Текст книги "Зачем ты причиняешь мне боль? (СИ)"
Автор книги: Анна Абрамова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)
Глава 11
– Мам, – шепот Сержа разбудил Веру.
– Что случилось, Сереж? – сонно ответила она. Вера уже забыла, когда сын обращался к ней за помощью ночью, поэтому встревожилась и быстро села на кровати, прогоняя остатки сна. Влад ту же проснулся, тоже усаживаясь на постели, вглядываясь в темноту.
– Родители, вы только не пугайтесь, все хорошо, – постарался успокоить их Cерж. Где-то в глубине дома расплакался ребенок.
– Что это? – удивленная мать перевела на сына внимательный взгляд.
– Ребенок, – только и ответил Серж.
– Чей? – грозный взгляд отца не смог испугать парня.
– Мой, – уверенно произнес он, – и девушка тоже моя, они теперь здесь жить будут.
Родители изумленно переглянулись друг с другом.
– А раньше-то что не сказал, – проворчал отец, вставая, – отличный подарок к новому году, – хмыкнул он, – слышь, мать, ты теперь – бабушка!
– И правда, Сереж, раньше-то что не сказал? – засуетилась Вера, пытаясь попасть в рукава халата.
– Не знал, пойдемте уже, а то я не знаю, что делать.
Родители вышли в гостиную, на диване сидела хрупкая, небольшого роста рыжая девушка, с кучей веснушек на лице, и кормила грудью ребенка. Увидев их, она смутилась и попыталась прикрыться, ребенок недовольно расплакался.
– Перестань, Свет, корми нормально, – тихо сказал Серж, – что ты его мучаешь, все знают, как это происходит. Девчонка послушалась и опустила глаза, боясь поднять их на взрослых.
– Так, я сейчас комнату организую, постель постелю, Влад, разогрей пока суп, девочку надо накормить. Сергей, не стой столбом, помоги отцу. Пойдем, Светлана, там тебе удобнее будет, – и мама обняла девушку за плечи, кинув многообещающий взгляд на сына.
* * *
– Как тебя угораздило? Предохраняться не умеешь? Она еще совсем зеленая, сколько ей лет? Тринадцать? Ты в своём уме вообще? За это между прочим сажают! – ворчал отец, а Серж отмалчивался, не зная, что сказать.
– И вовсе не тринадцать, а пятнадцать, просто она дохлая и голодная!
– А что не накормил? – поинтересовался отец.
На кухню вошла мама.
– Сейчас Света помоется и спустится, Стасик спит уже, такой малыш, такой малыш, – закудахтала мать, – что ж ты, Сереж, сразу не сказал, что на улице их подобрал, а то я уже испугалась.
– Они все равно мои, и я не отпущу, – вдруг неожиданно для всех заявил Серж, Светлана замерла на пороге, с удивлением уставившись на спасшего ее парня. Он был такой родной и знакомый, будто они дружил с детства, но Света не позволяла себе надеяться, жизнь научила ее не верить никому, и чуда она точно не ждала.
– Ну и хорошо, – разогнала повисшую паузу мать, – значит в нашей семье прибавление, места всем хватит. Садись, Свет, давай поешь и спать, а завтра все решим.
А Серж разглядывал свою судьбу и вспоминал слова Матвея под колокольный перезвон: «Спасибо, Господи, что позволил оказаться рядом с ней, в нужную минуту», – пронеслось в его голове.
Когда Света улеглась, Серж выше на кухню, смело встречаясь взглядом с ожидавшим его родителями.
– Сереж, тебе только семнадцать, ладно скоро будет восемнадцать, – поторопилась мать, заметив, что он собирается ей возразить. Надо ли взваливать на плечи такую ношу? Мы поможем девочке, есть специальные службы. Что будет, если однажды ты поймешь, что повзрослел и встретил свою судьбу? – мать старалась быть корректной, ей не хотелось обидеть своего сына, тем более, что его решительный взгляд смущал ее.
– Да, Сергей, Светлану мы не бросим, но тебе не надо спешить, подумай, не торопись принимать решения, – согласился с матерью отец.
