Текст книги "Каратила – второй раунд"

Автор книги: Андрей Поповский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Из машины высунулась дрожащая рука с пачкой денег.

Бритый взял ее и протянул Руслану.

– Держите, пацаны. Это вам компенсация за возникшую непонятку.

Руслан кивнул и спокойно взял деньги.

– Все, замяли дело. Вопросов больше нет. Удачи вам, братва! – он пожал руку бритому, развернулся и потащил друзей к стоянке такси.

Уже в машине Егор недоуменно спросил у Руслана, который сидел с ним рядом, на заднем сиденье:

– Рус, а как ты просек, что этот азер нас кинуть хотел? Я лично ничего такого не увидел, да и Заур все это дело тоже проморгал.

– Да это старый известный трюк ломщиков на базарах, – со смехом ответил ему тот. – Ты покупаешь какую-нибудь дорогую вещь и даешь продавцу немного меньшую сумму, чем вы изначально договорились. Пересчитав деньги и, естественно, заметив недостачу, он тебе об этом говорит. Ты забираешь деньги и начинаешь пересчитывать их сам, прямо у него на глазах. Когда выясняется, что денег действительно не хватает, ты с извинениями возвращаешь ему пачку, достаешь недостающую сумму и, торжественно пересчитав ее при нем, вручаешь в дополнение к уже полученным деньгам. Вроде бы все в ажуре, и вы расходитесь, довольные друг другом. Суть данного трюка в том, что ты специально недодаешь ему в первый раз, чтобы он заметил недостачу и вернул тебе пачку. Когда ты сам пересчитываешь ее, то незаметно, одним пальцем отделяешь приблизительно четверть. Когда ты передаешь эти деньги продавцу, солидная часть первоначальной суммы остается у тебя. Дальше идет уже чистая психология. Увидев, что ты доложил недостающее, человек вряд ли будет пересчитывать возвращенную пачку денег во второй раз. Этот азер проделал все довольно ловко. Будь на моем месте кто-то другой, он обязательно попался бы. А на случай шума, который может поднять вернувшийся обманутый клиент, там есть "крыша", которая, конечно, в курсе игр своих подопечных. Просто они люди битые, хорошо знают, когда нужно переть до конца, а когда лучше сдать назад, как это произошло в нашем случае.

На следующее утро, пока Заур с Русланом еще спали, Егор, тихонько вышел из номера гостиницы «Севастополь», в который они заселились вчера поздним вечером. Он направился к станции метро Каховская, расположенной неподалеку, и уже через двадцать минут был на Тверской, около центрального телеграфа. Зайдя на переговорный пункт, парень заказал разговор с Владикавказом, продиктовав молоденькой симпатичной телефонистке номер Марика. С утра людей на телеграфе было совсем немного, поэтому ждать соединения долго не пришлось.

– Владикавказ – четвертая кабина, – послышался голос телефонистки, усиленный громкоговорителем.

Егор быстро прошел в указанную кабину и снял трубку.

– Алло, – в трубке раздался заспанный голос Марика.

– Ну ты и здоров дрыхнуть! – вместо приветствия возмутился Егор. – Уже девять утра, а ты все еще массу давишь.

– Егор, ты, что ли? – сразу проснулся Марик. – Вы куда делись? Я вам с Зауром вчера весь вечер названивал и даже ночью, но никто из вас почему-то не брал трубку.

– А куда ты звонил?

– Как куда? Естественно, к вам на квартиру в Киеве.

– Э брат, ты отстал от жизни. Со вчерашнего вечера мы уже в Москве.

– Да не гони!

– С чего бы мне гнать! Я тебе точно говорю. У нас там по старым делам Руслана вышла небольшая стычка с местными бандюками. Вот мы и снялись, чтобы не искушать судьбу. Так что записывай наш новый телефон. – Егор продиктовал другу телефон их номера в гостинице. – Как там дела во Владике?

– Да во Владике-то все нормально, а вот в Калининграде вчера хлопнули нашего Виталика с фурой водки. Я именно по этому поводу тебе вчера и звонил.

– Как это хлопнули?

