Текст книги "Autobahn nach Poznan"

Автор книги: Анджей Земянский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Анджей Земянский
Autobahn nach Poznan

* * *

Перевод: MW – 04/2003.

(Примечание переводчика: Герои говорят на сленге. Польские слова переводятся на русский язык и набираются обычным шрифтом, русские – курсивом, английские – латиницей; немецкие – с помощью кириллической транслитерации. Понимаю, что это паллиатив, но... – M.W.)

Бетонные штольни были закрыты наглухо. Теперь весь Вроцлав был отрезан от своих подземных бункеров, в большинстве своем переделанных из старых каналов метро, оставшихся еще от немцев, которым сейчас было триста с лишним лет. Шипение пара в разогреваемых котлах машин не давало слышать никакие другие звуки. Люди и животные общались жестами. Температура в выходном бункере быстро повышалась. Вагнер видел, что многие солдаты вообще отказываются от мундиров, надевая пуленепробиваемые жилеты прямо на голое тело. Шлемы, очки, банданы, защищающие глаза от заливающего их пота... Только животные еще как-то держались.

– Слушай, Андрей, – к Вагнеру подошел Долгорукий. – Я тут взял гроссе гевер унд я его пришпандорил наверх к танку.

– Задолбал ты! – Вагнеру уже осточертел польско-русско-немецкий сленг. Сам он был майором, уроженцем Вроцлава первого класса чистоты... Он знал литературный польский язык и, более того, мог прекрасно говорить на нем. Но здесь, среди наемников, пользование литературным языком было возможно только лишь в том случае, если бы он всем раздал словари. – Собирай аллес труппен.

– Яволь! – Иван вытянулся в струнку. – Так точно!

Взбешенный и уже прилично вспотевший Вагнер взгромоздился в башенку своего транспортера. Хейни приветствовал его улыбкой, Зорг только зевнул.

– Аллес в порядке?

– Отвали, Хейни. Дай мне айн момент.

– Дааа... натюрлих, герр майор. – Поручик уменьшил давление в котле.

Вагнер сбросил свой пропотевший мундир и накинул бурнус прямо на голое тело. В ужасной тесноте ему как-то удалось справиться с кевларовым жилетом, тюрбаном, шлемом, наголовным платком, очками и маской.

– Фриц, Вацлав, Алексей! Что там у вас? Х„рен зи меняется??? Ферфлюхте!

Из за шипения пара его слышал только лишь ближе всего сидящий чех. Ну и, естественно, Зорг. Только Зорг редко когда соблаговолил отвечать на какие-либо вопросы. Что ни говори, но он был поручиком, и носил знак своего звания, гордо вытатуированный на левом ухе. Впрочем, все эти долбаные гепарды едва умели разговаривать. Генетические перемены в их организмах, сделанные еще до китайской бомбы, никогда не были настолько эффективными, чтобы сформировать у них нормальный речевой аппарат. Зорг был исключением – иногда из его хрипа что-то удавалось выловить. А кроме того, он был единственным «настоящим» офицером среди животных. Фактически он мог отдавать приказы даже людям, если те были ниже рангом. Больше всего злились сержанты и хорунжие. «На поводок такого поручика и намордник ему на харю!» – шептались они по углам.

Как же, как же... Прямым начальником Зорга был Вагнер, так что все завистники, самое большее, могли только насыпать ему соли на хвост. Именно этот гепард спас майору жизнь три года назад, как раз посреди Autobahn nach Poznan. Сейчас же он щурил глаза и лениво зевал, пытаясь избавиться от избытка тепла, и при каждом зевке из за клыков показывались ядовитые зубы. Зверь никак не мог сдержаться, и потому пробуждал ужас одним своим видом. И это не было его виной – не он же проектировал генетические изменения своего вида более ста лет назад.

– На унд, кошара? – Вагнер взъерошил шерсть на шее гепарда. – Вшивый день, нихт вар?

– Уггггуууу... – Зорг владел польским довольно неплохо, но гораздо легче ему было пользоваться «Breslauer English» – Fhhhuckin dhaay, yeeep. Shhhhhhit!

Кто-то открыл двери транспортера снаружи. Капитан в гарнизонном мундире словно из под иголочки подал Вагнеру запечатанный конверт.

