Текст книги "В Поисках Смерти"

Автор книги: Анфан Террибль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

День грозился запомниться, как идеальный. Единственное, чего не хватало – большой порции «Американо» без сахара. Оглядевшись по сторонам, Кристина не приметила кофейни, а потому, решила свериться с картами. Но, не успела рука скользнуть в передний карман джинсов, мобильный издал две короткие вибрации. То были сообщения, прилетевшие в Telegram, от абонента «МУЖлан». Настойчивое волнение ускорило пульс… Всего час назад Маркелова говорила с супругом. Он обещал забрать детей из сада и не тревожить весь оставшийся вечер.

«Должно быть, что-то случилось с малышами!» —материнский инстинкт заговорил быстрее логики. Кристина нервно вводила пароль на экране телефона, но возрастающее беспокойство мешало сосредоточиться. В очередной раз набрав код неверно, девушка чертыхнулась и проговорила цифры вслух. Проблему решил звонок. Не дождавшись ответа, Петя решил незамедлительно «услышаться».

– Алло! Где дети?! Они в порядке?! – Кристина закусила указательный палец и боязливо сдвинула брови в ожидании ответа.

– Да все с ними нормально! Из сада забрал, отвел в игровую зону. Мы в торговом центре. А почему ты спросила? – спокойный голос мужа разрубил невидимую удавку, затянутую на шее молодой матери.

Вобрав полные легкие воздуха, Маркелова опустилась на лавку.

– Да так, просто я тут гуляю одна… как мы и договаривались. Помнишь?

Кому-то подобный вопрос мог показаться странным, но только не этой парочке. Ещё до свадьбы они обсудили неудобную тему «личного пространства», что со временем становится камнем преткновения и причиной множества разводов. На удивление, оба согласились, что свободное время – залог здоровых отношений и у каждого должна быть возможность перевести дух в полном одиночестве.

Конечно, родительская участь в значительной степени скорректировала условия договора, но суть его осталась прежней. С появлением Ксюши и Фили чета Маркеловых заключила новую супружескую сделку, согласно которой тот, кому станет невмоготу, не обязан ничего объяснять второй половинке. Достаточно позвонить и отчётливо произнести одно-единственное слово: «Синхрофазотрон». То была команда, вернее руководство к действию. «Позаботься о детях и ужине сам/сама, я задержусь… мне надо расслабиться!» – вот, что это значило для обоих.

Количество подобных «мини-отпусков» не ограничивалось. В то же время, молодые люди не стремились злоупотреблять опцией и к «синхрофазотронированию» прибегали довольно редко, в случаях крайней необходимости. Дополнительным условием было не докучать партнеру, пока он сам добровольно не выйдет на связь. В отличие от многих других договорённостей, эта соблюдалась строго и поправок не терпела. Вот почему сообщения или звонок в часы законного уединения приравнивались к передаче сигнала SOS.

– Помню, разумеется! – усмехнулся Петя на фоне детских визгов.

– Что же тогда стряслось? Надеюсь, что-то важное, я ведь даже кофе выпить не успела… – нахмурилась Кристина.

– Я тут в загоне для родителей сидел, скучал и совершенно случайно залез в новости… Честно говоря, немного охренел от центральных заголовков! Ты их уже видела?!

– Петь! Ты неисправим! – закатив глаза, простонала Маркелова. – Ладно, разу уж позвонил – выкладывай, что там? – тишина в качестве ответа вынудила прервать шаг. – Алло, милый! Ты меня слышишь?

– Да, конечно, просто обновлял страницу браузера. Что ты спросила?

– Спрашиваю, что случилось?! Кто там на этот раз умер? – Кристина недовольно закусила губу (её ужасно злили моменты, в которых за внимание мужа приходилось соперничать с его многочисленными гаджетами).

– А ты как знаешь, о чем пойдет речь. Сегодня все интереснее! Кое-кто не умер… и в этом вся проблема!

– Петь, ты сейчас серьезно?