– Да вот так. На въезде в город менты остановили нашу фуру и придрались к документам. Потом они арестовали весь товар. Говорят, что будут делать экспертизу водки на содержание вредных примесей. Виталик вчера пытался что-то сделать, но у него ничего не получилось. Теперь ему придется самому все расхлебывать с этой чертовой водкой.

– Вот ведь гадство какое! – с досадой выругался Егор. – Ну что за непруха. У Виталика засада, у меня пока еще никакого результата.

– Ты в Киеве по часам что-нибудь нашел?

– Да когда мне было искать? Мы же там всего два дня были. В Москве и начну шевелиться и думать, куда бы эти часы пристроить.

– Ладно, ты смотри, осторожней. Если и у тебя с часами выйдет какая-нибудь лажа, то нам вообще кранты. Из чего кредит отдавать будем?

– Да сам знаю. Не переживай, все будет нормально. Ладно, давай, до связи. Я здесь делами займусь, а вы там с Виталиком порешайте вопрос. Может быть, еще получится водку вернуть.

– Ага, сделаем. Давай, удачи.

С этого дня Егор принялся методично обходить московские ювелирные салоны, ища крупных покупателей на золотые часы. Так же, как и в случае с продажей газовых плит, найти оптового покупателя на весь товар оказалось весьма сложной задачей. В некоторых магазинах у него были готовы взять пару-тройку часов по двести пятьдесят долларов, но о чем-то большем пока нигде речь не шла. Отдавать весь товар на реализацию с неизвестными сроками получения денег Егор пока не хотел. Он продал несколько часов за живые деньги, чтобы получить наличность на ежедневные расходы, и продолжал активные поиски покупателей.

При таких темпах продажа всей партии могла затянуться на неопределенно долгий срок. Деньги были кредитные, поэтому набегающие проценты заставляли парня работать поактивней. Прежние наработки по продаже газовых плит в этой ситуации никак не могли пригодиться, и ему пришлось начать все с чистого листа.

Егор целыми днями мотался по городу, проводя переговоры с разными людьми и используя все свое обаяние, чтобы уговорить хозяев магазинов взять большую партию часов. Руслан и Заур почти все время проводили в гостиничном номере.

В ответ на подколки Егора, который говорил, что от такой жизни они зарастут жиром, как тюлени на лежбище, Заур только смеялся.

– А что мы? У нас все нормально. Мы людям заказ на тачки сделали, теперь сидим и ждем, пока они его отработают… У нас работа такая – ждать, а твоя – бегать по городу, как собака. Вот и подумай! Может, лучше, как мы, сидеть потихонечку и ждать, чем бегать повсюду с высунутым языком?

– Ничего страшного. Мне, наоборот, нравится двигаться. Я уж как-нибудь справлюсь, ведь для бешеной собаки сто верст не крюк, – весело ухмылялся в ответ Егор.

На третий день пребывания в Москве Егор вспомнил о своем последнем разговоре с Артуром и о телефоне его бывшего инструктора по рукопашному бою, который тот дал ему на прощание. Он порылся в своей записной книжке и нашел нужный телефонный номер. Немного подумав, он подошел к телефону, стоящему на прикроватном столике, и набрал его.

После нескольких длинных гудков в трубке послышался уверенный, прямо-таки стальной мужской голос:

– Слушаю.

– Здравствуйте. Можно Николая Петровича к телефону?

– У аппарата. А кто это?

– Меня зовут Егор. Я сейчас в Москве и хотел передать вам привет от вашего бывшего сослуживца Артура.

– Это от какого еще Артура?

– От самбиста, – после секундной заминки Егор вспомнил прозвище, названное ему тренером.

– А, так ты от самбиста, – немного потеплел стальной голос в трубке. – Ну так давай заезжай ко мне, расскажешь про него. Давненько я с ним не встречался, хоть от тебя узнаю, как там у него жизнь складывается.

– Да я с удовольствием, а куда ехать то?

– В Салтыковку.

– Вы меня простите, пожалуйста, но я не москвич, не знаю, где это и как туда добраться.

– Ну, то, что ты не москвич, я сразу по твоему говору понял. А добраться сюда проще простого. Ты как, на машине или пешком?

