Текст книги "Гарри Оберон"

Автор книги: Андрей Балакин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

Глава 25 Новогодние приключения

Итак, прошло четыре месяца. Нимфадора и Галина Сергевна на следующий год в школу не пошли. Сказали «чо мы маглы какие, в интернат ходить?» и остались на домашнем обучении. Пришлось нанять им пару репетиторов. Верней репетиторш. После раскрытия своих талантов к метаморфингу, мужиков к ним подпускать опасно. Они стараются выглядеть сильно взрослей своего возраста.

Я после успеха игры «Магические кланы» написал сценарий игры «эволюция». Там игру начинаешь обезьяной, потом эволюционируешь в человека, потом уже в мага. Игра очень понравилась чистокровкам. Разлеталась как горячие пироги. Хотя о чем я? Пирогами здесь не торгует никто. Раньше ностальгию насыщал общением с Шелдоном. Теперь он канул в иные миры. Поговорить не с кем. Разве что с Гермионой. Она сильно продвинулась в интеллекте. Игры забросила, предпочитает интернет.

Кач я подзабросил, но до 9 000 докачался до Нового года. Благодаря чему обрел возможность кастовать новое светлое колдунство «Дедушка Мороз!!!». То есть, если его позвать он непременно приходит и исполняет желание. Вот я на Новы год и кастанул его. Он как положено вошел через камин, не спрашивая пароля. И говорит чего мне надо, только быстро, у него дела. Да говорю, хочу еще тысячу халявной силы, чтобы со следующего года в архимаги выйти.

Дед Мороз сказал, что на халяву такое большое чудо не даст. И что нужно квест пройти, чтобы заслужить. И что мне нужно исправлять косяки в том мире, который я загадил своим прошлым квестом. Я сказал, что всегда готов, ибо… в общем поехали! Он меня схватил и в камин уволок. И вот я уже в ином мире. Тут тоже Новый год отмечают. И у меня… мама? Пригляделся – это тетя Петунья. Я чо? В теле Дадли Дурсля?

Пошел к зеркалу. С трудом узнал облик Гарри Поттера. Без очков, без шрама, короткая стрижка. И уже лет под тридцать. Тетя Петунья даже обиделась, когда её тетей назвал. Привыкла что Джеймс (это я!) её называет мамой. Я, оказывается, после смерти её мужа и сына, стал жить с ней. Сам в разводе. Детей нет. Совсем не канон. Работаю почему-то колдомедиком в Мунго. Мы с ней только переехали на новую квартиру. В Лондон. Там я задружился со старыми корешами по Хогвартсу – Шимусу Финнегану и Невиллу Лонгботому.

А еще стал крутить роман с Лавандой Уэсли, бывшей Браун. Она, конечно тоже уже в разводе. Это часть я узнал от мамы, часть от самой Лаванды, что пришла Новый Год отмечать. А зовут меня теперь, во избежание эксцессов славы Джеймс Дарсли. Лаванде нравилось, что у нас похожие теперь фамилии. Я подыграл свою роль, хотя тридцатилетняя Лаванда, это сильно на любителя. Поболтал с ней, чмокнулся, договорился встречать вместе Новый год и разбежались.

Тут пришли кореша и позвали в баню. Турецкую. Сейчас мода такая каждый Новый год в баню ходить. Там Шимус достал пузырь огневиски, я только после дежурства… короче поплыл. А Невилл должен быть лететь в Ливерпуль. Мы поехали его провожать. Дальше ничего не помню…

Очнулся у себя дома и кто-то нахально поливал меня из чайника. Я кинул в него подушкой с криком «убью!». Этот кто-то взвизгнул женским голосом, и мне стало стыдно, что пугаю женщину. Попытался сконцентрироваться, и увидел какое-то женское лицо, которое требовало, чтобы я выкатывался из её квартиры.

Я огляделся, вроде похоже на нашу квартиру. Что-то меня разводят! Как бы я в чужую попал? Меня же друзья проводили? И пароль от камина должен был совпасть. «Гарри Поттер – идиот!». Кто еще такой пароль придумает для камина? И адрес: Стрит-билдер 3/25. Это мой новый адрес! Что она там лопочет, что это её адрес? Да даже кровать такая же самая! С подушкой и одеялом.