– Абсолютно! Просто послушай, случилось невообразимое! Сегодня во Флориде должны были казнить преступника, серийного убийцу по имени Рональд Редвуд. Вся Америка следила за его делом не меньше, чем за шоу тех знаменитых армянок. Но финальная серия этого реалити, похоже, откладывается! Во время казни что-то пошло не так… Приговоренный к смерти выжил после двадцати минут на электрическом стуле. Начальству тюрьмы пришлось в экстренном порядке искать альтернативный способ расправы, но смертельная инъекция оказалась бессильна! Чувак просто отказался умирать… Весь мир на ушах стоит от этой новости! – Петр казался растерянным, но, в то же время звучал самодовольно, будто занимался важной просветительской деятельностью.

– Честно говоря, я ожидала более захватывающей истории… – Кристина недоумевающе поморщилась.

– Нет, ты не понимаешь! Это реальное чудо! Аномалия, что ставит под сомнение наши знания о человеке, его выносливости и жизнеспособности. Такое случилось впервые! Уже нашлись те, кто увидел в этом недобрый знак последних дней! В твиттере один из топовых хэштегов – #КонецБлизок.

– Какой-то бред. Уверена, что виной всему чья-нибудь оплошность и этого таракана прихлопнут таком пожестче.

– Посмотрим, конечно… но ты недооцениваешь эти события. Кстати, кто-то слил короткое видео с места событий. Хочешь перешлю? – без особой надежды предложил Маркелов.

– Нет уж, спасибо! – Кристина осекла благоверного. – Терпеть не могу «чернуху», уволь!

– Ладно, как знаешь. Пойду проведаю ребятню…

– А я, пожалуй, вернусь к прогулке под вдохновляющую музыку… Хотя, знаешь, что? Я еду домой. Все равно уже настроение ни к черту. В твоих интересах с порога бросить в меня пиццей.

– Гавайская на тонком тесте? – едва сдерживая смех, уточнил Петя.

– Именно так! – грозно прошептала Маркелова, резко оборвав диалог.

Ритмично покачиваясь в вагоне метро, девушка заметила смятение на лицах пассажиров. Большая компания молодых людей бурно обсуждала что-то жуткое, периодически сверяясь с телефонами. Кристина тайком бросила взгляд в одно из электронных устройств. На экране красовались большой черный прямоугольник видеозаписи и подпись: «Шок! Неудавшаяся казнь Рональда Редвуда взбудоражила весь мир!».

Вошедшая в распахнувшиеся двери пара также выглядела обеспокоено. Высокий субтильный парень перешептывался со своей подружкой, то и дело зачитывая ей текст с экрана планшета. Девчонка, по виду еще школьница, удивленно вздыхала, поправляя очки. Кристина не знала точно, что за новость вызвала подобную реакцию, но сомнений не оставалось: творится какая-то жуть… Возможно, Петя был прав, и мир постепенно накрывается медным тазом?

От этой мысли внутри все сжалось… «Боже, пускай все это окажется неудачной шуткой!» – мысленно взмолилась Маркелова. – Такой же, как и радиоспектакль «Война Миров», что когда-то привел в ужас половину США… Тогда ведь многие повелись на умелый розыгрыш! Одни запирались в подвалах с ружьями наготове, другие бежали прочь от цивилизации, прятались в лесах и бункерах. Кажется, были и те, кто свел счеты с жизнью, не желая становиться жертвой инопланетных захватчиков. Может быть, история повторяется? Кристина внимательно следила за происходящим вокруг, но открыть портал новостного агентства так и не решилась…

…Оглушительные волны звука метались в небольшом подвальном помещении, стены которого ритмично содрогались. Спертый воздух являл собой целый букет запахов (приятных и не очень): пот, женский парфюм, солод и хлорка, которой тут моют пол. Всего пару часов назад интерьеры заведения больше походили на закулисье разорившегося театра: серые стены, узкие металлические лестницы и мутные зеркала в облупившихся рамах. Залетной птичке ни за что не догадаться, что это – главный центр притяжения всей безработной молодежи, модный подпольный бар и ночной клуб под названием «Closed».

