Текст книги "Микаэль. На острие разума и чувств (СИ)"
Автор книги: Ангелина Алябьева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)
Подняла неуверенно голову, заглянув в темно -карие глаза. И он тоже смотрел прямо на неё. В упор, не убирая рук с талии. Лихорадочный блеск в зрачках, а её щеки покраснели.
Не умела притворяться. Делать вид, что его прикосновение совсем безразлично ей. Самая наглая ложь. И она оба прекрасно понимали, что творится внутри у друг друга.
– Что такое? – чуть понизив голос, спросил он. Отвела голову и попыталась высвободиться из его объятий. Не вышло. Он держал её, не настойчиво, при этом не намереваясь отпускать.
– Я...Просто закружилась голова, – пробормотала Лина. Сделала шаг вперёд, предприняв ещё одну неуклюжую попытку. Боялась собственных эмоций, балансирующих сейчас на грани. Опасалась вспыхнувшего огня, языки пламени которого уже объяли все тело. Жадно лизали, заставляя подчиняться запретным желаниям. Боялась только себя. Представляла, как со стороны три выглядят. Он, окруживший её своими руками, незаметно прислонив к краю стола, а она отвернулась от него.
– Куда ты бежишь?
– Никуда не бегу
– Все равно поймаю, – почти неслышный шёпот прямо в ухо, и пальцы мужчины заботливо поправили выбившуюся из косы прядь.
Её взор метнулся к его губам, скрытым под маской. Замерла, неподвижно оставшись стоять в этой позе. Зачарованно уставившись на него, будто вот -вот должно произойти то, о чем она давно грезила. Будто сейчас воплотится в реальность её фантазия…
Продолжая удерживать девушку, он снял маску. Обхватил ее лицо ладонями, заставляя их взгляды встретиться. Не позволял глядеть куда – то еще. Лишь на него. Никуда больше, отчего сердце подскочило. Позже она будет жалеть, что смотрела в его глаза. Возможно, если бы она никогда не видела тот самый завораживающий блеск карих глаз. Огонь в зрачках, а всего – то переписывалась с ним, она смогла бы сбалансировать на грани. Смогла бы не полюбить…
– Я хочу тебя поблагодарить за круассаны, – прошептал он, погладив легко, словно ее касались крылья бабочки, по щеке. – Спасибо, Лина!
Она верила ему.
Слепо.
Верила в их судьбу.
Да, не бывает лишних и ничего не дается просто так.
Значит так было нужно.
Но так сложно почему – то открыться первой. Что – то держало. Не позволяло ей перейти последнюю грань, сметая на пути любые преграды. И Лина догадывалась, какая сила не пускала ее.
Ожидание. Она ждала, когда он произнесет те слова, что необходимы ей. Как кислород, без которого можно умереть. Ждала, чтобы Микаэль хоть раз признался в том, какие чувства испытывает.
Полюбить, не прикасаясь к телу, но дотронувшись души. Смог ли он так?.. Искренне. Самозабвенно. Навсегда. Так как она?
– Можно мне…– предложение сбилось из – за обрушившегося на нее потока мыслей. Его близость действовала на нее ошеломляюще. Отключая мозг и оставляя только учащенное сердцебиение. А в остальном – туман.
– Ты очень эмоциональная девушка, – заметил Микаэль, внезапно выпуская ее, и она вновь чуть не пошатнулась. Лишившись согревающего тепла и опоры. Ухватилась за спинку стула и тряхнула головой, пытаясь тщетно собраться.
Во что она превращается в его присутствии? В воск. Таящий в умелых руках. Не нужно прилагать особых усилий, чтобы слепить из нее то, что хочется. Нравится. Он использует ее слабость, и самое ужасное – она вовсе и не против. Не возражает.
– Почему? – вырвалось у нее.
– Не знаю, просто по тебе видно, что ты не спокойный человек.
– Уже поздно, – она указала головой на настенные часы. Интересно, а какую благодарность Лина хотела за принесенную для него выпечку? Какую награду за время, проведенное на кухне почти до полуночи? Порой не всегда сбывается то, чего мы страстно желаем, поэтому следует довольствоваться тем, что имеем. Ценить, ведь и его можно запросто лишиться.
