– Нет, спасибо, – слегка поморщившись, отказалась та, взбираясь на соседний со мной стул. И на мгновение уткнулась лбом в сложенные перед собой руки. – Кажется, я сейчас умру.
Дракула, понимающе усмехнувшись, достал с подставки чистый стакан, налил из графина воды и ловко бросил туда две таблетки. «Бульк» получился слишком громким и мы с девушкой синхронно поморщились.
– Риш, – медленно затушивая так и не докуренную сигарету в пепельнице, без особого интереса поинтересовалась я. – Мы вчера много пили?
– Угу, – откликнулась она, сползая на край сидения и пробуя шипящий напиток. Сделала глоток, поморщилась и, отставив стакан, уточнила. – Ты много. Я вроде всего пару бокалов вина выпила… Но самочувствие, как будто пару бутылок.
– Это моя вина, – покаянно подняла руку, прижимая стеклянную холодную емкость с соком к саднящему виску. – Чтоб Сашку перепить, несколько стопок текилы я опрокинула в ближайший бокал… И забыла тебя предупредить. Ссори.
– Не страшно, – вздохнула Арина, делая еще глоток, а после повторяя маневр с охлаждением головы. И даже улыбнулась. – Главное, что ты его сделала.
На этом месте Цепеш, колдующий над кофеваркой как-то странно хмыкнул, но комментировать не стал.
– Аха… Риш, а Кощея мы перепили?
– А вот этого я уже не помню…
Печальненько.
А самочувствие так вообще – хреновастенько. Но, кажется, вчерашнее веселье того стоило – Аринка, как оказалось, свой человек… Пока не в доску, но уже где-то рядышком.
Тьфу ты! Я с этой головной болью скоро начну говорить и пресловутое «гламурненько»!
Ладно, самое главное, что своих мы не бросаем в любом случае…
– Листочек с ручкой есть?
Интересоваться, зачем мне вдруг понадобилась канцелярия, Владислав не стал. Просто выудил из-за стойки ручку и блок самоклеющихся стикеров. Потерев переносицу, приводя зрение относительный порядок, я быстро набросала список и вернула его мужчине.
– Что это? – выгнул он бровь, рассматривая написанное. – Список твоих вчерашних грехов?
– Простите, святой отец, ибо я согрешила, – покаянно склонив голову, я снова присосалась к соку. И, допив его, пояснила вяло любопытствующей Арине. – Чудодейственный рецепт похмелья от Неаполь. Сделать, выпить и спать, через пару часов будешь как огурчик. Тебе вроде как на работу вечером.
Судя по вмиг позеленевшему лицу, сие колдовское зелье она в своей жизни хоть раз, но уже пробовала…
– А ты? – вымученное нечто лишь отдаленно походило на благодарственную улыбку.
– Не, я пас, – поспешно открестилась, кося краем глаза на Дракулу, который что-то чиркал на листочке, судя по всему, отмечая, что из ингредиентов адского напитка имеется в их холодильнике. – Это братиш его уже почти как воду хлещет, а мой похмельный организм на такие подвиги не способен. Ри-и-иш… Можно просьбу?
– Похмеляться не буду, – категорично застонала Арина, снова уткнувшись лбом в ладони. Я ужаснулась:
– Да меня вроде Цепеш не кусал, чтобы во мне проснулась столь явная нелюбовь к ближнему своему!
Арина тихо хихикнула, но поспешно сделала серьезное лицо под укоризненным взглядом мужчины. И заинтересованно выгнула бровь.
– Очки и жвачка, – тихо вздохнула, пряча сигареты в карман, сползая со стула. – И я поковыляю до дома.
Фыркнув, девушка желаемое мне все-таки раздобыла, и я, с ней попрощавшись, поковыляла в коридор, на ходу медленно натягивая куртку. Так же аккуратно, стараясь не делать лишних движений, обула кеды, почти даже встала…
– Коротышка, ты ничего не забыла? – насмешливо поинтересовался Владислав, выходя в коридор.
– Например? – натурально удивилась, водружая на лоб те самые очки-авиаторы. Посмотрела на Михиного брата, приближающегося неспешно, лениво, небрежно сунув руки в карманы, с улыбкой охотника, уверенного, что его законная добыча некуда не денется.
Почувствовав каким-то чудом уцелевшей после вчерашнего печенью скорые неприятности, я машинально отступила на шаг. А потом еще и еще, пока не уперлась спиной в дверь, задирая голову. Цепеш подошел вплотную, прилично возвышаясь надо мной, усмехнулся…
Его рука неожиданно скользнула на мою талию под курткой, переместилась на поясницу, и в следующий момент я уже оказалась резко и крепко прижатой к мужскому телу так, что сбилось дыхание. Вторая его рука задела спину, уперлась в дверь, а Влад, снова усмехнувшись, вдруг стал медленно наклоняться к моему лицу, опустив взгляд на мои губы…
Я замерла, не понимая, что происходит.
