Текст книги "Бармен из Преисподней"

Автор книги: Андрей Висков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

И такая дребедень целый день. Какие только новости не услышишь в баре, а ведь даже не все они правдивы. Хотя у меня даже некоторые информаторы по части сплетен появились из числа постоянных посетителей. Да и вообще, любой забулдыга Лимба за «рюмашку в подарок» выложит тебе всю правду-матку, да ещё с комментариями и личным мнением. Мне это было только на руку и я мог узнать обо всём, что случилось в мире демонов не только в Лимбе, но и других Кругах

Также из разговоров я услышал про дородную вампиршу-аристократку, которая чем-то отравилась и провела ночь с белым фаянсовым другом в обнимку. Рассказывали, что она похудела сразу аж на сто пятьдесят килограмм. Теперь несчастная ходит по улицам Лимба и наступает на свои же обвислые щёки. От этих слов я мысленно улыбнулся. Я же говорил, что от серебряного песка она похудеет…

В тот день я работал как вьючный ослик под энергетиком. Весь запас пива «Старый чёрт» ушёл на тех, кто сидел передо мной за стойкой. Жалко, отличное пиво было. Даже для меня.

Один вампир заказал коктейль «Тысяча и один китаец». Я же в свою очередь узнал в нём того самого кровососа, который недоплатил мне тогда за трапезу. Пока его отвлекала Бэлла, я подмешал ему в бокал чесночный экстракт. После такого коктейля этот неплательщик станет отменным прахом, который мы пустим на приправы.

Дальше мне пришлось взять мозги, встряхнуть их хорошенько, выжать из них все соки и подать с заплесневелой оливкой красавцу-упырю, который плотоядно облизывался на официантку, чем заслужил её фирменный взгляд, от которого у мужчин начинает просыпаться желание, совмещённое с ужасом. Бедняга выпил сок залпом и вылетел через многострадальную дыру в стене. И когда её уже заделают?

Под вечер я был совсем без сил. Хвала скотчу, последний посетитель ушёл (на бровях, в буквальном смысле) восвояси и можно было вздохнуть с облегчением. Сегодня мне не хотелось никуда идти, поэтому я облокотился на барную стойку и просто уставился в одну точку, особо ни о чём не думая.

Немного пробежался взглядом по внутренней отделке бара. Странно, но у босса какая-то мания на вестерн. Бар внутри напоминает типичный салун, разве что только пианино не хватает, но вместо неё тут граммофон стоит. Маленькие столики раскиданы по всему залу как попало, под каждым столиком по четыре табуретки. Окон нет, всё освещение – люстра на потолке и небольшие светильники, раскиданные по стенкам. Три из четырёх стен из красного кирпича, четвёртая же деревянная с зияющей в ней дырой. Через дыру идёт относительно свежий воздух и можно разглядеть центральный тракт и соседние лавочки. Я, наверное, очень долго созерцал в пустоту, потому что Бэлла снова подкралась ко мне неожиданно, словно из моей собственной тени.

– О чём задумался? – спросила она, положив поднос на стойку и заглянув мне в глаза.

– Да вот думаю, может в морг позвонить, свежее рагу заказать, – ответил я, уставившись на новый выход из «Преисподней»

– Ладно, в этот раз я почти засмеялась.

Мы смотрели на дыру и думали каждый о своём.

– Слушай, – она внезапно повернулась ко мне, – а как вы вообще живёте у себя? Какая там погода, живность?

– Яркое голубое небо, солнце, зелень повсюду, мясо без опарышей и мух, – перечислял я, – из знакомого тебе там, разве что, комары. Только у нас они с ноготок мизинца, а здесь этих двухметровых кровососущих птеродактилей загасишь разве что из огнемёта, и то не всегда.

Звонкий смех Бэллы прокатился по пустующему бару и отдался у меня мурашками от копчика до черепушки. Не люблю, когда она смеётся. Страшно.

Когда я отошёл от шока, то продолжил рассказывать суккубу о нашем мире. Живопись, поэзия, людской быт, она впитывала всю информацию как губка. Бэлла была очень удивлена, когда услышала про современные машины и механизмы, немного разозлилась, узнав, что сейчас современный люд уже не так боится их, нечистых, как раньше, и даже поспорила со мной о некоторых религиозных движениях. В частности, она объяснила, что «Люди всё таки не так глупы, чтобы поклоняться какой-то летающей вермишели, а Ктулху она знает лично и он всего лишь начальник местного аквапарка».

