Ёлки-моталки в далёком космосе

Текст добавлен: 20 сентября 2016, 18:27

Текст книги "Ёлки-моталки в далёком космосе"

Автор книги: Андрей Щербак-Жуков

Жанр:

Научная фантастика

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

ЛУ: Меня ждут. Как только последний солдат войдет в отсек – выходим. Сначала я, сразу же за мной – вы. Идем быстро, чтобы никто не успел опомниться. Заходим и тут же задраиваем отсек. Все понятно?

ЛИН (обращаясь к Шу, передразнивая Луанию): Тебе все понятно?

Шу кивает, Лин смеется.

ЛУ: Ну, я пошла. С Богом, милый.

Луания целует Женю в щеку и, открыв дверь, выходит на взлетное поле.

ЛИН: Черт возьми, наше приключение все больше походит на дурацкий фильм... Любовь с первого взгляда уже была, теперь осталось устроить образцово-показательную драку...

ЖЕНЯ: Тортами.

ЛИН: Ага.

ШУ: Зачем же тортами?

ЛИН: Тебе этого не понять.

ШУ: Да я тебя...

Шу замахивается на Лина.

ЖЕНЯ: Я же сказал, хватит. Пошли.

Луания подходит к трапу, оглядывается и видит, что ребята за спорами и перепалками слишком сильно отстали.

ЛУ: Скорей же!

Вдруг откуда-то со стороны выбегает архиефрейтор Катуня. Он бежит по взлетному полю наперерез ребятам.

АРХИЕФРЕЙТОР: Стойте! Сто-о-ойте! Это же мои солдаты! Они же целенькие были... Нераненые... Стойте.

Архиефрейтор преграждает ребятам дорогу. Он стоит у них на пути расставив руки.

АРХИЕФРЕЙТОР: Вы куда? Стойте. Вы теперь – мой отряд! Приказа улетать не было!

Женя и Лин оторопело смотрит на Катуню, потом на Луанию, ждущую их у трапа. Только Шу не растерявшись бьет архиефрейтора кулаком в лоб. Тот падает. Женя морщится от приступа головной боли.

От ближайшего строения к звездолету бегут несколько солдат. Луания бросается от заднего отсека к переднему.

ЛУ: Скорее сюда! Может прорвемся в рубку!

Ребята бросаются за ней, однако им навстречу по трапу уже спускаются солдаты. Лин бросается в ноги первому, тот спотыкается, трое остальных тоже падают, споткнувшись в свою очередь о тело первого. Завязывается драка – Женя бьет одного, и сам же морщится от головной боли. Шу двоих сталкивает лбами – у Жени снова приступ.

Луания взбегает по трапу, за ней Шу тянет Женю, держащегося за голову.

ЛУ: Скорее в рубку!

Луания, Женя и Шу вваливаются в рубку – пульт управления сверкает тысячами кнопочек, рычажков, переключателей. Женя и Шу ошарашенно осматривают множество экранов и датчиков.

ЖЕНЯ (Лу): А управлять этим ты умеешь?

ЛУ (совершенно растерянно): Нет. Я думала... Точнее я не подумала...

В рубке появляется Лин.

ЛИН: Ха! Одно слово – женщина... Что бы вы без меня делали.

Он жмет на одну кнопку – все экраны разом загораются, а моторы начинают гудеть. Лин демонстративно элегантным движением иллюзиониста нажимает еще пару кнопок.

Звездолет несется по взлетному полю, набирая скорость. Его тщетно пытаются догнать подоспевшие солдаты. Из незадраенного заднего отсека выглядывают испуганные раненые, что-то орут.

Лин перед пультом управления.

ЛИН (задумчиво и вместе с тем ехидно): И еще одну...

Он нажимает еще одну кнопку.

Звездолет несется по взлетному полю. Задний отсек отсоединяется прямо на ходу со всеми орущими ранеными, а облегченный звездолет незамедлительно взмывает в небо.

ЛУАНИЯ, ЖЕНЯ И ШУ (хором): Ура!

ЖЕНЯ: Молодец, Лин!

Лу бросается на шею к Жене, целует его. Лин на радостях обнимается с Шу.

ЛИН (Шу): А ты тоже ничего... когда надо, не тормозишь.

Архиефрейтор Катуня лежит на взлетном поле и в бессильной злобе колотит кулаками по земле.

АРХИЕФРЕЙТОР: Улетели... Мой отряд... Как же я теперь без солдат буду. Ну какой я теперь архиефрейтор... У-у-у...

Звездолет летит в открытом космосе не фоне звезд. Хорошо видны два солнца: одно большое и светлое, второе поменьше и потемнее.

Женя и Лу в небольшой каюте звездолета.

ЖЕНЯ: Я больше не вернусь в свой мир. Я останусь с тобой, мы будем путешествовать с планеты на планету...

