Текст книги "Удовольствие (СИ)"
Автор книги: Ангелина Алябьева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
–Успокойся, я еще жив, -Анжелика пораженно взглянула на него, заметив, как тонкие губы изогнулись в кривой улыбке. -Пуля прошла навылет. Разве ты не поняла? Она поцарапала мне только плечо.
–Что? -вздернула бровь Анжелика. Она едва не потеряла сознание от страха за него, а он спокойно сидит и шутит, словно то, что произошло, повседневная веселая вещь. -Ты с ума сошел? Как ты можешь сохранять хладнокровие, Жиральд, если я чуть не…
Она вскочила на ноги, прикусив кончик языка, дабы не выболтать ему тот чудовищный и дикий испуг, овладевший ею при виде крови. Повторялось. Она уже испытывала подобное несколько лет назад, когда в него стреляли на обочине, однако тогда страх произвел на нее иной эффект, не столь безумный и ужасающий, как в данный момент. Ей померещилось, что вот -вот Жиральд замертво упадет, пораженный насмерть пулей, и она больше никогда не увидит его голубые глаза, способные выражать чувства без слов.
–Ты боишься за меня, Анжелика? -подняв голову, поинтересовался Жиральд, и в его тоне не проскальзывало и нотки насмешливости. Он настроился крайне серьезно, несмотря на кровоточащую рану в плече, от чего девушка возмущенно развела руками, мол, ей плевать, что он пытается сказать, и персона Жиральда Лароша не достойна ее заботы, тем не менее Анжелика машинально выставила ладонь в останавливающем жесте, ибо мужчина приподнялся с кресла.
–Куда ты идешь? -запротестовала Анжелика. -Во -первых, у тебя течет кровь из открытой раны, и тебе лучше расслабиться, а не двигаться. Во -вторых, почему ты не даешь вызвать мне скорую помощь?
–Анжелика, черт, я профессор медицинских наук, а не юридических, -не выдержал Жиральд и выругался при заваленной второй попытки расстегнуть пуговицы на рубашке. Да, крайне неприятно оказаться подстреленным в доме, где ты живешь, как считаешь, в покое и безопасности.
Пересилив себя, Анжелика приблизилась к нему, немного подалась вперед, склонившись, и поспешно взяла инициативу в свои руки, освобождая мужчину от пропитанной алыми разводами ткани, попутно помогая скинуть ее с широких плеч. Когда -то она проделывала подобные манипуляции с ним, получая неимоверное удовольствие от касаний к сильному и твердому телу, проводя по его мускулистой груди пальцами, зарываясь в темные заросли, а сейчас старалась не дотрагиваться до него, будто он -тот огонь, ждущий возможности ее поглотить.
К ее успокоению, Жиральд не ошибся. Смуглую кожу рассекал неширокий, но, видимо, глубокий порез, откуда сочилась кровь. Тошнота подкатила к Анжелике, а во рту пересохло от увиденного. Кажется, пройдет вечность, но она все равно не осилит ни запаха, ни вида багряной жидкости.
–Достань аптечку, она в шкафу, -хрипло пробормотал Жиральд, и Анжелика, выдвинув первую наугад полку, вытащила черный чемоданчик с красным крестом посередине, аккуратно положив ее на стол. -Достань ватные тампоны, спирт, бинт…
–Я не буду этого делать, Жиральд! -воскликнула Анжелика, попятившись назад, однако измученное выражение лица Жиральда с отчетливо выступающими каплями пота на лбу, остановили ее, пригвоздив к месту. Как же она бросит его, раненого и беспомощного, в пустом доме, где никто не окажет пострадавшему помощь?
На белоснежном мраморном напольном покрытии размазались красные следы, и Анжелика нервно сглотнула, незаметно отодвинув носком туфли сброшенную на пол рубаху.
–Я помню, ты не переносишь кровь, – кратко бросил Жиральд, протянув здоровую руку, чтобы взять вату, и Анжелика, сократив расстояние, разделяющее их, неловко выхватила мягкие диски, обмакнув их в спирт. -Ты не обязана выручать меня, Анжелика.
