Текст книги "Я - Сталкер. Антизона"

Автор книги: Андрей Левицкий

Соавторы: Алексей Бобл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 8
Поезд зомби

Да что же это?! – Мишка развернулся, уставился на мост. Там была тварь, человеко-ящер с длиннющим хвостом, а Егор исчез. Свалился вниз! В пропасть без дна!

– Яна! – заорал он. – Там Егор наш… Он…

Василиск, до того глядевший вниз сквозь прорехи между досками, поднял голову и зашагал дальше по висячему мосту – понимал, сволочь, что теперь они никуда не денутся. Сообразительная тварь, видит, что у них нет оружия… У-у, ящерюка поганая! Что же делать, как его остановить?!

Митяй с Яной замерли позади Большого, и проводник сказал:

– Убежать от него не сможем. Василиски если разгонятся…

– Ломайте столб! – заорал Мишка.

Из каменистой земли у обрыва торчали два метровых столба, к основаниям которых тянулась пара тросов. К ним крепились доски, а к верхушкам столбов – другая пара, заменяющая перила. Основной трос слева порвался, мост держался только на правом, ну и на «перилах». С этой стороны трухлявый с виду столб был сильно накренен.

Яна сильно ударила по нему ногой, столб содрогнулся, полетели щепки. Василиск понял, что они затеяли, и побежал по мосту.

Митяй, оттолкнув Яну, трижды пнул столб. Тот шатался, трещал, но не ломался. Василиск несся к ним, хвост качался, бил по доскам.

– Назад оба! – заорал Большой, отскакивая. Недаром ведь он был Большим – аватара такая, крупная. В игре у него по умолчанию больше параметр физической силы, в ущерб параметру «ловкость»… Нагнувшись, он с трубным ревом с разбега вломился в столб плечом.

Дерево хрупнуло, и когда василиск почти достиг конца моста, столб сломался у основания…

Вся длинная шаткая конструкция, состоящая из тросов, веревок и досок, провалилась вниз, утянув столб за собой. Мутант на миг будто завис в воздухе, в полуметре от склона, и на его чешуйчатой роже отразилось недоумение. А потом он взмахнул руками, едва не зацепив Митяя, и упал в Раскол.

Большой схватил Митяя за шиворот:

– Что с Атилой?!

– Я откуда знаю? – проводник оттолкнул его. – Никто не знает, что внизу!

– Так он разбился? – спросила Яна потерянным голосом, но Митяй лишь махнул рукой:

– Да говорю вам – неизвестно.

– А вдруг его в другую игру выбросило? – предположил Большой.

– В какую еще другую игру? У тебя, сталкер, крышка уехала? Ладно, всё, идем.

Он поспешил прочь от Раскола, и Яне с Большим поневоле пришлось бежать следом.

* * *

Когда прошли с километр, перевалив через невысокую каменную гряду, впереди взгляду открылось болото, поросшее рогозом. Стояла глубокая ночь, светила луна, левее гряды через болото тянулась широкая дамба, где поблескивали рельсы – железнодорожная ветка убегала в мутную пелену тумана.

– Стоп! – сказал Мишка.

– Ну, что еще случилось? – заворчал Митяй. – Нам вниз надо, по дамбе болото пересечь, там нас…

– Стой, сказал! Нам с, э…

– Партнером, – подсказала Яна.

– Да, нам с партнером переговорить надо.

– Ну, говорите.

– Оставайся на месте, мы скоро.

Они прошли вперед, постояли немного, глядя друг на друга, и Яна сказала:

– Мы не знаем, погиб он или нет. В этой Зоне, чем бы она ни была, такая чертовщина творится – чего угодно жди. Он может сейчас в «Двух Мутантах» сидеть и водку пить или…

– Не, – перебил Мишка. – Атила – чел серьезный. Если выжил после Раскола, то есть если он вообще сейчас здесь, в этом мире, уже наверняка двигается к Вторсырью.

– Если так – то нам надо просто продолжать то, что делали, – решила Яна. – Идем дальше с этим… – она покосилась на маячившую в нескольких метрах от них фигуру, – Митяем.

