Текст книги "Преступившие"

Автор книги: Андрей Валентинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Ух ты! – протянул парень. – Извините, товарищ полковник, что я на «ты»… Дембильнулись?

– Что? – не сразу сообразил барон. – Ну да, списали вчистую. Три ранения, контузия…

– Ясно… И в таком костюме ходите! Вот сволочи, сами жрут… Передавил бы…

Корф распрощался с афганцем и вернулся на место. Девушка, уже пришедшая в себя, попыталась улыбнуться.

– Надеюсь, сударыня, все в порядке? – осведомился барон. – Разрешите присесть?

– Спасибо вам, – тихо проговорила спасенная. – Я, когда вас увидела, так обрадовалась… Вы меня помните, да? Ну что вы стоите, садитесь!

– Благодарю, – кивнул полковник, жалея, что на нем не гвардейский мундир. Штатский костюм с чужого плеча изрядно смущал барона.

– Нас некому представить, – продолжал он. – Посему разрешите отрекомендоваться: Корф Михаил Модестович. В общем, просто Михаил.

Про «барона» и «полковника» Корф предпочел не упоминать.

– Кора, – девушка протянула тонкую худую руку. – Знаете, Михаил Модестович, я, наверное, должна все объяснить…

– Сударыня, – возразил полковник. – Поверьте, вы мне ничем не обязаны. Я лишь смею выразить радость, что смог быть вам в некоторой степени полезным… И что вы, как мне кажется, на свободе…

– Вы хорошо сказали: «на свободе», – грустно улыбнулась Кора. – Сегодня утром я сбежала от Волкова. Он куда-то уехал, а его бандиты оказались не особенно бдительными.

…Рассказ девушки был долгим, но не особо понятным, по крайней мере для Корфа. Он лишь смог понять, что Кора была студенткой одного из провинциальных институтов (барон долго не мог расшифровать слово «ВУЗ»), связалась с какой-то дурной компанией, приучившей ее к наркотикам, а затем попала к Волкову. Бежав, она хотела уехать из Столицы, но по пути к ней привязалась незнакомая шпана.

Михаил ничего не стал переспрашивать, но небольшая деталь все же заставила насторожиться: Кора бежала из Столицы, но их поезд шел в обратном направлении. Впрочем, он решил, что попросту чего-то недопонял.

– Куда же вы теперь, Кора? – поинтересовался полковник.

– У меня нет денег, – вздохнула девушка. – Домой я не могу вернуться: меня может искать милиция. А в Столице даже ночевать – и то негде…

– Помилуйте, сударыня! – поразился Корф. – То есть, как это, негде?

Весь день Фрол прилагал героические усилия, дабы не пустить Келюса на улицу. Это оказалось нелегко: Николай чувствовал себя вполне сносно и желал немедленно продолжать прерванные поиски. Чтобы сбавить его пыл, дхар во всех подробностях описал вчерашний вечер. Келюс пощупал свою шею и лишь пожал плечами. Пришлось сводить его на лестничную площадку. Лужа застывшей крови заставила Николая задуматься. Кровь решили замыть, дабы не пугать соседей, после чего Лунин попросил приятеля рассказать о случившемся еще раз.

– Вот, бином, и угораздило меня! – рассудил он, наконец. – Ну ничего не помню, хоть убей! Эх жаль, со стариком поговорить не удалось! Я сразу понял, что он, бином, экстрасенс классный… Хотя, знаешь, воин Фроат, что-то крови много. Если это все моя… Я бы сейчас не бегал!

– А ты и не бегай, – посоветовал дхар. – Кирилычу спасибо скажи. Без него тебя ни один Склифосовский не откачал бы…

– Сказал бы… Да где его найдешь… Эх, угораздило же меня! Знаешь, воин Фроат, зря мы барона отпустили.

– Ясное дело, елы, – согласился дхар. – Да только ты его поди удержи. Сдается мне, что не он им нужен. И не я… Хочешь, кое-чего покажу?

Они вышли на балкон, выходивший во двор. Фрол выглянул, хмыкнул и показал куда-то вниз. Келюс удивился – у подъезда, укрывшись за скамейкой, лежала большая черная собака.

– Их, – кивнул дхар. – Со вчерашнего дня тут. Стережет, елы.

– Ага, пес Баскервилей, – усмехнулся Лунин. – Да таких тут, бином, сотня, а то и больше!