И тут позади меня раздался щелчок открываемого чьей-то рукой замка… И я даже знаю, чьей!
– Ах, ты гад! – сообразив, что надо мной снова издеваются, я взвыла и что есть силы топнула по его босой ноге. Вроде попала, но когда выскочила в коридор и с силой захлопнула входную дверь, злорадный смех я услышала вполне ясно!
Злая, как тысяча чертей, готовая порвать Дракулу на кучу маленьких Владиков, я из чистого упрямства прошагала пару кварталов пешком, чтобы остыть. Время подходило к полудню, народа вокруг хватало, все куда-то спешили по своим делам, радуясь новому дню, яркому солнцу, лету и теплой безоблачной погоде.
И лишь только я была не выспавшаяся, злая, с головой болью и привычной ненавистью ко всему миру. Еще сильнее портили смешки окружающих, вызванные неизвестной причиной.
Ну да, слегка помятая, взлохмаченная, в темных очках на половину лица, в куртке и скорее всего с черной аурой над головой, но зачем сразу ржать-то?
Особенно сильно был слышен смех, когда я покупала в магазине минералку без газа, а потом ловила такси на остановке. Но одного злого взгляда хватило, чтобы стоящие позади меня парни заткнулись, благоразумно решив не гневить судьбу и не желая получить дырку в карме.
Мерная езда водителя меня здорово укачала, и домой я заползла уже никакая, буквально на последнем издыхании.
А там меня жало оно… Сто кг мышц в своем полуголом варварском великолепии, с сурово сдвинутыми на переносице бровями и сложенными волосатыми руками на мускулистой груди.
– Дратути! – вяло поздоровалась, прислонившись к дверному косяку, глядя на брательника сквозь темные стекла.
Что-то мне показалось по недовольной моське, что мой личный ждун не очень-то был рад меня видеть… Или кто-то уже сообщил о наших вчерашних текильных соревнованиях?
– Белка, какого хрена? – ну да, вопрос не в бровь, а в глаз. – Ты ж знаешь, что тебе нельзя пить в таких количествах!
– Дратути! – повторно и уже куда более жизнерадостно поздоровалась я, не отлипая от родного косяка, испытывая непреодолимое желание по нему сползти… И прилечь прямо на коврике.
– Стаська, мля, – ругнулся байкер в форме одежде номер восемь, которая, что украли, то и носим. В смысле, совести Илюхи хватило только на то, чтобы обворовать собственный же шкаф на нижнее белье. – Совесть есть? Сама усинькалась, еще и Ришку споила!
– Уху, – согласно подтвердила свою вину, пытаясь банально не заснуть на ходу. Вроде даже покачнулась слегка… И тут кое до кого, наконец, дошло и он додумался сдернуть очки с моего носа. Посмотрел, оценил, присвистнул… и, обреченно махнув рукой, нацепил их обратно:
– Ясно все с тобой. Дуй спать, потом поговорим.
– Уху, – второй раз подтвердила, стаскивая с ног кеды без помощи рук. Задвинула их подальше, поленившись убирать, и потопола по коридору, мечтая только о кровати…
У меня мечты не имеют свойство сбываться. Вообще. Я и трех шагов не сделала, как за спиной раздался голос брательника:
– Белка?
– Ну чего опять? – повернувшись, мрачно поинтересовалась, снимая очки и аккуратно убирая их в карман, чтобы не поцарапать. Углядев приближающегося байкера, вздохнула, признаваясь. – Харлей, да я виновата. Да, случайно споила Аринку. Но она меня простила и вообще, рецепт Неаполь от похмелья я ей оставила. Все закончилось тихо и мирно, желудок оклемается, пить я больше не собираюсь, да и вообще…
– Да я не о том! – отмахнулся от меня братиш. Подойдя, развернул меня к себе спиной, что-то там сделал и ткнул под нос бумажку, снятую, по всей видимости, у меня с района лопаток. – Эт чё за хрень?
– А я знаю? – откровенно зевнув, забрала ярко-розовый стикер и, махнув рукой, направилась в сторону своего злейшего врага – ступенек…
И уже в спальне, рухнув на кровать, кое-как стянула куртку и скинула ее на пол. На джинсы сил не хватило, но узрев прилипшую к коленке бумажку, я все-таки из последних сил свела глаза в кучу, чтобы прочитать несколько строчек, написанных крупными печатными буквами:
«Не похмелять. Кусается! Забрасывать аспирином с безопасного расстояния!».
Так вот, блин, чего все окружающие надо мною ржали-то! Ну, Цепеш, ну ты и су-у-у…
Проснулась я ближе к вечеру. Глаза разлепились легко – это уже плюс. Пересохшие линзы все так же неприятно липли – это минус.