– Да, только думаю: стоит ли ему вообще доверять?

Она пожала плечами:

– Да фиг его знает. Они были с Картографом на Вторсырье, попали в какую-то передрягу… В какую, кстати? Ведь мы его до сих пор и не расспросили толком – то военные на Периметре, то Раскол с василиском, не до разговоров.

– Вот сейчас давай и расспросим! – кивнул Мишка. – То есть, таки да, идем пока дальше к Вторсырью выручать Картографа, и надеемся, что Атила туда же заявится, где бы он теперь ни был. Но по ходу – надо Митяя хорошенько допросить, с пристрастием…

Они вернулись к проводнику, и тот сразу повел их вниз по едва заметной тропке, извивающейся между валунами. Болото впереди слабо мерцало, но не равномерно – кое-где виднелись травянистые островки и большие пятна ряски, напоминавшие континенты на развернутой карте планеты, которые медленно смещались, меняя очертания.

– Митяй, а ответь-ка нам на один вопрос, – заговорил Мишка.

– Вот вы достаете как! – воскликнул проводник, прыгая с камня на камень. – Болото – охренеть опасное место, поэтому давайте тихо и…

– Заткнись! – вдруг рявкнула Яна голосом училки младших классов, обращающейся к двоечнику-хулигану, и Митяй едва не покатился вниз по склону. – Заткнись – и на вопросы отвечай!

– Что, одновременно? – восхитился логикой Мишка.

– Сначала – заткнись, а потом – отвечай! В смысле, это я ему. Давай, рассказывай, что там у вас произошло с Картографом, каким образом он попал в ловушку, почему не может выйти, а ты смог?

Митяй, достигнув конца склона, оглянулся на нее и проворчал:

– Ладно, рассказываю. Но вы за мной идите, не отставайте – и тихо. – Преодолев узкую низину между склоном и болотом, он стал взбираться на дамбу. – Слушайте, раз хотите. На Вторсырье есть схрон…

Он оступился, а Яна чуть не ляпнула «баговый», но вовремя прикусила язык, чтобы избежать лишних расспросов. Ведь по всему их проводник – непись. Вон как на упоминание об игре отреагировал, ничего не понял, думает, что они в реальной Зоне.

Мишка тоже правильно молчал, ждал продолжения.

– В общем, схрон у нас там, от вояк кое-что осталось, а Картограф сумел кодовый замок на двери вскрыть…

– Ты не части, – перебил Большой. – А то я главную мысль не улавливаю.

– А чего там улавливать? – Митяй глянул через плечо. – Там дверь, как в ваш Анклав, за ней – схрон.

Он замолчал, к чему-то прислушиваясь. Потом быстро взобрался на дамбу и поднял руку, чтобы спутники тоже остановились.

– Что там? – прошептала Яна.

– В схроне-то? – Митяй махнул рукой и быстро зашагал по дамбе вперед. – Ничего. То наши с Картографом дела. Хотите – его спросите, когда встретитесь, но я про такое ни с кем не говорю.

– Да не в схроне, а там, – Яна догнала его и указала в противоположную сторону. – Ты что-то слышал.

Митяй остановился, недовольно посмотрел на нее, встретился взглядом с хмурым Мишкой.

– Похоже, вертолет летит.

– Я ничего не слышу, – сердито сказал Большой. – Ты от темы не уходи…

– Да вы сами тупите, – огрызнулся Митяй, – рассказать не даете. Картограф в схрон зашел, там сигналка тревожная сработала, все вырубилось, дверь и замкнуло. Хорошо, через нее говорить можно, не слишком толстая. В общем, я снаружи был, мне Картограф велел вас найти. Я договор выполнил, теперь веду к нему.

– Куда именно?

– Да на Фабрику, – чуть не выкрикнул он. – Там Картографа держат.

– Ага, – Мишка переглянулся с Яной, – мы пошли, потому что Атила пошел. Но сейчас его нет с нами.