– А я и не спешу, – ответил сухо Серж, – просто хочу, чтобы она жила здесь, у меня на виду. Я закончу школу, поступлю в институт и найду подработку, мы не будем тебе обузой, отец, и, если получится, снимем квартиру в городе. Я заберу Стаса и Светлану, как только смогу. – казалось он уже все продумал, все распланировал.
Мать охнула, прижимая руки к лицу.
– Молодец! Мужик! – сурово сказал отец,– А подумал ли ты, сын, что ты выучишься, а она останется на том же уровне развития, о чем ты будешь с ней говорить, какие общие интересы буду вас объединять? Об этом ты подумал или так далеко не заглядывал?
Серж смутился, как-то об учебе он и не думал, а ведь и правда, ей пятнадцать, надо бы школу закончить, тоже поступить куда-то.
– Я продам мотоцикл, и мы найдем няню, а Света пойдет в школу, – нашелся он.
– Даже так? – удивился отец. – Ничего же себе, какие жертвы? Ладно, раз ты все решил, – и он посмотрел на жену, улыбаясь одними глазами, – тогда так и быть, поможем вам, няню беру на себя, попросим нашу домработницу, она бабушка со стажем, а во всем остальном, что ж, сын, мы тебя предупредили. Тебе решать! Но помни, единожды приняв ответственность на себя, потом ее так легко не скинешь. Пойдем, Вер, хоть немного поспим еще. Маленькие детки – маленькие бедки... А давай, Сержа, нянчиться заставим, будет смешно на него смотреть. Помнишь, как я…. – и дверь за родителями закрылась.
Серж устало уселся на диван, только сейчас он начал осознавать, что произошло. Перед глазами до сих пор стояла маленькая худенькая фигурка, дрожащая на ветру. И сердце затапливала болезненная нежность к этой бледной, изможденной девочке. Он вспомнит, как она зашла в приготовленную мамой комнату, посмотрела на постеленную кровать полными слез глазами, как сжала его руки в порыве благодарности, как тут же отпрянула, смутившись. Она еле-еле доставала ему до плеча, и Серж с легкость смог бы охватить тоненькую талию двумя руками, однако тоже сдержал свой порыв прижать, укрыть собой, защитить. «Это пройдет, – думал он, – завтра обязательно пройдет. Я просто присмотрю за ней и как только ей станет лучше, сразу же отпущу. Отпущу, как пойму, что она сможет сама» На верху заплакал ребенок, и Серж в считанные мгновения оказался у ее двери.
– Свет, он что?
– Не знаю, – всхлипнула девчонка, – я пеленать не умею, – вдруг окончательно разревелась она.
– Че ревешь-то, подумаешь пеленать? – Серж подошёл к кровати, разглядывая голопопое существо. Мальчишка был сморщенный и красненький, огромный рот разевался так, что казалось порвется. А звуки, которые издавал этот на вид совсем крохотный малыш были такие, будто он вовсе не крохотный, а уже очень дальше и большой.
– Иди-ка сюда, – парень аккуратно поднял маленькое тельце, – давай, стели эту пеленку, сейчас замотаем. Слушай, а что он него так воняет-то?
– Обкакался, – смутилась девушка, шмыгая носом, – а я купать боюсь одна, выскользнет еще, я его тряпочкой обтерла, ты не бойся, не замараешься.
– Так, вначале пошли купать, иди набирай ванну, я по телевизору видел, как мамаши локтем воду проверяют. Умеешь? Что он весь в зеленке-то, ты его роняла что ли? – пошел следом за Светой Серж.
– Почему роняла? Это пупочек перевязан, плохо зажил еще, вот зеленкой и велели мазать, чтобы подсох.
– Понятно.
Серж медленно опустил малыша в воду.
– Сереж, – удивилась Света, – а что ты его двумя пальцами за уши держишь? Боишься обжечься?
– Почему обжечься? – обиделся Серж. – Вода же стерильная должна быть, а я руки не мыл.
