Текст книги "Один на миллион: Один на миллион. Шагнуть за горизонт. Игра без правил"

Автор книги: Андрей Земляной

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

С этими словами мужчина повернулся и шагнул к выходу. Белый дернулся было в его сторону, но был остановлен властным жестом.

– Вам лучше остаться и принять участие в работе. Ваше личное дело я просмотрел, а детально знакомиться будем в ходе работы.

– Ну присаживайся. – Майор Искалиев кивнул в сторону свободного стула. – Вера, дай данные по объекту…

Психологиня, лениво, словно тарелку, метнула планшет в сторону здоровяка, который, даже не поворачивая голову, поймал его в воздухе и перенаправил его в сторону Белого.

Аккуратно перехватив планшет, Белый присел на стул.

– Значит, задача такая. – Здоровяк говорил чуть уставшим голосом, словно повторяя одно и то же уже в сотый раз. – Нарушить душевное состояние объекта и ввести его в состояние, близкое к срыву, или вообще сорвать с катушек.

Химия исключена, воздействие психотронных средств исключено…

– Я остаюсь при своем мнении, – подала голос мастер по чудесам Григорьева.

– Избиение с сексуальным насилием? – Лениво спросил майор, слегка повернув голову. – Психолог уже дал заключение. Вероятность – сорок процентов.

– А если как в прошлый раз? Вялотекущее отравление? – сказал капитан Сергеев.

– Повтор в нашей работе хуже того самого, что при этом происходит. – Искалиев отрицательно покачал головой.

– Я предлагаю идти от задачи, – хорошо поставленным низким голосом произнесла психолог. – Если наша цель добиться его лояльности при принятии решения, то может вызвать у него отрицательную реакцию на все, что его окружает. Таким образом мы сформируем, пусть и кратковременно, значительный психологический перевес в его сознании.

– Что снова возвращает нас к началу обсуждения, но никак не продвигает в нужном направлении… – лениво прокомментировал Искалиев. – А что думает наш новый товарищ? – Немного насмешливый взгляд майора остановился на Белом. – Как можно надолго вывести из себя очень стабильного человека?

Белый уже закончил листать материалы на планшете и отложил его в сторону.

– Не знаю. Я, наверное, в такой ситуации устроил бы ему «черный день».

– Ну-ка поясни, – потребовал майор.

– Ну когда все из рук валится. Любимая щетка ломается, зубная паста вылетает с другой стороны, собака гадит на ковер в гостиной, а кухонный автомат готовит из элитных продуктов настоящую отраву. Десятки мелких и не очень пакостей, которые сами по себе не очень неприятны, но сложившись вместе, могут, я думаю, вывести из себя даже очень спокойного человека.

– Было такое предложение. Не получается слить все факторы к критическому порогу. Или устроить все в течение получаса, или все рассыпается.

– А если начать с самого гнусного – того, что запомнится надолго, и идти по убывающей так, чтобы к определенному моменту клиент окончательно «поплыл»?

– А? – Майор вопросительно посмотрел на психолога.

– Считаю. – Вера Радзиховская склонилась над планшетом.

– А как у вас? – Искалиев перевел взгляд на двух специалистов по электронике.

– Кухонный автомат сломаем без проблем, можем даже лампочку у него над головой взорвать.

– В туалете! – быстро вставил Белый. – А еще хорошо бы что-то такое сотворить с машиной, чтобы она ехала, но как-нибудь постукивала или что-то в этом духе.

– А зубная паста? – насмешливо спросил майор.

– Ну, – пожал плечами Белый, – это вообще на раз-два. Этой шутке, наверное, лет столько же, сколько и самому тюбику.

– Еще предложения есть? – громко произнес Искалиев, давая понять, что вопрос адресован ко всем.

– Собаке на вечерней прогулке подбросить кусочек вкусненького, – медленно отозвался сапер, не отрываясь от созерцания пейзажа за окном. – Чтобы она не только нагадила, но еще и проблевалась.

– Как наши проценты? – обратился Искалиев к Радзиховской.