– Картографу нужна помощь. – Митяй ускорил шаг, но Мишка задержал его, развернул к себе.

– Может, Атиле – тоже.

– Перестаньте! – Яна топнула ногой. – Митяй, ты знаешь точно, что впереди?

Проводник помедлил.

– Ты перед Расколом плутал. В Зоне все перепуталось, уверен в направлении или…

– Ну ладно, – начал он, кивнул на рельсы. – Ветка ведет на жэдэ-станцию возле Мертвого города. От нее – на АЭС.

– Мы и без тебя знаем. – Большой хмыкнул. – Умник!

– Но сейчас, наверно, – продолжил Митяй, не обратив внимания, – впереди будет Ртутное озеро.

– Как это? – Большой шагнул в сторону, всматриваясь в туман за спиной проводника.

– Так это. – Митяй обошел Мишку и вновь быстро зашагал по дамбе.

– Э, постой! – Яна поспешила следом. Большой – за ней.

– Ртутное озеро – место, откуда никто не возвращался, – сказала она.

– Знаю, – отмахнулся Митяй.

– Так, может, пойдем назад? – предложил Мишка.

– Куда? – Митяй оглянулся на ходу. – Там Раскол, через него не перебраться. У нас одна дорога, к озеру. А теперь заткнитесь оба и молитесь, чтобы «вертушка» над дамбой не пролетела.

Повисла тишина. Длинная, уходящая вдаль дамба была не шире десятка метров, и точно по центру ее тянулись рельсы. Старые ржавые рельсы с трухлявыми шпалами, облепленными мхом.

Митяй быстро шел вдоль полотна, пристально глядя вперед. Мишка с Яной спешили следом. В тишине под ногами шуршали песок и камушки, отчего звук казался очень громким. Хотя луна исчезла за облаками, свет лился с обеих сторон, с болот. Рассеянный, тусклый, бледно-зеленый с примесью трупно-синего, он напоминал слабое мерцание гнилушки. Вдруг слева, из далекой, затянутой рясой топи, донеслось протяжное завывание, но не волчье и не песье. Мишка аж поежился, такое оно было заунывное, тоскливое. И одновременно в той стороне посреди болота вспух белесый волдырь, разросся – и лопнул, разбрызгав маслянистые сгустки, которые разлетелись во все стороны и растаяли. Вой тут же стих, сменившись частым сухим потрескиванием справа.

– Это что? – хрипло прошептала Яна, откашлялась и повторила: – Что там…

– Да молчите вы! – прошипел Митяй. – Не привлекайте внимание, быстро за мной – и молчать!

Но молчать не было сил – слишком странные и пугающие вещи происходили вокруг. На болоте что-то сдвигалось, шевелились тени, гуляли волны призрачного света. Вспухали и лопались разноцветные пузыри.

– Вот же место, – бормотал Мишка. – Кто там вообще живет, а? Что за мутанты? Бли-ин, стремно как… И ведь оружия, оружия никакого нет! А хруст? – Он оглянулся вправо. – Эй, а ну стоять!

Все остановились.

– Ну, что… – начал Митяй раздраженно, и замолчал, когда Мишка вскинул руку.

Хруст тоже стих – оборвался так резко, словно тот, кто крался за ними, внезапно застыл на одной ноге.

– Слышите? – одними губами произнес Мишка.

– Что?

– В том-то и дело, что ничего! Теперь пошли, только медленно…

Они и пяти шагов не сделали, как хруст возобновился. Его источник был у самого подножия насыпи, и Яна предложила:

– Давайте спустимся, поглядим, что там?

На нее посмотрели, как на идиотку, – и Большой и Митяй.

– Не, я слышал, что женщины вообще-то бывают смелее мужчин, – пробормотал Большой, – но это потому, что они дуры. Кто за нами идет? Ведь за нами же! Митяй, кто живет в этих топях?

– Там много кто живет, – напряженным шепотом ответил тот, и по тону его стало понятно, что он здорово боится.