Света прыснула, потом снова прыснула, потом вообще уселась на край ванной и расхохоталась, не в силах сдерживать смех.
– Сереж, ты не обижайся, но подержи его еще, видишь же молчит, плавает, а я за телефоном, я только сфотографию и все.
Сержу нравился ее звонкий смех, и он бы сделал еще что-нибудь такое, чтобы она смеялась, но пока не понимал, что он делает не так, и что смешного во всем этом ночном купании.
– Слышь, рыжая, ты что издеваешься? – тихо прошипел он, чтобы не напугать ребенка, – А ну мой давай! Держу как умею, так надёжнее, не выскользнет, разве только уши оторвутся.
Света сквозь не проходящий смех быстро вымыла успокоившего малыша, вытащила из воды и отдала Сержу, который уже стоял с полотенцем наготове.
– Так, теперь пеленать! Давай открывай интернет, сейчас по схеме запеленаем. Значит эту руку сюда, этот край сюда! Какой-то он длинный, нестандартный. Видишь, там малыш совсем не такой, страшненький и ноги у него короткий, а наш вон. Черт! Короче вот здесь завяжем на узел и нормально. Видишь спит? Со мной даже кошка засыпает! – гордо сказал Серж, хлопая себя по груди. – Ложись тоже, а то зеленая вся! Узел развязать не сможешь, зови, моя дверь напротив, я закрывать не буду, и ты свою не закрывай, чтобы я слышал, вдруг что понадобится, поняла?
Рыжая быстро кивнула.
– Спасибо тебе, – прошептала она и глаза снова наполнились слезами.
– А ну не реви! Терпеть не могу всего этого, еще сына научишь, а мне потом расхлебывай. Ложись уже, – и Серж вышел из комнаты
* * *
М. Малыш, с добрым утром! Видела сюрприз? Такой рыжий и со свертком?
И. Привет! Да, Светлана – замечательная, а Стасик такой милый! Ему всего пять дней!
М. На каток придешь?
И. Постараюсь
М. Я скучаю…
И. И я…
М. Выйди хоть на пять минут, я мимо проезжаю.
Матвей не стал уточнять, что специально свернул с маршрута, чтобы проехать мимо ее дома.
И. Бегу
Глава 12
Машина Матвея стояла возле дома Ирины, а сам он топтался рядом, с нетерпением поглядывая на калитку.
– Молодой человек, вы к кому? – из подъехавшей машины обратился к нему мужчина. Женщина, чем-то напоминавшая Ирину с любопытством разглядывала парня.
– Пап, он ко мне, – Ирина выбежала из калитки, и Матвею сразу же стало наплевать на всех. Он подхватил ее на руки, жадно целуя, вдруг смутившуюся девушку.
– Пусти, ненормальный, это же мои родители, – сделав страшные глаза, зашептала она.
– Здравствуйте, – осторожно поставив девушку на землю, но не отпуская от себя, сказал Матвей, не отводя взгляда от недовольного лица отца. Влад вышел из машины, с насторожённостью разглядывая парня.
– Чей будешь? Больно лицо знакомое.
– Матвей Морозов, сын Ивана Морозова.
– А, Ивана, знаю соседа! Что ж заходите в дом, раз уж так все получилось!
Матвей не долго раздумывал, принимая приглашение. Все равно новый год они с отцом собрались отмечать в ресторане, и дома делать нечего!
– Давайте помогу, – сказал он, помогая вытаскивать детский матрас из машины. – А сам папаша где? – хмыкнул он, увидев вышедшего Сержа.
– Здорово, Мороз! Пролез-таки! – протянул он руку другу. – Отец, ты ему не верь, у него просто глаза такие, на самом деле редкостная сволочь! – предупредил он родителей.
– Ладно, Серж, живи, про тебя ничего рассказывать не буду. Понятно ведь, зачем ты это говоришь, чтобы твои родители не верили всему тому, что я приготовился рассказать о тебе.
Серж вертел коляску, соображая, как она собирается.
– Давай, папаша, включай мозг, – хохотнул Матвей, – у тебя же по алгебре твердая пятерка!