ЛУ: Как твоя голова?

ЖЕНЯ: Что?

ЛУ: Голова болит?

ЖЕНЯ: Ну... есть немного... А что?

ЛУ: Болит... Ты не сможешь здесь остаться. Ты не только читаешь чужие мысли – ты чувствуешь чужую боль. Я же вижу, как ты страдаешь. В этом мире ежесекундно гибнут и будут гибнуть миллионы людей... И вся их боль теперь твоя боль. Ты думал, что мучаешься с похмелья, а это Бурые громили Артель Вольных Дровосеков... Я люблю тебя... И я не могу позволить тебе остаться здесь. Ты не выдержишь, ты сойдешь с ума.

ЖЕНЯ: Но что же делать?

ЛУ: Ничего. Мы найдем Великого мага Колдыбая, и он вернет тебя домой.

ЖЕНЯ: А ты?

ЛУ: Там будет видно... Жили же мы как-то раньше... До встречи.

ЖЕНЯ: Это невозможно!

ЛУ: Это грустно, но...

Лу часто моргает и отворачивается.

Звездолет резко встряхивает. Женя и Лу потеряв равновесие падают в одну сторону. Из рубки слышится ругань Лина.

Лин напряженно смотрит в передний иллюминатор, быстро передвигает рычаги на пульте.

ЛИН: Бурые!

ШУ: Где?

Лин тыкает пальцем в один из экранов.

ЛИН: Вот один... Вот второй... Там третий...

ШУ: Удерем?

ЛИН: Попробуем.

Видны вспышки выстрелов.

ШУ: Стреляют...

ЛИН: А ты думал, мармеладом кормить будут?

В рубку вваливаются Женя и Лу.

ЖЕНЯ: Что случилось?

ЛИН: Погоня.

На фоне звездного неба видно, как маленький серый звездолет пытается удрать от нескольких больших и коричневых, и как расстояние между ними медленно, но верно сокращается.

Лин, закусив губу, крутит рычаги. Все остальные обеспокоенно наблюдают за его действиями.

ЛИН: Черт, возьми! Только их тут не хватало!

Прямо по курсу появляются несколько кораблей Серых.

ШУ: Жми прямо к ним! Они же не знаю, кто мы!

Через лобовое стекло видно, как звездолет проносится прямо под брюхом серого корабля.

На фоне звездного неба видно, как несколько кораблей разного цвета оказались друг напротив друга, а маленький звездолет с красным крестом уходит в сторону.

Между кораблями Серых и Бурых завязался бой, грянули выстрелы. Вот один корабль разлетелся на куски, вот – другой, за ним – третий...

Лин и Шу радостно прыгают и обнимаются, как футболисты после гола.

ЛИН: Прорвались!

ШУ: Молодчина!

Лу, присев, обнимает Женю, скорчившегося на полу и сжимающего голову руками.

Лин и Шу замечают это, тоже приседают.

ЛИН (испугано): Что с ним?

ЛУ: Голова. Эти там (кивает назад, в сторону бьющихся кораблей) лупят друг друга...

Женя лежит на полу, Луания держит у его лба кусок мокрого бинта. Лин, как всегда, за пультом управления. В переднем иллюминаторе видна планета.

ЛИН (с досадой в голосе): Топливо на нуле.

ЖЕНЯ: До планеты дотянешь?

ЛИН: До планеты дотяну... Но там мы и осядем...

ЛУ: Что же делать?

ЛИН: А ничего. Бросим эту таратайку, пойдем пешком искать мага Колдыбая... Или пан, или пропал... Больше нам ничего не остается...

ШУ: А если не найдем?

ЛИН (язвительно): Какие своевременные вопросы ты иногда задаешь, Шурик... Нам бы хоть сесть без приключений... Ну, ты хотя бы уяснил, что звездолеты летают не на твоих дровах?

ЖЕНЯ: Ладно тебе...

ЛИН: Ладно, так ладно... Иду на посадку. Держитесь крепче.

Все вокруг начинает жутко трясти, невозможно сказать ни слова. Все напряженно сидят, вцепившись в подлокотники кресел. Лин нажимает кнопки на пульте, двигает рычаги.

Звездолет врывается в атмосферу планеты.

Стремительно снижается – поверхность планеты быстро приближается. В какой-то момент кажется, что случилась авария.

Но нет. Лин останавливает падение. Звездолет совершает, хоть и не особенно мягкую, но вполне удачную посадку – серый корпус плюхается в высокую траву, едет, оставляя в ней след.

От толчка все в кабине подлетает, все падают вповалку. Женя бьется локтем о подлокотник.

ЖЕНЯ: Елки-моталки...

Комната Жени. Сам он сидит на диване, поджав ноги, и листает большую книгу в самодельном переплете. Напротив – Максим Максимыч, в облюбованном кресле.

