Текст книги "Бармен из Преисподней"

Автор книги: Андрей Висков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Дыры от трубок постепенно затягивались, а к лицу Андрюхи постепенно возвращался здоровый цвет лица. А я чувствовал, что зверею. Я никому и никогда не позволял обижать моих родных и близких, поэтому если бы здесь оказались те, кто причастен к пыткам Андрея, я бы просто размозжил им головы ближайшим тяжёлым тупым предметом и подвесил под потолок на их же кишках! Но их не было, священную месть мне исполнить было не суждено, поэтому я взвалил на плечи лучшего друга (весом с молодого кабанчика) и не спеша побрёл к выходу. К моему большому облегчению Андрей окончательно пришёл в себя, когда я почти дотащил его до выхода из разделочной.

– Успокойся, я уже могу идти, – сказал он, вставая, – Как ты здесь оказался?

– Думаю, что нам лучше поговорить об этом позже, сейчас надо убираться отсюда, – ответил я, не оборачиваясь.

Мы начали рыскать по бункеру в поисках выхода. Разумеется, мы начали с осмотра трубы, из которой я прилетел. Забраться по ней наверх не было возможно, ибо она была скользкой и даже без швов. Потом мы взялись за двери. Те, что мы не смогли открыть или взломать попросту выламывались нашими с Андреем общими усилиями. Комнаты, что нам открывались, имели разное значение. Были спальные помещения с узкими проходами и нарами по стенкам, всяческие лаборатории, где от запаха серы невозможно было дышать, а в склянках бурило вещество цвета детской неожиданности. В двух комнатах нам пришлось задержаться. В первой из них оказалась обширная оружейная, где я разобрал и почистил свой обрез и набил карманы патронами, а Андрюха принялся рыскать по многочисленным ящикам в поисках одежды, и через какое-то время он уже стоял в военной форме красной армии, на поясе висел здоровенный пистолет, а в руках он держал здоровенный пулемёт, который я тоже узнал. Это был МG-42 c торчащей улиткой барабанного магазина сбоку. При этом на лице моего друга была видна смесь непонимания с детской радостью.

– Серый, я чего-то не догоняю! В этом складе свалено огромное количество оружия и снаряжения. И то, и другое очень устаревшее, чуть ли не времён Второй мировой, но всё оно находится в отличном состоянии! За ними явно кто-то ухаживал! Они что, к войне готовятся?

– А лысый их знает! Может и готовятся. Ты давай, заканчивай с досмотром этого склада, у нас ещё одна комната осталась!

Андрей кивнул, и мы пошли в последнюю комнату, которая оказалась продовольственным складом. У нас обоих уже давно урчало в животах, так что мы пропали для внешнего мира на пару-тройку (десяток) часов.

Боже мой, как же давно я не ел хорошего мяса! Обычно то, что подавали в нашем баре из мясной продукции, было либо домом для опарышей, либо ещё полчаса назад ходило, говорило, и пило мои коктейли. Так что когда я увидел банки консервов и пачки с вяленой говядиной, то обрадовался этому как трёхлетний мальчишка игрушечному пистолетику. Помимо мяса были маринованные овощи, сушёные фрукты и рыба; холодильная камера, забитая молочными продуктами и мои любимые хлебцы. Так вот откуда их берут…

