Текст книги "Второе рождение Клоса (сборник)"

Автор книги: Анджей Збых

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

5

В больнице медсестра Кристина не отходила от мужчины, которого привезли в шоковом состоянии. Она сделала ему укол, а теперь прослушивала пульс и ждала, когда раненый придёт в себя. Она очень хотела, чтобы он открыл глаза и что-нибудь сказал. У него был интеллигентный облик, мужчина наверняка не был сельским жителем, больше всего он напоминал учителя гимназии.

Кристина проверила карманы его пиджака и плаща. Никаких документов, только пачка немецких сигарет, чистый носовой платок с вышитой монограммой «ИК» и два банкнота достоинством в одну марку. Девушка взяла раненого за руку – на пальце было золотое обручальное кольцо. И тут сестра заметила санитара Стефана. Он стоял за ней и внимательно смотрел на пострадавшего.

– Кто он? – спросил Стефан.

– Не знаю, – ответила Кристина. – Его привезли из деревни.

– Это его пиджак? – Стефан начал обшаривать карманы.

– Оставь, я ничего не нашла! – Она вдруг почувствовала прилив уже давно накопившейся неприязни к Стефану: – Где ты был вчера?

Парень безразлично пожал плечами:

– Не помню.

– Тебе бы всё шутить да отговариваться, – тихо произнесла Кристина.

– Если бы! – Стефан рассмеялся, потом обнял девушку за плечи: – Не сердись!

– Сегодня вечером придёшь ко мне? – спросила Кристина.

– Возможно, – буркнул парень, но Кристина уже отвернулась от него.

Мужчина приходил в себя. Он открыл глаза, и Кристина положила ладонь на его лоб.

– Где я? – прошептал неизвестный. – Что со мной?

Говорил он по-немецки. Однако Кристине показалось, что он понимает и по-польски. Она ответила, что он находится в больнице и вскоре будет здоров. Раненый закрыл глаза, и через минуту Кристина снова услышала его голос. Он бредил. Разобрать можно было только отдельные слова, какие-то числа… Раненый дважды повторил: «29 сентября или… через неделю». Потом снова потерял сознание.

Операционная, переоборудованная из бывшего врачебного кабинета, была крохотной.

Стефан закончил чистить операционные инструменты, а Вацлав принялся старательно укладывать их в застеклённый шкаф.

– Доктор Ковальский, – сказал Стефан, – любит, чтобы скальпели лежали по порядку, от маленького до большого. И рассортируй внимательно иглы. По крайней мере хоть это ты научился делать?

Вацлав молчал. Это был рослый парень, на лице которого застыло выражение беспокойства и страха. Стефан внимательно наблюдал за ним.

– Боишься? – спросил он.

– Чего?

– Интересно, долго ли тебе удастся обманывать нашего доктора? Ему-то ты можешь говорить, что учился на медицинском, но меня не обманешь, я всё вижу. Не думай, что я так прост.

– Но я в самом деле учился на медицинском! – обиженно ответил Вацлав.

– Может быть, пару месяцев. А потом сбежал, верно? Ну что ты за человек? Хотя бы выругался, чтобы я отцепился от тебя!

– Оставь меня в покое, – ответил Вацлав. Стефан подошёл, положил ему руку на плечо.

– Имя своё ты тоже сменил? – спросил он тихо.

Вацлав отскочил к двери. Замер, слегка подавшись вперёд, будто приготовившись к обороне, ожидая удара.

– Не бойся, парень… Слишком ты нервный да недоверчивый. Я свой человек, можешь мне поверить. Остерегайся только Ковальского и Клары.

– Оставь в покое Клару!

– Наконец-то вижу мужчину, – снова рассмеялся Стефан.

Вацлав вышел из операционной, захлопнув за собой дверь.

Стефан осторожно отодвинул штору и вгляделся в темноту. Ничего не увидел, кроме больничной ограды, хилых сосенок и спокойного звёздного неба.

На пороге операционной появилась Кристина:

– Снова ссорились?

Стефан махнул рукой, подошёл к девушке и нежно прижал её к себе.

– Крыся, – прошептал он, – у меня к тебе просьба. Я не могу выйти из больницы, а звонить не хотелось бы… Знаешь, как это бывает: торговля не ждёт, а человек должен жить на что-то.

Кристина молчала. Она знала, о чём он будет просить, и боялась этого. На лице Стефана появилась шаловливая улыбка.

– Почему молчишь? Сегодня я приду к тебе. И знаешь что?..

– Я больше не могу! – внезапно прервала его Кристина. Она хотела высказать ему всё, что накопилось у неё на душе за последние дни: – Я всю ночь не спала, жуткие мысли приходили в голову. А потом приснился страшный сон… Видела тебя в морге…

– Понимаю, Крыся, тяжело тебе. Но и ты пойми – идёт война, и даром ничего не даётся.

– Перестань! – воскликнула Кристина.

Но Стефан уже не слушал её. Он спросил о раненом, который бредил. Потом заговорил о Вацлаве. Парень всё меньше нравился ему. Стефан предупредил Кристину, что необходимо остерегаться его, ибо сейчас такое время… неизвестно, кто и что…

Кристина слушала, не понимая, что происходит со Стефаном, и облегчённо вздохнула, когда вошла Клара.

– Крыся, – позвала её Клара, – пойдём! Необходимо приготовить одиночную палату. Доктор привёл больную.

– Какую больную? – спросил Стефан.

Еву внесли в коридор и положили на каталку. Курт козырнул и вышел, а Ева, уже пришедшая в себя, осмотрелась.

В коридоре она увидела доктора Ковальского и Вацлава, а потом взгляд её упал на кровать, где лежал мужчина, подобранный в поле около леса и привезённый в больницу крестьянином.

Да, это был он, девушка не могла ошибиться… Её охватил страх, она хотела что-то сказать, попросить, чтобы её побыстрее убрали из коридора, но только пошевелила губами.

В это время лежавший на кровати мужчина открыл глаза. Увидев Еву, он приподнялся на локтях, а потом тяжело опустился на подушки.

– В операционную! – распорядился Ковальский. – Приготовить необходимые инструменты. Я сейчас приду.

Каталка, на которой лежала Ева, двинулась, подталкиваемая медсёстрами.

6

Клос задержался на пятнадцать минут. Фон Роде ждал его и, конечно, не мог не напомнить Клосу, что основным достоинством офицера абвера должно быть безупречное поведение и пунктуальность.

– Господин обер-лейтенант, видимо, не отдаёт себе отчёта, насколько важна сложившаяся обстановка, – сказал он.

Клос молчал. Он понимал, что речь пойдёт об инженере Круцке, а стало быть, не следует задавать лишние вопросы, ибо фон Роде всё анализирует: и слова, и жесты, а если у него возникло подозрение, он долго не забудет об этом.

В данный момент Роде хотел знать, где был Клос после обеда в казино.

Когда обер-лейтенант ответил, что после обеда он не выходил из дома, Роде как будто бы успокоился. Но потом, пожевав губами, добавил:

– Вы удивили меня сегодня, Клос. До сих пор я считал вас хорошо воспитанным офицером. Но, может ваша вульгарность была показной?

– Я чувствую себя виноватым, господин полковник, – произнёс Клос, и этот ответ понравился полковнику.

– Понимаю, – сказал фон Роде, – однако вы не должны вести себя как тупицы из СС. Вы же офицер абвера!

«Можно наступать, – подумал Клос, – Может быть, спросить, не подозревает ли он в чем-либо меня?»

Однако он счёл за благо промолчать. Это не давало фон Роде преимущества в беседе. Полковник должен будет сказать, о чём идёт речь и зачем он вызвал Клоса.

И действительно, сухим тоном, как будто бы читая лекцию, фон Роде объяснил, что сегодня, между пятнадцатью и шестнадцатью часами, бандиты задержали машину инженера фон Круцке.

Шеф местного отделения абвера располагал точной информацией. Оказалось, что шофёр автомашины остался жив и дал показания.

Роде не сомневался в том, что это нападение не было случайным. Бандиты ждали Круцке в засаде. Двое из них вышли на шоссе в жандармских мундирах, а немецким инженером занялась какая-то девушка.

Клос внимательно слушал, не задавая вопросов. Он понимал, что полковник ловит каждый его жест. Сам Роде держался так, как будто бы ожидал уточнения или дополнительной информации.

– Бандиты, – продолжал он, – перебили охрану Круцке, но при попытке скрыться сами попали в облаву.

– А Круцке? Что с Круцке? – спросил осторожно Клос, и в его голосе прозвучало подлинное беспокойство.

– К сожалению, он не найден, – ответил фон Роде. – не схвачена также и та девушка. – И через минуту добавил: – Я не думаю, чтобы Круцке ликвидировали. Скорее всего он нужен бандитам живым. Он знал всё о «Х-8» и точном времени испытания этого нового оружия. А как вы думаете, господин обер-лейтенант?

– Да, видимо, он был для них особо ценен, – ответил Клос.

– Испытание «Х-8», – продолжал фон Роде, – должно быть проведено с Круцке или без Круцке точно в назначенный срок.

– Когда? – спросил Клос и сразу же понял, что вопрос был лишний.

– В назначенный срок, господин обер-лейтенант, – повторил фон Роде.

– Обследована ли территория в районе лесничества?

– Да, солдаты прочесали лес, – ответил полковник и добавил: – Может быть, это было сделано слишком поздно. И тем не менее, нам многое известно. У нас есть показания шофёра машины, который был ранен и потерял сознание, но потом пришёл в себя. Он видел тех бандитов и сообщил нам о девушке, которая сопровождала Круцке. Наша основная задача, Клос, найти инженера во что бы то ни стало… А также ту девушку. Может быть, она была ранена в той перестрелке.

– Какое конкретно задание будет для меня? – спросил Клос.

– Мы с вами, обер-лейтенант, работаем вместе уже давно. Подумайте сами, кто мог сообщить партизанам о времени выезда Круцке из Кельце? В Божентове знали об этом только мы с вами.

– Понимаю, – спокойно ответил Клос. – Нужно будет подумать о людях в Кельце. Может кто-то из автобатальона… Или из местной офицерской гостиницы.

– Это также проверим, – кивнул фон Роде. – Прошу вас, Клос, докладывать мне обо всём, что вам удастся установить по этому делу, через каждые два часа. Да, ещё одно… о больнице можете не беспокоиться. Там действует мой агент «М-18». Если туда привезут кого-нибудь подозрительного, мне сразу будет доложено.

– Почему вы, господин полковник, вспомнили о больнице? – Клос с большим трудом сохранял спокойствие и безразличие.

– Любую случайность, – ответил фон Роде, – следует принимать во внимание.

Итак, в больнице действует агент абвера. Нет, этого Клос не мог предвидеть.

«М-18». Клос повторял, быстро идя по затемнённым улицам в направлении больницы. «М-18», вероятно, уже осведомлён о случившемся с Круцке и получил задание от шефа абвера.

Ева находится в больнице. Доложил ли агент о поступлении новой больной полковнику Роде? Хорошо, если он ещё успел. Но как установить, кто из больничного персонала – агент «М-18»? А если это доктор Ковальский? Тогда Клос будет разоблачён, а Ева… Абсолютно ясно, что будет с Евой… Если же это кто-либо из двух медсестёр… Необходимо установить немедленно, кто ещё работает в больнице.

Клос осторожно осмотрелся. Улица была тёмная и безлюдная. Вполне вероятно, что Роде приказал за ним следить. Клос решил пойти в больницу, хотя его шеф сказал, что исключил её из сферы его наблюдения.

Что делать? Выйти на связь с партизанским отрядом Лиса? Забрать Еву из больницы и бежать в лес к партизанам? Сколько потребуется для этого времени? И где теперь фон Круцке?

Можно положиться на Курта, которому многое известно. Но Роде кое-что мог бы узнать от солдата, если бы пригрозил ему отправкой на Восточный фронт.

Клос закурил, ускорил шаги. Самое главное – взять себя в руки, не принимать опрометчивых решений.

Если бы фон Роде было известно больше, он бы разговаривал с Клосом иначе. И уж тем более не стал бы информировать его о своём агенте в больнице.

«М-18» наверняка не имеет права звонить полковнику, следовательно, ему потребуется какое-то время, чтобы выйти в город и доставить донесение Роде. Значит, у Клоса тоже есть резервное время.

Доктор Ковальский приступил к операции. Кристина подготовила необходимые инструменты. Доктор спешил. Он тщательно вымыл руки, потом натянул резиновые перчатки.

– В тридцать восьмом году, по окончании медицинского института, – сказал он, – я ассистировал доценту Рутковскому при подобной операции. Вот уж не предполагал, что буду делать такую же операцию самостоятельно и в таких условиях.

– Сложная? – спросила с беспокойством Кристина.

– Да, нелёгкая. Задета плечевая артерия.

– Ранение? – Кристина спокойно раскладывала инструменты. – Эта девушка, видимо, не хотела бы надолго задерживаться у нас?

Доктор вскинул голову и хотел уже что-то сказать, но тут Вацлав вкатил в операционную каталку, на которой лежала Ева. Он помог перенести девушку на операционный стол. Вацлав был уверен, что доктор позволит ему остаться, как всегда при сложных операциях, но в этот раз всё было иначе. Ковальский велел ему вернуться в комнату для дежурных.

Вацлав молча вышел из операционной. Открыл регистрационный журнал больных. Занятый своим делом, он не сразу заметил, как в помещение бесшумно вошёл Стефан и остановился около стола. Вацлав закрыл журнал и вынул пачку сигарет.

– Закуришь? – спросил он, стараясь скрыть волнение.

– Какой ты сегодня любезный, просто приятно. А от сигареты не откажусь. Мои как раз кончилось. – Стефан открыл регистрационный журнал, лежавший на столе. – Что изучаешь два последних случая?

– О чём ты? – спросил Вацлав.

– Не прикидывайся. Я имею в виду ту девушку и мужчину.

Вацлав промолчал.

– Зачем тебе всё это нужно? – с насмешкой спросил Стефан. – Всё равно ума не прибавится.

– Отстань от меня!

– Кто ассистирует Ковальскому? – Стефан глубоко затянулся сигаретой. – Интересно, имеет студента медицины, но не пользуется его услугами…

– Какой же ты злой, – сказал Вацлав. – Разве ты не понимаешь, что квалифицированные медсёстры больше могут помочь при операции?!

– А та девушка выживет?

– Спроси об этом у Ковальского и не мешай мне работать.

– Слушаюсь, пан фельдшер, – рассмеялся Стефан и вышел из дежурки, хлопнув дверью.

Вацлав остался один. Он снова взял регистрационный журнал, потом встал и подошёл к телефону – громоздкому старомодному аппарату с ручкой, как у кофемолки. Сняв трубку, Вацлав минуту подержал её в руке.

Он не заметил Клоса, который тихо вошёл в комнату и уже несколько минут наблюдал за ним.

– Добрый вечер, – поздоровался обер-лейтенант.

Вацлав повесил трубку, повернулся и поклонился немецкому офицеру.

Клос спросил о докторе Ковальском, и Вацлав объяснил, что доктор сейчас оперирует, и уточнил, что операция тяжёлая, что накладывается шов на плечевую артерию и что больную привёз сам Ковальский в сопровождении какого-то немецкого солдата.

– А вы кто? – спросил Клос. Он сел около стола и открыл регистрационный журнал больных.

– Фельдшер.

– Имя, фамилия?

– Вацлав Стоковский. Я студент-медик. – Голос Вацлава заметно дрожал.

– Вы всегда так охотно предоставляете информацию немецким офицерам? Что ж, благодарю. – Он хотел ещё спросить Вацлава, кого оперируют. Если фельдшер назовёт имя Евы, значит, он и есть тот человек, которого Клос ищет. Однако Клос не успел задать вопроса – в дверях появился доктор Ковальский.

– Помоги перевезти больную в палату, – обратился доктор к Вацлаву, делая вид, что не замечает Клоса.

Вацлав вышел из дежурки, а Клос подошёл к доктору:

– Что с ней?

– Всё в порядке… Ещё не пришла в себя после операции. Прошу вас, если можно, сигарету.

– Долго она пробудет здесь?

– Во всяком случае, несколько дней.

– Когда я смогу её увидеть?

– Скоро, – ответил Ковальский.

«Не он ли? – подумал Клос. – Ему около тридцати. Каким образом мог завербовать его фон Роде? Запугать, шантажировать? Нет, скорее всего, это фельдшер… Он держался весьма странно. Почему так подробно информировал немецкого офицера, который не спрашивал его об этом?»

– Доктор, – сказал Клос, – я хотел бы ознакомиться с медицинским персоналом вашего заведения, Ковальский посмотрел на него с удивлением.

– Как представитель оккупационных властей? – с иронией спросил он.

Клос сделал вид, что не заметил этого:

– Сколько работников у нас в больнице?

– Больница небольшая. Две медсестры, фельдшер, санитар, вахтёр, ну и, конечно, я – доктор. Был ещё заведующий больницей, еврей… В настоящее время весь персонал на рабочих местах. Через час останутся на дежурстве сестра и санитар. Вот список наших сотрудников. – Ковальский подал Клосу листок бумаги.

Клос посмотрел список. Все эти фамилии и имена ни о чём ему не говорили.

Вацлава Стоковского он уже видел. Санитара звали Стефаном Вельмажем. Но агентом фон Роде могла быть и женщина… Кто-нибудь из медсестёр.

– Прошу вас, доктор, охарактеризовать вашего санитара, – потребовал Клос.

– Стефан Вельмаж, из местных жителей… – Доктор Ковальский, как видно, был не слишком разговорчивым.

– Сколько времени он у вас работает?

– Около трех месяцев. Был арестован, сидел в вашей… немецкой тюрьме и вышел не в лучшем состоянии.

– А что вы можете сказать о медсёстрах?

– Ничего, – ответил Ковальский. – Ничего существенного, пока не буду знать, с какой целью вы спрашиваете.

Клос понимал: этот человек действует осторожно и не даёт застигнуть себя врасплох.

Он остановился около столика с телефоном. Положил руку на телефонную трубку. Вацлав Стоковский стоял именно на этом месте, когда он, Клос, вошёл в дежурку. Звонил ли он? Может быть, докладывал кому-нибудь… например, полковнику фон Роде? Клос подошёл к окну и отодвинул портьеру. На улице стояла непроницаемая темнота.

В это время санитар Стефан Вельмаж убирал операционную.

Он подошёл к стоявшей в углу вешалке. Доктор Ковальский давно уже распорядился вынести её из операционной, но в дежурке тоже было мало места. Стефан полез в карман плаща, висевшего на вешалке, но тут же отскочил на середину комнаты, потому что открылись двери и вошла Кристина.

– Уже сдала дежурство? – спросил он.

– Да, – ответила она и добавила: – Умоляю тебя, не делай этого. Я не могу больше…

– Что-то ты в последнее время стала слишком нервной и впечатлительной, – сказал Стефан, и голос его был серьёзным. – Видимо, мы перестали понимать друг друга. Тогда нам лучше расстаться.

– Скажи проще: надоела я тебе.

– Нет, ты не поняла меня… Ты… женщина, которая может принести в жертву своего парня, ибо…

Кристина прервала его:

– Перестань! Ты всегда относился ко мне, как… А я всё сделала для тебя, слышишь, всё…

– Успокойся, зачем нервничать? Лучше посмотри, в дежурке ли ещё немецкий офицер.

– Хорошо, – ответила Кристина. – Но помни, что это в последний раз…

Стефан остался в операционной один. Сел на белый высокий табурет и закрыл лицо руками. Он устал, а ему предстояло дежурить ночью.

Стефану был хорошо известен режим больничной жизни, и он мог позволить себе поспать пару часов на дежурстве. Через минуту в операционной появится доктор Ковальский и отдаст последние распоряжения на ночь.

Но доктор и не собирался уходить из больницы. Ночь предстояла нелёгкая, и требовалось присутствие врача.

Больной из третьей палаты умер. Мужчина, лежавший в коридоре, снова потерял сознание. Состояние девушки после операции ещё вызывало беспокойство.

Ковальский начал врачебный обход.

В это время Вацлав Стоковский сидел в коридоре около кровати мужчины, привезённого из села.

А Клос ожидал, когда доктор вернётся после обхода, и ломал себе голову над тем, как выявить агента полковника фон Роде и обезвредить его.

Обер-лейтенант перерезал телефонные провода – это было единственное, что он мог пока сделать.

Не исключено, что больница уже оцеплена людьми фон Роде, а сам полковник только забавлялся с ним, Клосом, как кошка с мышкой.

Если агент «М-18» – доктор Ковальский, Клосу оставалось только ждать. Он сел около стола и раскрыл регистрационный журнал больных.

И в ту же минуту раздался пистолетный выстрел. Потом послышался топот и крик. Клос выбежал в коридор…

7

Полковник фон Роде разговаривал в своём кабинете с ординарцем Клоса. Курт был удивлён, но своего беспокойства не показывал. Он отвечал на вопросы уверенно, даже с усмешкой, что выводило шефа абвера из равновесия.

– Ты лжёшь! – сказал фон Роде. – Немецкий солдат должен говорить правду, и только правду. Не волнуйся, о нашем разговоре никто не узнает.

– Я говорю правду, господин полковник.

Солдат упрямо стоял на своём, и фон Роде подумал, не допустил ли он ошибки, вызвав этого ординарца. В общем-то полковник ничего не имел против Клоса, способного, преданного офицера, всегда чётко выполнявшего служебные задания. Правда, сегодня вечером его поведение вызвало у полковника некоторое беспокойство. Однако серьёзных оснований для подозрения не было.

Только вот девушка-полька в квартире Клоса… Почему полька? И именно сегодня, спустя два-три часа после того, как было совершено нападение на инженера фон Круцке. Полковник привык доверять своей интуиции, которая редко его подводила.

В Божентове только им двоим было известно время приезда Круцке. А если он подозревает Клоса несправедливо… Его ординарец может быть просто болтун. Нет, фон Роде не был шефом отделения абвера, если бы не проверил всё это.

– Я вызвал тебя не для того, – сказал фон Роде, – чтобы ты строил из себя идиота. Мне всё известно! Обер-лейтенант был откровенен… И мы решили проверить твою лояльность к великой Германии… Ну что, теперь будешь говорить правду?

Курт молчал. Он верил своему обер-лейтенанту.