Текст книги "В поисках волшебного камня (Черный камень)"

Автор книги: Андрей Саломатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 4

Филипп проснулся и не сразу понял, где находится. Потолок его спальни куда-то исчез, а вместо него над Филиппом раскинулось чистое голубое небо. Протерев глаза, Филипп приподнял голову и увидел, что лежит не у себя в комнате, а на большой живописной поляне, окруженной сплошной стеной темного до синевы леса. Солнце только-только поднялось над деревьями, в листве беззаботно щебетали птицы, и все здесь дышало покоем и благодатью.

Постепенно Филипп вспомнил все, что с ним произошло накануне. Он быстро поднялся на ноги и огляделся, но не обнаружил ни столба с магическими письменами, ни завалов валежника, под одним из которых он провел самый страшный вечер в своей жизни, ни «гостеприимных» хозяев сказочного леса.

Решив продолжить путь, Филипп не сразу осмелился войти в лесную чащу. Покидать освещенную солнцем поляну было жутковато. Но затем он припомнил, как в последний момент прочитал заклинание «Меня победить нельзя» и вслух твердо произнес:

– Надо идти.

Обойдя по кругу всю опушку, Филипп нашел в кустах едва заметную тропку и отправился дальше. Непроходимые заросли кустарника вскоре сменились обыкновенным смешанным лесом. Идти стало намного легче, но Филипп не торопился. Он внимательно всматривался в лесную чащу и все время ожидал, что на тропинке появится кто-нибудь из его вчерашних преследователей.

Высоко над землей кроны деревьев переплетались между собой и образовывали естественный зеленый свод, сквозь который едва-едва тонкими лучиками пробивалось солнце. Изредка путь ему преграждали поваленные стволы деревьев, и Филиппу приходилось перелезать через них. Он делал это крайне осторожно, особенно после того, как на одном из стволов заметил небольшое, но очень неприятное существо. У него были кожистые крылья, черная обезьянья мордочка и алчный пронзительный взгляд.

По дороге Филипп снова отыскал себе увесистую палку. Но на этот раз больше для защиты от нечисти. Он обломал её под свой рост и попробовал в деле. Филипп изо всей силы треснул посохом по дереву и остался доволен палка выдержала испытание.

Много раз Филиппу казалось, что за ним кто-то идет. Иногда он замечал, как по траве пробегала волна, словно дорогу ему перебегал кто-то невидимый. Один раз в кустах Филиппу померещился крошечный старикашка с зеленой бородой, но тот сразу растворился в воздухе, и Филипп решил, что это ему просто почудилось.

От прежней беспечности Филиппа не осталось и следа. Он больше не воевал с крапивой и лопухами, зорко смотрел по сторонам и размышлял о предательстве Кинтохо. «А я его ещё спас, – возмущенно думал Филипп. Встретить бы его и дать по физиономии. А ещё человек называется. Правильно говорил папа: если человеку сто раз сказать, что он свинья, на сто первый он хрюкнет. Вот так и с Кинтохо. Ему все время внушали, что он нечисть, он и стал ею» В каждом трухлявом пеньке Филипп видел лешего, в каждой изогнутой коряге – кикимору. Он старательно обходил стороной темные, густые ельники и шарахался от непроходимых зарослей бузины. Резкие крики ворон напоминали ему о ночном кошмаре, и каждый раз от страха сердце у Филиппа падало куда-то вниз. Поэтому он торопился, чтобы до темноты уйти подальше.

Филипп помнил, что его выручило заклинание. А со слов Кинтохо выходило, что магическая защита действовала всего одни сутки. Это означало, что следующую ночь ему придется защищаться самому. Поэтому Филипп боялся даже думать о ночлеге и все надеялся, что лес вот-вот расступится, и он выйдет хоть к какому-нибудь жилью или, на худой конец, в поле. Но лес не заканчивался, а тропинка не становилась ни уже, ни шире.

Когда день перевалил за середину, и солнце начало клониться к западу, Филипп остановился передохнуть на берегу лесного озерка. Вокруг заросшего камышом водоема оказалось много земляники, и Филипп принялся её собирать. Хорошенько подкрепившись, он расположился у самой воды на чистом теплом песке. Филипп начал уже засыпать, когда почувствовал, как кто-то легонько коснулся его руки. Вскрикнув, он отдернул руку и вскочил на ноги, но успел заметить только большой рыбий хвост, который мгновенно исчез в воде.