Предложил ей самой выкатываться, а то скоро сюда придет моя невеста и космы ей повыдергает! Она аж взбесилась. И сказала, что из-за идиотов мужиков всю жизнь несчастная, и сейчас решается её судьба и придет её жених, который ей сделает предложение. И чтобы я срочно убирался, потому что он очень ревнивый! И может запросто заавадить.

Я сказал, что на понт меня не взять и со своей жилплощади никуда не пойду. И авады я не боюсь! Меня уже авадили и не раз. Она начала кричать, что я опозорю её на весь Ливерпуль и скинула меня с кровати. А я не в силах встать с пола начал орать, что всему Лондону плевать на провинциалов из Ливерпуля. И что пусть убирается в свой Ливерпуль, если ей здесь в Лондоне не нравится.

Она давай ржать и говорить, что она уже живет в Ливерпуле, и что это я должен убраться в свой Лондон, если там проживаю. Потом подтащила меня к окну и показала вид из окна на море. Это было убедительно. В Лондоне моря нет. По крайней мере из моего окна не видно. Я начал извиняться и объяснять, что, похоже, мы с друзьями в бане перепились и я вместо Невилла улетел в Ливерпуль. Но Джеймс Дарсли, человек чести и конечно, как только придет в себя, сразу покинет этот дом.

Только придти в себя было проблемой.

– Я что сейчас в городе у моря? – тупо рассуждал я: – Лаванда там сейчас ждет меня, а её Джеймс на полу в Ливерпуле валяется? О, Мерлин!

Дама меня с отвращением рассматривала, поскольку я был даже не в состояние надеть штаны, а помогать она мне явно брезговала. Тут раздался шум в гостиной. Сработал камин. Она бросилась встречать гостей. А я сразу спрятался под одеяло, так как все еще был в трусах. Потом она приводит мужика и говорит.

– Рональд! Ты сейчас умрешь со смеху! Я прихожу домой, а на моей кровати спит совершенно посторонний мужчина! Я поливала его из чайника, чтобы разбудить! А когда кончился чайник кастовала агуаменти.

– Хороший ты подарок мне приготовила на новый год! – заорал мужик: – Мокрая постель и посторонний мужик до кучи! Очень романтично!

Он сдернул с меня одеяло и увидел что я в трусах. Это его еще больше завело. Когда я промычал, что прибыл вместо Невила, он начал и Невила искать под кроватью. А я начал потихоньку трезветь. И понял причину своей подслеповатости. Похоже, линзы сдвинулись в глазах. Вижу только мутные образы.

– Друзья мои, – говорю дружелюбно: – Подайте мне мою одежду, а то я ничего не вижу. Линзы в глазах сдвинулись.

Дама достала палочку и говорит «Окулус репаро». Глаза немного обожгло но линзы встали правильно. Благодаря чему я стал различать в полумраке спальни, где валяются мои штаны. Парочка вышла в гостиную и там продолжила ссориться.

– Ты безответственная! Только у тебя могло произойти что-то подобное! Ты рассеянная, как все училки! Думаешь только о книгах! А что вокруг творится не замечаешь!

– Ну, да. Я его не сразу заметила! Пошла переодеваться в спальню, только сняла кофту, а там увидела постороннего мужчину. Ой! Ты мне подарок купил! – попыталась перевести разговор на другую тему женщина. Но мужик упорно гнул свою линию ревности. Тут я вышел, наконец сумев застегнуть брюки. И когда на свету рассмотрел парочку, то сразу узнал рыжего Рона. Его не спутаешь.

– Ронни! – заорал я и полез обниматься.

– Джеймс! Немедленно прекрати! – крикнула женщина, восприняв мое поведение как агрессию.

– Так ты его по имени зовешь? – опять завелся Рон: – И пароль от камина ему сказала? Не считайте меня за дурака!

