Текст книги "Око Силы. Трилогия. 1991 -1992 годы"

Автор книги: Андрей Валентинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 49 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]

...У запасного выхода толпилась милиция. Рядом стояло несколько машин, куда уже грузили вещи. Очевидно, второе отделение концерта отменялось. Милиция держалась решительно, угощая дубинками попадавших под руку зевак, и Лунин поставил свой маленький отряд подальше от людей в синих мундирах.

– Волкова нет, – констатировал Фрол, всматриваясь в публику около машин.

– Он там, – уверенно возразила Кора.

Ситуация внезапно изменилась – к запасному выходу приближалась толпа патриотов, явно не растерявших боевой пыл. Люди под трехцветным знаменем развернули помятые транспаранты и принялись что-то скандировать. Однако из-за отсутствия мегафонов, вероятно, потерянных при отступлении, уловить смысл призывов не представлялось возможным. Милиция пока не вмешивалась, но ряды сомкнула.

Тем временем продолжался вынос вещей и инструментов. Вслед за несколькими небольшими контейнерами из дверей вытащили огромный, почти двухметровый ящик, украшенный какими-то надписями. Лунин вспомнил – именно об этом ящике говорил Мик. И тут Кора чуть заметно прикоснулась к его локтю. Николай всмотрелся – ящик сопровождал высокий широкоплечий мужчина в сером костюме.

– Волков, елы! – Фрол тоже узнал майора.

– Там еще двое, – кивнула девушка, но Лунин, как ни всматривался, не мог различить бандитов Волкова среди одетых в одинаковые светлые костюмы телохранителей.

Все трое, не сговариваясь, подошли поближе, почти смешавшись с толпой патриотов. Вдруг Келюс, услыхав за спиной шум, обернулся и сразу же толкнул Фрола: с тыла цепью надвигались омоновцы в черных комбинезонах с дубинками наизготовку.

– Влипли, в карету его! – понял дхар. – Сматываться надо!

Уйти они не успели – омоновцы врезались в толпу. Патриоты, спасаясь от ударов, бросились врассыпную. Людская масса потеснила охранявших вход милиционеров, те, размахивая дубинками, сомкнули ряды так, что грузчики, продолжавшие выносить вещи, вынуждены были остановиться. Омоновцы, между тем, принялись раскидывать патриотов, невзирая на вопли и призывы к солидарности в борьбе с сионистами. Вдруг в толпе прогремел взрыв – лопнул брошенный кем-то взрывпакет. Люди рванулись в разные стороны, Келюса и Фрола бросило прямо на строй милиции, кому-то из толпы еще раз досталось дубинкой, но через мгновение синий кордон был прорван. Толпа покатилась назад, сметая все на своем пути. Несколько человек налетели на грузчиков, несших ящик, кто-то упал, послышался крик, контейнер повернулся и неторопливо повалился набок.

Фрол и Николай, потеряв Кору из виду, оказались у самого ящика. Крышка съехала, и к изумлению всех, бывших рядом, изнутри посыпалась черная жирная земля. Люди застыли. Земля продолжала сыпаться, и вдруг над толпой пронесся вздох: из-под груды чернозема показалась женская рука, мелькнуло яркое платье... Еще мгновение – и тело Алии покатилось по асфальту.

Побоище мгновенно захлебнулось. И толпа, и синие мундиры, и омоновцы молча смотрели на певицу. Наконец, кто-то из милиционеров присел рядом, взял Алию за руку и тут же отпустил.

– Мертвая... – прокатилось над толпой.

– А ведь ярытница, елы! – зло бросил дхар, брезгливо глядя на желтое, в зеленоватых пятнах лицо. – То-то Волков...

– Волков! – подхватил Келюс, указывая куда-то в сторону автомобильной стоянки.

Фрол обернулся. К одной из машин подходили трое в светлых костюмах. Волков шел ровно, не оглядываясь, словно случившееся не имело к нему никакого отношения.

Глава 10. Князь Всеслав

– Ах ты! – выдохнул Келюс. – Уйдет, бином! Машину бы сюда...

Словно в ответ, послышался гудок. Повернувшись к кромке тротуара, Лунин увидел знакомые «Жигули». Мик сидел за рулем и нетерпеливо махал рукой.

– Во, молодец! – одобрил Фрол. – Двинули?