Покончив с обжорством, мы снова начали искать выход. Сказать по правде, на сытый желудок это оказалось гораздо легче. Ну а пока искали, разговорились. Оказывается, Андрей успешно отслужил в морской пехоте по контракту около пяти (!) лет, вернулся на родину, пробовал (безуспешно) связаться со мной и, когда даже мои родители не смогли сказать, где я, решился сам взяться за поиски. Что он только не делал: плакаты, привлечение волонтёров, опрос всех, кто меня знал, он даже завёл связи в ФСБ. Когда после трёх лет (!) поиска моя светлость не соизволила найтись, он успокоился и устроился охранником на склад. Всё бы ничего, живи и укрощай воришек, но вот как раз воры и привели его к коллапсу. Сначала пропадали незначительные вещи. Действительно, кто отреагирует на пропажу пары ручек или пачки бумаги? Но вот когда в один день пропал целый стеллаж с жутко дорогими товарами, стоимость которых списали с зарплаты сторожа, Андрюха решил действовать. Он ходил по складу с фонариком и без, протягивал леску, чтобы воры об неё спотыкались, даже получил лицензию на ношение оружия. В одну ночь он всё-таки поймал двоих. Они были низкорослые, и Андрей принял их за малолетних хулиганов. Однако эти «хулиганы» быстренько его скрутили и вырубили, не успел горе-охранник вытащить пистолет. Очнулся он уже на том самом камне, где я его и нашёл. Когда к нему кто-то приходил, он не мог запомнить лица, начинались его экзекуции. Неизвестный брал инструменты и делал надрезы для трубок. Потом из него медленно вытягивалась почти вся кровь, а когда раны заживали к нему снова приходили, забирали наполнившиеся бутыли и делали новые надрезы. И так всё время. Андрей сам удивлялся, как не сошёл с ума от всей этой прелести, а когда увидел мою физиономию просто, не поверил глазам. Шутка ли, столько времени искать лучшего друга, а потом найти его в плену, причём в плену-то как раз был не спасаемый, а спаситель. Возможно, поэтому он и отключился…

За этим разговором мы не заметили, как нашли выход. Мы в очередной раз прошлись мимо спусковой трубы и решили сделать привал. Тут-то я и заметил странного вида колонну. Изучив её, мы с Андреем нашли дверку, которая прятала за собой пожарную лестницу, ведущую наверх. Недолго думая, мы полезли навстречу свежему воздуху.

Оказалось, снаружи нас ждали гости. И как я, старожил Лимба, который шагу ступить не может, не подумав о безопасности своей филейной части, забыл про зомби? А они про меня не забыли. За время моего пребывания в бункере они подозвали, кажется, всех «братков» с погоста и теперь окружили дерево плотным кольцом. Некоторые даже пытались грызть дерево остатками челюстей.

– Твои друзья? – Спросил Андрей.

– Не совсем, мобильник хотели отжать, – ответил я с усмешкой, – у меня при себе только обрез был, так не понравился он им.

– столько лет прошло, а ты так и не научился шутить.

– Я работаю над этим.

– Угу, я вижу.

Андрей разместился поудобнее, взяв свой Машинган на изготовку. Старое оружие времён Второй Мировой взревело как раненный медведь Гризли. Первые шеренги кладбищенской гопоты попадали как костяшки домино. Остальные, матерясь и толкая друг друга, заковыляли к своим могилкам. Безжалостные пули прошивали дряблые тельца зомби, складывая их пополам вдоль или поперёк туловища. Настоящая бойня.

Когда последний мертвяк закопал в кладбищенской земле то, что от него осталось, Андрей, таки, успокоился и перестал жать на гашетку. Кладбище снова стало тихим и мирным клочком земли. По крайней мере, до следующей ночи.

Мы решили отметить нашу победу и снова завалились в продовольственный отсек. Я рассказал Андрюхе свою историю и долго-долго ждал, когда мой друг отойдёт от услышанного. Он-то наивно полагал, что его похитили и пытали некие террористы ради выкупа, но узнав, что он на самом деле попал в мир нечисти и нежити и только что стрелял по настоящим зомбям, он впал в ступор. Мне пришлось откачивать его кефиром. Помогло не сильно, но Андрей хотя бы начал отзываться на звуки. Пришлось пожертвовать палкой сырокопчёной колбасы, которая с успехом переломилась об его голову. Зато друг мой очнулся окончательно и, прикончив эту злосчастную колбасу, заявил, что непременно выберется отсюда в ближайшее время и меня с собой прихватит.

– Блин, Настасья меня убьёт… – обречённо проговорил мой друг.

– Что, та самая блондинка? – Удивившись, спросил я.

– В точку, – Андрей даже улыбнулся, – я искал тебя целых три года и за это время много чего произошло. Да, она меня отшивала туеву хучу раз. Но как-то раз написала и попросила о встрече… Короче, женат я теперь.

