355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Анхель де Куатьэ » Всадники тьмы » Текст книги (страница 5)
Всадники тьмы
  • Текст добавлен: 9 сентября 2016, 17:54

Текст книги "Всадники тьмы"


Автор книги: Анхель де Куатьэ



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Существо засмеялось, и шар, стоящий у него на голове, качнулся.

– Не смеши меня, – сказало существо. – Это опасно.

– Я не хотел, – испуганный Альфред опустился на одно колено. – Я не знаю, чем насмешил тебя.

– Ты просишь о посвящении власти, но говоришь: «Этого от меня требует…», – прошептало существо. – Из этого я заключаю, что ты не понимаешь, о чем просишь. Но я скажу тебе. Власть – величайшее бремя. Ничто не делает человека более несчастным, чем власть. Власть лишает свободы – самой малой ее толики.

Власть – самая жестокая из всех пыток, самое ужасное из всех наказаний. Нет ничего страшнее, чем принять власть. Я проклят властью, как и все, кто рождается в моем племени с белой кожей и белыми глазами. Мы прокляты. Но нас почитают, потому что на нас держится мир. И нас боятся, потому что на нас держится мир.

Существо намеренно качнуло головой, и Альфред физически ощутил в толще земли движение тектонических слоев.

– Но почему люди стремятся к власти? – прошептал Альфред.

– Потому что люди твоего мира не понимают, что такое настоящая власть , – сказало существо и стены снова дрогнули. – Они играют в игру, которую называют властью. Но власть и игра противоположны. Истинная власть – абсолютна. Не может быть подчиненной власти. Власть – это абсолют, это точка силы.

Когда вы думаете о власти, вы не понимаете: властвовать – значит быть на вершине мира, не имея ничего выше себя. Если вы думаете о власти, полагая, что над вами все равно кто-то есть – другой человек, Рок, Бог, вы не понимаете, что такое власть. Ваши разговоры о власти – бессмысленная болтовня глупых, неразумных существ.

Губы Альфреда шевельнулись:

– Но почему говорят, что власть дает свободу?

– Потому что глупы. Чем больше вы пытаетесь контролировать мир, тем больше он контролирует вас. Вы все – трусы. Вы боитесь, что ваши желания не исполнятся. И поэтому мир владеет вами. Он владеет вами через ваши желания. Таково Правило Силы. Тот, кто пытается обрести свободу через власть, делает себя рабом власти. Те, кто мечтает властвовать, – самые уязвимые. Таково действие Правила Силы.

Мое племя стоит сейчас на коленях подле Горы Дьявола и твердит молитвы. Они боятся моего гнева, они боятся, что я разрушу и погублю их мир. Это их желание – они хотят меня контролировать, они хотят управлять моей властью. Они безумны. Их вождь слышит сейчас мои слова и плачет, как слабая женщина. Он пытается внушить мне мысль, что все они достойны жизни. Он пытается меня контролировать. И я – Ангел – плачу, плачу, глядя на их слабость, их страх, их глупость и жалкие попытки управлять мной.

– Я передумал, – прошептал Альфред. – Я не хочу посвящения власти…

– Поздно, – рассмеялось существо. – Говоря со мной, ты уже посвящен.

– Посвящен?.. – Альфред дрогнул. – И нет дороги назад?..

– Дорога назад… – неприятный, протяжный стон разрезал внутренности Альфреда. – Почему же – нет? Есть. Ибо есть одна вещь, над которой нельзя властвовать. Добудь эту вещь, и ты освободишься…

– Вещь? – не понял Альфред. – Какая вещь?

– Как?! Ты не знаешь?!

– Нет…

– Эта вещь – истина ! – рассмеялся Бог. – Истина!

Чудовищный, сотрясающий своды мирозданья смех Божества охватил пространство вокруг Альфреда. И в эту же секунду тяжелая, массивная волна сбила его с ног и понесла прочь. Альфред падал с немыслимой высоты. Его вымыло, выбросило из песчаной Горы Дьявола бурным селевым потоком.

– Гаптен, о каком пророчестве Темных ты перед этим говорил? – спросил Андрей. – Что Тьма собирается дать миру?

– Глупая вещь, – начал объяснять Гаптен. – Никто этого так и не понял. Тьма якобы должна дать миру какой-то Центр. Но что это значит?..

