Текст книги "Рождённый героем. Том I (СИ)"

Автор книги: Андрей Ватагин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

–Господин барон,– проговорила моя управительница, покраснев-отец напутствуя меня, говорил что в случае крайней нужды, я могу просить разрешения и у вас. Тем более, вы давали слово, относится ко мне как к собственной дочери.

Я на мгновение задумался, Эвиту понять можно, девушка уже не первой свежести, по понятиям этого мира и конечно она будет стараться закрепить увлеченность баронета официальными узами брака. А тому тоже не терпится овладеть девчонкой, и совсем не видно, что его насильно тянут жениться. А пусть сами разбираются,– подумал я.

–Ну что же я согласен, пусть так и будет, вы можете обменяться браслетами, и в храме зарегестрировать свои отношения, объявив о помолвке. Жениться ,вам все равно можно не ранее чем через два месяца.

После моих слов, увидел как радостно заблестели глаза у обоих. Я даже в глубине душе позавидовал им. Ну да и мое время придет…тут как заметил возрастного ценза не существует, сказано женщина выходит за муж в 16 лет мужчина в 18 и на этом все. Как там дальше будут формироваться пары, ни кого не интересует. Среди дворянства браки в основном по расчету, очень редко кто может выйти или жениться по любви , хотя это и не исключено.

Вот тот же баронет Кальв, ему просто повезло, он женится по любви. Повезло и Эвите, она тоже выйдет по любви, за дворянина первого поколения. Ее отец имеет очень хороший доход и не пожалеет для дочери ни чего, да и она получает немногим меньше своего будущего мужа..

Титул Кальву купил его отец, Кальв был единственным ребенком в семье, старшины гильдии кожевенников. Он так же дал Кальву неплохое образование, а после смерти своей жены, матери Кальва наверное чувствуя что и ему не долго осталось жить. Продал все , даже заложил дом под заем, и на эти деньги приобрел сыну титул баронета. Титул наследный, правда на баронетов общество смотрело с пренебрежением, но новая поросль дворянства лезла вверх, не взирая ни на что. Они с радостью шли служить в армию, некоторые оставались в ней навсегда, делали карьеру и получали новый титул, а так же поместья и другие льготы и преференции. Короли понимали, что баронеты это прослойка дворянства, которая им беззаветно преданна. И по этому, ни кто не затягивал вопрос получения титула. Правда это было не так уж и просто, и стоил он не мало, и обязанности у баронетов были не простые. Да и брали не всех, проверяли очень тщательно, и любое пятно на репутации соискателей ставило жирный крест на всех их чаяниях. Можно было купить вначале не наследный титул, а впоследствии доплатить и получить наследование, но стоило это уже дороже и намного.

Титул был наследный, но при этом Кальв должен был отслужить короне не менее пяти лет. Его наследники, получая титул, уже служить должны были три года, как и все дворянство королевства. Правда дворянин, барон и выше, мог просто внести в казну откупные, и в мирное время форму не одевать. Во время же войны приостанавливались все обязательства короны, и служить должны были все.

У баронета Кальва де Альтеруса небыло ни чего кроме титула, да еще меча, неплохой брони и отличного коня. Все это давало ему надежду, рано или поздно подняться по выше, или оставшись в гвардии короля, где он был на неплохом счету. Или поднакопив средств, прикупить себе деревеньку и уйти в отставку ,занявшись сельским хозяйством. Прикупить он мог только землю, людей должен был уговорить или чем то завлечь в арендаторы. Но малой не кутил, не играл в стрику на деньги, как то в разговоре со мной он сказал.

–Как я могу, родители отдали последнее мне, своему ребенку. А ведь у меня, тоже когда то будут дети, и я должен из кожи вылезти что бы оставить им хорошее наследство и репутацию.

Так что парень был целеустремленный, честный, и не подверженный изъянам общества.

