Текст книги "Проклятие (СИ)"

Автор книги: Aniri Yamada

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Спенсер с трудом разлепил глаза и тут же снова зажмурился. Зачем, зачем он вчера так надрался?!

Хотя, вчера было весело, но, боже, стоило ли оно того?

Одновременно хотелось пить, отлить и умереть.

Он со стоном перевернулся на бок, по скрипу догадавшись, что вчера отрубился на старом диване в гостиной.

Собственная голова казалась чугунной, уши словно набиты ватой, да и вообще, какой-то странный дискомфорт не давал ему покоя.

Спенсер сполз с дивана и уселся рядом с ним на пол, ощущая, как внутренности сжимаются от ядрёного похмелья.

Глаза наконец-то открылись, он проморгался:

– Какого чёрта? – комнату и окружающую мебель он видел, но так, словно смотрит в прорези маски. Руки взметнулись вверх, Спенсер в тупом оцепенении ощупал предмет, надетый ему на голову. – Нет, не может быть!

Он подёргал его, стараясь освободиться, но ничего не вышло. Пришлось подниматься на ноги и идти в ванную.

Точно, как он и думал. Какие же они идиоты...

Вчера вечером, уже здорово налакавшись в баре в честь Хэллоуина, он и два его приятеля, Митч и Скотт, медленно плелись по улице. Все были одинаково пьяные, поэтому шатались и поочередно поддерживали друг друга, спасая от падения.

Неизвестно кому из них пришла в голову та идея, но они отправились к дому, где жила старуха, которую все считали ведьмой. Троица решила сходить и посмотреть, появится ли какая-нибудь нечисть возле её дома.

Нечисти не было, света в окнах тоже. Зато на большом крыльце стояли тыквы. Около десятка маленьких тыковок, пара средних и одна большая. У средних и большой были вырезаны улыбающиеся рожи, а внутри горели свечки.

Разочарованный Митч подошёл поближе к крыльцу, осмотрелся и взял в руку тыковку. Повертел туда-сюда и бросил Скотту, который этого даже не заметил. Тыковка упала на газон и откатилась к тротуару, где её радостно пнул Спенсер, отправив в полёт через дорогу.

Следующей они успели пару минут поиграть в подобие футбола, прежде чем она треснула пополам и развалилась. Третью, с первой же попытки, ботинком раздавил Скотт, потерявший равновесие и вместо пинка, придавивший её подошвой.

Кончилось их пьяное развлечение тем, что Спенсер швырнул тыковкой в Митча, но промахнулся и попал в окно, тут же со звоном осыпавшееся.

Не успели они сообразить и убраться подальше, как входная дверь распахнулась, явив их мутным взорам приземистую фигуру в лучах электрического света. Старуха в длинной ночной сорочке принялась громко кричать на них, троица же, здорово струхнув, рванула прочь с газона.

От неожиданного появления ведьмы они слегка протрезвели и умудрились, не останавливаясь, добежать до конца улицы, пока не стих крик старухи. Только остановившись, Скотт со Спенсером заметили, что в руках у Митча большая тыква, которая раньше стояла на разоренном ими крыльце. Свечка внутри неё упала и потухла, но сама тыква была цела, а довольный Митч, так и не смог объяснить, зачем он её украл.

Потом они добрались до дома Спенса и распили у него ещё бутылку виски. Затем, кажется, друзья ушли, а хозяин дома отрубился на диване.

И вот теперь оказывается, что приятели перед уходом решили подшутить и напялили ему на голову ту треклятую тыкву. Идиоты.

Видимо они отрезали донышко прежде чем осуществить свой план, по другому голова бы просто не влезла.

Спенсер мрачно уставился на своё отражение в зеркале. Парень в помятой одежде с тыквой на плечах. В прорезях злобно поблескивают глаза, а за щербатой тыквенной улыбкой виднеется его недовольно перекошенный рот. Как смешно, умереть не встать.

Он вцепился в нижние края тыквы и дернул вверх. Ничего не вышло. Как же они напялили её через такой маленький вырез?

Вторая попытка тоже не увенчалась успехом. Спенсер начал ощупывать шею, в поиске места, где кончается его тело и начинается тыква. И не нашёл.

Судорожно перебирая руками, он искал промежуток, куда можно запустить пальцы, но чувствовал только свою кожу сразу переходящую в тыквенную корку.

–Что за дерьмо? – прохрипел он в ярости. Не может такого быть! Не могли же они как-то проклеить края, верно? Он покрутил головой, но она вопреки законам логики не двигалась внутри тыквы. Тыква поворачивалась вместе с головой. Так, словно была частью его тела. – Да это бред какой-то!

Спенсер решительно развернулся и покинул ванную. В кухне он достал из шкафчика нож и вернулся к зеркалу.

Раз он не может её снять – он её разрежет. А куски потом запихает в задницы Скотту и Митчу.

Он всмотрелся в своё отражение и решительно занёс нож над правым ухом. Надо начать резать сверху вниз. Да.

Нож упёрся в рыжую корку, начал вдавливаться в неё. Так, ещё чуть-чуть...