– А давай-ка, Француз, понаблюдаем, – невозмутимо предложил дхар.

Собака лежала спокойно, не реагируя на гудки машин, то и дело въезжавших во двор, на кошек, детей и местных болонок. Но она не спала, то и дело неторопливо поворачивая голову в сторону подъезда, словно фиксируя всех входящих и выходящих.

– Ну и что? – не выдержал Лунин. – Пес как пес. Спокойный, бином.

– Угу, – Фрол отвернулся, словно не желая выдавать своих чувств. – Спокойнее, в карету его, не бывает…

Николай уже хотел было намекнуть, что у его приятеля начинается мания преследования, но внезапно вздрогнул:

– Смотри! Барон! Да не один!

– Не один? – голос Фрола прозвучал странно, но Лунин не обратил на его тон никакого внимания, сосредоточившись на той, которая шла рядом с Корфом.

– А ведь знакомая, елы, – отозвался дхар. – Виделись… Посмотри-ка на собаку, Француз!

Келюс, ничего не понимая, взглянул на черного пса. Тот чуть повернул голову и вновь отвернулся.

– Заметил? – возбужденно проговорил Фрол. – Заметил? Она же ему рукой, елы, махнула!

– Псу? – покачал головой Лунин. – Знаешь, воин Фроат, ты только барону этого не говори. А то он тебя, бином, не поймет с твоей шпиономанией.

– Не скажу, – пообещал дхар. – И ты, Француз, молчи.

– О чем? – поразился Келюс и направился к входной двери – встречать гостей.

Несмотря на порванное, наспех скрепленное булавками платье и растрепанные волосы, девушка сразу же показалась Николаю симпатичной. Похоже, время, проведенное с бароном, окончательно успокоило Кору, вернув интерес к жизни. Познакомившись со всеми, она тут же отправилась под душ, после чего, облачившись в пижаму Келюса, была приглашена за стол, где уже был накрыт ужин. Правда, есть она отказалась, сославшись на усталость после всех злоключений. Однако, поддавшись на уговоры, все же согласилась выпить кофе, после чего вновь поведала свою невеселую историю.

Лунин слушал девушку, то сочувственно кивая, то кипя от возмущения. Дхар же, напротив, был каменно спокоен, словно потерял способность сопереживать ближнему. Он даже не смотрел на гостью, а глядел куда-то в сторону.

Само собой, Лунину хотелось получить подробную информацию о банде краснолицего. Кора с сожалением заявила, что сама хотела бы знать побольше о бандитах, дабы сообщить кому следует.

Известно же ей немного: Волков и его парни – наркоманы, у них есть притон где-то на окраине Столицы, но точное место ей неизвестно. Краснолицый – в прошлом офицер, к тому же сильный гипнотизер, легко подчиняющий своей воле посторонних.

– Ну, ясное дело, обыкновенная мафия! – резюмировал Келюс. – А ты, воин Фроат, все – ярты, ярты…

– Натурально, господа, – согласился барон. – А то я и сам начал было верить во всякую, прошу прощения, чертовщину… Особенно после двери…

– Ага, – невозмутимо отозвался дхар. – Дверь Волков открыл гипнозом…

– Да отмычкой он открыл! – Корф даже рукой махнул, не соглашаясь с Фролом. – А нас заставил увидеть бес ведает что. Слава Богу, все прояснилось. Знаете, Кора, в мое время… ну, не так давно, но все же… Один пройдоха-итальянец, представьте себе, вызвал в нашей компании дух королевы Марго. И, самое пикантное, мой друг, поручик… то есть лейтенант Грум-Гржимайло, в сей фантом влюбился. Еле откачали, и то после дюжины шампанского…

…Кора, сославшись на усталость, рано легла спать. Остальные, между тем, держали совет.

– Пусть живет пока здесь, – решил Лунин. – Надо будет денег достать, мои уже на исходе… Достанем денег – отправим домой.

– Куда спешить, господа, – возразил барон. – У Коры, как я понял, могут быть неприятности с полицией. К тому же, такая гостья, смею заметить…

Михаил, явно смутившись, не довел мысль до конца. Такое с ним было впервые. Впрочем, Лунин подумал о другом:

– Вы правы, ей лучше остаться здесь. В городе будет опасно. Правда, Фрол? Эй, чего молчишь, воин Фроат?

– Да ничего, Француз, – уклончиво ответил дхар. – Знаешь, дай мне запасные ключи от квартиры.