Глава шестнадцатая

Бархас шата Иргун , верховный шаман тонгирцев, умирал тяжело, словно все те грехи которые он накопил за свою жизнь не давали ему спокойно уйти за кромку. Да и там, он чувствовал, покоя ему не будет. Словно все силы мира объединились против него. Духи предков совсем перестали отвечать на его призыв. Сведя на нет все его годы учебы, совершенствования и служения нации, опустив его верховного шамана, на уровень обычного погонщика мулов. Жалел ли он об этом, скорей всего нет. Кроме того он дал обет на жертвенном камне, и духи предков приняли его. Когда какой-то мелкий дворянин, королевства Сильвания, походя зарубил его единственного сына, лишь за то, что тот нечаянно сбил его с ног, когда они столкнулись. А потом еще королевские стряпчие долго разбирались, так ли виноват дворянин, может он вообще только защищался. Наконец скрепя сердцем и зубами признали, что да виноват дворянин, после чего долго того искали и так и не нашли. Сообщив Бархасу ,что тот куда то уехал, скорей всего скрылся от наказания.

Правда, когда по настоятельному требованию верховного шамана, сильванцам запретили добывать метал в горах. Те опомнились, и принялись присылать одно за другим посольство, и обещать выдать убийцу сына верховного шамана, тонгирцам. К тому времени, уже отправленного за кромку, усилиями наемных убийц, нанятых Бархасом.

С тех пор Бархас жил только одной мечтой…. мщением. И пусть непосредственный виновник понес наказание, но ведь те кто изо всех сил оттягивал решение по этому вопросу, еще живы. Время шло, ни чего не происходило, ну гадил верховный шаман по мелочи, вначале только сильванцам, а потом его злость стала простираться и на остальные королевства. И лишь на закате жизни удача улыбнулась ему. Однажды он увидел, что фигура правителя тонгирцев раздваивается. Все это было еле заметно, словно она вдруг покрывалась рябью, и сквозь эту рябь, просматривался большой безобразный образ с большим животом, короткими ногами и руками, с большой головой и пастью на тонкой шее. Видение было до ужаса безобразным.

По началу Борхас испугался, думал что сошел с ума, но потом понял что это ему не кажется , что кто-то и правда вселился в тело правителя. Он стал внимательно наблюдать за поведением вселенца, замечать странности и анализировать их. Потом появился этот сумасшедший жрец, с заклинанием и обрядом, который они провели. Видел как у пробоя в параллельный мир, млел от счастья вселенец, в теле правителя. А через некоторое время верховный шаман заметил, что на вселенца очень странно действует в его присутствии, смерть любого человека. Он на некоторое время выпадал из действительности, словно впадал в сон, а после него, какой-то период времени выпадал из его памяти. Вот и стал Борхас манипулировать и самим правителем и его приказами. Верховный шаман, по сути стал верховным правителем, вселенец ни чего не понимал в жизни тонгирцев и ни куда по сути не вникал. Нет, любой его приказ, просьба, пожелание или каприз, тут же исполнялся, но это в основном касалось бытовых проблем или незначительных государственных, да и то по мере выполнения пожеланий, вектор направления мог измениться.

Через некоторое время, шаман постепенно начал готовить правителя к объявлению и началу войны, с Сильванией . Правда что бы добраться до нее придется пройти несколько других государств, ну да это уже частности. А вселенец, скрывающийся в теле правителя Ильторна, вначале пугался, когда ему говорили о войне, но потом, узнав что ему не надо будет отправляться на нее, и даже покидать дворец ему незачем, успокоился. Он отдал все в руки верховного шамана и даже подписал об этом фирман. Уже сам верховный шаман, создал военный совет, из представителей самых влиятельных родов. Разведчики тонгирцев, были направлены во все близ лежащие королевства и свободные баронства. Они сами добывали сведения, так же покупали их у заезжих купцов, и даже скупали представителей аристократии, не очень щепетильных в отношении патриотичности, к своему государству. Князь Сапир де ла Урлов,вообще сам предложил услуги, с условием что он станет наместником на отвоеванных землях королевства Грамии. Да и другие аристократы готовы были сотрудничать, особенно если впереди мелькала возможность занять трон. Верховный шаман относился к этому спокойно, и раздавал обещания налево и направо. Обещать, не значит женится, примерно так думал он. Да и экономия денег существенная, а они так нужны были для подготовки армии к войне.