Однако знакомый натяжной потолок с веселыми пафосными лампочками был мне знаком, а остальное, пожалуй, пережить можно. Голова уже не болела, но желудок жалостливо ныл, требуя если не здоровой, вкусной пищи, то хоть какой-нибудь.
Широко зевнув, отлепила от руки тот самый стикер, делая мысленную галочку отомстить вампиру, отведавшему моей крови, и сползла с кровати. Нашарив на тумбочке капли, закапала бедные очи и, выдохнув с облегчением, направилась в сторону кухни, зевая и потягиваясь.
Посвежевшие глаза, наверняка цветом смахивающие на кролика, больного коньюктивитом, позволили в красках и деталях рассмотреть развалившегося на стуле брательника. Судя по растрепанной медной шевелюре, щетине и легкому отуплению во взгляде – весь день храпака мы давили оба.
Стащив вафлю и налив себе зеленого чая, уселась напротив Илюхи, машинально отмечая, что без кое-кого, вытанцовывающего возле плиты в новом экзотичном наряде под оригинальную музыкальную подборку, в доме стало как-то скучно…
– На чем добиралась-то хоть? – только и спросил байкер, широко зевнув. Видимо, отчитывать меня за пьянку ему было откровенно лениво, и он ограничился вопросами насущными.
– Такси, – моментально подцепив вирус зевоты, я едва не вывернула челюсть. Сделала глоток чая, встряхнулась и хмыкнула. – На остановке поймала.
– А чё не вызвала-то? – вкинул брови братец, а потом нахмурился, сжимая керамическую бадью, вмещающую в себя как минимум, литр крепкого черного чайку. – Головы нет, с частниками ездить?
– С тапочка надо было вызвать? – скептично поинтересовалась, догрызая подсохшую вафлю. – Еще у Цепеша я телефон не просила.
– Чё, он сам тебя отвезти не мог? – еще больше нахмурился Илюха, явно недовольный плохим присмотром за своей любимейшей младшей сестренкой, которую если и не придушил во времена бурной молодости, так исключительно по чистой случайности.
– «Похмелье-Цепеш-закрытое пространств» – не тот тандем, который моя нервная система способна выдержать, – усмехнувшись, поднялась и налепила брательнику на лоб розовый стикер. Попутно прихватила еще одну вафлю, печенье и снова упала на стул, вытягивая ноги. – Смешно тебе, да? А я с этой хренью всю дорогу ехала!
– Ну Дракуленок, ну отжег! – прекратив ржать на всю кухню, доведя до инфаркта голубя за окном на лужайке, довольно ухмыльнулся братиш. – Вы чё, опять сцепились?
– Аха, – хмыкнула, потягивая остывающий чаек. – Я еще буду мстить и мстя моя будет страшна… Не знаешь, где заказать серебряный гроб по скидке?
– Белка, млин, – усмехнулся Илюха, качнув лохматой головой. И, закурив, выдохнул дым в потолок. – Ты хоть предупреждай, когда в следующий раз куда-нибудь свалишь. Я ж, млять, волнуюсь.
– А я разве куда-то собиралась? – удивленно вскинула брови, стрельнув у байкера наивреднейший источник никотина. Подкурила, затянулась… и выбросила нафиг эту гадость, от которой драло горло и легкие. – Мне хватило приключений. Всё, хорош. Очки Арике верну, и снова в будку.
– А, так подружились всё-таки, – щурясь, довольно хмыкнул братец. И, сунув руку в карман домашних штанов (стопэ, а чего не в труселях??), швырнул на стол пластиковый прямоугольник. – Телефон сгоняй купи. Чтоб я знал, откуда вашу парочку вытаскивать, если что.
Мои брови медленно поднялись еще выше, едва я осмотрела со всех банковскую карту с выдолбленным на ней… моим именем.
Опа… И когда ж он исхитрился?
– Спасибо, – серьезно произнесла в ответ на заботу родственника. И, покручивая источник дохода в пальцах, поинтересовалась. – Только на кой? Харлей, я не горю желанием выходить из дома. А мобилу мог и первую попавшуюся взять, я один черт в них не разбираюсь. Да и пофиг, с чем гонять…
– В уши мне не заливай, – усмехнулся Илья, затушивая окурок и залпом допивая свой чай. – Не разбирается она, млин! Ноги в зубы и вперед за трубой. Какой хочешь, такой и возьмешь. Бабок там хватит. Заодно и сама сигареты начнешь покупать – на меня как на голубятню зырят, когда я тонкое курево с шоколадом беру!
