Текст книги "Бриз (СИ)"
Автор книги: Ангелина Алябьева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
Она присела перед ним на корточки и робко коснулась широких плеч, с тревогой разглядывая побледневшее лицо. Не позвать ли ей кого-нибудь на помощь?
Неожиданно Рауль подался вперед, крепко обнял ее и, уткнувшись носом ей в шею, прохрипел:
– Пожалуйста... Пару секунд... Иначе меня сейчас стошнит!
Кристина застыла, пораженная его действием, но ощутив под пальцами, как напряглись мускулы, решила, что он не врет. Она никогда не понимала людей, которые заливают проблемы спиртным. Особенно, если они не знают меры и причиняют себе вред. Есть много других способов снять напряжение и забыться: заняться спортом, йогой, борьбой. Иногда даже музыка обладает расслабляющим эффектом.
– Браво! Какая трогательная сцена! В этот раз вы снова скажете мне, что между вами ничего нет? Ах, погодите, я знаю! Рауль вновь неуклюже упал, верно? Два отчаянных влюбленных, пойманных злодеем, не так ли?
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Запретное наказание
Грозный голос раздался как гром среди ясного неба, и Кристина, вмиг побледнев, резко отстранила от себя Рауля, уже прикрывшего глаза и безвольно обмякшего в ее руках. Это далеко не ночное видение или игра воображения... Нет, Адриан Николя Дюмон собственной персоной стоял у нее за спиной, и она почти физически ощущала, как он прожигает ее взглядом.
– Кристина Ферро, немедленно поднимайся! – тоном, не терпящим возражений, приказал ее опекун, и Кристина, осторожно уложив сопящего Рауля на середину кровати, поднялась на ноги. Рауль лишь слегка дернулся, устраиваясь удобнее, чтобы окончательно провалиться в дремоту.
Да уж, он наверняка не будет свидетелем того, как его брат спустит с нее три шкуры. Ведь Адриан в очередной раз все неверно истолковал. Сейчас он вновь начнет отчитывать ее и принижать ее достоинство, обвиняя в порочной связи с Раулем. Тем не менее, Кристина не могла отрицать, что в этот раз у ее опекуна были все основания злиться. Ну о чем может подумать здравомыслящий человек, застав глубокой ночью почти обнаженного мужчину, который обнимает девушку, расположившуюся возле его ног?
Кристина неуверенно развернулась к Адриану. Прищуренные зеленые глаза горели яростным пламенем, а сведенные на переносицу черные брови демонстрировали силу его гнева. Губы были сурово поджаты. Похоже, он пытался сдержать поток грязных ругательств. Темная щетина, покрывающая лицо мужчины, придавала ему еще более опасный вид. Чего таить, в деловом сером костюме, облегающим его стройное и подтянутое тело, подобно второй коже, Адриан Николя Дюмон выглядел чертовски привлекательным и… чрезмерно угрожающим.
– Вашему брату было плохо, – начала Кристина, защищаясь от грядущих порывов злости, однако, к ее удивлению, мужчина сохранял тишину. – Он чересчур много выпил, поэтому у него разболелась голова. И его затошнило.
На мгновенье окинув мрачным взором лежащего на постели Рауля, Адриан вновь посмотрел на девушку. Его молчание не предвещало ничего хорошего, и Кристина предприняла попытку прошмыгнуть мимо него вон из комнаты, на ходу размышляя, почему он вернулся раньше положенного срока.
Однако мужские пальцы впились в ее кожу на ее запястье, остановив девушку прямо у порога. Адриан круто заломил руку ей за спину, и Кристина вскрикнула от внезапной боли. Она расширила глаза от ужаса, рассматривая кипящее от негодования лицо Адриана. Создавалось впечатление, что через секунду он накинется на нее, как бешеный зверь, и растерзает ее в клочья.
– Но почему ты в спальне моего брата? – процедил сквозь зубы Адриан. – Ты что вытворяешь, девочка? В этом доме и у стен есть уши! Я не намерен из-за твоего желания с кем-то переспать потерять возможность завершить сделку! Черт тебя подери! Если мне придется запереть тебя в твоей спальне на эти двенадцать месяцев, то я так и поступлю! Для меня нет ничего невозможного! Интересно, как далеко бы вы зашли, не вернись я домой раньше? Я ведь предупреждал Рауля, чтобы он держался подальше от тебя. Но на этот раз ты и сама была не против ваших объятий!