Философия заведения строится вокруг одной-единственной фразы, что неоновыми буквами тянется через всю стену у танцпола: «Fuck Fake!». Публика здесь собирается под стать. На этой ярмарке анти-тщеславия все равны в своем нежелании походить на благопристойных господ. Девушки в коротеньких юбках и дешевой бижутерии не строят из себя недотрог, охотно соглашаясь выпить в компании парней. Местные мачо, высматривая очередную жертву, обмениваются сальными шуточками и без зазрения совести, оценивают «самочек» по десятибалльной шкале. Большинству из них было суждено провести остаток вечера в компании друг друга, накачивая себя дешевым пивом и дымом от сигарет. Но будут и те, кому посчастливится затащить подвыпившую нимфетку в такси, если акт животного соития не случится прямо здесь, у барной стойки или этажом выше, в одной из туалетных кабинок. Быстро, честно и без лишних сантиментов. Ведь каждый посетитель этой дыры знает, зачем он пришел, а потому – не пытается строить из себя бог весть что…

Среди всего этого маргинального сброда, лениво дергающегося под модные биты, заметно выделялся один молодой человек. Каштановые кудри до плеч, запущенная щетина, грозящаяся превратиться в густую бороду, грубые черты лица и бледная кожа, на контрасте с которой бездонные черные глаза походили на два колодца, из которых веяло мертвецким холодом. Черная футболка, темно-синие джинсы, невзрачные кроссовки. Внешне он почти не отличался от тех, кто приходил сюда каждую ночь в поисках приключений. Однако было в его образе нечто жуткое, непроявленное внешне, но, в то же время, осязаемое…

В любом другом месте люди начали бы сторониться угрюмого незнакомца. Тут же все было иначе. В реалиях заведения флер опасности, сопровождавший юношу, будоражил интерес. В конце концов, он добровольно почтил визитом это злачное место, а значит, как и все собравшиеся, ищет знакомств и запретных удовольствий. То, что мужчина не пытался отвесить шлепок каждой проходящей мимо заднице, играло ему на руку: среди толп развязано ведущих себя нарциссов и любителей дешевого понта, он выглядел таинственным аристократом, заглянувшим в эту богадельню по ошибке.

– Что-то я тебя здесь не видела, красавчик… – заплетающимся языком выдала неизвестная.

Медленно повернув голову, новичок осмотрел говорившую. Совсем еще молоденькая блондинка, на вид – не больше двадцати, поправляла растрепавшуюся прическу. Смазанная красная помада, частично переместившаяся на по-детски пухлую щеку, выдавала недавний поцелуй. Ее захмелевшие глаза пытались изобразить соблазнительный прищур, но со стороны это выглядел нелепо и даже отталкивающе. Местной Лолите только предстоит узнать, что большинство мужчин тяготеют к запретному, недоступному плоду, а сорванные кем-то, подгнившие и прикатившиеся к ногам яблоки вызывают у них отвращение. Не дождавшись ответа, дама решила повторить вопрос:

– Не видела тебя раньше! Ты тут впервые?

– Твое счастье, что мы не встречались прежде.

– Ооо… дерзкий и умный! Мое любимое сочетание… – простонала блондинка, неуклюже чиркнув пальцем по груди парня. – Не хочешь найти укромное местечко и познакомиться поближе?

Визитер презрительно хмыкнул в ответ и двинулся в сторону лестницы сквозь оголтелую толпу, заведенную алкоголем и психотропными веществами. Его зажимали десятки потных, дурнопахнущих людей. Рука неизвестного коснулась промежности, следом кто-то шлепнул по ягодице, а дальше последовала целая серия беспорядочных и ничем не мотивированных касаний, исследовавших тело красавца вдоль и поперек.

Ускорив шаг, он вырвался на свободу и принялся брезгливо отряхиваться. Крепкие ладони хлопали по ткани майки и джинсов, словно избавляясь от невидимой грязи, что впиталась с горячим дыханием окружающих. Внезапно рука застыла в районе переднего кармана. Пусто! Сдвинув брови, молодой человек оглянулся и попытался вернуться в эпицентр танцевальной оргии. Со стороны казалось, будто он разыскивает украденный бумажник или мобильный телефон.