– Центр… – задумался Андрей. – Был такой ученый – Джеймс Фрезер. Он хорошо известен благодаря своей книге «Золотая ветвь». Так вот, ему удалось установить, что во множестве архаичных культур власть воспринималась как бремя. Ну, вспомните хотя бы Атлантов, поддерживавших небесный свод. Эта благородная миссия досталась им в наказание. Древние считает, что получить власть – значит оказаться в центре мира и стать заложником своей роли.

– И как это может быть связано с Тьмой? – спросил Данила.

– Это, конечно, только теория. Но вы подумайте. Вот у Светлых двухполюсная модель мира. Помнишь, Данила – Источник Света и Частицы Света? Грубо говоря: Бог и душа, жизнь и человек. И весь мир в этом отношении между верхом и низом, источником и частицей. Причем как в знаменитой Изумрудной Скрижали: «То, что внизу, подобно тому, что вверху, а то, что вверху, подобно тому, что внизу». А.Темные, мне кажется, грезят однополюсной моделью, они говорят о Центре, но без периферии. Ведь что такое «истинная власть»? Нет ничего, кроме властвующего. В фашизме так – нет других наций, есть одна, наша. И этот Центр, он как Черная дыра, как антивещество.

– Антивещество? – не понял Данила.

– Ну, да! – продолжил Андрей. – Вещество состоит из атомов. Что такое атомы? В центре – ядро, а вокруг него по орбитам летают электроны. Как планеты вокруг Солнца. Теперь представь себе, что Солнце и планеты схлопнулись. Что их сложили, как фрукты в авоську. Упрессовали. Нет больше структуры – нет центра, нет периферии. Все стало одним «центром». Одна сплошная гомогенная масса. Представляете – вы сжимаете и без того маленький атом в сотни тысяч раз! Если так спрессовать Землю, то ее размеры будут со спичечный коробок. Но зато каким он будет тяжелым! Это и есть антивещество! У антивещества огромная плотность, огромная масса и, соответственно, огромной гравитационная сила. Знаменитые космические Черные дыры состоят именно из такого антивещества. Именно благодаря своей силе они способны пожирать целые галактики.

– Так, – качнул головой Данила. – И…

– И однополюсная модель. Центр, о котором говорили темные, и есть такая Черная дыра. Но только в духовном смысле: отнять у людей их волю, все передать властителю, и в конечном счете – просто уничтожить всех, И все.

– Иными словами, в двухполюсной модели – там, где и Бог, и человек, и Источник, и Частица – возможно развитие, совершенствование, – Гаптен попытался пересказать услышанное своими словами. – А Тьма всех ровняет по одной линейке, всех объединяет и, соответственно, развитие невозможно?

– Да, совершенно! – подтвердил Андрей.

– Тогда получается, что вся эта власть – сплошная фикция! – воскликнул Данила. – Это просто способ обмана. Заманить, одурачить и добиться собственных целей!

– Проблема только в том, что власть везде, во всем, – Андрей растерянно уставился на мерцающие экраны.

– В каком смысле? – уточнил я.

– Точно сказал этот «Бог», – задумался Андрей. – Единственное, чем нельзя властвовать, – это истина.

– Но что он имел в виду?..

Отто обнаружил себя на широком диване в одной из многочисленных комнат квартиры Альфреда.

«Уснул?.. Когда же?!. Черт, как не хорошо вышло! – Отто испытал чувство дикой неловкости; щеки загорелись. – Во время его рассказа! А как я оказался здесь? Он отнес меня на руках?»

Отто пытался вспомнить, когда именно он заснул и что именно он услышал из уст Альфреда, а что ему приснилось. Кажется, Альфред действительно рассказывал ему о водопаде Анхеля в Венесуэле. Но правда ли то, что он был внутри Горы Дьявола? Сон?..

– Альфред, пожалуйста, отнесись к этому как к представлению! Ну что тебе стоит?! В конце концов, как ни крути – это представление! Я просто в отчаянии! В отчаянии!

Отто услышал чей-то очень знакомый голос. Кто бы это мог быть?.. Отто скинул плед, в который его заботливо укутал Альфред, и на цыпочках подошел к двери. Голоса доносились из большой гостиной в ротонде – метрах в пяти-шести по коридору.