– Ты обиделась? – вздернул недоверчиво бровь Микаэль. Обида и досада – разные чувства, пусть и чем – то отдаленно напоминающие друг друга. И Лина досадно оценивала произошедшее в кабинете, постепенно понимая, что Микаэль, похоже, и не намеревался ее целовать. Глупая и наивная девочка, выставляющая себя круглой идиоткой. Куда подевался разум? На самом деле, он давно замолчал, уступая место зову сердца.
– На что мне обижаться? – вопросом ответила Лина. – Вы же закончили, и я могу идти домой.
– Не пойму, кстати, почему так происходит, – задумчиво бросил Микаэль. – Как только вылечиваем один зуб, начинает болеть другой.
– Я… не знаю, – прикусила нижнюю губу Лина, боясь румянцем выдать правду. Болел не зуб, Микаэль, а душа, стоило представить, что им потом не предстоят встречи. Пусть и в кабинете. Но не будут одни. Без никого, учитывая, что он и не приглашал ее на свидание. Вряд ли и планировал.
– Я кое – что заметил, – сократил расстояние, разделяющее их, Микаэль и коснулся подушечкой среднего пальца приоткрытых губ. Моргнула, недоверчиво следя за действиями мужчины.
– Что Вы заметили? – прошелестела, опаляя теплым дыханием его руку, и он отдернул. Складывалось впечатление, что в нем боролись противоречивые ощущения. Хотелось, да нельзя. И никто не в силах был ответить, почему же стоит этот запрет. Кем поставлен? Для чего? Табу.
– Я разболтался сегодня что – то, – проговорил Микаэль. – Прием, действительно, закончен. Вечером спишемся! Пойдем!
Лина послушно направилась вслед за ним, невольно облизнув то место, к которому он притрагивался. Что творится внутри Микаэля Клекчани? Иногда совершал самые смелые поступки, покоряя дерзостью и приводя на шаг ближе к исполнению мечты. Иногда отдалял, четко прочерчивая между ними невидимую грань, перейти которую не следуют никому из них. С какой целью? Почему он сопротивляется, если Лина приняла правду такой, какая она есть? Предначертано. Все. Свыше.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Сегодня выдался особенно тяжелый день. Мрачный. Долгожданный выходной, который планировал провести в спортивном зале, вынужден потратить на подготовки к похоронам дяди.
А еще у него не будет возможности часто переписываться с Линой. Звонить. Учитывая, какой у нее порой проявляется сложный характер, она, наверняка, подумает, что он нарочито придумал подобную отговорку. Специально, чтобы отдохнуть от нее, даже и не догадываясь, какую отдушину Микаэль получает в общении с ней. Никто не понимал его так, как она. Рассказывать ей что – то новое, ожидая вспышку восторга. И так происходило. Наивная и милая, при этом не лишенная острого ума. Застенчивая и скромная, сочетая в себе те качества, что сейчас почти невозможно найти ни в одной девушке. Особенно из «золотой молодежи». Ни разу не дала ему понять различия между ними в социальном положении. Не зарекалась о том, насколько лет он старше. Поначалу удивилась, заставив его подозрения на мгновенья оправдаться. Однако позже Микаэль осознал, какое значение для нее имеет их связь. Дорого. Слишком дорожит ими, и он вынужден был ответить взаимностью. Добровольно, правда, поддерживая и не возражая. Потому что в глубине души сам хотел этого. Общения и приятного времяпровождения с той, кто не уступает ему в знаниях. Неопытная, зато порой ее мудрость открыто виднелась во многом.
Среда – ужасный день. Вместо отдыха, который у него бывает всего – то пару раз в неделю после плодотворной рабочей недели. Только он, Микаэль Клекчани, из всего коллектива соглашался на долгие дежурства. И выбирала его по той причине, что он числился пока в холостяках. Закоренелых, причем. Даже у его босса, Эдуардо, который младше на два года, жена ожидала третьего ребенка, не говоря уже о всех женатых стоматологов в их клинике. Кроме него.