Через десять минут они колдовали уже над коляской оба.
– Кто же хрень такую делает? С машиной разобраться проще, – ругался Серж, – ведь все же здесь должно быть просто, где эта чертова кнопка?
– Дети разойдитесь, профи идет, – отец развел руками парней и на что-то нажал, – коляска раскрылась, превратившись в удобный полигон для лежания.
– Это как? – обалдели оба.
– А вот так! – покровительственно щёлкнул отец по носу сына, – инструкцию читать не пробовали?
Девчонки сидели на диванчике, поглядывал на парней, Стас тихо сопел рядом, еще не зная, какая машина уже ожидает его.
– Свет, давай запихивай его внутрь, – нетерпеливо предложил Серж, – посмотрим, как там ему.
Матвей захохотал, видя нетерпение друга.
– Слышь, Серж, тут написано до пятнадцати килограмм, может сам залезешь, я тебя покатаю, с ветерком, а?
– Слушай, Мороз, а что ты тут вообще делаешь? Ты к сестре моей пришел? Так и иди, не мешай нам тут разбираться.
– Чего? – у Матвея чуть глаза на лоб не полезли. – Повтори! Хотя нет! Стоп! Не надо! Иришка, ты где? – он нашел ее глазами, – пойдем, ты мне свою комнату еще не показывала.
– Ага, только не закрывайтесь, я каждые десять минут проверять буду, лично, – вдогонку предупредил Серж.
За Иркой еще дверь не успела закрыться, как сильные руки обняли ее, прижимая к стене, и Ирка задохнулась от поцелуев. Смелые руки парня жарко провели по спине, задирая футболку.
– Матвей, – Ирка постаралась вывернуться из объятий, – все же дома.
– А мы тихо, малыш, – руки Матвея снов пошлись по позвоночнику девушки, крепче прижимая к себе, останавливаясь на ягодицах.
Ирке с одной стороны и хотелось прижаться, откинуть голову, отдаваясь порыву чувств, но какая-то пружина не давала ей расслабиться, и тело костенело, сопротивляясь желанию.
– Матвей, я так не могу, вдруг кто зайдет?
– Ну и что? – Матвей с разочарованием выпустил девушку и улегся на кровать, засовывая под голову Собака. – Как войдут, так и выйдут. Так даже интереснее.
– Извини, Матвей, но…
– Малыш, какая же ты трусиха, – рассмеялся он, и, увидев заглянувшего Сержа, расплылся в улыбке, – о, папаша, заходи. Видишь с этим чудовищем обнимаюсь, – и он потряс плюшевой игрушкой, – надеюсь ты не против?
– Слышь, придурок, встал с кровати моей сестры, разлегся тут и марш на кухню, пельмени лепить. Это между прочим семейная традиция, а раз ты нацелился на наш семью, то пельмени теперь и твоя обязанность тоже. – мстительно расхохотался Серж.
– Малыш? – Матвей перевёл взгляд на Ирку, и та кивнула, подтверждая слова брата. – Бл…ть, это шутка у вас такая что ли? Какие пельмени? Я их в жизни не лепил!
– Все когда-то бывает в первый раз, пойдем, Ириш, поржем над Морозом, а то его идеальное величество видите ли пельмени никогда не лепил.
Матвею пельмени лепить не понравилось, он вообще-то Ирку хотел, а не пельмени. Но девушка старательно лепила, не поднимая на него глаз и только изредка отбирала из его рук неудавшийся пельмень и переделывала по-новому.
– Матвей, а как вы с Ириной познакомились? – Вера с любопытством уставилась на красивого парня, Серж закашлялся, Ирка от страха чуть сползла со стула, а Матвей выдержал взгляд мама Ирины.
– Это очень романтическая история, думаю вам лучшее не знать, – честно сказал Матвей. – Единственное, что вам надо знать, это то, что она мне нравится и вам нечего бояться, – тут настала очередь мамы кашлять, а Сержа бежать за водой.
– И что мы должны бояться? – вступил в игру отец, грозно нахмуря брови и переводя многообещающий взгляд на Ирку.