Борхас чувствовал что ему уже не долго осталось жить на этом свете и спешил все успеть сделать, прежде чем уйдет за кромку. Но даже имея почти безграничную власть, все равно было сложно раскачать страну земледельцев и скотоводов, практически ни когда не воевавшую. Даже при нападении на них, тонгтрца уходил в горы и там отсиживались, захватчики порыскав по огруге, сожрав живность ,которую не успели увести тонгирцы, обычно покидал территорию, и все возвращалось на круги своя.

Хитрыми разговорами и подходами Борхас убедил правителя или вернее того кто прятался в его теле, принести из мира куда пробили проход что то, что помогло бы в войне с народами континента. Тот долго не соглашался, но потом поддался уговорам, и стал таскать всяких чудищь, от которых оторопел даже верховный шаман. Сейчас уже было два десятка драгонов с поводырями, да несколько десятков огромных трехметровых гигантов ” наоров”. Правда последние были тупые и неповоротливые, ну да сгодятся.

Но когда верховный шаман начал готовить войну, против королевств, это почему-то не понравилось духам предков. Не смей, доносилось ему дуновением ветра, погубишь народ, но Борхасу уже было все равно. Чем дальше, тем больше, все меньше и меньше они откликались на его зов, а потом и совсем престали появляться. Зато стал донимать его покровитель континента и младший божок Альторн…тот и угрожал и увещал, не рвать ткань между мирами, и закрыть пробой. Но Борхас уже закусил удила, и как сорвавшийся с повода конь, летел к пропасти.

А потом тонгирцы, все-таки захватили половину королевства Грамия, небольшого компактного, практически без боев. Захватив при этом неплохие трофеи, которые поделили не столько между вождями, как между воинами. Армия воспряла духом, у тонгирцев впервые за столетия появились рабы, и жизнь стала казаться интересней, потому что вожди обещали процветание в будущем. Стали формироваться отряды из желающих, для нападения на ближайшее королевство Альторан, и еще уцелевшие земли Грамии. Разрешалось захватывать рабов, да и все что попадется. От желающих не было отбоя, угоняли и увозили все что попадало под руку, скот ,домашнюю утварь, изделие кузнецов….Часть захваченного отходило вождям, две части, участвовамшим в нападении.

А сейчас он умирал, и ему было все равно, что дальше будет, несколько дней назад, он своею властью отвел от пробоя почти всех воинов, оставив на охрану всего десяток. Но по дороге к месту пробоя, были еще посты и заставы, так что легкой жизни, тем кто отважится закрыть пробой не будет.

Почему то ему захотелось дать шанс, тем кто придет закрывать этот пробой. Он даже не стал назначать себе приемника, пусть дерутся за должность, усмехнулся он в последний раз, и навсегда закрыл глаза.

****

Добирались мы до пограничной крепости неделю, ночевали на постоялых дворах ,только последние сутки пришлось заночевать в пограничной деревне. Лантр де ла Висторн, помощник коннетабля герцога северных земель, был графом, и мужчиной моих лет. На всех нас смотрел с пренебрежением и брезгливостью. Я уже упоминал, что в большинстве своем, местное дворянство , представляло собой вздорное, спесивое общество. Помощник коннетабля был ярким его представителем. Только появившись, он сразу же заявил, что так как он тут главный слушаться его беспрекословно, иначе не подчинившихся ждет экзекуция. Зачем он это говорил, народ здесь собрался боевой , служаки, и что такое приказ и подчинение командиру, знали не понаслышке. Хочется лишний раз показать свою значимость, или от не большого ума. От этого его заявления я не вольно скривился, и граф обратил на это внимание.

–Вам что то не нравится борон,– спросил он раздраженно. Прибывшие с ним несколько воинов ухватились за ручки мечей.

–Да, нет граф я готов вам подчиниться при следование к крепости, а там у меня свое задание,– ответил я и коротко поклонился.