Плотные ряды веселящихся не желали впускать его обратно. Словно в переполненном лифте, люди жались все плотнее, обдавая друг друга жаром взмокших тел. Однако, никого это не смущало! Напротив, каждый в этом столпотворении получал необъяснимое, изощренное удовольствие, толкаясь и периодически получая удары локтями от местных звезд танцпола.

Как ни странно, толпа расступилась добровольно минутой позже. Веселые возгласы и стоны сменились пронзительные вопли. Озадаченные посетители клуба тревожно переглядывались. Музыка продолжала долбить из колонок, но молодежи было не до танцев. Они, слегка рассредоточившись, наблюдали судороги парня, лежавшего на полу и пускающего розоватую пену изо рта… Его бледное лицо покрылось тонкими, едва различимыми венами, а расширенные зрачки беспорядочно метались, словно несчастный пытался как можно быстрее прочесть невидимый текст, написанный на обшарпанном потолке заведения.

Его левая рука сжимала медальон, длинная цепочка которого змеей извивалась по полу и мерцала от частых вспышек стробоскопов. Протрезвевшие тусовщики взгляда не могли оторвать от ужасающей картины, но прийти на помощь не спешили. «Жесть, кажется у него передоз!», «Кто-нибудь позвонил в скорую?!», «Валим отсюда, скоро здесь будут легавые!», «Бедняга сейчас откинется…» – громко зазвучали голоса, когда оборвалась музыка. Уверенно распихнув в стороны зевак, жертва воришки опустился на колени. Бьющийся в припадке подросток задергался еще сильнее, выпустив из глаз поток кровавых слез. Жуткий молодой человек беспрепятственно забрал украшение из разомкнувшегося кулака и произнес:

– Девушка, просыпайтесь, конечная!

От неожиданности Кристина вздрогнула, да так, что при этом напугала пожилого мужчину, бережно касавшегося ее плеча. «Это конечная, девушка» – повторил он, окончательно вернув Маркелову в реальность. Смущенно прикрыв лицо, она поблагодарила сердобольного незнакомца и метнулась прочь из вагона. Сон, что еще не успел раствориться под властью яви, продолжился на территории воображения.

Словно не желая обрываться на полуслове, история развивалась. В ней парнишка, вернувший себе украденное, с сожалением хлопнул неудавшегося грабителя по плечу, бросив ему скупое: «Извини. Будь на то моя воля – я бы просто отрубил тебе кисть…». Его собеседник не попытался оправдаться. Новый поток крови, на этот раз из носа, хлынул наружу. Несколько мгновений агонии, а после – финал. Невысоко подбросив руки, мальчишка кашлянул и обмяк. Шокированные происходящим, гости клуба зашептались и хаотично двинулись к выходу.

Прибывшая вскоре полиция не сумела добиться внятных показаний от свидетелей. Видеозаписей с камер наблюдения тоже получить не удалось – по какой-то причине техника дала сбой в тот вечер. Бездыханное тело карманника покинуло клуб в горизонтальном положении… в плотном черном мешке на молнии. Прокручивая все это в голове, Кристина морщилась от смеси сострадания и брезгливости. Слишком яркая и правдоподобная иллюзия! Привидится же такое…

Лицо незнакомца с медальном казалось подозрительно знакомым. Нет, он не походил на кого-то из друзей или знакомых. Скорее напоминал то создания из сна со Стеной Плача. Да! Дикарь, что полуголым вышел из дымки был как две капли воды похож на героя этой истории. Те же кудри, тот же холодный, острый взгляд, от которого бросает в дрожь… Это определенно он, просто в одежде.

– К чему бы все это? – едва слышно произнесла Кристина, не желая сойти за городскую сумасшедшую, – к чему мне все это снится? – повторила она, поднимаясь по эскалатору.

