Текст книги "Черная Полоса (СИ)"

Автор книги: Андрей Панков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

– Так! – Сказала Татьяна. – Я никуда с тобой не пойду, пока ты мне все подробно не объяснишь: что с вами произошло; кому нужна помощь и где сейчас твоя сестра?

И вдруг ее посетила простая мысль. Его сестра по-прежнему остается у бандитов заложницей, а брата под этим предлогом отправили за помощью. У них действительно кого-то ранили и им нужны медикаменты. Вот и все решение ситуации. Необходимо срочно заявлять в полицию и брать этих преступников на месте.

– А кто из них ранен? – Начала новый подход к Даниле издалека Татьяна. – Наверное, тот верзила, который меня ударил?

– Нет. – Опроверг самые худшие опасения Татьяны мальчуган. – Я не знаю, как его зовут. Хотя, тот верзила называл его Местным. Так вот, этот Местный выкинул верзилу на ходу из машины, а верзила перед этим хотел его убить и стрелял в него из пистолетов. Только они не выстрелили. Патроны закончились.

Господи, страсти-то какие. Татьяну немного встряхнуло. А она еще жалуется на свой синяк!

– А женщина? Там была женщина?

– Ее убили. За нами гнались и стреляли. Верзила сказал стоять нам возле дверей, а Местный забрал нас к себе и закрыл собой. В него даже попали несколько раз, но он был в бронежилете, и его не убило, а женщине попали в голову.

Господи! В который раз упомянула про себя этого персонажа Татьяна. Чем дальше, тем страшнее.

– А что с четвертым? – Татьяна вспомнила, что грабителей было четверо. – Он тоже с вами?

– Нет. Местный и с ним подрался. Его он тоже победил, но тот успел выстрелить ему в ногу. А потом за нами гнался верзила и Местный нас увез на машине. А потом он остановился и сказал, чтобы мы уходили. Мы сначала так и сделали, но Женька меня остановила и сказала, что без нас он умрет. И мы вернулись. Когда мы снова открыли дверь машины, Местный не шевелился и не разговаривал. Я подумал, что он уже умер, но Женька сказала, что его можно вылечить, нужно только остановить кровь. Она такое в кино видела. Потом мы его вытащили из машины и перевязали ногу, а что делать дальше мы не знаем.

Не знала, что ей делать и Татьяна. Судя по всему, Данила действительно рассказал ей правду. Страшную, ужасную, но все-таки правду. Последнее, что она услышала прежде, чем потерять сознание после удара верзилы – это просьбу не трогать детей. Значит, среди этого квартета грабителей как минимум один имеет чувство совести. Возможно и даже, скорее всего, Данила сейчас рассказывает именно о нем, но сути дела это не меняет. Он по-прежнему остается преступником, и она обязана заявить о нем в полицию.

Решение о полиции было уже почти принято, когда Татьяна сообразила последнюю вещь. Брат и сестра Пономаревы не очень хорошо влились в детдомовский коллектив. Они держались немного обособленно и не спешили заводить каких либо отношений, как с другими воспитанниками, так и с воспитательским коллективом. Именно она, Татьяна Николаевна, стала для них исключением, к которому Пономаревы потянулись с первого дня своего пребывания на новом месте жительства. Что их к этому побудило, Татьяна не знала. Возможно то, что в дальнейшем она и сама прониклась к ним симпатией, просто дети, еще не погрязшие в мире цинизма, раньше заметили в ней родственную душу. Сейчас эти дети проявили явную симпатию к своему похитителю. Что это? Стокгольмский синдром?

После подобного анализа решение Татьяны немного пошатнулось. А есть ли необходимость сразу бежать в полицию. Ну, придет она туда, станет перед этим пузатым полисменом с четырьмя звездочками на погонах...

Все! После воспоминания о полисмене встреченным ею утром Татьяна полностью откинула мысль идти в полицию. Еще неизвестно, кто из них лучше: грабитель, говоривший, не трогайте детей или полисмен, назвавший ее малолетней алкашкой и обещавшим поставить второй фингал. Окончательное решение она примет позже, а сейчас она должна сходить с Данилой к раненому и сама разобраться в ситуации. Сейчас ей терять уже нечего. Все равно увольнение не за горами, даже если она и приведет обоих детей назад.