– Специальный приказ генерала Барылы! – Польский язык офицера был таким же замечательным, как и его мундир. – Прошу подтвердить получение, пан майор.

Вагнер поставил размашистую подпись и сломал печать, быстро пробежал глазами несколько строчек текста, затем отдал письмо капитану и захлопнул дверь. Кроме него самого и Зорга данного события даже и не отметил. Шипение и клубы пара от котлов дезориентировали любого.

– Vhhhery shhhhhhitty day? Yeeep? – Случившееся отважился прокомментировать только поручик.

– Явольне, – Вагнер пихнул Хайне и указал ему на выездные ворота, потом он почесал поручика за ухом и застегнул пояс безопасности. – Во находятся Позерн Труппен...

Он не успел закончить, потому что его заглушили резкие, паровые свистки. Стальные ворота перед ними внезапно дрогнули и начали раздвигаться, открывая ослепительную белизну подвроцлавской пустыни.

– Форвартс! Наступай! Вперед! – заорали наемники. Броненосные машины, приводимые в движение паровыми двигателями, медленно тронулись. Вначале разведывательная рота, взвод поддержки, штабной взвод с машиной Вагнера, штурмовая рота и прикрытие.

– Фердамте автострада. ‚баный в рот Autobahn! – Наемники проклинали свою судьбу, связанную с восьмирядным шоссе на Познань, но пока что все было относительно безопасно. Пока что они находились в радиусе действия вроцлавской артиллерии, среди бетонных укреплений, в тени давным-давно непригодных, но являющихся хорошим прикрытием башен противовоздушной обороны.

– Разведка нах обен! – заорал Вагнер, подняв обе руки.

– Ссслишшшшкомммм earhhhhly! – Поручик зевнул, вновь показывая свои заставляющие проявить уважение ядовитые зубы, затем неожиданно фыркнул и отряхнулся, выставив голову через ветиляционное отверстие.

Он был прав, разведку высылать было еще рановато. Просто майор не мог сдержать нервов, хотя был одним из самых исполнительных офицеров Крепости Вроцлав, надеялся на повышение и совершенно не собирался рисковать жизнью своих людей.

По специальной жерди на крышу транспортера взобрался громадный, белый орел. Вагнер понятия не имел, кто назначил этого придурка начальником разведки – скорее всего, чин сержанта он получил только лишь потому, что был воплощением национального герба. Не был он и умнее соколов, которыми пришлось ему командовать, и которые сейчас вздымались в воздух с остальных транспортных машин. Зорг глядел на взлетавших птиц и инстинктивно облизывался. Интересно, а не появилась ли в башке поручика мыслишка слопать сержанта?

Сейчас они проезжали мимо бетонных укреплений, мимо каких-то противотанковых рвов, бункеров, траншей, разрушенных радарных станций, лазерных отражателей. Кто мог, и у кого не было обязанностей внутри машины, выползал на металлическую крышу, ложась за закрепленными стоймя к бортам броневыми плитами. Дуновение ветра, вызванное движением транспортера, приносило хоть какое-то облегчение. Марта, симпатичная венгерочка, обремененная ручным пулеметом, сползла вниз и на мгновение зависла в лазе на одних руках. Если не считать патронташей, на ней был только кевларовый нагрудник, тюрбан и чарчаф, посему Вагнер с Зоргом без тени смущения пялились на ее болтающиеся полные ноги и депилированный низ живота. Потом они глянули друг на друга.

– Что... Тебя привлекают человеческие самки?

Гепард склонил голову вбок.

– Нну ннеммнноггххо... – признал поручик, переходя на польский язык, чтобы никто из экипажа не мог его понять. – Оннна... выгххляддит вкххуснноо..