И выскочил в камин. Я стал рассматривать женщину. Походу это Гермиона? Но как же она изменилась, и не узнать. Судя по следу на носу, она носит очки. А сейчас скинула, чтобы красоваться перед мужиками и ни фига не видит. Потому и не узнает? Хотя я с бодуна, трудноузнаваемый.

– Откуда вы взялись на мою голову? – горько сказала она: – И кто вам сказал пароль?

– Да у вас пароль такой же самый как у меня! – горячо заявил я.

– И за что вы не любите Гарри Поттера? Какое право у вас его ненавидеть? – обиделась вдруг Гермиона на меня: – Он всю Англию спас! Вы родственник преступников?

– Нет! Гермиона все проще, я и есть Гарри Поттер. И имею право на здоровый скептицизм! – засмеялся я: – Надень ты уже свои очки что ли?

Она побежала к шкафу и взяла очки, одев их на нос. Потом завизжала радостно и обняла меня.

– Что же за комедию ты тут разыграл? Зачем Джеймсом назвался? – спросила она: – И про какую Лаванду говорил? Уж не бывшую ли жену Рона?

– Джеймс я для посторонних, чтобы не слишком бросаться в глаза. Я действительно не знал, что к тебе попал. Просто совпадение.

Глаза Гермионы сразу потухли.

– Значит, если бы ты не напился, то про меня и не вспомнил? Просто случайно ввалился?

– Но судя по паролю, ты сама не очень меня ждала. У тебя же любовь с Роном, как всегда. Сколько вас помню у тебя вечная любовь с ним. А со мной только дружба.

– Да какая там любовь, – махнула рукой Гермиона: – Годами выясняем отношения. Вначале сразу после Хогвартса мы чего-то разошлись. Слишком он приставучий был. Сразу в постель тянул. Потом он женился на Лаванде. Я вышла за Кормака. На один год. И разошлась, потому что он невыносимый мерзавец. Еще хуже Рона. Потом… неважно. Ты тоже сейчас в разводе?

– Да вот хотели с Лавандой встретить Новый год, но уже не успеваю.

– Могу сделать портал в Лондон.

– Ну, что ты делаешь?

– Что?

– Ты же ищешь повода меня оставить?

– Но пока не нахожу! – улыбнулась Гермиона.

– А я не найду повод остаться. Давай останусь без повода?

– Давай! Пошли к столу, скоро уже Новый год…

Рон, как и положено, в каноне (не том каноне) наведался еще несколько раз. Только на третий раз, когда я ему дал в нос, он понял, что я Гарри Поттер, а не случайный мужик Джеймс. После чего он захотел меня убить. А потом заплакал и убежал. И четвертый раз уже пришел вдрызг пьяный и пошел мыться в ванную прямо в пальто. И даже просил спинку потереть, ноя про свою несчастную любовь к Гермионе. В нем чувствовалось тоже знание канона ИС. Откуда?

И только проснувшись утром в постели Гермионы, которую мы вдвоем сушили полчаса заклинаниями, перед сном, я вспомнил, что этот мир последствия последнего квеста. Стало быть, Рон это Шелдон-попаданец. Опять ему не повезло что-то. А мы с Гермионой, поутру обнявшись, рассуждали о том, какие у нас нужные профессии – врач и учитель!

А потом ворвались в спальню Лаванда и Рон. И Лаванда обозвала её хищницей, а Рон самкой и волчицей. Пришлось их Петрификом тоталусом приложить на время. А потом уже раскамененных закидывать обратно в камин. И менять пароль на «Гарри любит Гермиону!» Теперь не догадаются.

Потом мы опять легли спать. Хотя заснули не сразу. Но проснулся я уже дома в своем мире. И вновь, вместо тридцатилетней Гермионы, увидел её семилетний вариант. Как-то сразу грустно стало. Малышка подошла и обняла меня спросив:

– Опять в квесте был? Опять меня взрослую видел?

– Ага! – покачал я головой.

– Не бойся, я тоже вырасту скоро. Всего-то десять лет осталось.

Я замерил свою магию и увидел 9990 баллов. Еще одно эфемерное усилие я целый архимаг! А где на архимагов учат?