– Хорошо, если все, что ты рассказал, правда, – наконец согласилась Татьяна, – я схожу с тобой, веди меня.

– А может, вы сначала возьмете что-нибудь из медикаментов? – Данила кивком головы указал на детский дом и напомнил ситуацию. – Он раненый. А насчет правды... вот что есть у меня. – И Данила достал из кармана выкидной нож и нажал на кнопку пружины, демонстрируя нешуточное лезвие.

– Откуда это у тебя? – Испугалась, увидев подобную "игрушку" у десятилетнего мальчика Татьяна. – Выбрось его.

– Он выпал из кармана убитой женщины, когда Местный доставал ее из машины. Не переживайте Татьяна Николаевна, я его обязательно выброшу, но только потом. Я знаю, что еще маленький для игр с ножом и не наврежу им ни себе, ни кому другому. Но пока все не закончится, пусть он побудет у меня. С ножом я чувствую себя намного уверенней.

– Хорошо. – Сказала и удивилась собственным словам Татьяна. – Насчет лекарств не переживай, мы их возьмем, но не в детдоме, а в аптеке. Не нужно, чтобы меня видели в детском доме берущей медпрепараты. Это вызовет лишние вопросы, и к тому же будет считаться воровством.

Татьяна не была сильна в медицине, но суть проблемы уловила. Грабителя ранили в ногу, и если пуля осталась в ноге, то достать ее она вряд ли сможет и ему потребуется профессиональное медицинское вмешательство. Если же пуля прошла навылет или по касательной то потребуются спирт, бинты, антисептики и антибиотики. Все это она приобрела, используя собственные денежные сбережения, которых у нее и на себя с трудом хватало. Помимо аптеки она зашла в продуктовый магазин и приобрела еды. Ее детей вряд ли кто-то покормил, да и грабитель наверняка голодный.

Закупив все необходимое, они выдвинулись в путь.

***

Звук шагов приближался, и на удивление Игоря в нем не было агрессивных ноток. Идущие, не пытались скрывать своего присутствия, шаги звучали ровно: без остановки для изучения ситуации и последующей за ней короткой перебежки. Либо группа захвата настолько уверенно себя чувствовала, либо...

Первым в помещение зашла маленькая девочка Женя. За ней, ее брат. Теперь Игорь знал, что брата Жени зовут Даниил. А следом за ними вошла...

Игорь не сразу признал в последнем вошедшем, ту самую женщину, стоявшую рядом с детьми около музея. Он ее и тогда не успел слишком хорошо рассмотреть. Сложившаяся на тот момент ситуация не благоприятствовала знакомству. А, кроме того, сейчас ее лицо украшала приличная гематома – "подарок" от Монгола.

На короткое мгновение в затхлом помещении насосной станции повисла неловкая тишина, и Игорь почувствовал, что именно он должен ее нарушить.

– Мы, кажется, с вами сегодня уже встречались?

– Да, – согласилась с Игорем женщина. – Но я бы не назвала нашу первую встречу приятной.

Игорь, из положения – лежа, снизу вверх продолжал изучать эту женщину. Да какая она женщина! Максимум девушка, если даже не взрослый ребенок. Ей, наверное, чуть больше двадцати и возможно именно поэтому она пришла сама, а не с группой захвата. Она не менее наивна, чем ее малолетние воспитанники. Все, что ее делает сейчас старше – это как раз, оставленный Монголом на память синяк.

– Я, наверное, должен сейчас перед вами извиниться.

Эти слова пришли сразу после того, как Игорь акцентировал свое внимание на синяке. Подобные вещи и мужчину не украсили бы, а что говорить о девушке, более тщательно следящей за своей внешностью.