Обуреваемая не меньшим гневом, чем он, задетая грубыми словами, насквозь пропитанными ядом, Кристина вздернула подбородок.
– Даже если я и заведу роман с вашим братом, вас это не касается! Кто вы мне, чтобы закатывать непонятные сцены ревности?
Нет, вряд ли Адриан Николя Дюмон достоин того, чтобы к нему испытывали жалость. Как только она, переступая через принципы и обиды, делает робкие шаги к сближению, он одной фразой все разрушает. Боже, как ее отец мог посчитать, что из него выйдет заботливый опекун?
– Ревность? Теперь мне ясно, – рыкнул Адриан, и Кристина, осознав, какую глупость ляпнула, вспыхнула от стыда. Но было поздно. Выпущенная пуля достигла поставленной цели. Схватив ее за руку, Адриан поволок Кристину за собой, не обращая внимания на ее возмущенные крики и то, как она спотыкается от быстрого шага.
Даже оказавшись с ней в ее спальне, он не удосужился отпустить ее руку. Кристина увидела, как угрожающе заходили желваки на скулах мужчины, тем не менее, она не собиралась покорно подчиняться ему. Не тогда, когда он причиняет ей боль.
– Отпустите меня! – зашипела Кристина, тщетно пытаясь разжать крепкий захват. – Зачем... вы закрыли дверь?
Без лишних объяснений Адриан грубо отшвырнул Кристину на кровать, словно тряпичную куклу. Страх в ту же секунду сковал все ее тело. Для чего он запер дверь? Учитывая то, как враждебно он настроен по отношению к ней, вряд ли ее ожидает спокойный разговор. Неужели Адриан Николя Дюмон посмеет ударить ее?! Впрочем, что тут удивительного? В гневе такие тираны, как он, способны совершать поступки, не присущие настоящим мужчинам.
– Я запрещаю тебе встречаться с моим братом! Понятно?
Его крик заставил Кристину вздрогнуть. Она непонимающе уставилась на склонившегося над ней опекуна, и знакомый аромат одеколона в то же мгновение донеся до ее ноздрей. Вдруг ее сердце предательски ухнуло вниз, а затем пустилось в бешеный пляс.
– Вы не можете мне ничего запрещать, – парировала Кристина, одновременно борясь с растущим внутри комком напряжения. – Вы, конечно, можете меня попросить, но у вас нет прав насильно ограничивать меня в чем-то! Между мной и Раулем…
– Замолчи, – резко перебил ее Адриан, не дав досказать и половину предложения. – Я никогда никого ни о чем не просил и впредь не попрошу! Если мне что-то и нужно, то я или куплю это, или добьюсь! Если я не хочу, чтобы ты виделась с Раулем, значит, так тому и быть! А ты, Кристина Ферро, выброси из головы бредовые иллюзии насчет того, что мой приказ обусловлен ревностью! Ты мне безразлична, и единственное, что связывает нас, – это чертово завещание твоего папочки.
Переплетя их пальцы вместе, он пригвоздил её руки к постели и навис над ней, как огромная скала. Его горячее дыхание обожгло ее щеку, и по коже пробежались мурашки. Какое влияние на нее оказывает его близость? Запретная, неприемлемая близость...
– Отпустите меня! – взвизгнула Кристина. – Вы не имеете права мне приказывать! Может, мне нравится Рауль?
Зеленые глаза потемнели, меняя цвет почти на черный. Злится. Разгневан. Чем же она взбесила его? Ей уже двадцать лет, и она может заводить отношения с теми, с кем пожелает. Пусть не Рауль – но это могут быть и другие парни. Да, разум предостерегал ее, умолял не нести чушь, тем не менее, задетое самолюбие не слушалось и подталкивало Кристину на гневные тирады.
– Он старше тебя, – процедил сквозь зубы он. – У вас нет ничего общего. Ты не можешь ему понравится. У Рауля была уйма красивых женщин, и малолетки вроде тебя не в его вкусе.