У меня от неожиданности аж кусок колбасы изо рта выпал. Настя – главная любовь Андрюхи с первого класса, девушка, которая на день Святого Валентина получала больше валентинок чем все остальные девочки во всей школе, дававшая отказ моему другу несчётное количество раз и не раз разбивавшее его сердце, и вот теперь жена Андрея. Воистину, женская натура непостижима…

– У нас скоро и первенец будет, – продолжал тем временем Андрюха.

– Ага, то есть ты искал меня не только по всей стране, но и между ножек своей любимой? – спросил я, выгнув бровь.

– Фу, Серый, это самая плохая твоя шутка!

– Перегнул?

– Перегнул.

– Прости…

– Забыли. Не со зла же сказал.

2

Не помню, когда уснул. Вроде только глаза прикрыл, придремал немного… чтобы через пять минут вскочить от рёва босса в своей каморке. Начинается… стоит мне уйти из бара на двенадцать (примерно) часов, то где бы я не засыпал, просыпался я в «Преисподней». Ещё в начале карьеры бармена меня предупредили, что я связан с этим местом. Меня привязал к бару мой хозяин и, покуда он (или я) жив, привязку не разорвать. Какой-то поводок для раба Лимба. С другой стороны можно исследовать территорию, не боясь потеряться, и на работу не опоздаешь.

В бар я влетел на второй крейсерской. Бэлла смотрела на меня с барной стойки взглядом, способным, как мне показалось, прожечь саму ткань Мироздания. Пришлось послать ей шуточный воздушный поцелуй и заняться розливом выпивки. Это, предсказуемо, подействовало. По покрасневшему личику официантки я понял, что шутка удалась. Всё-таки она такая милашка, когда смущается…

Вот компашка подвыпивших чертят, которая клянчит у своей пьяной в зюзю мамаши «Хэппи мил». Опять, наверное, на выходных в США отдыхали. Там-то этого добра навалом. Мы как-то пробовали делать нечто подобное, но у нас, что странно, получалось лучше оригинала даже по человеческим меркам. Естественно, клиенты это не одобрили, зато я неделю питался вкусной и относительно безвредной для меня едой.

В дыру в окне заглянул леший, посмотрел на меня и скрылся. Вот странные деревяшки. Каждый день приходят, смотрят, а если их окликнуть, то сразу убегают. И хоть бы заказали что-нибудь, так нет же, стесняются.

Разжиревшая вампирша царственно подплыла к стойке и широким жестом заказала двойную «Кровавую Мери». Коктейль, известный в двух мирах, с той лишь разницей, что здесь используется кровь грешницы вместо томатного сока. Пока никто не видел, добавил в бокал несколько крупинок серебряного песка. Пускай похудеет, ей полезно. А то в бар зайти ей уже проблематично, хотя вход у нас совсем не маленький.

К барной стойке подошёл странный тип в поварском костюме и с размаху припечатал к барной стойке отрубленную женскую голову. Вот ведь привязался ко мне этот несчастный! Почти каждый день приходит и пытается расплатиться со мной за выпивку головами своих жертв. Причём этими самыми жертвами у него обычно оказывались женщины и, видимо, при жизни имели довольно смазливую мордашку. Может этот недалёкий маньяк убивает их из-за того, что у него самого под маской розового зайчика невесть что творится? Однако меня, да и Бэллу тоже, вся эта оплата отрубленными человеческими головами порядком надоела. У нас, вообще-то приличное (по меркам Лимба) заведение и принимать в качестве оплаты чьи-то головы мы не намерены. Однако мне это таки надоело и я, нацепив на своё лицо добродушную улыбку, убрал под стойку уже собирающую мух голову и налил в высокий стакан с трубочкой прохладной проточной воды.

– Ты кто хоть, сердешный? – спросил я, протягивая ему стакан.

– Алёшенька… – невнятно проговорил «зайчик» и начал яростно высасывать воду, тщательно скрывая ладошкой лицо под маской.

– Алёшенька значит… – не понимаю до сих пор, зачем я начал этот разговор, – ну так ответь мне, Алёшенька, какого немытого чёрта ты вечно приносишь нам головы? У тебя что, денег нет?

– Алёшенька…

– Да я уже понял, как тебя зовут. Ты на вопрос ответь.

