Текст книги "Риелтор"

Автор книги: Андрей Житков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Вы поймите, молодой человек, сейчас рынок такой мертвый – никакие электрические разряды не помогут.

– При чем тут электрические разряды? – удивился мужчина, теребя пшеничный ус.

– А при том, – не ослаблял напора Владимир Иванович, – что одного только нового жилья ежемесячно сдается сотни тысяч метров. Читали последний рапорт господина Лужкова?

–Где?

– В Караганде! – огрызнулся Владимир Иванович и тут же извинился – так разговаривать с клиентами, конечно, нельзя, но что поделаешь, если он тупее валенка. – Есть такое издание «Квартира. Дача. Офис». Покупали бы иногда, знали бы цены. Каждый строитель, комбинат – в общем, все обязаны сорок процентов построенного жилья отдавать городу. Раньше шестьдесят процентов отдавали. Себестоимость квадратного метра получалась слишком высокой. Потом пятьдесят. Думаете, просто так цены падают или поднимаются?

Мужчина пожал плечами – он явно ни о чем таком не думал. Он хотел всего лишь мамину квартиру в Никольском продать!

– После кризиса перестали строить, потому что квартиры получались убыточными. Тогда мэр снизил квоту. Сорок процентов, и это, учтите, только для очередников: инвалидов, пенсионеров, офицеров запаса… – Владимир Иванович словно читал лекцию в аудитории.

– Даже за десять тысяч нельзя? – испуганно спросил мужчина, заглядывая в глаза Владимиру Ивановичу.

– Вы сами-то в Никольском после смерти мамы давно были? А я – вчера! Там пальцем колупни – стенка обвалится!

Раздался дикий визг, затем грохот. Все обернулись и увидели стоящую на стуле Катю, которая, как цапля, поджимала одну ногу.

– Мышь, мышь! – показала Катя пальцем под стол. Под столом лежал раскрытый «Космополитен», а мыши уже и след простыл.

Владимир Иванович поднялся со своего места, подошел к Катиному столу. Сначала он поднял журнал, затем подал руку девушке.

– Прямо по ноге пробежала! – жалобно сказала Катя, спускаясь вниз. – Господи, как я испугалась! – прошептала Катя, качая головой и приложив, правую руку к груди.

– Катя, не валяйте дурака! – строго сказала со, своего места Соня, покрываясь легким румянцем. – Возьмите объекты и обзвоните хозяев. – Соня протянула девушке бумагу, на которой были выписаны телефоны продавцов квартир. – В кабинете у Вадима Георгиевича телефон свободен.

– А вдруг там тоже мыши? – испуганно предположила Катя.

– Вы покричите, они и разбегутся, – посоветовал Миша.

– Вам легко сказать, – вздохнула Катя, сунула журнал в стол и отправилась в кабинет начальника.

– Красивая девушка, – сказал усатый.

– Ничего, – согласился Владимир Иванович. – В общем, красная цена вашей никольской халупе – восемь тысяч. Дороже никак не выйдет.

– Всего-то! – огорчился клиент. – И сколько же мне надо добавлять?

– Чтобы такую же халупу в Москве приобрести? – уточнил Владимир Иванович. – Не меньше девяти тысяч.

– Мама дорогая! – Усатый скис. – А вот я тут в газетке даже за четыре видел.

Владимир Иванович весело рассмеялся, вынул из стола табак, специальное приспособление – что-то вроде шила, стал набивать трубку. По офису, перебивая Сонины духи, поплыл приятный сливовый запах.

– А вы не читали, что там внизу маленькими буковками было написано, в этом самом объявлении? – поинтересовался он у клиента.

– Ничего вроде. – Усатый пожал плечами.

– Вроде? Не возражаете, я закурю? – Владимир Иванович, не дожидаясь согласия, раскурил свою пахучую трубку. – Написано там было: пожизненная рента. Это значит, что составит хозяйка договор у нотариуса, и вы будете по нему ежемесячно отстегивать ей кругленькую сумму. И кто вам сказал, что ей девяносто девять лет? Впрочем, моей бабке девяносто четыре, а она до сих пор камаринского пляшет и песни поет, когда на грудь грамм двести примет. А тут хозяйка может оказаться еще моложе вас. Вы помрете, а ваши дети будут ее содержать!

