Текст книги "Чужая сила (СИ)"

Автор книги: Андрей Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Да я в этот лес больше не ногой! – даже замахал руками я. – Ну нафиг!

– Не говори «гоп», – посоветовал мне Нифонтов. – Не надо.

Вскоре мы выехали на шоссе, а после – и на «Минку».

– Я бы поел, – сообщил нам Николай минут через двадцать после этого. – Вы как?

– Кофе хочу, – сказала Мезенцева и передернула плечами. – Продрогла я в этом лесу.

– Только за, – поддержал ее я.

Маринка промолчала.

– Большинством голосов, – подытожил Нифонтов и свернул к заправке, над которой виднелись большие светящиеся буквы, складывающиеся в слово «Sab».

Глава десятая

В закусочной оказалось неожиданно уютно. Ну, насколько это слово вообще может быть применимо к закусочной, которая работает при заправке.

Был в ней пяток круглых столиков со стульями вокруг них и три прямоугольных, с диванчиками. Вот за одним из прямоугольных столов, расположенных возле окна, мы и устроились.

– И никого, – удовлетворенно заметила Мезенцева, снимая легкую курточку. – Как по заказу.

– Так ночь. Суббота, – посмотрел на нее Нифонтов. – Все на дачах. А дальнобойщики в такие заведения не ходят, они им нафиг не нужны, здесь ни пельменей, ни борща.

– Кто что будет? – деловито поинтересовался я, даже не присаживаясь. – Говорите и не стесняйтесь, я угощаю. По сути, у меня сегодня второй день рождения.

– Поесть – на твое усмотрение, – не стал чиниться оперативник. – Возьми пару любых сэндвичей, соуса и овощей не нужно. Чай – черный. И сахара побольше.

– Кофе, – буркнула Маринка. – Капучино. Большой. Еды не надо.

– А я с тобой пойду, – поднялась из-за стола Мезенцева. – Там выберу. Ну и подносы помогу донести, одним-то тут не обойдемся.

Когда заказывал еду, думал, что кусок в горло не полезет, но стоило мне только откусить кусок сэндвича, и я тут же понял, насколько голоден.

– Пробрало? – понимающе улыбнулся Нифонтов, размешивая сахар в чае. – Это всегда так. Отходняк, обычное дело. Еще сладкое хорошо после подобных стрессов.

– Водки хорошо бы после подобных стрессов, – Маринка отпила кофе, на лбу у нее билась синяя жилка, под глазами обозначились тени. – Это да.

– Держи, – Мезенцева пошарила в кармане куртки, лежавшей рядом с ней, и достала из нее конфету в пестром фантике. – Вкусная. «Озеро Рица» называется. Это лучше водки, как по мне.

– Странное название, – удивился я. – А что, на самом деле есть такое озеро?

– В Абхазии, – ответил мне Нифонтов, внимательно смотрящий на Маринку, которая конфету взяла, но есть не стала. – Вода в нем кристально чистая, ей аналогов в мире почти не имеется.

Маринка зевнула раз, зевнула два, поставила стаканчик с кофе на стол и прикрыла глаза. А через пару минут она и вовсе заснула.

– Вот и славно, – оперативник кивнул Мезенцевой, та недовольно нахмурилась, после скатала свою куртку в некое подобие подушки и подложила Маринке под голову.

– Пусть поспит, – сказал мне Нифонтов. – Ей это сейчас не лишним будет. Ну и потом – ее профессия предполагает, что любая полученная информация должна пойти в дело. Особых секретов у меня нет, но и к обнародованию того, о чем у нас с тобой пойдет речь, я не стремлюсь.

– Снотворное? – догадался я и уставился на Мезенцеву.

– Ага, – безмятежно ответила та, откусила сразу половинку круглой печеньки с черными вкраплениями шоколада, она их много купила. – Мне для хорошего человека никогда его не жалко.

Она запила печеньку кофе и от удовольствия даже прикрыла свои шалые зеленые глаза. Было видно, что ей очень хорошо.