– Уже около девяноста. – Девушка подняла голову от планшета и неожиданно улыбнулась Белому.

– Тогда можно еще добить его слегка засорившейся раковиной и сделать что-то не очень злобное с обувью, – произнес Белый. – Пусть похромает немного.

– А если злобное? – Искалиев заинтересованно склонил голову.

– Обработать слегка жидким азотом и чуть согнуть до появления трещин. Через некоторое время сами развалятся.

– Н-да. – Капитан Сергеев задумчиво почесал затылок. – Вы как хотите, а я над этим парнем прикалываться не буду. Чует мое сердце, ничего хорошего из этого не выйдет.

В комнате прошелестели сдержанные смешки.

– Ребятки, рано расхолаживаться! – остановил их майор. – Вера, как со списком?

– Готов.

Искалиев легко, словно танцуя, поднялся из кресла и, подхватив со стола планшет, который лежал перед Белым, одним движением ладони смахнул текст с экрана, словно крошки со стола.

– Перебрось.

– Ага. – Девушка кивнула.

– Значит, так. – Майор всмотрелся в ровные строчки. – Сигнализация, электроника – Семенов, Мехди. На них же – кухонный автомат и лампочка. Далее. Замки, канализация, автомобиль и собака – Сергеев, Семенов, Григорьева. Мелкие гадости в ванной и прихожей – Белый, Толмачева. Кроме того, на Белом – оперативная коррекция плана и консультации по отдельным пунктам. Вера! Не спускать с этой парочки глаз. А то чувствую я, что клиент наш после такого утра запросто приставит ствол к виску.

– Хорошо. – Девушка кивнула.

Земля, Магдебург, Федерация Демократического Союза

Это был действительно не лучший день в жизни полковника Шольца, старшего объединенной группы на русско-европейских переговорах по разграничению антарктического шельфа.

По какой-то причине будильник разбудил его на час раньше, и полковник, решив, что лучше он проведет это время в ванной, у порога спальни наступил на гадко пахнущую лужу. Шольц был полон истинно арийского спокойствия и, подмигнув виновато поскуливающему спаниелю Карлу, запустил робота-уборщика. Некоторое время он безуспешно давил на кнопки пульта, пока не убедился, что по какой-то причине аккумуляторы робота пусты и убирать придется руками. Это отняло еще двадцать минут, после чего он прошел в ванную и включил воду. Под умиротворяющий шум он достал из шкафчика «Орбит кристалл клинерс» и попытался выдавить на щетку немного зубной пасты. Почему-то паста не выдавливалась. Он прижал тюбик посильнее, и неожиданно тот лопнул, обдав герра Шольца зубной пеной с головы до ног. Посмотрев на себя в зеркало, подполковник немного натужно рассмеялся и, счистив щеткой с груди немного пены, принялся чистить зубы, что-то невнятно напевая. Затем, не прекращая напевать, он скользнул в бассейн, смывая неприятно щипавшую жидкость. Еще одной неожиданностью было то, что вода в бассейне была намного горячее, чем он привык. «Видимо, терморегулятор сдох», – решил Шольц и, не задерживаясь, быстро ополоснулся и вышел из ванной, отметив мимоходом, что слив в ванной, похоже, засорился, так как вода не уходила.

Кухонный автомат, получив команду от процессора дома, уже гудел, нарезая сыр и ветчину в тончайшие ломтики.

Полковник зарабатывал достаточно много, чтобы позволить себе дорогие натуральные продукты. Он вошел в кухню и был остановлен жутким запахом из тарелок, стоявших на столе. Сначала, грешным делом, Шольц подумал, что Карл каким-то образом смог нагадить и здесь, но, приглядевшись повнимательнее, высмотрел в отвратительной кучке и кусочки камамбера, приобретенного им специально для дня рождения, и накрошенную баварскую ветчину. Все это мало того что было полито дорогим шабли 2131 года, так еще и подпалено.