Они подбежали к машине. Дхар, открывший заднюю дверцу, удивленно присвистнул: там уже сидела Кора.

– Это ты Мику сказала? – сообразил он. Девушка молча кивнула.

– С Лидой дядя Майкл остался, – докладывал между тем Плотников, выруливая на дорогу. – Там полный аут! Между прочим, вас, Фрол Афанасьевич, ищут.

– Че, милиция? – помрачнел тот.

– Не-а, журналисты – из «Вестей». Вы же там кого-то спасли.

– Сенсация, бином, – развеселился Келюс. – Зря тебя, воин Фроат, не нашли. Стал бы народным героем, вроде дяди Степы.

– Скажешь еще, Француз, – буркнул дхар. – Хорошо, что еще не вроде сенбернара...

Машина, между тем, уже подъезжала к стоянке, куда направился Волков, но среди толпившихся людей ни майора, ни его спутников не было.

– Неужели уехал? – растерялся Лунин, осматривая площадку. – Быстро же он!..

– Там! – Кора уверенно указала на желтую «тойоту», которая в эту минуту тронулась с места.

– Ты уверена?

Мик, не дожидаясь команды, уже дал газ. «Жигуль», напрягая все силы, помчался вслед за желтой машиной.

– Уверена, – после минутной паузы ответила девушка. – Я чувствую...

– А он... Тоже знает, что ты здесь? – встревожился Фрол, глядя вслед «тойоте», уходившей на большой скорости к центру города.

– Должен...

– Фу ты... – подосадовал Келюс. – То-то гонят! И гаишников не боятся. Куда бы это они?

«Тойота» уходила. Мик жал на газ, скорость постепенно достигала опасной черты, но Плотников вел машину уверенно, твердо. Лицо его застыло, у рта обозначилась резкая складка, и Келюс с удивлением увидел, что в эти минуты беспутный Мик стал очень похож на прадеда.

Желтая машина пересекла перекресток, и почти сразу же загорелся красный свет. Плотников еще плотнее сжал губы, но притормозил, внешне не проявляя ни малейшего нетерпения. Наконец, «Жигули» вновь рванули вперед, но сразу же стало ясно – «тойота» исчезла. Проспект упирался в новый перекресток.

– Налево! – скомандовала Кора, и Мик послушно включил левый поворот.

«Тойоту» увидели почти тотчас, хотя Волков успел оторваться еще на сотню метров, и его автомобиль теперь казался небольшим желтым пятном. Однако через минуту он вновь исчез.

– Направо...

Фрол, сидевший рядом заметил, что девушка говорит, даже не открывая глаз...

– Куда? – не понял Плотников, кося на пролетавшие слева по курсу переулки.

– Сейчас... Здесь!

«Жигули» взвизгнули тормозами. В переулке «тойоты» уже не было и, следуя указаниям Коры, Мик через пару минут выехал на широкую улицу с лентой бульвара посередине. Желтая машина стояла у светофора.

– Куда же это они? – вопрос Келюса вновь повис в воздухе.

«Тойота» резко набрала скорость, но Плотников не отставал. Минут через пять машина Волкова свернула в переулок, проскочила его и помчалась дальше, минуя небольшую площадь.

– Стойте! – неожиданно велела Кора. Мик нерешительно поглядел в сторону Келюса, тот повернулся к девушке.

– Стойте, – повторила она. – Волкова нет в машине.

«Жигули» причалили к кромке тротуара.

– Табань, – устало произнес Лунин. – Приплыли, бином...

– Если он и вышел, то где-то рядом, – Мик не терял присутствия духа. – Проедем по переулку!

– Лучше пройдем, – предложил Фрол. – Если он и вправду здесь вышел, я этого ярытника враз учую.

– Слышь, воин Фроат, – забеспокоился Лунин. – Ты оружие взял?

– Зачем, елы? – благодушно поинтересовался дхар. Келюс хотел было популярно объяснить – зачем, но взглянул в недобро прищуренные глаза приятеля и промолчал.

Переулок был невелик, поэтому решили, оставив машину, пройти его из конца в конец.

– Между прочим, – заметил Мик, закрывая дверцу и проверяя замок, – кварталах в двух отсюда есть церковь.

– Скажешь еще! – усомнился Лунин. – Волков – и в церкви?

– Да она, кажется, заброшенная, – самым спокойным тоном добавил Плотников, и Келюсу при этих словах почему-то стало не по себе.

