Текст книги "Зачем ты причиняешь мне боль? (СИ)"
Автор книги: Анна Абрамова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)
Глава 9
В час дня под окнами дома раздался автомобильный гудок. Ирка вылетела из комнаты как ошпаренная, скатилась с лестницы и вылетела на улицу. Непогоды как ни бывало. Снег искрился под яркими лучами солнца, синее небо заставляло улыбаться прозрачному морозному воздуху.
– Куда ты такая красивая, дочка? – улыбнулся отец, увидев запыхавшую дочь.
– Гулять, – отделалась общими словами девушка, выбегая за калитку. Отец только головой покачал, продолжая расчищать дорожку к бане. Как быстро выросли дети, еще вчера смотрел, как она играет в песочнице, сегодня уже на свидание бегает. Он выпрямился и увидел отъезжающую от ворот машину. Надо бы поинтересоваться, что за ухажер у нас объявился, в гости пригласить, познакомиться поближе, вон как глаза горят у дочки, сразу видно, что влюбилась. Отец почесал голову, бросил лопату и направился в дом, чтобы выпить кофе и поразмыслить над вопросом, что делать с влюбленными детьми.
А Матвей выруливал на безлюдную дорогу, недалеко от их поселка. На этот раз машина была большая и черная, Ирка не успела рассмотреть марку, но высота от земли впечатляла, да и внутри жизненного важного пространства было хоть отбавляй.
– Я тебе специально не стал автомат брать, – обрадовал ее Матвей, – на ручке поучись пока, а не получится всегда на автомат успеешь пересесть. – парень затормозил на укатанной дороге, -давай пересаживайся.
– Что уже? – испугалась Ирка, – Матвей, а ты уверен, что я его не поломаю?
Матвей от хохота чуть не вывалился из машины.
– Вылезай давай, трусиха!
Ирка выпрыгнула на скрипящий снег и тут же была поймана в крепкие объятия.
– Соскучился, – сообщил ей Матвей, целуя в губы. – Ладно, садись, – отпустил он ее, – чувствую из меня плохой учитель получится, – вздохнул он, еще раз жадно целуя.
Ирка уселась на место водителя, осматриваясь по сторонам. Так впереди большой руль, справа рычаг переключения скоростей, три педали. Замечательно!
– Ириш, настрой кресло под себя, у тебя ноги конечно длинные, но не длинней моих, поэтому ты должна хотя бы дотягиваться до газа и тормоза, между ними расположено сцепление. И запомни, управление автомобилем должно быть комфортным…
Я не буду перечислять, сколько раз Ирка пыталась тронуться, сколько счастья было, когда получилось и как быстро пробежало время. Зимой темнеет быстро, и Матвей, наконец, решил закончить урок. Вот кто поистине получал удовольствие от прогулки, оказалось, что он – лучший учитель. Терпения у парня было хоть отбавляй, а оптимизма и веры в Ирку, еще больше.
– Ты у меня талантище, – сообщил он ей, прижимая к себе. – Смотри, какой снег!
Они оба задрали голову в вечеряющее небо. Крупные снежинки плавно опускались на землю.
– А давай сделаем снеговика, – радостно завопила Ирка и бросилась лепить первый шар.
Матвей поддался ее порыву и теперь они лепили наперегонки, кто сделает самый большой ком, чтобы их снеговик был толстый-толстый и сильный-сильный. Снеговик получился большим, красивым и смешным, потому что Ирка нашла веточки, который теперь изображали нос и рот, глаза были разноцветные и мигали надписями кока-кола, а на голову Матвей пожертвовал шапку, которая с давних времен валялась в машине. Шапка была кислотного зеленого цвета, явно женская и очень смешная.
– Есть хочешь? – спросил Матвей, отряхивая Ирину от снега, хотя она так промокла, что это было почти бесполезным занятием.
– Угу, сейчас бы слона съела, – расхохоталась она, тоже отряхивая Матвея.
– Пойдем в машину, отец там мне бутербродов с собой засунул, как знал.
– Отец?
– Ну да, я ему о тебе рассказывал, хочешь познакомлю. Он тебе понравится, у меня отец – мировой мужик!
– Обо мне рассказывал? – растерялась Ирка.
– Конечно, Ириш, – улыбнулся Матвей, – поехали ко мне, а по дороге бутерброды поедим, а?
– Поздно уже, – чего-то испугалась Ирка.