«Русалка», – сразу догадался Филипп. Он не знал, стоит ли ему бояться этих полуженщин-полурыб и на всякий случай отошел от берега.

Через несколько секунд из воды показалась голова очень красивой юной девушки. Она с любопытством разглядывала гостя из другого мира и медленно подплывала к берегу. У русалки были ярко-зеленые волосы, которые дивным шлейфом тянулись за ней по поверхности воды, такие же зеленые глаза и абсолютно белая кожа.

– Добрый день, – не зная, как себя вести, поздоровался Филипп.

– Что ты здесь делаешь? – чистым, звенящим голосом спросила русалка. Она подплыла к кромке песка, и Филипп увидел её длинный чешуйчатый хвост.

Говорить правду после того, что с ним произошло ночью, Филиппу не хотелось, и он ответил:

– Гуляю, ягоды собираю.

– Не ври, – сказала русалка. – В этом лесу люди из вашего мира не гуляют. Ты идешь к Черному Камню.

– Ну и иду, – ответил Филипп. – Что в этом плохого?

– Ничего, – пожала узкими плечиками озерная красавица. – Просто ты не дойдешь до него.

– Почему? – забеспокоился Филипп. Он уже представил, что у него за спиной стоит какое-нибудь сказочное чудовище с разинутой пастью и вот-вот его проглотит. Филипп быстро обернулся, но там никого не оказалось.

– Потому что не умеешь врать, – рассмеялась русалка. – А здесь без этого никак нельзя. Садись ко мне поближе, я научу тебя морочить головы. Это целая наука.

– Нет, спасибо, – ответил Филипп и отступил от воды ещё на два шага.

Сегодня ночью кикимора с лешим уже дали мне урок. Еле живым остался.

– Эти дураки ничему хорошему научить не могут, – сказала русалка и сладким голосом добавила: – А искупаться хочешь? Водичка такая мягкая, теплая. – Она тряхнула зелеными волосами, ударила хвостом по воде и обдала Филиппа брызгами. – Пойдем, поплаваем. Я научу тебя нырять за беззубками[БЕЗЗУБКА – пресноводный моллюск. ] и дразнить раков.

– Спасибо, не хочу, – упрямо ответил Филипп. – Утонуть я всегда успею.

– Какой ты несговорчивый, – разочарованно проговорила русалка и принялась расчесывать свои зеленые волосы.

– Я вчера был сговорчивым, – сказал Филипп. – А сегодня что-то не хочется.

– А в вашем мире реки и озера есть? – неожиданно переменила тему русалка.

– Очень много, – ответил Филипп. – Моря есть, океаны, водопады и ручьи. Воды у нас хоть отбавляй.

– А русалки в них живут?

– Нет, – покачал головой Филипп. – Там водятся только рыбы и разные животные.

– Рыбы глупые, с ними не интересно, – фыркнула озерная красавица. Наверное люди переловили всех русалок?

– Нет, русалки у нас водятся только в сказках, – ответил Филипп.

– Ничего ты не понимаешь, – наставительно сказала русалка. – Они не водятся только в сказках, а остались только в сказках.

– Не знаю, – пожал плечами Филипп. – Наверное, они сами вымерли, как динозавры. Это такие огромные животные, похожие на драконов.

– Так у вас и драконов не осталось? – изумилась русалка. – Как же вы так живете? Одни люди да рыбы. Тоска смертная.

Филипп взглянул на солнце, увидел, что оно уже собирается завалиться за лес, и заторопился.

– Я пойду. Мне надо ещё найти место для ночевки. А то у вас здесь столько всяких живоглотов! Того и гляди в котел попадешь.

– Хочешь, я спрячу тебя на ночь в озере? – предложила русалка.

– Нет-нет, – испуганно отказался Филипп. – На дно озера я всегда успею.

– Какой ты скучный, – вздохнула русалка и разочарованно добавила: – Я поплыла. С тобой только время терять. – Она оттолкнулась руками от берега, ударила хвостом по воде и быстро скрылась из виду.