– Ну, например, что она принесет вам малыша, что не закончит школу, что там еще боятся ответственные родители? – усмехнулся Матвей.
– Да ты реально наглый! – поразился Влад. – Ир, ты хорошо подумала, мне кажется это не твой типаж.
– А ей выбора никто не давал, поэтому лучше спросить у меня. Как утверждает Серж, она еще маленькая, и я уважаю мнение друга, – обстановка на кухне накалялась, Ирка умоляюще взглянула на Матвея.
– Матвей, перестань, пожалуйста. Мне не нравится то, что происходит, – и перемены тут же происшедшие с парнем поразили всех, вместо наглого хулигана, перед ними предстал ручной тигр.
– Конечно, малыш, – его рука нежно постаралась стереть муку с щеки девушки, еще больше запачкав ее, – только не заставляй меня больше лепить эти штуки.
– Что ж ты раньше молчал? – расхохотался отец, – идите уже, пельмени ему не нравится лепить.
Новый год встречали все вместе, даже отец Матвея приехал, поэтому волшебство продолжалось. Продолжалось волшебство и все праздники, да и все полгода, оставшиеся до выпускного и поступления ребят в университет, правда изредка на синем небе набегали тучи.
Глава 13
А Матвей влюбился! Влюбился первый раз в своей жизни! Смотрел на нее и не мог насмотреться, хотел быть рядом всегда, желал только ее, скучал, как только расставался. И чем больше он узнавал свою девочку, тем сильнее влюблялся. Для него она была единственной, Богиней, девушкой ради которой он был готов если не на все, то на многое!
Все перемены в школе Ирка теперь проводила рядом с ним. Матвей не мог не касаться ее, всегда его рука или обнимала, прижимая к себе, или поглаживала ее небольшую ладошку, иногда Мороз замирал на полуслове, утыкаясь Ирке в волосы, вдыхая запах, не обращая внимания на насмешки парней. Ирка затмила все! Даже гонки и те отошли на второй план!
А в жизни Ирки Матвея становилось слишком много. Вначале, когда вся школа гудела об их романе, Ирке даже нравилось быть в центре внимания. Ей льстило, что она, обычная девчонка, вдруг стала любимой девушкой лидера школы, но потом к пристальному вниманию она привыкла и уже воспринимала его как должное. К хорошему быстро привыкаешь!
Любовь Матвея с каждым днем все больше и больше внушала ей уверенность в себе, в своей неотразимости, в своей силе над мужчинами, теперь Ирке хотелось большего! И если Матвей сделал свой выбор между свободой и любовью, то Ирке такого выбора никто и не давал! А ей почему-то вдруг больше всего хотелось свободы, хотелось глотка свежего воздуха без Матвея, хотелось одиночества! Да и постоянное желание Матвея затащить ее в постель, в то время как она мечтала забыть эпизод, когда она сама залезла к нему в койку, не приближали ее к Матвею. С одной стороны, она и хотела быть с ним, с другой, мечтала пожить чуть-чуть без него, попробовать влюбиться в другого, посмотреть, а на других она действует так же?
И Ирка стала избегать Матвея, соглашаясь на встречи с подружками, сплетничая о парнях и мечтая о лучшей жизни. Встречи с подружками казались ей гораздо интереснее и важнее встреч с парнем. С ними можно было расслабиться, посмеяться, поговорить о том, о чем с Матвеем никогда не поговоришь, просто помечтать.
Матвей не сразу, но подметил в ней эти перемены: холодность, нежелание, чтобы он касался ее, вечная занятость, но ничего поделать не мог, Ирка тянула его как магнит, он был прикован к ней тяжелой цепью, и чтобы разрубить эту цепь нужно было пройти через боль, отрезав от себя часть души! И снова мотогонки, автогонки, увлечение кикбоксингом. Матвей как с цепи сорвался все больше и больше погружаясь в мир экстрима. И Сержу с каждым разом все страшнее было находиться рядом с другом…
* * *
А Ирка научилась водить машину, и теперь, при каждом удобном случае клянчила у Матвея руль, который делал недовольный вид и ворчал «зачем он на свою голову научил эту девушку держаться за руль», но место уступал, восседая на пассажирском сиденье.