Выбрасывая несостоявшийся завтрак в утилизатор, герр Шольц уже не напевал. Он был серьезен и задумчив. Пройдя в гардеробную, он сбросил халат и, надев белоснежную форменную рубашку, принялся застегивать пуговицы. Внезапно одна из пуговиц, вместо того чтобы занять положенное ей место, осталась в руках вместе с обрывком нитки. Подполковник сжал и без того тонкие губы и, распечатав пакет с новой рубашкой, недовольно посмотрел в зеркало. На рубашке были явственно видны складки после плотной упаковки. Решив, что китель сегодня снимать не будет, он немного нахмурился и продолжил одеваться.

Когда в туалете над его головой взорвалась лампочка, обдав его мелкой пластмассовой крошкой, он от неожиданности сходил не только по-маленькому, но и по-большому, и сделал то, чего не делал вот уже много лет, – крепко выругался.

– Шшайсе!

Сильно ударившись в темноте о край раковины, он быстро вышел из уборной и, прихрамывая, дошел до прихожей. И тут все было не слава богу. Отчего-то новенькие ботинки за 500 дем не желали как надо стягиваться на ноге и при ходьбе неприятно шлепали.

Из дома Шольц уже не вышел, а вылетел, испытывая непреодолимое желание расквасить кому-нибудь морду крепким тевтонским кулаком. Завизжавший, словно резаный поросенок, правый задний маневровый ротор глайдера был последней каплей, переполнившей чашу терпения полковника. Он резко, словно боевую машину, бросил Корвет-Стормглидер в небо и, развернувшись над домом, вошел в скоростной коридор к Берлину. Остановленный за нарушение шумового режима через пятьдесят километров полицейским патрулем, он спокойно вышел из машины, подошел к двум полицейским арабского происхождения и точными ударами опрокинул их на бетон, несколько раз крепко наподдав ботинком напоследок. После чего вызвал армейский патруль и после короткой, но темпераментной беседы был препровожден в неврологическую клинику.

На замену главы переговорной группы русские не пошли. Сорванные переговоры позволили русской делегации удалиться, гордо подняв голову, а командующему флотом выдвинуть Вторую и Третью Тихоокеанскую эскадры на ключевые позиции у антарктических месторождений. Собственно сами месторождения России особенно нужны не были. Но вот не дать добывать там энергоресурсы Демсоюзу было очень важно.

Земля, Большая Москва, Российская Империя

Как было принято в команде, удачную операцию отметили небольшой посиделкой в баре, который держал один из отставников управления. Именно потому что бар был защищен от прослушивания не хуже основного корпуса управления, там можно было обсуждать, пусть и не впрямую, какие-то дела.

Искалиев лениво попивал пиво вместе с Грохотом и майором Терещенко и о чем-то вполголоса с ними разговаривал, девушки обсуждали очередное фэшн-шоу, а Семенов, Мехди, Сергеев и Петров во что-то азартно играли, объединив планшеты в микросеть.

По ти-ви шла какая-то тягомотина, но камера вдруг скользнула и показала роскошные апартаменты и великую княжну Екатерину. Она рассказывала что-то о возглавляемом ею благотворительном фонде, и Белый с каким-то непонятным ожесточением стал мять под столом в руке металлическую солонку. Каждая черточка ее лица врезалась в память, вызывая бурю воспоминаний. Белый вдруг понял, что до одури хочет снова увидеть ее и пусть на мгновение, но коснуться рукой. Доведись ему сейчас стоять там, рядом с ней, он бы точно знал, что сказать…

Горечь, заливавшая душу, требовала какого-то выхода, и Алексей, шагнув к стойке, показал бармену глазами на стоявший перед ним коньяк.

Потребовалась почти бутылка, чтобы он хоть как-то смог справиться с бушевавшими в душе эмоциями. Он уже встал, решив прогуляться по ночной Москве, как к нему подошла Настя Толмачева и, не спрашивая разрешения, присела за стол.

– Скучаешь?

Белый пожал плечами.

– Немного.

– Как тебе у нас?

– Пока нормально. А там посмотрим. Экзамен я вроде прошел?

Настя улыбнулась.

– На пять. Идея с ботинком и ротором маневрового двигателя, можно сказать, занесена в банк идей.