– Время! – спохватился Филипп. – Я потерял столько времени. – Он выбрался на тропинку и поспешил дальше. «Скучный! – быстро удаляясь от озера, с обидой вспомнил Филипп. – Будешь здесь скучным, если каждый норовит тебя или съесть, или утопить. Эх, Петьки нет, – снова пожалел он. И Сашки Боброва. Он все-таки занимается самбо. Втроем мы бы дали им. А если у каждого было бы по сабле… или по настоящему мечу. А ещё лучше по пистолету… и по автомату. Вот здорово, мы бы приехали сюда на танке. Можно даже на трех танках. А наверху пулеметы и… и…» – Филипп задумался, какое ещё оружие можно разместить на танковой броне, но не успел. Впереди, слева от тропинки послышался слабый крик, и Филипп остановился как вкопанный.

– Опять кто-то кричит, – тихо проговорил он. – Вот взяли привычку тонуть по вечерам. Сейчас спасешь какого-нибудь ненормального, а он из тебя потом сварит суп с грибами.

– Помогите! – снова услышал Филипп и, больше не раздумывая, бросился в лес.

Филипп долго разыскивал место, откуда доносились крики о помощи. Он искал болото или озеро, но лес вокруг стоял сухой, не было видно ни одного водоема или даже лужи. Зато грибов было столько, что Филипп постоянно поскальзывался на моховиках с подосиновиками и от досады пинал яркие мухоморы.

Наконец закричали где-то совсем рядом. Филипп нырнул под большую раскидистую ель и выскочил с другой стороны. Он едва успел остановиться перед глубокой охотничьей ямой, по бокам которой ещё сохранился настил из еловых веток.

– Кто здесь? – громко позвал Филипп.

– Я! Это я! – услышал он знакомый голос и склонился над ловушкой. Каково же было удивление Филиппа, когда на дне ямы он увидел своего вчерашнего спутника – Кинтохо.

Маленький лесной пройдоха сидел на дне и невинными глазами смотрел на Филиппа.

– Привет, Филя! – радостно поздоровался подменыш.

– Это опять ты? – буркнул Филипп. Встреча была столь неожиданной, что поначалу Филипп растерялся.

Он не знал, радоваться ли ему, что его коварный проводник снова попал в переплет. А Кинтохо, казалось, не чувствовал за собой никакой вины.

– Как хорошо, что ты появился, – сказал он и рассмеялся. – Помоги мне выбраться. Пол дня здесь сижу. Пить хочется, просто умираю. И кто это выкопал в лесу яму?

– Я не буду тебя вытаскивать, – подумав, ответил Филипп.

– Почему? – искренне удивился подменыш.

– Не фига себе, почему! – взорвался Филипп. – Предатель! Вчера ты чуть не скормил меня своим людоедским родственничкам, а сегодня хочешь, чтобы я тебя опять спасал! Ну ты даешь!

– Я тебя не предавал, – спокойно ответил Кинтохо. – Да если бы я хотел, я бы давно подстрелил тебя из лука. Знаешь, как я стреляю? Ого-го! Или заманил бы тебя вот в такую яму. Это кикимора с лешим заставили меня. Леший мне прямо так и сказал: или мы съедим его, или тебя. Ну я и выбрал тебя. Ты уйдешь в свой мир, или не уйдешь, а мне здесь ещё жить.

– Не ври! – закричал Филипп. – Ты подлый врун!

– По-вашему, я может быть и подлый, – все же согласился подменыш. – Но по законам нечистой силы я спас себе жизнь.

– А мою чуть не угробил, – нервно постукивая палкой по краю яму, проговорил Филипп.

– Не стучи по земле, ты запорошил мне пылью глаза, – попросил Кинтохо.

– Терпи, предатель, – сурово произнес Филипп, но пылить все же перестал.

– А ты на моем месте как бы поступил? – неожиданно спросил подменыш. Ты хочешь сказать, что пожертвовал бы своей жизнью ради моей?

– Я? Я… – начал Филипп и понял, что не может ответить на этот сложный вопрос. – Не знаю, – наконец честно признался он. – Во всяком случае, я не бросил бы тебя одного. Я рассказал бы тебе об опасности и не повел в гости к этим… к этим обормотам. В общем, я не буду тебя спасать. Пошел ты к черту. Выбирайся сам, а я пойду.

Филипп не очень уверенно отошел от края ямы, а Кинтохо вслед ему заорал:

– Постой! Не вздумай уходить! Ты должен меня спасти!

– Я должен?! – вернувшись, возмущенно спросил Филипп. – Почему это я должен?

– Потому что ты хороший, – со своей неизменной лукавой улыбкой ответил подменыш.

– Нет! – печально усмехнулся Филипп. – Ты меня ещё не знаешь, я очень даже плохой.

