Текст книги "Черная Полоса (СИ)"

Автор книги: Андрей Панков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

– Идите сюда. – Позвал Игорь детей и в его голосе впервые прозвучали настолько властные нотки, что даже Монгол с Нерпой не смогли ему возразить.

Дети стояли молча и держали друг друга за руку. Так и не расцепляя рук, они подошли к Игорю.

– Садитесь и ничего не бойтесь. Все будет хорошо.

Игорь усадил их лицом к себе прямиком на сумку с деньгами. Сначала девочку, а затем мальчика. После, уселся перед ними на колени и закрыл их своим телом. Надеяться на металл кузова бесполезно – это не инкассаторский броневик и он легко прошивается пулями, а вот его бронежилет будет лучшим прикрытием.

И зачем он только об этом подумал? Мысль материальна. Очередная пуля прошила тонкую дверь бусика и больно ударила в спину. Никогда до этого Игорь вообще не примерял на себя бронежилет (даже в армии) и уж тем более не проверял его на прочность...

Это было больно. Это было очень больно! Здоровенная гематома на спине была ему гарантирована. Но что такое синяк по сравнению с жизнью! Сейчас бронежилет продлил часы его существования на этой земле. Игорь даже непроизвольно ойкнул и навалился на детей.

– Вы живы? – Вдруг поинтересовалась сидевшая ближе к нему девочка.

Сколько ей лет? Наверное, не больше пяти. Он похитил ее и подставил под пули. Она должна была бояться его. Она должна была презирать его. Она должна была ненавидеть его и желать смерти, но в ее голосе Игорь расслышал лишь участие и тревогу. Она переживала за него. И тогда Игорь понял, чего он хочет больше всего в данную минуту. Нет, не денег. Он хочет, чтобы с этими детьми ничего не случилось, чтобы они целыми и невредимыми вернулись назад к своей маме.

– Жив. – Игорь попытался улыбнуться девочке, но вовремя вспомнил, что его лицо затянуто тканью. Очень захотелось стянуть с себя эту гадость, но нельзя. Нельзя, чтобы дети увидели его и в первую очередь ради них самих. Тогда они из заложников переквалифицируются в свидетели. – Жив. Мне нельзя умирать. Мне еще нужно вернуть вас домой.

В этот момент еще одна пуля угодила ему в бронежилет. Один раз – это случайность. Два – это совпадение, а три – станет закономерностью. Их преследователи явно пристрелялись и если ничего не поменять, скоро все закончится не в их пользу.

Игорь повернул голову в сторону Монгола.

– Если ты и дальше собираешься ехать по трассе нас рано или поздно достанут.

– Что ты предлагаешь?

Неужели Монгол собирался к нему прислушаться?

– По левой стороне сейчас идет степь. В дождь по ней не проехать, но сейчас достаточно сухо. Наша машина менее скоростная, но зато мощнее и с большим клиренсом. В степи, на бездорожье, нам будет проще от них оторваться.

Монгол подошел к окошку, соединяющему кабину с кузовом.

– Угрюмый, ты слышал?

– Слышал.

– Там есть степь?

– Да.

– Сворачивай.

Машина плавно изменила направление и затряслась еще сильнее. Появились новые звуки – скрежет днища о мелкий кустарник.

Отдав команду, Монгол вернулся к своему наблюдательному пункту.

– А ты прав, Местный! Ой как прав! Они начинают отставать. Слышишь, Нерпа, мы уходим от них!

Изначально Игорь не до конца вник в замечание Монгола. То, что они уходят – это хорошо, но было что-то второе и это второе казалось очень плохим. Что? Да вот что! Угрюмый, Местный, Нерпа – Монгол называл в присутствии заложников клички всех присутствующих. Он нарушал конспирацию, которой так тщательно придерживался в банке. А означать это могло лишь одно – дети домой не попадут.

– Нерпа, а ты чего молчишь? – Не получив восторженной поддержки от своей подруги задал вопрос Монгол и повернулся в ее сторону.

В сторону Нерпы по инерции повернулся и Игорь.