– Ради Бога, – кивнул Лунин. – Ну ладно, давайте сообразим, что нам известно. Так… Прежде всего – дверь – та, что я охранял. Это, скорее всего, дверь в комнату с установкой пространственной связи. Гостайна первой степени, вот меня и решили убрать. Логично… Дед еще говорил, что не знал о подключении Белого Дома… К тому же, я видел, с кем Президент переговаривался той ночью. Об этом сейчас не вспоминают…

– Хорош Президент, – заметил Фрол. – Демократ, елы!

– Так он и не знал об этом, – не согласился Келюс. – Мало ли сволочей? Со скантром тоже ясно. Эта вещь стоит дикие деньги, вот Волков ее и похитил. Ему это просто – он ведь был начальником охраны. Наконец, документы. Волков решил прибрать их к рукам, чтобы продать или использовать для шантажа. Тоже логично… Итак, грязь, политика и никакой мистики.

– Никакой, – охотно поддакнул дхар. – У тебя топор есть?

– Вот, бином, – поразился Лунин. – Ты чего, за дровами собрался?

– За шишками, елы…

– Даешь, воин Фроат… Топор у меня есть – для разделки мяса. Он на кухне, в нижнем ящике. Ладно, Коре ничего рассказывать не будем: ни про дверь, ни про документы. Хватит и того, что ей и так известно…

С ним никто не стал спорить.

В эту ночь решили не дежурить, а лишь закрыться на засов. Где-то после двух ночи Келюс проснулся от стука входной двери. Мигом вскочив, он схватил браунинг и поспешил в коридор. Все было тихо, только на лестничной площадке слышался затихающий звук шагов.

Лунин обошел квартиру. Все, кроме Фрола, оказались на месте. Пораженный догадкой, Николай заглянул на кухню – топора не было. Это показалось уж совсем странным.

Келюс решил не спать и дождаться дхара, но все-таки задремал, а проснувшись поутру, обнаружил, что Фрол мирно дремлет, топор лежит в ящике, а дверь закрыта на задвижку. Не зная, как отнестись к ночному происшествию, он вышел на балкон покурить и, взглянув вниз, оторопел.

– Ого! – только и произнес он, заметив у подъезда две милицейские машины и немалую на этот ранний час толпу.

Пока Келюс одевался, милиция уже успела уехать, но, прислушавшись к разговорам, он быстро узнал о случившемся…

…В квартире уже все встали. Барон, стоя на балконе, делал гимнастику.

– Доброе утро, Николай, – поздоровался он, пружинисто приседая. – Что там случилось?

– Да так, ничего, – пробормотал Келюс. – Пьяного подобрали…

Фрол как раз выходил из ванной. Николай, отведя его в сторону, взял за плечо.

– Привет, Француз, – удивился дхар. – Чего-то случилось?

– Это ты скажи, что случилось, бином! – озлился Келюс. – Ты сегодня ночью выходил? Выходил? Ну?

– Ну! – кивнул Фрол.

– Там, внизу… Там внизу менты, знаешь?

– А откуда мне знать? – пожал плечами дхар.

– Откуда? – Лунин вздохнул. – Там крови – ведро целое! И рука…

– Верная? Друг индейцев, елы?

– Отрубленная. Человеческая! Понял?

– Не-а, – дхар поглядел Николаю прямо в глаза. – Это все гипноз, Француз. Слушай, чего было… Собаку помнишь?

– Какую? – безнадежно вздохнул Николай.

– Да вчерашнюю, черную такую. Не нравилась мне она. Мне дед про таких, елы, немало рассказывал. Ночью топор взял – и решил поглядеть. А она мне, елы, сразу в горло. Хотел достать, да, зараза, верткая. Вот по лапе, елы, и попало. Ушла…

– Да при чем тут лапа! – возмутился Келюс. – Там рука!

– Человеческая?

– Ну… – вспомнилась болтовня соседок, толпившихся у подъезда. – Говорят, какая-то странная. С когтями…

– Ну так пускай этим, в карету его, ветеринары занимаются, – невозмутимо пожал плечами Фрол. – И вообще, гипноз это, елы…

– Ладно, – сдался Лунин. – Объясни, черт с тобой.