– Малыш, а что ты делаешь сегодня вечером?
Ирка, сосредоточенно глядя на дорогу, пробормотала:
– Учусь, ты же знаешь у нас экзамены, и мы со Светкой догоняем программу.
– Ириш, поехали ко мне, не могу больше, мечтаю о тебе которую ночь. Скоро с ума сойду! – честно признался Матвей, – тем более завтра суббота, выучишь ты со своей Светкой все предметы.
– Матвей, – Ирка смутилась, ехать никуда не хотелось, тем более, что со Светкой они договорились заказать пиццу и после уроков посмотреть какой-нибудь фильм о неземной любви, – что я скажу родителям?
– Блин, Ирка скажешь правду, они же не дети уже, все понимают!
– Как ты себе это представляешь? – возмутилась Ирка. – Мама, папа, моему парню приспичило. Извините я дома ночевать не буду?
– Блин, да хотя бы так! Какая разница, как ты им скажешь, хочешь я скажу? Ты – моя девушка, я тебя хочу! Это нормально, Ирка! Нормально!
– Ничего это ненормально! И я не буду говорить родителям! И никуда я с тобой не пойду!
– Ах не пойдешь? А ну тормози! –терпение Матвея испарилось в одну секунду. Его злило нежелание девушки быть с ним, бесило это дикое желание обладать ей прямо сейчас, вызывала ярость ее отговорка. Ведь невооруженным глазом видно, что она мечтает от него избавиться!
– Сам тормози, нашел дуру! – и Ирка нажала на газ, разворачивая машину к дому. Матвей молчал, гневно глядя в окно. Нормально так, да? Вот имеешь девушку, ходишь, облизываешь, а она раз за разом обламывает! Что за динамо-то, твою мать!
– Значит хочешь, чтобы я других трахал? – угрожающе произнес он.
– Чтоооо? – Ирка чуть руль не выпустила, вовремя спохватилась и снова уставилась на дорогу, переваривая сказанное. – Будешь других трахать, никогда тебя не прощу, понял?
– Понял, ты бы еще громче повторила, доиграешься ты, Ирка. Я не железный и поцелуев мне мало…
Он не вышел из машины провожать ее как обычно, молча пересел за руль и, не дожидаясь пока она зайдёт, рванул по дороге. Ирка смотрела вслед рванувшему автомобилю, сдерживая дрожь в губах, стараясь не думать о ссоре. Да, это была не первая их ссора, Матвей везде давал понять, что хочет ее, и в последнее время будто сорвался с поводка, а она не могла преодолеть свою стеснительность, каждый раз откладывая на потом, как будто и не было того первого раза. А еще ей хотелось, чтобы он завоевывал ее, а не так, как будто само собой разумеешься, а еще….еще Ирка хотела свободы! В свои пятнадцать она мечтала о куче поклонников и считала, что ее Принц на белом коне еще не прискакал!
Матвей несся, не разбирая дороги, очередной отказ просто вывел его из себя. «Ведь ни разу не сказала, что любит меня. Да и вообще нужен ли я ей?» – сомневался он, вспоминая, как всегда первым целовал он, инициативу в их встречах всегда проявлял он, везде он….Он затормозил у спортзала, распугивая свору собак.
– Я согласен, – только и сказал, зайдя в кабинет шефа. Этот тучный мужчина уже три месяца уговаривал попробовать Матвея в боях без правил. Однажды, увидя, как Мороз дерется в толпе, шеф выудил его из полицейского участка и теперь целенаправленно тренировал в нем бойца. Вот только Матвей до сих пор отказывался, не желая расстраивать Ирку, зная, как она относится к его гонкам, как не спит ночами, переживая, как ждет звонка. Одно ее слово могло остановить его еще минуту назад, но не сейчас…не сейчас.
– Я был уверен в тебе, – потер руки шеф. – Тогда сегодня в час, проверим тебя в деле.