– Алёшенька? Алёшенька…

– Ладно, а маску зачем нацепил?

– Алёшенька…

Вот же отрыжка Бездны! Похоже, этот чудик в маске зайца кроме слова «Алёшенька» ничего мне больше не скажет. Ну и чёрт лысый с ним! Мне за отрубленные головы не платят, и куда их девать я уже не знаю, ибо повариха уже ругается на забитый человеческими головами холодильник, а на фабрике по производству костяной посуды черепа уже не принимают. Да и вроде бы не похоже, что он недоволен обслуживанием, раз приходит так часто. Вода в Лимбе и так по цвету похожа на канализационный бурбон, только вместо букета из сточных трав в ней букет из кишечных заболеваний. Вот и сейчас Алёшенька поставил на стойку опустевший стакан, смачно рыгнул в маску и ушёл деревянной походкой размахивая в стороны окровавленным человеческим позвоночником, шугая тем самым посетителей. А я вдруг подумал, что очень не хотел бы встретить на улице такого вот маньяка Алёшеньку. Даже на улице Лимба. И, судя по тому, как на него смотрели другие посетители, не я один…

Самый хороший конец работы, когда кончаются клиенты. Бар опустел – не прошло и половины дня. Я уже решил, что смогу перевести дух, но тут на моё плечо легла ладошка очаровашки-суккуба.

– Давай рассказывай, – В глазах Бэллы читались любопытство и насмешка.

– Мне сказать нечего, – ответил я, сделав невинную мордочку, – ты и так знаешь, что я не могу работать и официантом. В отличие от тебя меня за задницу щипают далеко не в эротическом смысле.

– Да я не про это. Ты ходил на кладбище или нет?

– Ну, ходил, дальше что?

– И… как?

– Там выпивку лучше готовят, а мертвяки мне по жестянке скинулись.

– Плохая шутка.

– Я знаю.

– Тогда не увиливай! Я серьёзно спрашиваю, что узнать удалось?

Пришлось рассказать ей про мою вылазку. Бэлла очень удивилась, узнав про бункер, искренне посмеялась над зомби-гопниками, а на моменте с пленником призадумалась.

– Как давно твой друг в нашем мире? – спросила она внезапно.

– Не могу точно сказать, – призадумался я, – возможно пару месяцев.

– Тогда всё ясно. Ты помнишь, как сюда попал?

Ещё бы мне не помнить. Я тогда работал барменом-официантом в ресторане. В ту ночь я задержался на работе после закрытия, убирал последствия очередного корпоратива. Такси решил не брать, до дома было недалеко. На полпути подошли двое в форме ДПС. Спросили сигаретку. Я им отказал (сам не пью и не курю). Они вдруг обошли меня с флангов… а дальше я ничего не помню. Очнулся уже в Лимбе, голодный, с шишкой на макушке и без одежды.

Каждый похищенный человек, попадая в Лимб, проходит через аукцион. Со всего мира собирается богатая нечисть и раскупает беспомощных человечков для своих утех. Подопытные, экзотическая закуска, участники оргий, полный спектр адских наслаждений! Однако, все люди, попавшие на аукцион, неазвисимо от того, что их заставят делать, кончают одинаково. Их съедают. Я сам давно уже готов, что в один прекрасный день попаду на тарелку к боссу, но прежде, чем меня съедят, я утащу с собой если не весь Лимб, то хотя бы половину.

Ради моей тушки началась тогда настоящая грызня. На меня претендовал лысеющий тощий вампир с крючковатым носом и повадками сутенёра и молодящаяся ведьма с явно неудовлетворёнными сексуальными и гастрономическими потребностями. Там даже драка между ними произошла. Эти двое так весело катались по полу, что никто и не заметил, как к ничего не понимающему мне подошла обворожительная девушка, схватила меня за руку и потащила к чёрному ходу, на пути читая заклинание на латыни. Этой девушкой была, конечно же, Бэлла. Она-то привела меня к хозяину и заставила склонить колено в знак вечного послушания. Босс рассёк мне руку когтём (!), выцедил несколько капель моей крови на демоническую цепь, обвил её вокруг моей шеи и, коротким ударом, отправил меня в забытие на неопределённый срок.