Вагнер не знал, обладают ли генетически измененные животные чувством юмора. Ему не хотелось представлять, что гепарды делают с пленными. Он приподнялся на локтях, выставляя голову из башенки и приложил к глазам бинокль. Затем повел взглядом по окружающим их дюнам, тянущимся до самого горизонта песчаным плоскогорьям... Над ними лениво кружили соколы. Машины мчались по восьмирядному шоссе, изрыгая из труб клубы дыма. Наемники, в большинстве своем голяком, только иногда в бурнусах, свернувшись за броневыми плитами, жрали водку, но осторожно и не спеша. Пока что никто из них ничего не втирал себе в десны, не колол рук или бедер. Время для этого еще придет. Пока же что нужно пережить возвращение. Вагнер усмехнулся. Он вспомнил знаменитое изречение: "Легко пережить дорогу «туда» – гораздо хуже с «обратно». Впрочем, пока что им ничего не угрожало, если не считать пары придурков, у которых мозги сварились от жары, и которые могли пальнуть в них фауст-патроном. А вот когда будут возвращаться... Познанские грузовики со снабжением были слишком лакомым куском для мутантов, чтобы запросто их пропустить. Вот тогда настоящая война и начнется. Пока же что придурки прятались в засыпанных песком развалинах. При нападении на штурмовую группу жизнь потерять было легко, а вот поиметь можно было разве что патроны, так что цель не оправдывала средств. Мутанты ожидали возвращения. Они ждали сотни жирных, познанских грузовиков, заполненных жратвой, материалами, топливом и тоннами других полезных вещей. Пока же что башка пряталась в песке. Вот потом они покажут, чего могут...

Орел, командующий разведкой, не был таким уж глупым, как это казалось Вагнеру. Из своего взвода он выделил двух соколов, которые оторвались от группы наблюдателей. Через мгновение и сам майор кое-что заметил в окулярах бинокля. Одинокий голубь. Раненный. Едва летит. Один из соколов сунулся «под курьера», образуя укрытие, которое могло привлечь возможных любителей популять из охотничьих двустволок. Второй летел выше, защищая задницу почтовой птахи от нападений вражеских ястребов. Точно в соответствии с учебником воздушной разведки. Троица соколов и орел кружили в паре десятков метров над ними, чтобы в любое мгновение поддержать защитный патруль. Опять же, точно по учебнику. Голубь, махая крыльями из последних сил, уселся на башенке машины Вагнера. Майор снял у него с лапки полоску с сообщением.

– Алексей. Мутти твою „б! – рявкнул он. – Займись курьером.

Русский ветеринар взял в руки продырявленного дробью голубя.

– Спокойно, господин майор. Все будет лебен.

Вагнер развернул маленький листок.

«Первому командующему ударной группы: Павелец, генерал, гарнизон Крепости Познань. Прошли блокпост Лешно. Имею донесение, что предыдущий конвой задержан возле бункеров фойербазе Равич. Пробка! В пустыне за Тжебницкими Холмами нуждаюсь в поддержке. Срочно! К исполнению.»

– Черт! – ругнулся Вагнер. – Чтоб ты...

Зорг высунул голову из лаза.

– Whhhat?

– Пробка. Сразу два конвоя. Можно рассчитывать на то, что четыреста пятьдесят грузовиков за холмами находятся под обстрелом.

– Бошшжже, – фыркнул гепард.

К счастью, животным не было известно понятие Бога, это они просто так выражались. Вместо того, чтобы помолиться, поручик громко п„рнул и побрел искать валерьянку, которая у этого сукина кота обязательно должна была иметься где-то среди багажа. Вагнер выругался. Нажравшиеся водки наемники, нажравшиеся валерьянки коты... Вот и все, чем он помог помочь двум окруженным познанским конвоям.

Вагнер поднял руку с зажатыми в кулак пальцами и несколько раз мотнул ею. Сигнальщики флажками передавали приказ дальше: «Полный вперед!». Паровые машины извлекали из себя остатки энергии, перегревая поршни. Дым из труб сделался гуще. Когда они поднимались на Тшебницкие Холмы, на счетчиках было сто тридцать.

– Ахтунг! Внимание! Готовность! – рявкнул Вагнер, увидав знаменитый, буквально легендарный, продырявленный пулями щит, столь часто описываемый в романах, посвященных сражениям за Автобан нах Познань: «Сейчас ты покидаешь радиус действия артиллерии Вроцлава. Так что теперь справляйся сам. Команда Фестунг Бреслау желает тебе приятного дня!» – Блин! Блин! Блин! – Никогда еще эта надпись не звучала так зловеще.

Но ведь не четыреста же пятьдесят грузовиков одновременно. Езус-Мария...