МАКСИМ МАКСИМЫЧ (напевает):

Елки-моталки...

Просил я у Наталки,

Просил я у Наталки

Колечко поносить...

Женя находит интересное место и читает вслух.

ЖЕНЯ: "Целевая установка: Перемещение собственного тела без потери времени из одного места в другое, удаленное от первого на некоторое расстояние. Ход упражнения: "В затемненной комнате входим в состояние пси-сознания..." – это я уже умею – "...Когда мы достигаем этого высшего состояния, мы представляем себе так интенсивно и ярко, как только можно, расположенное не очень далеко место – к примеру, другую комнату в собственном доме, комнату знакомого, уютное местечко в лесу, через которое..."

МАКСИМ МАКСИМЫЧ (перебивает): Чушь собачья! Неужели ты думаешь, что я этого не пробовал? Пустое... Мы заперты в трех измерениях этого мира, как в клетке... И все попытки убраться отсюда к едрене фене обречены на неизбежный провал.

ЖЕНЯ (мечтательно): А жаль...

Он отбрасывает книгу в сторону и обреченно смотрит вдаль остекленевшим взглядом – о чем-то думает.

МАКСИМ МАКСИМЫЧ (скорее по инерции): Конечно жаль.

ЖЕНЯ (после паузы): Мне скучно... (чуть помедлив, добавляет) бес...

МАКСИМ МАКСИМЫЧ (подхватывает):

Что делать, Фауст?

Таков вам положен предел,

Его ж никто не преступает.

Вся тварь разумная скучает:

Иной от лени, тот от дел;

Кто верит, кто утратил веру;

Тот насладиться не успел,

Тот насладился через меру,

И всяк зевает да живет

И всех вас гроб, зевая, ждет.

Зевай и ты.

ЖЕНЯ (продолжая игру): Сухая шутка!

Найди мне способ как-нибудь

Развеяться...

Максим Максимыч с загадочной улыбкой Мефистофеля достает из кармана бутылку водки и ставит на стол.

МАКСИМ МАКСИМЫЧ (кривляясь): Доволен будь...

Оба смеются. Водка льется в стаканы.

ЖЕНЯ: Ну, давай – чтобы не было скуки!

Выпивают – спокойно, уверенно, не поморщившись.

МАКСИМ МАКСИМЫЧ: Неужели у тебя в Москве каких-нибудь близких нет?

ЖЕНЯ (неохотно): Да есть... Я к ним приходил как-то... они на меня так посмотрели – наверно, испугались, что я у них жить останусь... В общем, я к ним больше не хожу...

МАКСИМ МАКСИМЫЧ: Понятно... А ты бы того... с девушкой какой познакомился...

ЖЕНЯ: Была и девушка... О любви говорила... стихи мне писала, картинки рисовала, под гитару пела... а потом ушла, по-моему, я ей просто надоел...

МАКСИМ МАКСИМЫЧ (быстро сменив тональность): Ну и черт с ней! Давай лучше выпьем еще.

ЖЕНЯ (равнодушно): Давай...

Крупным планом – водка в стакане.

Вся компания идет по плоской равнине, покрытой не очень густой травой, примерно до колен – так, приблизительно, выглядит все поверхность планеты. Лин ведет друзей к небольшому шатру, раскинувшемуся чуть в стороне. Шатер этот похож на какой-нибудь балаган или цирк-шапито, он ярко фиолетового цвета с большими желтыми звездами по всей поверхности. Легкий ветер чуть колышет траву и стены шатра, придавая изображению привкус видения, чего-то зыбкого и полуреального.

Лин решительно откидывает полог шатра, приглашает всех следовать за ним. Луания испуганно держит Женю за руку.

ЛИН: Эгей! Можно к вам?

Приятели оказываются внутри шатра – изнутри он такой же, фиолетовый в звездах. В стороне валяется множество атрибутов циркового фокусника: ящик на подставке, веер, трость, на вешалке черный плащ с ярко-красной подкладкой и цилиндр. Напротив входа – шкаф в человеческий рост.

Лин открывает дверь шкафа – за ней видна комната.

ЛИН: Великий маг! Можно?

ЛУ (испуганно): Что там?

ЛИН: Пошли.

Интерьер, оказавшийся за дверью, больше всего напоминает внутреннее убранство избушки Бабы-Яги: вдоль бревенчатых стен висят снопы сушеных трав и цветов, змеиные шкуры, пучки птичьих перьев, чучела совы и ворона, на грубо сколоченный табурет брошено столь же грубое рубище. Напротив входа – еще одна дверь, из плохо отесанных досок. За дверью – еще одна комната.

ЛИН: Великий маг, мы идем к вам.