–Жиральд Ларош, ты неправильно мыслишь, -укоризненно поправила его девушка, зажмуриваясь, прижимала влажные тампоны к ране, водя их вверх и низ, впитывая капельки крови, чтобы через минуту туго затянуть бинт, перевязывая порез. Боже, неужели она смогла совладать с эмоциями, впервые за всю жизнь обработав рану? Анжелика нехотя признала, что другого выбора у нее не было. Конечно, по правильному, она должна была оставить Жиральда страдать за то, сколько бед он принес ей, да и сегодняшний инцидент, почти наверняка, спровоцирован криминальными разборками, тесно прилагающими к Жиральду.
Какая -то невидимая сила держала ее, не разрешая покинуть его, построив призрачную стену, мешающую отойти назад, толкая только к нему, однако воображаемая картина испарилась весьма быстро.
–Анжелика, не бойся, я обязательно разберусь, кто за этим стоит, -твердо пообещал Жиральд, на что она презрительно хмыкнула, вспоминая мельчайшие детали прошлого «честного и благородного» профессора Лароша.
–Я ничуть не удивлена, потому что для тебя нормально и обыденно становиться мишенью или самому стрелять в кого -то, -нарочито вкладывала язвительность в идущие не от души, а от обостренной обиды, слившейся с волнением, фразы Анжелика. -У меня есть некоторый опыт быть «под прицелом», за счет этого я не так испугалась, как не ждала у тебя попасть в выставленный капкан. Я не очень предусмотрительна, так как следовало понимать, что рядом с тобой нет никого и ничего, кроме опасности, боли, крови и отвращения.
–Анжелика…
–Отдыхайте, профессор Ларош, потому что Вам предстоит еще поведать мне важные факты о моем муже, и как ни странно бы это звучало, но я тревожусь о том, чтобы вы успели рассказать обо всем, прежде чем выпущенная и предназначенная исключительно для Вас пуля выполнит поставленную цель.
Почти выплюнув последнее предложение, Анжелика, гордо подняв подбородок, развернулась и вышла, не показывая Жиральду Ларошу, как слезы скатываются градом по ее щекам, а поджилки трясутся от почти безумной боязни стать свидетелем его смерти. Лучше уж пускать в ход ярость, помогающую скрыть колотившееся беспокойство, чем дать Жиральду понять, что он до сих пор имеет значение для нее. Никогда не поймет!
А поверженный гневной тирадой мужчина окончательно запутался и пришел к выводу, что отнюдь не разбирается ни в слабом поле, ни в женской психологии. То ли она расстроилась из -за того, что он остался жив, то ли обрадовалась тому, что старуха с косой не забрала его. Раньше ему без труда удавалось угадывать любой каприз Анжелики или разбираться, по крайней мере, кое -как в ее нелегком характере, а тут...полнейшее непонимание.
И все -таки она осталась прежней: странной и милой...
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ.
НАША ИЗНОШЕННАЯ ЛОЖЬ.
–Лика, мне кажется, что ты избегаешь общения со мной!
Девушка обернулась на недовольный возглас матери, раздающийся сзади. Катерина Новик, скрестив руки на груди, напряженно всматривалась в серьезное и вытянутое лицо дочери, ища в них подтверждение пришедшим догадкам. Несмотря на то, что они не виделись два дня, Лика не поприветствовала ее, как положено: не обняла и не поцеловала. Что -то без сомнений творилось с Анжеликой, пока Катерина посвящала полностью время отцу девушки, та, похоже, вляпалась в какую -то очередную неприятность, потому что слишком неприступной выглядела ее дочь, да и Сандер не отвечал на звонки тещи, хотя раньше сам тревожился о состоянии и делах Катерины.
Может, они поссорились? К сожалению, она не учла, что у ее зятя, по сути, оказался весьма взрывной характер вперемешку с обидчивостью и резкостью, потому иногда он не контролировал свои эмоции, высказывая все, что придет на ум, тем не менее при Лике Сандер старался контролировать характер, пряча недовольство за улыбкой. С одной стороны, это прекрасно, что муж не желает расстраивать жену, но с другой -заставляла задуматься, так как Катерина несколько раз становилась невольным свидетелем, как за закрытыми дверями кабинета Александер превращался в настоящего зверя, громко разговаривая с помощником и иногда употребляя бранные слова, что крайне удивляло Катерину, между тем женщина понимала, что это не повод чересчур сильно вдаваться в сомнения. У кого не бывает неприятностей на работе, к тому же Сандер, чего скрывать, наполовину инвалид, не умеющий владеть рукой, поэтому недееспособность, почти наверняка, болезненно действовала на его самолюбие и гордость.