– Хорошенькое дело! – покачал головой клиент. – Мне всех не прокормить!

Зазвонил телефон. Соня сняла трубку:

– Агентство «Гарант плюс». Да, пожалуйста, сообщите данные объекта: район, этажность, близость от метро, наличие лифта, балкона, телефона… – Девушка принялась торопливо записывать. Владимир Иванович скосил взгляд – вдруг что-нибудь стоящее в центре? – Вот навязался на его голову этот усатый с его никольской халупой!

Дверь отворилась. В комнату боком вошел Володя. На его плече висел Вадим Георгиевич. Охранник потащил его через офис.

– Извините! – Владимир Иванович вскочил со своего места, бросился помогать Володе. Вдвоем они втащили шефа в кабинет, уложили на кожаный Диван. – Ну-ка, кыш отсюда! – прикрикнул Владимир Иванович на изумленную Катю. Катя выпорхнула за дверь.

Владимир Иванович снял с шефа ботинки. Один ботинок был без каблука. Владимир Иванович скептически оглядел измазанную почерневшим от грязи клеем подошву.

– Твоя работа? – спросил он. водителя. Володя смущенно кивнул.

– Это я его в машину посадить пытался. У него нога подвернулась. Сейчас только заметил.

– Руки бы тебе поотрывать! – Владимир Иванович полез в бумажник, вынул несколько крупных купюр, протянул водителю. – Беги в обувной. Купишь такие же или похожие. Эти в ремонт сдай! Потом рассчитаемся.

– Спасибо, – поблагодарил Володя и вышел. Владимир Иванович заботливо накрыл начальника кашемировым пальто.

– Спи спокойно, дорогой товарищ, – сказал он, прикрывая дверь.

В офисе царило неловкое молчание. Катя была погружена в изучение таблицы. Соня краснела, а Миша дотирал свой ватман ластиком до дыр.

– Извините, – снова извинился перед клиентом Владимир Иванович. – Шеф устал.

– Понятно, – усмехнулся усатый. – С кем не бывает?

– В общем, вы подумайте, может, и не надо квартирку продавать. Детям достанется. Они будут за город ездить, воздухом дышать.

– Да какой там воздух! – махнул рукой усатый на прощание.

Когда он ушел, Владимир Иванович обвел всех взглядом.

– Ну и что? Подумаешь! Это еще не повод! – сказал он загадочно.

Все дело в том, что сотрудникам Вадим Георгиевич категорически запрещал употребление любых спиртных напитков на работе. Новому человеку, который подходил устраиваться к нему агентом, он так и говорил: «Замечу с запахом – тут же выгоню!»

«Сов. секретно

Начальнику Отдела расследований корпорации «Миллениум» генерал-майору Зеленцову А. В.

АНАЛИТИЧЕСКАЯ ЗАПИСКА

В связи с осуществлением оперативных мероприятий согласно разработанной Вашим отделом специальной операции «КОРДОН» незаконный вывоз преступными сообществами капитала за границу резко сократился. Тем не менее, многие криминальные авторитеты не согласны с предложенным им посредниками «нулевым» вариантом и не хотят внедрять свои деньги в реальный сектор российской экономики, надеясь отмыть их за рубежом. Надежные источники утверждают, что в настоящее время этими авторитетами разрабатываются контрмеры, призванные свести на нет результаты операции «КОРДОН». Проанализировав сложившуюся ситуацию, наши специалисты предполагают осуществление следующих схем вывоза капитала:

1. Фиктивные договора на поставку импортных товаров в Россию. По этой схеме в стране предполагаемого ввоза капитала создается посредническая фирма, владельцем которой является гражданин данной страны. Товары, предоставляемые фирмой, высокотехнологичны, что позволяет завышать цены на них в несколько раз. Деньги перечисляются на счета фирмы, а в дальнейшем идут на «развитие», покупку недвижимости и зарплату сотрудникам. Сотрудниками фирмы являются сами преступные авторитеты, которые получили разрешение на работу в данной стране. Такая схема позволяет полностью отмыть вы везенный капитал.