Архимаговский квест

– На архимагов учат в русской высшей академии волхвов. Больше нигде, – ответил Шишок по весне, когда я соизволил спросить: – Но попасть туда непросто. Одной силы мало…

– Понятно. Квест пройти? Согласен! – быстро сказал я.

– Прыткий какой! Вначале позови с собой самую любимую жену! Квест парный. И непростой, – сказал Шишок: – Магию в целый мир вернуть надо! Нет в том мире магии вообще! То есть магия, конечно, везде есть, яко разновидность материи, но там маги перевелись! Вот и придется тебе магом сделать своего персонажа, и жене твоей тоже.

– А персонаж взрослый или детский? – спросил я прикидывая кого звать.

– А ты как думаешь? Нешто ты взрослого магла сможешь в маги вывести? – ехидно спросил Шишок: – Только дети еще способны меняться. Так что потрахаться тебе не судьба.

– Переживу, – отмахнулся я, сосредоточившись на выборе спутницы. По-любому надо Гермиону брать. Во-первых, она любимая жена, а во-вторых, обещал с ней в парные квесты ходить, а в-третьих, возраст персов детский. Ей адаптироваться легче будет. Да и без магии она привычней всех быть. Только недавно осознала себя колдуньей. Опять же смышленая…

Гермиона сразу согласилась. Мы вернулись к Шишку и доложили, что готовы. Только пусть разъяснит условия и награды за квест точно.

– Сделать магами своих персонажей. То есть не меньше сотни единиц магии у них должно появиться. А вам за каждое очко магии там, будет прибавка сотни очков здесь. Идет? – разъяснил Шишок.

– Все понятно, – согласилась Гермиона: – Мы готовы.

Прилегли мы под деревом, а проснулись… по крайней мере я проснулся в своей кровати. Где Гермиона понятия не имею. Встал со своей детской кроватки и пошел смотреть на лицо. Странно, почти ничего не изменилось. Я, блин, все еще Гарри Поттер! Только маленький. Почему в мире Гарри Поттера нет магии? Что за чушь? Гарри Поттер – магл? Нонсенс!

Оглядываю комнату, и вижу… ноутбук! Современного вида! Быстро сажусь и запускаю его. После пуска нетерпеливо смотрю на дату. 2 октября 2000 год! 6 утра. И что из этого следует если мне на вид около 11 лет? Что я никакой не Гарри Поттер! Я, блин, Редклиф! Как там его? Дениэл кажись? И что я о нем знаю, кроме того, что он потратил гонорар на поддержку движения пидаров? Что он полуирландец-полуеврей. Судя по фамилии, отец ирландец.

Не надеясь, ищу Дена Редклифа в интернете. Хотя, съемки еще не начались, наверное, кто бы его знал? О, счастье! Есть статья! Много! Ден уже успел сняться в фильме «Давид Копперфильд»! Это хорошо, хоть узнаю, как звать родителей. Так мама – Марсия Джанин Грэшем Джейкобсон, а отец – Алан Джордж Рэдклифф. Мама-то – агент по кастингу! Понятно, устроила сынка по блату. Отец литагент. Прямо интеллигентная семья! Это вам не у Дурслей чалиться!

Что там еще про него пишут? О, Мерлин! Ребенок страдает диспраксией! Это поражение головного мозга! Не может себе сам даже шнурки завязать! Копец! Совесть есть у родителей, подписывать такого ребенка на трюковые съемки в течение многих лет?

Я встаю и начинаю проверять координацию и пытаюсь завязать узля на бахроме покрывала. Вроде получается. Гм… значит на меня поражение мозга не распостранилось. Это хорошая новость. Похоже, пораженный мозг не смог вместить мою личность и пришлось его подлатать. А то было бы нечестно. И магии нет и мозг поражен.

Я сел и задумался. То-то я удивлялся анемичному лицу Гарри Поттера! Думал, у него таланту не хватает гримасничать. А у него элементарно здоровья не хватало. Встал, покривлялся перед зеркалом, вроде мимика нормальная. Хвала небесам! Свершилось первое чудо в мире без магии! Ребенок излечился чудесным образом!