– Это был руг-рит, – помрачнел Фрол. – Ну, оборотень. Наверное, Волков его оставил нас стеречь, пока он сам где-то мотается. Ты б его видел, Француз, песика этого… Вот чего, барону говорить не будем. И девке тоже…

– Чего ты ее невзлюбил? – удивился Келюс. – Ты чего, бином, женоненавистник?

– Ага, – сразу согласился дхар, уклонившись от дальнейших комментариев.

…Завтракали молча. Келюс все еще приходил в себя после случившегося. Фрол невозмутимо помалкивал, барон, похоже, что-то почувствовав, тоже молчал. Кора казалась невеселой и, пожаловавшись на отсутствие аппетита, почти не притронулась к яичнице, приготовленной Корфом. Михаил, отнеся это к своим кулинарным способностям, расстроился.

После завтрака Лунин категорически заявил, что более сидеть в квартире не собирается и намерен погулять. С ним согласились, но при условии, что гулять будут недолго, а в город пойдут все вместе. Кора промолчала, однако, когда все уже выходили из квартиры, внезапно заявила, что у нее кружится голова. Келюс, подумав, предложил ей остаться, принять таблетку и полежать. На том и порешили.

Втроем они направились к центру, но не прошли и километра, как Фрол неожиданно вспомнил, что у него имеется срочное дело. Игнорируя удивленные расспросы Лунина, дхар, велев барону не отходить от «Француза» ни на шаг, сделав крюк, быстрым шагом вернулся в Дом на Набережной.

Он не стал вызывать лифт, а поднялся по лестнице, ступая настолько тихо, что даже подъездные кошки замечали его не сразу. Подойдя к двери, он прислушался, затем быстро провернул ключ в замке и проник в квартиру. Осмотревшись, дхар прошел в кабинет и замер на пороге…

…Книги были сброшены на пол, ящики стола выдвинуты, с дивана сорвана спинка. Кора, внимательно изучавшая содержание очередной коробки, взятой из тумбы стола, настолько увлеклась, что даже не заметила Фрола.

– Ладно, – бросил дхар, с отвращением глядя на девушку. – Приплыли, елы…

– Я… я… – Кора затравленно оглянулась, бросив взгляд сначала на загородившего дверь Фрола, затем на закрытое окно, и нерешительно сделала шаг навстречу.

– Стой на месте! – отрубил Фрол. – Не двигайся, елы!

– Я… я ничего не взяла, – бормотала Кора, медленно приближаясь к дхару. – Я сейчас уйду… Я хотела прибрать… посмотреть…

– Стой! – крикнул Фрол, но девушка уже бросилась на него, выставив вперед руки со скрюченными пальцами. В ответ дхар сделал резкий жест. Кора, не добежав полметра, покачнулась и упала. Фрол неторопливо шагнул к ней, обведя широким движением руки место, где лежала девушка.

– Не надо! – вскрикнула она. – Пожалей!

Фрол, не отвечая, начал тихо бормотать какие-то непонятные слова, делая правой рукой крестообразные жесты. Кору забило, задергало, глаза широко раскрылись, на губах выступила кровавая пена. Лицо, разом потеряв естественные краски, стало землистым, пальцы рук согнулись так, что ногти впились в ладони.

– Я сегодня разобрался с твоим дружком, – спокойно сообщил дхар, продолжая водить рукой. – А сейчас упокою тебя, ярытница…

– Я не… Он мне не друг… – хрипела Кора. Ее рот почернел и жутко искривился, заострился нос, белки глаз позеленели. Увидев Кору в эту минуту, барон едва ли решился бы прийти ей на помощь, а добрая душа Келюс

– предложить свое гостеприимство. Страшный скорчившийся труп бился в судорогах на блестящем паркете, а невозмутимый Фрол все бормотал свои странные заклинания, водя рукой по воздуху.

– Я… все расскажу… больно… душа… не успокоится… Пожалей! – В голосе Коры не было уже ничего человеческого. Дхар задумался, затем опустил руку и замолчал. В тот же миг Кору перестало бить, и тело неподвижно застыло. Медленно-медленно ее кожа стала снова приобретать естественный цвет, разжались скрюченные пальцы, порозовели губы. Наконец девушка облегченно вздохнула и вдруг зарыдала, уткнувшись лицом в пол.

– Встань! – велел Фрол. Девушка поспешно приподнялась, пошатнулась и без сил упала в кресло.