– Этого добра у меня завались. – Белый изобразил улыбку. – У меня друг в школе был. Он сам стопроцентный ботаник. Но химию и физику знал очень хорошо.

А поскольку ему временами в школе крепко доставалось, и ответить прямо он не мог, то стал специалистом именно по таким вот гадостям. В общем, я учил его не попадаться и старался не давать в обиду, а он в ответ учил меня тому, что знал лучше всего. Всяким хитрым гадостям. – Он огляделся. – Послушай, Настя, а какой смысл вообще в этих посиделках?

– Знаешь, иногда бывает так, что нам нужно кое-что сказать друг другу. Может, кто-то чего сделал не так, или еще что. Чтобы не тащить недоговоренности в новые операции.

– Ну, наверное, разумно. – Белый кивнул. – Еще проверки будут?

Настя в ответ негромко рассмеялась.

– Теперь проверки станут частью твоей жизни. Это называется взрослая жизнь.

– Ты понимаешь, о чем я.

– О том же, что и ты. Конечно, будут. Мы же не кабинетные работники. Отдел маленький, и все, что мы придумали, воплощать придется нам же. И чаще это будут страны и планеты с совершенно враждебным окружением. Там от каждого зависит не только выполнение задачи, но и жизнь других. Цена ошибки очень велика…

Из бара они вышли вместе.

– Ты где устроился?

– Пока снял квартиру во «Фламинго».

– Ого! – Настя удивленно покачала головой. – Шикуешь? А зачем богатенькому мальчику вообще наши игры?

– Знаешь, меня с детства окружают люди, для которых слова «честь» и «долг» являются главными в жизни. Мне бы хотелось хоть чуть-чуть быть похожим на них. Чтобы они мной гордились и не считали время, потраченное на меня, бесполезным. Кроме того, жилой комплекс всего в получасе ходьбы от управления.

– А правду говорят, что у тебя именной кортик от императора?

– Нет. – Белый усмехнулся и покачал головой. – Врут.

– Я тоже подумала, что врут, – рассмеялась Настя.

– Не именной от императора, а просто кортик императора. Мы с ним поменялись. Я ему свой отдал, а он мне – свой.

– А покажешь? – Настя резко развернулась, и ее лицо оказалось совсем близко.

– Не вижу препятствий. – Белый коротко, едва заметно кивнул и, едва удерживая себя от желания коснуться ее губ, на ощупь нажал кнопку вызова такси.

Резиденция великого князя Михаила.

Золотые пески, Новая Москва, Русь, Российская Империя

Великий князь Михаил по своему обыкновению был в ярости. Несмотря на предупреждения врачей, он частенько давал выход бурлившим эмоциям. Справедливости ради стоит заметить, что жизнь редко радовала Михаила успешным завершением начинаний. Будучи прямой противоположностью своему брату – императору Александру, – он считал, что дело не следует начинать с тщательного планирования и оценки вероятных последствий неудачи, и в свои шестьдесят лет сохранил приверженность к стихийному стилю руководства. Все решалось в секунду и потом много раз корректировалось «на ходу», что, естественно, не могло не приводить к плачевным результатам.

И сейчас, отдав приказ тщательно подготовленному агенту установить взрывное устройство в кабинете императора, он даже не мог представить себе, что план не сработает. А он так хотел умыть своих кураторов из разведки Демсоюза. Теперь вместо подсчета трофеев – долгое и нудное разгребание образовавшихся завалов. Агент засвечен. И хотя ему удалось скрыться, нового человека так запросто в окружение Александра не внедрить. Охрана теперь будет настороже и, возможно, усилена. А это опять усложняет его план захвата власти…

А так все замечательно складывалось. Еще тридцать лет назад он – прямой потомок царствующего императора, единственный реальный кандидат на престол… Все изменилось в одночасье. Дотошными журналюгами была выкопана уже тридцать раз похороненная история о сбитом по пьянке мальчишке. Тогда он решил прокатиться по парку в одной из своих коллекционных машин и, не справившись с управлением, задавил какого-то пацана. И ведь его семья добровольно согласилась принять огромную компенсацию, а дело подстроили так, что пацан умер якобы из-за ошибки в программе хирурга-автомата.