Вся компания, не особо торопясь и оглядываясь по сторонам, двинулась по переулку, уже освещенному желтоватым светом редких фонарей. Несколько минут шли молча, но внезапно Кора остановилась.

– Погодите! Он вышел здесь.

– Точно, – подтвердил дхар. – След, елы, аж светится!

– Ты что, следы видишь? – поразился Лунин, но дхар лишь кивнул, не пускаясь в объяснения.

Пройдя еще несколько десятков метров, Фрол, шедший первым, остановился, а вслед за ним – и все остальные.

– Ну, я же говорил, мужики, – удовлетворенно изрек Мик. – Церквуха!

– Не церквуха...

Лунин внимательно разглядывал плохо различимое в сумерках небольшое здание странной архитектуры.

– Это, между прочим, костел. Правда, непонятно, куда подевался шпиль...

– «Спортивный клуб „Астра“», – прочитал Плотников, подойдя вплотную к табличке у входа. Словно в ответ, за высоким сплошным забором, окружавшим боковую и тыльную части здания, громко завыла собака. Фрол, нахмурившись, хотел было что-то сказать, но передумал.

– Штурм, думаю, придется отложить, – на Келюса собачий вой подействовал не самым лучшим образом.

– Жутковато тут, – согласился Плотников, – и пусто. Спать они уже легли, что ли?

– В костеле? – не понял Лунин.

– Нет, на улице...

Действительно, переулок, несмотря на сравнительно ранний час, был абсолютно пуст. Вновь послышался собачий вой.

– Перелезть, что ли? – проговорил дхар, бродя вдоль забора. – Люблю, елы, таких собачек!..

Тут над самыми головами пронеслось нечто темное и скрылось под крышей костела.

– Летучая мышь! – поразился Мик. – Они же осенью не летают!

Фрол и Кора переглянулись, но промолчали.

– Ну что? – вздохнул Николай. – На штурм? Или отложим?

– Он там – и не один! – Кора не назвала Волкова по имени, но все поняли. – Мы легко их найдем, но ничего не сможем сделать. У них оружие. Он уйдет подземельем, а остальные прикроют.

– Верно, – вынужден был признать Лунин. – Без оружия туда соваться нечего. Вот, бином, обидно!..

Фрол хмуро поглядел на утонувший в сумерках костел, но не стал спорить.

– Уходим...

Чем больше они удалялись от костела, тем спокойнее становилось на душе. Но возле самой машины откуда-то повеяло холодом, и непонятный страх заставил всех застыть на месте. Летучая мышь вновь вынырнула из темноты и, пролетев возле самого лица Фрола, исчезла среди черных ветвей высокого клена.

...Барон и Лида встретили вернувшихся с нескрываемым облегчением. Корф не преминул намекнуть на то, что его боевой опыт используется явно не в полную силу. Выслушав рассказ Келюса, он немного подумал и рассудил:

– Что не пытались штурмовать – разумно. А в остальном...

– Завтра же мы... – подхватил Николай. – Только...

И он посмотрел на художницу. Дхар перехватил его взгляд в все понял.

– Лид, – неуверенно начал он, – может, тебе на несколько дней уехать?

– Иного я не ожидала, – вздохнула курносая. – Вы что, ребята, спятили? Да эти козлы вас всех перестреляют! Как хотите, но Фрола я с вами не отпущу. Михаил Модестович, вы ведь старше их всех, что вы молчите?

– Я... гм-м, – замялся барон.

– Между прочим, я тоже умею стрелять. У художника должен быть острый глаз и твердая рука. Не смею особо хвастаться, но восемьдесят из ста выбиваю.

– Верим, верим, – поспешил вставить Келюс. – Но, Лидуня, не в этом дело...

– За Кору вы почему-то не боитесь! Джентльмены!..

– Боимся, – возразил Николай и замолчал, понимая, что объясниться будет трудно.

С утра Николай отправился в город, желая поподробнее узнать о заброшенном костеле. Фрол, оставшись без дела, слонялся по квартире, то перекидываясь словом-другим с Корой, неподвижно лежавшей на диване в затемненной комнате, то отвлекая барона от чтения очередного исторического опуса из лунинской библиотеки. Внезапно зазвонил телефон. Думая, что это Келюс, дхар снял трубку и бросил: «Слушаю».