Мишка на ходу взял с земли длинный, острый с одного конца камень. Ухватил половчее – хоть какое-то оружие. Хруст не стихал, но и не усиливался – кто-то крался за ними.

– Идем, идем, – приговаривал Митяй.

Они миновали примерно треть насыпи.

Вдруг Яна, не выдержав, подхватила с земли сразу три камня, развернулась и один за другим швырнула вниз, в сторону источника звука.

– Ты что делаешь?! – ахнул Митяй.

Один камень с всплеском ушел в воду. Второй покатился по склону и тоже свалился в топь, начинавшуюся прямо у подножия. А третий… звук был, будто он угодил в густое желе, в холодец, который хозяйки ставят на стол по праздникам. Глухо хлюпнуло, потом внизу что-то дернулось… ЧАП, ЧАП, ЧАП! – зачавкало по болотной грязи. Звук отдалялся, вот он стал уже почти не слышен: чап… чап… – и, наконец, стих совсем.

– Уф-ф… – у Мишки возникло ощущение, что он сдувается будто воздушный шар. – Оно убежало.

– Так что это было за «оно»? – спросила Яна, когда они снова пошли дальше. – О, а может таки студень?

Студнями называли амебоподобных существ, передвигающихся на задних ногах, которые предпочитали заманивать свои жертвы в засады, там обволакивать с головы до ног и переваривать. У студней были огромные покатые прозрачно-зеленые горбы, и после смерти они растекались густой вонючей лужей. А еще они умели ловко прятаться – заполняли собой, например, яму в земле, маскировались, меняя цвет, становились почти незаметными. Мерзкие твари. Мишка ненавидел их сильнее бесов, монков, бруторов или василисков – за их противоестественность, какую-то извращенность, что ли.

– Может, и студень, – согласился он. – Я окрестности вообще плохо знаю, это ж глубокая Зона. Но о Ртутном озере слыхал. Только оно… – Покрутив головой, Мишка так и не понял, где именно озеро, махнул рукой наобум. – Там, похоже.

– А еще впереди красный огонек, – пробормотала Яна.

– Чего… Ух! – Большой тоже заметил мутное красное пятно в тумане и покрепче сжал острый камень в руке. – И правда… Митяй, стоять! Что там?

– Не стоять – идти, – отрезал Митяй и чуть не побежал.

– Что там горит?

– Семафор.

– Чего? Откуда тут… А! – вдруг воскликнула Яна с таким выражением, что Мишка уставился на нее. – Так это же ветка, по которой, говорят, ходит поезд-призрак!

– Чего-о?! – Мишка еще больше выпучил глаза и остановился. – Че за фигня?

– Пошли… Поезд-призрак. Есть такая легенда. Ты что, не слышал?

– Мало ли легенд в Зоне? Митяй, стой! А ну объясни!

Но проводник торопился вперед. Красное пятно приближалось, вскоре рядом с путями показался трехметровый столб, покрытый серебристой краской. На вершине столба чернела вертикальная панель, где под козырьком ярко горела встроенная лампа, свет которой лился в сторону болот. Видимо, дамба там поворачивала, потому пятно получалось размытым – семафор к людям боком стоит.

– Митяй! – повторил Мишка.

– Ну, что опять? – проворчал проводник и остановился, озираясь.

– Ты знаешь про поезд?

– Да, ездит тут… Я и хочу побыстрее вперед, пока он не появился.

– Почему вперед?

– Да потому, что там внутри… Короче, лучше спрятаться. – Он перешагнул через рельсы, постоял, таращась в темноту. – Но где? Насыпь узкая, склоны голые, в топь нырять неохота. Можно у подножия залечь…

Глубокий сильный гудок тепловоза взорвал тишину над болотом.

– А-а, едет! – в голосе проводника прорезался неподдельный ужас.

– Что? Где?! – всполошился Мишка и тут ощутил легкую вибрацию земли под ногами.

Далеко впереди туман разрезал толстый луч прожектора – он тянулся наискось, рассеивая морось впереди, где дамба искривлялась, делая поворот.