В проеме полуоткрытой двери гостиной Отто увидел долговязую, сутулую, похожую на знак вопроса фигуру Ханса! Отто стало трудно дышать.

«Меня совершенно случайно познакомили с одним молодым человеком, – прозвучали в его голове слова Альфреда. – Он обладал острым умом, ужасно авантюрным характером и имел массу планов в голове. Мне было забавно».

Отто задрожал, у него подкосились ноги. Он прислонился к косяку и инстинктивно осел на пол. Его сознание внезапно превратилось в примитивную счетную машинку, способную выполнить лишь пару простых математических действий:

«Альфред: „Они были абсолютно уверены, что в этом пророчестве речь идет обо мне“.

Альфред ездил по свету за «посвящением власти».

Альфред – Святой Супруг.

Ильзе – Святая Супруга.

Ильэе: «И только один, понимаешь? Только один!

И я поняла, что я никого не хочу. Я его хочу. Его!»

Она нашла его внутренним чувством.

Его одного – из миллиона венцев.

Сегодня они должны были…

Но вчера Отто спал с Ильзе.

Ильзе: «Приведи его ко мне! Хочешь, я вылижу твои ноги?»

Вчера Отто спал с женщиной Альфреда.

Стыдно, ужасно, чудовищно.

Сегодня ничего не произойдет.

Арийская нация никогда не будет править миром».

Нет, нет. Не может быть. Машинка внутри головы Отто щелкнула и обнулила результат. На поверхность сознания всплыли данные другой задачи. Счетная машинка начала вычисления:

«Альфред: „У Ханса авантюрный характер. У него масса планов в голове“. Ханс – великий человек, мессия. Он поднял с колен национальную идею. Ханс: „Отнесись к этому как к представлению. В конце концов, как ни крути – это представление!“.

Вильгельм: «Ханс и бумагу эту придумал». Ханс подпишет ее последним… Мориц: «Он сам это правило придумал?» Мориц: «Вас моей кровью свяжет». Альфред хочет отказаться от своей роли. Вильгельм: «Главное, чтобы Святые Супруги не распсиховались».

Ильэе: «А Ханс сказал… И я поверила! Ненавижу вас!»

Вильгельм: «На роль Святого Супруга выберут кого-нибудь из нас».

Вильгельм: «Переспишь с Ильзе, выпьешь ее девственной крови…»

Мориц хотел спасти Ильзе.

Отто убил Морица.

Мориц: «Мертвец очень испугался! Как страшно!

Мориц просил Отто спасти Ильэе».

Примитивная счетная машинка Отто зависла. Слишком много действий, слишком много…

– Ханс, мы с тобой оба все прекрасно понимаем, – усталым голосом говорил Альфред. – Ты хочешь меня контролировать. Это твоя мечта – контролировать Альфреда. Ты всегда об этом мечтал.

Альфред сидел в кресле, смотрел в окно и раскуривал сигару. Отто видел только часть спинки его кресла, правое плечо и раскачивающуюся в воздухе большую кубинскую сигару.

– Боже мой, Альфред! Ради всего святого! Ты сам знаешь, ты должен царствовать! – Ханс пытался быть милым, лебезил, но его голос то и дело сбивался на фальцет.

Никогда Отто не видел Ханса таким! Безусловный лидер, вожак, всегда исполненный решимости и внутренней силы, сейчас он казался жалким. И в том, как он двигался, и в том, как он говорил, не было правды. Ханс пытался манипулировать Альфредом, но из-за напряжения, из-за своего страха он не мог этого скрыть.

– Ханс, я не хочу, – Альфред все это понимал, но был спокоен, как всякий человек, сделавший окончательный и безусловный выбор. – И не буду. Я должен царствовать! Ну что за ерунда?.. Царствовать хочешь ты, через меня. Ты хочешь – так делай! Иди, приноси себя в жертву, спи со своей Святой Супругой, воскресни…

– Альфред, ты думаешь, я вру, когда говорю о твоем фантастическом влиянии на людей?! Альфред, им нужен красивый лидер, понимаешь?! Ради тебя люди пойдут на все!

– Вопрос – куда они пойдут! Ты их будешь вести?.. Лично я никуда их вести не собираюсь. Спасибо. И если они пойдут за мной, то просто будут стоять на месте. Вот и все. Надо ли мне в таком случае «царствовать»?..