Когда уйду в свой мир, полагаю это ему будет приятный подарок. Кроме магии, которую я еще не придумал, как накачать. Чтобы плавать нужно плавать! Концентрация у меня есть, осталось найти вид упражнения. Лучше всего у меня выходит левитация. Предположим вот эту бумажку отлевитирую. Нет, не выходит. Ну, давай поднимайся! Глухо…

– Дени! Вставай! – входит предположительно мама Марси: – У тебя сегодня важный день! Начинаются съемки фильма про Гарри Поттера! О! Ты уже встал? Молодец! Пошли, позавтракаем и нам пора на студию ехать. И зачем ты включил компьютер? О, смотришь статьи про себя? Уже славы хочется?

Мама довольно смеется, и отключает ноут. Я иду за ней завтракать. Сам думаю как там моя девочка? Небось, в теле Эммы Ватсон. И ей значительно трудней придется. Я хоть в интернет успел залезть… Хотя она не дура. И про интернет сама все знает. Впрочем, ей это не поможет. Если она начнет неосторожные вопросы задавать, как бы родители не сочли её больной и не отказались ехать на съемки. Тогда копец. Как её искать буду?

Приехали на съемки. Нас встретил режиссер Крис Коламбус. Скоро пришли Эмма и Руперт. Я радостно обнял её и отвел тихо поговорить, пока моя мама морочила голову Крису.

– Ты МОЯ Гермиона или Эмма Ватсон? – спросил я в лоб. Она хитро улыбнулась, потом говорит:

– Представляешь, я даже на съемки ехать не хотела, пока мама не сказала название фильма! Тут я сразу все поняла, что найду тебя здесь. Какой ты тут большой!

– Так это там, ты была старше меня на год, а теперь я старше тебя на год! Где твои родители?

– У меня опять одна мама, – грустно сказала Гермиона: – Зовут Жаклин и она адвокат. Еще есть младший брат. Вон она стоит.

– А я вообще был больной, но как-то вылечился…

К нам бочком подкрался Рон… тьфу, Руперт. Фамилию его я никак не мог вспомнить.

– Привет! Будем вместе сниматься? – вежливо спросил он.

– Привет Руперт, извини я фамилию забыл твою…

– Гринт. Я Руперт Александр Ллойд Гринт, – старательно выговорил рыжий ребенок.

– А я Гарри Поттер, тьфу… хотел сказать Даниил Якоб Редклифф, – поздоровался я.

– Да знаю я! – надулся он: – Ты что забыл, как на пробах проходили вместе? Сколько играли уже?

– Я просто приболел на голову. Но сейчас все в порядке!

– А про меня ты что-нибудь знаешь? – спросила меня Гермиона.

– Ты Эмма Шарлотка Ватсон!

– Не Шарлотка! – обиделась Гермиона: – Я Эмма Шарлотта Дьюерре Ватсон.

– Зато я знаю, что ты самая замечательная актриса! И успех фильма большей частью будет твоей заслугой! – воодушевленно сказал я.

– Ты думаешь? – с сомнением протянула Гермиона. Ей было непривычно и страшно быть актрисой. Она была домоседкой.

– Во всяком случае, ты можешь просто быть сама собой! Гермионой Грейнджер! Как и я… Авось получится! – успокоил я её: – У на сбудет дело посложней, чем в кино играть! Нам еще и магии учиться придется!

– Ага! – засмеялся Руперт: – Кроме гонораров еще бесплатные уроки магии получим! Колдовать начнем! Нам палочки волшебные выдадут!

Ему это показалось очень смешной шуткой. А мы смотрели на него серьезно.

– Ах, если бы все было так просто, – вздохнула Гермиона: – Я с утра пробовала пушинку с места сдвинуть и не получилось. Никаких следов магических способностей. Чисто магла!

– Я тоже, – печально сказал я: – С маленькой бумажкой не справился. Силы на нуле.

– Вы чокнутые! – ухмыльнулся Руперт: – В кино не обязательно быть настоящим волшебником для съемок! Нам все сделают при помощи комбинированных съемок!

– Не учи меня! – отрезал я: – Я уже в двух фильмах снимался! Просто для себя хотелось немного поколдовать!