Вот так я и стал барменом из «Преисподней». Одежду мне выделила всё та же Бэлла, а также рассказала что мне нужно делать. Одежда, кстати сказать, тоже была зачарована, так как регенерировала вместе с моим телом и каждое утро самоочищалась. Удобная вещь, к слову сказать.

– По твоему взгляду поняла, что помнишь. – Бэлла, как всегда, выдернула меня из размышлений.

– Ну помню, и что с того?

– А то, что твой друг является чьей-то собственностью, а ты его освободил, что перечит закону мира демонов! Поправка 4 к статье №51 «о человеческих рабах и частной собственности» административного кодекса Лимба.

Тут я почувствовал, как моя нижняя челюсть летит на встречу с полом. Чтобы в Лимбе, мире, где обитают существа, творящие анархию, были законы?! Нет, в это я не поверю ни в жизнь.

– Не удивляйся так, – усмехнулась официантка, – конечно же, у нас есть свои законы. Если бы здесь их не было, то вокруг творилось бы полнейшее безумие. Вот, к примеру, почему нежить ходит по улицам только по ночам и не заходят в дома? Не знаешь? А потому, шашлычок, что им, немёртвым, запрещено заходить на территорию живых. Призраки не в счёт, им разрешено быть на улицах лимба только тогда, когда они меньше всего опасны, то есть ночью.

Тут она была права. Нежить в большинстве имела лишь зачатки разума. Им всё равно, на кого нападать и что жрать, поэтому их и отгородили. А я и раньше замечал некую порядочность нечисти в баре, да и на улицах, когда ходил за патронами. Видимо правило «не гадить там, где живёшь» работает и в Лимбе. Что ж, похоже, здешние обитатели резко выросли в моих глазах. Интересно, какие ещё законы существуют в этом мире?..

– Не думаю, что тебе стоит снова туда идти, – продолжила тем временем Бэлла, поправив мне галстук, – если хозяин твоего друга узнает, кто освободил его человека, то будет ждать тебя. Он подвергнет вас обоих суровому наказанию и будет юридически прав. Тут уже не поможем ни я, ни твоя привязка к бару. Может этого… как его там… Андрея?.. Вот, может его и не сильно накажут, а вот ты точно пополнишь ряды зомби на кладбище. Обещай мне, что не пойдёшь сегодня туда!

– Не могу. – Ответил я, убирая её руки со своей шеи. – Он – мой друг и я не собираюсь его бросать. А если я наткнусь на его Хозяина, то освобожу Андрея вперёд себя досрочно!

– Дурак! – в сердцах прошептала официантка, – такой же, как и в первый рабочий день. Не делай глупостей, прошу тебя! Не будь как Семицкий! Я не хочу, что бы ты повторил его судьбу!

Эту историю Бэлла мне постоянно рассказывала как сказку на ночь. До меня за барной стойкой «Преисподнии» стоял некто Юрий Семицкий. Если верить Бэлле, человек он был совсем не в себе. Всё время шептал про какую-то Зону, молился на ночь маленькому светящемуся булыжнику, который вечно носил с собой и совершенно отказывался верить, что он находится в Аду. Посетителей бара он обзывал мутантами, кидался в них болтами, а Начальника всё время называл «контролёром» и пытался выбраться из какого-то излучения.

В какой-то момент он просто исчез. Это произошло за пару солнц до моего появления. Причём даже Хозяин не мог призвать его с помощью «поводка». Потом внезапно и заклинание рабства исчезло. Все решили, что Юрку Семицкого убили, ведь только смерть может разрушить «поводок». Даже кровавые останки его тушки находили. Однако всё больше и больше нечисти поговаривало о неприкаянном человеке, умирающем каждую ночь и появлявшегося на том же месте своей смерти утром. Я не сильно верил в эти байки. Юра Семицкий действительно существовал, я видел его рабскую бирку в каморке. Однако в то, что он умирает каждую ночь, а потом возрождается, совершенно не верится. Ну не может человек умереть несколько раз! Скорее всего, его убил очередной упырь, которому не понравился человек, кидающий в него ржавым болтом. Я не такой псих, как мой предшественник. Наверное…