– Ходу! – Митяй рванул вперед, навстречу прожектору.

– Стой, ты куда?!

– Жить хотите – за мной!

Они побежали вдоль полотна. Насыпь вдруг сузилась, в темноте тут запросто можно было свалиться вниз.

Земля подрагивала все сильнее, силуэты тепловоза и вагонов росли, обретая форму.

– Стрелка! – выдохнул Мишка, поняв наконец, что под семафором пути разветвляются – один обрывается на краю насыпи. – Но… – он растерянно задрал голову.

Красный глаз семафора на столбе говорил об одном: поезд должен остановиться и… Здесь насыпь расширялась, образуя ровную земляную площадку с торчащим наискось вверх чугунным рычагом. Рядом виднелась будка обходчика, напоминавшая сортир в огороде – маленькая, с черным слепым проемом окна. Склоны стали пологими, они уходили далеко в стороны, в болотную темень.

Поезд сбавил ход, тепловоз вновь прогудел на всю округу. Желтый луч прожектора замерцал, побледнел, стал холодным и словно мертвенным. Земля дрожала вовсю – но стука колес и гудения двигателя не было.

Задребезжали рельсы. Митяй махнул рукой влево, резко свернул – и спустя миг они скрылись за будкой. «Внутрь!» – шикнул проводник. Тяжело, с громким скрипом отворилась рассохшаяся дверь. В будке не было ничего, кроме мусора под бетонными стенами. Прилипнув к оконному проему, толкаясь и тяжело дыша, беглецы выглянули.

– Останавливается! – простонал Митяй. – Он останавливается!

Поезд-призрак тормозил – тепловоз и несколько вагонов позади дотянули до поворота, и за окнами в них…

Там были люди. С виду – обычные люди, военные, и все они сидели неподвижно. Сидели и смотрели перед собой, не поворачивая голов, не шевелясь.

– Если нас… – зашептал Митяй дрожащим голосом. – Если выйдут наружу и заберут нас внутрь… Нет, не хочу… Навечно там! Поезд наружу не выпускает!

– Но кто в нем? – спросил Мишка срывающимся голосом.

Митяй, вконец ошалевший от происходящего, попытался засунуть себе в рот кулак, вцепился зубами в костяшки пальцев и застыл, пялясь в окно.

– Я слышала, что этот поезд попал под самый-самый первый выброс, – пояснила Яна шепотом. – Он вез солдат. И с тех пор блуждает…

Эшелон остановился перед стрелкой. Мишка уставился в окно, не моргая, – тепловоз, вагоны казались вполне материальными, даже надписи сохранились на бортах. Люди, сидящие внутри, так и не шелохнулись – ни один.

Вдруг в тепловозе сдвинулась дверь, раскрыв багровый проем, где появилась высоченная, больше двух метров, фигура в шинели, фуражке и начищенных до блеска сапогах. На темном лице огнем сверкнули глаза. Офицер встал на подножке, медленно поворачивая голову, и у Мишки волосы зашевелились на затылке. Глаза офицера горели адским огнем.

Оглядевшись, великан спустился на землю и зашагал к стрелке. Головы сидящих в вагонах разом повернулись – люди уставились наружу. Яна тихо ойкнула, а Мишка икнул.

Великан подошел к стрелке, навалился на рычаг – заскрежетал металл, скрипнуло, потом лязгнуло, и рычаг рывком передвинулся вместе с рельсами. Офицер вернулся на подножку, поднялся по лестнице, взявшись за поручни, но не исчез в кабине тепловоза, а встал лицом к будке. Щелкнула зажигалка, осветив бледные с язвами щеки и сверкающие глаза без зрачков.

– Зомбак! – шепотом выдохнул Мишка, когда великан раскурил сигарету. – Только у него глаза светятся.

Митяй и Яна одновременно с двух сторон пихнули его, чтоб заткнулся. Зомби-офицер застыл, глядя в их сторону. Тлела сигарета, но запах табачного дыма не чувствовался. Смотрели наружу безмолвные неподвижные пассажиры. Широкоплечий силуэт в шинели был очерчен багровым светом, густым и горячим, плещущимся в тепловозе. Что могло так светиться, Мишка даже подумать боялся – ничего, кроме адских котлов, в голову не приходило.