Тут режиссер Крис оборвал нашу иддилию и сказал идти в павильон съемок. После первого дня съемок, Крис Коламбус был нами недоволен. Особенно Гермионой. Она была не достаточно темпераментной, какой был Эмма. Хотя текст она запоминала хорошо, но блеска в игре не хватало. Я предложил ей ехать к нам и поработать над ролью дома. Её мама Жаклин согласилась её отпустить к нам с ночевкой.

Дома я ей втолковывал какой была Эмма Ватсон в фильме и требовал изобразить тот фейерверк гримас и эмоций, каким она была. Гермиона с трудом управлялась. В конце концов, она разозлилась. И тут вдруг ей захотелось притянуть опять бумажку, которую мы время от времени пытались поднять. И это получилось!

– Гарри! Ты был прав! Даже в маглах есть чуть-чуть магии! Её нужно только заставить выплеснуться! – в восторге завопила она и бросилась ко мне на шею. В это время как раз вошла моя мама Марси и одобрительно кивнула:

– Молодец Эмма! Теперь у тебя очень убедительно получается роль Гермионы! Я сразу поверила!

Гермиона покраснела и отцепилась от меня. А я задумался над перспективами тренировок. Оказывается, как-то эмоциональное состояние похлестывает выплески магии. Надо еще какой-то измеритель магии придумать…

Спать в одной кровати и даже в одной комнате нам не позволили. Но мы сговорились, что на следующий день уже я отправлюсь к ней в дом с ночевкой.

На следующий день съемок, Гермиона, воодушевленная своей магической удачей, играла значительно лучше. И режиссер был почти доволен. Потом мы отпросились у моей матери и отправились в дом к Гермионе… то есть, к Эмме Ватсон. Там я познакомился с её братом. Мы опять поупражнялись в магии. На этот раз я старался вызвать в себе бешенство, вспоминая разные неприятности, внушая себе, что на всю жизнь останусь в теле Редклифа и обречен сниматься еще в восьми сериях.

Это сработало, и мне удалось сдвинуть с места обрывок бумажки. Хотя я неуверен, что это не был сквозняк. Но потом я обратил внимание на статуэтку Фемиды на камине. У нее в руках были настоящие аптекарские весы! Это тот измеритель, что нужен! Нужно купить точные аптекарские весы с набором гирек! И тогда дело пойдет.

Кстати, нам даже разрешили спать в одной кровати! Жаклин была не такой ревнительницей нравов, как моя еврейская мама. Она доверяла благоразумию дочери. Да у них и не было лишней кровати. Только диван. Благодаря чему, мы еще пару часов прошептались о разном. Мы оба решили купить по комплекту маленьких весов и упражняться, начиная с самых маленьких гирек.

Принцип кача должен был быть тот же, что и в нашем мире: сто раз потратился полностью – удвоил потенциал. Если сейчас у нас по одном баллу, то после сотни притянутых бумажек, приблизительно, должно стать два балла! То есть мы сразу в сквибы перейдем! Это уже большая честь для мира без магии. Сквибы видят многое, что не видят маглы.

На станции Котленд снимаем прибытие в Хогсмит. Фильм потихоньку снимался, а мы с Гермионой потихоньку качались. Мы за единицу отсчета взяли нашу первичную силу, отмеренную в аптекарских миллиграммовых гирьках. Потом регулярно качаясь, наблюдали наш прогресс и вели дневники. Я посоветовал дополнительную графу самочувствие и эмоции.

Окружающие нас справедливо полагали уже влюбленной парочкой. Мама Редклифа уже озабоченно присматривалась к семье Ватсон, как к потенциальным родственникам. Все-таки еще столько серий вместе! Не захочешь, а согрешишь! Тем более сынок, который раньше и шнурки не мог завязать вдруг стал бодрячком и спортсменом.

К рождеству сняли около половины фильма. И мы накачали примерно по четыре единицы магии. Уже могли карандаши с места сдвинуть. Но только круглые, и накатом. Гермиона тоже купила ноутбук и мы, когда были не вместе, то перекидывались письмами через интернет. А еще я купил цифровую камеру и постоянно делал фотки на съемках, когда было время. Интересная хроника получалась, которую я выкладывал на свой странице.