–И какое у вас задание интересно мне,– проговорил он наливаясь кровью.

–Об этом вы можете поинтересоваться у маркиза Микеля де ла Доренье. Казалось графа, сейчас хватит удар, так его лицо налилось кровью, но мое упоминание о маркизе немного охладило его пыл.

–По возвращению в столицу я обязательно поинтересуюсь этим у маркиза , но бойтесь если вы меня обманули, барон. Я пожал плечами, и промолчал.

Продолжение этого разговора, не заставило себя ждать. На следующий день вечером, когда мы остановились на ночлег, в одном из постоялых дворов. Я сидел за столом, в обеденном зале ожидая ужина, по залу носились подавальщицы, хозяин запряг всех своих работников. Ну еще бы, почти двадцать человек мужского пола в нетерпении сидели за столами. Вот одна из женщин несла поднос с едой по всей вероятности мне и я отчетливо увидел как один из свиты графа подставил подавальщице ногу. Та запнулась и все что было у нее на подносе должно было вывалится прям на меня. Я среагировал мгновенно, подхватил уже наклонившийся поднос, не дав ему опрокинуться. Женщина же упала мне под ноги и пока она поднималась, я поставил поднос на стол, помог подняться подавальщице, и посмотрел на того кто подставил ей ногу. Тот же сидел и нагло улыбался.

–Мне не почину, вызывать на дуэль простолюдинов, но я сделаю исключение, так как мы с тобой сейчас оба воины, и это думаю, нас уравнивает. Дуэль здесь и сейчас, личным оружием, броня по желанию. Мой оппонент оскалился, и сидящие вместе с ним за столом, радостно загомонили.

–Дворянчик, я настрогаю из тебя маленьких барончиков,– захохотал он не сдерживаясь. Я как и в разговоре с графом, безразлично пожал плечами, и направился к выходу во двор. На улице было уже темно, но народ вываливший за нами, тут же организовал факелы осветив место схватки. Вышел даже граф , нагло усмехнувшись мне в лицо. Наверное этот гвардеец, был очередной местной знаменитостью. Его сослуживцы подбадривали, хлопали по плечу и посмеивались.

Гавел Коринг подал мне мечи, которые пред ужином я оставил в комнате, стряхнув с них ножны , и я вышел в образовавшийся круг. Что-то часто очень, я ввязуюсь в дуэли, становлюсь завзятым бретером, а ведь это мне совсем не надо. Но ведь и спускать оскорбления и насмешки тоже нельзя, молва сразу же ославит как труса. И тогда многие от тебя отвернутся, это мне тоже не нужно.

Все это промелькнуло в мозгу, пока я выходил в круг. Мой противник не заставил себя ждать и тоже вышел в круг одновременно со мной. В руках мой оппонент держал щит и меч, но видно было что он как и я без брони, лишь шлем прикрывал голову, улыбки на его лице уже не было, он был собран и сосредоточен.

Мы пошли по кругу, сторожа движения друг друга. Владение двумя мечами, в бою против одного противника, всегда дает преимущество. Ведь меч служит и защитой и нападением, но даже это не смущало моего противника. Вот он произвел пробную атаку, что бы проверить мою реакцию. Я же подыгрывая ему, вяло отмахнулся немного раскрывшись. И он не заставил себя ждать, тут же ударил из средней позиции, в казалось бы незащищенный бок. Я резко отвел его меч, и ударил ногой снизу по щиту, который врезал его по губам, разбив их. Я дерусь на дуэле с человеком и даже имени его не знаю, потому что воины, прибывшие с помощником коннетабля, держались особняком. Следующую атаку провел я, прыгнув вперед ,и когда он попытался ткнуть меня мечем, отвел его, своим правым мечем в сторону щита, а левым ударил плашмя по шлему. Представляю, как гудит у него сейчас в голове. И не дав ему опомнится, сильно ударил его ногой под колена, завалив на спину. Наступив на руку с мечом, поднес свой меч к его горлу, и немного надавил, что бы потекла кровь. На меня глянули расширенные зрачки глаз, в которых читался смертельный испуг…..нет,нет только не это ….я не могу умереть, кричали они. Я наклонился над гвардейцем.