– Но не буду. Мои извинения ничего не изменят. То, что произошло – уже произошло и останется с нами навсегда. Вы пришли одна, без полицейского сопровождения и признаюсь честно, меня это удивило. Впрочем, если вы захотите изменить свое решение и прямо сейчас вызовете представителей закона, я не буду вам мешать. Вы вправе сделать все, что посчитаете нужным.

– Давайте начнем с вашей ноги.

– С чего? – Не понял предложения воспитателя Игорь.

– Полицейские подождут. Дайте мне осмотреть вашу рану.

Игорь еще не успел ничего ответить, а в процесс уже вмешались брат с сестрой. Они стянули с него грязные тряпки и указали своей воспитательнице на самолично сделанную перевязку не менее грязной тряпкой.

– Данила, можно я воспользуюсь твоим ножом?

Татьяна протянула руку, и мальчик вложил в нее выкидуху.

Ничего себе, с какими игрушками играются в детском доме, сразу пришло на ум Игорю. Если у пацана в кармане лежит выкидной нож, то, что тогда лежит у его воспитательницы в сумочке? В таком случае нет ничего удивительного, что она не привела с собой полицию.

В отличие от Игоря, Татьяна не предавалась размышлениям. Она срезала наложенную детьми повязку. После отрезала штанину на раненой ноге и осмотрела рану. Ее худшие опасения не подтвердились. Кем бы ни был этот грабитель, но ему явно сопутствовала Светлая Полоса: и банк ограбил; и от компаньонов избавился; и помощь в качестве детей и ее самой нашел; да к тому же еще и пуля лишь слегка зацепила ногу. Сейчас его плохое состояние больше исходило не от самого ранения, сколько от потери крови и от морального напряжения, но эта проблема решаема в течение нескольких дней.

Татьяна обработала рану и перевязала ее стерильными бинтами. В довершении ко всему она вколола еще и антибиотики, хотя в них особой необходимости, пожалуй, и не было. Ну не пропадать же добру!

– Это все? – Спросила она у грабителя. – Больше вас ничего не беспокоит?

Вместо него ответила Женя.

– Ему еще в спину стреляли.

Сам Игорь поначалу хотел отказаться от дальнейшего осмотра, но тут же передумал. Кто знает, что ждет его впереди? Еще недавно он был рад присутствию рядом маленькой девочки, так зачем же отказываться от помощи взрослой девушки. Пусть и не совсем симпатичной, особенно с разукрашенным глазом, но все же.

Татьяна помогла Игорю избавиться сначала от комбинезона, а после и от бронежилета. На спине ее пациента серьезных повреждений не оказалось, но два приличных синяка там все же присутствовали.

"Шрамы украшают мужчин" – пословица устаревшая. Прошли те времена, когда мужчины гонялись за мамонтом ради обеспечения провиантом своей семьи и в процессе погони получали синяки, ссадины и ушибы. Сегодняшние мужчины гоняются за акциями, долларами, скидками в супермаркетах и прочей мишурой соответствующей современному времени. Человек с синяком воспринимается в первую очередь не как герой, а как алкоголик, бомж или тунеядец. Не зря же ее саму полисмен окрестил малолетней алкашкой только благодаря ее внешнему виду.

Если бы она встретила Игоря где-нибудь на пляже и увидела подобные синяки, то так бы и подумала – напился и подрался, а то и просто неудачно приземлился, страдая "асфальтной" болезнью, но она уже знала их происхождение. И это знание теперь уже ее заставило зауважать этого преступника. Он закрыл собой двух ребятишек. Его напарнице не повезло, она прикрывала собой только деньги, а кто-то сверху, никем не доказанный, но обладающий всевидящим оком, сумел различить добро и зло, и каждому дал по заслугам.

– Ничего серьезного. – Наконец выдала вердикт Татьяна, оторвавшись от созерцания спины своего пациента. – И что вы собираетесь делать дальше? Я надеюсь, вы отпустите меня и моих детей?

– Отпущу! Вас! – Удивился вопросам Игорь. – Я вас не удерживаю. Ни сейчас, ни ранее. Дети остались здесь по собственной инициативе, да и вас я насильно не тянул. А что я буду делать! Еще не так давно я думал, что вы придете не одна, а в сопровождении полиции и они бы все решили за меня, а сейчас... даже не знаю.