– Пешком.

– Тогда дуй на Курский вокзал, там садись на электричку в сторону Реутова и через двадцать пять минут будешь уже на станции Салтыковка. Записывай адрес, – собеседник продиктовал Егору адрес и объяснил, как найти его дом. – Все понял?

– Ага. Если вы не против, то я к вам сегодня часикам к семи вечера заеду.

– Хорошо, приезжай.

Этим же вечером по тихой, засаженной деревьями улочке подмосковного поселка Егор подошел к небольшому частому домику, огороженному деревянным забором, аккуратно выкрашенным зеленой краской. Он позвонил у калитки и принялся терпеливо ждать. Буквально через несколько секунд калитка тихо, без единого скрипа, открылась. За ней стоял кряжистый усатый мужик на вид лет около пятидесяти пяти или шестидесяти, с совершенно седой головой и очень внимательными, цепкими серыми глазами. Он был одет в широкие штаны защитного цвета и клетчатую рубаху с короткими рукавами, вылинявшую от частых стирок. На ногах у него ладно сидели легкие черные кожаные кроссовки, а за спиной, совершенно молча, угрюмо уставившись на гостя, сидела огромная черная немецкая овчарка.

Егор вздрогнул от неожиданности. Он сильно удивился тому, что совершенно не слышал шагов хозяина дома, открывшего ему калитку.

– Здравствуйте, меня зовут Егор. Я звонил вам сегодня утром.

– Ну, проходи Егор, гостем будешь. Да ты не бойся, он не тронет, – мужик успокаивающе улыбнулся, абсолютно правильно истолковав опаску в глазах парня, обернулся к собаке и тихо сказал: – Амур, свои.

Собака тщательно обнюхала вошедшего парня и села на прежнее место, продолжая внимательно наблюдать за ним.

– Здравствуйте, Николай Петрович.

Зайдя внутрь, Егор еще раз поздоровался с хозяином, пожимая протянутую ему руку, и тут же чуть не охнул от боли. Его пальцы как будто попали в стальные тиски. Шершавая крепкая ладонь отставника-спецназовца, стиснувшая его руку, по субъективным ощущениям была прямо-таки чугунной.

– Проходи, что ж мы у входа встали-то, – насмешливо загудел хозяин, заметивший мимолетную гримасу боли на лице гостя. – Пойдем вон в ту беседочку, посидим на свежем воздухе, попьем с тобой чайку, пообщаемся.

Егор по небольшому, чисто убранному дворику, прошел вслед за хозяином в красивую деревянную беседку, стоявшую в небольшом саду, среди яблонь, на которых уже висели маленькие зеленые шарики будущих наливных плодов. К беседке вела дорожка, посыпанная гравием и аккуратно выложенная по краям округлыми камнями среднего размера. Следом за гостем, мягко ступая большими лапами, тихо шла овчарка, ни на секунду не спускавшая с него глаз.

Войдя в беседку, сложенную из обработанных бревен, покрытых лаком, хозяин пригласил гостя за столик, на котором возвышался начищенный до блеска желтый самовар. Рядом с ним стояли белые чашки на блюдцах, сахарница с кусками рафинада, миска с бубликами и маленькие розетки с малиновым вареньем и медом. Повсюду чувствовалась рука умелого хозяина, любящего свой дом и умеющего поддерживать в нем порядок, но это был порядок, созданный только мужскими руками, без сантиментов, жесткий, рациональный и даже немного казарменный.

– Хорошо тут у вас, тихо и спокойно. Не скажешь, что всего в нескольких километрах суматошная Москва, – остановившись у стола, восхитился Егор.

– Да, мечта пенсионера. Свой дом, сад, рыбалка опять же. Чем еще заняться одинокому мужику на пенсии? – подмигнул ему Петрович. – Не стесняйся, садись за стол. Я тебя по-стариковски, чаем с бубликами угощу. Или, может, хочешь чего покрепче?

– Нет, что вы, я совсем не пью, – замахал руками парень, пристроившийся за столом.

– Нет, так нет – легко согласился с ним хозяин.