Именно тогда из далекой дыры на окраинах империи вылез младший братец. Давно списанный из всех политических раскладов, он делал военную карьеру, получая звания и ордена не потому что, а скорее вопреки желаниям штабных лизоблюдов, желавших угодить Михаилу.

В результате Всероссийский Собор не утвердил его, Михаила, кандидатуру на трон, а принял предложение тогдашнего шефа разведслужбы генерала Санина короновать Александра. Именно тогда с Михаилом случился первый приступ неконтролируемой ярости. Он устроил стрельбу прямо во дворце, что, конечно, не лучшим образом сказалось на его положении и авторитете.

Несмотря на то что он занимал в политической жизни империи значительное место, сердце никак не могло смириться с тем давним унижением. Подкупом и угрозами он добился, чтобы его назначили куратором МВД и внутренних войск. Долгая тщательная работа по подбору кадров должна была и сделала из этой силовой структуры так необходимый ему инструмент, с помощью которого он собирался взять то, что принадлежало ему по праву.

Внезапно Михаил остановился возле каминной картины, изображавшей идущих в полный рост французских гренадеров, и взял ее в руки, любуясь реалистично переданными деталями боя.

– Иди сюда.

Адъютант князя, подумав, что Михаил быстро остыл, что нередко бывало, подошел ближе.

– Ваше императорское высочество…

Договорить ему не дала картина, надетая на голову, словно воротник.

– А теперь пошел вон. – Действительно успокоившийся Михаил повернулся и сел за рабочий стол, чтобы в который раз переложить бумаги с места на место.

Большая Москва, Российская Империя, Земля

Разбудил Белого резкий, пульсирующий вызов комма. Он удивленно поднес полыхающий красным цветом браслет к глазам и нажал кнопку ответа.

– Код тревоги красный-красный. Старшему лейтенанту Белому срочно прибыть в распоряжение управления кадров Главного командования десантных войск, Планета Русь, город Солнечный. Повторяю…

Настя уже проснулась и сосредоточенно одевала разбросанные по комнате вещи.

– А ты чего суетишься? – удивился Алексей.

– Пятнадцать секунд… – бросила девушка и скрылась в ванной.

Что именно она имела в виду, стало понятно, когда через пятнадцать секунд завибрировал ее комм и мужской голос произнес примерно то же самое, только место сбора было указано на Земле.

Не особенно размышляя над тем, что именно случилось, Белый покидал так и не распакованные вещи в два кофра и, задумавшись на секунду, решил ехать в форме.

Настя уже оделась, и из дома они вышли вместе. У подъезда стояло больше десятка глайдеров, которые дожидались своих потревоженных ночной тревогой пассажиров.

– Ладно. Будем живы, пересечемся. Настя кивнула.

– Зато сотню выиграла.

– Это как? – Белый попытался нахмуриться, но улыбка все равно пробилась наружу.

– Я поспорила с девчонками, что ты недолго у нас задержишься. Правда, я не предполагала, что все так быстро кончится.

В космопорте, несмотря на поздний час, было полно народу. Большинство было, как и Белый, в форме, но встречались и офицеры в штатском, и просто штатские. Внешне спокойно, мужчины и женщины стояли, ожидая своей очереди на посадку в челнок, вполголоса обсуждая причины общей тревоги, да еще по коду красный-красный. Основная часть склонялась к тому, что начались боевые действия с одним из крупных государств. В качестве противника были перебраны и тщательно обсуждены все возможные варианты, и опять-таки большинство склонялось к варианту Демсоюз – Россия.

Белый считал, что подобные интеллектуальные упражнения в условиях нехватки информации – совершенно бессмысленное занятие, поэтому в разговоре участия не принимал и после объявления посадки спокойно занял место в челноке.