– Альфред, но твои обязательства! Десять лет! – В устах Ханса это прозвучало почти как угроза.

– Ну, убей меня… – спокойно, видимо, даже с улыбкой предложил ему Альфред.

– Альфред! Ну что ты такое говоришь?! Как ты мог такое обо мне подумать!

– Не паясничай, Ханс. Кого ты пытаешься одурачить? Ты гениальный актер, но почему я должен быть твоим зрителем? Я не хочу.

– Альфред, но ты… Но я… – Ханс не мог подобрать нужных слов. – Я готов поклясться, что я никогда и ни в чем не буду тебя контролировать!

– Поклясться?.. – Альфред задумался. – А может, это и неплохая мысль. Только письменно, хорошо?

– Я напишу любую бумагу, Альфред! Ну, право! Конечно! Давай!

Ханс засуетился, в поисках бумаги и ручки.

– И подпишешь, – голос Альфреда вдруг стал жестким.

– Конечно, подпишу! – весело ответил Ханс. – Что писать?

– Кровью.

Отто похолодел. Все расчеты его вычислительной машинки полетели в тартарары. Альфред хочет, чтобы Ханс подписался кровью?! Но это мистицизм! И тут же Альфред якобы отказывается от посвящения! Нет, он ведет двойную игру. И не случайно он встретился с Отто. Своим рассказом он хотел воздействовать на сознание Отто…

– Кровью?! – Ханс оторопел. – Впрочем, хочешь кровью – подпишу кровью! Сегодня же получишь свою бумагу с моими гарантиями твоей полной свободы. Я не собираюсь тебя контролировать!

– Нет, не пойдет. Ты меня надуешь, – отрицательно покачал головой Альфред, встал со своего кресла и куда-то вышел.

Ханс, оставшись в гостиной один и не зная, что за ним наблюдают, стал нервно заламывать руки: «Черт! Черт! Сволочь! Сукин сын!»

– Вот, – Альфред протянул Хансу кухонный нож. – Давай. Просто небольшой надрез и несколько капель… Всего делов-то…

Ханс упал перед Альфредом на колени, моля о пощаде. Слезы, рев и истошный, душераздирающий крик.



Часть третья

– Ничего не понимаю… – прошептал я. – Кто этот Альфред? Он и есть Всадник Тьмы?..

– Похоже на то, – согласился Данила. – Они все вокруг него – Отто, Ханс, Ильзе. Не случайно же!

– Но все и вокруг Отто. – улыбнулся Андрей. – И вокруг Ханса. И вокруг Ильзе. Даже вокруг Морица!..

– Сгущение, – протянул Гаптен, глядя на мелькавшие перед ним столбцы цифр. – Это просто эффект сгущения. Вот почему все связано. Но пока Всадника нет. Он может воплотиться в ком угодно. Никогда не видел ничего подобного…

– Послушай, Гаптен, – Андрей как-будто что-то вспомнил. – А ты говорил про какие-то математические модели…

– Да, конечно, – подтвердил Гаптен. – Все, что мы сейчас видим, делает компьютерная программа на базе информационной матрицы, о которой я вам и рассказывал.

– А если есть эта математическая модель, – Андрей внимательно посмотрел Гаптену в глаза, – мы же можем получить данные о сроках…

– О сроках? – не понял Гаптен.

– Ну, у этого сгущения должна быть какая-то критическая масса. Теоретически. Некая точка кипения, – пояснил Андрей. – Вы можете рассчитать ее и сказать, когда воплощение Тьмы станет неизбежным?

– Сроки? – Гаптен все еще недоуменно смотрел на Андрея.

– Ну, да, – он качнул головой. – Все это куда-то движется. Если Тьма воплотится через час – то Всадником, окажется один этих людей. Если через десять – то, видимо, уже кто-то другой. Важно понимать сроки…

– Да, наверное, мы можем… – задумался Гаптен. – Сейчас попробуем.

Гаптен связался по телефону с кем-то из своих сотрудников и принялся оживленно обсуждать с ним техническую сторону этого предложения.

О чем именно они говорят, понять было практически невозможно, поэтому мы общались между собой.