Ранее, она так же, как и дети сидела под бортом машины на сумке с деньгами. Ничего не изменилось и сейчас. Почти не изменилось. Нерпа по-прежнему сидела на сумке, только ее поза стала какой-то неестественной: голова откинута назад и нелепо разбросаны руки.

Монгол подошел к своей подруге и снял с нее балаклаву. Картина, представившаяся им, не вдохновляла оптимизмом. Светлые волосы Нерпы приобрели бурый оттенок, а прямо во лбу зияло пулевое отверстие, из которого толчками продолжала выплескиваться кровь. Шальная пуля достала одну из своих жертв.

Монгол издал звериный крик, на короткий миг, потеряв самообладание. Затем он потянулся к ее руке и извлек из нее пистолет. Далее, напрочь позабыв об инстинкте самосохранения, он подошел к дверям бусика и распахнул настежь обе половинки.

Игорь, продолжая закрывать своим телом детей, не удержался и оглянулся назад. Он не знал, на каком расстоянии до этого момента находился от них автомобиль преследователей, но сейчас это расстояние равнялось метрам двадцати. Опель явно отставал и еще немного, и они смогли бы оторваться от него, но Монгол жаждал крови. Ему уже было мало просто уйти от преследователей. Первоочередной задачей стала месть. Стоя в полный рост, ничуть не заботясь о собственной безопасности, Монгол открыл стрельбу по иномарке с двух рук. Его жажда мести достигла желаемого результата, и опель резко вильнув в сторону, закрутился в своем последнем танце. В разные стороны полетели: стекла, бампер, фары, обвес и прочие принадлежности иномарки, не выдержавшие подобного испытания, и квинтэссенцией стало возгорание самой машины. Как бы не выдержал экипаж опеля серии кульбитов, пожар поставил последнюю точку в шансах на выживание. Их преследователи, кем бы они ни были, ответили за свою стрельбу – в живых не осталось никого.

Казалось бы, Монгол, должен был быть полностью удовлетворен свершившимся возмездием. Но нет. Теперь он повернулся к Игорю и зловещим голосом прошептал.

– Ты! Это ты во всем виноват! Это ты должен был сдохнуть. Еще там, на ступеньках банка. Ты, и эти мерзкие дети. Но ничего, сейчас я все исправлю.

Теперь Монгол направил оба пистолета на Игоря и стал нажимать на спусковые крючки.

Игорь похолодел от страха, но вместо выстрелов раздались сухие щелчки холостого боя. В обоих пистолетах не осталось ни единого патрона. Злость Монгола была настолько велика, что он и не заметил, как разрядил обе обоймы в машину преследователей.

Дальнейшее промедление было смерти подобно. Игорь вспомнил, как еще недавно дрался с Угрюмым. Тогда он одержал верх, но с Монголом это вряд ли пройдет. Есть только один шанс решить исход дела в свою пользу и Игорь воспользовался этим шансом. Он резко вскочил со своего места и словно торпеда врезался в Монгола.

Расчет был на один верный удар, и он прошел на ура. Монгол, не ожидающий отпора и уверенный в своих силах, был просто выброшен из движущегося автомобиля через незакрытые им же двери. Угрюмый же, пока еще находился в неведении о происшедшем и продолжал на всех парах двигаться вперед, удаляясь все дальше и дальше от валяющегося в пыли главаря.

Игорь продолжал стоять в дверях бусика и имел очень рассеянный вид. Все происходящее уже давным-давно вышло из-под контроля и явно не соответствовало первоначальному плану. Зато для Игоря, наконец-таки, стали складываться правильно все части недопонимаемого им ранее. План был, но в определенной точке он имел второе развитие, и это развитие было просто донельзя.

Изначальный план ограбления банка был придуман его одноклассником – Димкой Сарычевым. План был прост и по своему – гениален. Он основывался на внезапности, наглости, технической оснащенности и человеческой психологии. Но, когда речь идет о деньгах, никогда не стоит забывать и о таком факторе, как – жадность. Любая сумма, много приятнее делится на три, нежели на пять. "Специальные люди", нанятые Димкой, решили их кинуть на завершающем этапе. И не просто кинуть на деньги! Как еще недавно признавался Монгол – он, Игорь, должен был быть застрелен своими же на выходе из банка. Работу выполнил и все – до свидания, больше ты не нужен. По всей видимости, Сарычева ждала та же участь. Мертвый свидетель много лучше живого, даже если и сам погряз в этом деле по уши. Как это не прискорбно признавать, но люди, пытавшиеся их пристрелить, на самом деле спасли ему жизнь.