–Я мог бы тебя убить, но впереди война, и каждый воин будет в ней на счету, может быть ты, сможешь убедить меня, что я не зря оставил тебе жизнь. А это тебе на память. И я нанес ему две одинаковые и небольшие раны, на обеих щеках. После чего повернулся, и ушел не оглядываясь ,в помещение постоялого двора.

Поднялся к себе в комнату, протер и смазал мечи, настроение было испорчено, и спускаться в зал что бы поужинать не захотел. Уже собирался ложиться спать, когда в дверь постучали. Хорошенькая молодая служанка, принесла мне ужин который я не заказывал, в номер.

Да и блюда были на удивление не те что подавали в общем зале, баранье бедро запеченное на вертеле, румяные пирожки, какая то похлебка от которой еще шел пар и кувшин вина.

–Девушка я это не заказывал,– проговорил я , наверное вы ошиблись.

–Нет, нет, сеньор, жена хозяина сказала это вам отнести, она очень вам благодарна. А сама не смогла , нога у нее болит когда упала, ударилась сильно. Тут я сообразил что по всей вероятности женщина которую толкнул гвардеец, и была женой хозяина постоялого двора. Девушка расставила кушанья и замялась покраснев.

–Что еще желает сеньор,– кокетливо стреляя в меня глазами, спросила она, поправляя на столике блюда.

–Хммм,– растерялся я-ну тогда может составите мне за ужином компанию?

–Ой, я с радостью,– обрадовалась девушка. Она не чинясь выпила бокал вина, и раскраснелась еще больше. Все было отлично приготовлено, в меру посолено и поперчено. Мы с удовольствием поели, а потом плавно переместились в постель. Утром я сунул ей несколько серебряных монет и поинтересовался не влетит ей от хозяев за то что она осталась у меня до утра.

–Нет что вы, хозяйка сама мне это посоветовала,– проговорила служанка, на мгновенье прижалась ко мне и после поцелуя умчалась.

И снова дорога, ветер бросал в лицо снежные хлопья, мороз обжигал щеки, а отдохнувшие кони размеренным шагом преодолевали эрм за эрмом. Вчерашняя дуэль, еще больше увеличила разрыв между людьми графа, и столичными гвардейцами. Последние двигались рядом со мной, с высока поглядывая на воинов графа, а те делали вид что им все безразлично, окружив графа, находились впереди. Мой противник с опухшим лицом и заплывшими глазами, тоже находился среди них, видно было что парню очень плохо, но он держался. На шестой день пути показались стены крепости номер три. Почти рядом с крепостью, располагался небольшой городок , население которого частично уже покинуло его, опасаясь войны. Дежурные выяснив кто пожаловав, открыли ворота и впустили нас внутрь. Через несколько минут появился начальник крепости Интар де ла Готлиб, и приняв от помощника коннетабля свиток, быстро пробежал его глазами.

–Рад видеть вас сеньоры,– произнес он прочитав послание. После этих слов все заметно расслабились. Пограничники перестали сторожить наше каждое движение , а мы опасаться болта или стрелы в грудь, если вдруг нас по ошибке примут не за тех кем мы являемся на самом деле.

Крепость была довольно просторной, стены сложенные из небольших каменных , блоков почти шести метровой высоты. Казармы и конюшни находились под стенами, а над ними был деревянный навес из толстых плах шедший по всему периметру стен. В центре находился большой дом служащий штабом и одновременно офицерским общежитием и жильем начальника гарнизона. Чуть в стороне стояли небольшие домики семейных, а так же кузница, арсенал и еще какие то мастерские.

В крепости, как рассказал на инструктаже мой непосредственный начальник, находилось примерно двести пятьдесят человек, из них сто пятьдесят пограничников, а так же семьи, рабочие мастерских и разный обслуживающий персонал.