В сопровождении пары тяжелых истребителей-перехватчиков Су-440АК корабль легко оторвался от земли и, форсируя двигатели, пошел к точке встречи с кораблем. Перевозка офицеров осуществлялась в основном военными кораблями, не очень подходящими для этой цели, но гарантирующими сохранность сверхважного груза. Благодаря новейшим двигателям крейсеру понадобилось всего четыре часа, чтобы достичь пункта назначения и под прикрытием орбитальных крепостей начать принимать челноки.

Забежав на минутку домой, для того чтобы бросить вещи и привести себя в порядок, Белый был остановлен грохотом телевизора из центрального холла.

– …еще не известно, кто или что послужили причиной нападения на императорскую резиденцию и систему Арконы, но уже сейчас ясно, что нападавшие были хорошо организованы и подготовлены. Делом о нападении занимается военная прокуратура, представители которой дадут комментарии в ближайшее время. Также нам известно о частичной мобилизации войск флота. Министр обороны, Сергей Афанасьевич Бельцов, пояснил, что переход на режим повышенной готовности затронул только кадровый состав и никак не связан с передислокацией сил Флота.

Сидевшие в кресле учитель Хо и дядя Витя обернулись.

– А… сынок. Тебя тоже дернули?

– Да, дядь Вить. Я думаю, что заварушка будет капитальная. Отпуска отменили, для некоторых специальностей даже объявили мобилизацию.

Тяжело кашляя, Вин Хо поднялся с дивана и подошел, чтобы обняться.

– Что с вами, учитель?

– Да заболел немного…

Глаза Алексея внимательно, словно сканируя, прошлись по фигуре корейца, отметив и нарушенную пигментацию рук, и воспаленную склеру глаз… потом он перевел взгляд на дядю Витю и увидел те же нерадостные признаки увядания и старческих болезней.

– Дядя Витя, почему вы не пошли в больницу к доктору, с которым я договорился?

– Да брось, сынок. – Виктор Петрович тяжело махнул рукой. – Нам уже немного осталось. Вот только внуков хотели понянчить.

– Ну… вы как дети… А что я без вас буду делать? У меня ведь кроме вас никого нет… А кто мне сыновей воспитывать будет?

От бессилия сжал до боли кулаки.

– Ладно, сходим мы к твоему доктору… – прогудел Виктор Петрович.

– Нет, – твердо произнес Алексей. – К доктору теперь уже не пойдем. Сегодня же, нет, прямо сейчас мы вместе поедем в центр омоложения, и я не отойду от вас, пока вы не закончите все процедуры.

– Это очень дорого, малыш, – проскрипел кореец.

– Плевать, – отрезал Алексей. – Не хватит денег, займу. Он вскинул руку с коммом.

– Медицинская служба?

– Медицинская служба Новой Москвы. Чем можем помочь?

– Мне нужен транспорт, все необходимые процедуры, анализы и полное омоложение для двух человек. Все срочно.

– Полное омоложение проводится только по заключению специальной комиссии или как коммерческая процедура.

– Оформляйте как коммерческую.

– Стоимость омоложения, включая весь комплекс, составляет восемьсот тысяч на человека. Вы уверены, что хотите оформить заказ?

Белый от облегчения рассмеялся.

– Да, конечно. Только побыстрее. Тут вроде как война намечается.

– Не волнуйтесь, – серьезно ответила девушка. – Центр омоложения – одно из самых защищенных мест на Руси. Сам комплекс находится в толще скальных пород на глубине трехсот метров…

– Это замечательно, девушка, – прервал ее Белый. – Можете снять со счета комма всю сумму…

– Мы также предоставляем рассрочки…

– Спасибо, но это лишнее. Снимите, пожалуйста, два миллиона и сделайте все по высшему классу. Я могу на вас рассчитывать?

– Да, разумеется. – Девушка заторопилась, явно желая что-то еще сказать, но Белый уже отключился.

Сидевшие напротив него матерые бойцы отчего-то были молчаливы, словно боялись лишним словом или движением потревожить воцарившуюся тишину.

– Ну? – Белый подошел, встал на колени и обнял обоих. – Значит, так. Я приезжаю с войны, и мы закатываем самую грандиозную попойку в моей жизни…

Ругая себя последними словами, что не отправил их на омоложение раньше, Алексей быстро принял душ, сменил рубашку и вскочил в давно ожидавшее его такси.