– Аллес тормозить. Лангсам. – Вагнер пихнул ближайшую сигнальщицу, милую чешку, «одетую» только лишь в автомат, пояс с патронташем и флажки. – Разведку на шоссе!

Первые транспортеры как раз тормозили. Сразу же выпустили и разведывательное отделение. Сотня котов начала вынюхивать обочины шоссе. Давление лапок было слишком небольшим, чтобы привести в действие противопехотную мину, но сам кот мог вынюхать любую мину. Сотня разведчиков вычищала пустыню лучше любого детектора из тех времен, когда в мире еще существовало электричество. Вот только длилась такая разведка ужасно долго. Коты не могли быстро бегать. Они обссыкали все подозрительные места, обнюхивали их, бегали в разные стороны... Какой-то котенок, недавний рекрут, вообще задрых на прогретой солнцем дюне. К счастью, сержант – боевой, опытный рыжий кошара укусил его за хвост и погнал в дело.

Ветеринар Алексей выставил голову из лаза.

– Собаки!!! – завопил он. – Собааакииии!!!! – и указал пальцем направление.

– Хунден! – заорали остальные наемники. – Хунден!

Вагнер и сам уже заметил собак. Через мгновение их появилось еще больше. Мутанты, а может и обычные придорожные бандиты, решили уничтожить разведчиков. Тут они ошиблись. Слишком рано. Коты бросились бежать в организованном порядке, разделившись на две группы. Зато Зорг выпустил свой взвод гепардов в убийственную атаку. Сто... сто двадцать... сто сорок километров в час! Пятнистая смерть добралась до собак и перебила их в мгновение ока. Где-то закудахтал тяжелый пулемет. Наемники ответили прицельным огнем, прикрывая своих животных. Через мгновение отозвались минометы. И буквально тут же запыхавшиеся гепарды возвратились в транспортеры; коты же, довольные как тысяча чертей, мочились на трупы своих несостоявшихся убийц. Разведка вернулась к неспешному выявлению мин.

– Нам надо шнеллеровать... – подскочил к Вагнеру Долгоруков.

– Знаю!

– Они же все будут тодтные... эти ласткрафтваген из Познани...

– Их знаю. Молчи, Иван.

– Шайзе, – подключился Хайни и показал на горизонт.

Вагнер увидел полосы дыма от выстреливаемых сигнальных ракет.

– Шайзе, – повторил он слова собственного водителя. Ракеты. Сбившийся в котел конвой был остановлен. Блииииин... Ну и денек. – Катце шнеллер. Кошки, пошли быстрее, „б вашу мать!

Только котам было на него насрать. Им не хотелось гибнуть ради придурочных человеческих интересов. Свое дело они делали хорошо, тщательно, только медленно. Правда, само шоссе заминировать было нельзя, любые дыры в бетоне были бы заметны еще издали, но ведь под покрытие можно было подкопаться. Потому-то сейчас и нельзя было броситься в молниеносное наступление. Вот и приходилось тащиться со скоростью, с которой мог бежать обычный кот. Километров тридцать в час. Машины же были способны на двести. Шайзе! Фердамте автобан! Десятки бронированных транспортеров медленно стекали с Тжебницких Холмов, шипя паром и клубясь дымом чуть ли не на холостом ходу. Тихий ужас!

Коты продвигались вперед с осторожностью. Мутанты еще пару раз устроили нападение собак. Всякий раз Зорг приносил откушенное собачье ухо в качестве символа молниеносной победы. Тактика мутантов была самоубийственной. Они погибали от пулеметного огня наемников, их секло осколками мин, мутанты рыгали кровью после укуса ядовитых зубов гепардов... Но они тормозили польскую ударную группу, которой приходилось тащиться еще медленней, на самой малой доле мощности своих машин, объезжая мины и подкопы, жаря яичницу на раскаленных кожухах паровых котлов, нажираясь водярой, таблетками и валерьянкой. Тем временем же... два конвоя из Познани застряли в обороне на расстоянии чуть ли не вытянутой руки.