– Значит, ты такой же, как я? – вдруг обрадовался Кинтохо.

Этот каверзный вопрос застал Филиппа врасплох. Ему очень не хотелось выглядеть коварным предателем даже в глазах подменыша. Не хотелось и хитрить, но он все же ответил:

– Да, я такой же, как и ты. А почему это тебе можно быть плохим, а мне нельзя?

– Тогда какого лешего ты меня ругаешь? Ты ведь такой же плохой! вскричал Кинтохо. – Хорошенькие дела: один поганец упрекает другого в том, что тот поганец.

Эти слова ненадолго озадачили Филиппа. Он уже немного поостыл, выпустил пар и засомневался, правильно ли будет оставить подменыша в яме? «А вдруг здесь поблизости никто не живет? – подумал он. – Уйду, а он умрет от голода и жажды. Хоть он и предатель, а все-таки живой человек»

– А как ты казался впереди меня? – поинтересовался Филипп. – Ты всю дорогу бежал за мной?

– Нет, я живу в этом лесу и знаю его как свои пять пальцев, – ответил Кинтохо. – То, что ты прошел за целый день, я по короткой дороге пробежал за какие-нибудь полчаса. Поэтому я тебе и нужен. Без проводника ты сгинешь.

– Не сгину. Ладно, держи, – наконец решился Филипп и опустил в яму свой посох. – Хватайся, я тебя вытащу.

Через минуту подменыш оказался на свободе. Он поднялся на ноги, положил руку Филиппу на плечо и, сверкая глазами, насмешливо сказал:

– Я же говорил, что ты добрый. А ты не верил. Ну, теперь я точно доведу тебя до Черного Камня.

– Не надо, сам дойду, – стряхнув руку с плеча, отказался Филипп.

– Сам ты ни за что не дойдешь, ты добрый, – проговорил Кинтохо. Может я и плохой, но добро помнить умею.

– Это я уже вчера понял, – ответил Филипп.

Он посмотрел на быстро темнеющее небо, тихонько свистнул и отправился искать свою тропинку.

– Вчера не считается, – Последовав за ним, сказал подменыш. – Ты два раза спас меня от смерти. Теперь я твой должник на всю жизнь. До Черного Камня ещё далеко. Скоро наш лес закончится, а за его границей живет совсем другая нечистая сила. Ты её не знаешь и без меня, как пить дать, пропадешь. А я тебя никому в обиду не дам.

Филипп выбрался на тропинку и, не оборачиваясь, заспешил дальше. Кинтохо не отставал от него ни на шаг. Он не переставая болтал о том, как попал в охотничью яму, а Филипп с тревогой думал: «И куда я иду на ночь глядя? Может хорошо, что я снова встретил этого дикаря? Во второй раз он уж точно не станет предавать. Что поделать, если он такой? А со мной, с цивилизованным человеком, побудет несколько дней, и исправится. Мама часто говорит, если человеку все время твердить, что он хороший, он привыкнет к этой мысли и будет стараться стать лучше. Посмотрим-посмотрим» – Филя, ты меня слушаешь? – спросил подменыш и потряс Филиппа за плечо. – Знаешь, как нужно вести себя с нечистью? Они же все злые и понимают только силу. Поэтому с ними надо по-простому. Чуть что, как дал палкой по башке, они тут же шелковыми становятся.

– Мне Хранитель сказочной страны объяснил, что со злом можно бороться только добром, – ответил Филипп.

– Ха-ха, добром! Этот старый болтун ничего не понимает, – махнул рукой Кинтохо. – Со злом нужно только так: р-раз, два, три, – подменыш поднял ветку и принялся рубить ею воздух. Затем он вспомнил, что Филипп два раза его спас и поправился: – Нет, можно конечно и добром, но вначале все равно надо дать по башке. Так надежнее.

– Тогда почему ты не дал им по башке, когда они собирались меня съесть? – язвительно поинтересовался Филипп. Вопрос застал подменыша врасплох. Он запыхтел, промычал что-то невразумительное и только после большой паузы смущенно ответил:

– Они же мне родственники. Ты же своих родителей не бьешь дубиной по головам.

– Никакие они тебе не родственники, – раздраженно сказал Филипп. – Ты человек, а они – нечисть. Сам рассказывал, что лешачиха украла тебя, а потом проиграла в карты кикиморе. Ничего себе родственнички! В следующий раз они тебя продадут за три ореха или слопают как гриб.