– Давай в Солнечный.

– Штаб десантуры? – откликнулся таксист.

– Да.

– Понял, браток. Будем через десять с половиной минут.

* * *

В штабе Алексея посадили на транспорт, и через два часа он уже снова был в космосе на борту фрегата «Быстрый», везущего пополнение на тяжелый крейсер «Волга». Односерийный со своими систершипами, «Ангара», «Енисей», «Обь» и «Лена», он отличался более мощной реакторной группой и, соответственно, некоторым сдвигом в сторону лучевого оружия, и более мощной защитой. При своих размерах – более семисот метров в длину, он с трудом маневрировал, но, как говорили флотские остряки, при такой броне это уже не его проблема. Обеспечением такой туши на удивление занималось совсем немного людей. Весь экипаж насчитывал от силы полторы сотни человек, которые на таких площадях растворялись без остатка. Можно было проходить весь день, но так никого и не встретить.

Группировка оперативного тактического резерва находилась в окрестностях планетной системы звезды Тавра, разрабатываемой несколькими крупными корпорациями Японии, Кореи и Южно-Американского союза и за счет выгодного положения служащей одним из важных гравитационных ориентиров для гиперпрыжков. В задачи группировки официально входил контроль за возможными приготовлениями к организации планетарной базы снабжения войск противника.

Главной же причиной появления довольно крупной группировки флота вдалеке от возможного ТВД была экспериментальная установка «Предсказатель» по контролю за гиперпространством, позволяющая вычислить точки выхода кораблей из прыжка. Таким образом, флот Российской Империи сразу получал важнейшее информационное преимущество и возможность отслеживать маршруты всех сколь-нибудь крупных кораблей.

Установка была весьма громоздкой и довольно капризной, поэтому для ее размещения потребовался крупный корабль с избыточной энергоустановкой. Такой на флоте был всего один. Крейсер «Волга», для которого новейшие пушки планетарного класса еще не прошли всех испытаний и не успели к моменту схода корабля со стапеля. Точек, из которых можно было осуществлять слежение за гипером, было совсем немного, и одна из них находилась в системе голубого гиганта Тавра.

Кроме того, была непроверенная информация, что на поверхности одной из крупных планет системы было обнаружено небольшое, но стратегически важное месторождение трансуранидов, что и пыталась попутно проверить флотская разведка.

Своего нового командира майора Пластунова он нашел в одном из пустующих ангаров, где на импровизированной полосе препятствий он гонял вновь полученных специалистов, пытаясь отсортировать их по степени владения профессиональными навыками. Пополнение представляло собой довольно разношерстную смесь из резервистов различных лет и гражданских специалистов в пропорции примерно один к пяти.

Несмотря на то что, на взгляд Белого, ребята выглядели вполне прилично, майор все время качал головой и делал пометки в планшете.

– Товарищ майор…

– А… Старшой… – Майор сделал знак подойти ближе и, мазнув взглядом по колодке наград, вновь обернулся в сторону полосы. – Устав нарушаем?

– Это как? – Белый опешил и оглядел себя. – Вроде все до миллиметра выверял…

– Кортик лейб-гвардейский. – Майор качнул головой. – Что, понты замучили?

– Это подарок. – Белый вынул клинок и рукоятью вперед протянул командиру.

– Э-э… я… – Майор поднял округлившиеся глаза. – Это то, о чем я думаю?

– Ну я не экстрасенс, – усмехнулся Алексей, – но кортик был мне подарен взамен утраченного тем, чей вензель стоит на клинке.

– Да… – протянул комбат. – Я такого не то что не видел, даже не слышал… Занятное мне пополнение досталось. – Он вернул кортик и кивнул на полосу препятствий: – Ты видишь, с чем работать приходится?

Алексей пожал плечами.

– На мой взгляд, нормально.

– Да? – Майор подозрительно нахмурился. – А ну-ка давай, пробегись пару кружочков.

– Индивидуальный зачет или групповой?