– А чаю я с удовольствием. Меня к нему Артур приучил, – продолжил Егор.

– Ну да, я помню, чай – это его страсть. Ему постоянно кто-нибудь из друзей привозил из дальних поездок разные сорта чая. Кстати, как он там поживает?

Разговаривая с гостем, хозяин с необычной для его возраста и комплекции легкостью бесшумно двигался вокруг стола, неторопливо разлил чай по чашкам и сел напротив.

– Теперь все у него хорошо. Артур в прошлом году ложился в госпиталь Бурденко немного подлечиться. У него с ногами проблемы были, – осторожно подув на горячую янтарную жидкость, ответил Егор.

– Вот ведь паршивец, был в Москве и не заглянул к старому товарищу, – укоризненно покачал головой Петрович. – А когда, ты говоришь, он лежал в госпитале?

– Если я не ошибаюсь, то в октябре-ноябре.

– А-а-а – протянул хозяин дома. – Меня в то время дома не было, я у старшего сына на Украине гостил. Тогда ладно. А чем он сейчас занимается? Все так же на заводе инженером работает?

– Нет, завод сейчас закрыли. Артур недавно уехал в Канаду, к своему сослуживцу. Тот там пару лет назад устроился, а сейчас вот и его к себе позвал.

– К Семену, значит, поехал, – задумчиво сказал Петрович. – Дай бог, чтобы у них там все сложилось хорошо. А ты кем Артуру приходишься, племянник, что ли?

– Нет, я не родственник. Я у него несколько лет тренировался, и можно сказать, что он мне как старший брат, – улыбнулся Егор. – Когда Артур уезжал в Канаду, он оставил мне ваш телефон и сказал, мол, будешь в Москве, обязательно позвони, передай от меня привет.

– Тренировался, говоришь, у Артура? – недоверчиво покачал головой Петрович, аккуратно размешивая маленькой ложечкой сахар в чашке, и вдруг без предупреждения, внезапно, запустил ее в лоб Егору.

Горячая стальная ложка попала точно в цель. Егор от неожиданности аж поперхнулся чаем и закашлялся, роняя капли на свою майку и удивленно вытаращив глаза на хозяина дома.

– А говоришь, тренировался, – добродушно улыбнулся тот и развел руками. – Как же ты тренировался, если такой простой тест завалил?! Эх, плохо вас Артур гонял…

– Гонял-то он нас хорошо, но вот ложками в лоб точно не кидал, – зашелся смехом откашлявшийся Егор. – Ну вы меня и подловили, просто классически! Говорил мне Артур, что вы человек очень серьезный, но, ей-богу, такого, я от вас не ожидал.

– Помнит, значит, Артур мою науку. А он говорил тебе, что такая подготовка не раз и не два спасала ему жизнь?

– Нет, он про службу вообще ничего не рассказывал.

– Это правильно, что не рассказывал. Лишние разговоры нам совсем не к чему. А тебе, если ты, конечно, считаешь себя бойцом, нужно в любой момент быть готовым к нападению. Неважно, идешь ты по улице, пьешь чай в теплой компании или спишь дома на диване. Даже лежа на бабе, ты должен сканировать окружающее пространство и быть готовым к нападению, в том числе и той самой бабы, которая в этот момент страстно стонет под тобой. На этот раз тест ты завалил.

– Ваша правда, Николай Петрович, – легко согласился Егор. – А можно будет мне у вас немного потренироваться, пока я в Москве? Артур говорил, что такому, как у вас, больше нигде не научишься

– А чему такому старый дед вроде меня сможет научить подготовленного, молодого и здорового парня вроде тебя? – хитро прищурился Петрович.

– Да хотя бы так ловко кидаться ложками во время чаепития, – сразу же нашелся Егор. – Чтобы попасть так неожиданно ложкой в лоб ничего не ожидающему собеседнику, наверное, нужно много тренироваться.

Петрович залился довольным смехом.

– Научиться такому и правда непросто. Ладно, допивай чай, а потом спустимся ко мне в зал и посмотрим, чему там тебя Артур научил.

После чаепития они прошли в дом и, не заходя в комнаты, прямо из большой прихожей спустились по лестнице.