– Неправда!
Кристина больше не контролировала свою речь. Она глубоко задышала от окатившего ее волнения, и Адриан невольно опустил взгляд на тяжело вздымающуюся грудь. Темнота. Мрак. И только лунный свет освещал две фигуры на кровати.
– Откуда вам знать, что испытываем мы друг к другу? Или вы боитесь, что однажды я буду принадлежать к княжескому роду и...
Горячие требовательные мужские губы прижались к её рту, нагло прервав ее самым возмутительным способом. Кристина инстинктивно подалась навстречу дерзкой ласке, запустив пальцы в его волосы. Она все больше отдалялась от реальности, падая в бездну забытья. В любом другом случае она оттолкнула бы его, начала бить кулаками в грудь и вырываться. Но сейчас по какой-то непонятной причине она разрешила ему углубить поцелуй. Его язык бесцеремонно ворвался в ее рот и вырвал из ее горла тихий стон.
Это был совсем другой поцелуй... То, что произошло в прошлый раз в кабинете, не шло ни в какое сравнение с тем, что было сейчас. То, какие эмоции вызвал он тогда, в сотни тысяч раз уступали этому пробудившемуся огню. Нет, невозможно сопротивляться языкам пламени, охватившим ее...
Она неловко ответила на его поцелуй, и как только Адриан почувствовал, что Кристина повторяет за ним его же движения, он оторвался от нее. Его глаза, затуманенные пеленой страсти, изучали пылающее лицо девушки, лежащей под ним. В лунном свете она казалась столь искушающей и... невинной. Что они вытворяют? Что делает он... со своей же подопечной? Какого черта он забыл обо всех условиях?
– Кристина, – хрипло пробормотал Адриан, возвращаясь к реальности. Секунда, и он встал с кровати, выпустив девушку из своих рук. Он потерял контроль. Ее упрямство и непокорство вывели его из себя настолько, что у него помутился рассудок. – Кристина, это…
– Этот поцелуй ведь тоже ничего не значит? – Она машинально приняла сидящее положение, обхватив дрожащие плечи руками.
– Нет, – отрицательно покачал головой Адриан. – Этот поцелуй имеет значение, но мы никогда не будем о нем вспоминать. Нам обоим нужно сейчас же забыть о нем. Это в наших же интересах. Соблюдай границу между мной и тобой. Никогда больше не пытайся пересечь ее. И больше не перечь мне... Я все сказал!
Когда за мужчиной захлопнулась дверь, Кристина осторожно провела подушечками пальцев по распухшим губам. Она далеко не глупа, и до нее отчетливо дошел смысл того, о чем только что сказал Адриан. Но лишь две вещи оставались неизведанными.
Почему он поцеловал ее? И какой смысл он вложил в этот поцелуй?
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Душевная близость
Кристина с умилением рассматривала белое фортепиано, поражающее своим великолепием и изысканностью. Подняв крышку, она блаженно вздохнула и провела подушечками пальцев по клавишам. Как давно ее кожа не ощущала знакомую до боли прохладу и твердость.
А почему бы ей не сыграть какую-нибудь композицию?
Кристина не понимала почему, но после завтрака в ней проснулось желание вновь окунуться в мир музыки, разнести плавные звуки мелодии по всему мрачному особняку Адриана Николя Дюмона, где давным-давно воцарилась гробовая тишина.
К ее удивлению, Кристина не застала за завтраком никого из братьев Дюмон, даже экономка куда-то подевалась, предварительно оставив на столе завтрак.
Почему она почти всегда завтракает в одиночку? Уже четыре дня, казалось, все тщательно избегали ее и старались исчезать тогда, когда Кристина появлялась в столовой, или в гостиной.
Адриан Николя Дюмон... Кристина не сталкивалась с ним уже четыре дня, зато успела нарыть в своем включившемся телефоне весьма интригующую информацию о нем. Интересную, однако лишь ту, что доступна всем, ведь Интернет никак не мог дать сведения, нужные именно ей.