– Ириш, ну поехали, ненадолго, посмотришь, как я живу. У меня отец девочками не питается, правда!
Вот как ему можно отказать, когда серые глаза так внимательно смотрят, так лучатся надеждой, так верят в тебя.
– Хорошо, – вздохнула Ира, – только я вся мокрая и не одета, – тут же пришло ей в голову.
– Ну вот и высушимся у меня, – оптимистично заявил Матвей, – а то, что не одета…Что совсем? – и тут же любопытный взгляд просканировал ее с головы до ног.
Ирка тут же покраснела и быстро сложила руки на груди, как будто и вправду не одета.
– Да ладно тебе, Ириш, расхохотался Матвей, – таким телом гордиться надо, а она прикрывается.
Ирка покраснела еще больше и отвернулась к окну, чтобы срыть свое смущение. К дому Матвея подъехали быстро. Да и жил он недалеко, по той же улице, только в конце.
– Отец не любит, когда его окружают дома, – пояснил Матвей, – ему хочется простора, поэтому наш дом – самый крайний, а дальше только лес и озеро.
В окнах трехэтажного коттеджа уютно горел свет и Ирке снова стало не по себе.
– Матвей, а сколько там народу, – кивнула она на дом, решив, что, если больше, чем один отец, она точно никуда не пойдет.
– Отец только, а что дом большой, так не обращай внимание! Когда-то отец мечтал о большой семье, но мамина профессия, фигура и прочее…Короче, на третьем этаже – мамина студия, она притаскивает своих девочек, который иногда живут там, тренируются, одеждами меряются, короче не интересно все это. А мы с отцом больше на втором этаже, на первом гостиная, кинотеатр, кухня. В общем пойдем, сама все увидишь.
Ворота автоматически открылись, и черный монстр, тихо урча, въехал в огромный двор. Белоснежный дом в елках предстал перед Иринкой, та честно попыталась вспомнить, кто же отец Матвея, но так и не вспомнила, а на встречу им спешила повзрослевшая копия Матвея: высокий, статный, красивый мужчина с серыми смеющимися глазами.
– Ну наконец-то, я уже заждался, – обрадованно сказал он, а Ирка метнула в Матвея предупреждающий взгляд. Значит он заранее задумал привезти ее домой и ничего об этом не сказал. Матвей только виновато пожал плечами.
– Здравствуй, Иришка. Не знал, что у Влада выросла такая красивая дочь.
Ирка смутилась, но выдавить из себя: «Здравствуйте!», у нее все же получилось.
– Сын, ну что вы стоите, приглашай гостью в дом, замерзла поди,– снова улыбнулся отец Матвея.
– Пойдем, Ириш, поздно бояться, я уже заманил тебя в свое логово, назад пути нет, – хищно улыбнувшись, прорычал Матвей, надвигаясь на девушку. Ирка уперлась ему острым локтем в бок. Она хотела было уже грозным шепотом ответить, что думает по этому поводу, когда все слова разом вылетели из головы. Светлый холл плавно переткал в гостиную, а там, там… стояла елка из ее детства, из ее детских фантазий, из сказки. Огромная, настоящая, упирающая пышной верхушкой в потолок, пахнущая праздником и новогодними подарками. Она так и замерла у порога, восхищенно любуясь новогодним чудом. Матвей стянул с нее мокрую шапку и начал распутывать шарф, а Ирка все смотрела и смотрела.
– Ириш, ну хочешь попозже хороводы поводим, Деда Мороза позовем, а пока давай уже проходи, – хмыкнул Матвей, подталкивая ее вперед.
Ирка разулась и смущенно посмотрела на свои мокрые ноги, оставляющие влажные следы на темном паркете.
– Блин, ты чего молчала, что ноги промокли, – всполошился Матвей, – а ну-ка пойдем в мою комнату, сейчас я тебе найду во что переодеться, у мамы кучу неношеного шмотья из каких-то там коллекций. – и парень потянул ее за руку, наверх по широкой лестнице.
– Матвей, ты давай там недолго, а то курица уже подходит, – предупредил его отец.
– Я буду очень стараться, – пробурчал Матвей, – даже одним глазком не посмотрю, – сказал он хмыкнувшему отцу.
– Это моя комната, там спальня, давай раздевайся пока, я сейчас. И, Ириш, ты вся промокла? Трусы-то сухие?