– Монгол! Монгол, ты где? – Позвал своего главаря Угрюмый, крикнув в окошко.

А спасли ли? Услышав голос Угрюмого, Игорь быстро пришел в себя. Нерпа мертва и уже не представляет ни для кого опасности. Монгол валяется в степной пыли и даже если и не получил серьезных травм при падении сейчас также не предоставляет опасность. А вот Угрюмый рядом. Он вооружен и явно не питает к нему дружеских чувств.

Игорь снял свою балаклаву (надоела, да и смысла больше нет), достал травмат и уверенно пошел к окошку. Пора применить выданное бандой оружие по назначению.

Зря он недооценивал Угрюмого. Тот факт, что Игорь одержал над ним верх в спарринге еще ничего не означал. Угрюмый, наравне со своими корешами оказался тертым калачом, и быстро смекнув, в чем дело выстрелил первым.

Не дожидаясь, пока Игорь дойдет до переговорного окна, Угрюмый резко ударил по тормозам, высунул руку с пистолетом в окно и начал беспорядочную стрельбу по находящимся в салоне.

И все-таки одну ошибку он допустил. Вместо педали тормоза ему нужно было сначала до упора нажать на педаль газа. В этом случае законы инерции отбросили бы Игоря назад, а так он наоборот рухнул вперед и в падении успел перехватить руку Угрюмого.

Все пули ушли в пол автомобиля. Все, кроме одной. Она пробила мягкие ткани на ноге Игоря не защищенной "бронештанами" и только после этого упала на пол.

Боль пришла, но она пришла много позже, а в тот момент Игорь даже не заметил этого попадания. Вывернув руку Угрюмого, он заставил его выронить пистолет. Дальше можно было бы попробовать как-то скрутить своего оппонента, попытаться обездвижить, но, во-первых, через небольшое окошко это было проделать слишком проблематично, а во-вторых, Игорь вдруг поймал себя на мысли, что он хочет не просто обезвредить своего противника, а доставить ему боль.

Игорь отпустил удерживаемую руку и разрядил всю обойму из травмата в Угрюмого. Тело водителя обмякло и перестало подавать признаки жизни.

– Вы его убили? – На этот раз вопрос задал мальчик.

– Нет. Это не боевой пистолет. Он только оглушает. К тому же, на том дяде надет бронежилет.

Игорь пытался оправдаться и в первую очередь не перед этим ребенком, а перед самим собой. Да, на короткий миг его охватил гнев невиданной величины, но он не убийца, даже если и действовал в целях самозащиты.

Машина продолжала стоять на одном месте. Их преследователей больше нет, Нерпа мертва, Угрюмый временно затих, но где-то позади, не так уж и далеко, есть еще Монгол с двумя пистолетами. На момент незапланированной высадки его пистолеты были разряжены, но запасные обоймы у Монгола при себе. Пора отсюда убираться самому и увозить детей.

Игорь вышел через открытые задние двери и вытащил за собой тело Нерпы. Хоть она уже и не могла доставить неприятностей, но ехать с трупом в кузове не комфортно. Затем он подошел к водительской двери, открыл ее и осмотрел Угрюмого. Живее всех живых! Да, временно нокаутирован, но очухается. Игорь вытащил его из машины и оставил лежать на земле.

– Эй, малышня, пересаживайтесь вперед. Я отвезу вас домой.

Дети послушно перебрались из кузова в кабину и заняли пассажирское место. Игорь уселся за руль. Все замечательно, кроме одного – ездить на машине Игорь не умел. Если быть точнее, то принцип езды он знал и даже пару раз сидел за рулем, но этими пару разами и ограничивались все его познания об автотранспорте. Благо бусик по-прежнему тарахтел своим мотором и сейчас явно стоял на нейтралке.