Да, Кристина знала, что Адриан Николя Дюмон является одним из самых богатых людей Европы. Знала, что он принадлежит к древнему княжескому роду. Знала, что он не посвящает себя государственным и политическим делам, полностью погрузившись в бизнес.
Но ей не удалось найти ни единого упоминания о его личной жизни, будто у него никогда не было семьи. А ведь Кристина была уже прекрасно осведомлена о неких тайнах, оберегаемых Адрианом.
Для чего она тратит время и ищет зацепки, способные помочь ей подобраться ближе к опекуну? Может, простое женское любопытство, обостренное вдобавок скукой и бездельничеством? Может, она нехотя признавала, что покрытая мраком судьба Адриана Николя Дюмона не безразлична ей?
А тот поцелуй... Он лишь намеревался наказать её, хотел заткнуть рот дерзкой подопечной, не предполагая, какую бурю поднимет в ней этим запретным прикосновением. Почему так выходит? Она ведь должна его ненавидеть, бояться и ни в коем случае не подпускать его на столь опасное расстояние. Ведь преодолев его, он может легко добраться и до ее сердца.
Адриан Николя Дюмон не может любить. Мужчина, с ног до головы пропитанный болью и презрением к окружающим, не способен поделиться с кем-то теплом. Потому что у него, по сути, нет ни грамма доброты. Если она – только представить – влюбится в собственного опекуна, то возникшие последствия окажутся неминуемыми.
Потеря семейного особняка. Преданная воля отца. Запретная и порочная связь. Но все эти неприятности уступали одной вещи.
Разбитое сердце.
Разве она сумеет собрать осколки воедино? Нет, ни в коем случае нельзя даже размышлять о подобном. Она и Адриан? Никогда!
Кристина твердо решила связать свою жизнь с человеком, который так же близок к музыке, как она. Который будет в силах разделить с ней ее интересы. Если нет ничего общего, то никогда не будет гармонии и взаимопонимания.
Помахав головой, Кристина, досчитала мысленно до пяти и стала перебирать клавиши. Через мгновение в гостиной разлились чудесные звуки «Лунной Сонаты». Чувство облегчения, умиротворенности и покоя овладели ею, отгоняя противные мысли и затуманивая воспоминания о поцелуе. Мысли о поцелуи преследовали ее и днем, и ночью, не отпуская ни на секунду. Она всё время ощущала вкус требовательных горячих мужских губ.
Но не сейчас. Она еще долго будет вспоминать об этом, но на данный момент она посвятит всю свою душу одной лишь музыке.
– Прекратите играть! Мадемуазель Ферро, остановитесь!
Встревоженный и громкий голос старой женщины вторгся в создавшуюся волшебную атмосферу. Кристина резко отняла руки от фортепиано и повернула голову. Она недоуменно обвела взглядом возмущенную экономку, отряхивающую следы муки с белого фартука. Из-за чего Луиза так недовольна? Она всего-то исполнила одну композицию, при том инструмент приобрел ей Адриан... Так в чем же проблема?
– Что-то случилось? – растеряно спросила Кристина, впервые за столько дней заведя разговор с молчаливой и игнорирующей ее присутствие женщиной. – Вам не понравилась мелодия?
– Вам не следует играть на фортепиано сегодня, – ответила старушка. – Почему вы не сели за инструмент вчера? Или завтра? Прекратите, пожалуйста, играть!
Кристина расширила удивленно глаза, поднимаясь на ноги. В этом доме все сговорились что ли? Адриан командует ею, управляя, как марионеткой. Теперь и прислуга собирается указывать ей. Неужели она кажется всем столь безвольной и бесхребетной?
– Почему? – вздернула по привычке подбородок Кристина. – Вы запрещаете мне заниматься тем, что я люблю. А дышать мне можно? Или это тоже кого-то раздражает?
– Мадемуазель Ферро, в этот день ровно шесть лет назад погибли жена и дочь господина Дюмона! Вы понимаете, что нам всем не до веселья? Простите за проявленную дерзость, но, если господин Дюмон услышит музыку, то это приведет его в бешенство. Прислушайтесь к моему совету: не поступайте так с ним хотя бы в этот печальный и траурный день. А там уже дело ваше, – на одном дыхании выпалила экономка и тут же развернулась, чтобы вернуться к работе.
