Текст книги "Комбат. Горячие головы"

Автор книги: Андрей Воронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Глава 11

– И это дорога? Это асфальт, я вас спрашиваю?! – кипятился мужчина в строгом костюме, совершенно неуместном на фоне развороченной земли, грязи, наваленных рядом груд щебня.

– Откуда он взялся на нашу голову? – удивлялись рабочие, успевшие забыть о таком понятии, как государственная проверка.

Разумеется, их проверяли, но только свое начальство. И больше на предмет трудовой дисциплины, исполнения графика. Такие мелочи, как качество, мало кого интересовали.

– Приперся из самого министерства, – прошептал самый посвященный. – Чей-то они засуетились, словно их жареный петух в одно место клюнул.

– Согласен, не асфальт, а дрянь. Но мы кладем то, что поставляет Изюмовский завод. Между прочим, половина наших дорог из такого асфальта, – оправдывался главный инженер.

– Тогда зачем берете, если вам известно их, с позволения сказать, качество?

– А куда деться? Мощностей других заводов не хватает, приходится закупать у изюмовцев.

– К тому же у них дешевле, – язвительно добавил проверяющий.

– Разница копеечная. Куда важнее то, что мы должны обеспечивать людей работой Если отказаться от услуг Изюмовского завода, мы будем простаивать, перестанем платить народу деньги. Возникнет социальная напряженность.

– Демагогия. Вы бы лучше искали других поставщиков.

– Где? В Германии или Финляндии? Вот тогда действительно асфальт получится золотым. Лучше бы вы государственной властью разобрались с изюмовцами.

– И разберемся, – пообещал инспектор.

Знал бы инженер, что настоящим хозяином пресловутого Изюмовского завода является владелец его компании господин Тумасов.

История эта началась еще в то время, когда строительство дорог считалось делом малоприбыльным, а при неудачном стечении обстоятельств сулящим крупные убытки. Илья Фридрихович, уже вполне освоившийся в новом бизнесе, обзаводился связями в этой среде. Поэтому встреча с директором Изюмовского завода, считавшегося тогда нормальным предприятием, не лучше, но и не хуже остальных, казалась весьма обычной. В завязавшейся беседе директор как бы шутя пожаловался:

– Хорошо топливной отрасли. Теперь частники вкладывают деньги в свои предприятия, развивают их.

Илья Фридрихович, хотя и сам являлся частником, возразил в том духе, что лишь малый процент новых владельцев модернизирует доставшееся им наследство, остальные спокойно эксплуатируют оборудование еще советских времен и очень этим довольны.

– Потому что сейчас так выгоднее, – объяснил директор. – Как только вопрос модернизации станет насущной потребностью, частник в лепешку разобьется, но сделает это. А нам, государственному сектору, приходится дожидаться своей очереди на финансирование, которая может тянуться десятилетиями.

– Неужели на ваш завод не было покупателей? – удивился Тумасов.

– Серьезных – нет. Возникали на горизонте шарлатаны и какие-то опереточные бандиты, но с ними успешно разобрались.

– А сколько, ради интереса, стоит завод?

Директор назвал цифру.

– Многовато будет, – отреагировал Илья Фридрихович.

– Да что вы! Вполне божеская цена. Одна земля тянет на половину названной суммы. Плюс сам завод, оборудование, налаженное производство.

– Устаревшее еще при царе Горохе. Вы же сами говорите, что ждете реконструкции как манны небесной. Тут я с вами полностью согласен. Ваши смеси, мягко говоря, далеки от идеала. Говорю вам это как человек, немного разбирающийся в сути вопроса, изучавший его в нескольких европейских странах.

– Да знаю я! – болезненно поморщился директор. – Сам бы давно многое у себя поменял, да нет денег. Просто хочу напомнить, что при наличии этих самых денег начинку легко обновить, а инфраструктура для потенциального собственника уже построена. Ему будет достаточно ограничиться ремонтом в ходе смены оборудования.

– Мелкий ремонт, говорите? А что насчет очистных сооружений?

Тумасов угодил в точку. Директор снова поморщился:

– Да, вы правы, у меня уже куча разных предписаний и замечаний. Держимся исключительно благодаря государственному статусу. Кое-что меняем, добавляем новые фильтрационные установки. Хотя по уму надо все строить заново.

– А очистные сооружения порой обходятся в треть стоимости всего объекта, – меланхолично заметил Тумасов.