Конечно, не о таком супруге для единственной красавицы -дочери мечтала Катерина, однако он, по крайней мере, намного лучше коварного и мерзкого типа, как Жиральд Ларош, невзирая на то, что она была благодарна ему за спасенную жизнь бывшего мужа, но ненависть и презрение никак не отпускали ее, тем более из головы упрямо не выходили обрывки прошлого, когда Анжелика мучилась, рыдала и едва не потеряла рассудок из -за него.
Он во многом виноват...Он погубил ее дочери не один день, а целую жизнь. Возможно, если бы Анжелика не встретила Жиральда, а Сандера раньше, то Катерина тогда не сразу дала согласие на брак с майором. Как и любая мать, она хотела видеть рядом с дочерью не просто хорошего человека, а спутника, который непременно осчастливит ее, только вместо этого Сандер взвалил на хрупкие плечи Лики тяжелую ответственность в виде ребенка.
Катерина даже сейчас вздрогнула при воспоминании о том, какой неправильный поступок по отношению к ним всем совершил Сандер. Во -первых, он проявил неуважение к собственной жене, принудив ее стать матерью для чужого ребенка. Во -вторых, он очень низко упал в глазах тещи, ранее почти смирившейся с тем, что ее дочь проведет оставшиеся долгие годы с калекой. Прошло не мало лет, тем не менее Катерина до сих пор не выносила принятого решения Анжелики и необдуманной выходки Сандера.
Молодая семья, начавшая только -только привыкать к друг другу, должна наслаждаться всеми прелестями супружества, а если и имеется потребность для абсолютной гармонии завести малыша, то ничего плохого нет, наоборот, похвально, но не чужого же ребенка воспитывать.
Этот вопрос не давал Катерине спокойно спать, превращая сны в ночные кошмары, ведь она готовилась стать бабушкой для родной внучки или внука, однако Сандеру удалось отбить у нее всякую тягу к детям.
Она, Катерина Новик, никогда не смириться с тем, что ее единственная дочь воспитывает девочку, чью мать ни разу не видела.
–Совсем нет, – сухо ответила Анжелика, равнодушно оглядывая больничный коридор, пропитанный насквозь специфическими запахами и спиртом. После короткого разговора с отцом, заключавшегося в обменами понимающими взглядами. Они, как разлученные на долгие годы близкие люди, узнавали друг друга вновь, и им не понадобилось долгого периода времени, чтобы осознать, как они близки, как и отцовская любовь, светившаяся в усталых глазах отца. Анжелика почти не справлялась с удушающим комом слез, тем не разрешала себе расплакаться, так как лишний стресс противопоказан для организма отца.
Мать не только строила коварные замысли, но она еще и лишила ее возможности познать истинную заботу самого любящего человека, искать защиту от всех бед и лжи в теплых объятиях родного отца.
Как должна теперь Анжелика относиться к женщине, взявшей под контроль ее жизнь, приносящей исключительно горечь предательства и несправедливости? Она родила Лику, имея на нее достаточно много прав. Интересно, поломать судьбу дочери тоже ей позволено?
–Ты обманываешь, Лика, -укоризненно покачала головой Катерина Новик, поднявшись на ноги и приблизившись к ней. -Ты никогда ничего от меня не утаивала. Что же произошло? У тебя разлад в отношениях с мужем?
Как всегда, ее мать настойчиво пыталась обойти щекотливую тему, начиная с обыденных бытовых вещей, не относящихся к делу. Иногда Лика задумывалась, действительно ли матери наплевать на ее настоящие чувства или эта очередная маска притворства, при помощи которой желаемое выдается за действительное?