2. Прямой сговор с таможней., работниками авиационных компаний или экипажами судов, работающими за границей. В связи с резким ужесточением контроля за вывозом капитала, криминальные структуры могут пойти на подкуп людей, работающих на границе и за пределами России. Наиболее вероятный канал вывоза – многотоннажные торговые суда, проверить которые на предмет контрабанды не предоставляется возможным. Ущербность данной схемы состоит в том, что при контрабандном вывозе капитала за границу неизбежно возникают трудности с его отмыванием. Однако исключать эту схему также нельзя.

3. Покупка недвижимости за рубежом. Недвижимость является одним из наиболее надежных способов вложения капитала. Так как в данный момент наблюдается всплеск активности на вторичном рынке жилья, сама недвижимость является наиболее дорогостоящим объектом купли-продажи, при этом стоимость объектов чаще всего произвольно устанавливается самим продавцом, с которым преступное сообщество может «договориться». Аналитический отдел корпорации такой вариант вывоза капитала рассматривает как наиболее вероятный.

4. Также не исключен вывод активов наиболее перспективных и прибыльных предприятий, которые могут представлять интерес для западных акционеров. По данной схеме преступное сообщество нанимает за рубежом иностранного гражданина, создает ему имидж надежного партнера и предпринимателя и внедряет его на наш рынок. Он «скупает» акции предприятий, принадлежащих лидерам криминальных структур и на вполне законных основаниях выводит их за рубеж. Далее в СМИ проводится хорошо разработанная рекламная кампания, позволяющая поднять цены на акции наших предприятий, которые небольшими партиями начинают продаваться на фондовых рынках мира.

Записка составлена специалистами Аналитического отдела Исаковой Т. И. и Неволиным А. Г.

В данной аналитической записке изложены только наиболее прогнозируемые схемы вывоза капитала из страны. Вполне вероятно, что их больше. В связи со всем вышеизложенным, руководство корпорации приказывает Вам в кратчайший срок разработать план неотложных мероприятий по пресечению подобных действий со стороны криминальных структур. Ответственным за разработку операции «КОРДОН-2» назначить начальника Отдела расследований генерал-майора Зеленцова А. В. Срок исполнения – четыре дня.

Генеральный директор корпорации «Миллениум» Горобец В. Я.»

Алексей Бредов отложил от себя бумаги и тяжело вздохнул.

– Ну, чего вздыхаешь, капитан? Работать надо. – Начальник отдела насмешливо взглянул на торчащие в разные стороны вихры подчиненного и добавил: – Над собой.

– Я и работаю, – печально сказал Алексей. Сказать по правде, после бессонной ночи, проведенной с Друзьями за «пулей» и тремя ящиками пива, самочувствие у него было препаршивейшее, буквы расплывались перед глазами, и смысл прочитанных слов доходил до него как до жирафа. Нужно было сделать вид, что предстоящая работа его заинтересовала, поэтому Алексей, прокашлявшись, спросил: – А что это за «нулевой» вариант, который бандитам предлагали?

– Если нечего сказать, лучше молчи! – строго сказал Зеленцов. – Значит, так, поскольку ты у нас и жнец, и швец, и на дуде игрец, тебе самый, так сказать, ответственный участок – займешься риелторами.

– Квартирными спекулянтами? – уточнил Бредов.

– Называй их как хочешь, но чтобы через два дня у меня была оперативная информация на Канта. Будешь его разрабатывать.

– На Эммануила? – Бредов вспомнил синюю обложку толстенного тома сочинений немецкого философа и погрустнел: на истории философии ему «Категорический императив» попался, пришлось потом два раза пересдавать.

– На-ка вот, почитай, капитан. – Зеленцов выложил на стол очередную бумагу с текстом, набранным мелким шрифтом – только ее еще сейчас недоставало!

Алексей тупо уставился в бумагу, пытаясь что-либо разобрать… А «пуля»-то неплохая вышла, если б они не по «копеечке» играли, а по сотенной – «поправился» бы с самого утра. Все веселей… И не хватает-то самой малости – бутылочки холодного светлого пивка!.. Алексей даже слюну сглотнул под пристальным взглядом начальника.

Речь в бумаге шла о каком-то «черном маклере», который составил себе капитал на «кидалове» в области недвижимости… «Капитаном» генерал называл Бредова не зря. Именно в этом звании уволился он из погранвойск в Таджикистане – год за три, пыль, грязь, война. Именно там его сын Кешка подхватил гепатит, после чего Антонина срочно вывезла его на Большую землю, в Россию, в Москву. Назад они уже не вернулись, и дослуживал Алексей без семьи. А когда приехал в Москву, у Антонины уже была своя жизнь, в которую капитан в отставке не вписывался.