Около шести вечера добрались до блокпоста Жмигруд, заброшенный еще много лет назад, от которого сейчас остались лишь закопанные в песке развалины. Вот тут Вагнер наконец-то мог развернуть собственные силы. Под защитой выжженных еще сто лет назад противовоздушных башен, он развернул наступление на левый фланг мутантов, которые тут же разбежались под убийственным огнем самоходной артиллерии. Затем разведка в пустыню... Коты чертовски устали, но Алексею каким-то чудом удалось их уболтать на бег трусцой. И наконец... Они услышали паровые свистки познанских конвоев.

– Форвартсуйте! Форвартс! Наступай! Вперед...

Русский штурмовой взвод усмирил предполье. Транспортеры дернулись в неожиданном пароксизме скорости. Немцы и чехи прикрыли подъезды и запломбировали боковую дорогу кинжальным огнем. Вагнер направил свои транспортеры вперед. Песчаную возвышенность они пролетели под мяуканье удирающих из под гусениц котов, и вот... Их взгляду открылись те самые четыреста пятьдесят грузовиков. В круговой обороне. Словно выдуманной самым глупым стратегом в мире – кретином, черпающим сведения о тактике из детских книжек про Дикий Запад. Индейцы с луками и храбрые ковбои с кольтами... Круговая оборона в двадцать третьем веке! Только лишь затем, чтобы дать цель получше спецам с другой стороны баррикады, у которых не было ни луков, ни шестизарядных кольтов. Вместо этого у них имелись минометы и базуки. Короче, бойня. Вагнер ругался. Зорг фыркал. Долгоруков запустил настолько сложный многоэтажный мат, что непременно получил бы Нобелевскую премию в области «изящной словесности».

– Майн Готт... – Вагнер закрыл глаза, видя два познаньских, паровых танка, идущих на штурм пустыни. Один моментально накрылся пиздой на мине. Второй, по сути своей представлявший бронированный локомотив, совершенно неконтролируемый на песке и неуправляемый на неровной местности, застрял в яме. Котел наебнулся, заливая экипаж кипятком, так что, буквально через минуту, атака, собственно, и завершилась. – ‚-ка-ле-ме-не... Что же это они делают?

– Яаааа. Зеер гутно, – буркнул Хейни. – Позернвера им капф.

– Уууу... – Долгоруков сплюнул на пол. – Поляк, дай мне цвай взвода.

– Нахрен, нахрен. – Вагнер никому не собирался давать двух взводов. И уж наверняка не взвод карателей. Он и сам рассчитывал на повышение, так что не собирался дать себя опередить какому-то там поручику. Торчащая на половину в лазе милая чешская сигнальщица начала хихикать.

– Ну что, ребята, – крикнула она. – Отдаете мне приказы?

– Выводи штурмовой взвод и карателей!

– Так, оно... Вир махен им впердолить? Yea?

– Yea.

Она начала махать флажками, не переставая хихикать. Злые языки утверждали, будто батальонный разводящий никогда не глядел на эти цветастые тряпки на палочках в ее руках. О содержании приказа он, якобы, догадывался, наблюдая ее прыгающие буйные груди. Только в это спокойно можно было и не верит. Жара, доходящая до шестидесяти градусов, вдобавок усиленная присутствием раскаленных паровых котлов, вызывала странные аберрации во всех чувствах.

Машины Вагнера потихоньку стекали вниз. Самоходная артиллерия вслепую палила в песок пустыни. Уже можно было слышать познаняков, орущих: «Вроцлав! Вроцлав! А ну поджарьте им задницы!» Сигнальщики размахивали флажками. Русские из штурмового подразделения формировали линию и... И вдруг чешка сползла из люка.

– Божечкииии! Бункер! Там у них фердамте бункер!

– Господи! Я ебу... Мамочка моя родная! – Наемники в бронированном транспортере переглядывались в шоке. Бункер!!! Долбаным мутантам удалось втихаря выстроить настоящий бункер. Которому артиллерийский огонь пофигу.

Долгорукому удалось сохранить остатки рассудка.

– Русские, назад! Назад, нахер, быстро! – рявкнул он через вентиляционный люк.