–Если бы я поругалась с ним, то ты первая, кто давно об этом узнала, кстати, от своего любимого зятя, верно? -огрызнулась Анжелика, краем глаза взглянув на противоположную дверь, где несколько дней назад внутри находился Жиральд. Ей не давала покоя мысль, как пережил ночь мужчина, не воспалилась ли рана, не мучился, случайно, он от бессонницы, так как Анжелика просидела до утра в кресле, анализируя каждый поступок и размышляя о неправильности того, что с ней творится.
Абсолютная неправота везде.
С самого начала и вплоть до сегодняшнего дня она живет под гнетом прихотей мужа или матери, даже дышит, кажется, по велению кого -то.
А спросить у сердца, чего оно хочет, безумно страшно, ибо ответ давно известен, спрятан в дальнем уголке подсознания, когда отнюдь не нужно, он выходит наружу.
–Твой сарказм не уместен, -пробурчала Катерина, задетая манерой разговора дочери. Лика не нарушала правил приличий и не повышала голос на мать, однако слова, наполненные тайным смыслом и змеиным ядом, действовали похлеще, чем крики.
–А ложь, по -твоему, уместна? -не выдержала девушка, пронзительно посмотрев на мать, явно не собираясь шутить или отнекиваться от всплывающих подробностей.
–Александер солгал тебе? -выдвинула почти ошибочную догадку Катерина. -В чем? Вы поссорились из -за того, что он соврал? Что он сказал?
–Мама, пожалуйста! -всплеснула руками Анжелика, устав играть по чужому сценарию, потеряв всякую охоту изображать непонимающую и счастливую дурочку. -Александер, ты и все остальные на протяжении трех лет нагло лгали мне в лицо! Не надо искать оправданий вашим поступкам! Хоть раз, всего раз, ты задумывалась, что будет со мной, когда правда откроется? Ничего нельзя скрывать вечно!
–Так весь скандал ты раздуваешь из -за того, что мы не рассказали тебе, кто оперировал Монику, что ли? -Отрешенность и холодность в тоне матери инстинктивно оттолкнули Анжелику, и та в растерянности уставилась на стоявшую напротив женщину.
Неужели до нее не доходит, что она заставила Анжелику поверить в то, что Жиральд -эгоистичный и безжалостный зверь? Разве не ясно, какие муки она могла избежать, зная, что хотя бы в этом Жиральд проявил человечность и понимание, вырвав из лап смерти кузину? Ладно, на ненадолго оставить вопрос о Монике, но невозможно перечеркнуть отравляющую ложь, иголкой проникающую под кожу Анжелике, распространяя яд по крови!
–Послушай, Лика, твой муж, конечно, не должен был обманывать, тем более я предупреждала его, что не стоит выбирать поспешную тактику, просто он защищал тебя от больных воспоминаний, -проговорила Катерина, и Анжелика невольно удивилась непринужденности и легкости заявлений матери.
–Защищал? Если он солгал мне насчет этого, то, выходит, три года брака между нами -сплошная ложь? -усмехнулась она. -Человек, познавший силу вранья, будет всегда продолжать ее использовать. Почти наверное, он станет отрицать все, когда я задам ему тот же вопрос, что и тебе! Почему вы держали меня в неведении?
–Лика, для меня ты -весь мир, потому что я живу ради тебя, -после секундной паузы грустно произнесла Катерина, не ожидая подобной злости со стороны собственного ребенка. -Я родила тебя...Ты -моя кровь и плоть. Как тебе в голову пришло, что я не люблю и не волнуюсь о твоем благополучии?
Анжелика незаметно вытерла тыльной стороной ладони скатившуюся на щеку слезу. Она тоже безумно любила мать, заменявшую ей в детстве отца, подруг, бабушку, иначе бы отказалась вести диалог с ней, руководствуясь болью от свежих и раскрытых прошлых ран, нанесенных ложью.