– Слушай внимательно, чуг, – насмешливо проговорил низкий мужской голос. – Сейчас же собирайся и поезжай туда, где вы были вчера вечером. Дверь будет открыта. И учти – никому ни слова.

– Еще чего! – нашел в себе смелость хмыкнуть дхар.

– У тебя сорок минут, чуг. Твоя девица сейчас в Сокольниках – этюды пишет. Если поторопишься, с ней ничего не случится. Понял?

– Понял, елы... – с глухой ненавистью процедил Фрол, но в трубке уже гудел отбой.

Не объясняя ничего барону, всерьез увлекшемуся мемуарами Буденного, дхар стал быстро собираться. Уже надевая куртку, он вдруг увидел, что рядом стоит Кора.

– Я... Мне надо... – пробормотал растерянный Фрол.

– Не верь Волкову, – тихо сказала девушка, и дхар понял, что она все знает.

Как он ни спешил, у костела оказался только через сорок пять минут. Подвел транспорт, да и в столичных маршрутах дхар разбирался плохо. Фрол подбежал к двери и дернул ручку.

В прихожей – это была именно прихожая, ничем не напоминавшая вход в Храм – дремал старичок-вахтер. Фрол прошел к высокой двери, ведущей в главный зал и оказался в большом сумрачном помещении. Свет еле сочился из наполовину заложенных стрельчатых окон. Зал пустовал, только на полу лежали спортивные маты, а на стенах были развешаны лозунги, приветствовавшие участников очередной спартакиады. Но дхару было не до них – в конце зала, рядом с тем местом, где когда-то был алтарь, он увидел высокую, почти черную в полутьме, фигуру.

– Ты опоздал, чуг...

Волков говорил негромко, но голос, усиленный акустикой, был слышен, казалось, во всем здании.

– Впрочем, тебе трудно ориентироваться в городе. Чуги привыкли жить в лесу. Подойди поближе...

Дхар, не сказав ни слова, шагнул вперед и тут же понял, что тень солгала – Волков был одет в светлый костюм, тот же, что и вчера. На указательном пальце правой руки золотом блеснул массивный перстень.

– Что вам надо?

– Ты говоришь мне «вы», – удовлетворенно заметил майор, бесцеремонно разглядывая дхара. – Для чуга уже неплохо!

– А вы мне чего тыкаете? – не выдержал Фрол.

Волков удивленно поднял брови:

– Обращаться на «вы» к чугу? Впрочем, сейчас настало время скотского равенства. Ты родился недавно, чуг, и этот век слишком тебя развратил... Хорошо, Фроат, сын Астфана, из племени серых дхаров, будем следовать традиции этого глупого столетия. Присядем...

Волков, не оборачиваясь, прошел за невысокую ширму, отделявшую алтарную часть от зала. Там стояли небольшой столик и несколько металлических стульев. Волков сел на один из них и повелительным жестом указал Фролу на другой, напротив. Дхар сел в полной растерянности – то, что его отца звали не Афанасий, он никому, даже Келюсу, не говорил, а о «серых» дхарах помнилось вообще смутно: то ли так называлось одно из племен, то ли «серыми» их просто дразнили соседи.

– Итак, Фрол Афанасьевич, я попросил вас прийти, чтобы попытаться договориться. Причем, прошу заметить, в первый и, подчеркиваю, в последний раз. Прежде всего, позвольте объяснить внимание именно к вашей персоне...

Пока Волков говорил, Фрол пытался исподтишка рассмотреть майора. Но то ли случайно, то ли, что более вероятно, намеренно, тот сидел в густой тени. Лицо ярта почти невозможно было рассмотреть – свет из стрельчатого окна лишь краем задевал Волкова, золотя перстень на его руке. Фрол поневоле всмотрелся: украшение имело печатку, на которой цветной эмалью была изображена вытянувшаяся в прыжке фигура хищного зверя.

– Итак, немного о вас. Именно о вас, Фрол Афанасьевич – ваши друзья меня совершенно не интересуют. Я бы мог уничтожить их всех за один час. Но я этого не сделал – пока. Как вы можете догадаться, не из странного чувства, которое в этом веке называют гуманизмом. Я опасаюсь вас. Видите, Фрол Афанасьевич, я и не думаю этого скрывать.

Рука с перстнем еле заметно дрогнула.