Оказавшись перед открытой дверью в спортзал Петровича, который был расположен в полуподвальном помещении, Егор заглянул внутрь и завистливо присвистнул.

– Вот это да! Здорово тут у вас!

– Да уж. Я тут все сам, своими руками делал, – с гордостью ответил ему хозяин, по достоинству оценив искреннее восхищение гостя.

Восхищаться действительно было чем. В небольшом помещении, обшитом по периметру вагонкой, покрытой желтым лаком, на полу лежало самое настоящее татами, по углам висели груши разных размеров, а на стенах были закреплены разнообразные макивары.

Егор разулся и вошел в зал вслед за Петровичем. Тот прошел на середину помещения, быстро повернулся к Егору и встал в стойку. Немного присев и убрав голову в плечи, Петрович вытянул чуть согнутую в локте левую руку с открытой ладонью, а правую оставил у челюсти.

Егор понял немое приглашение к бою, легко скользнул к противнику и попытался атаковать его серией ударов руками в голову и в корпус. Тот остановил атакующего парня жестким ударом левой пятки в бедро, легко перехватил бьющие руки и попытался выйти на болевой прием, на локоть правой руки противника.

Егор, наученный горьким опытом за несколько лет тренировок с Артуром, в последний момент сумел выскользнуть из захвата, но тут же получил мощную плюху открытой ладонью в ухо. Мотнув звенящей головой, он, поддавшись азарту, снова пошел в атаку, комбинируя быстрые удары руками и ногами.

Петрович блокировал первые удары, ушел с линии атаки и невероятно быстрым движением сумел зайти за спину своему молодому противнику. Оказавшись там, он сразу же вышел на гильотинное удушение. В прыжке оплетая корпус противника ногами, мастер опрокинулся спиной на маты, увлекая барахтающегося соперника за собой.

Егор попытался ослабить давление на шею, изо всех сил отжимая руку, душащую его с силой промышленного пресса. Повернув голову в сторону локтя, он изо всех сил пытался разорвать удушающие объятия, но у него быстро потемнело в глазах. Теряя сознание, парень лихорадочно захлопал рукой по бедру противника.

Петрович отпустил его, подтянул ноги и легко, как мячик, вскочил с татами.

– Ну что, еще хочешь? – почти не запыхавшись, бодро спросил он гостя, отходящего от удушения.

– Ага.

Егор, сделав над собой усилие, так же легко подскочил на ноги и без предупреждения пошел в атаку, выбрасывая отработанную быструю двойку прямых ударов в голову. Петрович смахнул эту атаку ладонями и ответил прямым ударом ноги в низ живота, но его соперник, знакомый с подобной манерой ведения боя и ожидавший такого развития событий, быстро убрал таз и мощным круговым блоком отбил ногу, летевшую ему в мочевой пузырь. От мощного отводящего движения Петровича развернуло боком, и Егор вдогонку от души влепил ему правой ногой сильный лоу-кик в массивное бедро.

Противник, словно и не заметив пропущенный удар, быстро крутнулся вокруг оси и нанес с разворота мощный горизонтальный удар основанием кулака в голову, а потом, жестко прихватив закрывшегося локтями Егора за руки, начал лупить его коленями по бедрам и по корпусу. Руки Егора попали в стальные тиски, он никак не мог вырваться из захвата, принимая все удары коленями на мышцы корпуса и ног и стараясь ослабить их разрушительную мощь за счет обкатывания.

Соперник уловил ритм его движений и внезапно вместо очередного удара провел бросок из арсенала дзюдо, выполнив подхват под обе ноги. Егор, описав полную дугу, гулко шлепнулся на татами. Сверху на него навалился Петрович, который несколькими жесткими тычками пальцев в шею и в болевую точку за ухом подавил его волю к сопротивлению и сразу же вырвал руку на болевой прием. Егор снова лихорадочно захлопал ладошкой свободной руки по татами, чувствуя, что еще чуть-чуть и его рука будет просто разорвана в локтевом суставе.

– Фу-у, умаялся я с тобой, – Петрович, шумно дыша, сидел на татами, вытирая пот со лба. – Для моего возраста такие игрища – это уже, пожалуй, чересчур.