– Чёрт! – Спенсер дёрнулся всем телом, а нож с громким лязгом загремел в раковину. Не может такого быть! Он же едва проткнул корку, почему так больно?!

Рука дотянулась до места надреза, палец погладил тонкую полоску, оставленную ножом, а затем, подцепив краешек, попытался углубиться в тыквенную мякоть.

– Да твою же мать! – громко взревел он, отдёрнув руку. Как такое возможно – чувствовать боль, ковыряясь в тыкве, надетой на голову? Было полное ощущение того, словно он собственный скальп расковыривает.

Перед глазами всё помутнело и Спенсер осел на пол, прислонившись спиной к ванной. Обхватив руками тыкву, он замер, раздумывая над своим положением. Мысли путались, скакали туда-сюда, но он всё-таки смог выцепить одну из них.

Может позвонить Митчу или Скотту? Вдруг это какой-то их глупый прикол?

Он с трудом поднялся на ноги и вернулся в гостиную. Телефон валялся на полу, возле дивана. На заставке обнаружилась фотография: спящий с тыквой на голове Спенсер, а рядом две довольные и пьяные физиономии друзей. С ними никакие враги не нужны.

Дрожащими пальцами он набрал номер Скотта. Смотреть сквозь прорези было не очень удобно, но благослови, боже, быстрый набор!

Скотт на звонок не ответил. Как, впрочем, и Митч. Долгие, долгие гудки.

Что же делать? Спенсер беспомощно осмотрелся вокруг, но никакой подсказки, естественно, не обнаружил. Позвонить в 911? И что он им скажет? Голова застряла в тыкве? Его либо осмеют, либо попросят приехать и осмеют уже на месте. Хотя, если у спасателей возникнут проблемы при снятии тыквы, они наверняка перестанут смеяться. Да и плевать, пусть смеются, лишь бы сняли...

Телефон пискнул, извещая о новом сообщении. Спенсер неловко потыкал пальцем в экран, открывая его и застыл. Текста в сообщении не было. Только фото. На столе стоял поднос, на нём лежали цветы, стояли свечи, а в самом центре... человеческая голова. Глаз у неё не было, только чёрные окровавленные провалы, вокруг рта же было вырезано некое подобие большой кривой улыбки со свисающими неаккуратно отрезанными лоскутами кожи. Кровь уже запеклась и засохла, и оттого выглядела ещё более отталкивающе, в некоторых местах отваливаясь сухими чёрно-бурыми чешуйками.

Имитация хэллоуинской тыквы, сделанная из человеческой головы. Из головы Скотта, с номера которого и пришло сообщение.

Спенсер несколько секунд тупо смотрел на экран телефона, а потом с резким криком отбросил его в сторону.

Перед глазами поплыл туман, он резко сел на пол и схватился за тыкву. Хватит! Надо избавиться от неё!

Он крепко уцепился за неё с двух сторон и подёргал. Бесполезно. Тогда он попробовал повернуть тыкву, покрутить её, как-то расшевелить. Но голова поворачивалась одновременно с овощем-захватчиком, так словно они срослись воедино. Крутишь вправо – голова против воли двигается в ту же сторону, влево – тоже самое.

Через пару минут, когда уже нестерпимо заболела шея, а истерика пошла на убыль, Спенсер остановился и снова отчаянно закричал.

Кто?! Кто это сделала? Зачем? За что?

И тут же пришёл ответ – старуха-ведьма. Они её разозлили, разнесли её крыльцо, разбили окно. Могла ли она сделать всё это? Могла?

Она вчера что-то кричала им в след, но никто не разобрал, что именно. Скотт вообще сказал, что это был какой-то иностранный язык, а может и заклинание.

Что если она и правда ведьма? И она прокляла их? И теперь голова Скотта изображает праздничную тыкву, а голова Спенсера застряла внутри тыквы. И, кажется, срослась с ней...

Где же Митч? Что с ним? Может быть он в порядке, спит и вообще не знает, что происходит. Может быть он приедет и поможет Спенсеру. Ему нужна помощь, очень нужна.

А если... Если самому поехать к нему? Сейчас только семь утра, людей на улице не много, сумерки только недавно отступили. Поймать такси, подумаешь, едет человек с тыквой на голове. Вчера был Хэллоуин, мало ли кто и как его отметил. Может он с вечеринки возвращается.

Да. Так и надо поступить. Сначала убедиться, что Митч в порядке, а потом всё остальное. Вместе они придумают, как быть дальше.

Спенсер решительно поднялся на ноги и его тут же качнуло в сторону. Мысли пустились вскачь с такой силой, словно пытались покинуть голову. Так словно им не место в голове-тыкве.

Что-то изменилось. Он больше не смотрел сквозь прорези. Он видел всё чётко, так как-будто тыквы и не было.

Спотыкаясь, Спенсер побежал в ванную. Из зеркала на него всё так же смотрел оранжевый овощь, вот только теперь дыры, вырезанные для глаз и рта, больше не выглядели пустыми. Теперь его глаза смотрели прямо из прорезей, словно и не было промежутка в виде тыквенной плоти между лицом и окружающим миром. А рот...