Всего через час девушка была дома. Не притронувшись к любимой гавайской пицце, словно в отместку за несъеденный омлет, она спокойно пила чай, в то время как Петр взахлеб рассказывал о новых странностях, наводнивших планету в различных ее точках. В любой другой день Кристину страшно напугали бы новости, которые пересказывал муж, но сегодня ее внимание было полностью сосредоточенно на играх собственного разума. Тот странный парень… такой спокойный, но такой опасный, словно кобра, затаившаяся перед атакой. Почему он ей снится? Откуда вообще взялся этот жуткий образ…

– Кис, ты меня вообще слушаешь? – наморщив лоб вопросил Петя.

– Да, конечно, зайка… на чем ты там остановился? – выйдя из оцепенения произнесла Кристина.

– На том, что это чистое безумие! Никто не может дать вразумительного ответа на то, что произошло. Неужели бессмертие – это не миф?

– Кто знает… Но, коль так, разве это не хорошая новость? Тысячи лет человечество бьется над загадкой вечной жизни… – скомкано произнесла Кристина, сделав новый глоток травяного чая.

– С одной стороны да. А с другой – важно понимать кому и за какие заслуги достается неуязвимость. Что, если ее секрет разгадают террористы-смертники или другие больные уроды? Это ведь нужно как-то контролировать!

– Да, пожалуй, ты прав… – безучастно отозвалась Маркелова, словно все еще прибывая во сне. – Будем надеяться, что все решится само собой…

– Такое само собой не решается! Тут попахивает чем-то, в плохом смысле, грандиозным! Точкой невозврата… – подытожил Петя, запихнув в себя очередной кусок пиццы.

Ничего не ответив, Кристина встала из-за стола. В полу-гипнотическом состоянии она проследовала в ванную комнату. Пора было принять душ и отойти ко сну. Если, конечно, все происходящее уже не являлось одним большим, причудливым сновидением…

Глава 3

Резкие мужские шаги нарушили покой засыпающего города. Ночной Иерусалим совсем иной при свете дня. Точно два брата близнеца, идентичные внешне, но такие разные по характеру, светлый и темный лики города со временем перестают восприниматься как единое целое. Суетливая беспокойная столица в лучах солнца нравится далеко не всем. Избалованному европейскому туристу, познавшему архитектурную изысканность Праги, впечатляющие масштабы Парижа и помпезность Мадрида, это место покажется душегубкой. Особенно если речь заходит об историческом центре, месте, где время остановилось вместе с сердцем Христовым…

Совсем иначе город воспринимается, стоит ночи просочиться в его пределы. Сухой жар воздуха сменяется живительной прохладой. Отступает крикливая суета. Опустевшие улочки вновь обретают свой уникальный восточный шарм, что почти невозможно разглядеть, когда ты окружен дикой, разношерстной толпой, в которой смешались все конфессии и цвета кожи… Только когда стихают голоса продавцов клубники и плач маленьких детей, уставших плестись за родителями по солнцепеку, рождается настоящий Иерусалим, город, по неровным улицам которого стоит пройтись хотя бы раз…

Шаг, ритмично чеканивший землю, в какой-то момент едва не превратился в бег, но после —замедлился, точно сердцебиение беспечного туриста, едва не угодившего под автобус в попытке «взорвать» Инстаграм новым снимком. Парень, улизнувший через чёрный ход ночного клуба, ставшего последним пристанищем для юного воришки по прозвищу «Лис», смог перевести дух. Погони за ним не виделось, а значит и спешить было некуда. Таинственный незнакомец, к слову, преследования не боялся. Он знал наверняка: любой безумец, что осмелится встать на пути, падет бездыханным! В то же время ему меньше всего хотелось отнимать чью-то жизнь, а потому, юноша не привлекал к себе лишнего внимания.

Случайно встретив его на улице, вы, скорее всего, прошли бы мимо. Особенно здесь, в Иерусалиме, в городе изобилующем колоритными персонажами. Заурядная одежда и типичная для Израиля внешность. Парень не выделяется из толпы ровно до тех пор, пока не заглянешь в его угольно-черные глаза, скрывающие неспокойный океан вечности.