Неосознанно провел по свободному от обручального кольца безымянного пальца. По правде, женитьба не входила в его планы. Прежде чем создать семью, нужно быть уверенным, что он сумеет обеспечить ее. Дать должное. Издавна именно мужчины являлись добытчиками и кормильцами, а у него на данный момент немного туго с финансами. К тому же непогашенная ипотека, оставленная в Италии, не забыта банком или прощена, поэтому – то Микаэлю приходилось откладывать значительную часть из зарплаты для погашения суммы. До сих пор жил с родителями в съемной квартире, а прописан у дальних родственников, сжалившихся над их безвыходным положением. Однако Микаэль убежден был, что когда – нибудь его дела непременно наладятся. Пусть в тридцать пять лет он не обзаведется женой, тем не мене через два – три года все может измениться. В лучшую сторону. По крайней мере, он надеялся на хорошее завершение. Верил. Ведь Вселенная воспринимает и осуществляет наши желания. Приводит к задуманной цели и материализация мыслей почти всегда гарантирована. Мыслить так же необходимо позитивно. Никакого негатива.
Его телефон зазвонил так неожиданно, что Микаэль вздрогнул и нахмурился, поймав косые взгляды дальних родственников. Отошел в сторону, уставившись на экран. В голове промелькнула мысль, что, возможно, это Лина. А, может, он просто – напросто ждал, хоть она и пообещала сегодня не тревожить его. В тоне тогда он уловил едва заметные нотки обиды. Для него предельно ясные. Иногда Лина переходила грань, становясь ненасытной в общении. Не раздражало, но настораживало его.
– Миссис Салли? – слегка растерянно ответил на звонок Микаэль. Неприятное предчувствие шевельнулось в груди, и он вздохнул. – Добрый день!
– Добрый, Микаэль, – отозвалась спокойно женщина на другой линии. – Я хотела узнать, ты сегодня в клинике?
– Нет, у меня выходной.
– Ты записал Лину на послезавтра, верно?
– Да!
– Мне нужно с тобой переговорить, – серьезно произнесла Рина. Именно этой развязки он ожидал. Кульминация наступает, когда мы еще не готовы к ней. Нет, он постепенно настраивался, что когда – нибудь его вызовут на подобный разговор. Все – таки общается он с дочерью знаменитого адвоката, имеющего имя и власть в городе. Знал, куда шел, тем не менее продолжал идти, не останавливаясь. Видимо, они перешли какие – то установленные запреты.
– Я Вас слушаю, миссис Салли.
– Где мы можем встретиться? Можешь приехать ко мне в офис? – поинтересовалась женщина. Побледнел слегка, не представляя, с какой целью его приглашают на встречу. Сегодня. Неудачное начало ведет к худшему концу.
– Я не могу приехать, – на самом деле, Микаэль вовсе не готов был к предстоящим разборкам. – Мы можем обсудить по телефону, если Вы не возражаете, миссис Салли.
– Я хочу поговорить о Лине, – начала она, и он методично кивнул, будто собеседница стояла перед ним. – Помнишь, я говорила, что моя дочь никогда ни с кем не общалась, кроме тебя? Ты произвел на нее настолько неизгладимое впечатление, что она все время говорит только о тебе. Восхищается, а вчера она мне сказала: «Мама, разве такое бывает, что с чужим человеком может быть так интересно? Таких, как Микаэль, нет»
– Это она Вам так сказала? – изумленно переспросил Микаэль, и перед глазами возник образ смеющейся девушки. Как внимательно слушала его на приеме, смотря большими невинными карими глазами. Взгляд мягкий и нежный, еще не столкнувшийся с жестокостью мира. Доверчивый взгляд ребенка, обидеть которого он боялся. Задеть трепетные чувства.
– Да, она привязывается к тебе, – признала ее мать, и он запустил пальцы в волосы, взъерошив их. Отлично, что Микаэль отошел в укромный уголок, где нет никого, кроме него. Кладовая, что ли?
– Я Вас понял, – попытался вступить в беседу Микаэль, но она не дала ему договорить.