– И без шуток, елы, – закончил дхар, беря стул и усаживаясь рядом. – Я тебя сразу просек. Я вас, ярытников, в момент чую… Тебя и пса этого… А теперь рассказывай…

– Фрол, – еле слышно, одними губами, прошептала Кора. – Я все скажу… Я знала, кто ты, еще тогда, в городе… Я не хотела идти, но Волков приказал. Он думал, ты не сразу поймешь…

– Давно с ними? – поинтересовался дхар, настороженно следя за девушкой, вновь ставшей живой и красивой, только все еще очень бледной.

– Два года…

– И чего вы там делали? – брезгливо осведомился Фрол. – Зубами в горло?..

– Не надо… – простонала Кора. – Это страшно… Ты даже не представляешь… Если бы я могла…

– Как ты оказалась с ними?

– Не помню! – в голосе девушки звучало отчаяние. – Я ничего не помню, Фрол! Кажется, я действительно была студенткой, зачем-то приехала в Столицу… когда я пришла в себя, то всюду была кровь… Волков сказал, что теперь я навсегда связана с ними, что меня не примут ни живые, ни мертвые…

– Кора, – негромко произнес дхар, – ты же все понимаешь, елы. Зачем ты меня остановила? Или ты и дальше хочешь…

– Ты не понимаешь! Волков – не просто ярт. Он заговорил меня. Я… Моя душа… все равно будет здесь… Даже если кол в сердце… Он сказал, что если я выполню приказ, он отпустит меня. Совсем отпустит… И я смогу отдохнуть…

– Поверила! – пожал плечами Фрол. – Отпустил бы он тебя, как же… Ладно, что он тебе велел?

– Познакомиться с вами. Они показали мне Мишу… Михаила Модестовича… Разыграли сцену в электричке… А потом я должна была найти одну вещь…

– Бумагу? Ну, документы? – Фрол подался вперед.

– Нет, – Кора обвела глазами комнату. – Волков сказал, что я почувствую эту вещь, когда прикоснусь, почувствую сильное жжение. Она где-то здесь, в квартире…

– Где у вас встреча? – дхар встал, оглядываясь по сторонам. В кабинете все было, похоже, осмотрено. Значит, непонятное «что-то» находилось не здесь.

– Волков сказал, чтобы я сразу уходила. Он сам меня найдет…

– Значит, елы, он тебя слышит! – понял дхар. – Пока мы с тобой тут разговариваем…

– Не знаю, – девушка закрыла лицо руками. – Он все может. Но мне кажется, Волков слышит меня не все время, а иногда – на рассвете и на закате. Я словно каменею, перестаю думать. Если бы он слышал меня все время, то не послал бы эту собаку… Фрол, не говори остальным, пожалуйста… Я уйду, уеду, мне все равно…

– Это тебе не поможет, – покачал головой дхар. – Знать бы это заклятие! Слышал я о таком… Если Волков не просто ярт, то ты освободишься, только когда он сдохнет… будет убит…

– Его не убьешь, – обреченно вздохнула Кора. – Волков не боится даже разрывной пули в сердце…

– Ладно, – заключил Фрол. – Сейчас приберем, и ты пойдешь со мной. Остальным пока ничего не скажем, но и ты брось думать об этой… вещи. Потом, елы, подумаем вместе. А сейчас поехали туда, где база Волкова. Там, где вы прятались…

– Там его сейчас нет, – Кора послушно встала. – Волков, наверное, туда уже не вернется. Он говорил…

Ехать пришлось далеко, почти в самый конец Столицы, до предпоследней станции метро неподалеку от Водного стадиона. Город кончался, и ряды высоких серых домов, резко обрываясь, сменялись неухоженными пустырями.

– Где мы? – поинтересовался Фрол, никогда здесь не бывавший.

– Головинское шоссе, – тихо ответила девушка. – Может, вернемся?

– Вот еще! – оборвал ее дхар. – Пошли уж…

Они свернули вправо от станции метро, миновали красную девятиэтажку ведомственного отеля и пошли вдоль пустого в этот час шоссе.

– Слушай, Кора, – нарушил молчание Фрол. – Почему ваши не убили Француза… Николая?

– Он не должен был умереть, – неохотно отозвалась девушка. – Николай должен был заболеть, его воля постепенно ослабела бы, и Волков смог бы ему приказывать. Он знал бы даже то, о чем Николай думает. Но не получилось… Волков не понимает, почему. Он думает, что вам кто-то помогает, и велел мне узнать.