По весне мы сильно прогрессировали в магии. Вышли из пределов сквиба. У меня было уже 12 очков, а у Гермионы 11 очков. Пора уже было обзаводиться палочками. Но где найти волшебную древесину? И магических существ для начинки? Магазина Олливандера в реальности не наблюдалось. Как и кабака «Дырявая чаша». Поэтому пока качались вручную, беспалочковым методом.

Но когда деревья распустили листву, Гермиона вспомнила внешние признаки волшебных деревьев, о которых читала, и мы пошли в поход по лесам, когда было окно в съемках. Несколько деревьев, разных пород, мы сочли подходящими и запаслись их ветками. Дома их обстругивали и формировали в палочки. Правда, с сердцевинами вопрос еще не был решен.

Наши мамы уже беспокоились о нашем самочувствие, и что мы слишком увлеклись погружением в мир магии. Только брат Гермионы (Эммы), видевший как она уже двигает предметы, догадывался, что магия это вовсе не сказки. И регулярно просил его тоже научить колдовать. Но двигать бумажки у него не получалось.

Палочки значительно облегчали использования магии. Они работали проводниками магии, и при помощи них можно было подводить магию в точное место приложения сил. Это экономило силы. Сравнивая по силе влияния на чашки весов, мы выяснили, что у меня лучше всего работала палочка из рябины, а у Гермионы палочка из ореха. По крайней мере, из того, что у нас было. Так же сравнивая разные размеры палочек, мы отобрали подходящий размер по тому же принципу.

Но магическая сердцевина способная накапливать и отдавать порции магии была необходима и для безопасности упражнений и для их облегчения. При наличии магической сердцевины можно было уже не мучиться с созданием эмоционального настроя. Она сама впитывала магию из волшебника в себя. И оставалось лишь только сконцентрироваться на применении магии. А концентрироваться сразу на настроении и применении было так же сложно, как делать разные действия разными руками одновременно.

Я решил на удачу запустить в интернет хохму, что Гарри Поттер делает себе волшебную палочку. И уже нашел волшебную древесину, но не может найти волшебного существа для древесины. «Люди добрые помогите, кто, чем может!» Моя страничка уже была изрядно популярна. Дети и взрослые, читавшие книги Роулинг пристально следили за съемками фильма и комментировали мои фотки.

После моего заявления разгорелась бурная дискуссия о наличии волшебных существ на планете. Ко мне пошли посылки со всяким мусором в виде перьев и костей непонятных существ. Многие из них изрядно воняли, и я уже думал, что свалял дурака с этим заявлением. Но некоторые посылки почему-то интуитивно откладывал. Они казались интересными. К сожалению, видеть ауры предметов мне еще было недоступно. Поэтому я просто собирался методом проб и ошибок пробовать различные вариации.

У меня собралась забавная коллекция частей разных, предположительно, волшебных существ. Когти, перья, шерсть, кости, чешуя с разных континентов. И размеры её росли. Заодно я получал еще и разные палки, хотя о них не просил. Под коллекцию и мастерскую пришлось занять отцовский сарай, благо он уже забросил там возиться со своими поделками.

Когда съемки подходили к концу, я получил, наконец, некое синее перо, которое в моем прутике ощутимый эффект. Перо пришлось скручивать и всовывать в просверленную дыру в ручке палочки. У меня к этому времени было уже около 20 единиц магии. Я начал кастовать люмос и он отлично работал! Гермионе потом тоже подобрали странную чешую, которая давала сходный эффект.

Теперь мы с ней постоянно ходили с палочками и делали люмосы, качаясь дальше. Это было удобно, потому что все считали наши палочки просто фонариками со светодиодом и батарейкой. И никто не обвинял нас в настоящем «колдунстве». Когда мы создали палочки, Гермиона начала меня обгонять в каче. Похоже, её палочка оказалась удачней моей.