– Ты же понимаешь, что ближайшие два года никто не собирается выдать ее замуж за тебя, – сообщила ему Рина. – Она мечтает достичь успеха и открыть свою пекарню, Микаэль, и для этого ей нужно учиться в Париже. Не будет такого, что из – за любви к тебе она передумает и откажется?
– Какой любви? – неподдельно удивленно вновь перезадал вопрос Микаэль. До него с трудом доходил смысл фраз, тем не менее он догадывался, на что намекает ее мать. Им стоит прекратить общение. Но он никогда не сможет лично порвать с Линой связь. Сделать больно и ранить. Не хочет.
– Миссис Салли, даже можете не переживать насчет этого, – твердо проговорил Микаэль. – Лина не влюбится в меня, потому что я не дам ей повода. Я умею контролировать себя, и я не полюблю ее. Я прекрасно понимаю, во – первых, разницу в возрасте между нами, а во – вторых, она полетит в другую страну и встретит там парня, влюбится и все.
– Когда приходит любовь, то контроль уходит, – заметила Рина Салли. – Мы не властны над своим сердцем.
– Да, но со мной такого не будет, – Микаэль не относился к тем, кто теряют разум из – за женщин или совершает необдуманные поступки. Пусть Лина и пробуждает в нем что – то непонятное и странное, однако это намного сильнее напоминает симпатию, чем любовь. В последнее он верил с трудом.
– У Лины вся жизнь впереди, – многозначительно пояснил Микаэль. – Если быть честным, мои родители уже хотят пятого внука, и годы идут, к сожалению, безвозвратно. Тем более мне не позволяет наша разница в возрасте думать о чем – то глубже, чем просто приятное общение.
– Мой муж тоже меня старше, – темные брови Микаэля сошлись на переносице. Видимо, ситуация сложилась непростая, раз Лина столько всего напридумывала, что пошли уже рассуждения о браке.
– Для меня это очень много, – стоял на собственной точке зрения Микаэль, но сомнениям удалось предательски влезть в его душу, теребя и лишая покоя. Что же в сердце Лины?..
– Тогда зачем Вам продолжать общение, если нет будущего?
– Я не могу ее обидеть и прекратить общение и, по правде, мне самому не хочется заканчивать все это, миссис Салли, – среагировал Микаэль при мысли, что вот – вот лишится возможности вести по вечерам телефонные разговоры или получать от нее сообщения. – Я ничему плохому ее не научу или скажу. Позвольте нам общаться хотя бы пока Лина не найдет себе подходящего парня, и я обещаю, что сразу мы прекратим.
– Мне надо подумать, – коротко кинула Рина Салли. – До свидания!
Почему он должен был врать? Почти двадцать лет – это огромная пропасть. Нельзя ни перепрыгнуть, ни сократить, ведь то, что есть сегодня, может и не быть завтра. Интерес и влюбленность юной девочки исчезнут, а он останется ни с чем. А на другом конце города девушка, до сего момента сидевшая и тихо слушающая разговор на громкой связи, вздрогнула, будто голос мужчины ударил ее током.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ.
Что ощущает человек, когда оказывается перед выбором, где нет ни единой возможности выбрать сразу два варианта? Нет и шанса избежать. Приходится делать такой выбор, который или разрушает нас. Или приносит счастье ценой чьего – то несчастья.
Она не плакала. Глаза и не щипало от подступивших слез. Просто безмолвно принимала каждое предложение мужчины, которого безумно любила. Мужчины, чье сердце до сих пор не принадлежит ей. Ужасное заключалось в том, что Микаэль и не намеревался пускать ее любовь в свою жизнь. Не собирался разделять с ней мгновенья и строить совместное будущее.
Она не плакала. Но почему – то сердце предательски сжималось в груди, заставляя ком подкатывать к горлу. Не проронила и слезинку, но слышала, как разрывается от сдерживаемых рыданий внутренний голос. Невзирая на то, что Лина слышала, что – то внутри не давало окончательно воспринять. Смириться – никогда. Всему есть объяснение. Ничего не происходит случайно или просто так.