– Вы меня удивили. В свое время я, да и не я один, сделали все, чтобы чуги... дхары, если вам так будет угодно... исчезли или превратились в деревенщину худшего пошиба. Но вы, я вижу, кое-что помните. Вы убили моих парней – и я знаю как. Признаться, что-то подобное я подозревал и держался в стороне. Фраучи был наивен – думал договориться по-хорошему. Он всегда попадал впросак, этот Фраучи... Как видите закончил – хуже некуда. Попался к этому...

– Нарак-цэмпо, – вставил, дхар, с удовлетворением заметил, как Волков дернулся.

– Да... К... этому... Так вот, вы не только разорвали на части трех моих болванов, которые, откровенно говоря, иного и не заслуживали, но и подчинили себе Татьяну Корневу. Да-да, ту, которую вы называете Корой. Она забыла свое имя. А Кора, если бы вы знали благородный эллинский язык, означает просто-напросто «девушка». Как вам это удалось, до сих пор не могу понять. Серые дхары... Они всегда были для меня загадкой.

«А про Кирилыча не знаешь, сволочь!» – злорадно подумал Фрол.

– А почему – подчинил, елы? – заметил он вслух. – Почему не освободил?

Волков резко наклонился вперед, тонкий рот дернулся:

– Я говорю на понятном тебе языке, дикарь! Неужели ты думаешь, я верю в эту чушь с упырями и оборотнями? Если бы я беседовал с грамотным человеком, то я сказал бы ему, что Корнева – «СИБ-3», а значит уже не может существовать без поддержки чужой воли. Но тебе, чуг, скажу иначе. Ее душа не найдет покоя, если я не сниму заклятия. А я, естественно, не стану этого делать... Однако, вернемся к вам, Фрол Афанасьевич. Предлагаю следующее. Сейчас вы выходите отсюда, едете на вокзал и садитесь в ближайший поезд, отправляетесь домой и сидите дома месяц, а потом можете делать, что пожелаете. Я же, в свою очередь, даю слово... Между прочим, первый раз в жизни даю слово чугу... Так вот, никому из ваших друзей я не причиню вреда. Более того, обещаю при первой же возможности переправить Михаила Модестовича Корфа домой. Итак, я все сказал, Фрол Афанасьевич...

«Не верь Волкову», – говорила Кора. Майор говорил на первый взгляд искренне, но Фрол вдруг понял: ярт боится! Да, боится!

Усмехнувшись, дхар встал, расправил плечи и неторопливо расстегнул куртку. Волков вскочил и сунул руку в карман.

– Не сходи с ума, чуг! Меня ты не убьешь, а твою девку кончат!

– Если с Лидой что-нибудь случится, – раздельно, словно для глухонемого, проговорил Фрол, – я про вашу банду все расскажу Генералу. Он свистнет Нарак-цэмпо... Договорились?

– Уходи! – отшатнулся Волков, доставая из кармана пистолет. – Я не трону ее, и тебя не трону, если все же одумаешься и уедешь. Даю срок до вечера...

Фрол еще раз поглядел на врага. Ему нужно всего несколько секунд, чтобы обхватить шею ярта беспощадной хваткой когтистых лап. Но этих секунд у него не будет...

Дхар схватил стул, легко оторвал все четыре железные ножки и бросил обломки в угол.

...Лиду он нашел быстро. Девушка, забыв до поры искусы авангардизма, увлеченно набрасывала сепией подернутые желтизной деревья. Рядом с нею никого не было, только в соседней аллее прогуливались несколько молодых мамаш со своими чадами.

– Фроат! – обрадовалась художница. – Ты откуда? Как ты меня нашел?

– Лид, слава Богу... У тебя все в порядке? – выдохнул Фрол.

– Конечно! – удивилась курносая. – А что случилось? У тебя такой вид...

– К тебе никто... Тут никого не было?

– Да кому тут быть? Сегодня же не воскресенье. Только собаки бегали, большие такие. Я их в последние дни что-то часто встречаю.

– Лида, – Фрол постарался придать голосу максимум убедительности, – ты это, елы... Тебе нужно уехать. И немедленно! Забежим к тебе, возьмешь вещи, я тебя провожу...

– Это уже не остроумно, – дернула плечом художница. – И не оригинально. Вы, похоже, заигрались в Калле-сыщика! Я не собираюсь бежать из собственного дома из-за твоих глюков!