Поискав предполагаемую первую скорость, Игорь впервые вспомнил о своей ноге. А ведь ее порядочно зацепило! Надо бы сначала сделать перевязку и в этот миг боковое зеркало разлетелось вдребезги после попадания в него пули. А вот и Монгол подоспел! Нога после, а сейчас срочно вперед. Куда угодно, лишь бы подальше отсюда.

Бусик сдвинулся с места и, набирая скорость, покатился вперед.

6.

Чернота и пустота – вот первые чувства, испытанные Игорем, когда он пришел в себя. А пришел ли? Где он сейчас? Что с ним?

Игорь лежал на чем-то не очень мягком и боялся открыть глаза. Он усиленно напрягал память, пытаясь вспомнить последние события, но кроме разбитого пулей зеркала и начинающего движение бусика ничего не вспоминалось.

Чернота продолжала окружать его мир, а пустота потихоньку заполнялась звуками. Где-то тихонечко завывал ветер, найдя для своих игрищ потайные лазейки. Еще дальше кричала какая-то птица, то ли призывая к себе гостей, то ли наоборот, отпугивая. А совсем рядышком слышался методичный стук – тук, тук, тук, тук... Обычно такие вещи приводят к раздражению, но именно этот стук нисколько не раздражал, а где-то даже и успокаивал.

Получив дозу "стукающего успокоительного", Игорь продвинулся в своих воспоминаниях немного дальше.

Они продолжили свою езду. С учетом небольшой скорости, ехали относительно долго. Игорю становилось все хуже и хуже, но он боялся Монгола и не хотел останавливаться даже ради перевязки ноги. Боялся не за себя. Боялся за детей. Сначала он не понимал куда едет, лишь бы подальше. Затем, попытался определить свое местонахождение.

Они не успели выехать далеко за город, а потом повернули налево и дальше поехали по степи. Фактически, сейчас он продвигался по дуге вокруг своего же города. Куда он может поехать? Вернуться назад в город? Нельзя. Сейчас город, пожалуй, наводнен полицией и зеваками, а скоро подтянутся и хозяева банка. Игорь уже видел, как какие-то парни стреляли в их бусик невзирая на находившихся там детей. Повторения этому он не хотел, но и бесконечно кружить по степи тоже нельзя.

Игорь вспомнил количество денег в спецхранилище. Люди, имеющие столько наличности, наверняка имеют и неограниченную власть. Он не удивится, если они доберутся сюда много быстрее, чем предполагал Димка. Им не нужны машины, они прилетят на самолете. Хотя, нет. Самолет здесь просто негде посадить, а вот вертолет – это очень даже возможно.

Вертолет! Новое слово добавило новый испуг. С вертолета они очень быстро его найдут. Нужно найти укрытие. Он еще раз сориентировался на местности и сразу определился с конечным пунктом – Молочный карьер. Молочный карьер находился отсюда совсем недалеко, и он практически не посещаем людьми. Не зря именно на нем еще не так давно Игорю назначал ночную встречу Сарычев. Сейчас конечно светлое время суток, но на северной стороне карьера, рядом с полуразрушенной насосной станцией густо растут деревья. Под ними можно спрятать машину от любопытствующего взгляда даже с вертолета. К тому же, к насосной станции вела старая дорога, и туда можно было подъехать на машине.

Искали ли их с вертолета или не искали, Игорь так и не вспомнил. Последние его воспоминания были следующими.

Он остановился на самом краю обрыва под развесистым кленом и обратился к детям.

– Вы знаете, где мы сейчас находимся?

Игорь ожидал услышать естественный ответ – "нет", и после этого приступить к долгим разъяснениям о том, где они и как отсюда вернуться в город. Но на его удивление мальчик ответил,

– да. Это насосная станция на Молочном карьере.

Вот тебе и нехоженое место. Оказывается малолетняя шпана прекрасно ориентируется в таких вот "нехоженых местах". Впрочем, это была лирика, а на самом деле знания пацана оказались очень уместны. Игорь уже совсем не был уверен, что ему хватило бы сил объяснить этим детям, как отсюда добраться домой.