Глаза не юноши, но старика. Два изношенных сита, пропустивших через себя тысячелетия скорби и отчаяния… Без преувеличения, они повидали столько, что всем прелестницам Востока не хватило бы тысячи и одной ночи, чтобы рассказать их печальную историю. До недавнего времени юноша смиренно плыл по реке времени, собирая черным неводом свой страшный улов. Задолго до того, как выросли грубые стены Иерусалима, он ходил по этим землям, избавляя от мук страждущих. В его крепких объятиях прекращали биться измученные сердца и стихали конвульсии. Именно он дарил блаженную улыбку тем, кто жил в беспросветном горе.

Целую вечность назад этот юноша щурился в лучах палящего солнца, наблюдая за тех, как смелый пастушок по имени Давид наносит сокрушительный удар по грозному воину, исполину Голиафу. Отстранённо и безучастно он смотрел на то, как пронзают ножами великого Цезаря, театрально произносящего свое легендарное: «И ты, Брут?!». Он же был свидетелем того, как любимица народа, принцесса Диана, в сопровождении нового спутника, прыгнула в черный Мерседес, позабыв пристегнуться… О нем в свое время мрачно рассуждал Гёте, его пытался запечатлеть в цвете Густав Климт, ему же посвящала свои душераздирающие музыкальные оды Диаманда Галас. Великий и ужасный жнец, хладнокровный черный ангел, не знающий жалости и пощады, свидетель всех концов и последний друг каждого человека, когда-либо жившего на Земле. Господин Смерть.

Он не любил, когда вокруг его скромной персоны начинала клубиться дымка пафоса и благоговения. Все эти культы, что в определенный период истории плодились словно грибы после дождя, не представлялись Смерти хоть сколько-нибудь интересными. Свободный от иллюзий относительно своей роли, мрачный ангел не желал романтизировать то дело, которым занимался. Впрочем, живым то было невдомек, а потому, они продолжали восхвалять погибель несущего в надежде вымолить пощаду, когда пробьет их час X.

Но, насколько было известно самому Ангелу Смерти, никто еще не задерживался в мире дольше положенного. Мертвое Око, расположенное в центре медальона, который не снимал Смерть, неотвратимо распахивалось, устремляя свой мутный взор на того, чьи песочные часы жизни роняли последние крупицы. Так было всегда, от начала времен, задолго до того, как Пангея раскололась на материки, разбежавшиеся в разные концы земного шара… Так должно было продолжаться до тех пор, пока не издаст свой финальный вздох последний из потомков Адама и Евы.

Но так задумывалось лишь в теории. Вернее, в Божественной воле, также известной, как закон мироздания. В то же время, сам факт существования закона подразумевает и наличие нарушителей, сторонников анархии, в нестройные ряды которых решил затесаться и Смерть… Рано или поздно, это должно было случиться, ведь даже каменное сердце однажды даст трещину, когда миллиардный вздох отчаяния разобьется о его пределы. В случае Смерти все было слегка иначе. Понятие жалости оставалось ему неизвестным… А может быть оно просто стерлось в незапамятные времена, в миг когда холодные губы юноши прильнули к очередному рту, исходящему кровью и пеной в предсмертной агонии.

«Профессиональная деформация» – с умным видом заметил бы любой современный психолог, поправив брендовую оправу, съехавших на кончик носа очков.                   Может быть и так… В прочем, это не отменяет того, что от любого дела, каким бы веселым или грустным они ни было, можно устать. Утомиться настолько, что вопросы мирового баланса и законов природы перестанут казаться насущными… Что, если однажды Уроборосу надоест кусать собственный хвост и он внезапно остановится, приняв тщетность собственных действий? Именно это и случилось со Смертью.

«Профессиональное выгорание!» – в очередной раз констатировал бы психолог, сопереживающие пожимая плечами.