Ирка поперхнулась и закашлялась.
– Матвей, – укоризненно начала она.
– Да что такого, Ириш? Мама разные вещи шьет, в том числе и нижнее белье, а ходить в мокром не очень приятно. Нести?
– Нет! – грозно сверкнула глазами Ирка, и Матвей рассмеялся.
– Чудо мое! – услышала она, пока закрывалась дверь.
Ирка не стала раздеваться, только стянула носки и аккуратно повесила сушиться на батарею. Мокрые штаны неприятно холодили ноги, но снять их сейчас было равносильно смерти. Ирка огляделась и удивилась идеальному порядку. На столе ровной стопочкой были сложены учебники, тетрадь, подписанная мелким уверенным подчерком, лежала ровно посередине стола. Ни одной раскиданной вещи, ни одного валяющегося несчастного носка. Где многочисленные кружи из-под кофе? Где все футболки и штаны? Ирка хоть и редко заходила в комнату брата, но, когда заходила, то поражалась тому беспорядку, который внушал ей чувство ужаса и нереальности происходящего, как будто за дверью комнаты Сержа начинался совершенно другой мир. Она тихонько приоткрыла дверь в спальню. Широкая кровать, на которой был брошен ноутбук, тумбочки у изголовья, телевизор на стене, шкаф-купе, кресло возле широкого окна – ничего лишнего, все на местах и снова по-спартански просто, чисто и уютно.
– Нравится? – Матвей легко обнял ее сзади, придвигая к себе, утыкаясь куда-то в шею и вдыхая запах. Когда он зашел, Ирка и не услышала.
– Да, – подтвердила девушка, замирая в теплых объятиях, – ты сам поддерживаешь здесь порядок?
– А кто еще? – удивился Матвей. – Домработница у нас, конечно, есть, но я не очень люблю, когда кто-то посторонний трогает мои вещи. Давай переодевайся. Смотри, что я принес. – и он гордо продемонстрировал ей уютные широкие штаны из джерси, свитер в комплекте и пушистые белые носки.
– Круто, а мама твоя против не будет? – засомневалась Ирка.
– Кто? Мама? Ты что? Она просто мечтает одевать мою девушку, так что смелее, – и Матвей уставился на нее, будто ожидая, что Ирка сейчас начнет танцевать стриптиз.
– Эмммм, Матвей?
– Угу! – Матвей встретился с ней смеющимся взглядом.
– Не мог бы ты выйти, ну или хотя бы отвернуться? – смутилась Ирка.
– Ир, не поверишь, но я помню тебя всю: глазами, руками, губами – всю, так что теперь поздно стесняться.
– Я не буду переодеваться, – уперлась Ирка, недовольно поджав губы, – не обязательно было напоминать, что я залезла к тебе в постель сама.
– Ты что, малыш, обиделась? – Матвей подскочил к ней, снова обнимая, Ирка попыталась отвернуть голову от обрушившихся на нее поцелуев, – дурочка моя, я благодарю тот миг, когда ты оказалась в моих объятиях, ты перевернула весь мой мир! Спустишься сама, или мне зайти за тобой? Пойду тогда отцу помогать, – сдался он.
– Сама приду, я скоро! – облегченно вздохнула Ирка, все-таки переодеваться перед парнем, даже если это парень твоей мечты, как-то не очень хотелось, точнее не хотелось совсем.
Ирка переоделась в уютный костюм, подивившись, что он пришелся ей в самый раз. Как так Матвей смог определить ее размер на глаз для Ирки, так и осталось тайной. Она тихо спустилась по лестнице и направилась к кухне, откуда звучал веселый мужской смех. Картина перед ней предстала идиллическая: два совершенно обалденных мужчины, в фартуках сервировали стол.
– О, а вот и наша Принцесса! – Иван Владимирович обрадованно потёр руки, как будто собирался отобедать ею прямо сейчас, – давай, Ириша, проходи, мы по-домашнему, на кухне, садись сюда, – и он отодвинул стул около уже накрытого стола.
– Я буду ухаживать за своей девушкой сам, – ревниво сказал Матвей, оттирая отца в сторону и тот только рассмеялся.
– Конечно, сынок, кто ж сомневался?