Потом я как-то невольно начал рассказывать и о своей жизни тоже. Как музыкой занимался, на концертах выступал, в армии как служил. Не знаю почему, но Бэлла обо мне слушала даже с большим вниманием, чем о других реалиях моего мира.

– Сергей, зачем тебе это всё? – спросила она вдруг, взяв меня за руку, – Ты действительно хочешь вернуться в тот жестокий мир, где ты будешь никем? Неужели тебе не нравится быть здесь, на любимой работе… со мной?

– Бэль…

– Подожди ещё немного. Я поднакоплю денег и выкуплю тебя. Ты будешь жить со мной в тепле и уюте. Тебе никто не будет страшен. Ты сможешь ходить где угодно и лишь ночью ты будешь только моим. Я даже не буду выкачивать тебя полностью. Со мной ты забудешь свой мир, утонув в океане ласки, бессмысленных желаний и бесконечного наслаждения. Ну, что скажешь?

– У тебя руки теплеют…

Бэлла убрала свои руки. Потом она резко вскочила и умчалась наружу. Потеплевшие руки говорили, что суккубья сила начала действовать. Ей нельзя было здесь находиться, вот она и убежала. Однако на секунду мне показалось, что в её глазах мелькнула влага. Похоже, я никогда не пойму женскую натуру…

Я сидел на стуле и пытался привести свои мысли в порядок. Я давно знал, что не безразличен Бэлле. Она замечательная девушка, но человек рядом с суккубом может быть в безопасности только до наступления ночи.

Дальше меня бы, скорее всего, ждала участь стать очаровательной мумией. У Бэллы таких любовников целый шкаф, я сам его видел, когда помогал ей с переездом. Становиться частью такой вот «коллекции» мне не хотелось, но расстраивать единственное существо, протянувшее мне руку помощи, не хотелось ещё больше.

Спать я сегодня пошёл в свою каморку. Странно, но за весь день я ни разу не вспомнил об Андрее и бесах, которые остались на кладбище. Хотя последние уже, наверное, удачно добрались до своего нанимателя и передали мою записку. Андрюха сам не пропадёт. Судя по тому, как он встретил бесов, я ломаной жестянки не дам за жизнь и здоровье непрошеных гостей в его новую обитель. Уже засыпая, вспомнил диалог с Бэллой. Всё-таки приятно, когда ты нравишься такой девушке, как она. Пусть она и способна тебя уничтожить…

«Ты действительно хочешь вернуться в тот жестокий мир, где ты будешь никем?». Эти слова Бэллы также всколыхнули мой мозг на раздумья. Если подумать, то жизнь у меня раньше была… простая что ли… Я просто жил. Без цели, без планов на будущее, просто как статист в фильме. Да, я занимался музыкой, но мне чего-то не хватало, чтобы хобби переросло в призвание. В любви мне тоже не везло. Единственная девушка, которая подавала мне хоть какие-то знаки внимания, уехала с концами за границу и постепенно перестала со мной хоть как то контактировать. И в бар я устроился просто, чтобы прокормить себя и жить отдельно от родителей. Хороший оклад, регулярные чаевые и отличная репутация того заведения, где я работал, позволяла мне жить на отдельной квартире и банально зарабатывать на поесть. Мне работа с напитками нравилась, но даже в ней я не видел своего призвания. Кто-нибудь точно скажет, что, дескать «я даже не пытался сделать свою жизнь осмысленной», и я не буду с ним спорить. Однако, думать об этом у меня не было желания. Когда я оказался в Лимбе, моей единственной целью стало выжить. Просто выжить в этом треклятом и жестоком мире, куда я попал не по своей воле. Но я, наверное, кое в чём даже благодарен своим положением. В моей жизни наконец-то появился хоть какой-то смысл. Смысл жить, не смотря ни на что и, со временем, спасти себя и Андрея. А может и ещё кого-нибудь спасу, ведь неизвестно доподлинно, сколько ещё таких же, как он или я есть в Лимбе. Вполне вероятно, что есть ещё люди, которые также борются за свою жизнь под гнётом нечисти. Я даже представил себя на ржавом броневике, выкрикивающего фразы типа «рабы всех сословий– объединяйтесь». Интересно, а получится ли здесь, в первом Круге, создать свою маленькую революцию? И, улыбнувшись той картинке, что нарисовало моё больное воображение, я закрыл глаза и уснул.