Развелись. Их двухкомнатная квартира превратилась в коммуналку. К нему ходили дамы и друзья, к ней – кавалеры и подруги. Семилетний Кешка испуганно метался между отцом и матерью, упрашивая жить вместе, плакал. Они и жили бы, но гордость и взаимные обиды не давали вернуть прошлое, разводили в стороны, как одинаковые полюса магнита. Слава богу у него хватило ума не спиться… Бредов поначалу устроился в газету корреспондентом, занялся «пи-аром», оброс связями, нужными знакомствами – в общем, стал вести обыкновенную московскую жизнь «неутомимой белки в колесе». И вот, когда Алексей решил больше ничего в своей жизни не менять – крутиться себе потихонечку, пусть все будет как есть, надо ж ему было столкнуться в ночном магазине с Денисом Аркадьевич Леонидовым, его бывшим шефом, начальником разведки погранотряда! В течение часа Леонидов уговаривал Алексея уйти в Отдел расследований только что созданной корпорации. Обещал горы золотые…

– Обещанного три года ждут, – произнес вдруг Алексей.

– Что? – не понял Зеленцов.

– Да вот тут в бумаге написано, что Кант обычно своим жертвам обещает двухсотпроцентную прибыль, а у тех от жадности слюни текут.

– В общем, Алеша, тебе предстоит его разрабатывать. Из всех наших потенциальных клиентов он самый «темный». Пошляйся-ка по конторам, может, он где проявится. Должен проявиться. Все его деньги заработаны, скажем так, на чужом горе, поэтому обидно будет, если он на них где-нибудь на Багамах зажирует.

– Обидно, – согласился Бредов и снова вздохнул. – Бумажку я эту с собой возьму, – сказал он, поднимаясь из-за стола.

– Бери, – кивнул генерал. – А насчет «нулевого» варианта объясняю особо одаренным, от которых до сих пор перегаром несет. Авторитетам без особо тяжких дел предложили списать старые грехи при условии, что в дальнейшем их бизнес будет честным – с налогами, отчетностью и прочими причиндалами.

– И что, отказались? – поинтересовался Алексей.

– Отказались, – кивнул Зеленцов. Бредов покачал головой. —Почетные граждане.

– Во дураки! А то – и на свободе, и с миллионами.

– Так они, Алеша, что так на свободе, что эдак. И граждане почетные. Только без закона денег у них в несколько раз больше.

ОБРАТНЫЙ ХОД

Нескладного вида худой и длинноносый мужчина в старой кожаной куртке огляделся по сторонам и поднялся на крыльцо, над которым светилась вывеска «Бистро „У Иваныча“. Здесь мужчина некоторое время нерешительно мялся перед дверью, вглядываясь через витринное стекло в лица посетителей за столиками, потом вошел, не глядя по сторонам, пересек зал и оказался у стойки, за которой девушка-барменша отмеряла пластиковым стаканом водку.

– Что будете заказывать? – спросила девушка, не глядя на посетителя.

Мужчина неуверенно посмотрел на прилавок с пирогами и пиццами в полиэтилене.

– Мне бы хозяина повидать.

– Нету его сейчас.

– А когда будет?

– Вы, мужчина, или заказывайте чего-нибудь, или не отвлекайте меня разговорами, – довольно резко сказала девушка. Поставила рюмки с водкой на поднос и пошла в зал. Мужчина проследил за ней взглядом. Девушка поставила рюмки перед пожилой парочкой, сидящей за столиком в углу, вернулась за стойку.

– Хорошо, дайте мне два хачапури и чаю с лимоном.

– Присаживайтесь, сейчас принесу. И учтите, у нас чужое распивать нельзя.

– Чужого нет, – улыбнулся мужчина.

Он сел за свободный столик неподалеку от двери, и скоро перед ним возникла дымящаяся чашка с чаем и хачапури на блюдце.

Выждав, когда девица отвернется, мужчина вынул из кармана куртки плоскую коньячную бутылочку, капнул в чай и торопливо сунул бутылочку назад в карман, так что никто ничего не заметил.