– Тебе надо уехать, – повторил Фрол, чувствуя, что и на этот раз убедить девушку не удастся.

Вышло еще хуже. Юная авангардистка не только наотрез отказалась покидать из-за пустых подозрений Столицу, но и, всерьез обидевшись, собрала мольберт, и решительно направилась к автобусной остановке. Дхар понуро побрел за ней.

...Для того, чтобы попасть на остановку, следовало перейти оживленное шоссе. Переждав поток транспорта, Лида и Фрол, не глядя друг на друга, пошли через дорогу. Внезапно дхар почувствовал смутный страх, нахлынула волна знакомого уже холода, кровь в висках запульсировала, голову словно сдавил железный обруч. Какое-то шестое чувство заставило его повернуть голову, и Фрол увидел мчавшийся на полной скорости грузовик. Он мог поклясться, что еще несколько секунд назад этой машины на дороге не было: то ли вывернула из-за поворота, то ли вообще взялась неизвестно откуда. Грузовик летел на Фрола и Лиду, стараясь пересечь путь и не давая возможности добежать до тротуара. Дхар оглянулся – встречная полоса была чистой. Не теряя времени, он схватил девушку за руку и потянул назад. В первую секунду та, не сообразив, попыталась вырваться, но Фрол не ослаблял хватку и побежал, волоча Лиду за собой. Тут только она увидела грузовик и побежала сама, пытаясь не отставать от Фрола.

На миг показалось, что опасность миновала – они уже почти достигли тротуара, а сумасшедший грузовик оказался на другой стороне шоссе. Но невидимый шофер прибавил газу, машина взревела и, развернувшись, помчалась поперек движения прямо на противоположную сторону дороги. Какая-то «волга» из встречного ряда еле успела отвернуть, врезавшись в дорожный бордюр.

– Фроат! – отчаянно закричала Лида. Дхар потянул девушку в сторону, но грузовик тут же вильнул носом, и его грузная кабина, от которой несло запахом бензиновой гари, оказалась совсем рядом. Фрол успел заметить руки, сжимавшие руль, но за ними не было ничего. Он попытался отбросить девушку влево, а сам рванулся вправо, надеясь, что грузовик-убийца промчится между ними. Дхар почти не ошибся – колеса прошли в нескольких сантиметрах от его ботинок.

Лиде повезло меньше. Каблук задел о какую-то неровность на старом, давно не ремонтированном тротуаре, девушка пошатнулась, и горячий, дышащий смрадом капот толкнул ее в грудь.

Перед глазами Фрола мелькали чьи-то лица, ему совали под нос что-то резко пахнущее, отчего становилось еще хуже. Он все хотел спросить о Лиде, но язык не слушался. Наконец, кто-то произнес «Скорая»...

Долгое отсутствие Фрола поначалу никого не удивило, поскольку барон, а затем и вернувшийся Келюс, рассудили, что дхар решил повидаться с Лидой. Вся компания, включая подъехавшего вскоре Мика, принялась обмениваться новостями.

– В общем, так, – начал Лунин, поудобнее усаживаясь в любимое мягкое кресло и затягиваясь сигаретой, – прежде всего, дамы и господа, о самом костеле. Это костел святого Варфоломея. Слыхали о таком?

Мик тут же признал свою некомпетентность в данном вопросе, а барон вспомнил, что апостол Варфоломей был изжарен на железной решетке.

– Именно, – согласился Келюс, – впрочем, по другой версии, разрублен на части. Звали его кстати, Нафанаил, а Варфоломей – «бар-Толмай» – это отчество. Между прочим, самый зловещий из апостолов.

– Ну да, Варфоломеевская ночь, – вставил Плотников, вспомнив то ли школьную программу, то ли «Королеву Марго».

– Наш полковой священник, отец Глеб, – вставил барон, – ученый был человек, доложу вам, говорил, что имя определяет больше, чем нам кажется.

– Ну да, – хмыкнул Николай. – Имя передает судьбу носящего – теории господина Флоренского!.. В общем, костелу тоже не повезло. Его построили местные немцы-католики в 1914 году. Аккурат к началу. Неизвестно даже, успели ли его освятить. При большевиках там было все, что угодно, включая хранилище химических отходов, а последние три года в нем размещается эта «Астра». Но самое главное, господа и товарищи, под костелом имеется подвал. Вход в него сбоку – как я понимаю, за тем забором, что мы видели...