Фрол вспомнил Варфоломея Кирилловича, но промолчал.

Они прошли уже больше километра, когда слева от дороги показался высокий бетонный забор, за которым зеленели кроны высоких деревьев.

– Головинское кладбище, – прошептала Кора. – Это здесь. Ворота дальше, но мы пройдем через калитку…

– Вот, елы, – поежился дхар, – выбрали же место. И не страшно?

– Страшно… – Кору передернуло. – Особенно ночью, когда эти… белые… их даже наши боятся… И когда Волков кого-нибудь приволакивает…

– Ну тебя, – резко оборвал ее Фрол. – Скажешь еще… Хорошо, что день сейчас…

Калитка оказалась запертой, но девушка просунула руку в пролом в бетоне и достала ключ.

Перешагнув через порог, они оказались на узкой тенистой аллее среди крашеных серебрянкой оград, стоящих впритык друг у другу. Кругом стояла тишина. Даже днем в этот угол кладбища мало кто заходил. Дхар осмотрелся.

– И куда теперь?

– Пошли! – неожиданно твердым голосом проговорила Кора, направляясь вглубь аллеи. Фрол, чувствуя, что делает что-то не то, сделал шаг, и вдруг его прошиб холодный пот. Перехватило сердце, по рукам прошла дрожь… Дхар понял, что идти дальше не сможет.

– Пошли! – отрывисто и громко приказала Кора и, повернувшись, сделала несколько неторопливых шагов к замершему Фролу. Глаза ее потемнели, странная улыбка искривила губы, руки потянулись вперед…

– Назад! – выдавил из себя дхар, попытавшись отгородиться раскрытой ладонью, но Кора только рассмеялась. Пальцы протянутых рук согнулись и начали чернеть.

– Здесь наша земля, – голос девушки стал неузнаваемым, словно вместо нее заговорил кто-то другой. – Ты ошибся, чуг – сюда даже тебе заходить опасно. Иди за мной, теперь ты наш…

Фрол почувствовал, как сзади и с боков что-то надвигается – неотвратимо, с жутким шорохом и тяжелым сопением. Кора тоже ощутила это «что-то», ее улыбка стала шире, обнажились острые белые резцы.

– Ты пропал, чуг! Не тебе тягаться с нами…

«Влип, елы… – подумал Фрол. – И пистолета нет… Да что тут со стволом сделаешь? Эх, что бы… Истинный лик! – мелькнуло вдруг в сознании. – Истинный лик!»

– Истинный лик! – произнес дхар с неведомой ранее уверенностью, и тут же замерла страшная улыбка на лице Коры, сзади и с боков кто-то с шипением отшатнулся, а сам он словно вырос. С треском лопнула рубашка на груди, перед глазами мелькнули странные – не его – руки, похожие больше не медвежьи лапы. Невероятная сила окрылила его. Фрол хотел крикнуть, но из груди вырвался жуткий рев. Дхар шагнул вперед, легко схватил Кору одной рукой и, подняв ее словно куклу, как следует тряхнул и бросил на землю. Затем быстро повернулся, но вокруг уже было пусто, лишь легкий шорох пронесся между могилами.

– Елы! – хотел сказать он, но из горла снова вырвался рев. Фролу стало не по себе. Он обхватил лицо своими – и не своими – руками и замер, боясь открыть глаза. Внезапно дхара окатило холодом. Очнувшись, он понял, что стоит на пустынной аллее босой, в разорванной рубашке, а Кора неподвижно лежит в нескольких шагах от него.

– Ну все, – произнес Фрол, на этот раз нормальным голосом. – Видать, елы, в дурку пора…

– Не бойся, воин Фроат, – донеслось вдруг до него. Фрол, почти не удивившись, обрадованно обернулся. Варфоломей Кириллович стоял у калитки, спокойно глядя на дхара, но в глубине его темных глаз Фрол уловил что-то, похожее на одобрительную усмешку.

– Здравствуйте, Варфоломей Кириллович! – воскликнул Фрол и принялся разыскивать свои туфли. Собственные босые ноги показались ему в эту минуту чем-то почти непристойным.

Старик спокойно ждал, покуда Фрол справлялся с туфлями и приводил в порядок рубашку.

– Вот елы, – расстроился он, убедившись, что рубашке пришел конец. – Варфоломей Кириллович, вы все видели?