Странно прозвучит, но сейчас она мне даже нравилась, несмотря на то, что при первой встрече у меня возникло совершенно противоположное чувство. Нет, видно, что она оторва каких поискать, но что-то такое в ней есть. Маленькая, мне по плечо, рыжеволосая, белолицая, с зелеными круглыми глазами, с высокой грудью, она была как сгусток энергии. И добавьте сюда пистолет на поясе, да еще и в открытой кобуре, который она даже и не думала как-то скрывать. Полусонный работник закусочной, когда формировал заказ, то и дело косился то на него, то на нее, то на меня, как видно гадая, кем мы с Евгенией являемся.

– Глаза сломаешь, – беззлобно сказала мне Мезенцева, забавно сморщив веснушчатый носик. – Или у меня на груди дырку прожжешь.

– Кхм, – смутился я и отпил «Маунтин Дью». – Я это…

– Все вы «это», – отозвалась девушка. – Я привыкла, еще с института. Не бери в голову.

– Ну что, Саша, – Нифонтов прикончил сэндвич и вытер салфеткой рот. – Повторю все то же предложение, что и в банке – поговорим?

– Поговорим, – кивнул я. – Теперь – поговорим.

А что еще я мог сказать? И дело даже не в том, что они нам жизнь спасли. Просто других вариантов не было.

– Ну и славно, – Николай откинулся на спинку дивана. – Кстати – может, оно и к лучшему, что все так вышло, что тогда у нас беседа не получилась. Сейчас проще будет понять друг друга. Тогда, в банке, мне пришлось бы тебе много чего объяснять, и ты бы не всему услышанному поверил. Или вообще решил, что тебя разыгрывают. А теперь – другое дело. Сам все увидел, в чем-то даже разобрался.

– Не то слово, – я шумно выдохнул. – Увидел, поверил, понял. Хотя лучше бы про все это и не знать.

– Лучше бы, – согласился со мной Нифонтов. – Я в свое время, когда только начал заниматься своей работой, тоже иногда так думал.

– А теперь? – спросил у него я.

– Теперь – привык, – пожал плечами мой собеседник. – Человек такая тварь, он ко всему привыкает. Сначала все новое в диковинку, потом раздражает, потом привыкаешь, а потом происходящее становится частью существования. Вон мне рассказывали, что «сталинские» высотки поначалу «вставными челюстями» называли, и старые москвичи в шестидесятых годах считали, что они изуродовали Москву. А теперь это достопримечательность, символ города. Вот так и с моей работой. И ты привыкнешь. Причем если я хоть уволиться могу, то тебе и вовсе деваться некуда.

– Не знаю, – я вспомнил поляну, камень, луну и длинный раздвоенный язык той твари, что звалась Дарьей Семеновной. – Не уверен.

– А куда тебе деваться? – Мезенцева отпила кофе. – Все, ты в деле, в сторону не вильнешь.

– Оптимистично, – тяжко вздохнул я.

– На самом деле не так уж много для тебя и изменится, по крайней мере – поначалу, – мягко произнес Нифонтов. – Это в кино человека кусает вампир или оборотень, а после вокруг бедолаги рушится весь мир. Но то – кино. А на деле все просто – ты как был самим собой, так им и остался. Никаких явных или тайных трансформаций ни с твоим телом, ни с твоей душой происходить не будет. Зубы не вылезут, на прохожих по ночам ты охотиться не станешь, и летать ты тоже не научишься.

– А вампиры – они есть? – спросил вдруг я.

Ну а что? Интересно ведь.

– Есть, – ответил Нифонтов. – Но не такие, как в кино и книгах. Никакой благородной бледности, никаких светских замашек, никаких трогательных историй о любви с белокурой непорочной девушкой, никаких экстравагантных костюмов, перстней и плащей. Это на редкость неприятные существа, по сути своей они охотники и хищники, которые днем отсиживаются в подвалах и коллекторах, а ночью выходят на промысел. И сразу – нет, укус вампира не делает человека подобным ему. Там нужен особый ритуал, с жертвоприношением и иными мерзостями.

– Причем жертва должна быть непременно ребенком не старше восьми лет и некрещеная, – добавила Мезенцева. – Меня после прочтения описания этого ритуала чуть не вырвало. Такая жесть!

– Вот так и рушатся стереотипы, – пробормотал я.

– И не говори, – поддакнула мне девушка и хрустнула очередной печенькой.