– Я всё помню, Бэль, и буду максимально осторожен, – сказал я, наконец, в пустоту. К сожалению, самой Бэллы рядом со мной уже не оказалось. Пока я вспоминал о Семицком, она тихонечко сбежала. Ну и ладно! Ещё бы полчаса, и я бы передумал идти к убежищу, где сейчас находился мой лучший друг…

* * *

Кладбище встретило меня всё тем же покоем и тишиной. Никто даже не встал, когда я прошёл за ограду. Видимо, мертвяки ещё не скоро забудут знакомство с Андреем, и его немецким пулемётом и пять раз подумают, прежде чем восстать из недр земных без о-о-о-очень важной на то причины.

Мой лучший друг обнаружился на площадке на дереве. Он ходил туда-сюда с большим одноручным мачете, чем напомнил давешнего посетителя бара в хоккейной маске. Одеяние солдата Красной армии он заменил на лёгкий советский маскхалат. Знакомый мне пулемёт был прилажен на сошки к краю платформы около лестницы, чтобы вести подавляющий огонь и не дать противнику забраться.

Когда Андрей меня увидел, он отбросил железяку и, издав рёв возбуждённого бычка-трёхлетки, сжал меня в медвежьих объятьях. Когда с ломанием моих рёбер было покончено, он потребовал полного отчёта. По его словам, когда я прикорнул на кучке шкурок от сосисок, надо мной появилась демоническая воронка и засосала меня в себя, Андрей даже удивиться не успел. Естественно, Андрюха встревожился. Он боялся, что его тоже засосёт в странную воронку, поэтому взял из разделочной мачете (ей сподручнее отмахиваться от всяких воронок) и приладил пулемёт на платформу, думая, что придут его похищать. Он с того момента не спал, и вышагивал по платформе караулом, пугая своей не выспавшейся рожей и так подавленную психику зомби. Не знаю как, но мертвяки чувствовали, что Андрюха настороже, поэтому-то и не показывались.

– Короче, когда ко мне пришли, я был во всеоружии, – Сказал он, выпятив от гордости за себя грудь.

– Ну, ты действительно подготовился как надо… стоп, в смысле к тебе пришли?

Андрей загадочно улыбнулся и поманил меня вниз.

В этот раз я решил спуститься по лестнице. В бункере мой друг повёл меня в разделочную. Там в середине комнаты висели два беса. Оба два были бережно завёрнуты с ног до головы какими-то тряпками и только большие уши, рожки и хвосты, за которые они были подвешены, намекали на их демоническую сущность. Бесы были явно побиты, иначе Андрей не выглядел бы таким счастливым. Он даже повесил их в неудобных для них позах. Вроде бы садизм, но нет же, возмездие за причинённые мучения!

– Ну и, не мог быть с ними повежливей? – спросил я со вздохом.

– Я был предельно вежлив. Прежде чем бить им в грызло, я поздоровался, – сказал он с очень серьёзной миной.

– Тогда ладно, им и этого достаточно. Уже допрашивал?

– Не, они только сейчас в себя пришли. Сначала я их подготовлю, а потом ты задашь вопросы тому, что от них останется.

Андрюха с плотоядной улыбкой зашёл в комнату и запер за собой дверь. Мне же оставалось только ждать. Звуков из комнаты я не слышал, так как прочная стальная дверь не пропускала ни малейшего шума. Так что, когда Андрей вышел, я просто извёлся от любопытства.

– Голяк, ничего они мне не сказали, – сказал он, хотя по интонации я понял, что не так уж сильно он и расстроился. Лишь мечтательная улыбка на лице бывшего узника говорила, что он там занимался далеко не расспросами. Он так и ушёл, улыбаясь, и напевая старый добрый мотив:

Кровожадно вопия

Высунули жалы,

И кровиночка моя

Полилась в бокалы!

Мне пришлось оторвать свои окорока от пола и пойти посмотреть, что осталось от горе-кровопускателей.