Однако за видимым безразличием скрывалась готовность к действию. Илья Фридрихович направил в Изюмовск опытных специалистов. Тогда он еще не греб деньги лопатой и старался по возможности экономить. Отчеты экспертов настроили его на оптимистический лад. Завод еще несколько лет мог проработать без крупных финансовых вливаний. Беспокоившая Тумасова очистная система требовала лишь частичной переделки. Разумеется, при тех же нескольких годах эксплуатации. Илья Фридрихович решился. И тут внутренний голос подсказал ему, что покупку лучше завуалировать, использовать подставное лицо. В тот момент Тумасов не находил этому логического объяснения. Ведь он реально собирался модернизировать завод, ввести современные западные технологии. Но плох тот бизнесмен, который игнорирует свое шестое чувство. Особенно отечественный бизнесмен, зачастую некомпетентный и регулярно полагающийся исключительно на интуицию.

У Ильи Фридриховича был дальний родственник, человек бескорыстный, насколько это возможно в наше время, и верный, неспособный на предательство. Причем о нем знали считаные люди. Тумасов назначил родственника хозяином предприятия с соответствующим для такой должности окладом. Сама покупка завода прошла гладко. Проинструктированный экспертами Ильи Фридриховича, родственник указал на скрытые дефекты товара и добился некоторой скидки.

Первые годы все шло, как задумал Тумасов, только опережающими темпами. В стране, прикормленной нефтедолларами, набирал мощь строительный бум. Резко выросли прибыли как строительной компании Ильи Фридриховича, так и самого завода, работавшего с полной загрузкой. Пересчитав свободные финансы, Тумасов ангажировал парочку известных западных экспертов. Те, угодив на Изюмовский завод, поначалу долго изумлялись. Они бы еще могли понять, происходи дело в Нигерии или Гондурасе. Но чтобы в России, имеющей передовые космические технологии, сохранилось такое допотопное производство, им верилось с трудом. В оправдание экспертов надо сказать, что они впервые работали на территории бывшего СССР. Они добросовестно взяли все пробы и отослали в австрийскую лабораторию. Они облазили весь завод от подвала до крыши. Они только не купались в очистных сооружениях. Когда пришли результаты анализов, эксперты сутки безвылазно просидели в гостинице. Результатом их затворничества стали подробнейшие рекомендации по модернизации производства с указанием ориентировочной стоимости всех работ. Изучив петицию, Илья Фридрихович с чувством выматерился. Он знал, что дело запущено, но чтобы настолько! Эксперты забраковали все, включая поступающее на завод сырье. Оно требовало дополнительной очистки. Из оборудования они соглашались оставить лишь кухонные плиты в столовой, да и то потому, что это было не в их компетенции.

Откровенно говоря, денег у Тумасова хватило бы. Он бы мог превратить завод в конфетку, предприятие, выпускающее продукцию мирового уровня. Кстати, как и многие отечественные бизнесмены-мультимиллионеры. Но он не видел в этом смысла. Реконструкция требовала полной остановки. Значит, Илье Фридриховичу грозили новые существенные убытки. А кто оценит его старания, кто поймет, кто, в конце концов, должным образом ими воспользуется? Тумасов видел, как прокладывают в стране дороги, сам был такой же. При существующем подходе даже лучшие материалы едва ли исправят положение. Все сгубит желание срубить максимум бабок при минимуме затрат. Так зачем метать бисер перед свиньями? Тем более если этот бисер станет в копеечку! Лучше не высовываться, оставаться гадким утенком, оставив мысли о превращении в прекрасного лебедя.

Конечно, главной причиной стало желание Ильи Фридриховича зарабатывать, а не тратить. Типичная болезнь для преуспевающего бизнесмена. Предприниматель ищет любые способы зашибить деньгу с непонятной для нормального человека маниакальной страстью. Казалось бы, он уже заработал столько, что хватит на красивую жизнь ему самому, детям, внукам и правнукам. Так остановись или хотя бы используй только честные способы заработка. Зачем в погоне за миллионом, который округлит твои капиталы до красивого числа 100000000, хитрить, воровать, губить жизни другим людям? Но нет, бизнесмен идет на все, лишь бы его капиталы увеличивались ежедневно.