– Что примечательно – ответ на свой тогдашний главный вопрос я уже знаю, – продолжил Нифонтов. – Силу тебе Захар Петрович передал. Хотя я и тогда в этом был практически уверен, просто хотел убедиться в своей догадке до конца.

– Ну, вы и меня поймите – немного извиняющимся тоном произнес я. – Приходят полицейские, задают странные вопросы… Плюс учитывайте место моей службы, оно не располагает к задушевным разговорам с властями.

– Потому и не настаивал, – Нифонтов допил чай. – Отложил на потом нашу беседу. Тем более что надо было кое-какие вопросы прояснить. А ты оказался шустрым малым, должен заметить. Вон даже сам кое в чем разобрался и рванул в Лозовку, на свою голову. Мы с Женькой как про это узнали, сразу за вами следом помчались, и все равно чуть не опоздали.

– А откуда узнали, если не секрет? – стало любопытно мне. – Я ни с кем этим не делился, кроме вон той спящей красавицы. Да и ей про все только на вокзале рассказал.

– Мы к тебе в гости сегодня заехать решили, – объяснил мне Нифонтов. – Поговорить в домашней обстановке, потому что время поджимает. Я так рассудил, что за неделю ты так или иначе что-то да поймешь, и дверями перед нашим носом хлопать не станешь. Тебя дома не оказалось, и тогда я с твоим подъездным решил побеседовать. Он прозевать такое явление, как ведьмачья сила, в своем доме никак не мог, а значит, наверняка за тобой присматривал, чтобы ты дел не натворил. Так оно и вышло. Ну а дальше все было просто – мы поехали в Лозовку…

– А откуда вы узнали, в какую именно Лозовку ехать? – перебил я его. – Их в Подмосковье полным-полно.

– Мы это знали наверняка, – терпеливо объяснил мне Николай. – Дело в том, что мы с твоим… Мнэ-э-э-э… Предшественником, скажем так. Так вот – с Захаром Петровичем мы знакомы были. В том году случилась одна скверная история, в которой он нам здорово помог. Не совсем по своей воле, но помог. И мы с Женькой тогда к нему ездили в гости, так что дорога нам была известна.

– Но мы опоздали, – Мезенцева хлюпнула кофе. – Вы с этой вот истеричкой уже покинули дом. Глупость несусветная, должна тебе сказать прямо. Уйти перед наступлением сумерек из единственного безопасного места – это вы молодцы.

– Нам дом таким местом не показался, – возразил я ей. – Очень он был мрачный. И потом – мы ушли сильно засветло, времени восьмой час был.

– Жень, они действовали абсолютно логично, – поддержал меня Нифонтов. – С точки зрения обычных людей, разумеется. Естественно, это их бы не спасло, но тем не менее. Да ладно, что теперь об этом. Вас не успели убить, мы подоспели вовремя, так что все кончилось хорошо – и слава богу.

– Николай, – решил я прояснить один момент, который не давал мне покоя. – Можно, я еще один вопрос задам, а потом можете спрашивать меня обо всем, о чем пожелаете?

– Конечно, – кивнул оперативник.

– А почему вы мне помогаете? Вот, даже в деревню эту поехали, и в лес пошли. И даже драться были готовы? Что, эта сила, которая во мне, она такая уникальная? Или я теперь Избранный?

– Она не уникальная, – засмеялся Нифонтов. – И ты не избранный, не льсти себе. Просто эта сила – она в тебе пока не прижилась. Она тебе чужая покуда. И не факт, что станет твоей, это тоже очень важный момент. И если вы с ней не уживетесь, то все может повернуться в достаточно неприятную сторону и для тебя, и для нас, ты перестанешь существовать, а мы получим тело-носитель с силой, которая творит все, что ей вздумается. И смею тебя заверить, ничего хорошего от нее ждать не приходится. Я читал хроники, в последний раз такое случилось лет сорок назад, не смог новый обладатель силы ей завладеть. И один городок на Средней Волге за два дня чуть не утонул в крови. Ведьмачья сила – она не светлая, ей людская боль и страдания изначально приятны. Пока она при владельце, все определяет то, каков он сам, каковы его помыслы. Сила всегда под него подстраивается, она его часть, как душа. А если владельца нет, то она идет вразнос, забирая то, что ей хочется. Так что – не обольщайся, мы не тебя спасаем. Мы просто не хотим допустить большой беды. Плюс есть еще один нюанс, но о нем попозже.