3

Статья 5 пункт I закона «о причинении вреда здоровью и убийстве обитателей Лимба». Один житель Лимба не может причинять вред жизни и здоровью другого обитателя Лимба, за исключением случаев, прописанных в пункте с III по VI статье 24 «правила самообороны обитателей Лимба».

Под аккомпанемент таких вот статей из свода законов Лимба, что на следующий день принесла мне Бэлла, я и провёл следующие две недели. В остальном они проходили в однообразной, и какой-то даже унылой рутине. Нечисть, а так же нежить приходила и уходила, бокалы и рюмки наполнялись и тут же опустошались. Никто не буянил, никто не пытался меня съесть, даже в половичок никто не напивался. Только один день выбивался из общей неспешной рабочей колеи. Всё началось с того, что посетителей в среду было на удивление мало, особенно под вечер, когда единственная не особо шумная компания нечисти, праздновала очень уж удачный поход в мир людей. Отпраздновали они на удивление спокойно, если не считать того, что разговаривали и смеялись они громко, но в остальном, ни одного трупа, ни одного большого пятна на столе. Да что там говорить, даже не одного разбитого бокала не было – нонсенс для обитателей Лимба. Хотя и в нашем мире такое встречается не редко, уж поверьте мне, как бармену. Но, когда Бэлла стала прибирать, она, с интересом уставилась на то, что осталось на одном из стульев. Она подняла эту вещь, и подошла с ней ко мне.

– Серёж, смотри, что один из посетителей оставил! – и она дала эту вещь в руку. Это оказалась потёртая хоккейная маска. В прошлом, скорее всего, белая, а сейчас грязно серая, с тремя красными треугольниками, два из которых были на щёках, а ещё один был нарисован между вырезами для глаз, где на человеческом лице должна быть переносица. В общем, вполне обычная хоккейная маска, если не считать того, что её, похоже, никогда и не мыли, и на нижней правой части было несколько смазанных капель крови.

– Обычная хоккейная маска из моего мира, – ответил я Бэлле, которая вопросительно на меня смотрела, но, когда я увидел, что она ещё более непонимающе посмотрела на меня при слове «хоккейная», мне пришлось объяснять, – ну, хоккей, для нас, людей – очень популярный зимний вид спорта. У нас, на Терре, есть такое время года, как зима. Зимой у нас холодно, температура часто опускается ниже нуля градусов и вода в водоёмах превращается в лёд. Да, тот самый лёд, что у нас в холодильнике. Да, вода у нас превращается в лёд вполне естественно, без магии, в отличие от нашего холодильника. Так вот. Группа молодых парней, экипированные для игры, разделяется на две команды так, что остаются ещё запасные игроки у каждой из команд. Во что экипированы? Да они чем-то похожи на рыцарей, если не учитывать, что их броня сделана не из металла, а из пластика, обитого с внутренней стороны мягким материалом, а вместо мечей у них клюшки. Они формой немного напоминают человеческую ногу, только сделана она из дерева, и сами они плоские и очень тонкие, так что для опоры они годятся слабо. И что они делают? Пытаются отобрать снаряд, то есть шайбу, у команды соперника. Шайба – это….хм, так просто не объяснить… Вот, точно! Вспомни, как мы хотели начать печь печенье для детей, но у нас тогда ничего не получилось! Да, вот шайба такая же по форме, но в диаметре сантиметров восемь. По твёрдости и весу точь-в-точь. Руками ловить нельзя, только клюшкой нужно бить по шайбе и дотолкать её в ворота противника, причём игроки другой команды тебе мешают. Как-то так! – и я развёл руками, давая понять, что ещё легче объяснить не смогу.