Открывшееся за дверью помещения похоже на античный храм: мраморные стены, колонны, портики, барельефные львиные морды, силуэты быков и змей, по центру неглубокий бассейн, на воде играю блики от пламени, горящего на алтаре. Возле алтаря – еще одна дверь, с изображением сфинкса.

ЛИН: Можно к вам, Великий маг?

Пройдя сквозь очередную дверь, ребята попадают в лабораторию средневекового алхимика: на столах стеклянные колбы всех возможных размеров, наполненные жидкостями всех цветов радуги, из тигля с серым порошком, торчит медный пестик, горит спиртовка, на стене гобелен, изображающий деву с единорогом, на стенах начертаны пентаграммы и другие каббалистические знаки, на спинку потертого кресла брошена засаленная мантия и четырехугольная профессорская шапочка. Напротив входа – еще одна дверь, обитая бронзовыми заклепками и увитая живым плющом. Лин раскрывает и эту дверь.

ЛИН: Разрешите вас побеспокоить, Великий маг.

За новой дверью – кабинет к классическом стиле: на стеллажах в стеклянных сосудах коллекция заспиртованных уродцев и небольших животных, на резном столе стоит невнятный глобус и скелет птицы, разбросаны недочерченные астрологические карты. Впереди – дубовая дверь. Лин открывает дверь.

ЛИН: Можно к вам, Великий маг?

За дверью – современный антураж. Что-то вроде офиса: светлые стены, на столе компьютер, за столом, на тонком стуле сидит мужчина средних лет в светлых брюках и шерстяном джемпере, с черной, чуть тронутой сединой бородой. Он похож на выступающего в телепередаче "Астрологический прогноз" и на... Максима Максимыча.

Великий маг Колдыбай поворачивается к вошедшим.

КОЛДЫБАЙ: Конечно можно, иначе вы бы просто не вошли.

Говорит он вкрадчиво, проникновенно, с интонациями все того же "Астрологического прогноза".

ЛИН: Меня зовут Лин. Вы меня помните?

КОЛДЫБАЙ: Конечно помню, неугомонный путешественник. А кого ты привел с собой?

ЛИН: Это все мои друзья.

КОЛДЫБАЙ: Раньше у тебя не было друзей. Ты с легким сердцем путешествовал с планеты на планету.

ЛИН: Не мне говорить вам, что все течет и меняется...

Великий маг Колдыбай в ответ лишь улыбается.

ЛИН: Вот это Женя. Ему нужна ваша помощь.

Женя выходит чуть вперед.

КОЛДЫБАЙ: Ну, чем я могу помочь тебе, путешественник?

ЖЕНЯ (чуть замешкавшись, с улыбкой): Странно, я почему-то ожидал от вас услышать первой именно эту фразу.

Великий маг Колдыбай снова улыбается.

КОЛДЫБАЙ: В этом главная способность магов – говорить то, что от них ожидают. Иногда единственная... Так чем же я могу тебе помочь?

ЖЕНЯ: Я с Земли. Я не знаю, как попал сюда, и хочу вернуться назад.

КОЛДЫБАЙ: А, как ты сюда попал, ты не помнишь?

ЖЕНЯ: Нет. Я работал дворником. Утром я мел двор, днем спал, а ночью писал стихи, читал книги, учился медитировать... Иногда приходил Максим Максимыч – это мой друг, тоже дворник, из другого двора – тогда мы выпивали. Последнее время все чаще... В ту ночь тоже была пьянка... И вот...

КОЛДЫБАЙ: Ты пытался заниматься магией?

ЖЕНЯ: Да... я только...

ЛИН: Он отлично читает мысли, умеет внушать...

Лин косится на Луанию.

ЛУ: Линушка, это совсем другое...

КОЛДЫБАЙ: Все понятно. К сожалению, я могу помочь тебе только советом.

ЖЕНЯ: Но как же...

КОЛДЫБАЙ: Ты сам перенес себя в этот мир. Видно в том тебе было не очень уютно. Не в этом дело... Канал между нашими мирами завязан на тебя. И только ты можешь восстановить все, как было. Я могу забросить в твой мир кого угодно, но вернуть тебя можешь только ты сам.

ЖЕНЯ: Что же мне делать? Я не могу больше в этом мире, я сойду с ума. Здесь все время идет война, а у меня раскалывается голова от чужой боли!

КОЛДЫБАЙ: Ты должен восстановить то состояние, в котором был перед самым переносом, вспомнить и произнести все мантры или заклинания, что говорил тогда... Может быть, у тебя это получится снова...

Великий маг Колдыбай разводит руками. Все остальные молча стоят, опустив взоры вниз.

КОЛДЫБАЙ: Я могу еще чем-то вам помочь?

ШУ: Да нет...

ЛУ: Нет...

ЛИН: Больше ничем...