В данной ситуации Тумасов никого не убивал непосредственным образом. Вот только продукция Изюмовского завода мало способствовала улучшению качества отечественных дорог. Скорее наоборот. И по большому счету Тумасов нес ответственность за гибель людей, разбившихся из-за серьезных дефектов дорожного покрытия. Только он этого не чувствовал. Зато чувствовал, как ежедневно, ежечасно прирастает его богатство. И благодарил свою интуицию за то, что она подсказала ему использовать подставное лицо. Теперь упреки за безобразный асфальт адресовывались постороннему человеку. А Илья Фридрихович оказывался в стороне. Более того, он мог списывать на таинственного владельца Изюмовского завода дефекты в собственной работе. Что с успехом и делал!

Глава 12

Рублев посмотрел на экран зазвонившего мобильника. Там высветился номер Подберезского.

– Здорово, Андрюха! – сказал Борис.

– Здравствуй, Комбат! Как жизнь?

– Нормально, пока не жалуюсь.

– Еще бы! Жалоб от тебя мне не доводилось слышать. Иваныч, у тебя в ближайшее время найдется свободный вечер?

– Смотря для чего.

– Я повстречался с одним человеком, бывшим афганцем. Он служил в другой части, но однажды мы с ним вместе били духов. Ему очень хочется увидеться с тобой.

– Ты же знаешь, Андрюха, афганцам я никогда не отказываю. Приду обязательно.

Борис, привыкший к тому, что встречи бывших однополчан проходят в широком кругу, слегка удивился, увидев у Подберезского всего одного человека, мужчину лет сорока. Когда Рублев зашел в квартиру, мужчина чуть смущенно улыбнулся:

– Здравствуйте, Борис Иванович! Меня зовут Дмитрий Бушуев. Когда-то ваш батальон пришел на выручку нашей части. Тем самым вы спасли мне жизнь.

– Знаете, Дмитрий, на войне, когда сражаешься бок о бок с другими людьми, скорее надо говорить о взаимовыручке. Я помню как минимум два случая, когда мне самому спасали жизнь. И уверен, что это лишь малая часть. Вот представьте, в тебя целится снайпер, о чем ты даже не подозреваешь. И тут его накрывает метко выпущенный пушечный снаряд. Твоя жизнь вне опасности, но, если ты случайно встретишь потом этого артиллериста, разве придет тебе в голову назвать его своим спасителем?

– Ладно, Комбат, хватит торчать в прихожей, идемте за стол, – вмешался Подберезский.

– Честно скажу, Борис Иванович, я бы вас сейчас не узнал, – признался Дмитрий. – Вот Андрея вычислил мигом, хотя много лет прошло. Впрочем, тут мне было проще, мы с ним тогда сражались плечом к плечу. А вас я видел только издали и всего несколько минут.

Подберезский разлил водку, в том числе и Бушуеву, предпочитавшему виски. Из уважения к Борису Дмитрий решил тоже употреблять отечественный напиток. Первую рюмку традиционно пили за ребят, навсегда оставшихся за рекой. Тут же пустились в воспоминания, тем более что за столом оказался свежий человек. Со своими-то уже давно обо всем переговорено. Услышав про злоключения Бушуева, Комбат тяжело вздохнул:

– Я еще в Афгане говорил и сейчас бы не стал повторять, если бы мы в Чечне не наступили на те же грабли. Раз уж приспичило бросать в бой молодых, сначала их толком обучи и поставь бывалых офицеров. Опытный командир всегда найдет правильное решение и сумеет рассчитать силы. А то был у нас случай, когда всего неделю назад приехавший в Афган капитан бросил свою роту против четырех сотен духов. Понадеялся на превосходство нашего оружия. Как будто афганцы воевали каменными топорами. Конечно, танки и авиация многое значат. Но если говорить о стрелковом оружии, то у большинства духов были такие же «калашниковы» и очень приличные ручные пулеметы с минометами. Духи расколошматили его роту так, что ее сразу отправили на переформирование. Хороший офицер сумел бы сохранить ребят. На любой войне, прежде чем затеять бой, нужно создавать превосходство в численности и вооружении.

– Можно подумать, Комбат, что ты всегда придерживался этого правила, – заметил Подберезский.

– Понимаешь, Андрюха, у нас ведь была элитная часть. Если вспомнишь, нас часто бросали на выручку своих или захват стратегически важных точек. Когда уж тут думать о всех правилах военного искусства. Надо было выполнять задание.