–То, как ты обращалась со мной, противно и вспоминать, -бросила Анжелика, сжав кулаки настолько сильно, что ногти впились в ладони. -Когда я спрашивала тебя, то в ответ получала домысли и фантазии. Мама я верила тебе больше всех на свете! У меня никого ближе тебя не было, а ты ловко использовала мою веру и обернула ее против меня, нанося удар за ударом. Если бы ты назвала черное белым, то я подтвердила сказанное тобой, а ты… Зная, как сильно я его...Теперь любое твое слово я буду воспринимать, как еще одну ложь! Как мне жить с этим, мама? Как принять то, что все вокруг меня -наглые обманщики?
Катерина Новик ошарашенно глядела на дочь, в то время, как память переносила ее в прошлое, когда пухленькая малышка силится сделать первый шаг к матери, сидящей на корточках, после чего крепко обнимает девочку, вдыхая молочный запах, заливисто смеясь вместе с ней. А вот, Анжелика горячо протестует и спорит, прося о возможности выбрать карьерный путь самостоятельно, приводя множество фактов о плюсах арт -мастера и декоратора тортов, и Катерина Новик сдается, согласившись на столь неординарную профессию, заслужив взамен сотню поцелуев и объятий. И уже взрослая Анжелика, подавленная, утопающая в слезах, звонит ей, каясь о допущенных ошибках, о подлом французе, соблазнившем ее и лишившем чести, и она бросает все, стремглав летя в Париж, дабы помочь Лике.
Оказывается, Катерина не смогла стать хорошей матерью, если получила изрядную долю оскорблений и, уже незачем умалчивать, горькой правды. Да, она утаивала многое от дочери, ибо иного варианта нет. Счастье, подобно хрупкому сосуду, пошатнется от резких перемен, затем разобьется на мелкие осколки, и Катерина испытала такую ситуацию на себе, поэтому старалась спасти семейный очаг дочери, не обрекать ее на участь одиночки.
Вдруг она, правда, поступила неосмотрительно и импульсивно, помогая Сандеру осуществить коварно выстроенный план по отдалению Жиральда Лароша от Лики?
–Я боюсь за тебя, -честно начала Катерина, осторожно тронув девушку за плечо, опасаясь, что она отпрянет, однако Анжелика молча наблюдала за потугами матери выйти сухой из воды. Одна часть рвалась навстречу, готовая вычеркнуть возникшие недомолвки и обиды, и Анжелика с трудом подавляла желание обнять мать, прощая ей содеянное.
–Я прожила больше, чем ты, и знаю то, чему пока тебе тоже пора учиться. Дружная семья -это сближение общих интересов, соединение двух душ с целью создания маленького мира, который для некоторых становится объектом восхищения, а другим -предметом сплетней и зависти. Я вижу, что у вас с Сандером не все в порядке. Вы не следуете по древним правилам «гнездования», то есть не в состоянии образовать очаг. С самого начала вы выбрали неправильную дорогу, когда согласились воспитывать чужого ребенка, при том, что Вам давно стоило зачать вашего общего дитя.
–И что ты посоветуешь? -наигранно спокойно поинтересовалась Анжелика, хотя внутри разгорался костер ярости. Она не терпела упоминаний о Белле, как о подкидыше. Пусть последнее мать не произнесла, но подтекст предельно ясен и не требует уточнений.
–Во -первых, вам с Сандером необходимо пересмотреть отношения друг к другу, Лика, и в конце концов, роди мужу ребенка, а не трать молодые годы на Беллу. Дети, безусловно, вносят новые краски в нашу жизнь, но родная кровь совсем другое. Я не против, что ты приютила девочку, если тебе доставляет удовольствие о ней заботиться, тем не менее ты обязана подарить ему наследника.
–Я очень люблю Беллу, мама, -процедила сквозь зубы Анжелика. -Я не воспринимаю ее, как неродную. Если она плачет, то кровью обливается мое сердце. Если она смеется, то с ней радуюсь и я. Мне абсолютно все равно, что думают другие, потому что я знаю, кем для меня приходится Белла. Она -моя дочь, и меня не интересует, кто ее биологическая мать.