Кристина слегка приоткрыла рот от шока. Получается, именно сегодня и случилась роковая трагедия, изменившая Адриана? Было бы ей известно раньше, что произошло в этот день, она никогда бы не осмелилась разнести по дому звуки музыки! Пусть у них и не сложились отношения с Адрианом, тем не менее, она искренне питала к нему жалость, невзирая на его грубое отношение к ней.
– Подождите, – остановила Луизу Кристина, и старушка мгновенно обернулась, с укором посмотрев на нее. – А где господин Дюмон? Я имела в виду, не побеспокоила ли я его?
– Его пока нет дома, – последовал короткий и сухой ответ.
Кристина непонимающе покосилась на женщину в ожидании продолжения, но Луиза лишь поджала губы.
– А где он? Извините, наверное, я лезу не в свое дело, – поспешно исправилась Кристина. – Мне очень жаль, что я нарушила порядок. Но я ничего не знала. Господин Адриан поехал на кладбище?
Последний вопрос вырвался непроизвольно, поэтому Кристина прикусила кончик языка, догадавшись, что вновь взболтнула лишнего. Какая ей разница, где находится ее опекун? Зачем устраивать допрос жильцам этого особняка, учитывая, что никто не рад ее обществу? Не лучше ли подняться в комнату и скоротать бесполезное время за телефоном, переписываясь с бывшими однокурсниками?
– Он не на кладбище.
Кристина неподдельно изумилась, когда услышала спокойный тон экономки. Впервые Луиза прямо ответила на её вопрос и тем самым невольно дала Кристине хрупкую надежду на продолжение диалога.
– А где же он тогда? На работе? Обычно годовщина смерти проходит в окружении знакомых и близких возле могилы усопших, – заметила Кристина, пытаясь не вспоминать о подобных грустных моментах, пережитых ею.
– Господин Дюмон каждый год в этот день предпочитает оставаться один, и вам ни к чему ходить туда и тревожить его покой, – сказала экономка и замолчала, о чем-то глубоко задумавшись.
Есть такое странное явление... Когда тебе что-то не разрешают, то потребность в этом возрастает. Когда в чем-то ограничивают, то хочется обойти запреты. Вот и у Кристины возник неясный, но сильный порыв узнать, куда направился Адриан Николя Дюмон.
Не то чтобы она горела желанием составить ему компанию, тем не менее, интуиция подсказывала, что ей все-таки необходимо вторгнуться в личное пространство опекуна и согреть его пониманием в тяжелый период. Вдруг у нее получится растопить ледяное сердце Адриана Николя Дюмона и стать ему другом? Главное – вычеркнуть из памяти их страстные поцелуи и настроиться на другой лад. Если бы Кристину спросили, зачем ей дружить с ним, то она бы затруднилась дать четкий ответ.
Наверное, она просто хотела разделить боль человека, испытавшего боль потери, как и Кристина. Ведь Адриан как никто другой знал, каково это навсегда потерять близких.
– Вы правда хотите знать, где господин Дюмон? – недоверчиво поинтересовалась экономка, и Кристина немедленно кивнула, предчувствуя грядущие перемены. – Возможно, я совершаю ошибку, но все же я скажу вам его местонахождение. Но попрошу не сдавать меня, иначе господин Дюмон будет очень разгневан.
***
Солнце медленно заходило за горизонт, окрашивая небо в розовато-красный цвет, а птицы, взметнувшие с земли ввысь, создавали неописуемой красоты пейзаж. Лакомый кусочек для любого художника. Объект восхищения для обычных людей, прогуливающихся по пляжу. Шум прибоя и темновато-голубые волны придавали картине то самое морское очарование, которое можно встретить на холстах известных творцов.
На теплом песке, поджав под себя колени, сидел мужчина. Его зеленые глаза, наполненные непередаваемой печалью, смотрели на игру последних солнечных бликов на воде, а обычно поджатые губы изогнулись в грустной полуулыбке. Но больше всего Кристину поразил его вид.