– А где ваша машина? – Поинтересовалась Татьяна. – Мне Данила рассказал, что вы приехали сюда на машине.

Вместо ответа Игорь внимательно посмотрел на детей.

– Мы ее утопили. – Вдруг виновато ответила Женя.

– Как утопили? – В один голос спросили Игорь и Татьяна.

– Столкнули в воду. – Еще более виновато ответила Женя и напряглась, ожидая от взрослых взбучки.

– Это была моя идея. – Сразу же заступился за сестру Данила. – Я увидел, как вдалеке показался вертолет. У нас такие не летают, а если он появился, то значит только из-за вас. – И Данила взглядом указал на Игоря. – Я подумал, что они смогут сверху увидеть машину и решил столкнуть ее в воду.

– Послушайте, дети, – тут же отреагировал правильно на детские опасения Игорь, – вас никто не собирается ругать. Вы все правильно сделали, но меня с вашей воспитательницей интересует только один вопрос, как вы, такие маленькие, смогли сдвинуть машину с места?

Услышав важные для себя слова, Женя тут же осмелела и принялась рассказывать о том, что у них был сосед – дядя Петя, и он часто возился со своей машиной во дворе, а Данила ему иногда помогал.

Услышав слово "помогал" и Игорь и Татьяна одновременно улыбнулись, представив себе подобную помощь, но тактически промолчали, а девочка продолжала.

Дядя Петя много рассказывал брату про машину, и Данила смог снять бусик с ручника и поставить рукоять переключения скоростей в нейтральное положение. Дальше осталось лишь слегка подтолкнуть машину, которая и так уже стояла, наклоняясь к воде и все. Буль-тых и машина исчезла где-то на дне в мутных водах довольно таки глубокого Молочного карьера.

– Буль-тых! – Повторил вслух термин выданный девочкой Игорь и три сумки с долларами оказались там же – на дне Молочного карьера. Подобное признание могло вызвать что угодно: злость, гнев, ярость, но вместо этого Игорь рассмеялся.

– Ты чего? – Не поняла внезапного веселья преступника Татьяна. Она действительно не понимала этой перемены настроения, но почему-то ей захотелось рассмеяться вместе с ним. Этот смех снял напряжение, царившее в мрачном помещении насосной станции, и она не выдержала.

Дальше смеялись все: Татьяна, чтобы снять накопившееся за день напряжение; дети – освободившись от груза ответственности; а Игорь... Игорь один не до конца понимал, что его так развеселило. Все, ради чего он согласился на подобную авантюру – деньги, сейчас лежат в пределах недосягаемости и скоро под действием воды превратятся в непонятную, ничего не стоящую бумажную массу. А ему смешно и ничуть не жаль.

7.

Прошло два дня с тех пор, когда Татьяна так весело хохотала в полуразрушенном здании насосной станции на Молочном карьере. Правду говорят – "хорошо смеется тот, кто смеется последним". Сразу по возвращении в детский дом ей стало далеко не до смеха.

Первой она повстречала свою напарницу по несчастью – Наталью Владимировну и та ей сразу "вылила на голову ушат отрезвляющей холодной воды".

– Где ты ходишь? Тебя уже давно полиция ищет. Там какой-то важный чин сидит в кабинете Ивана Кирилловича.

Татьяна на непослушных ногах подошла к кабинету и дрожащей рукой постучалась в дверь.

– Входите!

Прозвучавший голос явно не принадлежал заведующему детдомом. Кто-то бесцеремонно воспользовался не только кабинетом Ивана Кирилловича, но и его полномочиями.

Татьяна вошла и была неприятно удивлена, увидев "старого знакомого" – полицейского с объемной талией и четырьмя звездочками на погонах. Впрочем, Иван Кириллович также находился здесь, но, похоже, отдал все бразды правления в руки этого служаки.