– Если ты знаешь, где мы находимся, то значит, знаешь, как отсюда вернуться домой. Забирай свою сестру, и уходите.

– А вы?

Вопрос прозвучал от девочки. И снова, как и ранее, в машине, в этом вопросе зазвучали нотки участия. Маленькая девочка снова переживала за него.

– Со мной будет все в порядке. Уходите.

Дети вышли из машины, а Игорь задумался над своими последними словами. Нет. В порядке уже не будет никогда. Его Черная Полоса подходит к своей завершающей фазе и эта фаза явно не переход в белый цвет. Это последняя стадия черноты – Чернее Некуда.

У него осталось несколько вариантов дальнейшего развития событий: его найдет полиция и он до конца своих дней проведет время на нарах; его найдет Монгол и прощай жизнь; его найдут хозяева банка и прощай жизнь; ему необходима медицинская помощь и если ее не оказать в ближайшее время – прощай жизнь. Широкий спектр выбора, выбирай, не хочу!

***

Успокаивающий стук продолжался, и Игорю очень захотелось узнать источник его происхождения. Он впервые после прихода в сознание открыл глаза и буквально прозрел от увиденного.

Она стояла к нему спиной и играла. Наверное – это были классики. Но не игра заняла воображение Игоря, а Игрок. Это была та самая маленькая девочка, взятая ими в качестве заложницы. Игорь точно помнил, как они с братом выходили из машины и вот она уже безмятежно прыгает и играет рядом с ним.

А где он? Игорь попытался осмотреться. Он лежал на старых досках и был укрыт каким-то старым тряпьем. Вокруг него высились бетонные стены, почерневшие и поросшие мхом. Видать – это и есть насосная станция. Только как он тут оказался?

Девочка отреагировала на потуги Игоря осмотреться и повернулась в его сторону. На ее лице заиграла улыбка и она, позабыв про свою игру, подошла поближе.

– А я знала, что вы очнетесь! Я так и говорила Даньке, а он хотел, чтобы я пошла с ним.

Игорь ничего не понял и замотал головой из стороны в сторону, пытаясь стряхнуть наваждение.

– Подожди! Данька – это твой брат? Тот самый мальчик, что ехал с нами?

– Да. – Тут же ответила словоохотливая девчушка и тут же добавила. – Он мой старший брат и очень меня любит.

– Подожди! – Снова не понял Игорь. – Данька – это твой брат, он очень тебя любит, но при этом ушел без тебя? Он оставил тебя здесь, со мной?

– Нет. – Поправила умозаключения Игоря девчушка. – Он меня не оставлял. Я сама осталась. За вами нужно было приглядеть, а кроме того я маленькая и быстро устаю, брат быстрее приведет помощь если сходит один.

– Помощь!

Игорь вконец потерял нить логики. Он похитил этих детей. Если быть точнее, то их похитили Монгол с Нерпой, но ведь он был с ними, а значит, также являлся безмолвным участником этого похищения, а дети отправились ему за помощью. Нонсенс! Впрочем, это дети. Они еще не до конца поняли, что с ними произошло. Это хорошо. По крайней мере они не испытали психологического шока. Что же тогда плохо?

А вот что. Помощь. Если они сами не понимают, что делают, то кого они могут позвать на помощь? Взрослого. Скорее всего, свою маму. Вот и все. Вариант номер один – наручники, суд, камера, нары. А может быть это и к лучшему? Остальные три варианта похожи друг на друга как три капли воды и много печальнее.

В таком случае у него осталось совсем немного свободного времени. Пока не придет "помощь". И как можно распорядиться последними свободными минутками? Пообщаться с единственным собеседником.

– Твоего брата зовут Данька, а тебя как звать?

– Женя. Или Евгения. – По-взрослому представилась девчушка.

– Евгения! – Повторил вслух ее имя Игорь. – А там, около музея, была ваша мама?

– Нет, это наш воспитатель, Татьяна Николаевна.

– Воспитатель? Из детского садика? – Высказал догадку Игорь и удивился, что, по сути, чужой человек так отчаянно бросился защищать свою воспитанницу.