– Зря вы прибедняетесь, – уныло сказал Егор, массируя растянутый локоть. – Несмотря на возраст, уделали вы меня на все сто процентов.

– А ты не расклеивайся, – Петрович отпустил расстроенному парню легкий подзатыльник. – Работал-то ты неплохо, даже можно сказать, что хорошо, но мой более чем сорокалетний опыт тренировок, наверное, тоже кое-что значит.

– Ого! – уважительно присвистнул парень. – Сорок лет тренировок – вот это да! Николай Петрович, скажите, а как вы развили такую силу хвата руками? Я просто в шоке. В первый раз я не смог вырвать руки из кистевого захвата.

Петрович, ни слова не говоря, встал, подошел к висящей на стене сетке с новенькими теннисными мячами, вытащил один и кинул его Егору, все еще сидящему на татами.

– А ну-ка попробуй, разорви этот мячик.

– Как это разорви? – удивился тот.

– А вот так.

Петрович вытащил из сетки точно такой же мячик, вцепился в него двумя руками и без видимых усилий разорвал на две половины.

– Ни фига себе! – опешил Егор.

– Давай, рви! – повелительно прикрикнул на него хозяин зала, отбросив половинки порванного мячика в угол.

Егор вцепился в жесткий мяч напряженными пальцами обеих рук, сдавил его изо всех сил и попытался разорвать напополам. Несмотря на полное напряжение сил и довольно сильные руки, у него ничего не вышло.

– Не получается, – расстроено сказал он.

– Вот когда получится, тогда и у тебя будет такой же захват, – усмехнулся в густые усы Петрович. – Я в буйной и далекой молодости был чемпионом Вооруженных Сил по самбо и дзюдо. Моей коронкой были болевые и удушающие в партере. А для этого нужно иметь очень сильные предплечья кисти и пальцы. Вот смотри.

Петрович на глазах у обалдевшего парня взял из стоящего в углу ящика два толстых длинных гвоздя-двухсотки и одними пальцами завязал их в узел, плотно скрутив между собой.

Кинув получившуюся сюрреалистическую фигуру Егору, он с усмешкой продолжил:

– Физическая сила, а особенно сила рук, очень важна для рукопашника. Не верь восточным сказкам о худосочных мастерах, повергающих своих противников касаниями пальцев. Все это вымысел, не имеющий ничего общего с реальной жизнью. Есть три важных составляющих гармонично развитого бойца. Это сила, техника и дух. Все эти три составляющих равнозначны. Убери одну из них, и ты будешь неполноценен, а значит – уязвим.

– Так и я вроде силой не обижен, – вздохнул Егор. – Но такое сделать не смогу.

– Будешь тренироваться, и все у тебя получится. И гвозди будешь гнуть, и стальные цепи рвать. Я покажу тебе упражнения, которые практиковал легендарный атлет начала двадцатого века Александр Засс. Его еще называли Железный Самсон. При, своих скажем прямо, не выдающихся внешних данных – росте около ста семидесяти сантиметров и весе не более восьмидесяти килограммов, он легко рвал толстые стальные цепи, гнул подковы, стальные прутья и таскал на себе лошадей. Его силовые трюки завораживали несоответствием физических кондиций атлета с его неимоверной силой. То, что он практиковал, называется изометрической гимнастикой. Слышал о такой?

– Да так, что-то слышал краем уха.

– Эх ты, тоже мне, деятель, слышал краем уха, – передразнил парня инструктор. – Суть этой гимнастики в развитии максимально возможного усилия за короткий промежуток времени. Она делает упор на развитие именно силы, а не объема мышечной массы. Бойцу не нужны гипертрофированно развитые мясные залежи, как у качков, расплодившихся в последнее время. Крепкие сухожилия и небольшие, но рабочие и взрывные мышцы – вот как раз то, что необходимо каждому рукопашнику. Например, для того чтобы научиться рвать теннисный мяч, тебе нужно, во-первых, укрепить пальцы, во-вторых, усилить свои кисти и предплечья. Этого можно добиться с помощью отжиманий на пальцах, подтягиваний хватом за грубую ткань и ежедневной работой с теннисным мячом. Тренируйся с ним постоянно, сжимая его в кистях рук с максимальной силой, упражняя каждый палец по отдельности и все пальцы вместе. Каждый день до изнеможения пытайся порвать этот мяч. Поверь мне, упорно тренируясь, – однажды ты легко это сделаешь. Понял?