– Согласен, Иваныч. Когда представлялась такая возможность, ты старался обрушиться на противника всеми силами и уничтожить его, избегая потерь.

– Верно говоришь, Андрей. Старался, хотя не всегда получалось, – заметил Рублев и неожиданно сменил тему. – Вот теперь американцы увязли в Афгане. Думали, что у них получится лучше, чем у нас. Раскатали губу. Есть такие нации, которые легче уничтожить, чем покорить. Афганцы из их числа. Они готовы воевать против любого чужеземца, даже если он приходит в их страну с красивыми лозунгами, типа мы подарим вам свободу и демократию. А у самих афганцев спросили, хотят ли они демократию? Или им дороже привычный жизненный уклад? Стоило бы для начала в этом разобраться.

– Американцам, с одной стороны, легче, а с другой труднее, – заметил Бушуев. – У них есть опора среди части афганской политической элиты. Опосредованно их союзниками является значительная часть населения. Но они вынуждены действовать исключительно по ситуации, избегать предупредительных мер. Допустим, они знают, что какая-то деревня поддерживает талибов, но у них нет доказательств. И они вынуждены делать вид, будто все нормально.

– У нас тоже чаще закрывали глаза на скрытых помощников духов. Хотя известны несколько случаев, когда офицеры устраивали маленькие афганские Хатыни. Помнишь, Иваныч, историю с Буйносовым?

Комбат помнил. Буйносов командовал ротой, входившей в состав их дивизии. На горной дороге роте устроили засаду. Духи, сделав несколько выстрелов из автоматов и гранатометов, успешно ретировались. Парочка бойцов, успевших за время службы превратиться в хороших следопытов, определила, что атаковавший их отряд численностью около десяти человек вышел из близлежащей деревни. Увидев русских солдат, духи заняли в горах удобную позицию с хорошими путями отхода и обстреляли роту. По роковой случайности одна из пуль угодила в голову старшему лейтенанту, лучшему боевому товарищу Буйносова. Тяжелая утрата наполнила душу ротного не только скорбью, но и жаждой мести. Он приказал вывести жителей деревни на площадь и устроил допрос. Буйносов был уверен, что у духов в этой деревне имелись родственники, возможно родители, жены, дети. На них ротный был готов обрушить свою месть. Но крестьяне молчали. Даже самые жестокие угрозы не заставили их говорить. И тогда Буйносов приказал солдатам открыть огонь. Свидетели расстрела потом долго мучились от кошмарных снов, хотя успели на войне повидать всякого. Больше сотни крестьян стали жертвами мести ротного.

– Если забыть о гуманизме, то в такого рода войнах лучше тактики «выжженной земли» ничего не придумано. Ну как по-другому нейтрализовать людей, которые днем мирно работают, а с наступлением темноты достают из тайника автомат и стреляют в спины солдатам? Только уничтожая потенциальных врагов, – сказал Бушуев.

– Есть другой вариант. Держать свою армию дома, готовую к отражению чужих войск, – возразил Комбат. – Думаю, ты был бы не против остаться в Москве, или сладкая американская жизнь стоила ужасов твоей афганской эпопеи?

– Сладкая она только в голливудских мыльных операх. На самом деле приходится много вкалывать, чтобы достичь нормального уровня жизни. Я ведь начинал простым рабочим, вечерами зубрил учебники, экономил каждый цент. Знаете, почему я стал дорожником?

– Пока нет.

– Не было другого бесплатного вуза. А платить за учебу я не мог. До сих пор завидую людям, которые выбрали работу по душе. Моя профессия обеспечивает лишь мои физические потребности, а не духовные.

– Красиво сказал. Видимо, накипело, – предположил Андрей.

– В каком-то смысле – да, хотя главного в своей жизни я добился. Получил высшее образование, стал одним из ведущих специалистов в своей компании. На самом деле приезжему из бедной страны добиться в Штатах благосостояния вполне реально. Американцы выстроили систему, отлаженную, хорошо работающую и позволяющую встраиваться в нее любому человеку. Сами они уже начинают развращаться сытостью, воротят нос от грязной работы. Особенно коренные афроамериканцы.

– Афроамериканцы? – с наигранным удивлением спросил Комбат. – Ты имеешь в виду негров?