Через несколько минут на коньяк был заменен едва ли не весь чай в чашке. Мужчина заметно повеселел и теперь уже с улыбкой поглядывал на суетящуюся барменшу.

– Кто хозяина искал? – услышал он за своей спиной низкий голос и обернулся.

Его с любопытством разглядывал щуплый парень в спортивной куртке.

– Я1

Парень уселся напротив, заглянул в его чашку.

– Ну, че надо-то?

– Видите ли, молодой человек, мне не столько хозяин нужен, сколько… – мужчина помедлил, всматриваясь в лицо парня, – сколько Кант. Мне нужен Кант.

– Хм, какой-то странный ты, мужик! Сначала тебе хозяин нужен, теперь какой-то Кант. Немец что ли?

– Почти.

– Нет, не знаю. У нас в районе черных полно, а немцев я только в кино видел. Хайль Гитлер и Гитлер капут. Понял, нет?

– Слушай, парень, ты меня сведи с хозяином, они с этим Кантом друзья. Я тебе заплачу.

– Вот привязался, а, – усмехнулся парень. – Я ему про Фому, он мне про Ерему. Сказано – нету здесь таких. Короче, допивай свою вонючую «конину» и вали подальше, а то я охрану позову!

– Вот дурак! – Мужчина залпом допил коньяк, резко поднялся. – Ладно, ты пока со своим хозяином этот вопрос обсуди, а я попозже зайду.

– Иди-иди! – сказал парень, глядя ему вслед. Мужчина вышел из кафе, зашагал по тротуару. Он все время оглядывался – нет ли «хвоста». «Хвоста» не было, и мужчина свернул во дворы – так до метро было короче.

Его путь пролегал через спортивную площадку возле школы. Школьники, как обезьяны, с гиканьем и смехом лазили по металлическим лестницам и турникам. Мужчина миновал площадку, свернул зал угол… Он едва успел заметить сбоку что-то темное, и вдруг голова его мотнулась от сильнейшего удара, и, даже не вскрикнув, он упал навзничь. Щуплый парень, с которым он разговаривал, снял с пальцев кастет, склонился над ним и, шаря по карманам, выгреб все: бумажник, паспорт, карманные часы, даже расческу с отломанным зубом.

– Сам обещал за хозяина побашлять. В следующий раз не будешь дураком обзываться. – С этими словами парень исчез.

* * *

…День обещал быть жарким. Выкатившееся из-за холма огненно-рыжее солнце осветило ухоженный парк английского образца: стриженые деревья, ровные живые изгороди, умолкнувший на ночь фонтан. Ближе к дому – большому трехэтажному зданию, весь первый этаж которого был увит плющом, похожим на пышную юбку, расположился бассейн, вся поверхность которого была усыпана красно-желтым ковром из осенних листьев; ковер этот при дуновении ветерка легко и весело покачивался, и казалось, будто резвый малыш возится под лоскутным одеялом. Перед крыльцом с поросшими мхом ступеньками стояли три автомобиля: красный «феррари», сияющий никелем» громоздкий джип, и черный, похожий на дипломата во фраке, «роллс-ройс».

Косые солнечные лучи проникли сквозь окна с частым переплетом внутрь дома, осветили огромную кровать, в которой мирно спали хозяева. В ногах, как сфинксы, лежали две собаки – рыжие ирландские сеттеры. Они щурились от солнца, водили ушами и громко зевали, показывая длинные языки.

– Масса Вадим! – услышал хозяин сквозь сон чей-то голос. Он откинул одеяло, поднялся, поискал ногами тапки. Сеттеры запоздало тявкнули и устремились к балконной двери.

Вадим глянул вниз и увидел седого негра с ведром извести и большой кистью в руке. Одет негр был в какие-то лохмотья: драные штаны на лямках и широкую, донельзя заляпанную блузу.

– Масса Вадим, – поклонился негр. – Забор я покрасил на два раза. Что теперь?

– Крась машины, да смотри – поаккуратней! – Вадим погрозил негру пальцем. Его взгляд упал на Усыпанный листвой бассейн. – Что это за болото ты тут развел?

– Масса Вадим, у меня не двести рук, чтобы упраниться со всем вашим хозяйством, – сказал Heгp потупив взгляд.

– Ты мне еще поогрызайся! Отправлю на плантацию, будешь знать!