Полицейский, скорее всего тоже признал Татьяну. Ну, еще бы – это она вчера была серой мышкой, не отличимой от большинства. А сегодня у нее есть особые приметы в виде "чудесного" фингала, который светится ярче городских фонарей.

– Где вы пропадаете? Сколько вас можно искать и ждать? – Моментально перешел в наступление полицейский, даже не пытаясь скрыть своего негодования.

Внешний вид полицейского, тон общения, выбранный им, насыщенные события сегодняшнего дня настолько в свою очередь вывели Татьяну из себя, что она, пожалуй, впервые в своей жизни и сама сорвалась на повышенный тон.

– А где вы пропадали, когда я вам звонила? Кто дал вам право называть меня малолетней алкашкой и грозить мне еще одним подбитым глазом?

Служивый на миг оторопел от подобного начала, но тут же пришел в себя.

– Вы бы выбрали иной тон общения со мной. Перед вами все-таки не какой-то сопливый воспитанник вашего детдома, а служитель законопорядка.

– Вот именно, служитель! Хорошо, что вы сами вспомнили об этом, и мне не пришлось вам напоминать. Вы служите закону и служите людям, которые вас наняли и оплачивают вашу службу. Так что будьте добры, выключите "режим царя" и включите "режим служащего", целиком и полностью отдающего сего отчет в том, где он находится и зачем. И кстати, у нас нет сопливых воспитанников в отличие...

– Хватит ссориться. – Наконец вставил свое слово и настоящий хозяин кабинета, перебив оратора. – Татьяна Николаевна, Виктор Васильевич – перестаньте выяснять отношения. Татьяна, – Иван Кириллович позволил себе фамильярность, – товарищ капитан специально прибыл к нам, чтобы выяснить подробности для поиска наших детей. А кто еще, как не вы, оказавшись в самом центре событий, сможете рассказать ему об этом!

Так вот кто ты такой – капитан, Виктор Васильевич! Слова Ивана Кирилловича действительно успокоили Татьяну, и она задала капитану давно интересовавший ее вопрос.

– Скажите, Виктор Васильевич, а люди, устроившие перестрелку с грабителями около банка – это ваши сотрудники?

– Не совсем. – Также успокоившимся тоном ответил капитан. – Но, можно сказать, что это наши коллеги. Впрочем, это совершенно не касается нашей ситуации.

– Так почему же ваши коллеги... – Татьяна вовремя остановилась и чуть не прикусила себе язык. Только что она могла сболтнуть лишнее, то, чего она по идее не должна была знать. Однако капитан понял ее по-своему.

– Вы хотели спросить, почему они не задержали преступников? Да потому, что у них оказались в заложниках ваши воспитанники. Не будут же они стрелять по детям!

Еще как будут. Вспомнила про себя рассказ Данилы Татьяна. Только не в городе, при свидетелях, а за городом на пустынной трассе. Именно это она чуть было не сболтнула вслух. А откуда ей знать подобную информацию, если ни с преступниками, ни с детьми она вроде как не виделась?

Теперь Татьяна осознала и тот факт, почему сразу не обратилась в полицию после прихода Данилы. В тот момент сработало ее шестое чувство, что она поступает правильно. Еще неизвестно кто из них больший преступник: тот, кто ограбил банк, но при этом прикрыл своим телом детей от пуль; или тот, кто имеет удостоверение служащего, но при этом без зазрения совести стреляет в машину с детьми.

– Хорошо, – наконец полностью пришла в себя Татьяна, – спрашивайте, что вас интересует?

– Меня интересует абсолютно все. Расскажите мне, что вы видели, что слышали с самого начала и до конца. Быть может, преступники что-то говорили. Может вы их запомнили и сможете описать.

– Их было четверо, – начала свой рассказ Татьяна, – трое бежало из банка, а один вышел из машины припаркованной рядом с музеем...

...а потом я потеряла сознание. – Закончила свой рассказ Таня.

Капитан явно был не удовлетворен ее рассказом. Ему хотелось бы, чтобы она описала лица преступников, а еще лучше назвала фамилии, клички и адреса проживания, но... четыре человека одетые во все черное, три огромные сумки (при упоминании о которых он особо напрягся), похищенные дети (не оставившие и следа внимания на его лице), красный микроавтобус. Двумя словами – не густо!