Наконец съемки закончились и Гермиона радовалась, что ей не нужно носить больше огромный парик преувеличенной лохматости. Гермиона в гриме Гермионы казалась самой себе карикатурой на себя. А я даже привык ходить в очках с простыми стеклами. И потом на разные выступления ездил в очках, сохраняя имидж ГП.

Однажды на выступлении в кинотеатре, кто-то бросил букет неудачно. И я скастовал вслух «вингардиум левиоза» и переправил букет прямо в руке Гермионы. Зал замолк, ошалев от моего фокуса, а потом еще больше взорвался аплодисментами, считая это блестящим трюком подготовленным заранее. Дескать «у них там все на ниточках подвешено!». Гермиона не осталась в долгу повторила трюк с другим букетом уже в мои руки. А потом мы целых два букета кинули в руки Руперта.

После чего оба побледнели и были в предобморочном состоянии, истощившись полностью. И кое-как отбивались от вопросов спутников, как мы подготовили трюк от них в тайне.

– Это просто магия, – отмахнулась Гермиона от обиженного Руперта, который тоже хотел быть частью номера с «фокусами».

Кстати, во время этих многих встреч со зрителями, мне приходилось работать имиджмейкером Эммы Ватсон. Хотя заклятье элегантности на нас и не действовало, но то, во что пыталась её нарядить мама, меня сильно удручало своим безвкусием. Если бы не мое вмешательство, то симпатичную девочку превратили в огородное пугало.

Я даже рассказал Гермионе все, что знал об Эмме Ватсон уже после съемок, как и об Редклифе. О том, что Эмма почти всегда умудрялась одеваться дико и безвкусно, за редкими исключениями. О том, что Редклиф, увлекся горячительными напитками и снискал славу щедрого спонсора движения борьбы за права гомосексуалистов.

О том, что этими связями в среде извращенцев, он и себе и Эмме предопределил дальнейшие провальные роли в спорных постановках режиссеров из той тусовки. Где Эмма, являясь одаренной актрисой, играла не в своем амплуа, малолетних шалав, бандиток, сестер печальных педиков, и вообще в бессмысленных постановках на уровне провинциального капустника. А Редклиф вообще стал исполнять одиозные роли каких-то зоофилов бегая голым по сцене. И выкалывая глаза лошадям.

– Ты говоришь, она одаренная актриса? – не понимала Гермиона: – Тогда почему она играла в провальных фильмах? Разве не от актера зависит, как он сыграет?

– Бездари пытались за счет ярких имен звезд обеспечить себе успех. Это обычное дело, – объяснял я: – У них были деньги, и не было талантов. Но покупать таланты тоже нужно уметь! Можно купить микроскоп и колоть им орехи. Есть четко выраженные амплуа, в которых актер талантлив. И любое иное использование актера чревато. У Эммы был феерический талант для детского кино, и использование её в фильмах педерастов было бесполезно и даже вредно. И для самой репутации Эммы и для успеха фильмов. Второй Лайзой Минелли она не стала. Но при этом закрыла себе карьеру в сказки и детские фильмы. Лайза Минелли выглядела бы в роли Гермионы как неуместная дура. Также неуместно выглядела и Эмма в роли типа «Кабаре». Все равно, что учительница латыни в борделе. Актер не может сыграть все на свете. У каждого есть амплуа. Это как светлый волшебник не способен к темной магии и наоборот. Кстати, амплуа Эммы подтверждало даже не умение носить эротические наряды, которые ей шли как корове седло. Зато классические строгие формы на ней сидели идеально. Ей нужно было соглашаться только на исторические фильмы о 19 веке. Или сказки. Или детские комедии. А педерасты пусть бы искали свою новую Лайзу Минелли. Думаю, их тоже в избытке может найтись. Эклектика путь к провалу. Жанры смешивать нельзя.

– В принципе я поняла, – утомленно сказала Гермиона: – Теперь осталось все это поскорей забыть.

– Почему? – обиделся я за свои перлы мудростей.

– Потому что я не хочу быть актрисой! – отрезала она: – Я не намерена торчать в этом мире до старости. Еще несколько месяцев, пусть год… и мы станем магами, преодолев этот этап ученичества.