Именно поэтому, одной весенний ночью, в очередной раз занеся ржавый серп над горлом жертвы, Смерть не поспешил срубить увядающий колос жизни… Что-то внутри дало сбой, исправить который сумел бы только Всевышний (будь ему до этого дело). Ощутив внезапный прилив свободы, Темный Ангел обронил свое оружие и впервые с начала времен ушел ни с чем.

Тот, пред кем трепетали цивилизации. Тот кому поклонялись целые империи. Тот, перед которым были равны и король, и юродивый, спокойно шел по одной из улиц Иерусалима, размышляя о том, где бы ему, Смерти, остановиться для ночлега. Иному это покажется забавным и капельку абсурдным… Повелитель тлена без гроша в кармане? Как могло такое случиться? И только Смерть понимал отчетливо: коль скоро он решил подать в отставку и стать человеком, отныне его будут терзать те же заботы, что и смертных… Кожаный бумажник, найденный на месте взрыва, в обломках Стены Плача, худел с каждым часом, а впереди ждала длинная, извилистая дорога на пути к обретению абсолютной свободы. Со всем этим еще придется разобраться. Возможно завтра… Ну а пока – было бы неплохо выспаться!

Глава 4

01:50. Спальный район столицы давно потушил свет в окнах новостроек и покорно отошел ко сну. В доме четы Маркеловых тоже было темно. Петр тихонько посапывал на самом краю двуспальной кровати, то и дело выдавая что-то неразборчивое. Кристине же, как всегда, не спалось. Нет, ее не мучала бессонница или головная боль. Ей просто нравилось наблюдать, как лунный свет, проникавший в комнату через незадернутую штору, заполнял собой пространство и окрашивал интерьеры в серебро.

Спальня молодых родителей не изобиловала дизайнерскими решениями. Маркеловы делали ставку на практичность и уют. Днем это пространство, на создание которого ушло чуть больше полугода, выглядело надежным, пусть и незамысловатым. В полуночном сумраке все менялось. С восходом ночного светила пределы комнаты становились монохромными и неживыми, словно убранства музей-квартиры, в которой некогда обитал знаменитый писатель или актер. «А может и несостоявшийся ученый» – мысленно добавляла девушка и грустно улыбалась…

Укутавшись в синтетический плед Кристина наблюдала за тем, как дышит ее благоверный. Медленно и глубоко, словно большой синий кит, он втягивал кубометры воздуха, шумно выпуская их обратно. Забавно, но даже в этом молодые люди были непохожи: Кристина дышала часто, но по чуть-чуть, что всегда мешало ей уснуть одновременно с мужем. Бессознательно пытаясь синхронизировать ритмы, она никак не могла расслабиться, невольно считая вдохи и выдохи. Продолжаться это могло довольно долго, порой – больше часа, но девушку это не слишком тревожило. Во-первых, утром ей было некуда спешить. Будни молодой матери не отличаются разнообразием, а на то, чтобы навести порядок в доме и приготовить ужин, нужно от силы три часа. Во-вторых, минуты, проведенные в ночном безмолвии, принадлежали только ей и никому больше. Прекрасное время чтобы обдумать планы на будущее, помечтать или просто остаться в звенящей тишине. О чем еще мечтать матери двух гиперактивных детей?

Сегодня у Кристины не было сил погружаться в размышления или тревожить себя навязчивыми идеями. Она лежала, свернувшись калачиком и вглядывалась в черты лица супруга. Петя лежал на боку и тянул руку в ее направлении. Такой спокойный и умиротворенный, словно лик с полотна средневекового художника. Сложно представить, что это же лицо всего час назад играло мышцами, расплываясь в похотливой улыбке. Петр, часто дыша и не сдерживая стоны, проникал в любимую женщину, до боли сжимая ее хрупкие плечи… После —пара молча обнималась до тех пор, пока Маркелов не уснул, а Кристина не получила возможность вырваться из душного плена.