– Хм, вот оно как. – Задумчиво произнесла опирающаяся локоточками о барную стойку Бэлла, – не знала, что у вас такой спорт есть. У нас-то в основном бои гладиаторские проводятся для рабов. Я вот что придумала! Я завтра возьму на нас двоих выходной, и мы сходим в одно место, отдать эту маску в надёжные руки. Она как раз выглядит так, как будто её совсем не для спорта использовали.

– Да, мне тоже так показалось! – я утвердительно кивнул. – Слишком грязная, да и в крови…. Погоди, что!? Выходной? А разве так можно? Мне никто за три года работы здесь, не про какой выходной ничего не говорил!

На эту мою бурю негодования Бэлла лишь пожала плечами, мол, а ты и не спрашивал.

– Вот что. – С решимостью в голосе произнесла суккуб. – Я пойду к начальнику, ты возьми пока тех посетителей, что придут в моё отсутствие. Всё понял? – тут она указала на меня своим наманикюренным пальчиком.

После моего утвердительного кивка она направилась наверх. Как это ни странно, но посетителей было очень мало, и аврала из-за отсутствия симпатичной официантки не произошло. Мне настолько наскучило ждать, что я и не заметил, как просто вырубился, сидев на высоком стуле, что стоял рядом со мной, и положив голову на руки. Вышла Бэлла только через три часа и, судя по тому, что волосы у неё были взъерошены, а выражение её лица было одновременно немного уставшим и жутко довольным, процесс уговоров был довольно… кхм… жарким. Но, как бы то ни было, суккуб всё-таки смогла выпросить мне отгул на завтрашний день, и мы договорились встретиться у входа в бар в полдень. Где-то ещё через полчаса подсчёта бокалов и протирания барной стойки до состояния зеркальной чистоты (а стойка-то была деревянная, ага), народ всё-таки попёр, да так попёр, что последние часы перед закрытием пролетели достаточно быстро. Когда зашёл в свой закуток, я был, не то что бы совсем без сил. Не так сильно устал, чем обычно, так что занялся чисткой своего верного обреза. Люблю я это занятие, очень расслабляет. Кто-то релаксирует, смотря на рыбок в аквариуме, или поглаживая кота, устроившегося у того на коленях, а я вот так. Привык уже, и к местным условиям жизни, и к тому, что съесть пытаются чуть ли не каждый день. Нет, я, конечно, хочу вернуться, но, уже не считаю этот мир чужим. Вот уж, прав был кто-то из великих, что человек может многое перенести, и даже в полной заднице найти нечто хорошее. И я, кажется, нашёл. Я здесь не один. У меня есть друзья, нуждающиеся во мне. У меня есть мой друг Андрей, которому тоже нужно помочь выбраться отсюда. Есть Бэлла, взбалмошный суккуб, имеющая на меня очень двусмысленные планы, но, тем не менее, не раз и не два мне помогала и вполне себе искренне, и не относится ко мне просто как куску отбивной. Ну, и я, в конце концов, просто выжил здесь, в этом четырежды проклятом мире, и в любом случае, умирать совсем не собираюсь…

На следующий день, я стоял при полном параде, и ждал Бэллу, которая опаздывала уже на целых пятнадцать минут! Не то, что бы её опоздание сильно меня тревожило или бесило, но просто люблю пунктуальность. И вот, когда я уже собирался, было идти в бар, как вдруг увидел её. Стоит признать, Бэлла была обворожительна, мне даже перехотелось её ругать за опоздание. Высокие кожаные сапожки на тонком каблуке, чёрные лосины и чёрный с белыми шёлковыми лямочками корсет. Волосы цвета вороного крыла ниспадали пышными кудрями на фарфорово-белые плечики. Дополнял этот образ медальон в виде пентаграммы, висевший у неё на шее, на тонкой цепочке. Вообще, она мне напоминала героиню какой-то фэнтезийной книжки, которую я читал ещё на той стороне. На Земле я читал довольно много, даже предпочитал книги кинематографу, потому что никакая компьютерная графика не сравнится по глубине картинки и погружению в происходящие там события, как человеческое воображение. Правда, когда я попал сюда, мне было не до книг, был занят вопросом выживания в этом чокнутом мире. Ну и все те истории благополучно забылись, всплывая лишь небольшими флэшбэками, такими, как вот сейчас. Только вспомнить, как же ту героиню звали…

– Серёж, прости, что заставила ждать. Не могла никак найти абонемент на посещение музея…Серёж? Ты чего так на меня смотришь, как будто я корсет свой задом наперёд надела?