А потом время просто помчалось, мужчины развлекали ее как могли, иногда задавая вопросы, но больше рассказывая смешные истории из жизни Матвея. Иван Владимирович принес альбом, где были разложены фотографии точно по годам Матвея, вот только матери на них было очень мало, в основном отец, таскающий своего маленького сына везде: на работу, в командировки, в отпуск.
– Помню, был я тогда генеральным директором одной крупной строительной компании, и ночью, от сильного ветра на строительной площадке рухнул кран, работать надо, сроки поджимают, вот и помчался я вместе с шестилетним Матвеем на стройку ночью, следить, как кран заново собирают. Ветрина такая, что на ногах еле стоишь, приехал, кран, только разобрали, а его еще собирать. Весь свет, который на стройке был, направили на работы. Думаю, что делать? Матвей в свои шесть уж очень любопытный был…
– Ага, ага, – перебил его Матвей, – как сейчас помню это задумчивое выражение лица отца. Знаешь, что он сделал? – Матвей выдержал паузу, – он меня к рулю машины наручниками пристегнул и телефон дал, говорит, захочешь в туалет – звони.
– А что? – начал видимо не в первый раз оправдываться отец, – стройка, сама понимаешь, это не детская площадка, деть его некуда, ночь на дворе, ветрина вместе с дождем, а он у меня так один раз свалил из машины, с полицией искали, короче, да, пристегнул, но, знаешь, ты не подумай, что он там из себя жертву разыгрывал, пришел я в под утро, уже светлеть начинало и вижу, спит мой малыш на заднем сиденье, а на руле открытые наручники болтаются, всю ночь сидел ломал, получилось!
Ирка чувствовала огромную любовь отца к сыну, да и сын отвечал ему взаимностью. Глядя как эти двое подкалывают друг друга, как стараются незаметно подложить ей лучшие куски, как с обоих сторон ухаживают, делая все, чтобы она чувствовала себя как дома, Ирка расслабилась и уже через некоторое время слышался женский смех, и Ирка даже тоже рассказала историю из своей жизни. Телефон ожил внезапно для всей троицы, девушка вздрогнула и уставилась на экран, звонил брат и даже трель звонка выдавала его злость.
– Хочешь я поговорю? – спросил Матвей, и Ирка покачала головой.
Она извинилась и вышла из-за стола.
– Ты где? – с наездом начал Серж, – родители волнуются, ты на часты смотрела?
– Сереж еще только семь часов вечера, и я у Матвея, он недалеко от нас живет.
– Знаю я где он живет, сейчас приеду за тобой, собирайся! – и Серж отключился, Ирка растерянно уставилась в телефон. Она вернулась обратно, улыбнувшись встревоженным мужчинам.
– Родители волнуются, Сережа сейчас за мной заедет, – пояснила она и Матвей нахмурился.
– Останься, – прямо попросил он, не смущаясь отца, не делая вид, что между ними ничего не было.
Ирка только покачала головой.
– Я не могу, Матвей.
То, что настроение у Матвея испортилось, это было видно невооруженным глазом, глаза потемнели, желваки заиграли на скулах, и Ирка почувствовала себя виноватой. Она зябко обхватила себя руками, не зная, как себя вести и что сказать. Матвей тут же подскочил к ней:
– Тс, ну что ты? – обнял он ее, пересаживая на диван. – Просто ты для меня как наркотик, не могу долго без тебя, но все правильно. Ты должна ехать домой, и я отдам тебя Сержу сегодня. – казалось он больше уговаривал себя, чем ее. – Иришка, – и горячие губы нашли ее, сливаясь в недолгом поцелуе.
За воротами надрывался автомобильный гудок, Матвей вышел первый, накинув себе на плечи легкую куртку. Вот только Серж сразу же набросился на друга с кулаками, Матвей ловко ушел от удара, блокируя руки друга, и заставляя того согнуться.
– Прежде чем что-то себе придумывать, сначала спроси, – начал учить Сержа Матвей, – научись доверять своей сестре и своему другу, – продолжил он, заставляя Сержа уже стонать от боли в вывернутых руках, – и если бы не твоя сестра, я бы сломал тебе руки, хотя бы за то, что ты все испортил, придурок. Запомни, она – моя, будет моей, и останется моей, как бы ты этого не хотел. Лучше моей, чем какого-то слабака! И это последний раз, когда ты вмешиваешься в наши отношения, подтверди! – и Серж упал на колени, стремясь отдышаться и растирая руки. Матвей был чертовски зол, и, если бы не стоявшая рядом Ирка, он не стал бы сдерживать себя, выместив на друге всю злость.