–У меня был пакет к местному представителю тайной стражи, и я после того как моего Хитреца забрал мальчишка, помощник конюха, отправился его искать. Долго искать его не пришлось, нашелся он в одном из кабинетов, это был мужчина небольшого роста, очень подвижный лет примерно сорока пяти.

–Я так понимаю вы прибыли сегодня с караваном, – проговорил он увидев меня в дверях. Проходите, присаживайтесь, – показал он на стул у стола. А потом, когда я ему подал пакет, углубился в чтение. Закончив читать, какое то время сидел молча, что то обдумывая.

–В пакете сказано ,что бы я вас ознакомил с оперативной обстановкой и предполагаемым развитием событий. Так вот…..секреты и патрули постоянно докладывают о большом скоплении войск на границе, летом и осенью были постоянные нападения на приграничные деревни и села, с началом зимы нападения значительно сократились. А вот недели две вообще нет нападений, словно затаились. Вот по этому с дня на день ожидаем нападения тонгирцев, вчера подал начальнику крепости докладную о эвакуации семей и персонала крепости, что ответит не знаю.

Мы еще долго обсуждали с ним обстановку, предполагаемое развитие событий и просто местные происшествия и сплетни. Ужин прошел в офицерской столовой, присутствовали и жены офицеров. Понятно что в этой глуши каждый новый человек это событие. Внезапно я оказался в центре внимания, меня пытались о прошедшем зимнем бале, а также о новых веяниях в столичной моде. О бале я конечно рассказал, а вот о моде…. Извинившись, сказал что я мужчина, и для меня самый лучший наряд, хорошо смотрится на спинке стула у кровати. В начале ни кто не понял, но потом все таки дошло и столовая сотряслась от смеха.

–Господа,– встал начальник крепости,– завтра семьи и обслуга отправляются в столицу. Я на это получил приказ из военного департамента. По этому, сразу же по окончания ужина, прошу всех начать сборы и не затягивать. Повозки готовы, а сопровождать вас будут граф Лантр де ла Висторн и его гвардейцы а так же тридцать наших воинов, обслуга и мастера еще с утра получили указания.

–Да мы знаем,– вяло прозвучало с мест и настроение окружающих заметно упало. Концовка ужина была скомкана, и народ стал расходиться .Я тоже отправился в выделенную мне комнату, протер и начистил свою бронь, проверил мечи, немного подточил их и смазал. Спал я без сновидений , крепко и проснувшись был бодр и свеж как ни когда.

Во дворе крепости уже сновало ее население, выстраивались повозки сносились вещи. Вещей разрешали брать самый минимум, но как всегда женщины тащили все, что по их мнению было ценным. Где-то уже скандалили и слышался плач, вообщем обычные сборы. И в разгар всех этих сборов, в крепость влетело несколько всадников на взмыленных конях. Один из них спешился и бросился к начальнику крепости, что то стал взволновано ему говорить. Я спустился во двор, и услышал как один из прибывших солдат говорил окружившим его людям, что тонгирцы перешли границу и движутся по имперскому тракту, и через пару часов будут здесь. Тот час же открыли ворота и повозки стали выезжать, начальник крепости носился как угорелый по двору и подгонял выезжающих.

–Быстрей,быстрей,– кричал он-или хотите драгону на обед достаться. Наконец последняя повозка выехала и в крепости наступила относительная тишина, все смотрели вслед удаляющемуся каравану.

–Закрыть ворота, наблюдатели на стены, остальным готовится к отражению нападения тонгирцев. Барон вы почему остались?– спросил меня командир крепости когда увидел.

–Думаю вам не помешает еще один меч,– улыбнулся я-хотя честного ответа сам не знал, почему я остался.

–Смотрите, кто то возвращается,– раздался крик какого то наблюдателя. Мы с Интар де ла Готлибом поднялись на стену и я увидел что с крепости приближался Гавел Коринг. Странно, что его заставило вернуться, я ведь передал ему пакет для графа Грассо. Тем временем Коринг достиг ворот крепости и начальник крепости приказал открыть ворота.