Никакого делового костюма. Обычная рубашка, закатанная до рукавов, открывающая сильные мускулистые руки, покрытые темными волосками. Черные брюки.
Он выглядел таким простым и… одиноким, что у Кристины засосало под ложечкой. Разве в нем можно узнать грозного и злого опекуна? Нет, он походил на несчастного и всеми брошенного щенка, нуждающегося в ласке и заботе.
Кристина неуверенно шагнула вперед, и мужчина, услышав шорох её одежды, перевел на нее усталый взгляд. Кристина напряглась, прекрасно осознавая, что сейчас на нее посыплются оскорбления. Однако то, что вылетело из его уст, пригвоздило ее к месту.
– Если уж нашла меня, то присоединяйся... Чего стоишь? Садись, Кристина Ферро, только не задавай никаких вопросов. Просто смотри на закат.
Кристина настороженно глянула на него, все еще не веря, что это предложение исходит от ненавистного опекуна. А затем она впервые за все время послушно исполнила его приказ. Тихонько присела рядом, соблюдая положенную дистанцию и стараясь, чтобы их бедра не соприкасались.
– Ничего не говори, – вновь проговорил Адриан, предугадав ее намерение открыть рот. – Видишь, как заходит солнце, уводя за собой свет? Так и наша жизнь когда-нибудь закончится и погрузит нас в вечный мрак...
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Позднее осознание
Если бы Кристину спросили, как долго уже она сидит возле молчаливого и не обращающего на нее никакого внимания Адриана Николя Дюмона, то она бы с трудом дала четкий ответ. Полчаса? Час? Или два? Она точно не знала. Но судя по темнеющему небу и опускающимся сумеркам, прошло довольно много времени.
Она пришла с закатом, и оставалась на берегу до тех пор, пока не наступил прохладный вечер. Легкий морской бриз не только играл с ее распущенными волосами, но и заставлял девушку слегка морщиться от озноба, отчего она обхватила плечи руками.
Как Адриан может так ровно и стойко переносить холод, находясь в одной полупрозрачной рубашке? Кристина еле подавляла желание пойти в дом и вернуться на пляж с жакеткой. А зачем возвращаться? Она сама и не понимала, почему именно сейчас ее так тянуло к этому одинокому и неприступному мужчине, погруженному в собственные беды и несчастья. Казалось, он не был готов с кем-то разделить свою боль. Он игнорировал ее присутствие, словно не замечал ее. Хотя Кристина была крайне удивлена уже тому, что он вообще заговорил с ней, пусть это и были его единственные слова, произнесенные за вечер.
Адриан не стал кричать на нее, прогонять или осыпать оскорблениями в своей привычной манере. Наоборот, он предложил ей сесть рядом. Но зачем? Похоже, он тоже иногда действовал импульсивно, как и она.
Кристину напрягала гробовая тишина, нарушаемая лишь шумом волн и почти неслышными звуками города вдали. Видимо, этот пляж не был популярен среди народа. А может, это была частная территория Адриана Николя Дюмона, ведь кроме них здесь никого и не было.
– Тебе холодно?
Неожиданный вопрос застал задумавшуюся Кристину врасплох, и она отрицательно замахала головой, боясь вымолвить что-нибудь. Вдруг с ее языка слетит очередная колкость, неуместная на данный момент? От Адриана исходила странная энергия, принуждающая сидеть тихо и покорно, глядя подобно ему на раскинувшийся перед ними морской ландшафт.
– Почему ты пришла сюда? – Наконец, Адриан задал ей вопрос, который она ждала на протяжении всего вечера. – Я не буду спрашивать тебя, откуда ты узнала об этом месте. Все равно ты ничего не расскажешь. Но я хочу знать одну вещь.
Что привело тебя ко мне?
– Не знаю, – честно призналась Кристина, так как ей действительно было чуждо чувство, подтолкнувшее ее на столь отчаянный шаг. Потревожить Адриана тогда, когда ему необходимо побыть наедине с воспоминаниями о прошлом... Разве имела она право нарушать эту идиллию?