– Нет-нет, только не это! – притворно захныкал негр, закрывая лицо испачканными в краске рукам! Он побежал к «феррари», обмакнул кисть в ведро принялся малевать по боку белые полосы. Капли из-, вести падали на покрытую мелким гравием дорожку.:

Вадиму показалось, что в «феррари» кто-то есть.Он пригляделся и увидел двух «чижиков» – седого и нервного, а между ними – зажатого с двух сторон «гаденыша» Пашу. Он был белее извести, которой негр малевал бока машины. Лицо Паши было искажено гримасой боли, и Вадиму показалось, что он пытается ему что-то крикнуть.

Но тут глупый негр начал малевать известью по стеклам…

Вадим поднялся в кровати, отер тыльной стороной ладони холодный пот со лба, помассировал виски, прогоняя остатки странного фантастического сна. Было еще темно.

– Блин, вот беда! – простонал он. В голове мгновенно мелькнули воспоминания о вчерашнем утре в вечере, когда он с удивлением обнаружил себя лежащим на диване в собственном кабинете. И еще помнил, что из офиса домой ему помогла добираться Катя. – Что делать-то? – произнес Вадим.

– Зачем ты себя с утра пораньше мучаешь русскими вопросами? – раздался в темноте голос жены.

– Не спишь? – удивился Вадим.

– С тобой заснешь, как же! Воняет, храпит, как бульдог! С чего вдруг нализался-то вчера?

– Да так, был повод, – поморщился Вадим. – Слушай, Сашка, я сегодня по делам в область уеду. Если вечером не вернусь – не теряй.

– Темнишь, Вадя! – Вадей Сашка называла его, только когда злилась.

– Ничего не темню! Дом поеду смотреть. Сто пятьдесят километров от Москвы. Вот и считай.

– Смотри мне! А что это за девка тебя вчера привезла?

– А, Катька! Твоего папаши протеже.

– Ну и как она тебе?

– Салага.

– Смотри мне! – Сашка пнула его ногой под одеялом. – Иди чайник ставь, завтрак готовь. Замаливай грехи!

* * *

Нескладный мужчина в кожаной куртке очнулся от того, что кто-то тащил его под руки к скамейке. Людей было двое. Пока что они были всего лишь чернильными пятнами, похожими на то, которое мелькнуло сбоку за секунду до его беспамятства. Потом зрение вернулось к нему и пятна обрели конкретные черты. Это были мужчина и женщина – пожилая пара из бистро, что сидела в углу за столиком.

– Помогите! – жалобно попросил пострадавший.

– Вот сюда, сюда. – Его усадили на скамейку.

– Смотри, у него кровь, – сказала женщина. Она вынула из сумочки платок, приложила к затылку мужчины в куртке.

– Господи, как ударили-то! Голова раскалывается!

– Видели – кто? – спросил пожилой.

– Если бы! Мелькнул как ниндзя – и все!

– У вас деньги были? Проверьте, – посоветовала Женщина.

Мужчина полез по карманам, даже вывернул их наизнанку, еще не веря, что они совершенно пусты.

– Ну вот, поел хачапури, называется. – Он крико усмехнулся и тут же сморщился от боли.

– Около метро есть отделение милиции. Мы вас туда проводим, – предложил пожилой.

– Ему в травмпункт надо. Кровь течет. – Женщина бросила испачканный платок в снег.

– Какая, к черту, милиция! Во мне пол-литра коньяка болтается! Черт возьми, неужели это т щуплый? – Пострадавший застонал.

– Кого-то подозреваете? – спросил пожилой.

– Ну да, вы же там были, должны были видеть. Ко мне парень подсаживался.

– В бистро? Мы и вас-то не помним. Вы с ним разговаривали?

– Нет, – соврал мужчина, бросив быстрый взгляд на даму. Теперь, когда сознание полностью вернулось к нему, он с удивлением обнаружил, что выглядит она не так уж старо, как показалось ему в забегаловке. – Он водку пил, а потом ушел.

– Ладно, мы отвезем вас в травму. Ванечка, подсоби. – Они помогли мужчине в куртке подняты взяли под руки, повели через школьный двор.

– Ох, мутится все в башке! – Мужчина приостановился, запрокинул голову, пытаясь унять боль. – Доавоськался, блин! Назло мужу села в лужу!