Она не плакала, однако видела отражение в зеркале бледной девушки. Карие глаза расширены и блестели, а губы поджаты, словно Лина держалась из последних сил. Быть сильной. Казаться непобедимой перед матерью, которая смотрела на нее с неким осуждением. За что? За то, что она полюбила того, кто сегодня четко дал понять ее семье, что для него Лина Альби – никто.
Безжалостная ложь. Микаэль врал не только ей и матери. Обманывал самого себя, пытаясь заставить и их поверить, что черное, на самом деле, белое. Не выйдет. Она прекрасно разбирается в цветах и прислушивается к интуиции. К той, что неустанно повторяла одно и тоже. Он лгал. Выдавал ложь за действительность, чтобы, возможно, сохранить ту хрупкую связь между ними. Или боялся признаться, что он, взрослый тридцатипятилетний мужчина питает к несовершеннолетней девушке далеко не дружескую симпатию. Открыться до конца ее маме, будучи заранее предупрежденным.
– Ты сама все слышала, – без лишних церемоний объявила Рина Салли. – Зачем Вам продолжать общение, Лина? У него нет к тебе любви, да он и не собирается тебя любить даже.
– Ему нужно время, – тихо произнесла Лина, веря в собственную правду. Она шла оттуда, откуда невозможно ошибаться. От сердца. – Мы вместе всего три недели. В отличие от меня, он более опытный в жизни, мама, поэтому не может полюбить сразу.
– Глупости! Любовь или есть или ее нет – это понятно с первого взгляда, – отмахнулась от дочери мать. – У нас с твоим отцом не возникало никогда таких разговоров. У Микаэля нет к тебе чувств, и он ясно дал понять, что нет планов на совместное будущее.
Кольнуло. Лина сжала кулаки, чувствуя, как впиваются ногти в ладони. С самого начала затея матери позвонить ему и выманить из него истину казалась ей не очень хорошей. Слишком много внимания со сторон устремлено на их развивающиеся отношения. Перебор советов, тем не менее она согласилась на идею. К тому же сразу было оговорено, что она будет присутствовать при разговоре. Тайно. Скрыто. Но будет…
– Это он тебе сказал, мама, – не сдавалась Лина. – Мне же он не может повторить этого. Вряд ли парень во всем сознается матери девушки, тем более Микаэль.
– Но он не будет настаивать на том, что никогда не полюбит ее дочь, – отпарировала умело Рина Салли. Села на край кровати, крепко обняв девушку. Пробивала защитную бровь, точнее – старалась разломить на куски стену, окружающую ее любовь к нему. Защищая и оберегая, она не позволит даже матери разлучить их.
– Микаэль меня полюбит, – уверенно бросила Лина. – Есть ли есть искорки, разве может не вспыхнуть огонь?
– Что это значит? – недовольно воскликнула женщина. – Ты должна быть для него мечтой. Той, о которой ему дозволено лишь мечтать, а он так легко сказал, что ты для него ничего не значишь.
– Если бы не значила, то он не просил бы не запрещать нам общаться, пока я не выйду замуж, – глубоко вздохнула Лина. Сейчас все зависело не только от нее, но и от решения Рины Салли. Если последняя предпримет попытку навсегда отдалить их друг от друга, Лина боялась и думать, что произойдет с ней. Кажется, он превратился для нее в тот источник, дающий силы жить. Дышать. Без него она потухнет. Не будет жизнерадостной и веселой девушки. Ее заменит призрак обманутых надежд и разрушенных мечтаний.
– А, может, это самый верный выход, Лина? – Мать поднялась на ноги, свысока глядя на поникшую дочь. – Зачем продолжать отношения, от которых нечего ждать?
– А если без них мне будет плохо?
– Пройдет, – пожала плечами Рина. – У всех была первая любовь, но она забывается, когда приходит настоящая.
– Мама, пожалуйста, дай мне право решать самой, – впервые Лина обратилась к матери, не замечая, как по щеке скользнула одинокая слезинка. Все – таки вырвалась, несмотря на тщетные попытки не расплакаться.
– Какое решение ты можешь принять, когда Микаэль давно решил? – всплеснула руками ошарашенная женщина. – Лина, приди в себя! К чему тратить на него свое время?