– Да пошел ты, – послал его Серж, – Ирка, садись в машину!
– Малыш, иди ко мне, – Матвей притянул к себе девушку, нежно целуя, как будто не он сейчас чуть не убил со злости Сержа, – встретимся завтра?
– Завтра же новый год, – Ирка разочарованно вздохнула, – мы всегда отмечаем этот праздник семьей.
– А после нового года? – горячие губы чертили дорожку от виска к щеке, мешая Ирке сосредоточиться, – я позвоню, Ириш.
Матвей открыл дверцу автомобиля, помогая девушке усесться.
– Серж, заедешь сегодня за мной? – как ни в чем не бывало спросил он друга.
– Да, в двенадцать выходи, буду, – кратко ответил Серж, и нажал педаль газа.
– Вы куда? – спросила Ирка, как только они отъехали от дома Матвея.
Серж ухмыльнулся.
– Да, сегодня у Сашки днюха, отмечаем, но тебе точно туда нельзя. Разврат повсюду, да и Сашка обещал покатать нас на новой машине, ему родители подарили, короче спи спокойно, сестра и думай, с кем связалась, еще не поздно передумать.
Глава 10
– Ну как там моя девушка? – поинтересовался Матвей, усаживаясь на пассажирское сиденье. – Спать уже легла или ты ей страшилок про день рождение Пухлого нарассказывал: разврат, пьянство, наркота?
– Откуда ты знаешь? – удивился Серж, выруливая на освещенную трассу. Сашка жил в городе, уже имел отдельную квартиру и частенько ребята тусили именно там. – Ирка что ли пожаловалась?
– Пожалуется она на любимого братика, как же, – хмыкнул Мороз, – знаю тебя Серж как облупленного. Вон, останови возле церкви, зайду, за тебя помолюсь, свечку поставлю, у Бога попрошу любви тебе большой сильной, чтобы тоже мучился как я или хуже.
Звон колоколов разнесся по всему городу, и Матвей завопил на всю машину:
– Господи, если ты меня сейчас слышишь, пошли этому придурку за рулем любви настоящей, чтобы понимал друга своего и не препятствовал в искренних порывах, и вообще был занят своим личным, а не чужим.
– Во дурак, – заржал Серж, – я не умею любить, поэтому хоть изорись, против натуры не попрешь! А к Ирке лишний раз не приближайся, исполнится ей двадцать один, вот и делай, что хочешь, а пока….
– Сколько? Сколько? Серж, ты в своем уме? Какие двадцать один? А я что до этого времени делать буду? Ты просто мне мстишь за сегодняшнее, а я, заметь, даже синяков на тебе не оставил.
– Мщу, – согласился Серж, – но к сестре не подпущу.
– Буду я тебя спрашивать, – проворчал Мороз.
К дому подъехали в полном молчании.
– Ключи давай, – протянул руку Мороз, – мне тебя еще пьяным обратно везти, думаю прибить, выкинуть где-нибудь по дороге, чтобы не мешался под ногами.
– На, держи! И не обижайся, – Серж хлопнул Матвея по плечу, – не хочу видеть слез сестры – вот и все.
В огромной квартире вовсю звучала музыка, фуршетные столы ломились от еды и выпивки, нарядные гости пока еще негромко общались друг с другом.
– О, парни, – завопил Пухлый, – сюда идите, давно вас жду!
– Привет, Пухлый! С Днюхой! – ребята подарили Пухлому конверт, на котором было написано «Пухлому – пухлый конверт!»
Сашка уже давно не был толстым, но прозвище так и прилипло с подростковых времен и тот не обижался.
– Парни, вы тачку мою видели, кататься поедем? – и Сашка потащил друзей на балкон, а там стояла красавец мерседес, сверкая новой краской.
Мороз присвистнул, Серж погрустнел.
– Ну вот, опять моя тачила хуже ваших, отец убьет, если я попрошу что-то подобное.
– Мороз, отойдем на минутку, – Сашка оттащил друга в темный угол. – Слышь, друг, там Вика в спальне, поговорить что ли хочет с тобой, ревет, короче достала всех, разберись ты уже с ней, всем надоело, праздник портит своим убитым видом. Пусть она или идет, или радуется. А то ноет, и ноет.
Матвей чертыхнулся:
– Нахрена ты ее пригласил?