Три года назад, когда поздней ночью Сандер вернулся домой, расстроенный и изможденный, сжимая хрупкую ручку маленького большеглазого ангелочка, исподтишка рассматривающего Анжелику, прячась за спиной мужчины, какая -то неизвестная сила приблизила Лику к девочки, доверительно раскрыв объятия, и двухлетняя малышка после минутного промедления неуверенно шагнула вперед, осторожно проведя пухленькой ладошкой по лицу Анжелики. Столь невинный жест поднял в девушке ответную волну нежности, и она прижала ее к груди, наплевав на то, кто она, откуда пришла, что связывает Беллу и Сандера.
Лучик надежды ворвался в темные будни Лики, заставляя осознавать, что она нужна беззащитному малышу.
Как у кого -то поворачивается язык называть Беллу чужой? Почему мать не поймет, сколько неподдельного
Да, Катерина Новик редко проявляла интерес к ребенку во время посещения их дома, предпочитая лучше попить вино в гордом одиночестве, ежели поиграть с девочкой, ссылаясь на головную боль, и Анжелика вынужденно отводила Беллу в детскую комнату, дабы не действовать на и без того расшатанные нервы матери.
–Лика, ты не…-Анжелика впервые оборвала женщину, не дав досказать еще одну отвратительную тираду, направленную против Беллы, ибо запас терпения уже иссяк, оставив несколько капель, грозящихся усохнуть из -за новой порций бесполезных советов.
–Достаточно!Я насытилась сполна услышанным! Попытайся раз пересмотреть то, что ты натворила! Твое высокомерие и уверенность в абсолютной правоте стали причиной развода между вами с папой! К тому же, ты обманывала свою дочь, которая так нуждалась тогда в твоем сострадании и честности! Ты отравила мне жизнь, наполнив каждый вздох ядом к Жиральду, постоянно подливая масло в огонь, сравнивая его и Сандера, возводя последнего на пьедестал почета, а он ничем, к сожалению, не отличается от Жиральда Лароша! И я никогда, запомни, никогда не рожу Сандеру ребенка! Не надо изображать недоумение, мама, потому что ты понимаешь, почему я зарекаюсь об этом! Дети -это плод истинной любви и незапятнанной веры между мужчиной и женщиной, чего у нас не было и не будет!
Круто развернувшись на каблуках, Анжелика направилась в левую сторону, исчезнув через несколько секунд за поворотом, оставляя Катерину бороться с угрызениями совести и призраками прошлых лет, кричащих о трагическом последствии импульсивных действий. Наверное, еще никогда она не сталкивалась с бьющий наотмашь жесточайшей правдой. Беды, приходящие на ее долю, непосредственно вызваны ужасным характером. Неужели она, в сущности, конченная стерва и плохая мать?
Анжелика бесшумно захлопнула дверь, остановившись на пороге, внимательно следя за тем, как мужчина, повернувшийся к ней спиной, наклонив голову, слегка сгорбился, иногда подергивая здоровым плечом, что -то бормотал под нос, тщетно стараясь пришить отлетевшую пуговицу к рубашке.
Зачем она пришла? Для чего ищет проблем там, где их, наверняка, нет? Почему идет на поводу запретных желаний?
Она вздрогнула от неожиданного мужского оклика, хотя могла поклясться, что он никак бы не заметил ее, погруженный в трудное занятие, да и находилась Лика вдали от его взора.
–Анжелика, проходи! Окажешь мне услугу?
–Жиральд, я…-Она неловко кашлянула, придав голосу твердости, и без фальши и сарказма спросила то, что волновало ее на протяжении всего дня. -Как ты? Как твое самочувствие?
–До определенного момента все было хорошо, -тихо выругавшись, Жиральд демонстративно указал взглядом на катушку ниток на ладони. -Раньше я просто менял рубашку, но запасной одежды сейчас у меня нет, а через полтора часа незапланированная операция. Не голом же мне подготавливать пациента и разговаривать с его родственниками? Анжелика, ты, я уверен, справишься лучше меня, да?
Анжелика рассеяно кивнула, подойдя ближе и протянув руку. Пальцы Жиральда скользнули по внутренней стороне ее ладони, немного погладив теплую кожу, пока он вручал ей нитку с иголкой от чего по всему телу прошелся электрический разряд. Стоп! Ей следует управлять ситуацией, а не подаваться напряжению.