–Ваша милость,– обратился он ко мне въехав в ворота, и спешившись-вот решил вернуться. Пакет передал сержанту гвардейцев, а сам……вот. Он как бы извиняясь развел руки.

Не нравился мне этот малый, не нравился с самого начала, вот было в нем что то такое ,отталкивающее. Он и с гвардейцами общего языка не нашел, не принимали они его к себе, он терся все время возле меня, хотя мне он тоже был неприятен. Несколько раз замечал, как он разговаривал с помощником коннетабля. И вот он вернулся, зачем спрашивается, героем как я понял, он не был. Ладно вернулся так вернулся, просто приглядеться надо будет к парню повнимательней, мало ли что. В минуты опасности бывает так что казавшийся настоящим героем, становится испуганным, трясущимся нечто. А тот кто и близко не выглядел смелым и готовым на поступки, вдруг обнаруживал в себе стальной стержень, и абсолютное призрение к смерти.

–Тонгирцы идут,– раздался крик наблюдателя и ударил колокол. Я поспешил на стену что бы посмотреть на врага. Они еще были далеко но шли бодро, шесть человек в ряду.

–Странно,– подумалось мне,– впереди пешие у них что нет конников.

– Сейчас те что идут впереди свяжут нас боем, а остальные проследуют дальше,– словно услышав мои мысли проговорил Готлиб, -оказавшийся рядом. Мы еще сможем выдержать два три-дня, и то смотря сколько будет нападавших, а потом придется умирать. Я знаю о приказе короля,– проговорил он обращаясь ко мне-но сможем ли вырваться.

По мере приближения врага, было видно что они несут лестницы и решительно настроены на штурм. Не доходя метров двести до крепости, колона остановилась и принялась охватывать крепость по всему периметру. Еще часть воинов двинулась к городку, который через некоторое время запылал. Остальная колона стояла и ждала, противника было много, конец колоны скрывался за горизонтом. Вперед выдвинулись лучники, и принялись осыпать стрелами крепость, наши тоже принялись стрелять в ответ но количество ответных выстрелов ни шло ни в какие сравнения. Появились первые раненые, хорошо что пока не было убитых. Под прикрытием лучников вперед пошли воины с лестницами, было их довольно много. Когда они добежали до стены, лучники перестали стрелять, раздался стук лестниц о стену крепости и наверх полезли тонгирцы. Бой завязался по всему периметру стены, крики раненых, звон мечей, проклятия, все это смешалось в один общий гул, который стоял над крепостью. Сколько прошло времени не знаю, я как и все рубил неприятеля, помогал сталкивать лестницы , и сбрасывал на головы тонгирцев камни. Кровавый туман все время стоял перед глазами. Наконец враг отхлынул, и пограничники принялись подсчитывать своих раненых и убитых, а также выбрасывать за стены трупы врага.

Раненых было много, порядка тридцати человек, десяток тяжелых ,и остальные различной степени повреждений, а так же двенадцать убитых. И пусть врагов погибло намного больше, но это не сколько не скрашивало скорби по погибшим.

Неприятель зашевелился, и вперед стали выкатывать какие то машины, по всей вероятности катапульты, что то типа “онагров”.

– Ну вот,– проговорил кто то рядом,– еще сутки и разбив стены нас задавят просто числом. Я посмотрел на говорившего, это был уже не молодой пограничник, лейтенант Иртон Черет. Словно в подтверждение этих слов, стена в стороне от нас содрогнулась, полетели осколки камня, кто то вскрикнул, наверное досталось.

–Давайте барон спустимся в низ,– проговорил он-вы бы умылись, а то такое ощущение словно вы из зубами грызли-засмеялся лейтенант. Прошу не обижаться, уж очень у вас вид жуткий. Окликнув кого то из пограничников он приказал принести воды и принялся сам мне поливать, я умылся, и сам слил лейтенанту на руки. Как раз в это время стали разносить обед или поздний завтрак, главное что вовремя, уж очень хотелось есть.