КОЛДЫБАЙ: Тогда извините...

Великий маг Колдыбай отодвигает гардину – за ней видна степь и стоящий в траве звездолет с чуть помятой обшивкой – последствие экстремальной посадки.

Ребята выходят один за другим, оглядываются – а шатра уже нет, только бескрайняя степь до самого горизонта.

ЖЕНЯ: Почему вы не попросили его перенести хоть вас куда-нибудь?

Ему никто не отвечает, все молча идут по траве.

Женя и Лин, грустные, сидят на ступеньках трапа обездвиженного звездолета, кругом трава.

ЛИН: Ты ведь вспоминал целые куски прошлой жизни!

ЖЕНЯ: Да, вспоминал...

ЛИН: Подумай, что тебя заставляло? Что этому предшествовало?

ЖЕНЯ: Предшествовало...

ЛИН: Ага.

ЖЕНЯ: Предшествовало... Постой! Каждый раз произносилось ругательство "елки-моталки"! И я тут же вспоминал Максим Максимыча с его постоянной песенкой...

ЛИН: Какой песенкой?

ЖЕНЯ: Да чушь полная.

Елки-моталки...

Просил я у Наталки,

Просил я у Наталки

Колечко поносить...

На тебе, на тебе...

Не говори матери

О том, что я дала тебе

Колечко поносить.

Лин смеется в голос.

ЛИН: Забавная штучка, надо будет запомнить...

ЖЕНЯ: Да ну, пошлятина.

ЛИН: Значит говоришь, елки-моталки?

ЖЕНЯ: Абсолютно точно.

ЛИН: А ну-ка, скажи еще раз!

ЖЕНЯ: Елки-моталки!

ЛИН: Жестче, решительней!

ЖЕНЯ: Елки-моталки!

ЛИН: Громче, злее!

ЖЕНЯ: Елки-моталки!

ЛИН: Ну, как?

ЖЕНЯ: Никакого результата... Ругаться нужно от души, тогда выходит естественно.

ЛИН: Это точно... Ну, ты не расстраивайся, это дело времени – рано или поздно ты ругнешься по-настоящему и сразу все вспомнишь.

ЖЕНЯ: Ну, предположим, я вспомню, как оно все было... но как же мне напиться?

ЛИН: Напиться?

ЖЕНЯ: Да-а. В момент переноса я был мертвецки пьян! Этого и вспоминать не надо – достаточно было посмотреть на мою физиономию.

ЛИН: Понятно... И что тебе для этого нужно?

ЖЕНЯ: Водка.

ЛИН: А как ее добывают?

ЖЕНЯ: Ее покупают в магазине...

ЛИН: А еще? Должен же быть еще какой-нибудь способ!

ЖЕНЯ: Еще гонят самогон... Правда я слабо себе представляю, как. Нужен самогонный аппарат... А я не знаю его конструкции...

ЛИН: А из чего гонят?

ЖЕНЯ: Из сахара... Фруктов всяких... Пшеницы еще... Из разного гонят...

ЛИН: Значит, как минимум, нужен природный углерод... Понятно...

ЖЕНЯ: Что понятно?

ЛИН: Да, ничего... Дело ясное, что дело темное. А химическая формула у этой водки есть?

ЖЕНЯ (оживленно): Это смесь воды и спирта!

ЛИН: Какого?

ЖЕНЯ: Черт его знает... А вспомнил:

И солнце ярче светится,

И мир прекрасен наш,

Когда в желудке плещется

Цэ-два-аш-пять-о-аш...

ЛИН: Это же этиловый спирт.

ЖЕНЯ: Ну, да...

ЛИН: И что его пьют?

ЖЕНЯ: Ага.

Лин скептически покачивает головой.

ЛИН: Ну смотри, тебе пить...

ЖЕНЯ: Было б что...

Лин достает из небольшого заплечного мешка чистый лист бумаги и карандаш, что-то записывает.

ЛИН: Так-так-так... Ну реакция мне более-менее понятна... А ты не мог бы хоть вспомнить, как он выглядит?

ЖЕНЯ: Спирт? Прозрачный такой...

ЛИН: Да нет же. Этот как его... космогонный аппарат...

ЖЕНЯ: Самогонный...

ЛИН: Ну, да, самогонный...

Женя и Лин что-то чертят на листе бумаги.

ЖЕНЯ: Вот здесь огонь, здесь вода, сюда едет пар...

ЛИН: А это?

ЖЕНЯ: А это называется змеевик...

ЛИН: Покажи-ка... Вот это у тебя не так... Вот так надо... А если мы сделаем еще вот так, то на брожение уйдет гораздо меньше времени...

ЖЕНЯ: Покажи.

ЛИН: Вот.

Из-за небольшого холма появляется одновременно несколько летательных аппаратов, выкрашенных в коричневый цвет. Они стремительно приближаются.