– Давай пока посмотрим, чего ты стоишь в одиночку.

Белый быстро переоделся в полевку, набросил утяжеленную металлическими брусками разгрузку и, подхватив старенький А-40, прозванный «Дырокол», рысью подбежал к стартовой позиции, где уже переминались несколько парней.

– Приготовились! Пошел!

Полоса, собранная из старых ящиков, бочек, каких-то металлических конструкций и нескольких натянутых канатов, на взгляд Белого, воспитанного на пробежках по внутренностям разрушенного временем и неудачной посадкой линкора «Созвездие», а потом на полигоне в училище, не представляла сложности. Сразу прикинув время прохождения одного круга, Белый быстро рванул вперед. Однако, вдруг почувствовав значительный резерв сил, так прибавил в скорости, что мгновенно оторвался от своих соперников. Он уже почти преодолел последнее препятствие, когда с криком «Цель справа!» майор подбросил в воздух какой-то комок тряпок.

Чуть рисуясь перед зрителями, Белый спрыгнул с узкой доски, в полете метнул два ножа и, уйдя в переворот, мягко приземлился на ноги.

– Все, хватит. – Комбат махнул рукой и подошел к тряпке, которая оказалась пришпиленной к переборке. Взявшись за рукоять, попытался вынуть нож, но тот сидел словно приваренный.

– Сам вынимай, – хмуро сказал майор и, повернувшись к замершим вокруг солдатам и офицерам, произнес: – Видели? Вот пока так не научитесь, жизни я вам не дам. Вперед, салабоны!

– Давно занимаешься? – поинтересовался комбат, когда все вновь занялись делом.

– Около двадцати лет. – Белый аккуратно сложил китель, брюки и закрыл кофр.

– А… Папа военный?

– Ну что-то вроде того. – Белый кивнул и, подойдя к торчащим в стене ножам, плавным движением вытащил сначала один, а потом второй и внимательно посмотрел на продырявленную переборку. К счастью, только он заметил то, что именно в этом месте под переборкой проходила опорная балка. Клинок пробил не только алюминиевый лист, но и толстый титановый профиль.

«Не наврал профессор», – с каким-то странным удовлетворением подумал Белый и вернул ножи в ножны.

– А мои сразу за автомат хватаются, – хмуро сказал майор Белому. – А какая стрельба из сороковки в корабле? Разве что перед уходом дырок наделать, чтобы врагу не досталось.

– Так уж все и хватаются?

– Да есть еще пара человек приличных. А один, представляешь, мне заявил, что там типа учебные патроны, и он проигнорировал приказ как не имеющий смысла.

– Компьютерщик небось?

– Да. Есть и такие. – Он протянул руку. – Павел.

– Алексей.

Комбат махнул кому-то рукой, и из группы солдат вышел подтянутый и рослый капитан с чуть раскосыми глазами.

– Зам по боевой – капитан Мансуров Николай Григорьевич.

– Николай.

– Алексей.

– Ну что, Коля, куда определим старшего лейтенанта? Тот поморщился словно от зубной боли.

– Паша, ты же знаешь, у нас некомплект больше трети. Я уж не говорю об инструкторах. – И обращаясь к Белому, спросил: – У тебя как со стрелковой?

– У меня почти везде было отлично. Кроме подводно-диверсионной и лыжной.

– А как сдавал?

– Когда наши по бассейну ползали, я как раз в госпиталь загремел, и меня как-то миновало. А лыжи… – Белого мучительно передернуло. – Лучше не вспоминать.

– А с каких это в Маргеловском дают подводную подготовку? – удивился Николай.

– Так я не Маргеловское заканчивал, – удивился в свою очередь Белый. – Стариновское. Выпуск этого года.

– Да… Узнаю, кто такой подарок организовал, буду свечку за здравие ставить. Я-то десантника просил.

Комбат почесал затылок.

– Значится, тогда так. Сейчас подмени лейтенанта Соколовского в тире, а через пару часов у нас ужин. Тогда и будем решать что, кто и куда. Скорее всего, примешь первую роту.