Щелчком пальцев великан отправил окурок на землю, развернулся и скрылся в кабине. Семафор мигнул и переключился на синий. Состав дрогнул и покатил вперед.

– Но куда же он… – начала Яна растерянно.

– Гляди! – перебил Мишка, схватив ее за руку, и ткнул пальцем в оконный проем.

Эшелон свернул на проступившую перед ним ветку – две полоски рельс убегали по склону насыпи наискось вбок, в болото. Поезд покатил по ним, мимо будки проплыли пассажирские вагоны, платформы с БМП, накрытыми брезентом. В конце состава мелькнула древняя теплушка, где на приступке, развалившись, кто-то сидел, над ним горел тусклый желтый фонарь.

Мишка выпрямился на затекших ногах, провожая взглядом поезд-призрак. Скатившись с насыпи, тот нырнул в туман, окутавший болото, и вскоре пропал в нем – исчез, будто его и не было. И вдруг Мишка понял, что и рельс, по которым он уехал, тоже нет, их просто не было там. Только одна старая ветка проложена по насыпи – и все.

Он первый вышел наружу, за ним, слегка пошатываясь после пережитого, выбрел Митяй, потом Яна.

– Идем дальше, – хрипло сказал проводник. – За поворотом дамба заканчивается – идем!

Не оборачиваясь, он зашагал вдоль рельс. Яна с Мишкой переглянулись, и она, пожав плечами, направилась за Митяем, но Мишка, прежде чем последовать за ними, присел и поднял с земли окурок. Огонек на конце еще тлел. Мишка подумал-подумал – да и затянулся. Вернее, сделал вид, что курит, поскольку всерьез затянуться в игре нельзя.

– Офигеть! – он, наконец, побежал за остальными. – Видали, в вагонах вроде и нормальные люди, а этот, когда вышел, закурил – ну, зомбак зомбаком!

Он едва не налетел на резко остановившуюся Яну. Митяй впереди развернулся на каблуках, таращась в небо, откуда доносился гул вертолетного винта.

– Дождались! – зло бросил он и рванул без оглядки по шпалам туда, где виднелся край болот и спасительной полосой чернели высокие заросли кустов.

* * *

Отцом называли полусумасшедшего сталкера-отшельника, живущего в Ковчеге – посудине, сколоченной из досок и жести прямо на берегу. Отец считал, что скоро пройдет большая волна мутантов, этакий супергон, и вытеснит всех сталкеров из Зоны. А после случится мощный Выброс. Но те, кто успеет спрятаться в Ковчеге, конечно, выживут, хотя непонятно, что особенного в этом дырявом корыте.

Хохолок присел на корточки, сворачивая самокрутку толщиною в ствол «калаша», Кирилл, Нешик и Брюква отошли к краю палубы, а Аслан и Карим снова удалились на корму. Мировой тоже закурил, ладонью прикрывая огонек сигареты от ветра. Вроде бы, все расслабились, но Атиле казалось, что стоит ему неловко повернуться, и опущенные стволы вновь нацелятся на него. Он стоял посреди палубы и бездумно озирался, размышляя, где сейчас Мишка с Яной и Митяем, сбежали ли они от василиска или завалили его?

Когда внизу раздались шаги, Отец – мужчина с густыми усами и давно не стриженной бородой – сипловатым голосом предупредил, чтобы не стреляли и, не дожидаясь ответа, забрался на палубу.

Следом за ним выскочил двухголовый слепой волк по кличке Кир, прирученный еще щенком – по крайней мере, такова была легенда Зоны. На самом деле волк был утилитой, небольшой программой, автономно действующей внутри движка, на которую прицепили еще и чит. Чит делал сам Егор, вот откуда они с Отцом были знакомы. Пока хозяин спал, двуглавый волчара охранял баржу от незваных гостей. Головы, кстати, отдыхали по очереди: пока одна бдит, другая спит.