По траве к звездолету бежит Шу – вероятно, он был где-то поблизости. Он кричит и размахивает руками, однако и без его криков все уже ясно.

ШУ: БУРЫЕ! Бурые! Выследили, суки!

Женя бросается к звездолету.

ЛИН: Куда? Топлива нет, оружия нет... К тому же твоя голова...

Из звездолета выскакивает испуганная Лу, бросается на шею Жене.

ЛУ: Что делать?

ЖЕНЯ (вложив всю злость бессилия): Елки-моталки...

Женя сидит на диване. Напротив, в облюбованном кресле, – Максим Максимыч. Оба уже изрядно пьяны и продолжают пить дальше.

Женя еще и грустен. Похоже, у него депрессия.

МАКСИМ МАКСИМЫЧ: Да, елки-моталки... Не грусти ты, Женька!

Максим Максимыч вскакивает и начинает маршировать вокруг стола, выкрикивая в такт с шагами.

МАКСИМ МАКСИМЫЧ:

Елки-моталки...

Просил я у Наталки,

Просил я у Наталки

Колечко поносить...

Женя улыбается, потом смеется, а потом и сам подскакивает и начинает прыгать по кругу вслед за Максим Максимычем, вторя ему.

МАКСИМ МАКСИМЫЧ И ЖЕНЯ (хором):

На тебе, на тебе...

Не говори матери

О том, что я дала тебе...

Колечко поносить...

Оба, весело смеясь, валятся на диван. Максим Максимыч тут же вскакивает.

МАКСИМ МАКСИМЫЧ: Женька, пора снег грести! Бери лопату!

Зимняя ночь. На улице темно. Максим Максимыч и Женя, надевая на ходу телогрейки, выходят во двор. От их разгоряченных лиц идет пар.

Они смеясь убирают снег – загребают его лопатой и кидают под деревья.

МАКСИМ МАКСИМЫЧ: Хочешь экспромт?

ЖЕНЯ: Давай!

МАКСИМ МАКСИМЫЧ:

Сияньем даль озарена...

Вдали не видно ни хрена!

Ха-ха-ха...

Максим Максимыч бросает снег с лопаты в Женю. Оба смеются.

ЖЕНЯ: А у меня лирика...

МАКСИМ МАКСИМЫЧ: Давай лирику!

ЖЕНЯ:

Скоро март, а я уже не в состоянии

У весны просить любовь, как подаяние...

Женя в ответ бросает снегом в Максим Максимыча.

МАКСИМ МАКСИМЫЧ: У меня тоже есть лирика...

ЖЕНЯ: Ну давай!

МАКСИМ МАКСИМЫЧ: Сейчас...

Он замирает, как будто пытается вспомнить стихи.

ЖЕНЯ: Ну!

МАКСИМ МАКСИМЫЧ (неожиданно, тонким мерзким голоском):

Елки-моталки...

Просил я у Наталки,

Просил я у Наталки...

Женя в приступе смеха падает в снег. Потом вскакивает и, набрав в лопату побольше снега, бросает его в Максима Максимыча. Тот, не переставая петь, бросает снегом в Женю.

Максим Максимыч и Женя перебрасываются снегом и горланят вдвоем противными пьяными голосами.

МАКСИМ МАКСИМЫЧ И ЖЕНЯ:

Колечко поносить...

На тебе, на тебе

Не говори матери

О том, что я дала тебе

Колечко поносить...

Из-под арки выезжает милицейский газик и подъезжает к ним.

Огромный коричневый звездолет висит на орбите. К нему приближается несколько модулей. Медленно открывается дверца шлюза. Модули один за другим заходят внутрь. Дверца шлюза так же медленно закрывается.

В генеральской каюте, в глубоких креслах, обитых коричневым бархатом, сидят макси– и минигенерал армии Бурой Империи. Они необычайно похожи на Муркуса и Крузариуса, с тем лишь отличием, что этот максигенерал маленького роста, а минигенерал – напротив, непомерно толстый и большой.

В дверь стучат.

МАКСИГЕНЕРАЛ: Да-да...

В дверь входит офицер.

ОФИЦЕР: Ваше благородие, наш патруль на необитаемой планете, известной под названием Бурбулярия, обнаружил медицинский катер Серых...

МАКСИГЕНЕРАЛ: Да? И что он там делал?

МИНИГЕНЕРАЛ: Там же нет ничего, кроме травы!

ОФИЦЕР: Похоже посадка была вынужденной. Топливо на нуле, незначительные повреждения. На борту арестовано четыре человека: три мужчины, молодых, одна женщина, тоже молодая. Все одеты в штатское...

МИНИГЕНЕРАЛ: А-а-а... Дезертиры!