Закончилось все тем, что капитан ушел из детского дома недовольным, а Татьяна впервые в жизни почувствовала прилив сил за то, что сделала что-то противозаконное, но правильное. Пусть впереди ее ждут проблемы, но сейчас она стала будто чуточку старше и мудрее. Ничего, не пропадет. И даже если ее выгонят с работы, она найдет себе применение в жизни. Особенно сейчас, когда она так нужна брату и сестре Пономаревым и даже раненому преступнику Игорю, с которым недавно познакомилась.

***

Два дня прошло и для Игоря. "Душевных" разговоров с представителями правопорядка в отличие от Татьяны у него не было, но зато разговоров с самим собой – хоть отбавляй.

Для начала он попытался осмыслить ситуацию: стало ли лучше, или хуже? И пришел к выводу, что его Черная Полоса стала потихонечку светлеть. Если взглянуть с одной стороны, то, что же тут светлого: он ранен; деньги утрачены; его ищут и хозяева банка, и полиция, и Монгол. Но, если взглянуть с другой стороны, то: он жив (а это первоочередная важность); у него появились нежданные помощники и самое главное – то, что еще недавно казалось плохим, вдруг стало хорошим. Прямо таки оксюморон – сочетаемое несочетаемого.

Ну, например. Его мама сейчас находится в больнице и это, конечно же, плохо. А в сложившейся ситуации – хорошо. Будь она дома, давно уже переволновалась в связи с пропажей сына, да и себя сама толком обслужить не сможет. А так, в больнице, под присмотром врачей и с трехразовым питанием. Уходя на дело, Игорь заходил к маме и предупредил ее, что уезжает искать работу и возможно будет недоступен в течение нескольких дней. Как в воду глядел – вот и пригодилась недоступность.

Или, например, работа. Продолжай он работать на своем старом предприятии, уже отметили бы ему прогул. Начали бы искать, трезвонить почем зря. А так, нет работы и искать некому. Та же история и с друзьями, с девушкой: нет друзей, нет девушки – нет проблем.

И все-таки проблема была. И проблема была глобальная – что делать дальше? Просто вернуться домой и жить, как ни в чем не бывало – уже не получится. В первую очередь его не оставит в покое Монгол. Даже если бы у Игоря сейчас каким-то чудом оказались все деньги из затонувшей машины, и он вернул их Монголу с Угрюмым его бы в живых не оставили. Он и раньше успел встать им поперек глотки, а после инцидента в машине – это уже переходило в "дело чести". Монгол просто обязан был ему отомстить и Игорь это понимал.

Полицию Игорь боялся меньше всего. Вряд ли его каким-то образом сумеют приписать к ограблению Кризис-Банка. До того самого Судного Дня, он был абсолютно чист перед законом и не имел ничего общего с бандитизмом. Своих следов при ограблении он не оставлял, а немногочисленные свидетели его выдавать не будут: детишки и их воспиталка этого не сделали раньше, а значит не сделают и сейчас; Монголу и Угрюмому подобное дело не выгодно (у самих рыло в пуху).

Есть правда еще один свидетель и за него Игорь переживал больше всего. Этот свидетель – его бывший одноклассник и переживал Игорь больше не из-за того, что Димка его сдаст, а за то, как бы Монгол Сарычева уже не убил.

Еще тогда, при первом знакомстве на Молочном карьере, Игорь понял, что не Сарычев командует парадом, а именно его "специальные люди". Димка и сам находится под их жестким влиянием и за любой сбой в своем плане может поплатиться чем-то дорогим. У "специальных людей" впоследствии оказался свой план, который на завершающем этапе отличался от Димкиного, и это в лишний раз доказывало второплановую роль Сарычева. Жив ли он сейчас? Не мучает ли его Монгол где-нибудь в подвале, допытываясь о местонахождении Игоря? Только не узнает он ничего, потому как Игорь и сам не знал, что произойдет и где он может оказаться.