– Митроша! – Пожилой вдруг схватил мужчину за плечи, повернул к свету уличного фонаря. – Митроша, твою мать! Ты это или не ты?

Мужчина уставился на пожилого, захлопал глазами.

– Извините, н-не знаю. Не помню. Вы не из нашего «ящика»?

– Чмо ты, Митроша! В семьдесят седьмом к Новой Земле ходили. Вашу долбаную электронику испытывали. Спирт пили. Ты еще всех своими прибаутками доставал. Ну? Вспоминай, скотина! – Пожилой посмотрел на женщину, и та, как-то неопределенно пожав плечами, скорчила недовольную гримасу. – Я тебя по присловью только и признал!

Митроша наморщил лоб, пытаясь что-то вспомнить, затаил дыхание и вдруг выпалил:

– Иван Палыч? Иван Палыч! Ну конечно же Иван Палыч! – На мгновение он даже забыл о боли в затылке, полез обниматься с пожилым. – Но я-то, пенек с ушами, забыл! Такие люди были! Родной ты мой! За двадцать лет мать родную забудешь! Нет, бывает же такое! Подумать только – двадцать лет!

Пока мужчины выражали восторг по поводу их нежданной встречи, женщина вынула из сумочки сигареты, закурила.

– Ваня, мы должны отвезти человека в травму, – напомнила она.

– Иди ты со своей травмой! – весело сказал Иван Палыч. – К нам сейчас поедем. Сама знаешь, чего нам надо.

– А если сотрясение?

– Какое, на хрен, сотрясение? Просто шкуру на башке пробили! Хватай калеку! Вот, кстати, жена моя – Люся.

– Очень приятно, – пробормотал Митроша, глянув в холодные Люсины глаза. – Да вы не волнуйтесь, я и сам дойти могу.

– Давай-давай. – Иван Палыч приобнял приятеля и поволок со двора.

У тротуара была припаркована синяя «десятка». Митрошу усадили на заднее сиденье. Иван Палыч сел за руль, завел мотор, глянул на пострадавшего приятеля в зеркало заднего вида и усмехнулся:

– Ну, Митроша, в рубашке ты родился!

* * *

…«Фольксваген» Вадима Георгиевича стоял у тротуара в Брюсовом переулке. И хотя его машина была почти незаметна среди других иномарок, однако на всякий случай Вадим Георгиевич нацепил очки-«хамелеоны» и кожаную кепку. Из окна автомобиля хорошо была видна церковь и палисадник возле поповского дома.

Хлопнула дверь подъезда. Появился Кемал со своей собачонкой, принялся прохаживаться взад-вперед, дожидаясь, пока собака сделает свои дела.

Вадим увидел, как по улице на большой скорости несется «девятка» с затемненными стеклами. Он знал, что это за машина: точно такая же стояла вчера на стоянке у Курского вокзала.

Машина резко затормозила и припарковалась у тротуара.

«Только этого еще не хватало!» – раздраженно подумал Вадим, глядя на уставившегося на «девятку» Кемала. Из «девятки» со стороны водителя выбрался седой, направился к противоположному дому, скрылся в арке. Кемал тут же потерял к машине всякий интерес. Он погулял еще минут десять, прежде чем исчезнуть в подъезде, и тут же из арки вышагнул седой, а из машины выбрался его напарник. «Господа чижики» оглянулись и заспешили к подъезду. Вадим Георгиевич почувствовал, как в теле зарождается противная мелкая дрожь, нащупал в кобуре на поясе газовый пистолет. Вообще-то пистолет был тестя, но еще полгода назад выпросил он его у Михаила Леонтьевича. Зачем, спрашивается, он этот пугач взял? Для того чтобы чувствовать себя уверенней, если вдруг возникнут непредвиденные обстоятельства? Какая, к черту, уверенность – ведь у «чижиков» пушки самые что ни на есть настоящие!

* * *

..Митроша сидел на табурете в огромной кухне светом мощной лампы итальянского дизайна. Люся забинтовывала ему голову. Он водил глазами из стороны в сторону, поражаясь богатству кухонного интерьера.