В последнее время ей становилось все сложнее получать удовольствие от близости, ведь каждый раз, когда это случалось, в голове рождался страх вновь забеременеть. К слову, это не была рядовая женская паранойя. Не так давно Маркелова застала мужа за довольно подлым занятием: склонившись над прикроватной тумбочкой, в которой лежали средства контрацепции, он безжалостно орудовал иголкой, протыкая глянцевые квадратики упакованных презервативов.

Находись Кристина в полном неведении, наверняка бы устроила мужу скандал, а может быть и хорошенько ударила его чем-то тяжелым. Ведь женщина – не инкубатор и не печатный станок, а рождение ребенка – это результат обоюдного, взвешенного решения… а не мелкой пакости, вроде этой. Впрочем, к подобным трюкам в исполнении мужа девушка готовилась давно!Пару месяцев назад она услышала его нетрезвый разговор с лучшим другом (тем самым Виталиком, исполнявшим роль неумехи-грабителя). Вопросы и ответы собеседника оставались «за кадром», но даже 50% беседы хватило, чтобы уловить общий смысл.

«Чувак, она тупо лучшая, такую девушку я даже не мечтал встретить!» – заплетающимся языком мямлил Петр, чем заставил внезапно возникшую за его спиной Кристину расплыться в смущенной улыбке… В тот день у него состоялся «корпоратив», да и режим «синхрофазотрона» был успешно активирован, поэтому, Маркелова и не думала обижаться на состояние «нестояния», в котором пребывал муж. – «Чесслово, хочу заделать ей еще одного ребенка, чтобы точно от меня никуда не делась… Контрольный выстрел в голову… точнее не в голову, а пониже, конечно!» – едва успев закончить фразу, Петя взорвался идиотским, хрюкающим смехом, от которого в соседней комнате проснулись дети.

Улыбку с лица Кристины точно ластиком стерли. Столь грубое заявление из уст супруга звучало оскорбительно. Тем более в разговоре с этим подпевалой, Виталием, к которому так и не удалось проникнуться симпатией. Подобные намерения, наверняка, польстили бы доброй половине женщин, но только не Маркеловой. Даже в статусе замужней дамы и матери двоих, она превыше всего ценила личную свободу. А потому, первой реакцией на этот спектакль одного дурака было собрать вещи, схватить детей в охапку и бежать прочь из дома, где ее планировали взять в заложники…

Благо, то была лишь вспышка гнева, что уже через пятнадцать минут превратилась в глубокую, но не смертельную обиду. Нечто подобное испытывают подростки в те моменты, когда родители пытаются решать за них: что носить, с кем дружить, какую секцию посещать, куда пойти учиться… Форменное оскорбление для полноценного индивидуума с уникальным набором жизненных ценностей, не так ли?

Как и любая мудрая женщина, Кристина не стала закатывать сцен и даже не показала мужу «красную карточку» в постели. На следующий же день она записалась к доктору. Тот назначил противозачаточные, регулярный прием которых исключал внеплановую беременность. Посему, «фокусы с иголочкой» теперь лишь умиляли Маркелову. Ей удалось переиграть супруга, мнящего себя «мастером над хитрецами». В то же время, ощущение того, секс – это больше не способ получить удовольствие, а угроза (пусть и нейтрализованная), сохранялось и всячески мешало наслаждаться процессом…

Возможно поэтому, пика любви и нежности Кристина достигала не вовремя соития, а уже после, когда Петр, вернувшийся из душа, падал в кровать и моментально засыпал, периодически забывая пожелать спокойной ночи. Именно тогда, наблюдая беззащитность и абсолютное умиротворение мужа, девушка понимала, что нет противоречий, способных разрушить их союз. Чем позже был час, тем сильнее ей хотелось прижать к себе этого большого, нелепого ребенка… Порой, именно так она и поступала, зная, что даже выстрел в ногу не разбудит храпуна. Но чаще всего сдерживала порывы, довольствуясь сжиманием мягкой и теплой ладони, что Петя неизменно протягивал во сне, словно пытаясь убедиться в том, что любовь всей его жизни здесь, никуда не ушла и спокойно дремлет с ним в одной постели.