Игорь чувствовал себя обязанным связаться с Сарычевым. Он не знал, чем сможет ему помочь и не знал, нуждается ли еще в его помощи Димка, но что-то подсказывало ему, что только так он сможет решить и свою проблему. Вопрос был только в одном – как?

Как связаться со своим одноклассником, если тот к сегодняшнему дню уже должен был съехать со своей комнаты в Кризис-Кафе, а мобильный телефон на время ограбления был оставлен дома? Можно конечно сходить домой, только сделать это в черном комбинезоне (единственной его одежде оставшейся после затонувшей машины) да еще и с отрезанной штаниной опасно даже в темное время суток. Их город сейчас явно наводнен полицейскими и детективами различных мастей и, пойти туда подобным образом равносильно приходу в полицейский участок с написанной повинной.

Игорю было очень неприятно за принятое им решение, но сходить к нему домой должен был Данила.

И Данила, и его сестра Женька два дня назад приняли решение остаться с ним. Игорь был шокирован подобным решением. Еще больше была шокирована их воспитательница – Татьяна, но в решении детей действительно присутствовала логика. Если бы они вернулись в детдом, представители полиции сумели бы их расспросить-допросить и вывести на чистую воду. Взрослые прокалываются в своем тщательно продуманном вранье, а что уж говорить о детях.

Игорь, конечно, мог бы поменять место своей дислокации после их ухода, но и тут возникали проблемы: во-первых, в своем тогдашнем состоянии ему очень тяжело было передвигаться; во-вторых, лучшего места, чем сейчас, не придумаешь; в-третьих, в этом случае он остался бы совсем один (без денег, без одежды, без еды...)

С решением детей трудно было согласиться, но и Игорь, и Татьяна поняли, что на данный момент оно самое верное. И вот сейчас, второе трудное решение.

На самом деле решение было принято еще часа три тому назад, и мальчик давно ушел. Игорь понимал, что один только переход туда-назад для десятилетнего ребенка будет труден и займет много времени, а еще необходимо убедиться, что за квартирой никто не наблюдает, попасть в нее не попадая на глаза соседям и найти все необходимое. Понимал, но с каждой пройденной минутой переживал все сильнее и сильнее.

А вдруг его увидят соседи? Незнакомый мальчик, открывающий дверь в чужую квартиру. Они могут вызвать полицию и тогда начнутся ненужные расспросы. Сейчас весь город стоит на ушах, и каждое незаурядное событие может привлечь внимание.

Еще хуже, если за квартирой следит Монгол. В отличие от полиции он наверняка уже знает, где живет Игорь. Если они добрались до Димки, то дальше вычислить его место проживания не составит проблем. А если Монгол поймает мальчика, то следует ожидать гостей.

Стоят ли мобилка, комплект одежды и последние Игоревы сбережения такой жертвы? Не стоят, но и без них никуда.

Разрядить напряженность пыталась Женька. То ли она еще в силу своей юности не понимала сложившейся ситуации, то ли была настолько уверенна в своем брате, то ли в свои неполные пять лет уже научилась скрывать эмоции, но она постоянно во что-то играла и пыталась вовлечь в свою игру и Игоря.

Казалось бы – мелочь, а ведь действительно отвлекала и будь Игорь сейчас один, уже давно сошел бы с ума. Ситуация могла усложниться и с приходом Татьяны. Молодая воспитательница не оценила бы его решения и явно разозлилась бы за подобное. Кто знает, во что бы все это вылилось?

Наконец послышались шаги и в помещение насосной станции, запыхавшись, забежал Данила. В его руках был старенький пакет с логотипом местного супермаркета, раздувающийся от находящейся в нем одежды.

– Все в порядке? – Тут же спросил у мальчика Игорь.

– Да, все хорошо. Я все сделал правильно, только пришлось долго простоять у подъезда, там две бабушки около часа не могли попрощаться друг с дружкой. А потом еще немного побыл в вашей квартире, нужно было подзарядить телефон, а то он почти разрядился.