– Все равно, – тяжело вздохнул Кинтохо и чуть погодя добавил: Родителей не выбирают.

– Надо идти, – после некоторой паузы обеспоконно проговорил Филипп. Скоро совсем стемнеет. Пора устраиваться на ночлег.

– Точно, – подменыш обрадовался тому, что его спутник сменил тему. Сейчас я тебя познакомлю с одним старым симпатичным упырем. У него и переночуем.

– Нет-нет! – испугался Филипп. – Хватит с меня твоих людоедов! Лучше я заберусь на дерево. Неужели у вас в лесу нет каких-нибудь безобидных гномиков или эльфов?

– Перейдем через границу, познакомишься с гномиками, – насмешливо ответил Кинтохо. – Узнаешь, какие они безобидные. Да ты не бойся, он нормальный упырь. Ему уже наверное лет тысячу, а то и больше. Он и сам не помнит, когда родился. Память совсем никудышная. Даже если он вначале захочет выпить из тебя кровь, то сразу позабудет об этом.

– А если не позабудет?! – возмущенно воскликнул Филипп.

– Разве ты не помнишь, что почти до двенадцати ночи ты защищен магическим заклинанием? – ответил подменыш. – Так что, до полуночи тебя никто не тронет.

– А потом? – вконец растревожился Филипп.

– А потом суп с котом, – рассмеялся Кинтохо. – А на дереве тебе все равно не дадут переночевать. Ровно в полночь по лесу как начнут летать стаи анчуток, нетопыри и ведьмы. Не успеешь скатиться с дерева. Влет сожрут.

Жуткий рассказ о кровожадных ведьмах и нетопырях напугал Филиппа. Он ещё сомневался в искренности подменыша, но делать было нечего, и Филипп согласился отправиться ночевать к упырю.

– Только пожалуйста, запомни, что ты хороший, – ещё раз вспомнив мамины слова, с надеждой проговорил он. – Ты очень хороший парень и самый настоящий человек.

– Нет, я нечисть, – сверкнув глазами, ответил Кинтохо. Затем он заглянул своему спутнику в лицо и добавил: – Успокойся, больше в этом лесу у меня родственников нет.

Глава 5

Фиолетовые вечерние сумерки сменились тьмой. Невероятно быстро сказочный лес погрузился в непроницаемый чернильный мрак, словно на землю кто-то набросил черное покрывало. Затем над лесом взошла луна и посеребрила верхушки деревьев. Но внизу, в чаще, оставалось все так же темно, и Филипп шел за Кинтохо почти на ощупь. Зато его провожатый уверенно пробирался вперед и все время направлял Филиппа. Похоже было, что за годы проведенные в лесу подменыш научился видеть в темноте.

Наконец Кинтохо остановился, подождал своего спутника и заставил его пригнуться. Он потащил Филиппа куда-то вниз по наклонному спуску. Через пару шагов Филипп увидел впереди оранжевый свет, и они вошли в мрачную земляную пещеру с большим каменным столом посередине. На нем стоял масляный светильник, и при появлении мальчишек слабый язычок пламени затрепетал и едва не погас.

Землянка мало чем отличалась от жилища кикиморы. На столе как попало валялись грязные берестяные блюда и высохшие остатки завтрака или обеда. По объедкам ползали тараканы и мокрицы, а над всем этим безобразием висела жужжащая туча мух. Вместо стульев вокруг каменной плиты стояли березовые чурбачки. Воздух в землянке был тяжелым и спертым. Пахло как в могиле, тленом и сыростью. Филипп невольно зажал нос пальцами и тихо прошептал:

– Ничего себе комнатка! А на чем я буду спать?

– Это не комната, а могильный склеп, – спокойно пояснил подменыш. Спать ты будешь на полу. Выбирай любой угол. Жестковато, зато здесь тебя никто не тронет.

– А где хозяин? – всматриваясь в темные углы, поинтересовался Филипп.

– Спит еще, – ответил Кинтохо. Он постучал кулаком по каменному столу и громко позвал: – Дядюшка упырь, принимай гостей! Хватит дрыхнуть. Луна уже взошла.

Верхняя плита стола поползла вбок, и тут Филипп с ужасом понял, что это не стол, а каменный гроб, в котором кто-то лежал. Филипп с трудом заставил себя остаться на месте и со страхом дожидался, когда появится хозяин дома.