Вдев нитку в ушко иголки, она принялась методично пришивать оторванную пуговицу к накрахмаленной белоснежной рубахи, силясь не реагировать на мускатный аромат, перемешанный с лосьоном после бритья, исходящий от Жиральда. Предательская память живо и красочно преподнесла ей обрывок минувших мгновений, когда она также застегивала ему пуговицы, краснея и смущаясь от близкого контакта с его мускулистым телом. Стоит случайно проникнуть рукой под его рубашку, как взорвется вулкан огненного желания. От последнего во рту Анжелики пересохло, и она невольно облизала губы.
–Ты не вспоминала обо мне? Честно, прошу, ведь от твоего ответа сейчас зависит то, что произойдет со мной после.
Она завязала узелок, и склонившись к груди, откусила лишнее, незаметно вдохнув в ноздри неповторимый запах, возбуждающий порочные фантазии. Подняв голову, Анжелика встретилась с потемневшими голубыми глазами, устремленными на ее подбородок. То ли она не успела увернуться, то ли время замедлило ход, но Жиральд медленно убрал нитку с ее нижней губы, мучительно проведя по ней подушечкой холодного пальца.
–Вспоминала или нет? Забыла или нет?
–Нет, Жиральд, я не вспоминала о тебе. Только, когда дышала, постоянно думала об одном профессоре, любящим шоколад и мидии, -выпалила Анжелика, прежде чем до нее дошел смысл собственных слов. На секунду ей показалось, что ее подготовленный ответ отличался от прозвучавшего, так что же повлияло на нее, затмив разум настолько, что она перестала контролировать речь?
–Правда? -Радостная улыбка озарила его хмурое лицо, и Анжелика едва не подтвердила то, что понесет за собой непоправимые последствия. Если с ее уст сорвется желанное для него «да», весь мир перевернется.
Чертыхнувшись от мужчины, Анжелика нарочито небрежно бросила нитку на стол и сцепила руки на груди, всей позой выражая хладнокровие и нетерпеливость.
–Что скрывает от меня мой муж? Тебе известно? Говори, Жиральд, потому что мне необходимо знать, с кем я живу. Пожалуйста, не лги, договорились? Я требую, наконец, правды, а не придуманных историй.
–У меня скоро операция, поэтому нет возможности и желания портить настрой обсуждением твоего мужа, -подчеркнул Жиральд, надевая очки, тем самым давая уяснить, что он не будет ничего рассказывать, принимая вид занятого доктора.
–Ты ведь обещал! -удрученно воскликнула Анжелика, получив в ответ слабую ухмылку:
–Обещал -значит скажу. Давай встретимся вечером, хорошо? Я как раз подготовлю доказательства. Согласна? Я заеду за тобой.
Игра. Она снова чувствовала, что втянута Жиральдом в странную игру, где победа неизвестна, как и поражение, без сомнений, угрожающее оставить значимый отпечаток на судьбах трех. Что задумал Жиральд? Чем обернется для Анжелики? Какая тайна упорно хранится Сандером? Три тяготивших вопроса, пошатнувших моральное равновесие девушки.
До того, как ретироваться, Анжелика скорее для мнимого спокойствия, чем для Жиральда, бросила через плечо:
–Твоей любви нет места в моей жизни.
Когда за ней захлопнулась дверь, Жиральд Ларош сел в кресло, удивленно приподняв бровь. Ох, Анжелика, опасается стать зависимой от подсказок сердца, полагая, что оно до добра не доведет. Зря, он, например, давно повиновался ему, не смея возразить и поступая по его велению. Голос сердца не ошибается, а разум, застеленный обидой, отказывается верно соображать.
Он обязательно докажет ей, как иногда надо подаваться эмоциям.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ.
ПРАВДА НА ОСТРИЕ НОЖА.
Серое небо потемнело, казалось, что оно предвещало нечто ужасное, а последние лучи солнца испуганно спрятались за плывущими облаками, будто прячась или тайно наблюдая за последующими событиями.
Люди часто характеризуют подобную погоду, как скверную, хотя для кого -то она является отражением собственной души. Где нет ни света, а лишь царствующая темнота, которая сейчас готова исчезнуть, оставляя пустое пространство, блеклое и бесцветное.