Оба беса были сильно побиты. После «допроса» они лежали в уголке не в силах шелохнуться и тихо поскуливали, и теперь их можно было рассмотреть. Маленького роста, козлоногие, с пятачками вместо носов, большими ушами и с небольшими рожками, еле-еле выглядывающими из-за причёсок а-ля сумасшедший учёный. Я на всякий случай связал им вместе руки и ноги и попытался растормошить хотя бы одного из них.

Как я и думал, привести их в чувство оказалось сложно. Андрей хорошо постарался, и оба беса были в глубоком нокдауне. Пришлось нагреть железное клеймо, которое волшебным образом оказалось в разделочной и прижечь им пушистые зады. Только так они начали показывать признаки жизни и я получил такую порцию мата и ора, что невольно отступил к стене.

Разговор у нас не клеился. Один беззубым ртом шамкал что-то типа «хрен мусорам, свободу пацанам!», второй пытался открыть заплывшие в синяках глаза и требовал адвоката. На мои угрозы позвать Андрея бесы только рассмеялись. Видимо им не привыкать быть битыми, а по части информации они немы, как партизаны. А может они просто мазохисты. Не могу это с точностью сказать. Ладно, мы тоже не лыком шиты и умеем развязывать языки…

Я спешно нашёл лабораторию. Вонючая жижа там уже не стояла, и атмосфера стала вполне приемлемой. Ничто не мешало мне покопаться в ящике с ингредиентами и другими химическими штучками. Потом я смешал в объёмной колбе пару кислот, добавил немного чистого спирта, усилил градус алкоголя толчёными человеческими ногтями и капнул пару капель своей крови для вкуса. Чудо коктейль «Длинный язык» был готов. Оставалось только зарядить им два шприца, и можно было допрашивать хоть каменного голема.

За всю мою бытность барменом в «Преисподней» я много чему научился. В том числе и управлять пьяной вдрызг нечистью. Путём проб и ошибок я догадался, что смешивая коктейль из определённых ингредиентов, можно вызвать у посетителей различное поведение. Примечательно, что любая нечисть сразу же пьянеет от одного такого коктейля. Так один упырёныш думал, что он обезьяна и кидался во всех своими… кхм… экскрементами, всего лишь глотнув варево, которое я потом назвал «Кинг Конг». Тогда мне здорово влетело от Бэллы, а хозяин запретил экспериментировать в баре. От «Длинного Языка» любой мог сказать мне то, что я хочу в мельчайших подробностях. Правда, также у моих творений был побочный эффект. Когда несчастный трезвел, у него было жесточайшее похмелье со всеми вытекающими последствиями.

Как я вводил коктейль бесам – отдельная история. Хорошо, что я их связал, хотя они всё равно упрыгивали от меня по всей разделочной. Я даже и не знал, что нечисть НАСТОЛЬКО боится уколов. Мне даже пришлось снимать одного беса с потолка, так как от шприца в пятую точку он подлетел и зацепился зубами за обрывок верёвки. Но зато потом их глазёнки медленно, но верно затуманились хмельным духом, и они рассказали мне всё. В буквальном смысле всё. С рождения и до сего момента. Причём говорили они заплетающимися языками, перебивая друг друга и, время от времени глупо хихикая. Из всего этого трёпа я понял только то, что они заключили договор с неким Тёмным боссом, и что он послал их на разведку в этот бункер. Но когда они нашли вход и спустились вниз, на них напало огромное, полуобнажённое, волосатое существо, и с фразой «Добрый вечер!» выбило их из сознания на неопределённое время. Дальше слушать их было бесполезно, ибо нужная мне информация кончилась, а диалог с пьянющими бесами рисковал скатиться до состояния «Ты меня уважаешь?». Поэтому я влил им в глотки остатки коктейля и, подождав когда оба беса окончательно окосеют и отрубятся, вышел из разделочной, предварительно заперев дверь.

Я нашёл друга в продуктовом отсеке. Он сидел на большом ящике и за обе щёки уплетал шоколад. Андрюха был просто приманьяченным сладкоежкой. Как бы ему не было плохо или хорошо, где бы он не находился, от доброй плитки шоколада он никогда не откажется. Он также успокаивал его почище валерьянки. Так что когда я рассказал ему результат моих трудов, он начал поглощать сладость с удвоенной силой.