– Видел, воин Фроат, – кивнул старик, неторопливо подходя к дхару. – Думал, подмога надобна, однако же ты не сплоховал…

– Это и есть Истинный лик? – осенило Фрола. – Я чего, в медведя превратился? Ничего себе – лик! Этак, в карету его, в зоопарк заберут!

– И сие возможно, – невозмутимо согласился Варфоломей Кириллович. – Однако же нежелательно. Успокойся, воин Фроат, не медведем вы были.

Лик дхаров чуден, однако небесполезен… Ее надо унести, – добавил он, указывая на Кору.

Фрол не без опасения подошел к девушке, но та лежала неподвижно, казалось, даже не дыша. Дхар легко поднял ее и вынес за калитку. Невдалеке небольшой рощицей росли деревья, окружая незаметную для глаз прогалину. Фрол и старик прошли туда. Дхар хотел уже опустить девушку на траву, как вдруг замер:

– О, Господи! Она же… Тени! Тени нет!

– Чему дивишься, воин? – Варфоломей Кириллович покачал головой. – Или сразу не понял? То-то ты столь смело на погост сей пошел.

– Таки предала, – зло процедил дхар, укладывая Кору на землю. – А я поверил, дурень! Говорил же дед, нельзя яртам верить!

– Не ее вините, Фрол, – возразил старик. – Предавать вас она не тщилась, но пославший ее над душой сей волен. Не она то уже была… И ты не подумал, когда сюда шел. Плохое место… Погост без церкви – то-то им раздолье…

Подмывало спросить о «них», но дхар так и не решился.

– Погубили душу, – продолжал старик. – Страшен тот, кого Волковым зовете. Заклятие такое только святой Ириней снять тщился, да и ему сие непросто было. Нам же, грешным, касаться этого нельзя. Но защитить душу от врага вечного можно и должно…

Варфоломей Кириллович снял с шеи небольшой крестик и, опустившись на колени возле лежавшей на земле девушки, стал негромко что-то шептать. Кора вздрогнула, глаза ее на секунду открылись, и в них промелькнула невыразимая боль. Руки и ноги дернулись, ногти вновь впились в ладони, но старик все шептал, и постепенно Кора успокаивалась. Наконец она затихла. Тогда старик поднес крестик к ее бледным губам, а затем аккуратно повесил его на шею девушки.

– Я не дал ей покоя, – печально произнес он, вновь покачав головой. – Не мне снять заклятие, но над душой ее Волков уже не властен. Она проклята, но свободна… Проснись, Кора…

Веки девушки дрогнули, она открыла глаза, и, увидев Фрола, испуганно приподнялась:

– Фрол, что с тобой? – в голосе была тревога. – Мы не должны идти на кладбище, слышишь? Там засада…

Она быстро встала, огляделась и растерянно замолчала. Наконец из горла вырвался стон:

– Так значит, мы были там… Фрол, что случилось? Ты дрался? На тебя напали? Я… Я на тебя напала?

– Да пустяки, елы! – махнул рукой дхар, но девушка, застонав, без сил опустилась на землю.

– Ну почему… Почему я не могу просто умереть, Фрол? Я ведь не хотела, я все время пыталась тебя предупредить, но не могла…

– Не надо… – дхар помог девушке встать. – Теперь уже все в порядке. Вот…

Он оглянулся, но Варфоломея Кирилловича нигде не было.

– Ну, так, – оборвал он себя. – Пошли-ка назад. На этот, елы, погост, потом сходим, когда силенок побольше будет. И вот чего, крестик не снимай.

– Да, – растерялась девушка. – Конечно… Фрол, откуда крест? Что здесь было?

– Всякое, – ушел от ответа дхар. – После потолкуем.

– Хорошо… – девушка послушно кивнула, затем, осмотревшись, добавила: – Нам опасно возвращаться той же дорогой. Пройдем дальше, там есть автобусная остановка…

Они направились к автобусу. Прохожие, которых становилось все больше, не без удивления поглядывали на Фрола, имевшего несколько разбойничий вид. Впрочем, поинтересоваться, в чем дело, никто не отважился.

Добравшись домой и оставив Кору в квартире, дхар решил вернуться к друзьям, вспомнив, что оторвался от них, сославшись на неотложные дела. Фрол позвонил из переговорного пункта домой, успокоил родителей, а затем ноги сами понесли его к Белому Дому. Пару раз дхар останавливался, но затем махнул рукой, решив взглянуть на памятное место хотя бы одним глазом. За себя он не боялся: враги искали Лунина, а его скромная персона едва ли будет кому-либо интересна.