– Кто ее приглашал? – искренне удивился Пухлый. – Сама приперлась, ты же знаешь она подружка Женьки, а я пока с ней, не хочется обламываться, если она за Вику обидится и свалит, планы у меня на нее сегодня.
– Ладно, разберусь, нах..я ты ее спальню-то завел?
– А куда? В туалет? – огрызнулся Пухлый, – единственная комната, на которую наложено табу, – давай уже иди, разбирайся, а то выпить хочется, без тебя не начнем!
Матвей открыл дверь в темную спальню. Вика, обняв себя за плечи, стояла возле окна, вглядываясь в темноту ночи. Мороз прикрыл дверь и облокотился о косяк.
– Вика, сколько можно? – зло произнес он. Трагическая фигура бывшей подруги уже даже жалости не вызывала, только злость и раздражение.
– Матвей? – Вика обернулась, в ее голосе проскользнули слезы. – Матвей. – снова повторила она, делая шаг к нему. – Пожалуйста, давай поговорим, просто поговорим, – тихо попросила она, усаживаясь на кровать.
– Хорошо, – согласился Матвей, – говори и давай это будет последний разговор между нами.
– Мороз, скажи, тебе было хорошо со мной?
– Да, Вика. Но ключевое слово здесь «было», все позади и теперь мне с тобой скучно. Я устал испытывать чувство вины по отношению к тебе, а скука – это не мое, ты знаешь.
– Это причина того, что ты бросил меня? Просто скучно? Что я должна была делать? Бегать голой? Прыгать через лужи? А может просто выпрыгнуть в окно, – и она рванула к окну.
Матвей перехватил ее полпути, грубо толкая на кровать.
– Не дури, Вика! Ты можешь делать, что хочешь, хоть в окно выпрыгнуть, но я к тебе не вернусь! Я! Тебя! Не люблю! Точка! Все! Нет надежды на мое возвращение! Смирись! Забудь! Какое слово тебе еще сказать, чтобы ты отвязалась от меня? Что бы ты ни делала, это не привлечет моего внимания, мы хорошо провели время, но оно в прошлом. Ты – хорошая, умная, добрая, красивая, сексуальная, но…..не моя! Не моя, Вика!
Матвей пошел к двери, не оглядываясь, оставляя девушку лежать на кровати сломанной куклой.
– Я так тебя люблю, Матвей! Что же мне делать? – услышал он, но не остановился. Нашел глазами Женьку и прямиком направился к ней.
– Слышь, Жень, иди к Вике, а то у нее ума хватит что-нибудь с собой сделать. Поговори с ней что ли по-бабски, может замену ей какую подыщешь, а? – он всунул Женьке в руки бокалы и коньяк. – Давай, Жень, помоги, а? Ведь достала, вот здесь сидит, – и Мороз красноречиво провел ребром по горлу.
– Вот как тебе отказать, Мороз, когда ты так просишь? – игриво рассмеялась Женька, – раз ты теперь абсолютно свободен, не хочешь внимание обратить на Ритку, она давно по тебе сохнет?
– Ну уж нет, – перекрестился Матвей, – хватит Вики, да и не свободен я, Жека! – слова сказались так легко, что Мороз сам поразился, тому чувству счастья, которое отозвалось у него внутри на эти слова. Образ Ирки тут же вспыхнул в его голове.
Малыш, спишь? – набрал он на телефоне. Тут же загорелись ответные слова.
Нет.
Херню думаешь?
Да(
Зря. Я только твой!
Тишина была ответом.
Малыш?
Что?
Ложись спать
Хорошо
Завтра увидимся?
Завтра новый год
А в час ночи? Это уже после нового года. Пойдем на каток?
Я с родителями там буду!
Вот и отлично. Познакомишь?
С родителями?
А что здесь такого? Стесняешься меня?
Потом не жалей! У меня суровый папа!
Я не боюсь суровых пап! Малыш, ложись спать, обещаю, что девок лапать не буду, и приеду домой трезвым!
)))) хотя не смешно. Спокойной ночи.
А поцеловать?
Целую.
Уже скучаю по тебе…
– Мороз, ну где ты там? Заждались тебя! – Пухлый протянул ему бокал с пепси, друзья знали, что Матвей не пьет и уже давно смирились с этим фактом.
– Ну давай, за тебя! – звон бокалов и вечеринка понеслась.