– Спасибо за честность, – без малейшей иронии произнес я. – Теперь хоть какая-то ясность появилась.

– Не за что, – ответил мне Нифонтов. – Слушай, давай уже на «ты»?

– Не вопрос, – кивнул я. – Теперь, кстати, мне понятно стало, почему ведьм убедил твой аргумент по поводу силы. И вправду, лесному хозяину такое нафиг не нужно.

– Считай – повезло, что этот довод сработал. На него вся надежда и была, – Николай хмыкнул. – На самом деле я блефовал по поводу того, что я их всех грохну. Три природных ведьмы – это очень серьезно. Одну, возможно, я бы и завалил, да и то не факт. Мне рассказывали, что Пал Палыч, мой наставник, как-то сразу с тремя сцепился, было такое. Двоих прикончил, одна сбежала. Но порвали его в этой драке очень здорово, месяца два он потом лечился. А мне до Пал Палыча еще очень далеко, так что все бы мы там и полегли.

А он рисковый парень, этот Нифонтов. Он полез в лес, заранее зная о том, что его позиции слабее, чем у противников. И все равно пошел меня спасать.

Ну, не то, чтобы прямо меня, но все равно – впечатляет.

– Природные ведьмы – самые опасные из всего их племени, – продолжал тем временем рассказывать оперативник. – Болотные, заклятые, закладные – это все ничего. А вот природные – это да.

– А в чем разница? – заинтересованно спросил я. – И почему – природные?

– Как бы так попонятней объяснить? – Нифонтов побарабанил пальцами по столу. – Ну вот смотри. Заклятые ведьмы – это девочки, которые свою силу получили от того, что их матерей сглазили во время беременности. Иногда обходится, и рождается нормальный ребенок. А иногда – будущая ведьма. Как ей семь стукнет, тут сила о себе знать и даст. Видел ведь наверняка – дети маленькие ссорятся, дерутся, а неподалеку стоит симпатичная аккуратненькая девочка, и за всем этим с улыбкой наблюдает? Почти наверняка заклятая ведьма. Она еще сама не в курсе, кто такая, но сила уже дала о себе знать. Опять же – иные такие ведьмы до старости доживают и умирают, не зная, кем были при жизни. А какие-то все-таки докапываются до сути, и вот тут возможно все что угодно. Такие персонажи встречаются – что ты!

– Да уж, – сказала Евгения и почему-то потерла поясницу.

– Закладные ведьмы – дочери тех дур, которые на сносях к гадалкам и ворожеям ходили, – продолжил Нифонтов. – Не к шарлатанкам из газет с бесплатными объявлениями, а к настоящим, тем, которые на самом деле что-то умеют. Эти идиотки суеверные сами души своих еще нерожденных дочерей им на блюдечке, считай, относят. Редкостный идиотизм, но имеет место быть. Кто у нас там еще? А, болотные. Эти самые безобидные, если можно так выразиться, у них силы с гулькин нос. Да и мало их сейчас стало. Болотные ведьмы – это некрещеные девочки, которых на болото занесло в полнолуние. Попала туда в ненужное время – и все, душа твоя трясиннику на поживу досталась, и будешь ты до смертного одра его полномочным представителем на суше. Травы для него собирать, другие поручения выполнять и раз в шесть лет человека в его трясину заманивать.

– Безобидные, значит? – проворчал я. – Не сказал бы.

– В смысле? – заинтересовался Николай. – Поясни.

Я рассказал ему про ночное рандеву со страшной старухой. Он внимательно выслушал меня и укоризненно покачал головой.

– Ну, Саша, ты и силен зарабатывать приключения на свою голову. Когда успел?

– Долго ли умеючи, – невесело усмехнулся я. – В моем случае клизма сама находит пациента.

– Сама по себе эта нечисть мелочь, но может навести на тебя кого посерьезней, – деловито сообщила мне Евгения. – Да, Коль?