– Совершенно верно, – подхватил Плотников. – Клуб «Астра», хозрасчетный, каратэ и тэквондо, ошивается, в основном, местная пацанва. Уже полгода там новый тренер – высокий такой, красивый, лицо, правда, красноватое...

– Неужели он? – встрепенулся Келюс.

– По документам – Зотов Иван Иванович. В клубе, правда, все его зовут «майором» – он сам так велел. А вот в том самом подвале по пятницам работает клуб «Мистагог». Совет не хотел их туда пускать, но тренер уговорил – обещал их всех спортом перевоспитать.

– Перевернутая звезда, – кивнул Лунин.

– Прикольно, да? А вот насчет подземелья... Тут я к Ростиславу Вадимовичу забегал...

Корф понял, что Мик имеет в виду Славика Говоруху, и с интересом поглядел на правнука.

– Подземелье исследовали еще в начале века, а в 30-х стали использовать и засекретили. В костеле будто бы в годы войны размещался пункт связи. Ход из подвала ведет как раз в катакомбы.

– Так-так... – задумался барон. – Я, признаться, тоже кое-что нашел – статью некоего профессора Белина. В 1912 году он обследовал часть подземелий. Там был план, я его перечертил...

Корф принес лист бумаги со своими набросками и записную книжку Волкова. Рисунки почти совпали, правда, план Белина охватывал лишь часть катакомб, и хода, ведущего к костелу, там не было.

– Теперь, думаю, вопрос ясен, – заключил полковник. – Логово господина Волкова именно там. Этим же вечером предлагаю нанести ему визит.

– Стойте! – вмешалась Кора. – Волков там будет не один.

– Действительно... – Келюс открыл записную книжку на нужной странице. – Если это и в самом деле список его, бином, гвардейцев, то тут их одиннадцать.

Барон кивнул.

– Троих можно вычеркнуть, – продолжил Лунин. – Тут воин Фроат постарался. Кого-то еще прищучили на Головинском...

– Думаю, по меньшей мере двоих, – предположил Корф. – Господин чекист говорил о трупах во множественном числе.

– Значит, в худшем случае их осталось шестеро. Плюс Волков.

– А у нас три револьвера, – задумчиво проговорил барон. – И две бомбы. Немного, конечно, но ежели с умом...

– Пули их не берут, Михаил Модестович, – покачала головой Кора.

Келюс вспомнил страшное окровавленное лицо ярта, которому прострелил голову, и нахмурился.

– Не знаю, не знаю, – пожал плечами барон. – Конечно, читать приходилось: осиновые колья, чеснок, омела. Но думаю, ежели бомбой, то надежнее будет.

– Надо пробить сердце, – негромко проговорила девушка. – Это не убьет, но двигаться они уже не смогут.

– Ну что ж, – согласился Корф, – в сердце, так в сердце. Думаю, не промахнусь.

Совещание было прервано – зазвонил телефон. Келюс поднял трубку, минуту слушал, а затем бросил: «Сейчас еду!» Лицо его при этом стало пепельно-серым.

– Мик, ты с машиной? – спросил он, не реагируя на посыпавшиеся вопросы.

– Ну... на тачке, – кивнул Плотников. – А что такое?

– Фрол... Лида... Они в больнице. Какой-то грузовик... Лиде совсем плохо...

...Гулкая тишина темного и пустого больничного коридора лишь изредка нарушалась быстрыми шагами людей в белых халатах. Коридор оканчивался стеклянной, занавешенной серым пологом дверью, перед которой на линолеуме была проведена жирная белая черта. За этой чертой – в реанимации – уже несколько часов находилась Лида.

Келюс и Фрол сидели на стульях и молчали. Дхар выглядел неважно. И без того исцарапанное лицо покрывали свежие ссадины, под левым глазом расплылся синяк, а ухо украшал огромный кусок пластыря.

– Пойдем, – Лунин неловко приподнялся, – до утра ничего нового не узнаем. Родители – и те уехали. А утром позвоним.

Дхар послушно встал, и они пошли к выходу.