– Когда он найдет другую девушку, для меня он перестанет существовать, – очередная ложь, слетевшая с языка. Иного выхода нет. – Только не лишай меня шанса попробовать всего раз, мам, один раз получить его любовь.
– Пожалуйста, – взмолилась Лина.
Чувствам необходимо дать определенный период, чтобы они созрели. В чем заключается подлинный смысл любви? Отдавать от всего сердца и быть благодарным судьбе, что избранник согласился принять. Все равно она будет счастлива. Только по одной причине. Она уже любит. Любовь – это свет, разгоняющий тьму. Любовь – это есть счастье.
– Это твоя жизнь, – неожиданно уступила мать. – Ты не перейдешь рамки дозволенного, в этом я уверена, как и Микаэль, который никогда не сделает того, что понесет для нашей семьи позор...Играй в эту игру «не любит – полюбит», пока кому – то из вас не надоест.
Как только за матерью закрылась дверь, Лина схватила с тумбочки мобильный телефон. Дрожащими пальцами набрала текст, заглушая противные отголоски прошедшей беседы Микаэля.
«Ты занят? Добрый вечер!»
«Привет! Нет, только зашел домой»
Кинула беглый взгляд на часы. Ровно одиннадцать. Обычно, они заканчивали в этот момент переписку, расходясь спать. Кто – то безмятежно спал, а кто – то мечтал, не в силах сомкнуть глаз.
«Микаэль, я давно хотела спросить...Когда закончится лечение, то мы перестанем общаться?»
«Почему так решила?»
«Я просто хочу услышать твой ответ»
«Мы говорим не только о лечении, значит оно здесь не причем. Наше приятное дружеское общение не зависит от него!»
« Дружеское?»
«Да! Я тоже давно хотел кое – что сказать:
«Говори»
Уже знала заведомо обо всем. Грустно улыбнулась, усмехаясь над иронией. Уверенность распалась на мелкие кусочки, оставляя до сих пор уцелевшую надежду. Пока мы живы – будем надеяться всегда.
"Мы общаемся как друзья! И чтобы оставаться таковыми, нам нужно держать дистанцию, точнее мне"
Он написал всего несколько строчек, а для неё весь текст превратился во что-то длинное и сложное для понимания! Но Лина знала: если она не хочет его терять, она должна сломить стержень внутри себя. Переступить через собственные чувства и отлично справиться с ролью. Ответить ему в том же стиле, разрушая каждым словом построенные замки мечтаний.
Пусть больно. Пусть невыносимо врать тому, кому сердце тянется раскрыть всю правду. Но ей нужно так поступить. Ради них. Ради шанса завоевать его любовь.
Да, Микаэль, он пытается дать их отношениям имя "дружеские", но они прекрасно знают , как они далеки от этого. Как близки к тому, чего хотят они, и скоро он осознает , обязательно поймёт, что любовь невозможна без дружбы. Как только он смог увидеть в ней друга, так же примет как и ту, что готова подарить ему все. Заставит самого понять простую вещь. Они неотделимы друг от друга.
А пока нужно играть...
"Конечно, поэтому я и хотела давно прояснить все. Я не хочу, чтобы из -за непонимания наше общение оборвалось. Ты – мой лучший и единственный друг"
Последняя фраза, а губы тихо шепнули в тишину. Первый и единственный любимый.
"Я не прекращаю общение. Прости, что обидел, но лучше сразу все уточнить"
Зачем он ставит эти границы? Дружба между мужчиной и женщиной бывает только в том случае, если они воспринимают друг друга как равный пол. Если один из них безумно не влюблён…
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ.
Почему она любила его? Любила непостижимое. Любила того, кто никогда не будет с ней.
Всегда считала, что любовь – это спокойствие и безмятежность. А он, как стихийное бедствие, ворвалось в ее жизнь. Разрушение всех запретов и правил. Уничтожение принципов и сожжение собственной гордости дотла.
Разве можно любить так сильно и обреченно?
До боли.
До оголенных нервов, к которым, кажется, стоит только коснуться, и все оборвется.
Это больше, чем любовь. Глубже. Намного сильнее.
Неужели он не чувствует?