– Ну вот и зачем, спрашивается, меня сюда притащили? – вопросил он, выбрасывая очередную обёртку от шоколада.

– Это очевидно, – ответил я, беря и себе плитку, – ты здесь ради крови. Говоришь, тебе делали надрезы? Так вот из них они и сливали из тебя кровь на продажу.

– Что?!

– А чего ты так удивился? Человеческая кровь в Лимбе что-то типа легального наркотика. И продают этот наркотик за бешеные деньги. Причём используется кровь определённой группы. Её добавляют в коктейли, вводят в вены, пьют просто так, выпаривают и вдыхают, а также добавляют во все эликсиры, настойки и зелья в Лимбе. Вот и получается, что тебя, дружочек, взяли сюда в качестве ходячего бурдюка с кровью, чтобы выкачивать драгоценный нектар и загонять за хорошие деньги.

Вначале Андрей пялился на меня, как на сумасшедшего. Потом ущипнул себя в четырёх местах. Снова посмотрел на меня. Немного походил по отсеку. Потом снова сел на ящик, вооружившись новой порцией шоколада.

– Честно я тебе скажу, Серёга, если бы не зомби, если бы не весь этот склад и пьяные в дурнину бесы, если бы ты меня не спас от участи быть вечным донором дури для нечисти, я бы ни-за-что не поверил в этот бред. Думал бы до сих пор, что меня похитили террористы и мучают каждый день во имя своей странной веры. Но если ты и вправду не врёшь, то я действительно в полной жо…. Поэтому, больше как на тебя, мне надеяться не на кого. Только ты сможешь вытащить нас отсюда.

В его словах был смысл. Весь этот пафос смущал тот факт, что привязку к месту может снять только хозяин. Также «поводок» исчезает со смертью того, кто на тебя его и надел. Так что для того, чтобы освободить Андрея, надо найти стоящего за его похищением. Бэлла ошиблась, и вместо Хозяина я нашёл лишь подручных какого-то Тёмного босса. Кстати говоря, может с ним встретиться? Возможно, он знает что-то, чего не знаем мы, раз послал своих шестёрок.

Я быстро начеркал записку на шоколадной обёртке. В ней я обращался к Тёмному боссу с предложением встретиться. Затем я вернулся к бесам. Те возлежали в блаженном пьяном сне, пуская пузыри из носов, похрапывая и обильно пуская газы. Я подошёл к самому непобитому и засунул записку ему за пояс. Потом нашёл спальный отсек, чтобы немного вздремнуть. День был очень насыщенным. Маленьким барменчикам нужно отдохнуть, ведь с утра на работу…

На этот раз меня разбудила Бэлла. Точнее сказать, её поднос. Так, она явно не в духе, значит надо поскорее начинать работать. Если Бэлла злится, то в баре начинается апокалипсис со всеми вытекающими последствиями. Она один раз в гневе половину здания снесла только потому, что кто-то нехорошо отозвался о её новой причёске. Женщины…

Клиентов было на удивление много. Были забиты все столики и даже за стойкой сидели посетители. По их переговорам я понял, что сегодня у всей нечисти выходной по поводу какой-то великой даты. Ну да у них вечно семь пятниц на неделе и праздники каждый день.

Когда в баре находилось много посетителей, сплетни между ними лились нескончаемой рекой. Причём иногда я даже мог невольно подслушать что твориться в мире людей.

– Слышь, а чё за кино такое было?

– Да это ваще полная жесть! Прикинь, человек, весь такой на понтах, в деньгах купается, бьёт и насилует свою бабу, а той всё это нравится до поросячьего визга. Блин, вот я всегда знал, что у этих людишек странные наклонности. Я, например, свою деру только за дело и ей это не нравится, а там бьют бабу без повода, а она от этого кайф ловит.

– М-да… А ты же со своей ходил? Как ей вообще?

– Да чё она? Уже рада, что я её из дома вывел на прогулку. Она теперь совсем послушная стала. Даже цепь не дёргает. Только вот до сих пор её не отучил «знакомиться» с другими бабами. Не, ей-то это нормально, а человеки пугаются, зады руками закрывают, юбки одёргивают…