– А, нет, прости Бэль, я просто вспомнил кое-что… из прошлой жизни.

– Вот как? И что же ты такого вспомнил? – Спросила меня Бэлла, сложив руки на груди.

– Ничего, проехали. – Отгородился я от неё руками в защитном жесте – Тебе очень идёт, кстати.

– Тебе и следовало начать с этого, отбивная. – Покачала она головой. – Ну что, будем так и дальше стоять, или всё-таки пойдём?

И после такого вот обмена любезностями мы отправились на юг по центральной улице. Мимо проплывали высокие дома и вот, через минут пятнадцать неспешного брожения и поворота на право благодаря здешней магии пространства мы оказались около самой настоящей....кхм… Да, чуть ли не церкви, скорее даже собора. Изготовленный из чёрного камня, с остроконечными вершинами, на которых красовались чёрные звёзды пентаграмм. И такая же пятиконечная пентаграмма была изображена на стеклянной мозаике в гигантском витражном окне. Под этим окном, на выступе, сидели статуи существ, очень уж похожих на горгулий: человеческие, очень мускулистые тела с мощными конечностями, скрюченные сидящие позы и склонённые человеческие головы… Острый подбородок, огромные глаза на выкате, длинный и тонкий крючковатый нос и огромный лоб. И, между этим двумя скульптурами была надпись: "Дом человеческого страха" а ещё ниже были большие двустворчатые двери, на которых была доска для письма.

"Дамы и Господа! Леди и Джентльмены! Демоны и Демонессы! Приглашаю всех вас в свою обитель! Здесь вас ждёт увлекательное путешествие в мир человеческого ужаса! Ископаемые остатки древних и не очень существ, и восковые фигуры ждут вас!" – гласила надпись на доске. Внизу более мелким почерком была приписка: «Постскриптум первый. Оповещайте о желании прийти заранее! Постскриптум второй. Запрещается курить, бить, грызть и как то вредить экспонатам. Увижу-пристрелю». Завершала всё улыбающаяся рожица, нарисованная, судя по всему, кровью.

– Очаровательно. Моя школа. – произнёс я, кивая в сторону предупреждения.

– Ага. – Кивнула Бэлла – Это место раньше было местом казни.

– Казни? А кого казнили то?

– Здешних казнили… Было у нас одно время, давно. Когда у вас на Терре было время Инквизиции, у нас тоже было всё не очень хорошо. Раньше, ещё давно, мы и вы жили… кхм… ну не то что бы в мире, но не убивали друг друга, даже помогали иногда. Время от времени. Но всё изменилось с усилением влияния вашей церкви. Она захотела абсолютной власти. И над вами, и над нами. Но для нас это означало то, что мы бы добровольно стали бы рабами людей. Ну и мы естественно этого не захотели. И началась война. Война эта длилась несколько столетий, и последствия её можно увидеть до сих пор. У вас, в некоторых странах до сих пор очень мало красивых женщин. В курсе, почему?

– Да. Насколько я помню, у нас была «Охота на ведьм», когда каждую красивую девушку обличали в колдовстве и сжигали на кострах.

– Именно. Вот и у нас было, примерно, то же самое. Некоторые демоны и нелюди всё ещё помнили о нашей с вами дружбе и не хотели воевать с вами. Некоторые даже вставали на сторону людей. И что бы это пресечь, таких начали отлавливать и казнить. Они сначала строили этот самый собор, а затем, когда стройка была закончена, их сжигали, привязывая к кресту. Не такому, как у вас конечно. У нас ритуальный крест был воткнут в землю двумя концами. Ну и осадочек остался. Даже теперь, спустя столько времени, мы до сих пор к людям в основном относимся или как к рабам, или как к еде. Правда, сейчас за хорошее отношение к людям уже не казнят, а здание так и осталось мрачным напоминанием о былых временах. В наши дни выкупил один демон, но он погиб при очень загадочных обстоятельствах, а затем его владельцем стал один из его рабов. Ну и именно он и открыл здесь музей, посчитав, что это будет интересно. Так собственно и оказалось, и это место пользуется популярностью.