– А что ты знаешь, Кристина? – Он не повышал голоса, не переходил на громкие тона, тем не менее, она ощутила, как изменилась интонация, с которой он произнёс свой очередной вопрос. – Тебе не зачем было сюда приходить, а мне не надо было разрешать тебе оставаться. Но раз уж мы пошли против правил, то продолжим идти дальше. Только сегодня... А завтра все будет по-прежнему: ты меня ненавидишь, а я отвечаю тебе тем же, ясно?
– Но я… – Кристина запнулась, согласно кивнув. Раз Адриану угодно думать, что она питает к нему ненависть, пусть так и будет. Она не собиралась его переубеждать, к тому же, может, он и прав? Девушка не могла дать чёткого объяснения, как к нему относится, однако он говорил абсолютно верно. На сегодня им стоит забыть о неприязни и вражде, попытаться сблизиться и разделить их одиночество.
– Она погибла пять лет назад, – вдруг начал Адриан. Он оторвал взгляд от лица Кристины и перевел его на море. – Не стоит лгать, что ты не в курсе... Когда ты пришла, то я сразу догадался обо всем. Хочешь узнать продолжение? Тогда слушай... Я встретил ее в теплом июне, а потерял спустя три года нашего брака в жарком августе. Такой, как Мелисса, больше никогда не будет. В ней сочетались все то, о чем мог мечтать каждый мужчина, но счастливчиком оказался я. Я и не думал, что влюблюсь в собственную сотрудницу настолько, что не буду представлять ни дня без ее вечно смущенной улыбки. Она была потрясающей женщиной, потому что принадлежала мне. Да, я эгоистичный собственник, вместе с тем, никто сильней не любил бы Мелиссу, чем я. И она знала это, доверяла мне и верила в мою любовь. Она окрасила мою жизнь всеми красками, выкинув из нее печаль, грусть и тоску. Самым ярким лучиком в нашей с ней семейной жизни была... Каролина. Моя дочь. Мой ангелочек, который покинул меня, став ангелом там, на Небесах, и даже не думая, как будет плохо ее отцу без нее. В тот день... было празднование дня рождения моего отца... Какая ирония судьбы! День рождение папы стало днем, когда я похоронил сразу трех родных людей: дочь, жену и отца. Я проклинаю до сих пор себя за то, что опоздал на тот чертов праздничный вечер на нашей семейной яхте. При этом Рауль и Рафаэль были со мной, потому что мы вместе выбирала нашему отцу подарок. На яхте вспыхнул пожар. Мне не удалось выяснить было ли это все спланировано кем-то или произошло обычное замыкание, но мы приехали тогда, когда все пылало в огне. Позже я узнал, что потерял еще не родившегося второго ребенка. Прошло шесть лет, а мне до сих пор кажется, что Мелисса вот-вот позвонит на мой телефон и начнет мягко упрекать за опоздание. Моя Мелисса никогда не дерзила, не грубила и не ругалась, старалась улаживать конфликты и тушить разгорающиеся скандалы. Она была тихой и мирной женщиной. Моей любимой женщиной...
Когда мужчина закончил свою исповедь, Кристина невольно прикоснулась к влажной коже на щеке, чувствуя, как по ней струятся несдержанные слезы. В эту минуту Адриан был совсем другой... Другой, отличающийся от того монстра, которого нарисовала ей ее фантазия. Кристина впервые посмотрела на него иначе, и то, что она разглядела в нем, поразило девушку до глубины души.
Сломленный горем и поставленный на колени мужчина, потерявший всех дорогих для него людей. Раздавленный и беспомощный, несмотря на все свое богатство и всю свою власть. Мужчина, неспособный вызывать ненависть. Только уважение к непоколебимой силе и выдержке.
– Не нужно слез, – заметил Адриан, и Кристина невольно дернулась, стоило ему чуть нагнуться к ней и провести подушечкой пальца по щеке, стирая влажную дорожку. – Все равно завтра мы ни о чем не будем вспоминать. Ты ничего не слышала, а я – ничего не рассказывал. Договорились? Оставим все, как было, иначе я буду вынужден принять строгие меры... Знаешь, а ведь мы с тобой связаны морем…
– Связаны морем? – недоуменно переспросила Кристина и вздрогнула от внезапного порыва ветра.