И Матвей подсел. Подсел на кровь, боль и страх. Каждая победа вызывала чувство эйфории. Даже гонки не давали таких ощущений, он с головой ушел в тренировки, появляясь в школе, только на консультациях к экзаменам. Ирка, Серж, гонки – все отодвинулось на второй план, он часами не отвечал на ее звонки, не просматривал сообщения – это была его маленькая месть на пренебрежение со стороны Ирки, а еще он знал, подними он сейчас «лапки» перед ней и совсем перестанет себя уважать, как мужика! Поэтому только мужское братство привлекало его, взрослые наставники учили жизни.
* * *
– Слышь, брат, там к тебе пришли! – Череп усмехнулся разбитыми губами. – Краля такая, что съесть хочется.
Матвей перевёл взгляд на вход и спрыгнул с ринга.
– Лучше заткнись, Череп, пока не поздно! Это девчонка – моя! – он снял с рук окровавленные бинты и бросил их в мусорное ведро.
– Тебе чего, малыш? Обидел кто? – усмехнулся он. А Ирка смотрела на сбитые костяшки, на огромный синяк, наливающийся фиолетовым цветом на боку, на красивый пресс и сильные плечи.
– Я соскучилась, – выдохнула она, сама обнимая его, и Матвей растерялся, не зная, как обнять. Ведь месяц себя отучал от нее, а тут…Все чувства вспыхнули разом. Он подхватил ее на руки, усаживая на себя, впиваясь в губы жадным поцелуем, слепо шаря руками, вжимаясь в любимое тело. Ему было наплевать на всех и вся! Только она, только его.
– Матвей, нет, пожалуйста, не здесь, – взмолилась Ирка, каркащий смех Черепа разбил волшебность момента.
– Черт! Прости! Напугал тебя да? Соскучился, не могу! – он уткнулся своим лбом в ее, с улыбкой вглядываясь в любимые глаза. – Ириш, ты любишь меня? – этот вопрос он задавал себе уже месяц, задавал и не знал ответа, спросить было страшно. Да, страшно! Это не на ринг выйти, где все ясно и понятно: или ты, или тебя! Вот где был настоящий экстрим! Задать вопрос и молча ждать ответа, понимая, что его не будет…
Она смотрела в его такие родные глаза и про себя десять раз подряд повторяла его вопрос. Любит ли она его? Любит ли? Любит?
– Я не знаю, – вдруг тихо ответила она, аккуратно слезая с парня, а он и не удерживал. Разжал руки, отпуская, глядя на нее тоскливым взглядом, как будто прощаясь, и Ирка поторопилась, – я люблю тебя, люблю, но иногда…ты пугаешь меня, тебя слишком много, я задыхаюсь.
– Что ж, – зло усмехнулся он, – ты – первая кто дала мне от ворот поворот, захочешь вернуться, буду ждать. Свободна! – и он отвернулся, доставая чистые бинты и методично наматывая их на руки, будто только это его и интересовало.
– Матвей! – с отчаянием крикнула Ирка ему в спину, и он обернулся. Только это был не ее ручной мальчишка, а другой человек: холодный, равнодушный, злой.
– Ир, иди, а! – с угрозой попросил он ее, – мешаешь!
И Ирка вылетела из спортзала со слезами на глазах, а ведь шла сюда, бежала, ведь так хотела его увидеть его, почувствовать его любовь, еще раз подтвердить себе, что нужна ему! И все испортила сама! Как-то холодно стало вокруг, пусто внутри, как будто самая важная часть ее куда-то вышла и забыла предупредить, что будет плохо!
* * *
А на следующий день Матвей появился в школе! Только это был уже не ее Матвей, а парень, которому было безразлично где она, что с ней и чем занимается. Ни разу Ирка не встретилась с Матвеем взглядом, ни разу он не позвал ее к себе. Поздоровался и все, как будто чужие, как будто еще вчера у них не было общих интересов, тем, идей.
– Ир, что у вас происходит? – остановил их со Светкой на лестнице Серж.