Штурмовой взвод отступал под огнем тяжелых пулеметов. Артиллерия начала бахать в отблески выстрелов, только это никакого эффекта принести не могло. У них там был бункер. Выстроенный каким-то чудом в укрытии, под надзором ежедневно проезжающих патрулей... Нет, это какое-то блядское чудо. Обосранные мутанты! И как это все им удалось скрыть? Только теперь стало ясно, откуда эта странная, на первый взгляд идиотская тактика сил крепости Познань. Бункер. Вагнер еще какое-то время сидел в шоке, неспособный принять какое-либо решение. Бункер... И вот что теперь ему делать? Послать людей на штурм? Так их же всех перебьют за пару десятков метров. Пустить животных? А как тогда возвращаться во Вроцлав без которв и гепардов?

Зорг возвратился из задней части машины. От него так жутко несло валерьянкой, как будто он высосал запасы из целой нормальной аптеки.

– Шшшшо? Whhhhats now? – Гепарду с трудом удавалось фокусировать взгляд.

– Fuck дих! – Вагнер высунул голову из лаза. Он тут же заработал рикошетом или осколком по шлему и тут же нырнул вниз. Блин! К счатью, под шлемом был еще тюрбан. В противном случае, на лбу появился бы чудный синяк. – Артиллеры, прикрывайте!

Голая чешка боялась выставить руки из лаза, поэтому воспользовалась семафором.

– Аллес бефордерер дуршкеруйте! Цузаммен.

Транспортеры сбились в кучу. У него оставалось буквально несколько секунд для маневра, потому что они как раз подъезжали к первым познанским грузовикам.

– Долгоруков... Не подведи меня!

Русский только ухмыльнулся, потом кивнул головой и прикурил сигарету.

– Выводи группен карателей и щтурмабтайлунген. Пускай разгонятся за нашими броневиками. В атаку им нужно выскочить уже на фолль скорости. Понял?

– Так точно, герр майор.

Иван открыл эвакуационный лаз в полу, опустил свое большое тело на бетон и просто позволил, чтобы транспортер проехал над ним.

– Хайни, немцы с фойрерверферами пойдут сразу же за ними. Ихь вилль нихт, чтобы кто-либо в бункере дожил до ночи.

– Яволь, герр майор. – Хайни, к счастью, хоть понимал по-польски. Нервничая, Вагнер начинал говорить на своем родном языке и забывал даже самые простые немецкие команды. В прошлый раз это чуть не привело к провалу штурма, когда он приказал немцам «въебать сукиным сынам». Легче всего было с русскими. Они понимали все что угодно, на каком угодно языке. Вполне возможно, что даже и по-венгерски.

– Котик, – толкнул Вагнер голую чешку, – гиб мир Позерн командир.

Девица умело начала дергать рукоятками сигнального семафора.

– Так. Вас должна приказать?

– Прикройте меня. Heavy ground attack. Черт! – Он сориентировался, что это же сообщение от одного поляка другому, так что можно забыть про Зоргов жаргон. – Усмирительная атака. Сделай, что сможешь.

Нежные ручки чешки творили чудеса. Потом она припала к перископу.

– Он отвечает... – польский язык она знала недостаточно хорошо, поэтому начала передавать по буквам: – х-о-р-о-ш-о-д-а-м-п-р-и-к-р-ы-т-и-е. У-м-е-н-я-е-щ-у-ч-е-т-ы-р-е-т-а-н-к-а.

Вагнер выскочил из транспортера через боковую дверку и спрятался за броневыми плитами.

– Долгоруков, валяй! – заорал он.

Карательный взвод, состоящий из тридцати тигров, как раз разгонялся под прикрытием транспортеров. Наемники начали стрелять, тут же к ним присоединилась артиллерия, двинулись познаньские танки. Немцы подкачивали свои огнеметы, чтобы добиться нужного давления в резервуарах с напалмом.

Тигры вылетели из под защиты машин сразу же на полной скорости. Один тут же грохнулся на мине, трое, перепугавшись взрыва, сбились в клубок, едва покинув бетонную полосу шоссе, но остальные мчались.

– Зорг!