– Так и есть, – подтвердил оперативник. – Как только осознает, что ты ей не по зубам, запросто может продать информацию кому-нибудь другому или сменять на что-нибудь, у них это в порядке вещей. А за осознанием дело не встанет. Нож уже у тебя, ты его привязал к себе, и как только ее слуга нагрянет к тебе под дверь, он это поймет моментально, как и то, что вход в твой дом его хозяйке теперь заказан.

– Вот же, – совсем уже расстроился я. – Новое дело. Слушайте, вот за что за напасть на мою голову с этой силой?

– Такая твоя судьба, – Нифонтов посмотрел на Мезенцеву. – Жень, еще чаю мне возьми, если не в труд.

– Ага, – кивнула девушка и встала из-за стола.

– Устал, – пояснил мне оперативник. – Толком не спал двое суток уже. Завал, понимаешь.

– Из-за меня? – чуть виновато спросил я.

– Нет, – засмеялся он. – Точнее – не только. И без тебя дел хватает.

– Слушай, а за что ведьмы так ведьмаков не любят? – выложил я очередной вопрос из тех, что постоянно вертелись у меня в голове. – И ты так и не объяснил, чем природные ведьмы отличаются от остальных.

– А, да, – оперативник потер лоб. – Природные ведьмы – они ведьмы по праву рождения. Во всех тех, о ком я тебя рассказывал, сила попадает извне. Проклятие, перерождение, то, се… Природные ведьмы – это другое. Их матери – такие же природные ведьмы. Их корень – в древности, в матриархате, тех временах, когда еще слова «ведьма» не было. Тогда женщины, владеющие знаниями, правили миром и звались «ведуньями». Разницу между «ведуньей» и «ведьмой» осознаешь?

– Условно, – уклончиво ответил я.

– Ведунья – ведает, – терпеливо продолжи объяснения Николай. – Ведает знания, ведает законы и толкует их. Она – правительница, понимаешь? А потом все изменилось, и у ведуний отобрали их власть, их право определять судьбы людские. И ведуньи стали просто женщинами, причем без права слова. Большинство из них, причем подавляющее, со временем смирилось с этим, а через пару-тройку поколений и вовсе забыло, кем были их прабабки. Кстати – все нынешние гадалки, которых я упоминал, с их крохами силы – это как раз потомки тех, забывших истоки. Но были и другие, те, кто не забыл и не смирился.

– Про природных ведьм рассказываешь? – Евгения поставила перед коллегой парующий бумажный стаканчик, в котором уже плавал пакетик чая.

– Ну да, – Николай зевнул. – Про них. Так вот – те, кто сохранил знания и силу, стали природными ведьмами. Они очень сильны и опасны, за ними мудрость тысячелетий. И века жизни. Видел сегодня их старшую? Я так думаю, что ей лет триста, если не больше.

– Видел, – я передернул плечами, вспомнив пергаментную кожу и пучки седых волос. – Жуть.

– Вот и я про то, – Нифонтов зябко повел плечами. – Спать хочу – не могу. Жень, сядешь за руль?

– Ага, – Евгения кивнула, ее рыжие кудряшки забавно дернулись.

– Что до ведьмаков и ведьм, то тут ты неправильно сформулировал вопрос, – сказал Нифонтов, размешивая в стаканчике сахар. – Там нет вражды или противостояния в чистом виде. Это немного другое, скорее – нелюбовь. Ведьмы считают вас побочным звеном в эволюционной цепи, а ведьмаки вполне резонно придерживаются другой точки зрения. Но при этом в большинстве случаев они умудряются мирно сосуществовать друг с другом. Нечто вроде вооруженного нейтралитета, понимаешь?

– Чего тогда они… – начал я было вопрос, но до конца его не задал, поскольку понял его бессмысленность.

– Правильно. Дармовая сила, – верно расценил мои потуги оперативник. – Причем – чужая сила. Для ведьмы чужая, а потому очень удобная. Она для нее как пластилин – лепи, чего душа пожелает. Ну и потом – одним ведьмаком на свете меньше будет. Вас ведь и так немного, куда меньше чем ведьм.

– То есть – если я силу смогу приручить, то охота на меня закончится?