– Вон оно чё, Михалыч! – хохотнула, представив описанную картину в красках и лицах. И, отодвинув стул, поднялась. – Так бы и сказал, что просто самому влом в магазин заруливать! Ладно. Я пока умоюсь, такси вызовешь?
Вместо ответа братиш с небывалой серьезностью шлепнул на стол вытащенные из кармана бумажник под авто-документы и ключи…
– У деда Мороза мешок спёр, что ли? – наклонившись, пристально осмотрела вытянутые под столом ножищи. Не обнаружив искомого, выпрямилась и уточнила. – И что ты там пригнал? «Матиз», «Жук» или нежно-розовый «Витс»?
– Чё ты, не знаешь где гараж? – добродушно пробасил рокер, выбивая из пачки очередную сигарету. – Сходи, да глянь.
– Окей, гугл, где мне найти гараж…
Развернувшись на пятках, я вырулила в коридор, сунув кредитку в карман, на ходу открывая бумажник. И замерла, разглядывая обнаруженные внутри документы. Паспорт и права, с двумя открытыми категориями…
На имя Добрыниной Станиславы Алексеевны.
И кроме этого, паспорт оказался девственно чист: ни штампа о браке, ни… ничего. Словно так оно всегда и было, и фамилию с документами я не меняла никогда. Даже прописка, и та стоит в Илюхином таунхаусе! А ведь даже на развод я не подавала…
Интересное кино, да про немцев в сорок пятом…
Гараж встретил меня полумраком, чистотой и прохладой. В небольшом снаружи, но огромном внутри помещении можно было найти всё, начиная от канистры с бензином, гаечных ключей и прочих инструментов, и заканчивая смотровой ямой, зимней резиной и даже аппаратом по замене масла.
Братец не дурак, и в технике разбирается прекрасно, так что пропасть на час-другой под пузом своей бэхи или колдуя над своим байком для него как нефиг делать. К слову, этой самой техники здесь всегда хватало: за исключением отсутствующего «Мустанга» Неаполь, чего тут только сейчас не стояло…
И та самая БМВ, и второй джипешник постарее годом, и мотоцикл, и пресловутая длиннющая «Тундра» с прожекторами на крыше, которую братиш вроде как брал для поездок за город. И даже классическое авто бизнес-класса – недостижимая мечта Голума, всегда пускавшего слюни на заветное колечко. А тут, на черном блестящем капоте их аж четыре штуки!
«Ауди»… Ну всё, писец, мой брат теперь властелин колец!
Искомый мной объект как раз и обнаружился за последней тачкой. Шлепая носками прямо по бетонному полу, я завернула за багажник… и замерла, споткнувшись на ровном месте.
Чтобы удержаться на ногах, пришлось схватиться за соседнюю машину. От увиденного слегка закружилась голова, а по спине пробежался холодок, словно я увидела приведение из прошлого.
Но данный аппарат на призрака не тянул. Никак!
Больше полутора метров длины, не слишком большой просвет от пола. Спицы на широких девятнадцати дюймовых колесах, черная матовая краска с вкраплением хрома, добавленного профессиональной дизайнерской жилкой. Укороченное, одноместное «седло» повышенной комфортности, задние фонари в стиле минимализма с откровенным намеком на ретро. Как один из очевидных признаков классики, руль – эйпхангер из нержавейки, выполненный в стиле послевоенных времен.
Каплевидный, вытянутый бензобак, а на нем яркая белая надпись в узнаваемом стиле: «Harley Davidson».
Мой Стрит Боб Харлей Девидсон…
Мне казалось, что я забыла его. Забыла, каково это, ездить на собственном байке, каков он внешне, каковы его технические характеристики. Но…
Двигатель один и шесть кубов. Двойные пружинные амортизаторы, ход вилки в пять дюймов. Эластичный крутящий момент, надежно и тонко отрегулированная подача топлива. Шести ступенчатая коробка передач, работающая четко и слаженно, с мягким переключением.
Не маленький. Тяжелый. Мощный и обманчиво неповоротливый на низких скоростях…
Мой.
– Илья… – тихий шепот как-то сам собой сорвался с губ, вместе с непрошенными слезами, скользнувшими по щеке.
Он вернул мой байк…
Обратно в дом я влетела едва ли не в ту же секунду. Едва не растянулась посреди коридора, свернула за угол, поскользнувшись на светлом паркете, и с размаха запрыгнула на выходящего из кухни брата. Запрыгнула в прямом смысле! Обхватив талию ногами и вцепившись к сильную шею, прижимаясь крепко-крепко, как только могла. И тихо выдохнула, уткнувшись носом в плечо, вдыхая запах мужского тела и крепких сигарет:
– Спасибо…
– Не за что, Бельчонок, – тихо и понимающе усмехнувшись, байкер в ответ обнял меня так же крепко, но аккуратно, чтобы ничего не сломать. – Не за что.