– А его не пытались за самоуправство это… того… в стейк превратить?

– Пытались конечно. Были недовольные из местных, кто твердил, что человечек слишком высоко забрался и живёт себе припеваючи. Но, как бы это ни было странно, он получил поддержку одного из высших демонов. Не знаю кого, но его тело окружает что-то вроде поля, который защищает его и от пуль, и от острого отравленного железа, да и у него ещё есть то ли домработница, то ли просто помощница, которую тоже совсем не стоит недооценивать.

Я на это кивнул и мы постучали. Отошли от двери, которая стала постепенно открываться, и на встречу к нам вышел человек. Среднего роста, лет 35, с прямыми чертами лица, чёрными волосами, торчащими «ёжиком», а ещё были небольшие щегольские усы. Одет он был в чёрные брюки и тёмную рубашку. Был он, кстати говоря, вооружён. Два револьвера висели на его поясе в ковбойском стиле. Класс.

– Какая встреча! Бэлла, Давненько вы ко мне не заходили! Сегодня вы не одна! – тут он посмотрел на меня, – позвольте представиться, меня зовут Кожевников Михаил Тимофеевич, я являюсь директором, скульптором, реконструктором, экскурсоводом, уборщиком и казначеем этого прекрасного музея!

– Сергей. – Коротко представился я, тем не менее пожав его, на удивление сильную руку, а затем добавил. – Я вместе с Бэллой работаю. В баре.

– Хм. Уж не вы ли та самая "Опасная отбивная", о которой ходит столько слухов?

– Мне не нравится такое прозвище, но да – это я. – скривившись от такого прозвища, произнёс я. Появилось даже желание сплюнуть, но я сдержался

– Ой, Простите мне мои манеры! Рад, очень рад с вами познакомиться лично! – Вежливо поклонился Михаил, – позволите ли вы мне провести небольшую экскурсию для столь хороших гостей? – снова повернулся он к Бэлле.

– Позволяем, – сказала она в той же аристократической манере. Похоже, это заразно, – но для начала, мы тебе кое-чего принесли.… Не соизволишь посмотреть и принять наш скромный презент?

С этими словами я показал то, что держал в руках, а именно ту самую хоккейную маску, что мы нашли накануне, лежащей под столом, брошенная и всеми забытая.

– Где… где вы её нашли? – чуть ли не с силой он выхватил её из моих рук.

– В баре. Кто-то из посетителей оставил, – пожав плечами, ответил я, – поначалу вывесили объявление, но никто так и не удосужился за ней прийти. И тут Бэлла рассказывает про твой музей и про то, что эта маска может быть тебе крайне полезна.

– Ох, Бэлла, да ты меня просто спасла! Эта маска очень похожа на ту, что мне нужна! Ой, ну что же мы всё в проходе стоим? Проходите же, гости дорогие!

* * *

Внутри было очень просторно. Сразу был виден первый зал, куда мы и направились, надев на ноги самые настоящие бахилы. И первым делом мы наткнулись на девушку, которая неожиданно оказалась передо мной и тихим голосом попросила у меня снять кобуру с обрезом. Девушка была бы очень красивой… если бы не была мёртвой. На это указывала её бледность (она была ещё более бледной, чем Бэлла) лет восемнадцать на вид, худенькая, в белом платье. А главное, это глаза. Такие же глаза, как у тех зомби, что были у склада, где держали Андрея.

– Отдайте обрез, Сергей, – обратился ко мне Михаил, – ничего с ним не здесь не случится. Таковы правила моего музея. Не волнуйтесь, вам здесь ничего не угрожает. Вы мои дорогие гости! Бэлла мне много раз помогала, когда у нас были общие дела, а вы вообще символ и знамя живущих в этом мире людей. Именно вы своим примером смогли дать мне уверенность в том, что мы сможем выжить, ни смотря не на что! Так что здесь вы в полной безопасности! А если же кто-то всё-таки нападёт на нас, ваш покорный слуга, или Алечка (он показал на девушку) справимся с вашей защитой. И даже если на нас ополчиться целая армия нечисти, у меня здесь есть целый арсенал. Так что отобьёмся!