– Что?! Что они сделали?! – внезапный крик Гаптена прервал нашу беседу. – Да. Понял. Хорошо.

Гаптен положил трубку и смотрел на нас широко открытыми глазами.

– Что случилось? – спросил Данила.

– Не знаю, хорошо это или плохо, – ответил Гаптен. – Но спецслужбы в Вене…

Отто крадучись выбрался из квартиры. У него есть строгие инструкции на сегодня, и он их выполнит. По Уставу знать о том, что происходит между Старшими, он не должен. А если не должен, но знает? Значит, неважно, что между ними происходит. Младшему – не понять. У младшего есть инструкции…

К часу дня члены штурмового отряда Отто наводнят Хофбургский музей. Они будут выглядеть как обычные посетители и не вызовут никаких подозрений. В час пятнадцать полиция получит сообщение о том, что в конюшне Штальбург заложена бомба. Из прилегающего к ней здания музея начнется эвакуация.

Для большей убедительности и для отвлекающего маневра в час двадцать пять взорвется автомобиль, припаркованный у здания венской оперы. Часть подразделений полиции, направленных изначально к Хофбургу, не доедут до места. Их стянут к оперному театру – он как раз по дороге.

Несколько работников Сокровищницы Габсбургов – члены Ордена. Во время эвакуации они обесточат систему видеонаблюдения, установленную в музее. Отто заменит Священное Копье искусной подделкой, и его вместе с тремя другими бойцами отряда закроют в шкафах, расположенных в служебных помещениях.

Дальше останется дождаться возвращения в залы туристов, раствориться в толпе и как ни и чем не бывало выйти через центральный вход на улицу. Проверка здания займет два-три часа. Так что к трем-четырем часам дня первая часть задания будет выполнена. Дальше Отто сядет в машину и доберется до Дюрнштейна.

В Дюрнштейне к полуночи соберутся последователи Ордена. На берегу Дуная, у развалин легендарного замка пройдет факельное шествие. Тысячи людей будут участвовать в мистическом ритуале, который увенчается жертвоприношением. Святые Супруги будут умерщвлены Священным Копьем, которое явит свою Силу, воскресив умерших.

В 1099 году во время Крестового похода на Иерусалим Священное Копье уже являло свою Силу. Тогда в войсках началось брожение. Солдаты не хотели продолжать войну, люди отказывались идти освобождать святую землю от иноверцев. И нужно было что-то, чтобы вернуть воинству боевой дух.

Тогда провансальскому крестьянину Петру Бартоломею было видение. На утро он потребовал собрать войско и развести огромный костер. Прижав к себе копье, Петр вошел в огонь, и гигантская стена пламени поглотила его. Но спустя некоторое время Петр вышел из огня, оставшись живым и невредимым.

Когда в Дюрнштейне последователи Ордена станут свидетелями чуда, а в небе над Австрией один за другим начнут взрываться самолеты, Святой Супруг придет к власти. Расчет предельно прост – почтенная публика поддастся панике, а штурмовые отряды, вдохновленные Силой Копья, восстановят порядок и рукоположат новую власть.

Это будет великий день! Новая власть принесет миру Порядок. Каждый будет знать свое место, каждый будет понимать свою роль и осознавать свою ответственность. Мир, наконец, очнется от кошмарного сна гуманизма и вернется к своим живым истокам. Арийской нации предначертано быть первой. И она выполнит свое предназначение!

За Австрией очнется Германия. Две нацистские партии уже победили там на земельных выборах. Теперь они надеются попасть в Бундестаг. Но после сегодняшних событий они перестанут заигрывать с публикой. Очищающий пожар, зажженный Орденом, перекинется на всю Европу. Он охватит весь: мир! Сегодня – святой день!

К двенадцати часам ночи Отто во что бы то ни стало должен выкрасть Священное Копье из Хофбурга и доставить его в Дюрнштейн.

У Отто есть четкие, понятные инструкции. Точный план. Но его мысли навязчиво возвращались к Альфреду, Ильзе, Морицу, Хансу, Вильгельму. Что между ними происходит? Какая роль на самом деле отведена Отто? Ощущение грядущей катастрофы пробивалось сквозь эшелонированную оборону его сознания.

«Нет, не может быть. Неправда. Все идет, как должно идти. Ошибки быть не может…» – повторял Отто, сомневаясь в каждом своем слове, в каждом предлоге, в каждой интонации.