МАКСИГЕНЕРАЛ: Отрадный факт – от Серых бегут солдаты! Мы победим!

ОФИЦЕР: А вот, что было обнаружено еще...

Офицер подает максигенералу чертеж, сделанный Женей и Лином.

МАКСИГЕНЕРАЛ: О-о-о... Что бы это могло быть?

Минигенерал заглядывает через его плечо, благо с его ростом это не составляет особого труда.

МИНИГЕНЕРАЛ: О, да они же шпионы!

МАКСИГЕНЕРАЛ: Что вы говорите...

МИНИГЕНЕРАЛ: Точно! Это же явно прибор стратегического назначения! Тайное оружие Серых!

МАКСИГЕНЕРАЛ (ошарашенно): Вы уверены?

МИНИГЕНЕРАЛ: На все сто! Вы только посмотрите!

Он тыкает пальцем в чертеж. Показывает на подписи "вода", "сахар". Максигенерал непонимающе хлопает глазами.

МАКСИГЕНЕРАЛ: Вот что... Я приказываю нашим инженерам сконструировать прибор по чертежу! (с небывалым воодушевлением) Мы испытаем его раньше Серых и нанесем упреждающий удар! Вот!

МИНИГЕНЕРАЛ (льстиво): Архимудрое решение!

ОФИЦЕР: Слушаюсь... Но...

МАКСИГЕНЕРАЛ: Что – но?

ОФИЦЕР: На чертеже нет размеров.

МАКСИГЕНЕРАЛ: И правда...

Он, закусив губу, растерянно смотрит на лист, хмыкает.

МАКСИГЕНЕРАЛ (минигенералу): Хмы... Что делать с размерами?..

МИНИГЕНЕРАЛ: А чего мелочится...

МАКСИГЕНЕРАЛ (обрадованно): Точно! Нам не к лицу мелочиться – пусть сделают побольше!

ОФИЦЕР: Слушаюсь...

Бережно берет чертеж и выходит.

На фоне звездного неба появляется армада серых кораблей. Они атакуют звездолет Бурых.

По коридорам носятся друг за другом толпы солдат в коричневой форме, воет сирена.

Вспышки выстрелов.

От корабля Бурых отделяются модули. Вступают в бой с кораблями Серых.

Один корабль Серых взрывается, тут же разлетается на куски корабль Бурых, еще несколько машин выходят из строя...

Камеру, где содержатся пленные ребята, резко встряхивает. За стенами слышен шум, потом грохочут взрывы.

Женя хватается за голову и падает на пол. Лу бросается к нему, пытаясь хоть чем-то помочь. Но чем? Женя катается по полу, корчится от боли...

Шу в бессильной злобе трет кулаки, потом со всей силы лупит по закрытой двери.

ШУ: Суки! Что ж вы делаете!

Лин разводит руками, хочет казаться спокойным, но заметно, что он переживает не меньше остальных.

ЛИН: Стреляют они... Воюют они... Друг друга убивают... Всего Всего-навсего...

За стенами продолжают гулко звучать взрывы.

Все плывет у Жени перед глазами, мелькает, крутится безумным колесом, вспыхивают красные круги... Он теряет сознание.

Вдоль стен коридоров, заложив руки за головы, стоят пленные Бурые. К каждому приставлен солдат в серой форме, который упирается стволом автомата ему в спину.

Из шлюзовой камеры появляется модуль, дверь открывается, и выходят максигенерал Муркус и минигенерал Крузариус. Им навстречу спешит офицер.

МУРКУС: С победой вас!

СОЛДАТЫ ХОРОМ: Ура-а-а!

ОФИЦЕР: Ваше превосходительство! Вы повели нас в бой в самый ответственный момент...

МУРКУС: Иначе и не могло быть.

ОФИЦЕР: Бурые готовились к секретным испытаниям...

МУРКУС: И что же они испытывали?

ОФИЦЕР: Мы еще не успели окончательно определить назначение прибора, но его стратегическое значение несомненно... Взгляните сами!

Генералы в сопровождении офицера проходят по коридорам захваченного корабля Бурых, вдоль всех стен в два ряда стоят солдаты: бурые, заложив руки за голову, серые – с автоматами в руках.

Офицер распахивает двери, и генералы входят в помещение, в котором находится самогонный аппарат титанических размеров: от стеклянного сосуда, похожего на увеличенную в сотни раз трехлитровую банку, тянутся толстые трубы к огромному котлу, напоминающему гигантскую кастрюлю, переплетение труб и резервуаров венчает змеевик толщиной в человеческую ногу.

Максигенерал Муркус увлеченно рассматривает диковинный агрегат.

МУРКУС: Для чего он?

ОФИЦЕР: Мы еще точно не установили.

МУРКУС: А неточно?

ОФИЦЕР (замявшись): Неточно – тоже не установили...