Это то, что можно разглядеть в ее глазах, когда она молчит в его присутствии. Увидеть по выражению лица, стоит услышать горячо любимый голос. Он может это ощутить кончиками пальцев, когда касается ее кожи. Услышать учащенное биение сердца, каждым ударом безмолвно вторая его имя.
Микаэль. Микаэль. Микаэль.
Взята в плен. Поставлена на колени перед собственным чувством. Не хочется и противостоять. Сопротивляться. Вставать и показывать наигранное безразличие. Потому что слишком безмерно любит…
– Сегодня ты молчаливая, – заметил Микаэль, выключив лампу. Как только яркий свет потух, Лина сморгнула, отгоняя поток размышлений. Посмотрела печально на него, отмечая, как в темно – карих глазах отразилось беспокойство. Хотелось громко закричать: «Почему ты это сделал? Почему запретил говорить о любви? Что ты наделал?»
– Я такая, как и раньше, – тихо сказала Лина, приподнимаясь и принимая вертикальное положение. – Просто сегодня настроение немного грустное.
– Почему? Почему грустишь? – вскинул черную бровь Микаэль.
– Не выспалась, – неохотно ответила Лина. – Погода мрачная, да и музыкальные ноты сегодня попадались только печальных песен.
– Мне тоже грустно, – признался Микаэль, и Лина присмотрелась к нему. Действительно, сегодня он выглядел как – то иначе. Подавленный. Широкие плечи слегка опущены, а проступающая темная щетина подсказывала, что он не бреется около недели. Сожалеет ли о разговоре три дня назад? Осознает, сколько нелепостей наговорил. Какую оплошность допустил, которая завела их обоих в тупик. Без выхода.
– Почему?
– Тоже не выспался, – последовал незамедлительный ответ, после чего Микаэль вытащил из кармана халата мобильный телефон. Уставился на экран, что – то читая.
– Можно идти? – вяло поинтересовалась Лина, намереваясь побыстрее скрыться от теплого взгляда. Только он знал, когда она искренне радуется любым мелочам. Поднимает настроение ему шутками и смеясь задорно.
Но он не знал, что ломает ее на части, делая счастливой. Это до него не доходило…
– Сегодня ты отправила мне голосовое сообщение на итальянском, – пропустив мимо ушей ее вопрос, сказал Микаэль. – Я несколько раз прослушивал, но не понял, о чем ты говорила.
– Помните, Вы тоже меня как – то спросили на итальянском, и я тоже не поняла? – поневоле на губах заиграла слабая улыбка. Вымученная, погружаясь в воспоминания...
– Quando si desidera sposarsi?
– Кушать? Я ещё не кушала, но собираюсь...
– Нет, я не это спросил, – на другой линии послышался вздох. – Когда ты хочешь выйти замуж?
– Лина, ты…– откинув голову назад, Микаэль захохотал, продолжая сжимать мобильный. Может, это она такой человек? Если ненавидеть – до последнего вздоха. Если верить – слепо и ни капельки сомневаясь. Если любить – безумно и самозабвенно, полностью растворяясь в этом чувстве. Возможно, ей надо довольствоваться тем, что есть сейчас, а не тратить драгоценные минуты на поиски чего – то большего? В поисках чудес пропустить мгновенья настоящего.
– Хочешь послушаем вместе? – лукаво подмигнул Микаэль, включая аудиозапись.
Печаль мгновенно улетучилась, как и хандра, уступая место смущению. Былой робости и потайному веселью.
За весь сегодняшний день Лина не получала от него привычных сообщений и успела уже смириться с мыслью, что Микаэль постепенно отстраняется от нее. Забывает написать и позвонить, не находя свободную минутку, как раньше, а оказывается…
– Sei vivo? – ее голос звучал слегка раздраженно, и Лина опустила глаза. Устав от бесконечного ожидания, она отправила ему первое пришедшее на ум выражение на итальянском языке. ТЫ ЖИВ? Видимо, все – таки акцент и не очень – то глубокие знания сыграли значимую роль, если он не разобрал предложение. Наверное, это и хорошо.
– И что это значит, Лина? – Издевался над ней или, правда, до него не дошел смысл?