Отто не узнавал родную Вену. Она стала словно картонной – вся пустая внутри, без веса, без силы. И люди – как будто неживые совсем, тоже картонные. Глупое, ужасно глупое ощущение. Нужно привести себя в чувство, сосредоточится. Отто решил пройтись по своему сегодняшнему маршруту. Да, нужно думать только о задании.

Почему-то оцеплена площадь у здания оперы… Нашли машину со взрывчаткой?! Так и есть! Господи, как?! Кто-то прокололся? Кто-то стучит?

Отто ускорил шаг. Вперед, к Хофбургу. Там все должно быть в порядке. Там все должно быть в порядке. Там обязательно все должно быть в порядке. Там нет ни оружия, ни взрывчатки. Лишь два праздно прогуливающихся дежурных его отряда. Какие вопросы могут быть у полиции? Никаких. Там все в порядке.

Полицейские машины и оцепление! У Отто затряслись ноги – музей закрыт. Против правил – сегодня же рабочий день!

Он должен доложить. Он должен немедленно позвонить Хансу и сообщить ему о случившемся. Но он не имеет права. Докладывать можно о результатах, а не о том, почему что-то не получилось. Нет, Отто не будет звонить Хансу. У него есть строгие инструкции, и он должен их выполнять. Несмотря ни на что…

Кто-то из полицейских увидел Отто, поправил кобуру и стал подзывать напарника.

Не помня себя, Отто кинулся прочь. Улочка. Пешеходный переход. Трамвайная остановка. Отто влетел в вагон сорок шестого номера и забился в самый дальний угол. Очень хорошо. Сорок шестой. Сорок шестой – это до самого дома.

Через двадцать минут Отто вышел из трамвая и пошел по направлению к своей многоэтажке. Напротив подъезда полицейская машина. За мной?! Идти или не идти?

Отто инстинктивно вжал голову в плечи. Дурацкий рефлекс. Словно это позволит ему стать незаметным. Главное – не паниковать… Нужно просто идти вперед. Не разворачиваться и не бежать. Не привлекать внимания. Он просто пройдет мимо.

– Можно вас?.. – раздалось сзади. Отто не обернулся.

– Эй!

Отто ускорил шаг.

– Стоять! Это он! Я узнал! Быстрее!

Отто побежал.

Через несколько секунд два полицейских повалили Отто на землю. Пока один из них надевал на Отто наручники, а другой произносил скороговорку из обычных формальностей, Отто мучительно выбирал между – «по подозрению в причастности к террористической группе» или «по подозрению и убийстве» Морица.

– …по подозрению в нанесении телесных повреждений гражданину Австрии Абу Али Хайраму, – прозвучало над ухом Отто.

– Абу Али Хайраму? – Отто вывернул голову и с ужасом уставился на полицейского. – Абу Али?..

– Ваши, – офицер полиции достал из ящика стола пластиковый пакет.

Увидев свой бумажник и документы, Отто почти беззвучно ответил:

– Мои.

– Вы состоите в какой-нибудь неонацистской группировке? – задавая этот вопрос, офицер отвернулся в сторону.

– Нет.

– Что вы делали вчера вечером – с десяти до двенадцати? – офицер убрал пакет в стол.

– Я был в кафе. В Спирел-кафе.

– С кем?

Отто замер. Он был в кафе с Вильгельмом, Ильзе и Альфредом.

– Один.

– Сейчас все формальности, потом – опознание потерпевшим.

Офицер сделал жест рукой, к Отто подошел другой полицейский и сопроводил его в лабораторию.

Отто сфотографировали и сняли с него отпечатки пальцев.

– Вот, теперь у тебя есть еще один номер! – шутливо объявил пожилой полицейский, заполнявший на Отто бланки в компьютере.

Отто не понял, о каком номере идет речь и что так развеселило этого служащего. Тот поймал недоуменный взгляд Отто и ответил:

– Раньше цифрами обозначались только большие начальники – Вильгельм I, Фридрих II, Эдуард IV. А теперь у всех номера есть. Идентификационные… Каждый человек – это теперь набор цифр. Если надо тебе узнать что-то о человеке, нет нужды с ним знакомиться. Достаточно просто посмотреть, какими цифрами он обозначен.