Гарнитур действительно был славный: со встроенными СВЧ-плитой, посудомоечной машиной, четырехкамерным холодильником с кучей кнопок, панелей, подсветок – почти как космический корабль. Посреди кухни стоял большой дубовый стол. Митроша любовно поглаживал рукой гладкую поверхность столешницы.

Пока Люся возилась с Митрошей, Иван Палыч подсуетился насчет закуски, и вскоре на столе появилась запотевшая водка, икра, сыр, колбасы…

– А ты, я смотрю, никак разбогател, – сказал Митроша, сглатывая слюну.

– Угу, – кивнул хозяин. – Оливки какие предпочитаешь; зеленые или черненькие?

– Тех и других, и побольше, – пошутил Митроша.

Люся с Иваном Палычем рассмеялись.

– Я вам все обработала. – Люся обрезала ножницами концы бинта. – Ну-ка, наклоните голову! А теперь поднимите. Не кружится? Черных кругов перед глазами нет?

– Нет вроде. – Митроша счастливо улыбнулся. – Спасибо вам, Люсечка, а то бы помер. – Он поцеловал ей руку и, целуя, подумал, что рука-то совсем не бабская, девичья.

– Пойду переоденусь, – сказала Люся. Когда она вышла, Иван Палыч весело хлопнул в ладоши и подмигнул Митроше:

– Ну что, вмажем по стаканчику, как раньше?

– Можно, наверное, – пожал плечами Митроша.

Иван Палыч тем временем вместо рюмок достал обычные граненые стаканы, разлил водку.

– Ну, со свиданьицем, дорогой ты мой! Они выпили.

Митроша стал с жадностью поглощать закуски. После всего случившегося в нем проснулся зверский аппетит.

– Паспорт жалко. Придется теперь по ментам бегать.

– Какой черт тебя в забегаловку понес?

– Ты, Палыч, чем торгуешь?

– Я? – Иван Палыч неопределенно пожал плечами. – Да так, памперсами.

– Канта я искал.

– Философа, что ли? – удивился хозяин.

– Во-во, философа. Я ведь раньше, мил-друг, недвижимостью торговал. У мудака одного работал в «Гаранте плюс». И неплохо работал. Детям помогал. Богатства особого, конечно, не было, но все-таки… А потом меня подставили, хоть караул кричи. На тридцать штук опустили. Квартиру пришлось продавать. Сейчас у дочери живу. И ведь как ловко все, суки, подстроили! И печать у меня в портфеле оказалась, и бланки фирменные, и заполненный договор, согласно которому я должен был шесть тысяч аванса на сделке взять. Ты скажи, какой дурак такие деньги в бумаги забивает?

– Левая сделка? – поинтересовался Иван Палыч, снова доверху наполняя стаканы.

– Не-ет, я такими дозами не могу! – запротестовал Митроша. – Еще под стол упаду.

– Ну и что? Падай! Квартира большая, найдем, где постелить.

Они чокнулись, Митроша отпил совсем чуть-чуть.

– Да, типа левой сделки приписали. Ну, хочешь из агентства человека выжить – скажи ему об этом. Зачем же так опускать?

– Значит, ты у нас невинный совсем? – Иван Палыч рассмеялся и хлопнул Митрошу по плечу. – Нет, ну надо же, встреча на Эльбе через двадцать с лишним лет! М-да, удивительное дело! И как это я тебя в бистро не узнал? Ну, хорошо, обидели тебя. А Кант-то здесь при чем?

– Кант? – Митроша задумался, пристально поглядел на захмелевшего друга. – Кант – это черный маклер. Самый крутой на весь бывший Советский Союз. Миллионные сделки проворачивает. Понял?

– Это кто ж тебе сказал?

– Есть люди. Да ладно, чего там! – Митроша махнул рукой и стал намазывать икру на хлеб.

– Значит, через Канта ты хотел наказать своих обидчиков?

На этом месте в комнату вошла Люся в дорогом шелковом халате. Митроша остолбенел с недомазанным бутербродом в руке. Волосы с проседью куда-то исчезли, пропали также очки и морщинки. «Ну да, парик, макияж, – догадался Митроша. – Только женщины обычно молодятся. А эта…»

– Люсечка, вы молодеете прямо на глазах. Вам и тридцати не дашь!

– А вы и не давайте, – улыбнулась Люся, садясь за стол. – Мужики, вы охренели, что ли, стаканами водку пьете?