Но остальным фразам было не суждено прозучать. Неожиданное и резкое действие Адриана потрясло Кристину. Будь в ее положении другая девушка, то она бы немедленно воспротивилась ему, вскочила на ноги и сбежала. Однако Кристина повела себя по-другому. Наверное, она позже непременно об этом пожалеет.
Мужчина обнял ее за плечи и притянул ближе к себе, заключая в теплые объятия. Кристина вдохнула терпкий аромат одеколона, смешанный с запахом его тела и благоуханием солёного моря. Необычное и дразнящее сочетание. Боже, о чем она мыслит? Это же Адриан Николя Дюмон, ее безжалостный опекун! Который так нежно обнимает ее в этот миг... Неужели он и вправду позволил себе проявить о ней заботу? Как непривычно находиться в кольце мужских рук, согревающих ее неизведанным жаром в такую холодную вечернюю погоду...
Нет, ей необходимо поставить точку. Кроме того, Адриан сам провел между ними границу... Да, еще секунда, и она оторвется от него... Просто погреется ещё одно мгновение…
– Море отняло у нас тех, кого мы любили, – терпеливо объяснил мужчина. – Когда я узнал о смерти твоей матери, при каких обстоятельствах это случилось, то почувствовал, что не только я стал жертвой бескрайнего океана. Я не люблю море, хотя в детстве любил купаться в нем с братьями. Но теперь оно стало отражением моих воспоминаний. Наверное, ты сейчас думаешь что-то вроде: зачем он приходит к морю, если ненавидит его? А я представляю их, мою семью. Прихожу, чтобы немного побыть с ними.
– Ваше Величество…
– Пусть сегодня я буду просто Адрианом, – перебил ее мужчина, откинув непослушную прядь с ее лба. Такое незначительное движение, но Кристину охватила странная дрожь. – Завтра я вновь стану «Вашим Величеством» и твоим законным опекуном. Но сейчас я хочу ощутить себя обычным человеком, который разговаривает с другим обычным человеком, как и я пережившим потери.
– Я не смогу понять вашу боль, – грустно произнесла Кристина, а из уголка ее глаза скатилась одинокая слеза, которая в тот же миг упала на мужскую ладонь. – Ваша боль намного сильней, чем моя. Я потеряла родителей, а вы не только их, но и жену с ребенком. Как же я могу судить о вашей боли? Каждый переносит страдания по-своему.
До Кристины смутно доходило, как они выглядят со стороны. Они отнюдь не напоминали подопечную и опекуна. Только противостоять возникшей неизвестно откуда потребности излить этому мужчине собственную печаль у нее не было ни охоты, ни цели. Всего на один день забыть обо всем...
– Ты улыбаешься, смеешься, дразнишь меня. Как у тебя это получается, Кристина? – воскликнул Адриан, отстранив ее лишь для того, чтобы заглянуть в наполненные слезами карие глаза и найти в них ответ на заданные вопросы. – Разве боль от потери может быть разной? Разве мы не чувствуем себя несчастными без тех, кого любили? Как ты продолжаешь жить, когда у меня ни черта не выходит?
Зеленые глаза лихорадочно блестели, а нижняя губа дрожала, выдавая истинное состояние мужчины. Как же так? Разве Адриан Николя Дюмон может плакать? Конечно да, укорило ее сознание, так как он абсолютно равный ей человек.
– Я просто живу, Адриан, – прошептала Кристина. – Живу полной жизнью и пытаюсь не зацикливаться на плохом. Ведь никому не известно, сколько ему дано! Разве мой отец предполагал, что так скоропостижно скончается? А мама?.. А если и я завтра умру? Я не хочу умереть, потратив всю жизнь на прошлое и оставшись без будущего?
– Ты не умрешь, Кристина, – хрипло пробормотал Адриан. – Я никогда не позволю тебе умереть.
Кристина приоткрыла рот от изумления, вникая в смысл его фразы. И в ту же секунду твердые горячие губы мягко, без грубости и требовательности, накрыли ее уста, робко проведя кончиком языка по ее верхней губе, словно прося разрешения. И Кристина, обвив шею мужчины руками, подалась ему навстречу.