– У нас не принято так говорить. Но я же не в Америке. Так вот, негры уже не те, что когда-то работали на плантациях. Я около года тому назад в иллюстрированном спортивном журнале прочел занимательную статью. Автор сетовал на то, что в профессиональном боксе американцы утратили доминирующие позиции. И находит этому объяснение. Костяк американских боксеров составляли негры. Они валом валили на ринг, где профессионалы зарабатывали большие деньги. Но появился рэп, и негры мигом смекнули, что те же деньги можно получать, выкрикивая со сцены разные сомнительные тексты и дергаясь при этом, словно взбесившийся гамадрил.

– Что вполне соответствует их натуре, – вставил Подберезский.

– Так какой резон заниматься боксом, изнурять себя ежедневными тренировками, да еще регулярно получать по физиономии? Рэп как-то менее хлопотно и безопаснее.

– А воротилы американского шоу-бизнеса тут же принялись крутить рэп по всем каналам, внедряя его в сознание неопределившейся молодежи, чтобы бедные афроамериканцы, которые негры, зарабатывали себе на жизнь. Политкорректность в действии, – завершил Рублев мысль Дмитрия. – Интересно, когда негров станет больше половины населения Штатов, будут ли они так же деликатно относиться к белым?

– Трудно сказать. У нас многие задают себе такой вопрос, однако ни одно ток-шоу не отважится его обсуждать. Из-за той же политкорректности.

– Ну ладно, с твоей американской жизнью мы разобрались. А что привело тебя обратно на родину? – спросил Комбат.

Бушуев вкратце поведал о своих злоключениях.

– А как ты думал? Ворваться в отечественный бизнес на лихом коне? У нас так не бывает. Тут уже давно все куплено, схвачено и поделено. Ну да что я лезу со своим мнением. На эту тему надо с Андрюхой говорить, он у нас в некотором смысле бизнесмен.

– Я уже говорил. Андрей свел меня с одним человеком.

– Ну раз свел, значит, у твоей проблемы есть шанс сдвинуться с мертвой точки.

Глава 13

В просторном гараже находилась маленькая будочка, сваренная из металлических листов, с крошечными окошками на каждой стороне. В будке сидели двое – мужчина предпенсионного возраста и парень лет двадцати пяти. Они разложили на столе импровизированный обед: бутерброды, огурцы, помидоры. Мужчина, кроме того, достал термос и эмалированную миску, в которую налил из термоса дымящийся суп.

Молодой человек ухватил бутерброд и откусил от него едва ли не треть.

– Эх, молодежь, молодежь. Вам хоть каждый день говори, все равно делаете по-своему. Обязательно надо убедиться в правоте старших на собственном горьком опыте. Понимаю, сам был когда-то таким же дурным.

– Это вы насчет супа, дядя Гриша?

– И насчет супа тоже. Я в твои годы на заводе работал, там была столовая. Только какое питание в рабочей столовой? Умные люди постарше брали обеды из дома, а я над ними только посмеивался. Вот и досмеялся до язвы. Думаешь, твои бутерброды лучше? Не зря говорят «Береги здоровье смолоду».

Мужчина доел суп, взял бутерброд с куском постного мяса. Запил он еду чаем из второго термоса и закурил сигарету.

– Вот вы, дядя Гриша толкуете мне насчет здоровья, а сами курите. Разве это можно при вашей язве?

– Конечно, нельзя, только нет сил бросить. Стараюсь курить меньше, штук по десять в день. А ты смалишь, как паровоз. Все, обед закончен, сейчас явится клиент.

Они вышли из будочки. Освободившееся место тут же заняли двое других. Распахнулась дверь гаража, на пороге оказалась хорошо одетая женщина.

– Беда с этими бабами, – вздохнул на ходу мужчина, направившись к женщине.

– Как моя красавица? – спросила та.

– В полном порядке. Можете хоть сейчас ее забирать.

– Сначала посмотрим, – сказала женщина, подходя к серебристой «тойоте короле».

– Давайте, – согласился мужчина и подал знак напарнику: – Открывай ворота.

Женщина уселась за руль, мужчина пристроился рядом. Вернулись они минут через десять. Повеселевшая женщина отправилась в кассу, а мужчина угрюмо посмотрел на напарника:

– Я же говорю, беда с этими бабами. Ни черта не понимают, так растопырят уши и слушают. Не звякнет ли где, не брякнет ли? Я их манеру хорошо изучил, убираю из машины все железки. Объясняй потом, что это не детали из мотора сыпятся на ходу, а инструменты в багажнике плохо закреплены и звякают друг о друга.