Весь день Фрол, отбиваясь от врачей, пытавшихся уложить его на койку, просидел у дверей реанимационного отделения, но утешительного узнал мало. Уже вечером врач заявил, что опасности для жизни нет, но (это он просил пока не говорить даже родителям) девушка на всю жизнь останется инвалидом. Сильный удар, раздробивший в нескольких местах кости, повредил позвоночник.

Все собрались на кухне. Барон молча курил, глядя в темное окно. Кора сидела в углу, куда не достигал свет настольной лампы, и сама казалась тенью, Мик и Келюс держались поближе к сидевшему у стола Фролу. Поначалу Лунин опасался, что дхар начнет требовать немедленных действий, но тот внешне оставался спокоен. Молча выслушав все, что узнали другие, он коротко, но четко пересказал беседу с Волковым.

– Надо было его кончить, елы, – вздохнул он. – Разорвал бы на части, гада! Пули испугался, дурак...

– Ты бы не убил его, – возразила Кора. – Иначе Волкову давно не ходить бы по земле.

– А в сердце? – спросил Келюс. – Если пулей.

– Он не такой, как его ярты. Не знаю, есть ли у него вообще сердце.

– Да что он, бессмертный, черт возьми?! – поразился Мик.

– Да, – просто ответила девушка.

– Кирилыч что-то говорил о его имени, – наморщил лоб Фрол, припоминая рассказ Келюса.

– Точно, – кивнул тот. – Вроде бы Волков забыл свое имя, то, что дали при крещении, и если позвать, то тут ему и конец. Типичная экстрасенсовская выдумка – слово-ключ. Включает закодированную программу.

– Я слыхал что-то подобное, – задумчиво проговорил Корф. – Не про экстрасенсорику – тут я профан. Но где-то читал, будто по имени человека зовет Бог, и если человек забывает имя, Бог не может его окликнуть.

– Колом бы его, елы... – буркнул Фрол. – И без имени обошлись бы. Да все равно, в карету его, имени-то мы не знаем.

– Ну, а еще он тебе ничего не сказал? – настаивал Лунин. – Вспомни, еще раз, воин Фроат. Ну, хоть что-нибудь!

– Да не говорил он ничего такого, – пожал плечами дхар, – все намекал, что давно живет. Мол, наш век ему не нравится, будто у него этих веков было, елы... Вот о Коре сказал...

Дхар прикусил язык, но было поздно. Все взгляды устремились на него.

– Ну, имя назвал. Ее имя...

– Но ты же Кора?.. – удивился Келюс, обращаясь к девушке, которая, казалось, растворилась в густой тени.

– Сейчас меня так зовут, – спокойно ответила та.

– Постойте, Фрол, – вмешался барон. – Но если вы узнали ее настоящее имя, то должны молчать. Ведь не хотите же вы, чтобы Кора...

– Я не исчезну, – покачала головой девушка, чуть подаваясь вперед. – Я заговоренная, и только Волков может меня освободить. Он – или его смерть. А сам Волков – не просто ярт. Мы забываем наши имена, но они не могут нам повредить. Волков – совсем другой.

– Он сказал, – неуверенно начал дхар, – что тебя зовут... Звали... Таня... Татьяна Корнева...

– Корнева... Татьяна... – медленно, почти по слогам, произнесла девушка. – Может быть...

– Хватит, господа! – от волнения барон повысил голос. – Давайте-ка об этом мерзавце. Фрол, вы не помните больше ничего?

– Ничего, елы. Ну, белый костюм – тот, что вчера. Да, еще перстень – дорогой, с печаткой...

– С печаткой? – встрепенулся Келюс. – Что ж ты молчал, якут ты этакий! На печатке была надпись?

– Надпись? Нет, там какая-то кошка... или, елы, тигр...

– Нарисовать сможешь?

Фрол без особой охоты сходил за карандашом и стал прямо на салфетке набрасывать запомнившееся ему изображение. Все с нетерпением поглядывали через плечо дхара, наблюдая, как из-под грифеля возникает застывший в прыжке зверь. Наконец, Фрол отложил карандаш и представил рисунок на суд зрителей.

– По-моему, тигр, господа, – заметил барон без особой уверенности.

– Пума, – возразил Мик.

Келюс воздержался высказывать свое мнение по столь спорному вопросу. Он молча разглядывал рисунок, поворачивая его по влево, то вправо.

– Определенно, я это уже видел, – заметил он. – Михаил, вам это не напоминает какой-нибудь герб?