– В нынешнем виде – да, – подтвердил Николай. – Но ухо все равно надо будет держать востро. Это только в фильмах и книгах нечисть всегда заодно или объединяется по общему признаку. А в жизни все как везде – сильные жрут слабых, причем необязательно ради выгоды. Иногда они это делают и просто так, для души. Больше скажу – для тебя и сейчас, и потом, в случае удачного завершения романа с силой, основная опасность будет исходить не от ведьм, упырей или перевертышей. Тебе более всего надо опасаться своих же. Ведьмаков.

– Уффф, – выдохнул я озадаченно. – То есть с цеховой взаимовыручкой тут никак?

– И да, и нет, – Нифонтов оперся локтями на стол и подался вперед, его секунду назад сонные глаза снова заблестели. – Знаешь, как в социальных сетях в статусах девочки пишут: «Все непросто».

– Давно так никто уже не пишет, – фыркнула Евгения. – Вот у меня статус: «Темна вода в облаках». Красиво, запутанно и непонятно.

– Зато в данном случае четко отражает положение вещей, – возразил ей оперативник.

– Это да, – признала рыжая.

– Поближе к делу, – поторопил я их.

Мне была нужна информация, по максимуму, для последующего анализа. Сегодняшний день и часть ночи мне четко дали понять, что я в дерьме по самые уши. И без информации я, похоже, из него не выберусь. Ну и без воли к жизни. Она-то у меня есть, а вот данных пока маловато.

– Видишь ли, ведьмаки – они индивидуалисты, – Нифонтов отхлебнул чая. – Живут каждый сам по себе, общаются друг с другом мало, стараются без нужды в чужие дела не лезть. Это, кстати, одна из причин, почему у них с ведьмами пусть шаткий, но мир. Они не лезут на их территорию, то есть не стремятся к власти и не сильно жалуют душегубство. Не скажу, что прямо вот все ведьмы любители помучить и потерзать людей, но водится за ними такое, особенно за природными. А за ведьмаками – нет. Но иногда случается такое, что кто-то из них выбирает путь, который требует крови, душ и всего такого прочего. Хотя тут надо отдельно объяснить. Понимаешь, у каждого ведьмака раньше или позже наступает момент, когда ему надо выбрать… Как бы так сказать …

– Специализацию, – вспомнил я термин из компьютерных игр. – Это я знаю.

– Да? – удивился Николай. – Откуда?

– Рассказали, – туманно пояснил я. – Так что там с кровью и душами?

– Когда такое случается, то это очень плохо, – продолжил Нифонтов. – Ведьмак не ведьма, та по мелочи сработает – и ходу. А он будет по трупам идти как по паркету, налево и направо людей косить, пока его не остановишь. И чем больше он заберет жизней, тем сильнее станет. Кровь, Саша, это такая штука, которая мощи добавляет ого-го как, при правильном подходе, разумеется. Добавь сюда еще и то, что это не какой-то безмозглый гуль или душелов, у которого вместо мозгов желудок. Здесь мы почти всегда имеем хладнокровного и вдумчивого противника, которого не то что убить, иногда просто даже найти серьезная проблема. А найти и убить надо, потому что по-другому никак нельзя.

– Не понял сейчас, – немного удивился я. – Это к чему говорится? В смысле – «Люк, бойся темной стороны силы»?

– Нет, – засмеялся Нифонтов. – Хотя мысль сама по себе правильная, подмечено верно. Но речь о другом. Собственно, все ранее сказанное мной было прелюдией к тому, что я сейчас тебе расскажу. Дело в том, что Захар Петрович умер не от естественных причин. Его отравили.

Я хотел было сказать «Знаю», но не стал. Доверия к этим ребятам у меня добавилось, равно как и симпатии, но про визит старого ведьмака я решил им не говорить. Это, если можно так выразиться, все-таки личное.

– О как, – для правдоподобности я даже присвистнул.

– Представь себе. Яд редкий, даже такой матерый знаток трав, как Захар Петрович, его не распознал сразу, судя по всему. Хотя даже если бы и распознал, не успел бы ничего сделать. Действует он быстро, а формула противоядия там очень сложная. Травы нужны специальные, и готовить его долго. Так вот, к чему я это тебе сказал. Отравил его свой.