И тогда появится вопрос: лучше оставаться с тьмой или вообще с ничем?
Анжелика проводила подушечкой указательного пальца по ажурному узору сиреневой шелковой скатерти, слыша, как тяжелые удары сердца отдаются гулом в ушах. Она и не представляла, как окажется сложно ждать того, когда тайна откроется. Противное беспокойство и предательская слабость давили на нее, уговаривая уйти, убежать и перестать докапываться до тех вещей, что могут больнее всего ударить.
Однако Анжелика прекрасно осознавала, что уже бесполезно скрываться от действительности. Ей необходимо прояснить моменты своей жизни и узнать, почему ложь превратилась в обыденность для нее, какую цель преследуют окружающие ее люди, обманывая и завлекая в притворный мрачный мир, где нет ничего, кроме боли и страданий.
Если Жиральд Ларош и есть тот спасательный круг, который в силах вытянуть ее из болота, наполненного отчаянием и неправдой, то она, переступив через обиды и гордость, вцепится в него. Впервые за три года Анжелика не хотела в очередной раз становиться жертвой лицемерия и подлости близких. Жизнь настолько коротка, что следует успеть запомнить каждый миг, а не тратить драгоценные минуты на тех, кто, пользуясь любовью и наивностью Лики, губит ее настоящее, лишая шанса на счастливое будущее.
–Красиво, правда? -Слегка хрипловатый голос Жиральда со слегка заметным французским акцентом, выдаваемым только в тех случаях, когда он волновался или нервничал, вторгся в размышления Лики, и та неохотно подняла голову, встречаясь с голубыми глазами, обрамленными черными ресницами. Он смотрел на нее, не отрываясь, будто понимал, что творится внутри нее, какая борьба разыгралась в душе, а спутавшиеся мысли тщетно ищут выход из трудного лабиринта. Он смотрел на нее, не моргая, словно стремился впитать в себя ее образ, растерянный, волнующийся и подавленный, чтобы больше никогда не видеть ее такой слабой.
–Наверное, -кивнула Анжелика, удивляясь, как нелепо прозвучала фраза, и снова уставилась на скатерть, стараясь оттянуть нежелательный, тем не менее нужный, разговор.
–Может, закажем кофе? -спустя несколько долгих минут предложил Жиральд, ожидая реакции девушки, и та последовала незамедлительно. Она оторвалась от бессмысленного занятия и нахмурилась:
–Мы сюда пришли не для того, чтобы, как два старых знакомых, распивать кофе и болтать о всякой ерунде, Жиральд!
–Тогда, может, попросить официанта принести бургундское вино? Я слышал, здесь большой ассортимент эксклюзивных бутылок, – невозмутимо продолжил мужчина, и Анжелика недовольно поморщилась. Когда он начинал вести себя спокойно и непринужденно в напряженной обстановке, то это крайне раздражало ее. Зачем притворяться, что между ними ничего не произошло, и эта встреча не имеет никакой определенной цели? Она ждала начала диалога, а он, похоже, не замечал, как вздрагивает Анжелика от любого его движение руки или ноги.
Неужели ему абсолютно все равно, какие последствия вытекут из того, что скоро будет сказано?
Нет, Жиральд Ларош отнюдь не дурак, а просто надевает маску хладнокровия, ведь ему известно, что после сегодняшнего вечера воплотится в какой -то мере его коварный план, и буря скандала ворвется в их семейные отношения с Сандером. Наверняка, именно это он и добивается, поэтому не стоит терять привычную стойкость, полностью подаваясь охватившей тревоге.
–Вино? -вздернула бровь Анжелика. -Как два бывших любовника отметим нашу долгожданную встречу, да? Кстати, огорчу тебя, я больше не пьянею от алкоголя.
Уголки губ мужчины незаметно приподнялись вверх от неожиданного и резкого заявления, откуда, сразу ясно, сочился яд сарказма. Возможно, такой эффект он намеревался вызвать, потому что Анжелика не имеет право в данный момент утратить силу и впасть в депрессию. Пусть она лучше язвит и грубит, чем грустит или замыкается в себе, погружаясь в невеселые раздумья.