– Понял. А как же цепь? Неужели действительно можно порвать стальную цепь?

Петрович подошел к стоящему в углу черному ящику, вытащил оттуда полуметровый обрывок цепи и кинул его Егору.

– На, попробуй порвать.

– Вы шутите? – парень недоверчиво смотрел на толстенные звенья блестящей стальной цепи. – Как такое можно порвать?

– А вот так.

Инструктор взял цепь, обмотал ее концы вокруг своих кистей и с резким выдохом сделал мощный рывок, разводя руки в разные стороны. Раздался стон рвущегося металла, и потрясенному Егору на колени упало искалеченное звено разорванной стальной цепи.

– Николай Петрович! – Егор поднялся на ноги и просительно заглянул в глаза хозяина зала. – А можно будет мне у вас позаниматься?

– Ну а чего бы я перед тобой тут битый час разорялся? – ворчливо удивился тот. – Конечно, можно. Ты ученик Артура, а я был его инструктором, значит, ты уже заочно занимался у меня. Ты давай-ка приезжай ко мне по вечерам, так же, как и сегодня, часикам к семи. Я и тебя погоняю, и сам немного подвигаюсь, жирок растрясу, а то без дела недолго совсем мхом порасти.

– Ну да! – счастливо засмеялся Егор. – Вам грех на фигуру и на физическую форму жаловаться. Вы же любого молодого парня до смерти загоняете.

Незаметно пролетели три недели пребывания в Москве. Заур и Руслан дождались машин, заказанных бригаде угонщиков. Это были две трехлетние «пятерки» «БМВ». Заур, верный своей криминальной специализации, тут же занялся перебивкой номеров на кузовах и двигателях, а Руслан вылетел во Владикавказ, чтобы оформить госномера и документы.

Все это время Егор днями напролет носился по Москве в поисках крупного покупателя на партию часов, а вечерами пропадал у Петровича, охотно делившегося с ним своими бойцовскими секретами. Теперь он, не обращая внимания на подколки товарищей, каждый день уделял около часа упражнениям изометрической гимнастики, толкая стены, пытаясь порвать выпрошенную у инструктора цепь или сломать толстую деревянную палку.

Отдельной строкой у него шли упражнения с теннисным мячом. Егор тысячи раз за день сжимал в руках тугой резиновый мячик, делая это в метро, на автобусных остановках и даже на деловых переговорах. На вечерних тренировках большую часть времени он оттачивал отдельные удары. Инструктор заставлял его делать тысячи повторений одних и тех же движений, доводя их траекторию до полного, только ему одному ведомого совершенства.

– Твой удар должен быть мощным, мгновенным и абсолютно незаметным для противника, – толковал он ученику, пока тот, стоя с опущенными руками в состоянии полной расслабленности, раз за разом взрываясь, с громким криком атаковал большую грушу, висящую у стены. – Не показывай удар! Сейчас ты постоянно сигнализируешь противнику о начале своего движения подергиванием плеча или передней ноги. Расслабься, а потом резко взорвись. Сначала должна вылететь рука, потом ты обязан вложить в удар все тело, так, чтобы в момент контакта с целью в ударе участвовали уже все твои мышцы. Принцип каратэ "С одного удара наповал" как нельзя больше подходит для реального боя. Ни в коем случае нельзя дать противнику шанс атаковать тебя. Если на улице ты довел дело до банального обмена ударами, то сделал огромную ошибку. Бей первым, бей внезапно, клади врага с одного удара. Не жалей свои ударные конечности. Жалея их, ты сдерживаешь свой удар. Представь себе, что твои руки и ноги – это ракеты, а голова – это командир артдивизиона. Ему абсолютно наплевать на выпускаемые им ракеты, его основная задача – вовремя поразить цель. Так и ты! Бей врага только на поражение, полностью вкладываясь в каждый удар. Если ты начал атаку, то противник должен лечь в любом случае.