– В смысле – «свой»? – уточнил я, хотя ответ уже знал.

– Ведьмак, – пояснил оперативник. – И это не первая его жертва. С начала года Петрович был третьим убитым в Москве ведьмаком. А может, даже и не третьим, а пятым или седьмым, мы обо всем и обо всех знать не можем. Да и то бы не беда, коли только вашего брата и косили бы. Это внутренние дела, отдел в это не лезет. Люди гибнут. Простые люди. И это явно дело ведьмака, причем наверняка того же, что убил трех своих собратьев.

– Почему ты так думаешь? – вот это уже было интересно.

– Как тебе сказать, – Нифонтов отпил чаю. – Если говорить об убитых людях, то ведьмачий ритуал ни с чем не спутаешь, это я тебе со всей ответственностью заявляю. Экспертиза показала, что нож всегда используется один и тот же. И этот же нож фигурирует в убийстве одного из ведьмаков. Вывод – это одно и то же лицо. Причем это лицо довольно быстро слетает с катушек, судя по тому, что оно творит. Собственно, я, когда узнал, что Захар Петрович в столицу решил наведаться, то здорово обрадовался, он многих из своего цеха знал. И еще – из телефонного разговора с ним я понял, что он приезжает в город по тому же поводу, что и нас интересует, вот какая штука. У него свои резоны, надо думать, были, личные, но дело-то одно? Я предложил его встретить на вокзале, хотел обо всем переговорить, обменяться информацией, но он даже слушать меня не стал. И вот результат – он мертв, а мы так ничего и не узнали. Понимаешь, Петрович был человеком сложным, советоваться ни с кем не любил, да и нас ни в грош не ставил, все делал по-своему.

– Как вы вообще его хоть на какой-то разговор вывели? – полюбопытствовал я. – С учетом таких личностных характеристик, это просто чудо.

– Я же тебе говорил, что в том году случилась неприятность, пожаловал к нам один гость из прошлого, – неохотно ответил Николай и потрогал шрам на своем лице. – Такой ад устроил, вспоминать тошно. Здорово он нам тогда помог, меня от смерти спас, а Женьку так вообще от чего похуже.

Рыжая Евгения тоже помрачнела, видно, на самом деле жуткая история была. Интересно, а что хуже смерти?

– Вот и выходит, что у меня перед ним должок образовался, потому расстались мы хоть и не друзьями, но уж точно не врагами, – продолжил Николай. – Скорее – союзниками. Он же сам позвонил мне перед приездом, это о многом говорит.

– И? – я понимал, что все сказанное – прелюдия. И даже догадывался, что последует за ней.

– Сила Захара Петровича – у тебя, – веско сказал Нифонтов. – Есть определенная доля вероятности, что тот, кто его убил, захочет ее заполучить. И тогда он за ней придет к тебе. А я буду его ждать. Мне очень хочется выяснить, кто же это такой. И долг отдать тоже надо.

– А я думал, что для вас такие вещи узнать не проблема, – мне даже не пришлось изображать удивление. – Вы просто производите впечатление… Ну…

– Саш, мы простые полицейские, – устало сказал Николай – Обычные. Не Малдер и Скалли, которые за сорок пять минут раскрывают тайны вселенной, не люди икс, не люди в черном. Потому, кстати, и усыпили твою подружку снотворным, а не щелкнули палочкой с красной вспышкой. Да, мы занимаемся необычными вещами, но при этом обычными методами. Думаем, анализируем, ищем – все как у всех. И бывает, что найти не можем, как вот сейчас. Сидит этот гад где-то в Москве и никак на него выйти не получается. Умный он, и хитрый. Потому нам нужна помощь. В данном случае – твоя.

– Почему я даже не удивлен? – мне отчего-то стало смешно. – Естественно, если что-то подобное и должно было произойти, то обязательно со мной.