– М-может лучше ведьмы и в-вурдалаки? – заикаясь, проговорил он. С-сам говорил, п-палкой по башке и п-порядок. От-тобъемся.

– Не бойся, – ответил подменыш и весело подмигнул Филиппу.

Наконец крышка отодвинулась. Упырь медленно сел в гробу, и Филипп увидел, что это самый настоящий мертвец. Кошмарный хозяин склепа был одет в старинный камзол и истлевшую сорочку с почерневшим от времени и грязи жабо[ЖАБО – кружевные оборки вокруг ворота или на груди.]. Серо-голубая кожа упыря в некоторых местах свисала клочьями, вокруг глаз чернели круги, а сами глаза были неподвижно мертвыми и абсолютно ничего не выражали.

– Д-да, симп-патичный, – едва выговорил Филипп.

– Я же говорил, – усаживаясь на чурбак, сказал Кинтохо. – Ты бы видел остальных. Оборванцы. А у дядюшки упыря есть даже платок для носа. Только я не понял, что с ним делают. Ты не знаешь, для чего носу нужен платок?

– З-знаю, – ответил Филипп. Дрожащей рукой он достал из кармана носовой платок и пояснил: – Чтобы сморкаться.

– Сморкаться в платок?! – удивился подменыш. – Интересно. Может вы и плюете в тряпочку?

А тем временем упырь выбрался из гроба, задвинул крышку и бесцеремонно уставился на гостя немигающими глазами. От его жуткого взгляда Филипп на время потерял дар речи и зажмурился, но сразу же открыл глаза. Оставаться в темноте рядом с таким соседом было ещё страшнее.

– Привет, дядюшка упырь, – поздоровался Кинтохо и развязно добавил: Ну и рожа у тебя. Сколько лет тебя знаю, а до сих пор привыкнуть не могу.

– Куда это ты продукты тащишь? – еле шевеля отвисшей челюстью, спросил упырь и кивнул в сторону Филиппа.

– К Черному Камню, – ответил подменыш.

– Непутевый ты, – укоризненно покачал головой мертвец. – Все еду в дом несут, а ты из дома.

– Да ты на него не облизывайся, он пока ещё не котлета, – сказал Кинтохо. – Это мой друг. Ему негде переночевать.

– Вот и хорошо, у меня и переночуете, – зловеще проговорил упырь и потер руки. От страшного гостеприимства хозяина Филиппу захотелось выскочить на улицу, но ноги словно приросли к полу.

– Ты не обращай на него внимания, – сказал подменыш Филиппу. – Он только с виду страшный. Таких добряков в нашем лесу ещё поискать надо. В прошлом году к нему в склеп заполз ежик. Так он его даже не съел.

– Колючий очень, – проворчал мертвец.

– Устраивайся, – по-хозяйски предложил Кинтохо. – У нас здесь по-простому. Захотел – лег, захотел – сел…

– Захотел – съел, – закончил за него упырь и громко расхохотался собственной шутке.

«Этот похуже лешего с кикиморой, – с тоской подумал Филипп. – Ему и котел не понадобится. Вон как смотрит на меня, будто я шоколадное пирожное со взбитыми сливками. И почему я такой невезучий? Петька, наверное, уже лег спать или смотрит телевизор. А мне ещё нужно суметь дожить до утра. И кто это таких сказок напридумывал? Надавать бы ему по шее» Когда все расселись, упырь положил свои страшные руки с синими ногтями на крышку гроба и глухим голосом спросил:

– Так как, говоришь, тебя зовут, бифштекс или антрекот?

– Я не бифштекс и не антрекот, – отодвигаясь поближе к подменышу, ответил Филипп. – Меня зовут Филя.

– О! – уважительно воскликнул мертвец. – У тебя очень приятное имя. Я люблю филе.

– Не филе, а Филя! – с отчаянием в голосе произнес Филипп. Он по очереди смотрел то а упыря, то на Кинтохо и все ждал, что его приятель вступится за него: попросит мертвеца хотя бы не пугать гостя из другого мира. Но подменыш увлекся игрой. Он азартно гонял сосновой иголкой нерасторопную мокрицу и не обращал ни на Филиппа, ни на упыря никакого внимания.

– Что филе, что Филя, одно и то же, – настойчиво продолжал упырь. Затем он сладострастно причмокнул и громким шепотом мечтательно произнес: Значит, у тебя нет косточек. Одна мякоть. Это хорошо.