Атила заволновался, завидев Отца, – вспомнит или нет? Все знали, что отшельник страдал частичной потерей памяти. К тому же они неписи, как Митяй и военные, а значит, верят в происходящее… Нет, стоп! Хохолок его помнит, помнит прошлые события, значит, аватары в Зоне не бездушны? Но кто ими управляет? Атила больше ничего не понимал: перед ним игроки, а не неписи… Но игроки, уверенные в реальности происходящего и забывшие весь остальной мир. Или все же не игроки? Что, если они – бывшие неписи, которые обрели собственное сознание? Или ими управляет Альфа?! Да нет же, Альфы больше не существует в Зоне…

– Привет, Мировой! – взбудораженный Отец не обратил внимания на Егора. – Ну что, теперь мне верите? И это только начало! Нашествие началось! Мутанты заполонят Зону, нужно действовать!

Глаза Отца блестели в лунном свете, говорил он громко, взбудораженно.

– Да ну? – бросил Кирилл скептически. – По твоей логике получается, не действовать надо, а закупориваться в Ковчеге и не высовывать носа.

– Какая еще логика? – удивился Отец. – Их надо истреблять!

– Вот именно – никакой, – кивнул Кирилл и замолчал после предостерегающего жеста Мирового.

– Да, – согласился с Отцом бригадир. – Мы тебе поможем.

Понятно было, что это не первый их разговор, и Мировой просто подыгрывает.

– Скажи, – продолжал он, – ты знаешь этого сталкера?

Взгляд Отца блуждал, перемещаясь с места на место. Отец повернулся к Атиле, оглядел его – в глазах ни намека на узнавание.

– Не знаешь? Хм… – Мировой небрежно снял автомат с плеча Егора, кивнул наемникам. Нешик с Брюквой подняли оружие.

И тут двухголовый волк, радостно тявкнув, подскочил к Атиле и ткнулся обеими мордами ему в ногу, а после стал лизать руку шершавыми языками.

– Оба-на! – воскликнул Хохолок. – В смысле – оба, узнали!

– Кир, к ноге! – приказал Отец.

Волк подчинился нехотя, оглядываясь на Егора и виляя хвостом.

– Если Кир признал, – медленно проговорил Отец. – Значит… Мы точно встречались?

– Да, – решительно кивнул Атила. – Встречались, очень давно. Я сделал… дал тебе Кира.

Отшельник медленно опустился на колено возле мутанта, потрепал по загривку. Кир глядел то на него, то на Атилу и тихо потявкивал.

– Надеюсь, ты не хочешь забрать его? – Отец поднял голову.

– Нет. Мне бы отсюда выбраться скорее… В Мертвый город надо – очень.

– Да ну, – протянул Кирилл, – отсюда в одиночку никак.

– Точно, – кивнул Брюква. – Туда двое суток топать. И через Раскол…

– Зачем тебе в Мертвый город? – спросил Мировой.

– Там мой партнер, он попал в беду на Фабрике Вторсырья. В серьезную беду, насколько я понимаю.

Повисла тишина. Хохолок шумно поскреб ногтями волосатую грудь.

– Надо бы выручить бродягу, – наконец произнес он. – Помог нам Атила, слышь, командир?

Мировой покачал головой:

– Мы не оставим это место, и ты знаешь, почему. – Он покосился на люк в центре палубы.

Егор вспомнил ящики с оружием и боеприпасами в трюме. Да, столько добра ради похода к Мертвому городу не бросают. Это ж сумасшедшие деньжищи по меркам Зоны. Потому Мировому и не хочется отпускать его. Никто не знает о схроне, а если Атила начнет мести языком почем зря, не сегодня так завтра сюда заявится вооруженный до зубов клан, жадный до чужого добра.

– Он вам помог? – уточнил Отец.

– Да, – сдержанно кивнул Мировой.

– Ну, так пойдем, парень, – Отец выпрямился. – Я помогу тебе быстро попасть куда надо.