Особое внимание Петрович уделял состоянию постоянной боевой готовности.

– Ты пойми, в драке все как на войне, – пояснял он Егору. – У твоего противника могут быть мощные танковые колонны, готовые разорвать твою жиденькую линию обороны, у него могут быть полки бомбардировщиков, которые в состоянии перепахать все твои укрепленные районы, буквально засыпав их бомбами. Но ты, уступая врагу почти во всем, все же должен уловить, когда он соберет кулак для атаки, и упредить его мощной артподготовкой, которая вдребезги разобьет его бронированный кулак. А твои самолеты, возникнув буквально из ниоткуда, сожгут его воздушную армаду, даже не дав ей взлететь с аэродромов. Тогда все его преимущество сгорит в один момент. Так и в драке. Твой противник может быть хоть чемпионом мира, но кирпич, вовремя опущенный ему на темечко, не даст ему реализовать свой большой потенциал и позволит тебе избежать лобового столкновения с ним. В любом конфликте ты должен уметь обеспечить себе максимальное преимущество над врагом за счет обмана, внезапности и применения спецсредств. Надо уметь заставать своего противника врасплох и, в свою очередь, не дать застигнуть врасплох себя.

В любой момент Петрович мог очень больно пнуть ученика ногой в голень, воткнуть ему жесткий узловатый палец под ребра или в шею. Егору подобные методы обучения живо напомнили, как его в свое время гонял Бибо. Теперь, находясь дома у Петровича, он был постоянно настороже, в любой момент ожидая проверки бдительности от старого матерого диверсанта.

– Молодец! – похвалил его инструктор, когда Егор, совершенно вымотанный после очередной тренировки, сидя за столом, сумел увернуться от бублика, летящего ему в лоб. – Значит, не зря я тебя учу. Не расслабляйся и в обычной обстановке. Здесь-то ты уже ожидаешь от меня какой-нибудь каверзы, а на улице, небось, ловишь ворон.

– Угу, – виновато кивнул Егор. – Есть такое дело.

– Вот видишь, – укоризненно покачал головой Петрович. – На улице, среди толпы людей тебя убаюкивает ложное чувство безопасности. Тебе кажется, что опасность находится именно здесь, потому что только я постоянно тебя силой вырываю из уютной раковины. Благодаря этому, у меня дома ты постоянно настороже. Но на самом деле именно здесь ты в совершенной безопасности, а мои атаки носят чисто условный, можно сказать, обучающий характер. Но зато в большой жизни в общем и на улице в частности ты, как, впрочем и абсолютно любой человек, постоянно подвергаешься действительной опасности. Только внимательность и постоянная готовность среагировать могут тебя подготовить к встрече с ней.

– А какого рода опасности я подвергаюсь на улице? – удивился Егор.

– Да любого рода. От немотивированного нападения из-за угла дебила с ножом до наезда тебя пьяного водителя самосвала в тот момент, когда ты, расслабившись, мирно кушаешь на автобусной остановке мороженное и витаешь где-то в облаках, вспоминая, что тебе сказала вчера вечером какая-нибудь симпатичная девчонка. Тебе может нагадить на голову пролетающая мимо ворона, или на нее же может скинуть кирпич мстительный пьяный сосед, которого ты вчера случайно толкнул плечом в подъезде. Современная жизнь вселяет в нас чувство ложной уверенности в том, что с нами ничего плохого никогда не произойдет. Мы все надеемся на то, что нас защитит милиция, спасет скорая помощь, вытащат из огня пожарники. Надежда на то, что тебя будет постоянно оберегать и выручать в сложных жизненных ситуациях кто-то другой – это путь обывателя, который считает, что он большая цаца и весь мир должен вертеться вокруг него. Напротив – путь воина означает, что ты способен и готов в любой ситуации всегда действовать сам и отвечать за свои поступки тоже сам. Если ты встал на путь воина, то тебе нужно уметь предвидеть опасность и делать все, чтобы минимизировать ее возможные последствия.