Тут он улыбнулся и показал большой палец. Что же, делать нечего. Пришлось отдать оружие, правда тут же возникло очень противное ощущение, как будто на мне исчезла вся одежда. Всё таки сроднился я за это время с оружием.

Первый зал был оформлен с закосом под музейный павильон с куклами, изображающими различных животных. Вот только животные здесь были… кхм… специфические.

– Итак! – В экспрессивной манере начал Михаил. – В этом зале собраны останки самых удивительных существ, которые долгие и долгие века пугало Терридитов.

– Извини, что перебью, но кто такие Терридиты? – не очень вежливо перебил я Михаила.

– Ничего страшного! – Отмахнулся он от моего извинения. – Для этого я и здесь, что бы рассказать вам, чем я тут занимаюсь. Так вот, этот термин ввёл я несколько лет назад, что бы хоть как то называть людей с Терры.

– А зачем-же так сложно? Нельзя было обойтись более привычными терминами?

– А что бы обязательно кто-то об этом спросил! Шучу. Просто местные очень обижаются на то, что у них классификация есть, а у нас, людей, нет. Так вот, я продолжу. Вендиго, Чупакабра, Йети, Человек-Ящер, и гордость моей коллекции – детально воссозданные скелеты дракона и чудовища озера Лох-Несс. Посмотрите наверх, они прямо над вашими головами!

Мы подняли головы. И правда, под самым потолком висели два гигантских костяка, один из которых очень напоминал древних обитателей морей и океанов, а второй – ни на что не похожий, скелет, с громадной головой. Сама туша была огромна, судя по размерам от кончика носа до острого шипа на конце, который, скорее, напоминал своим видом клинок в виде неправильной латинской буквы U (настолько он был тонок и остр), этот летающий ящер был побольше Лох-Несского чудовища раза так в полтора.

– Михаил, я поражена! – в изумлении проговорила Бэлла, – в прошлый раз твоя коллекция была куда скромнее, да и декорации красивые появились.

И действительно, каждый экспонат был представлен в двух вариантах: с кожей и шерстью. Стояли же они на постаментах, а рядом с ними, можно сказать, что в зеркальном отражении, стояли их скелеты.

– Всё от полного безделья! – ответил Михаил, – моя работа неограниченна по времени, и я достаточно свободен, могу здесь сделать многое. Да и Алечка мне помогает, за что ей огромное спасибо!

Пока наш экскурсовод, был занят рассказом о своих достижениях, я принялся разглядывать все представленные здесь экспонаты.

Что ещё было хорошего в этом зале, рядом с каждым скелетом той или иной твари, было подробное описание, которое было приятно почитать, чем я собственно и занялся, подойдя к скелету Вендиго.

Скелет был достаточно высокого роста, выше меня головы на две, с очень странным черепом. Подбородок был слишком заострён, зубы на человеческие походили мало. Длиннее, да и острее намного. Да и больше их… Раза так в два. Сам он стоял сгорбившись, позвоночник был тоже явно длиннее обычного, но при этом сильно скруглён в районе шеи. Руки и ноги тоже были довольно длинные. Пальцы на ногах были ужасно длинными и заканчивались острыми когтями. Рядом со скелетом, зеркально стояло чучело сгорбленной твари. «Ну и рожа у тебя была при жизни, братец… С такой харей тебе даже фотографию в паспорте не надо показывать, и так все ужаснутся!» подумал я, посмотрев на морду экспоната. Губ и щёк у него не было, вместо них от уха до уха была «улыбка» в 64 острых клыка. Вместо ушей и глаз были две щёлки на лице и аккуратные дырочки рядом с висками. Волос на черепе, как таковых не было, зато позвоночник очень явно выпирал из-под кожи. Такое ощущение, что ещё немного, и кожа на спине попросту порвётся. Тело было худым на столько, что пленные каторжники с каких-нибудь соляных рудников, которых морили голодом две недели, скинулись бы ему на хлеб и воду. И цветом он был мертвенно-серый, даже до синевы… только кисти и морда были красными, от крови, судя по всему.

Затем я посмотрел на описание.