– Да идите вы все к черту! – не выдержал Филипп и вскочил на ноги. Не буду я ночевать в этой могиле! Лучше всю ночь отбиваться от ведьм, чем слушать про то, какой я вкусный!

– Молчу-молчу-молчу, – спохватился мертвец и отвел взгляд от гостя. Три дня в гробу лежал, проголодался. Забыл, как тебя зовут. Гуляш что ли?

– Филя, – ответил за него Кинтохо.

– Садись, Филя. Давненько я с живыми людьми не разговаривал. – Упырь расправил смятое жабо, провел рукой по свалявшимся волосам и спросил: – Ты наверное тоже хочешь есть?

– Нет! – испугано ответил Филипп. Он только представил, что могут предложить на ужин в склепе, и ему едва не сделалось плохо. – Днем я наелся земляники. Честное слово, ничего не хочется.

– А я бы пожрал, – сказал подменыш. – Почти весь день провел в яме и не успел поесть. Сейчас бы орешков с сушеными грибами.

– Будут тебе орешки, – пообещал мертвец и зычно крикнул в проход: Эй!.. Черт, забыл, кого хотел позвать.

– Наверное лесовика?[ЛЕСОВИК – разновидность лешего. ] – подсказал Кинтохо. – Точно, – ответил упырь. – Эй, лесовик!.. Черт, запамятовал, что хотел ему сказать.

– Чтобы принес орехов и сушеных грибочков, – снова отозвался подменыш.

– Верно, – согласился мертвец и тут же позабыл о своем обещании накормить Кинтохо. – Значит ты из того мира? – снова обратился он к Филиппу.

– Из того, – махнул рукой Филипп и осторожно добавил: – Между прочим, в нашем мире гостей не едят.

– И правильно делают, – согласно кивнул упырь. – Гостей надо холить и лелеять. Вот я страшно люблю гостей. Жаль только, они редко ко мне забредают. Потому и приходится по три дня лежать в гробу голодным.

– Дядюшка упырь хотел сказать, что ему скучно есть одному, вот он и не вылезает по три дня из гроба, – пояснил подменыш, но Филипп почему-то не поверил ему. Было в лукавом взгляде маленького пройдохи что-то такое, отчего Филипп снова заподозрил своего провожатого в предательстве.

Время летело быстро, и уже скоро должна была наступить полночь. С её приближением Филиппу становилось все тревожнее, и он начал всерьез подумывать о побеге.

– Что-то мы все о жратве, да о еде, как-будто больше поговорить не о чем, – сказал мертвец. – Сам-то я лет пятьсот или восемьсот не хожу в гости. Да и ходить здесь не к кому. Одни воры и грубияны. Зазовут на ночной завтрак и сами же все съедят. Да ещё норовят у тебя что-нибудь спереть. Только сиди и держись за карманы. А ведь я когда-то принадлежал к очень знатному княжескому роду, ездил в золоченой карете, ел и пил из золотой посуды.

– Дядюшка упырь, ты обещал нас накормить, – напомнил ему Кинтохо.

– Ах, да, – всплеснул руками хозяин дома и заорал в проход: – Эй, лесовик, чтоб ты сдох! Принеси-ка чего-нибудь поесть. У меня гости. Забыл, как тебя зовут? – обратился упырь к Филиппу. – Кажется, Фарш?

– Филя его зовут, Филя, – ответил подменыш.

– Ну так вот, Филя, – продолжил мертвец. – Значит, отец у меня был пастухом, а мама прачкой. Ну а я, стало быть, подался в пираты.

Филипп удивленно посмотрел на Кинтохо, и тот тихо сказал ему:

– Я же говорил, он ничего не помнит. То он князь, то художник, а теперь пират.

– И вот плывем мы как-то на своем легендарном фрегате[ФРЕГАТ – трехмачтовое парусное военное судно, обладавшее большой скоростью. ] по морю, – упырь мечтательно зажмурился и даже причмокнул от удовольствия. – А на встречу нам целая эскадра[ЭСКАДРА – крупное соединение военных кораблей. ] иноземных кораблей. На каждом корабле по двадцать шесть пушек, в каждой пушке по бочке пороху и по десять чугунных ядер заряжено…