– Нет. Из детского дома. – Поправила Игоря девочка и в ее глазах появилась легкая грусть.

– Так вы с братом детдомовские?

– Уже да.

– А что случилось с вашими родителями? – Спросил Игорь и тут же пожалел о своем вопросе. Это ведь ребенок, а он потревожил ее детские раны. Но слово не воробей и уже вылетело.

На его удивление девочка отреагировала вполне спокойно. По-видимому, еще очень короткий период жизни этого ребенка уже успел закалить ее похлеще некоторых взрослых.

– Папа недавно умер, а мама сильно пьет.

Вот тебе и Черная Полоса! Да его Черная Полоса ничто, по сравнению с Черной Полосой этих детей, а он позволил себе подписаться на подобное преступление, да еще и с подобной компанией. Кто он после этого? Самый настоящий трус. Вот на кого нужно равняться – на этих маленьких детей.

– И как вам живется в детдоме? – Спросил Игорь только для того, чтобы сменить тему разговора.

– Плохо. – Честно призналась девочка.

– Что, обижают, наверное? Дома было лучше?

– Нет. Дома было хуже. А в детском доме никто не обижает. Мой брат не позволит, чтобы меня обидели и себя в обиду не даст.

– Тогда почему плохо? – Искренне удивился Игорь.

– Меня хотят удочерить.

– Но это же хорошо. – Не понял ее страданий Игорь. – У вас с братом появится новая семья. Вас будут любить и заберут из детского дома.

– Нет. Забрать хотят только меня. Я красивая и маленькая, а брат старше и им не нужен. Нас хотят разлучить.

Да, дилемма. Игорь не знал, что и ответить этой маленькой девочке с ее взрослыми рассуждениями. Какой он может дать ей совет, если не смог разобраться с собственными проблемами.

– А твой брат знает об этом?

– Нет.

– Так может быть стоит поговорить с ним. Может быть, он сам захочет, чтобы тебя удочерили.

– Мне не нужно с ним говорить. Я знаю, что он ответит. Мой брат меня любит и согласится, чтобы меня забрали. Он захочет, чтобы я жила хорошо.

– Ну, так...

Игорь так и не смог договорить, когда девочка заплакала и, сказав последнюю фразу, выбежала из помещения насосной станции.

– Я тоже его люблю и без него мне не нужна другая семья.

Вот и поговорили. Игорь почувствовал себя в очередной раз сволочью. Хотя, почему он должен чувствовать себя сволочью. Нет, за то, что похитил этих детей конечно – да, а насчет детского дома... Не он был родителем этих детей. Не он пил, не он издевался над ними и не благодаря ему они в конечном итоге оказались там, где оказались. Но чувство дискомфорта и вины продолжало оставаться.

А если бы эти дети были его, как бы поступил с ними он? Каким он был бы отцом? Игорь поймал себя на мысли, что впервые задумался о собственных детях, ведь до этого у него и жены никогда не было, не говоря уже о ребятишках. Девушки и те ненадолго задерживались в его компании. Теперь же ему никогда не удастся этого узнать. Там, где ему предстоит провести остаток дней, не предусматривается союз Гименея.

А в данный момент жалко. Жалко, что девчушка убежала, вдвоем было как-то веселее.

Со стороны входа насосной станции вновь раздались шаги. Видать Женька решила вернуться. Хотя нет. Игорь отчетливо расслышал шаги нескольких пар ног и приглушенные голоса. Вот и все, за ним пришли. Сейчас начнутся маски-шоу.

***

Татьяна очнулась от того, что ее кто-то трусил за плечи. Она с трудом раскрыла глаза и сразу пришла к открытию, что о своих глазах теперь может говорить в единственном числе. Раскрыть получилось лишь один лишь, а вместо второго показалась едва заметная щелочка, все остальное затекло приличной гематомой.

Впрочем, и одного глаза ей хватило, чтобы различить свою напарницу и кучу перепуганных ребятишек из детского дома. Вот так сходили в музей! Сегодняшние впечатления в отличие от предыдущих походов сохранятся на всю оставшуюся жизнь. Но есть что-то другое, более важное. Наконец она поняла, что должна спросить.