Гепарды смешались с немцами. Снова мина. Вторая, третья... Блин! От атаки могли остаться только клочья. Марта, симпатичная венгерка, умевшая превосходно готовить, певшая по вечерам ностальгические песни и уже четырнадцать раз пытавшаяся покончить с собой, поднялась из-за плиты. Она валила из пулемета прямо по угрожающим штурмовикам постам. Ее наверняка бы срезали очередями, но, к счастью, один из познаньских танков задержался и впулил снаряд прямиком в амбразуру бункера. На подходе скучились люди и животные. В бункер влетели тигры, через секунду – гепарды, а потом до амбразур добрались и немцы, сунув в них стволы своих огнеметов.

– Век! Век! Раус! – вопили они зверям. – Ди катцен... Все раус!

И буквально через секунду, когда животные удирали по коридорам, отмеченным котами, люди нажали на курки компрессоров, заряженных напалмовым гелем. Даже они отворачивали взгляды. Вся штука в том, что гель прилипал к коже. И горел. Его нельзя было погасить ничем. Ни водой, ни пеной. В геле имелся собственный окислитель, так что горел он до конца. Именно так, как заявлял производитель.

Когда вопли из бункера несколько утихли, с холмов отозвались тяжелые пулеметы, чтобы обеспечить прикрытие отходящим. Только в бункере уже не было никого, кто был бы в состоянии убегать. Артиллерия перенесла обстрел, и в этот момент все начало успокаиваться.

– Доложить потери. – Вагнер оставил безопасное местечко за транспортером и вышел на дорогу.

Карательный взвод как раз начал традиционную прогулочку по полю боя, и уже можно было не бояться случайных выстрелов. Водители грузовиков все еще торчали в своих укрытиях, но познаньские солдаты тоже уже начали выходить на шоссе. Прекрасно подготовленное и снабженное войско. Вот только, они не понимали сути боев в пустыне, веря в собственные паровые танки, фронтальные атаки и сокрушительный огневой перевес. У них не было таких контактов с бедуинами, как у вроцлавян, так что мало чему могли от них научиться.

– Сигнальщица и офицеры ко мне, – скомандовал Вагнер.

Его свита собиралась в спешке. Потом все они двинулись на встречу с командованием конвоя, которое как раз высаживалось из транспортера более чем стотонного локомотива, наежившегося броневыми башенками, прячущими пасти орудий, минометов, гранатометов и тяжелых пулеметов.

– Господин генерал, майор Вагнер докладывает прибытие ударной группы.

Сам Павелец был ветераном боев за автостраду. Но окружен он был молоденькими офицерами, одетыми в новенькие, с иголочки мундиры, являющиеся смесью униформ Иностранного Легиона и Africa Corps времен второй войны. А к мундирам еще и кожаные сапоги до колен, кожаные же пояса с бляшками, кожаные подсумники. Как они во всем этом выдерживали жару? Познаньские пялились на наемников с точно таким же изумлением. Как такое возможно, чтобы на майоре был только бурнус и тюрбан? Почему это поручики одеты лишь в пуленепробиваемые жилеты, а их сигнальщица вообще была в чем мать родила и сейчас почесывала заросший лобок?

Павелец перехватил их взгляды.

– Это они в первый раз, – объяснил он. Генерал прекрасно понимал, что в наемных отрядах ввести какую-либо дисциплину было просто невозможно, потому что служили в них исключительно индивидуалисты с чрезмерно переросшим эго. Но если кому-либо в одиночку удавалось прорваться через смертельно опасную пустыню затем, чтобы записаться в наемники, это означало, что у него три пары запасных глаз в заднице, шестое чувство, седьмое и вдобавок еще и восьмое, а солдатом является с рождения.

– Господин поручик, – генерал подошел к Зоргу и поднес два пальца к козырьку. – Мне крайне понравилась ваша атака.

Познаньские офицеры окаменели. Как это можно отдавать честь животному? Зорг только зыркнул на них и тихонько фыркнул. Он выпрямил свой хватательный, заканчивающийся скорпионьим жалом хвост, что наверняка означало своеобразный салют.

Чешка приняла донесение о потерях, передаваемое азбукой Морзе с поля битвы.

– Наши тотен: один тигр, драй коты, три людей, – доложила она. – Познаньские потери: фюнф танки, один бефордер, двадцать девять LKW, и, ага, ахт унд зехциг человек дацу.

– Неплохо. – Вагнер обернулся к своим и крикнул: – Двадцать девять грузовиков разбиты. Грабьте, что хотите. Только поскорее!