Тут в землянку вкатился лесовик – маленький, заросший шерстью по самые глаза, старикашечка. Он очень ловко выхватил из большой плетеной торбы две вместительные миски с лесным угощением, метнул их на стол и мгновенно растворился в воздухе. Мертвец лишь недовольно крякнул, попытался вспомнить, на чем он остановился, а затем снова начал рассказывать:

– Так вот, едем мы, значит, по полю, а на встречу неприятельское войско: десять тысяч всадников и шестьдесят тысяч пехотинцев. И все в железных доспехах, даже кони и верблюды. Доспехи надраены до блеска, солнце отражается в них как в зеркале. Смотреть больно, не то, что сражаться. Тогда крикнул я своим верным воинам: «Ну что, братья мои, разобьем войско поганого захватчика?» А они мне: «Чего же не разбить? Вот сейчас по чарке живой воды выпьем и отметелим их за милую душу» Выпили мы по чарке живой воды, потом по второй, по третьей, ну и…» – Дядюшка упырь, кликни моховика[МОХОВИК – разновидность лешего. ], попроси черники с клюквой, принимаясь за еду, снова перебил его подменыш. – Дорасскажу, потом попрошу, – раздраженно ответил мертвец и продолжил свою историю: – Три дня я с этим драконом бился. Голов ему поотрубал столько, что уже ступить некуда. Они лежат на земле, пасти разевают и всякими нехорошими словами меня обзывают. А у дракона-то новые головы отрастают. Двенадцать копий я поломал, двенадцать мечей и двадцать четыре палицы. Семь коней загубил, а уж сколько раз сам был ранен, счету нет. Силы мои уже были на исходе…

– По-моему, у него в голове такая каша, – наклонившись к Кинтохо, прошептал Филипп.

– Нормальная каша, – ответил подменыш. – Если ему не мешать, он может рассказать очень много интересных сказок. Но я их все уже слышал.

Неожиданно в землянку спустился ещё один мертвец. Он выглядел не лучше хозяина, поэтому его жуткий вид не так напугал Филиппа. Упырь молча занял место за столом, уставился голодными глазами на Филиппа и облизал синие пересохшие губы.

Вслед за первым, в склеп вошли ещё три упыря, и Филипп невольно сжался от нехорошего предчувствия. Не перебивая хозяина, мертвецы рассаживались вокруг гроба, клали руки на каменную плиту и застывали, словно кошмарные изваяния.

– Чего это они? – дрожащим голосом прошептал Филипп.

– Сказку пришли послушать, – пряча глаза, ответил Кинтохо. Сразу после этого в лесу заухал филин, и один из упырей глухо произнес:

– Скоро полночь.

Филипп понял, что дальше ждать нельзя. Тогда он медленно поднялся и задом попятился к выходу. Кинтохо даже не посмотрел в его сторону, зато упыри все как один повернулись к нему, и хозяин склепа удивленно спросил:

– Ты куда?

– Свежим воздухом подышать, – ответил Филипп и торопливо добавил: Спасибо за угощение. Я сейчас…

– Держи его! – крикнул хозяин землянки, и мертвецы повставали из-за стола. Раскинув в стороны руки, они с голодным урчанием двинулись на Филиппа, а он выставил перед собой ладонь и громко произнес:

– Меня победить нельзя!

Упыри остановились, в нерешительности посмотрели на старшего, и тот злобно выкрикнул:

– Не дайте ему выйти из склепа! Уже скоро! Скоро заклинание перестанет действовать.

Но было поздно. Филипп как кошка юркнул в проход, выскочил из землянки и пустился бежать.

Огромная бледная луна давно поднялась к центру небосвода и, словно гигантский фонарь, осветила лес холодным синеватым светом. Благодаря этому Филипп на бегу сумел разглядеть место, куда привел его коварный подменыш. Это оказалась изрытая ямами, мертвая пустошь с редкими деревьями и покосившимися крестами. Они торчали между пней и коряг, и когда Филипп пробегал мимо, из-под земли до него доносились приглушенные голоса и стоны.

Филипп перепрыгивал через глубокие ямы, часто спотыкался о бугры и кочки, падал и снова поднимался. Шум погони за спиной подстегивал его. Громкий топот и хриплое дыхание упырей слышались все явственнее. На бегу Филипп лихорадочно соображал, что делать дальше и куда бежать в этом проклятом месте. От страха мысли в голове путались, и все же Филипп вспомнил одно средство, как уберечься от нечистой силы. Он где-то читал, что надо начертить на земле круг и войти в него. Но для этого надо было отыскать ровную площадку.