– Где Пономаревы? Женя и Данилка? Они здесь?

Наталья Владимировна отрицательно покачала головой.

– Они же были с тобой.

Их забрали с собой грабители. Моментально сообразила Татьяна. Необходимо звонить в полицию.

Она достала свою мобилку и набрала короткий номер полиции.

На этот раз гудки вызова пошли, но зато на другом конце "провода" никто не хотел снимать трубку.

– Да что они там, вообще с ума сошли? – От отчаяния в сердцах выпалила Татьяна. – Экстренная служба еще называется! Пока до них дозвонишься, тебя не только убьют, но и сорок дней отметят.

Однако, не смотря на все ее негодование, на звонок по-прежнему никто не отвечал.

Что делать дальше? Остальные дети здесь. Водитель выделенного им автобуса сбежал вместе с транспортным средством. Нужно позвонить Ивану Кирилловичу. Может быть, у него получится решить этот вопрос.

Татьяна позвонила заведующему детдомом, и в отличие от полиции Иван Кириллович моментально ответил на звонок.

Потом, долго и нудно, постоянно сбиваясь и чуть ли не переходя на плачь, Татьяна объясняла ему произошедшее. Дальше пошли минуты ожидания.

***

Полиция объявилась приблизительно через полчаса. За это время Татьяна еще несколько раз пыталась к ним дозвониться и всякий раз безуспешно. Сначала никто не брал трубку, а потом и вовсе пошли короткие гудки занятости. Поэтому вдвойне было удивительно, когда раздались звуки сирены, и к банку подъехало одновременно несколько полицейских машин.

Татьяна сразу бросилась к ним.

– Где вы были? Сколько можно вам звонить?

Вместо ожидаемых ответов ее довольно грубо оттеснили в сторону.

– Так, гражданка, не мешаемся под ногами. Здесь произошло преступление и зевакам здесь не место.

– Я не зевака, у меня детей украли! – Возмутилась подобному обращению к себе Татьяна.

– Слушай ты, алкашка малолетняя, – один из полицейских, с четырьмя звездочками на погонах и выдающемся далеко вперед животом схватил ее за грудки, – если ты сейчас не свалишь отсюда, я тебе второй фингал поставлю.

Все дальнейшие слова Татьяны так и остались невысказанными.

Еще через пять минут где-то сверху раздался шум лопастей, и над банком зависло два вертолета. Оцепление полицейских уже успело оттеснить всех любопытных, и одна из стрекочущих машин опустилась на площадь у самого банка. Из нее начали выходить люди в дорогих костюмах, а местная полиция при виде прибывших вытянулась в струнку. Вытянулся и полицейский, обещавший поставить Татьяне второй фингал. Причем проделал эту процедуру так грациозно, что его объемный живот превратился почти в изящную талию.

Татьяне стало противно и унизительно от увиденного. Противно, потому что этот служивый получает свою зарплату из налогов простых работяг. Потому что он должен защищать этих самых работяг. Потому что когда перед ним оказался более слабый (она – Татьяна), он пообещал ей поставить второй фингал, а перед более сильным вытянулся в струнку. Унизительно, потому что она сама могла только возмущаться, но при этом ничего не могла изменить. Потому что ее дети были сейчас неизвестно где, а их не только никто не собирался искать, но даже не хотели получить по этому поводу информация. По-видимому, те три сумки, вынесенные людьми в черном из банка были гораздо важнее двух детдомовских ребятишек.

Татьяна вернулась к своей напарнице и детям. Здесь больше нечего делать.

– Наталья Владимировна, давайте выдвигаться обратно. Я сомневаюсь, что нас кто-то сегодня отвезет, а идти довольно далеко.

Они выстроили детей по двое, и повели грязными улицами. Экскурсия закончилась. Завтра она все очень подробно опишет в "благодарственном" письме для мэрии. Отдельно "поблагодарит" водителя автобуса. Отдельно полисмена с четырьмя звездочками на погонах. Надо будет только узнать, как называется его звание.