И президент, и нищий, и профессор, и рабочий – это уже не люди, это набор цифр. Даже покойник! Никуда от них не уйти. Номер страховки, номер водительских прав, номер какого-нибудь удостоверения, диплома, свидетельства, учетной карточки. Мы превратились в цифры. Ни души, ни чувств, ни мысли – только набор цифр.

Цифры командуют цифрами. А что эти цифры собой представляют? Никому не ведомо. Почему одна цифра командует другой? Неизвестно. Вот и у тебя теперь еще одна цифра. Набери ее в базе данных полиции и увидишь себя – свою фотографию, свои данные, особые приметы. Все здесь – «материалы дела». Вроде бы и ты, а вроде бы и нет.

– Что вы хотите этим сказать? – Отто даже как-то растерялся, пытаясь вникнуть в суть этой пространной сентенции.

– Что хочу сказать?.. – старик исподлобья посмотрел на Отто. – Каждый из нас – один из многих. Нет больше героев, мальчик. Героев нет.

Отто, вдруг, показалось, что с ним говорит Мориц. Холодок пробежал у него по спине.

– И покойник – тоже цифра, – старик словно прочел его мысли. – Есть такая книга русского писателя, так там один дворянин мертвые крестьянские души скупал. Пока душа в списках числится, она вроде бы как и есть. А не числится – значит, померла. И мораль такая: чтобы умереть, просто умереть недостаточно, надо еще из списков выбыть. И я вот думаю, что если выбыть из списка (ну, обнулить свои номера), до того, как помрешь? Можно ли тогда пожить по-человечески?

У Отто в глазах помутилось, он качнулся, как неваляшка, словно потерял центр тяжести. И рухнул на пол.

Шел уже четвертый час… Все попытки восстановить информационный контакт с Отто так и не увенчались успехом. Связь с Веной прерывалась и до этого, но ни разу – так на долго.

Понять, что происходит в Вене, а главное – предугадать, что произойдет дальше, было практически невозможно. Порвалась ниточка, которая связывала нас с этой группой людей. Отто пропал.

Экраны предательски мерцали. Накладка следовала за накладкой. Гаптен и его помощники делали все возможное, чтобы восстановить информационный канал. Но тщетно. Сгущение темной энергии создавало над городом своеобразный экранирующий купол.

Мы кое-что знали из других источников. Но лишь урывками, не всегда точно, и со значительным отставанием по времени. Отто – в полиции. Ильзе с самого утра не покидала дом. Мории не умер, как думает Отто, он в реанимации. Сломанные ребра порвали ему легкое, так что сейчас он на аппарате искусственного дыхания. Ни Ханса, ни Альфреда обнаружить не удалось.

Полиция получила от нас информацию о готовящихся терактах. Надо думать, это спасло жизни многим людям. Но меры, предпринятые полицией, внесли в наши расчеты еще большую неопределенность. А вот сгущения Тьмы от этого меньше не стало.

– А кто-нибудь понимает, что он все заладил – этот «порядок», «порядок»? – пробурчал Данила, глядя на мерцающий экран. – Это потому, что он немец? Австрияк…

Это прозвучало очень забавно – «австрияк»… Андрей, несмотря на царящее напряжение, даже улыбнулся:

– Нет, Данила, не думаю. Когда люди ратуют за «власть» и «порядок», в них говорит желание встроиться в систему. Если ты встроился в систему, тебе все сразу понятно – кто начальник, кто дурак. Все встает на свои места. Возникает чувство определенности, а это избавляет от страха.

– Так что, получается, что к власти стремятся слабые?

– А зачем сильному власть? Чтобы кем-то командовать? Кого-то контролировать? Так сильному это не нужно. Конечно, к власти стремятся те, кто не чувствуют своей силы. Вот представьте себе группу обезьян. Несколько самцов, много самок. Они расположились на привале. Теперь будем наблюдать за двумя самыми мощными самцами. Один бегает, суетится, задирается ко всем. Кому по шее даст, у кого банан отнимет, с кем – просто подерется. Другой, такой же – по силе и по возрасту, – напротив, сидит тихо, на небольшом отдалении. Спокойный, ровный – не бегает, не скачет. Кто из этих двух самцов – вожак группы?