Удары в стену стали чаще, камни стали залетать и во двор, это было уже опасно, и я переместился под обстреливаемую стену. Поев, почувствовал прилив сил, не смотря ни на что, поднялось настроение. Крик о том что ранило начальника крепости, раздался неожиданно. Я как и многие другие бросился на крик, но Готлиба уже заносили в цитадель. Один из камней которыми обстреливали крепость, ударившись о землю раскололся и большой осколок ударил Интара де ла Готлиба в грудь смяв и вдавив кирасу. Видно было что начальник крепости долго не протянет, он был смертельно бледен, на его губах пузырилась розовая пена, и я понял что сломанные ребра пробили легкое.

–Лейтенант Черет,– с трудом прошептал он,– принимайте командование, крепостью и людьми. А так же во исполнения распоряжения короля, приказываю ночью идти на прорыв. Здесь все погибнут, а так смотришь еще сможете что то сделать, и нанести урон врагу. И еще,– что хотел сказать Интар де ла Готлиб командир пограничной крепости номер три, так и осталось тайной. Он вдруг закашлял, его тело выгнулось дугой, и он умер.

Лейтенант обвел хмурым взглядом собравшихся, потом начал раздавать команды и распоряжения.

–Сержант готовьте повозки и волокуши, раненых кто не влезет в повозки, привязать к волокушам и во время прорыва сопровождать. Наблюдателям докладывать о любых перемещениях противника. Открыть арсенал, и подать список тех кому надо заменить брони, или оружие. Десятник,– ткнул он пальцем в одного воина,– вынести все продукты из ледника, в ледник опустить погибших и завалить вход камнем, но закрывать вход только перед самым выходом. Всем быть готовым , позже расскажу кому какое место занимать, во время прорыва. Все по местам.

И когда пограничники принялись расходиться, повернулся ко мне и тихо спросил.

–Барон, как вы считаете, нам удастся прорваться.

–Даже не знаю что сказать, надо все тщательно спланировать, если бы не раненые, думаю было бы проще. А так … даже не знаю.

На землю опускались уже сумерки, а мы с лейтенантом и сержантами ломали головы, как вырваться из крепости и остаться живыми. Решили выгрести из арсенала все арбалеты, и при сближение с врагом в упор из расстрелять, после чего арбалеты за спину и прорубиться мечами. Следующими идут раненые, за ними арьергард, прикрывающий колонну прорыва. Начать решили в час волка, между двумя и тремя часами ночи. А тут еще доложили, что колона неприятеля пришла в движение, и двинулась по старой имперской дороге. Видно не стали ждать, когда уничтожат крепость и ее защитников время поджимало их что ли. С одной стороны это было даже хорошо, идущие войска создавали шум, и мы маскируясь этим шумом могли бы не сильно привлекая к себе внимание выйти из крепости.

Но понаблюдав за идущими войсками неприятеля, я предложил ударить в разрыв между отрядами , оставив последовательность движения такой как и была. Дорога проходила рядом с крепостью, и в той стороне были небольшие ворота. Посовещавшись, приняли мое предложение, единственное изменение это то что пробив проход его надо было и удержать. По этому, те кто шел на острие атаки, смещались на фланги колонны а в последствии осуществляли и прикрытие уходящего от преследования отряда. Лишь когда пройдут последние, после сигнала ухватится за стремена конников арьергарда, и уходить. Еще раз взвесив все за и против, стали готовится. Авантюра это конечно чистой воды, но ведь ни кто не ожидает что мы полезем на основные силы противника. Ночь тоже играла свою роль, пограничники отлично знали прилегающую местность, а вот преследователи, если они будут, нет. На этом, и на том что между отрядами противника расстояние было метров двадцать , и решено было сыграть. В группу атаки отбирали добровольцев, только тех кто чувствовал в себе силы и имел желание сдерживать врага пока все пройдут, то что многие из них погибнут ни кто не скрывал. Набралось тридцать человек, я вызвался командовать ими, еще раз наметили пути движения, порядок и сигнал когда можно будет прикрывающим прорыв, ухватится за стремя последних всадников и бросится бежать.