Если бы им пришлось вести подобным образом своих воспитанников в любой другой день, намучались бы они знатно. Сегодня все было спокойно. Большинство детей прекрасно разобрались в произошедшем и не доставляли проблем, а тех, кто не разобрался по своей молодости или глупости одергивали более старшие дети.

Татьяне ни разу не пришлось повысить голос. Она вообще не произнесла ни единого слова за все время перехода. Слова только крутились в ее голове.

Что будет дальше? Она потеряла двоих детей. Детей, за которых несла ответственность. Наверное, теперь ее уволят. А если ее уволят, то ей негде будет жить... и не за что. А еще причину ее увольнения наверняка отразят в ее личном деле, и больше по специальности она не сможет устроиться ни в одном заведении. Теперь для нее настанет Черная Полоса.

Но все эти проблемы меркнут по сравнению с проблемами Данилы и Жени Пономаревых. Где они сейчас? Живы ли? Отпустят ли их бандиты? Ограбить банк – это не бумажник вытащить из кармана. Действовали явно не местные гопники, а серьезные люди. А серьезные люди... Дальше представлять не хотелось.

Пусть и не скоро, но к детскому дому они добрались. На месте их ожидала только одна радость – плиту отремонтировали, и обед был горячим и питательным. Впрочем, насколько он был горяч и питателен Татьяна так и не узнала. Лично ей кусок в горло не полез. Хорошо хоть никто не лез с расспросами, а только изредка косились на ее роскошный фингал.

Иван Кириллович уже отправился в ближайшее отделение полиции заявлять о пропаже детей. Воспитанники обедали в столовой. Воспитатели разбились по кучкам и перешептывались, обсуждая события сегодняшнего дня, а Татьяна, оставшись одна, улизнула ото всех на свое любимое место.

Ее любимым местом был дуб, росший неподалеку от детдома. Туда она иногда сбегала чтобы побыть одной, еще будучи воспитанницей. Туда же периодически наведывалась и в статусе воспитателя. Сегодня, как никогда она нуждалась в уединении и поэтому ее выбор пал на излюбленное место.

Татьяна не знала, сколько она просидела в безмолвии. Даже мысли перестали лезть в ее голову. Все о чем она хотела подумать, было передумано и осмысленно еще по дороге от музея к детскому дому, и сейчас она просто наслаждалась тишиной. Наслаждалась до тех пор, пока тишину не нарушил детский голос.

– Татьяна Николаевна! Татьяна Николаевна!

Ее кто-то звал. Татьяна равнодушно повернулась в сторону голоса и моментально подскочила с земли от удивления. В густой траве сидел Данила Пономарев.

Она попыталась было подойти к нему, но Даниил, как-то по-шпионски ее остановил.

– Не надо, Татьяна Николаевна. Не выдавайте меня. Никто не должен знать, что я здесь.

Вот еще чудеса в решете! Тоже нашелся малолетний командир! Но, несмотря на легкое раздражение от просьбы десятилетнего сорванца, что-то остановило Татьяну, и она выполнила эту просьбу и даже вновь уселась под дерево.

– Где твоя сестра? С ней все в порядке?

– С ней все хорошо. – Ответил только на один вопрос Данил. – Она сейчас помогает хорошему человеку.

Мысли Татьяны вновь зашли в тупик. Жене нет еще и пяти. Какая от нее помощь? И кто такой этот хороший человек? Не тот ли, кто "разрисовал" ей физиономию?

– Где она? – Повторила свой вопрос Татьяна.

– Вы скоро узнаете. Но для этого нужно, чтобы вы пошли со мной.

– Зачем? – Не выдержала Татьяна. У нее начало складываться впечатление, что если не смотреть на Данилку, то она ведет диалог не с ребенком, а равным себе по возрасту человеком.

– Ему нужна помощь. Он ранен, а мы с сестрой в этом не разбираемся. Мы только перевязали ему ногу и остановили кровь.

Господи, да что же там у них произошло? Кого они там перевязывали? Почему они просто не могли вернуться оба: заплаканные и перепуганные, а не перевязывать раненых и просить ее о какой-то там помощи?