Спенсер попытался выругаться, но по ванной разнеслось только невнятное мычание. Рот сросся с тыквенной мякотью и, похоже, увеличился до размера вырезанной уродливой улыбки. Присмотревшись, он увидел свой язык, бестолково мечущийся в навсегда открытом улыбающемся рте. Зубов видно не было, но он почувствовал их, проведя по ним языком. Зубы стали большими и какими-то округлыми и плоскими.

В полной прострации Спенсер рассматривал своё отражение. Ужас сковал его мозг, не позволяя шевельнуться. Нет. Не может этого быть. Это просто сон, навеянный алкоголем. Пора прекращать пить.

Ведь он даже не чувствует ничего. Он не моргает, ведь больше нет век, не чувствует, что его рот растянут в щербатой улыбке и больше не закрывается. Ощущения такие, словно так и должно быть, словно так и было всегда.

Он попытался что-нибудь сказать, но снова вышло только жалкое мычание.

Спенсер запустил палец в рот и нащупал верхний зуб. Покачал его и, к своему ужасу, почувствовал, как тот подаётся, движется в десне и, наконец, выскальзывает из своего ложа. Без боли. Абсолютно.

Он подцепил зуб вторым пальцем, вытащил его и положил на ладонь.

В его трясущейся руке лежало тыквенное семечко, покрытое оранжевым соком.

Это стало последней каплей, издав очередное невнятное мычание, Спенсер швырнул семечко в раковину и бросился прочь из ванной. Не останавливаясь, он проскочил коридор, распахнул дверь и остановился на крыльце.

Нет. Нет, нет, нет...

Он нашёл Митча. И тот совсем не в порядке.

Сидит на земле справа от крыльца, прислонившись к нему спиной. Голова, лежащая на ступеньке, откинута назад так, что затылок касается гладкого полированного дерева. Могло бы показаться, что он просто спит, если бы не широко распахнутые глаза и огарок свечи, торчащий из открытого рта.

Видимо, свеча была довольно большая и к моменту появления на крыльце Спенсера, прогорела почти до конца, успев даже слегка обжечь губы Митча.

Всё его лицо было залито застывшим воском, который не только заполнил рот, но и белыми дорожками расчертил щёки, подбородок и даже застыл в мёртвых глазах, покрыв их тонким белесым слоем. Вообще, всё лицо Митча из-за воска стало похоже на блестящую стылую маску, размывая и без того, обезображенные смертью черты лица.

Непонятно было от чего он умер, тело его, в отличие от лица, не выглядело поврежденным. Ноги вытянуты, а руки спокойно лежат вдоль тела.

Спенсер сделал шаг в сторону Митча. Ещё один. И ещё.

Он стремглав бросился с крыльца, мимо трупа приятеля. Ужас гнал его прочь. Он не понимал куда и зачем бежит, но не мог остановиться. Хотелось убежать от обрушившегося на него кошмара. Прекратить его.

Как, как можно поверить во всё то, что с ним произошло? Как это исправить. Как пережить?

Хотелось кричать, но он не мог, хотелось рвать на голове волосы, но их больше не было, хотелось биться головой об стену, но вместо неё у него теперь была проклятая тыква.

Спенсер выбежал на дорогу и, словно через толстый слой ваты, услышал гудок автомобиля. Обернулся и успел увидеть перекошенное лицо водителя приближающейся машины. В следующую секунду она с силой ударила его бампером, подбросив к себе на капот.

Мужчина, сидевший за рулём, начал отчаянно давить на педаль тормоза, но не успел. Выбежавший на дорогу чудак, с тыквой на голове, даже не попытался избежать их столкновения, словно не сразу услышал гудок.

Когда автомобиль почти настиг его, мужчина резко крутанул руль, но всё было зря. Машина содрогнулась от удара, а чудак перекатившись по капоту, впечатался в лобовое стекло. Машина наконец затормозила, и тело резко сорвало инерцией с капота и сбросило на асфальт. Раздался какой-то хлюпающий хруст и наступила тишина.

Водитель на негнущихся ногах выбрался из машины, одновременно с этим нащупывая в кармане телефон. Набрал номер службы спасения и медленно обошёл машину, страшась будущего зрелища.

Сбитый им парень лежал в изломанной, нетипичной для живого человека, позе. Тыква на его голове треснула от удара об асфальт и развалилась на несколько ярко-оранжевых кусков.

Мужчина подошёл ближе и замер в изумлении. Рука с телефоном сама собой опустилась вниз. Это что шутка?

У лежащего перед ним тела не было головы. Только лопнувшая тыква, разбросавшая вокруг свои косточки и растекшаяся оранжевым соком. Разномастные куски овоща валялись в том месте, где должна была бы быть голова сбитого парня.

И только шея, окровавленным обрубком торчащая из воротника рубашки, говорила, что сбит был действительно человек.

– Служба спасения слушает. Вы меня слышите? Вам требуется помощь? Где вы находитесь? – встревоженно спрашивал женский голос из забытого телефона.

А чуть в стороне от места происшествия лежал ещё один кусок тыквы. С аккуратно вырезанной на нём пустой глазницей.