КРУЗАРИУС: Нет ничего проще... Вы говорите он готов к испытанию?

ОФИЦЕР: Так точно!

КРУЗАРИУС: Так давайте сами испытаем его!

МУРКУС: Отличное решение! Мы так и поступим. Мы сами испытаем секретное оружие Бурых и нанесем им очередной удар посредством их же изобретения! Ура, солдаты мои!

СОЛДАТЫ ХОРОМ: Ура-а-а...

ОФИЦЕР: Вот этот рычаг...

Указывает Муркусу на рычаг.

КРУЗАРИУС: Солдаты мои, вы присутствуете при великом событии!

Муркус дергает рычаг на себя, весь агрегат начинает гудеть и трястись...

Все с замирением сердца ждут результата.

С конца змеевика срывается капля самогона, за ней другая, начинает течь струйка...

МУРКУС (удивленно): Ч-что это?

КРУЗАРИУС: Сейчас узнаем... Эй, тару сюда!

Два солдата приносят бочку и подставляют под все усиливающуюся струю самогона.

Муркус зачерпывает стаканом из бочки, нюхает, морщится и пожимает плечами.

МУРКУС: Что это?

КРУЗАРИУС: Осторожно! Вероятно, это отравляющее вещество.

Муркус брезгливо отводит руку со стаканом подальше от лица.

МУРКУС: Да-а-а? Необходимо испытать... На ком бы?

Максигенерал окидывает взором присутствующих солдат, те испуганно опускают глаза.

КРУЗАРИУС: Приведите бывшего архиефрейтора Катуню!

МУРКУС: Точно! Он запятнал свое высокое звание...

Два солдата ведут под руки невысокого Катуню. Муркус подносит ему стакан самогона.

МУРКУС: Катуня, пейте!

Катуня нюхает.

КАТУНЯ: Фу-у-у... Это гадость!

Солдаты крепко сжимают Катуню с двух сторон, тот упирается, сучит ногами.

КРУЗАРИУС: Катуня, пейте – империя вам приказывает!

КАТУНЯ (взяв себя в руки): Что ж... Я патриот! Отпустите меня!

Муркус кивает солдатам, те отпускают Катуню и отходят в стороны. Катуня берет стакан в руку.

КАТУНЯ (решительно): Если империя приказывает, я готов на все!

Катуня подносит стакан к губам и, состроив жуткую гримасу, выпивает весь до дна.

КАТУНЯ: За Великую Серую Империю!

Он отбрасывает в сторону пустой стакан, тот бьется на мелкие кусочки.

КРУЗАРИУС: Обратите внимание – сейчас ему станет плохо, и он скончается в мученьях...

Катуня пьянеет у всех на глазах. У него начинают блестеть глаза, а сам он смеется.

КАТУНЯ: Ха-ха-ха... Скончается в мученьях... Как бы не так! Катуня еще вас всех переживет! Ха-ха-ха... Он не так-то прост!

Он смеется, что-то поет себе под нос и начинает выплясывать.

МУРКУС (удивленно): Вы говорили, будет плохо?.. Да ему же хорошо!

КРУЗАРИУС: Надо испытать еще на ком-нибудь.

Появляется солдат с целым подносом стаканов, все они наполняются самогоном...

Женя открывает глаза.

ЛУ: Ну, как ты?

ЖЕНЯ (слабым голосом): Уже ничего... Проходит.

ЛИН: Ну слава Богу! Смотри-ка они там, кажется, угомонились...

ШУ: Да, затихли...

Вдруг дверь камеры открывается, и в нее вваливается охранник, пьяный в стельку, в руке у него бутылка.

ОХРАННИК: Мужики, там такое...

Сказав это, он падает лицом на пол, а бутылка, выпав из его рук, катится к Жене.

Женя поднимает ее, нюхает содержимое.

ЖЕНЯ: Так это же самогон! Елки-моталки...

В кузове милицейского газика так же сумрачно, как было в жестяном коробе Серых. Максим Максимыч сидит непринужденно, широко расставив ноги, откинув назад отяжелевшую голову, и поет.

МАКСИМ МАКСИМЫЧ:

Елки-моталки...

Просил я у Наталки,

Просил я у Наталки

Колечко поносить...

Женя сидит напротив и перепуганно шарит по сторонам пьяным взглядом.

ЖЕНЯ: Нас отпустят, да? Скажи, нас отпустят?

МАКСИМ МАКСИМЫЧ (равнодушно): Побьют и отпустят...

ЖЕНЯ: Как побьют?

МАКСИМ МАКСИМЫЧ: Вот этого я не знаю, как уж получится...

Женю и Максим Максимыча вталкивают в камеру, дверь камеры закрывается, щелкает замок.

ЖЕНЯ: Отпустите нас, мы ничего не сделали!