– Мы решили расстаться, – Ирка закусила мелко дрожавшие губы.
– Мы? – Серж с угрозой прищурил глаза. – Он тебя обидел? Он тебе изменил? Что он сделал?
– Ничего, – прошептала Ирка, – это я его обидела, – а про себя добавила – «и теперь не знаю, как вернуть». Ирка хорошо знала себя, знала и то, что никогда первая не подойдет: из-за стеснительности, из-за страха быть униженной, из-за чувства ложной гордости, просто не сможет переломить себя. И это было начало конца!
– Мороз! – Серж оттащил друга в раздевалку. – Что у вас происходит? Ты стал похож на себя прежнего! Где глаза с поволокой? Все эти мимишные истории? Куда делась любовь к плюшевым игрушкам и цветам?
– Знаешь, друг, – Мороз приобнял Сержа за плечи и слегка сжал, – не лез бы ты не в свое дело, а точнее читай по губам. Иди на х..й! – и усмехнувшись, он оттолкнул друга от себя, впечатывая того в стену.
Матей ушел молча, даже не оглядываясь на обалдевшего Сержа, через секунду бешеный рев мотоцикла послышался даже в стенах школы. Где-то завизжали девчонки и Серж увидел, как Мороз на одном колесе буквально вылетел со двора, исчезая в клубах весенней пыли.
* * *
Если бы Серж знал, что Матвею стоила сегодняшняя ночь. Вымотанный физические, но еще больше душевно, Матвей так и не смог заснуть. Тело ныло, голова болела, а душа заткнулась, спрятавшись куда-то далеко. Матвей целенаправленно и методично вырезал любовь, боль, жалость к себе, тупым ножом. Снова и снова посыпая рану солью. Он специально доводил себя до такого состояния, когда организм уже не мог сопротивляться, когда душа сдалась, поднимая руки и падая на колени, когда на смену отчаянию пришло холодное равнодушие! И утром снова был уверенным в себе лидером, готовым к любым превратностям судьбы. Не любишь? Не нужен? Это мы еще посмотрим кто кого!
Ирка с одной стороны испытывала огромное чувство облегчение. Теперь она могла быть сама собой, делать то, что хочет, не испытывая при этом огромного чувства вины перед парнем, а вот с другой стороны медленно, но верно наползало на нее чувство пустоты, холода и одиночества. Сколько раз за это время она с надеждой смотрела в телефон, сколько раз проверяла соц.сети, мессенджеры, но ей писали все, кроме него. Ирка могла часами разглядывать фотографию Матвея, скучая, страдая и находя в этих страданиях какое-то мазохистское очарование, но переселить себя и подойти – не могла! Не могла и все! А Матвей пока еще ждал! Его гордыня тоже не позволяла сделать первый шаг, мужское эго протестовало, запрещало подойти, написать, просто подать знак, что он до боли нуждается в ней, что скучает, что мечтает ночами.
– Свет, вот что мне делать, – рыдала Ирка у рыжей на плече, а та только сочувственно гладила ее по волосам.
– Ир, ну хочешь, я Сержа попрошу, он поговорит с Матвеем, ну хочешь сама с ним поговорю. Давай напишем ему, ну хотя бы простой нейтральный вопрос, типа как дела или чем занимаешься?
– Нет! – рыдала Ирка, – я уже один раз залезла к нему в постель, не буду первая вешаться на шею снова, пусть сам, он же воин, мужчина, пусть он меня завоюет, – тихо скулила она, сворачиваясь калачиком, обнимая себе руками, только сейчас начиная осознавать, что Матвей и был ее жизнью, что она больше не хочет свободы от него, что она теперь готова на все.
Только вот Матвей об этом не знал и даже не догадывался, запрещая себе думать о ней, мечтать о ней, желать ее!
– Ир! – вдруг громко зашептала Светка. – Я знаю, что делать, Ир. Надо вызвать его ревность! Надо позволить его чувствам вырваться наружу. Ведь не мог же он так быстро тебя разлюбить!
И девчонки принялись вырабатывать план.