– Я не помню, – откинул упавшую на лоб прядь волос девушка. – Я же говорила, что не сильна в этом языке.
– Похоже, я тоже начал подзабывать, – хмыкнул Микаэль. – Нам нужно повторить, а то получаются, что учим друг друга тому, в чем сами нули.
– Мне простительно, доктор Клекчани, – нарочито выделила последнее обращение Лина. Выпрямился, расправив плечи, будто воин, готовившийся к предстоящей схватке. Официально. Без сентиментальности, но с нескрываемом кокетством.
– С чего это тебе простительно? – в тон кинул Микаэль.
– Я наполовину итальянка, но вы же итальянец от мозга до костей, – подтрунила в его неповторимом стиле. Секундное молчание сменилось обоюдным смехом. Она сама не поняла, как впервые после их «выяснения отношений» по – настоящему смеялась.
– Интересно, – заключил Микаэль. – Кстати, у меня сегодня была пациентка, и я ей ставил мандибулярную анестезию. Она так бегло говорит на итальянском, что я…
– Извините, какую анестезию? – переспросила Лина. Придвинув кресло к ней ближе так, что их ноги соприкоснулись, мужчина положил руки на тонкие плечи. Мягко, но настойчиво уложил обратно. Медленно он подводил ее к тому, чтобы потайные фантазии воплотились в реальность. Соблазнял взглядом и действиями, не дотрагиваясь до тела. Принуждал забыть обо всем и вновь вернуться в прежнее состояние. Беззаботности. Лину бросило в дрожь, когда указательный палец дотронулся ее виска. Прочертил невидимую дорожку к щеке, останавливаясь на нижней губе. Магнетическая тяга. Дикая. Необъяснимая. Невероятное ощущение, передать которое невозможно.
– Вот так она ставится, – вновь повторил движения Микаэль, на этот раз задержавшись на приоткрывшихся машинально губах. Можно забыть все, что угодно, если тщательно потрудиться. Однако голос и прикосновения не сотрутся с памяти никогда.
Кажется, она сходила по нему с ума. Безумная нежность, граничащая с неконтролируемой распаляющей внутренности страстью. Сумасшествие, но только ли это ее? Или он разделит все – таки с ней безумие?
Волнение поднималось изнутри. Росло и охватывало ее настолько, что замедлить уже было невозможно.
Когда слегка затуманенные пеленой глаза девушки встретились с его горящим взором, Лина пришла к исключительно одному правильно решению.
Она будет бороться за любовь. С ним. С Микаэлем и его внутренними страхами. Вынудит обнажить душу, убирая окончательно ложь и недоговоренности.
Эмоции давно отодвинули хладнокровный разум на второй план. Вместо стремления принимать выводы, наступила другая пора. Окружить такой любовью Микаэля, что он сам признается ей. Забудет обо всех брошенных обещаниях.
Только потеря контроля ведет к принятию любви. Полностью и безгранично. Любви чужды понятия «самоконтроль и пределы». Она приложит усилия для того, чтобы привести и Микаэля к этому. Вложится по – максимуму ради него. Во имя той крошечной надежды, что еще жила в ней.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ.
Когда ребенок падает, он ощущает боль. Слезы градом льются из глаз, и он начинает понимать. Так делать нельзя, потому что будет больно. В чувствах тоже самое. Любовь не всегда прекрасна, если взаимна. То, что мы сами пускаем ее в себя, уже наполняет нас радостью. Истина заключается в том, что при любом раскладе любовь есть то, что меняет нашу жизнь. Кардинально. Внезапно. Необратимо.
Лина была похожа на маленького ребенка. Не зная страха, училась ходить и падать. Она упала, когда попыталась намекнуть на нечто большее. Мгновенно поставил на место единственной фразой. Дружба. Тем не менее она нашла силы. Поднялась, чтобы продолжить делать долгожданные шаги. К нему. Сколько бы не пришлось пережить падений и взлетов, пока она ощущает, что, действительно, нужна ему, Лина будет бороться. Даже с Микаэлем и его странными принципами, не дающими ни единого шанса их отношениям перейти на другой уровень.