По-польски понимал едва ли только каждый десятый наемник, но именно этот приказ все чувствовали инстинктивно. Все живое: люди, гепарды, тигры, коты и даже птицы ринулись в направлении разбитых останков на шоссе.

– Вы, видимо, преувеличиваете, господин майор, – не выдержал какой-то из познаньских поручиков. – Мы гибнем, чтобы доставить снабжение во Вроцлав, а вы позволяете тут грабить?

– Машины и так перегружены, на боевые же транспортеры дополнительного веса я не возьму. Так или иначе, их придется сжечь.

– Как это, сжечь?

– А вы как думали? Хотите оставить все мутантам?

– Господи... но ведь в этих машинах трупы наших товарищей!

– Мне очень жаль. Но у меня недостаточно напалма, чтобы сжечь тела.

– Как это сжечь? – повторил поручик. – Мы ведь обязаны похоронить их.

Павелец рассмеялся, только безрадостно.

– Думаешь, у мутантов нет лопат? – Он оттер пот со лба. – Ночью выкопают наших и съедят.

– Боже!!! – Молодой офицер чуть не сблевал. – Что же нам делать?

– Что обычно... – Генерал тяжело вздохнул. – Каждого шестого нашпигуем ядом и... – тут он снова вздохнул. – И оставим.

– Боже... Боже... погодите. Но почему тогда всех не намазать ядом и не закопать? – Поручик все же обладал каким-то рассудком.

– Потому что в этом случае они придумают какое-нибудь противоядие, – вмешался Вагнер. – А так даже каждый шестой наш солдат вызовет у них больше потерь, чем вся наша сегодняшняя акция. Так делают бедуины и достигают исключительных эффектов.

– Да.... Солдаты сражаются даже после смерти. – Павелец взял Вагнера под руку и отвел в сторону. – Майор, у меня тут для вас дополнительный багаж.

– Знаю, Барыла меня предупредил. – Вагнер вспомнил про письменный приказ, полученный еще перед выездом. – Якобы, курьер прямо из США. Возможно такое?

– Возможно. – Павелец открыл лаз ближайшей машины. – Сью! – крикнул он. – Передаю тебя в руки адресата.

В лазе показалась рослая негритянка в полевом мундире морских пехотинцев.

– Приветствую вас, господин майор, – протянула она руку. – Полковник Сью Кристи-Андерсон, корпус морских пехотинцев Соединенных Штатов Северной Америки.

Вагнер вытаращил глаза. Это была первая американка, которую он видел за всю свою жизнь. И где-то третья негритянка.

– Вы прекрасно говорите по-польски.

– Вы сам тоже, – отрезала та. – Прошу мне обеспечить охрану. Моя миссия чрезвычайно важна.

Павелец лишь махнул рукой, потом ушел подгонять своих людей. Вагнер слегка улыбнулся. Он не мог представить, насколько важной может быть миссия у офицера из-за океана в Польше.

– Зорг! Охраняй госпожу! Только не отгрызи ей ноги, как последней курьерше.

Американка не купилась на эту не слишком изысканную шутку.

– Добрый день, господин поручик, – отдала она честь гепарду.

Зорг сглотнул слюну, затем, ничего не понимая, зыркнул на Вагнера.

– Hi, – буркнул он.

Тем временем американка осматривала вроцлавские машины, их экипировку, расстановку и способы их обслуживания со стороны наемников.

– Почему они раз в пять меньше познаньских? – спросила она, указывая на гигантский броненосный локомотив у себя за спиной.

– Опыт бедуинов, – ответил он. Зато они могут вытянуть двадцать в час. И тогда, пожалуйста, можем драпать очень быстро.

Негритянка вновь не отреагировала на шутку, поскольку была весьма принципиальной.

– Называй меня Сью. По-польски это, кажется, Зузанна, так?

– Мммм... Скорее, Зузя, – подмигнул Вагнер Зоргу.

Негритянка продолжала разглядываться, оценивая разницу в оснащении войск из обоих городов, моментально выхватывая достоинства и недостатки. По-видимому, она была неплохим специалистом по боевым действиям в пустыне. Затем она поглядела майору прямо в глаза.