– Второй? – предположил Данила.

– Именно – второй! А первый только стремится к власти. И стремится он потому, что он слаб перед вожаком. А был бы сильным, разве бы он задирался к слабым?.. Вряд ли.

Пока они обсуждали это, я все думал об одной странности… Почему Отто арестован за драку с таксистом (от которого, кстати сказать, он пострадал еще больше)? Почему его задержали не за причастность к терактам, не из-за Морица, а именно из-за таксиста?

В голове застряла фраза из Митиного дневника: «Сегодня бабочка трепещет крыльями в Пекине, а через месяц это вызовет ураган в Нью-Йорке». Это «принцип бабочки»: незначительная мелочь может иметь катастрофические последствия…

– Ну, почему я сразу же не поехал в эту чертову Вену?! – сокрушался Данила. – А теперь уже все! Поздно!

Критическую массу сгущения рассчитали. Получалось, что если сгущение будет прирастать с той же интенсивностью, что и все это время, то до воплощения Тьмы остается чуть более шести часов.

– Хуже нет, когда нужно срочно что-то делать, а что делать – непонятно/ – Данила курсировал вдоль длинного стола перед большим экраном и буквально рвал на себе волосы. – Гаптен, может, я хоть позвоню? На мобильный…

– Кому? – удивился Гаптен.

– Ну, Отто. Или Альфреду. Или Хансу, в конце концов.

– Данила, кому именно?! – и у меня уже нервы не выдерживали. – Мы же не знаем, кто из них окажется Всадником!

Гаптен посмотрел на нас, рассеяно пожал плечами, снова уставился в свой монитор и буркнул себе под нос:

– Позвонить, конечно, можно. Но что им скажешь?.. «Здравствуйте, вас беспокоят из России. Вы сейчас, по случаю, окажетесь Всадником Тьмы. Поэтому сделайте что-нибудь. Например, убейте себя…».

Мы все разом замерли и переглянулись – Данила, я, Андрей. Гаптен поднял голову, увидел наши замершие лица, и следующая фраза застряла у него на губах.

«Поэтому сделайте что-нибудь. Например, убейте себя…».

Гаптен, конечно, пошутил. Разумеется, он не имел ввиду ничего подобного.

Я вдруг услышал, как тикают наручные часы Андрея. У них очень тихий ход. До сих пор я его не замечал вовсе. А сейчас услышал… Оставалось шесть часов.

– Нет, нет, – тихо сказал Данила и сел в кресло.

Отто сидел в полицейской машине, припаркованной рядом с Хофбургом, и, почти не дыша от напряжения, смотрел в окно.

«Все правильно, – повторял про себя он. – Все абсолютно правильно. Если вы следуете правилам, все будет так, как нужно».

Сколько всего произошло за эти сутки! Казалось бы, каждое из этих событий было против планов Ордена. Но вот итог – Отто сидит в полицейской машине, а офицер полиции, курировавший его задержание, идет к нему через Хелденплац, держа в руках саквояж со Священным Копьем.

Этот офицер оказался одним из членов Ордена. Он обеспечил освобождение Отто – благо надавить на араба-таксиста было нетрудно. И только что забрал у сотрудников службы охраны Хофбурга Священное Копье. Последние сами заменили оригинал подделкой, получив, в связи с новыми обстоятельствами, соответствующие инструкции.

Офицер открыл дверь машины, поставил саквояж на заднее сидение рядом с Отто и сел за руль.

– В Дюрнштейн, – тихо сказал Отто.

Машина тронулась. Его следователь стал его водителем.

Дюрнштейн находится в семидесяти километрах к западу от Вены. Они доберутся до крепости за час с небольшим. Теперь все случится… Факельное шествие, ритуал венчания, жертвоприношение, воскрешение и с ним – возрождение великой арийской расы.

Отто ощупал саквояж и поставил его к себе на колени. Руки тут же занемели. Словно микроскопические разряды электрического тока побежали по коже. Еще никогда Отто не был так близок к Копью… Он щелкнул замками.

И тут же все его тело будто оказалось в жидком азоте. В считанные секунды оно превратилось в ломкую, негнущуюся восковую фигуру. Отто не мог ни вдохнуть, ни шелохнутся. Священный трепет, смешанный со священным ужасом.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю