Текст книги "Беглец"

Автор книги: Анджей Ясинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Но все-таки часть заключенных исчезла, что свидетельствует в пользу первого предположения. Кроме того, тщательное расследование событий внутри тюрьмы выявило ряд интересных фактов. Из девяти заключенных пропали трое – и двое из них действительно были диверсантами оробосцев. Комендант узнал из отчетов, что соседи и раньше предпринимали попытки освобождения своих граждан, правда, не с таким размахом. Также есть объяснение, почему ждали целых десять лет: чародеев перевели в Маркин в самом конце войны и, вероятно, их след потерялся.

Однако при более тщательной проверке Лупаго отметил некоторые нестыковки. В тюремных документах значилось, что диверсантов перевели сюда около десяти лет назад, а по финансовым бумагам выходило, что средства на содержание выделялись лишь последние два года. Комендант весьма неплохо разбирался в финансовой отчетности, чтобы заметить несоответствие. От всего этого попахивало неприятностями. Инжи не любил интриги, хотя и сам при необходимости мог закрутить какую-нибудь комбинацию. Но коменданту категорически не нравилось, что подобное случилось в его городе. Даже самый тупой солдафон понял бы: случившееся чревато крупными проблемами.

С третьим заключенным все обстояло еще непонятнее. В самом начале войны его в бессознательном состоянии обнаружили посреди леса жители деревеньки Большие Моги, примерно в десяти лигах от Маркина. В тот момент по понятным причинам провести надлежащее расследование оказалось невозможно, а позднее и вовсе стало не до этого. Так и не выяснили, кто он и откуда. Понятно, что враг, раз шастает возле границы без идентифицирующей метки, а дальше дело пошло по этапу.

Вчитываясь в сухие строки старого отчета, Инжи пытался представить, что это был за человек и почему он оказался висящим на дереве на какой-то тряпке. Неудавшийся эксперимент оробосцев?.. Тюремный целитель определил у найденыша чародейские способности, и его недолго думая приковали к устройствам аккумулирования маны. Что-то с ним было не в порядке, и за время нахождения в тюрьме он ни разу не пришел в чувство. Никто особо разбираться не стал: ману производит исправно, и ладно. Коменданта интересовал в данный момент один вопрос: ради кого было совершено нападение? Ради этого чародея или все-таки из-за двух других пропавших заключенных?

Сам штурм тоже вызывал недоумение. В гостях у начальника тюрьмы в момент атаки находился племянник. Он недавно приехал после окончания Академии, где изучал Искусство по боевому направлению. Для своего возраста и уровня парень был сильным искусником, Академию окончил с отличием. Он быстро сориентировался, подключился к тюремным накопителям маны и сумел на некоторое время остановить нападавших во внутреннем дворе. Вот тут и начинаются загадки… Чуть позже левое крыло тюрьмы буквально разорвало изнутри. Чародей, способный сотворить подобное, имеет уровень не ниже Повелителя Чар. Отсутствие письменной информации об этом заключенном давало Инжи некоторые козыри в предстоящей проверке происшествия: после передачи информации о ЧП в столицу пришло сообщение о скором появлении в городе специальной комиссии для расследования инцидента.

Лупаго тяжело вздохнул и тоскливо посмотрел в окно. Неприятно. Только заступил на должность – и тут такое… Ни следователи, ни искусники, задействованные в поиске сбежавших, не смогли прояснить ситуацию. Неудивительно, если один из бывших заключенных на самом деле Повелитель. Правда, есть маленькая вероятность, что беглецы временно укрылись в городе, тогда их наверняка найдут.

Инжи снова перескочил мыслями на тюрьму. Разрушения существенные. Несколько чародеев погибли, лишившись целительской поддержки, встроенной в систему защиты здания. Некоторых просто завалило обрушившейся стеной, не выдержавшей ярости чародейского искусства. Охрана тюрьмы несет какие-то небылицы об оборотнях. А племянник-искусник словил-таки чародейское заклятие, хорошо хоть не смертельное. Складывается впечатление, что освобождаемые чародеи сыграли одну пьесу вместе с нападавшими и сами вырвались на свободу в нужный момент. С этим категорически не согласен искусник-целитель Касандрос. Он утверждает, что чародеи не могут сами освободиться из фиксирующих устройств: во-первых, у них на это не остается маны, а во-вторых, после стольких лет неподвижности в лучшем случае они могут ползать, не то что передвигаться на ногах. Тем не менее факты налицо. Возможно, кто-то снабдил их силой или повредил канал откачки маны, чтобы они смогли восстановиться и подготовиться к побегу. А это означает, что тюремщиков надо трясти как следует: кого-то из них подкупили или иным способом заставили предать империю… Вопросы, вопросы…

Инжи отвлекся, налил себе вина. Посидел в кресле, задумчиво глядя на полный бокал, и позвал адъютанта:

– Так, Арни. Сходи в архив и собери все донесения, приказы, циркуляры, объявления – в общем, все документы, имеющие отношение к чародеям и искусникам за последние двадцать пять – тридцать лет. С самого начала войны и даже чуть ранее. Тащи все, что попадется. И не раздумывай, а то еще упустишь какую-нибудь мелочь. Надеюсь, справишься?

– Так точно, господин комендант!

Инжи отпил из бокала и прикинул примерный план расследования инцидента и линию поведения с проверочной комиссией…

Маркин. Тюрьма

Тюрьма города Маркин располагалась в старом двухэтажном здании длиной около двухсот метров. Стены состояли из больших каменных блоков, подогнанных друг к другу с такой точностью, что между ними невозможно было втиснуть даже лезвие ножа.

В незапамятные времена с этой постройки стал рождаться город. Изначально тюрьмой она не была, служила защитой от всевозможных напастей – диких животных, враждебных аборигенов, бандитов, которые время от времени пытались отнять добытое серебро… В трудные времена здание становилось последним оплотом защитников города. И три подземных этажа, превращенные в огромные военные склады, служили им хорошим тылом. Но звери уже покинули это шумное место, а местные жители со всей округой стали частью империи. И в более спокойное время здание стало тюрьмой, чему способствовало и расположение, и надежность. Здание строили настоящие искусники: в замшелых камнях стен до сих пор ни щербинки. А заклятия искусников не только неплохо охраняли содержимое от внешнего врага, но и не давали покинуть строение без надлежащего разрешения.

Левое крыло здания особенно интересно. Оно почти полностью отдано под содержание осужденных искусников и чародеев. Непосвященных иногда удивляет, почему этих преступников не содержат на самых нижних подземных этажах здания. Это, казалось бы, надежнее, раз речь идет о столь опасном контингенте заключенных. Но никакой опасности со стороны узников нет. Они и сами нуждаются в особом уходе. Пленники в таких тюрьмах не просто отбывают срок наказания – они ежедневно, ежесекундно приносят обществу пользу, компенсируя нанесенный государству вред. Закованные в специальные кандалы, они служат своего рода источниками для заряда общегородских накопителей, а те дают ману не только для искусной защиты города, но и для прочих коммунальных нужд. Маны много никогда не бывает, с этим утверждением не поспорит ни один искусник. А почти четверть ее поступлений в накопители города идет от заключенных. Есть здесь, правда, одна проблема. Заключенные находятся в полубессознательном состоянии, им необходима опека, так как смерть любого из них – прямой убыток городу. Потому и содержатся они на верхних этажах: солнечный свет, свежий воздух и специальное питание, разработанное целителями, намного продлевает им жизнь. Никому и в голову не могло прийти, что кто-то из заключенных сможет вырваться на свободу. Надежная система выкачивания силы, созданная лучшими умами столицы, используется по всей империи. Она постоянно подстраивается под объект и оставляет ему маны ровно столько, сколько необходимо для функционирования организма. Проверенная многолетним использованием система считалась совершенно надежной.

Огромная комната, совершенно непохожая на тюремную камеру, освещена лучами заходящего солнца. Большие окна распахнуты, решетки на них – почти декорация, дань самому понятию «тюрьма». Только искусник или чародей сможет увидеть невидимые обычным людям линии – те, что создают сложнейшую объемную сеть, которая оплетает всю комнату. Сложная защита. Не позволит пересечь ее не только людям без допуска, но даже мухам. Дополнительные функция сети – контроль за здоровьем узников и поддержка постоянного температурного режима, признанного целителями оптимальным. По центру комнаты – каменные плиты в рост человека, расходящиеся спиралью к внешним стенам. Легкий наклон плит говорит о том, что при желании их можно опустить, превратив в лежанки. Также плиты можно вращать вокруг собственной оси. К некоторым из них прикованы обнаженные люди. Руки, ноги и головы узников зафиксированы в зажимах из специального материала. Зажимы препятствуют движению и являются деталями общего устройства по откачиванию маны. Внутри каждой плиты – невидимая сеть, способная чувствовать, сколько маны можно высосать из прикованного, чтобы он не околел.

Камера рассчитана на полсотни заключенных. Но в данный момент их всего девять. Почти все прикованы ближе к центру, лишь один – в самом конце спирали у стены. Несколько лет назад некоторые из них начали заболевать, истощаться и умирать. Целитель ничего не мог понять: все правила содержания были соблюдены. Однако при появлении пятого трупа кое-что заметил. Злой рок в первую очередь настигал тех, кто был неподалеку от неизвестного беспамятного чародея. Сам же источник всех этих бед не показывал какого-то изменения в своем состоянии. Целитель действовал по наитию. Он предложил переместить этого человека в самый конец цепочки заключенных. Непонятная череда смертей окончилась. Но выяснить их причину так и не удалось. Небольшое расследование, организованное начальником тюрьмы, результатов не принесло, из столицы так никто и не приехал: смерти прекратились – можно было успокоиться.

Стояла тишина, лишь изредка нарушаемая тихими стонами, бормотанием, иногда истерическими выкриками… Впрочем, громкие звуки в этих стенах звучат не так уж часто: обычно посаженный «на цепь» новичок уже через два-три месяца сдается, впадает в оцепенение. После трехмесячного срока заточения в неподвижности заключенные теряют волю к жизни, уходят в себя. Сейчас в камере было тихо. Несколько искусников, что связались с контрабандистами, угодили сюда последними, но и они, похоже, уже примирились со своей долей.

В течение последнего полугода в ауре странного человека иногда пробегали какие-то всполохи, рождаясь в разное время и в разных точках. Там, где они появлялись, – резко, на очень короткое время, усиливался отток маны и личных жизненных сил заключенного. И – непонятно куда, минуя закрепленные на теле устройства. Словно кто-то старательно проводил над узником эксперименты: что-то сделает – и долго анализирует все, что происходит с организмом.

А если бы здесь находился маг из тех, кого на другом континенте принято называть дракономагами, он бы смог заметить нечто еще более интересное. Пленника обволакивала сложная инфомагическая структура, сильно завязанная на информструктуру человека, с помощью которой кто-то издали пытается управлять его состоянием, что опосредованно отражалось на ауре.

Уже неделю неизвестный экспериментатор активно откачивал ману из своего пациента. Система контроля состояния заключенного, ориентирующаяся на остаток маны, несколько уменьшила скорость ее отбора. Наконец неизвестный решился на окончательный эксперимент. Отток маны внезапно сменился ускоренной накачкой; тупорылая и медлительная местная «автоматика» не успела отреагировать и изменить режим отбора, и аура заключенного стала насыщаться энергией. Несмотря на медлительность системы контроля узников, количество энергии, отбираемой ею за единицу времени, все увеличивалось. Но подававший ману невидимый экспериментатор, похоже, решил выжать все ресурсы из своего канала: хотя началось разрушение тонких плетений, приток энергии все еще превышал ее отток. В какой-то момент, когда количество энергии превысило уровень отключения живого защитного амулета, активизировался дракоша. Если бы посторонний наблюдатель в это время смотрел на человека, он бы очень удивился: нарисованная рептилия расправила крылья, подняла голову, по рисунку пробежала еле уловимая волна, и дракончик обрел глубину цвета и некоторую объемность… Впрочем, спустя некоторое время картинка поблекла, потеряла живость, но черный дракон с распростертыми крыльями так и остался неподвижно сидеть на том же месте, где и раньше. Отключение визуальных эффектов ничуть не повлияло на активность, с которой дракошка приступил к своим непосредственным обязанностям – целительству. Прежде всего, молодой искусственный интеллект попытался заполнить резерв своего хозяина. На одну сотую долю секунды поток энергии, поступающий из удаленного источника, увеличился почти в тысячу раз и… оборвался. Структура информационного канала, и так начавшая разрушаться из-за перегрузки, окончательно сдохла, не выдержав напряжения. Вторым действием дракончика было ограничение оттока энергии. Тут, вероятно, сказался предыдущий опыт, а может, были какие-то базовые установки, но полностью закупоривать утечку нарисованный целитель не стал, просто ограничил отток таким образом, чтобы скорость заполнения ауры хозяина соответствовала необходимому минимуму.

По телу человека пробежала судорога, оно выгнулось дугой и тут же обмякло. И лишь сорвавшийся с губ стон обозначил, что все произошло на самом деле, а не привиделось потенциальному наблюдателю.

Ник

Очнуться меня заставил мерзкий бубнеж. Вернее, попытки некоего существа что-то петь, не обладая для этого нужными данными. Слова были непонятны: язык мне почему-то показался незнакомым. «Пение» сопровождалось звуком льющейся воды. Моего лица коснулся увлажненный воздух. Я попытался открыть глаза, чтобы посмотреть на странное существо и дать ему по шее, но почувствовал лишь слабость, в результате которой сознание плавно покинуло меня.

И снова меня заставил прийти в себя тот же мерзкий голос. Только сейчас это было не пение, а довольное кхеканье. Через пару мгновений я услышал полную презрения и злости женскую речь. Слова я не понял, но тон ни с чем не спутаешь. Женский голос был явно слабоват, будто его обладательница сильно устала и говорила лишь по привычке. В конце концов мне удалось-таки поднять веки. Свет показался нестерпимо ярким, из глаз полились слезы. Проморгавшись, я увидел сюрреалистическую картину.

Прямо передо мной находилась плита, но мое внимание привлекло иное. Чуть в стороне к другой такой же плите была прикована тощая и почему-то голая девица, перед которой стоял кряжистый, скособоченный, абсолютно лысый мужик со слюнявой ухмылкой и рожей дебила – натуральный гоблин. Это недоразумение природы лапало женщину за груди, довольно похрюкивая. Пленница же с измученным выражением лица, на котором последовательно проступали злость, отчаяние, гадливость и презрение, осыпала гоблина ругательствами. Мужик в ответ ухал, хмыкал, плотоядно облизывал толстые губы и снова распускал лапы.

Происходящее воспринималось как бред больного воображения. Да и чувствовал я себя не очень хорошо. Голова почему-то не шевелилась, руки с ногами тоже. Мне надоело пялиться на глюки в виде женщины и гоблина, и я поводил глазами по сторонам… Каменные плиты загораживали почти весь обзор, но все-таки было понятно, что в комнате присутствовало еще несколько человек, также прикованных к плитам. Интересно, и я прикован? Но додумать эту мысль я не успел – неожиданно опять отключился.

В третий раз я очнулся оттого, что мне в горло запихнули что-то твердое. Открыв глаза, почти равнодушно отметил предмет, похожий на воронку, всунутый мне в рот. Передо мной стоял давешний гоблин и лил в раструб густую белую жидкость. Еда – если это была еда, – минуя рецепторы рта, напрямую шла в желудок. Судя по отсутствию рвотного рефлекса на трубку в пищеводе, процедуру проделывали не в первый раз. И даже не в десятый. Интересно, за какое время организм должен привыкнуть к такому грубому обхождению?

Гоблин заметил мои открытые глаза и от неожиданности замер, разинув рот. Однако быстро пришел в себя, по-идиотски ухмыльнулся и что-то проскрипел. Не дождавшись реакции, поднес палец к моему глазу с видом «сейчас проткну». Снова не получив реакции, недовольно нахмурился, выдернул из меня поилку и двинулся дальше. Никаких неприятных физических ощущений во рту не осталось, хотя казалось, что кошки устроили там туалет. Попить бы… Похоже, гоблин обиделся на меня и забыл про питье… С кем-то там он еще разговаривал, точнее, что-то говорил другим узникам, бормотал, чем-то шумел, стукал… Я же, скосив глаза влево, прикипел взглядом к большому окну, через которое было видно небо и солнце. Похоже, едва наступило утро. До моего слуха донеслось птичье пение. Дохнул ветер, и я почувствовал немного пыльный запах открытого пространства.

Мысли текли медленно, ум ни на чем не акцентировался. Я находился в коконе равнодушия. Никаких рациональных идей, просто тупое впитывание аудиовизуальной информации извне. Продолжалось это долго, никак не меньше нескольких часов – солнечные пятна на полу сместились. В середине дня пришел гоблин и стал поливать присутствующих водой. Слегка прохладная вода комфортной температуры смыла с тела выступивший пот. Пропал и легкий, на грани притупившихся чувств, запах фекалий. Я открыл рот, и мне удалось поймать несколько струек воды.

Во время помывки гоблин на некоторое время замер напротив меня, уставился куда-то в область живота и хрюкнул в свойственной ему манере. Что он там увидел, я не знаю, но, вероятно, что-то его удивило. Минут через пять гоблин задумчиво почесал лысую голову и удалился, переваливаясь с боку на бок.

Справа донесся женский голос, который все говорил и говорил. Почему-то показалось, что обращаются ко мне, и я скосил глаза в сторону, откуда слышалась речь.

Карина

Опять этот урод посмел трогать ее!

Эмоции давно иссякли, безразличие накрыло чувства плотным покрывалом – но в такие моменты Карина выскребала со дна души остатки сил, чтобы высказать выкидышу гнойной крысы все, что она о нем думает. Иногда у нее мелькала мысль: «Может, и хорошо, что у нас именно такой тюремщик? Может, не будь раздражителя, я давно бы сошла с ума или просто не очнулась, как многие из заключенных?..» Карина подозревала, что их надзиратель болен не только на голову. Иначе непонятно, почему он ограничивается такой малостью и не насилует ее. Но подобные мысли возникали редко – когда шакалье отродье снова начинало ее щупать. В остальном же она давно скатилась в тупую созерцательность.

Ложа заключенных иногда поворачивали, и можно было смотреть в окно то с одной стороны, то с другой. Видны были только небо и облака. Иногда в хорошую погоду вдали проявлялись горы Оробоса, покрытые снежными шапками. Вид сияющих вершин был для Карины вроде весточки из дома. На душе становилось теплее, зарождалась робкая надежда на освобождение… Хотя все это без толку, слишком долго она тут сидит. Даже страшно представить сколько. Явно не один год. А порой казалось, что прошла целая жизнь и она превратилась в древнюю старуху. К счастью, зеркала здесь не было, чтобы удостовериться в ужасном предположении.

Сначала существование скрашивал ее спутник по несчастью – Гарцо де Кондо. Они разговаривали часами, днями, месяцами, подбадривая друг друга. Но со временем разговоров становилось все меньше и голос напарника, спасавший ее от безумия, становился все равнодушнее. В одно отнюдь не прекрасное утро Гарцо не проснулся. То ли решил выбрать легкую смерть в глубоком сне-трансе, то ли его мозг просто отключился.

Тяжелее всего Карина переносила невозможность контролировать собственное тело. С ней могли сделать все, что угодно, против ее воли. Она бы давно уже остановила свое сердце, но хитрые заклятия темницы не позволяли и этого. После смерти пусть делают с телом что хотят, но пока она жива – нет! Внутреннее «я» взрывалось возмущением, давая крохотные силы, которых едва хватало на то, чтобы не сойти с ума.

Ее психика явно нарушена, и это выводит из себя: наблюдать за собой со стороны, словно за чужим человеком. Такое ощущение, что под черепом затаилась другая Карина, которая думает вместо нее. А ведь это ее, только ее мысли! Если так будет продолжаться, то их у нее совсем не останется – все заберет та, вторая!

А может, она уже давно сошла с ума, только сама этого не понимает? Иначе как объяснить фантазии, в которых она по дням, месяцам, годам разбирала историю своей родины, изменяла ее ключевые моменты, пытаясь понять их влияние на действительность. Размышляла над обустройством империи. Оробос стал бы благополучной и сильной державой, которую соседи уважали бы, а не боялись и ненавидели, как сейчас. Карина мысленно исследовала чародейство, пытаясь понять, каковы его истоки, почему оно так устроено и что в нем следует изменить, чтобы повысить эффективность любого чародейского действия. Но чаще, закрыв глаза, она «отправлялась» в семейную загородную летнюю резиденцию, где прошли счастливые детские годы и где она приняла решение, которое изменило ее жизнь: доказать, что она достойна своего отца и фамилии эль Торро.

Поначалу Карина еще надеялась, что ее спасут. Все-таки у ее отца большие связи среди военных и значительные финансовые возможности. Но сейчас, по прошествии бездны времени, она почти не вспоминала о родных. Весь мир скукожился до размеров треклятой камеры. И даже воображение все чаще отказывало ей.

Но недавно произошло значительное событие – очнулся местный старожил. Это изменение в окружающей действительности потрясло основы маленького мирка Карины. В глубине души она надеялась, что ей наконец будет с кем поговорить. Остальные давно уже не реагировали на попытки расшевелить их. Последние новички-заключенные развеяли скуку совсем немного. Общаются они неохотно, в основном истерят. Похоже, вот-вот сойдут с ума, если, конечно, это еще не произошло. Местные неудачники, морально не готовые к заключению… Впрочем, как и она когда-то…

Девушка осторожно попыталась привлечь внимание старожила. Она хорошо его видела: ложе, к которому ее приковали, было повернуто в нужную сторону. Хотя самому парню придется коситься, чтобы увидеть Карину. Возможно, пройдет немало времени, прежде чем они снова окажутся лицом друг к другу, поскольку плиты периодически поворачиваются.

– Эй! Тебя как зовут? – спросила Карина, внутренне сжавшись и с болезненным любопытством высматривая в лице соседа признаки безумия или, наоборот, проблеск мысли. Ее пугали оба варианта. Она слишком давно ни с кем не разговаривала, если не считать тупицу тюремщика, а болтливый безумец может пошатнуть ее хрупкое душевное равновесие. Ее пугала перспектива вырваться из бездумного, но такого привычного внутреннего мирка.

Парень покосился на нее, но промолчал. Интересно, за столько лет беспамятства у него хоть что-нибудь в голове сохранилось? Ведь он, похоже, появился тут намного раньше ее. И откуда он родом? Если из Оробоса, то, может, у них есть общие знакомые?

– Как тебя зовут? – повторила вопрос Карина.

Реакции не последовало. Тогда девушка, с явным усилием, удивившим ее саму, стала вытаскивать из закоулков памяти старые знания – и вскоре задала вопрос на всех языках, какие смогла вспомнить. Но и на это парень не ответил, хотя было заметно, что он пытается ее понять… Карина разочарованно замолчала. От непривычного напряжения ее сознание упустило нить реальности, взгляд унесся куда-то вдаль.

Спустя несколько минут в глазах снова появилось осмысленное выражение. Даже не заметив своего временного «отсутствия», Карина внимательно оглядела соседа. Мысль зацепилась за шестеренки разума, и девушка продолжила размышлять как ни в чем не бывало. Она уже до мельчайших деталей изучила тело неизвестного чародея, как, впрочем, и остальных заключенных. Кроме нее, женщин тут не было, и вначале ей даже было интересно разглядывать мужчин. Однако сейчас обнаженное мужское тело не вызывало у нее абсолютно никаких эмоций.

Сфокусировав взгляд, Карина заметила удивительную вещь. Будь это возможно, она бы протерла глаза: зверь, нарисованный на груди парня, выглядел иначе, чем раньше. От нечего делать она часто изучала взглядом это изображение и, казалось, знала его до последней черточки. Сейчас же нарисованный зверь явно сменил позу – будто проснулся и расправил крылья. Что это – галлюцинации? Или она все-таки сошла с ума?

Парень что-то попытался сказать и закашлялся. Провел языком по губам. Еще несколько раз потренировал горло и язык – видимо, из-за долгого молчания у него там все ссохлось. Но в конце концов у него получилось – резким каркающим голосом он произнес несколько слов.

Карина сначала испугалась и попыталась вжаться в свое ложе. Разум затрепыхался, точно птичка в когтях у кошки, мысли бросились врассыпную. Но так же внезапно ее испуг прошел: слух зацепился за незнакомый говор. К сожалению, Карина не поняла ни слова. Парень заметил это и стал перебирать языки, какими владел. На одном слова звучали грубо, отрывисто. На другом – мелодично. Голос был хриплый, но ее неизбалованному слуху он показался красивым. Прочие языки девушка тоже никогда не слышала, что было удивительно. Всего около шести-семи языков, и ни одного знакомого! Хотя нет – кажется, один как будто задевает некие струнки в памяти…

Ник

Девушка желала пообщаться. Но я ничего не понял из сказанного ею, хотя она пробовала говорить на нескольких языках. Странно, мне казалось, я знаю многие наречия людей. Два как минимум плюс языки гномов, эльфов и демонов. Попробовал сам что-то произнести на каждом из них. Лишь когда говорил на демонском, у нее в глазах что-то промелькнуло, будто она попыталась вспомнить знакомое. Даже если она краем уха когда-то слышала демонский говор, это уже дает надежду.

Интересно, где я нахожусь? Больше похоже на тюрьму, но не совсем обычную… Кстати, а что бадди-комп молчит? Хм… и не отзывается… Ах да! Я ведь голый! К тому же датчики – в налобной повязке, которая фиг знает где. Все равно странно – ведь линзы в глазах имеют свой источник питания, должны выдавать минимум информации о своем состоянии… Я поморгал, чтобы прочувствовать ситуацию… Беда: кажись, накрылись мои линзы медным тазом, а точнее, сгинули… Вряд ли кто-то их снял – их практически не видно. Сами выпали? Ну… если по голове стукнули, такое могло произойти… Стоп! «Умник! Эй, Умник! Ты где?»

А в ответ тишина. Скосив взгляд, я все-таки зацепил краем глаза свою левую руку – браслета с кристаллом на ней не было. Все, приплыли. Я приуныл. Давно уже не представляю жизни без своего искусственного друга. А тут такой удар… Ладно, потом поплачу, а пока проверю-ка я свое внутреннее состояние…

Привычно настроившись и закрыв глаза, я нырнул внутрь себя. Так… Аура бледная… Оглядевшись вокруг, заметил, что энергия из нее постоянно утекает через пять точек – на руках, на ногах и в районе головы. Так, а вот и плетения, заключившие ауру в своеобразную сетку… Ага, заякорены на лежанку. Куча датчиков, похожих на целительские. Я пригляделся. Забавная конструкция. Периодически сетка резко сжимается, продавливая мою магическую защиту ауры от утечек, и начинается отток силы. Как только скорость оттока превышает какую-то определенную величину, мой дракошка ставит новую защиту, и все повторяется. Похоже, это местный способ аккуратно сломать мага – как говорится, взять измором. Принцип простой: заставить человека монотонно раз за разом возводить новую защиту, пока он не дойдет до своего физического предела, а потом просто дождаться, когда несчастный устанет ее восстанавливать. Ну-ну, если я пожелаю застать момент, когда компьютеру что-то надоест, мне придется жить вечно.

Так, ладно. Что внутри меня? А вот здесь все хорошо! Энергетические каналы прямо на глазах утолщаются, кое-где распрямляются… И их явно больше, чем я помню… Ах да! Мой дракончик! Молодец, Драко! Драко?.. Пусть будет так. Кажется, он тоже впал в спячку вместе со мной и сейчас выходит на обычный режим работы. Ну работай, работай… К тому же у меня наблюдаются явные признаки истощения, непорядок. Исправляй, если можешь.

Так, что у нас с симбионтами? Угу… все впали в спячку. Неудивительно – при такой-то утечке энергии из ауры. Хорошо хоть не передохли и не разбежались. Вот колония целительских симбионтов, вот боевые, которые разрушают вражеские плетения. Так, а вот защитные. Умника у меня нет, бадди-компа тоже. А ведь управление симбионтами шло через них.

Я попытался для пробы самостоятельно разбудить одного микроцелителя. Получилось, навык остался. Но вот с защитными я смогу работать только вручную, про автоматическую постановку купола можно пока забыть. А это такое маетное дело – распределить их по ауре и включать только в нужные моменты, без возможности динамического распределения нагрузки. Можно пролететь. Так, а это что за плетения в ауре, построенные на инфомагии? Ах да… Это защита от ментального воздействия, в частности, от полога невидимости – «скрыта». Ладно, что дальше? Элементали.

Я потянулся вовне, чтобы призвать воздушного элементаля, но ничего не вышло – нити ауры, вытягиваясь, на расстоянии полуметра заворачивались обратно. При этом активировались плетения в каменной плите и повышалась утечка энергии из ауры. Хорошо, зайдем с заднего хода.

Интересно, в каком состоянии биокомп? Эта мысль немного беспокоила – все мои причиндалы пропали, могло и с ним что-нибудь случиться. Но едва я об этом подумал, как перед глазами появился стандартный атлоский знак разрешенного доступа. У меня прямо камень с души упал… Инфосеть встретила меня как родного, или я ее встретил как родную, с какой стороны посмотреть, но я не успел даже оглядеться – меня буквально вытолкнуло оттуда.

«Критическая перегрузка мозга. Рекомендуется постепенное привыкание к нагрузкам после восстановления нейронных связей».

«Время восстановления?» – сделал я мысленный запрос.

«Предположительно одна-две недели».

Забавно, раньше мониторингом моих мозгов занимался Умник, за биокомпом такого не замечалось.

В принципе можно понемногу вылезать в инфосеть, чтобы привыкнуть, а биокомп использовать в обычном режиме: вопрос – ответ – постановка задачи. Надо ведь еще что-то делать с физическим истощением. Сколько я тут просидел? Последнее, что помню, – активация доступа в точке фокуса… Любопытно, откуда дракончик берет материал для восстановления моего физического состояния? Все-таки я выгляжу явно лучше других. Вряд ли местная баланда настолько питательная. Не связано ли дополнительное поступление строительного материала в организм с тем, что я нахожусь как бы отдельно от остальной толпы заключенных?.. Ха! Заключенных?! Значит, тюрьма? Ладно, позже разберемся… Самое поганое то, что я потерял доступ к своей модели магии, на которой ваял разные плетения. Как теперь выходить из положения?