У Белого Дома было малолюдно. Возле подъездов стояла дюжина черных «мерседесов», два мощных подъемных крана неторопливо растаскивали остатки баррикад. Фрол прошел к путепроводу, где на месте схватки лежал выложенный из цветов крест. Машины равнодушно проезжали мимо, время от времени задевая цветы колесами. Дхар постоял минуту и направился прямо к подъездам.

Окна первого этажа все еще закрывали мешки с песком, но на это уже никто не обращал внимания. Постовые милиционеры подозрительно покосились на Фрола, хотя тот уже успел переменить рубашку и пришить отлетевшую пуговицу на брюках. Наконец, один из стражей порядка двинулся к нему, суровым тоном поинтересовавшись целью визита.

– А ничего, – буркнул Фрол, – гуляю, елы…

– Гражданин, – поучительно начал милиционер, – здесь гулять… Вот черт! – прервал он сам себя. – Живой! Не узнаешь? Мы же с тобой вместе…

Перед Фролом стоял тот самый милиционер, с которым они лежали на соседних койках в медпункте Белого Дома.

Последовали расспросы о здоровье, затем страж порядка пожаловался на боли в пострадавшей ноге, присовокупив, что квартиру ему все-таки дали, хотя и не трехкомнатную, как он рассчитывал. Затем, что-то вспомнив, заявил, что Фролу надо немедленно пройти в Белый Дом, где его ждут. Дхар, почуяв неладное, хотел было дать задний ход, но понял, что опоздал. Милиционер уже тянул его за руку куда-то вглубь огромного вестибюля.

Лифт доставил их на третий этаж. В большой приемной скучала дюжина посетителей, но спутник Фрола что-то шепнул секретарю, и через минуту дхара пригласили войти. Перешагнув порог, он сразу узнал Генерала.

– Ага! – произнес тот. – Наконец-то…

Фрол, помня рассказ Келюса, насторожился. Генерал, пожав ему руку, усадил дхара в кресло и хмыкнул:

– Другие прямо в очереди стоят, чтоб их не забыли, а ты прячешься! Соломатин, кажется?

– Так точно, – Фрол невольно встал. – Сержант запаса.

– Да садись, сержант, – Генерал усмехнулся. – Дадим тебе офицера, а то некрасиво выходит. И орден тебе положен. С жильем у тебя как?

– Да нормально у меня с жильем, елы, – не выдержал Фрол. – Зачем все это? Я что – из-за этого…

– Полагается, – отрезал хозяин кабинета. – Другие прятались, а ты воевал. Кровь пролил…

Фролу стало тревожно. Генерал стелил мягко, но что-то показалось дхару странным.

– Да, вот какое дело, Соломатин. Друга твоего никак не найдем. В этой запарке его фамилию не записали, идиоты! Помню, он говорил, что был в группе поддержки на выборах, но там столько народу помогало! И списки, как назло, исчезли. Ты, часом, его адресок не знаешь?

– А он не из Столицы, – спокойно солгал Фрол, честно глядя в глаза начальству.

– Не может быть! – удивился Генерал. – Из Столицы он! Фамилию помнишь? Ну хотя бы имя?

Оставалось сослаться на ранение, ночную неразбериху и плохую память, а также пообещать, что, буде узнает, немедленно доложит о неизвестном герое, дабы тот получил заслуженную награду. После чего Фрола отпустили с миром.

Слежку он заметил сразу, еще у подъезда Белого Дома. Посему дхар, прикинувшись ничего не понимающим, не спеша направился в сторону, противоположную той, где находился Дом на Набережной. Зайдя в узкий переулок, Фрол нырнул в подъезд и, осторожно выглянув, увидел трех парней самого подозрительного вида. Тот, кто шел первым, показался знакомым. Всмотревшись, дхар понял, что не ошибся, после чего выходить из подъезда совершено расхотелось. Фрол было понадеялся, что соглядатаи пройдут дальше, но «хвост» попался опытный, и парни принялись деловито заглядывать во все входные двери.

Фрол быстро прошел вперед, но черного хода в подъезде не оказалось. Подумав, дхар поднялся на последний этаж. Как он и ожидал, здесь был вход на чердак, но на двери оказался массивный замок.