– Ну-ну-ну, – остановил меня оперативник. – Можешь мне поверить, в моей практике были случаи куда более прискорбные. У тебя хотя бы есть выбор, свобода действия и маневра. А я как-то зарезал женщину, в которую вселилась вторая душа. Она по ночам убивала соседей, даже не подозревая об этом. И лекарства от этого не было никакого. Вообще. Никаких вариантов ее спасения, совершенно. И я ее исполнил. Единственное хорошо – она в это время спала и даже не поняла, что умерла. Молодая и красивая женщина, могла бы жить да жить. Так что не причитай, твоя судьба в твоих руках, прости за штамп. Ну да, лучше бы этого вовсе не случалось, но что уже есть – то есть, надо дальше жить.

– Даже попричитать не дадут, – проворчал я, осознавая, что он, по сути, прав. – Так что там с долей вероятности?

– Может – да, может – нет, – Николай снова зевнул. – Я так думаю, что тот, кто Петровичем распорядился, мог ему на «хвост» посадить своего слугу, да тот его стряхнул. Это если ему вообще была нужна его сила как таковая. Если нет – то бояться нечего. Если да – все становится только вопросом времени.

– Нужна, – хмуро произнес я.

– Что – «нужна»? – переспросил Николай.

– Нужна ему была сила, – вздохнув, ответил я и начал рассказ о визите мертвеца в мой дом.

– Уже что-то, – потер руки оперативник, дослушав меня. – Все в копилочку. Значит так, Саша, как мы действуем дальше. Ты по ночам не шляешься, невесть куда не таскаешься, и очень, очень внимательно следишь за всем, что вокруг тебя происходит. Если хоть что-то, хоть в мелочи рвет шаблон – сразу звонишь мне. Или вон Женьке, если я недоступен. Еще я тебе телефон Пал Палыча дам, это на совсем крайний случай. Ну а дальше по ситуации.

– Проще говоря – быть мне подсадной уткой, – решил не кокетничать я. – Используете вы меня.

– Именно, – не стал скрывать Николай. – Я врать не буду – все так. Но, решая нашу проблему, ты и свою решаешь, давай уж начистоту? Были бы мы, не были – ты все одно вляпался, тебе не вильнуть. А с нами есть шанс сойти с этой карусели живым.

Подобные вещи я от наших продажников не раз и не два слышал, когда мимо них ходил в то время, как они переговоры с клиентами вели. Классический развод. Нет на самом деле им дела до моих проблем, они только свои решают. И спасли они меня только по этой причине.

Но фактом остается и то, что без них мне свою шкурку сберечь будет куда сложнее. Так что все как с плывущей черепахой и змеей на ее спине, из философской байки. Попробуем сосуществовать. Можно было бы еще повыпендриваться, намекнуть, что мне такой подход к делу не очень нравится, но я не стану этого делать. Разумнее оставить этот аргумент на потом, чтобы в нужный момент можно было сказать: «А я тогда с вами даже не спорил, между прочим». Не думаю, что он для них будет хоть что-то значить, поскольку таких людей я видел, для них главное результат, остальное – сантименты. И все-таки, маленькая рыбка всегда лучше, чем большой таракан. Пусть будет.

Хотя кое-что в клюве унести можно.

– Тогда просьба, – я решил не скромничать. – Мне бы хотелось получить все материалы про этого ведьмака. Ведь наверняка вы нарыли больше, чем мне сейчас рассказали? И, если возможно, вообще какую-то информацию о ведьмаках – откуда они есть пошли, чем отличаются от остальных. Если у вас есть такая выкладка, конечно.

– Хорошо, – покладисто согласился Нифонтов. – В понедельник Женька тебе эти документы завезет. То, что можно, что не для служебного пользования. Ты нас тоже правильно пойми.

– Только не на работу, – попросил я его. – Если кто узнает, что мне полицейские какие-то бумаги привозят, то я с «волчьим билетом» вылечу. Обвинят в «сливе» или в чем похуже. Ввек не отмоюсь.

– Это да, – согласился со мной Николай. – Ну так что, по рукам? Будем сотрудничать?

– Куда деваться, – вздохнул я, и мы пожали друг другу ладони.

– Саш, а у тебя слуга есть? – внезапно спросила Женька. – Ты же ведьмак, пусть пока и декоративный.

– Есть, – улыбнулся я.

– Покажешь в понедельник? – попросила она. – Никогда их не видела.

Я подумал пару секунд, огляделся, а потом взял рюкзак, поставил его на стол и расстегнул молнию.