* * *
– А давайте обновим машину! – Пухлый кинул взгляд на Матвея. – Мороз, ты мне друг, прокатишь?
– Куда я денусь? – театрально вздохнул Мороз, – видимо для этого и нужны не пьющие друзья. Давай ключи! – ему самому не терпелось испытать мерина, поэтому и ломаться долго не стал.
В машину набилось кучу народу, но Матвей повыпихивал всех обратно на мороз, оставив на пассажирском сиденье только Пухлого и Сержа.
– Катаю только именинника и его охрану, всем остальным вход в новый автомобиль запрещен, еще не хватало облевать, потому все вон, будем минут через пятнадцать. Гуляйте пока! – и он рванул с места в карьер, только дым из-под колес.
– Йохооо! – неслись они по ночным пустынным улицам, огромные проспекты спали в предрассветной тьме, даже машин и тех не наблюдалось в пределах видимости. Внезапно Матвей ударил по тормозам, и машина пошла юзом.
– Э, Мороз, ты что? Угробить решил мою машину?
– Тихо! Парни смотрите, девчонка со свертком, кидаться с моста что ли решила? – севшим голосом произнес Мороз, и пацаны перевели взгляд на мост, под которым отдавала свое тепло плохо замершая река.
Матвей тихо открыл дверь, боясь спугнуть, стоявшую на перилах девушку. Столько отчаяния было в ее позе, столько трагедии, что парни перестали дышать, ужасаясь, что не успеют, что не помогут, что будут свидетелями страшной трагедии. Внезапно из свертка раздался тихий плач, и Серж выругался. Девчонка вздрогнула и обернулась, с трудом сохраняя равновесие. Каким волшебным образом Серж оказался возле нее в считанные мгновения, так никто и не понял, однако, через мгновение он уже прижимал к себе девушку и ребенка, боясь отпустить, страшась, что вырвется, и он в этот раз не успеет.
– Ты чего это удумала? – проворчал он, стаскивая с себя куртку и заворачивая легко одетую девушку вместе с ребенком. – А ну пойдем в машину! – и он уверено взял на руки легко тело, поражаясь ее цыплячьему весу. Девушка молчала, только зубы выстукивали дробь, выдавая ее отчаяние.
В машине Пухлый снял пробку с бутылки конька и налил чуть-чуть в пластиковый стаканчик.
– На, выпей, согреешься чуть, – протянул он девушки, но та мотнула головой.
– Мне нельзя, я грудью кормлю.
– Ага! Кормит она, – вдруг зло ответил Серж, с силой вручая ей стаканчик – Давай сюда ребенка, тебе доверять нельзя, а сама пей! И на – закуси! – в другую руку ей пихнули взятый на всякий случай бутерброд. То как безропотно девушка вдруг отдала ребенка Сержу, поразило даже Матвея. Серж перехватил ребенка поудобнее, как будто только и делал, что нянчился с малышами, а Мороз с Пухлым таращились на него, как бараны на новые ворота. Девчонка выпила и закашлялась, быстро запихивая в рот бутерброд.
– Лет тебе сколько? – продолжил допрос Серж.
– Пятнадцать, – прошептала девушка, протягивая руки к уснувшему ребенку, но Серж сделал вид, что не заметил этого робкого жеста.
– Тебя что из дома выгнали?
– Из роддома, а мама домой не пустила, велела идти туда, где я….где я… – губы ее затряслись и глаза снова наполнились слезами.
– Зовут тебя как? – сжалился Серж, чуть приобнимая, заставляя уткнуться в свое плечо.
– Света.
– Тебе есть куда пойти, Света?
– Нет у меня никого, некуда мне идти и денег нет.
– А отец этого малыша?
– Я не знаю отца, – всхлипнула она, – меня изнасиловали…
Повисло тягостное молчание, и только тихий плач девушки раздавался по салону, тревожа душу.
– Мороз, поехали домой, – устало сказал Серж. – Давай отвезём Пухлого, пересядем и домой, а?
– Ок, как скажешь, друг!
Матвей развернул машину и плавно набрал ход. А Серж сидел на заднем сиденье, обнимал мелко дрожащую девчонку и прижимал к себе теплый комок, понимая, что берет на себя ответственность за их жизни здесь и сейчас, продумывая, что скажет родителям, и как объяснит, что Света с малышом теперь будет жить с ними.