Вот это пацан! Подумал Игорь. Вот это молодец! Подумал о том, о чем я и на секунду не задумался. Позвонил бы я кому-нибудь из разряженного телефона!

– А за квартирой никто не следил? Ты не заметил?

– Не! – Уверенно ответил Данила. – Я их хорошо запомнил, и здорового, которого вы выкинули из машины и второго – водителя. Их точно не было.

После отчета к своему брату подошла Женька, и нежно обняв его, положила ему свою голову на грудь. В этом коротком движении без слов было отражено все: и сестринская любовь; и вера в силы своего брата; и избавление от тревоги, которая наверняка поселилась и в ее маленьком сердце.

Пока брат и сестра отошли в сторону, Игорь переоделся в принесенные вещи и достал мобильный телефон. Ни одного пропущенного звонка за время его отсутствия. Ни одного текстового сообщения. Где-то в глубине души Игорь надеялся, что Сарычев уже сам искал его: звонил, писал, приходил... но нет. Ничего подобного не было. То ли он перестраховывался (ведь еще перед началом "дела" он попросил Игоря удалить его контакт из всех списков и запомнить номер на память), то ли он в руках Монгола (и жив ли сейчас?)

Дрожащими пальцами Игорь набрал запомненный номер и на свое удивление услышал ответ буквально после первого зума.

– Алло, Игорек! Ты где? Ты жив?

– Да, Дима – это я. – Успел ответить Игорь, когда Сарычев его перебил.

– Так, слушай меня внимательно! Сейчас как можно меньше текста в эфир. У меня, как и у тебя проблемы. Нам нужно встретиться. Все обсудим при личной встрече. Давай встретимся сегодня, там, где я тебя знакомил с людьми и в то же самое время.

– Хорошо, до встречи!

Игорь отбил звонок и вздохнул с облегчением. А ведь действительно все не так плохо. Как минимум, Сарычев жив. Да, он сказал, что и у него проблемы, но это нормально. Игорь был бы сильно удивлен, ели бы его одноклассник после всего произошедшего сказал бы, что в его жизни все также упорядочено, как и раньше. Помимо того, что он жив – он явно и не в руках у Монгола, иначе не стал бы назначать ему встречу. Или стал бы? В любом случае, на встречу идти нужно. Это единственный выход из сложившейся ситуации. Тем более что сейчас именно у него есть преимущество.

Преимущество Игоря заключалось в следующем – он уже находился на месте встречи. Сам того не ведая Сарычев предложил ему встретиться на прежнем месте в прежнее время, на Молочном карьере в девять часов вечера. Даже с учетом еще не окрепшего здоровья Игорь сможет добраться до места встречи через десять-пятнадцать минут, а Сарычеву понадобится много больше времени, если он конечно по какой-либо причине также не находится на Молочном карьере. До назначенной встречи, остается более трех часов, но Игорь выдвинется прямо сейчас, прибудет первым, найдет укромное местечко и затаится. Если Сарычев появится не один, то он просто не выйдет на встречу. Вот и все.

Быстро объяснив детям ситуацию, Игорь отправился в путь. Еще было светло, но к назначенному времени явно посереет. Игорь нашел себе достойное укрытие, хорошо защищающее его от посторонних глаз, и одновременно позволяющее осматривать прилегающую территорию и подготовился к длительному ожиданию.

***

Время потихоньку отстукивало свои минуты, а Сарычев так и не появлялся. С одной стороны это было совсем неплохо. Если быть точнее, то это было неплохо со всех сторон. Его одноклассник не спешил прибыть первым на место встречи и сам устроить засаду, как в прошлый раз. С другой стороны, каждая новая минута ожидания становилась длиннее предыдущей.

Игорь вдруг поймал себя на мысли, что в компании двух малолеток на бывшей насосной станции ему было много веселее. За прошедшие два дня он уже успел к ним привыкнуть и даже будет жалко, когда они расстанутся. Ну, ничего, уверял он себя. Когда все уляжется, быть может, он их проведает. Найти брата с сестрой не предоставит большого труда – детский дом в их городе только один.