Текст книги "Путешествие в другой мир (СИ)"

Автор книги: Андрей Уткин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

  Анастасия стала задаваться вопросом, как ей попасть в другой мир. Она еще с детства об этом думала. Мол, существует такая вселенная, где круглый год тепло. Для этого не нужно ехать на юг, потому что в конце вы упретесь в колючую проволоку, а на столбе-опоре для данной проволоки написано «гос-граница». В том мире можно ехать спокойно, и ни во что не упереться. Не бояться, что тебя остановят таможенники, которым твой груз покажется подозрительным. И, даже, если они пропустят, то там, за границей, нет языкового барьера. Вообще, какие речи Настя не изрекла бы тамошним жителям, а они понимают ее с полуслова. Там нет таких дуболомов, как здесь. Тех, которые, на самом деле, не могут связать двух слов, и поэтому Насти Мельниковы им кажутся дебилками. А если кто-то с чем-то не согласен, то они (эти дуболомы) начинают доказывать ему при помощи примитивной физической силы. Не на словах – никак нет. Боже упаси, чтобы на словах. Ведь, при наличии таких невежественных субчиков, дар человеческой речи, давно уже превратился во что-то пошлое. Может, даже, вульгарное. Сразу полезут дурацкие смешочки, как только кто-то пытается сказать. Просто сказать... Если бы он пытался сделать, то к нему никто бы не приставал. Не лезли бы всякие буржуи, которые содержат вышеозначенных дуболомов.

  Дошло даже до того, что Мельникова проговорилась об этом, в разговоре по телефону с какой-то подругой. «Ты чё несешь?» – начала та. «Они продали мой долг», – объяснила Мельникова. «Кому продали?» Настя ответила: «Васе Пупкину». У той глаза округлились: «Кому-у?» Настя повторила имя-фамилию, но этого оказалось недостаточно. Ей пришлось так же назвать знак зодиака. Зоя, ее подружка, поняла, что это тот самый, Пупкин – он по ней сохнет. По дурацкой своей «Зае». «Я могу с ним поговорить», – сказала она Мельниковой. «Не сможешь, – ответила та. – Он зицпредседатель их компании». Та опять глаза вылупила: «Кто-о?» На что Мельникова ей объяснила: «Они могут взять любого бомжа, любого дядю с улицы, и переписать на него все свои документы». Зое показалось, что она совершенно ничего не поняла. «Ты читала Гоголя, „Мертвые души“?» «Ну, да, – ответила Зоя, – в школе проходили». «Помнишь, что там ездил чиновник и скупал долги?» «Нет». «Ну, долги – это крестьяне, которые умерли, но за них нужно платить, как за живых». «А, если так, то помню». «И вот, – продолжала объяснять Мельникова, – точно так же работает эта система в агентствах по быстро-займу». «Как – так?» «Ну, если агентство само не справляется с должником, который ни в какую не хочет им платить, то оно продает его долг... То есть, сумму это агентство получает вдвое большую, чем должник мог вернуть бы им с процентами. Всё зависит оттого, кто на аукционе выкупит у них долг. Ну, а потом мне и звонят... Хотя, телефона своего я им не оставляла, потому что я звонила по новой сим-карте». «Звонит этот придурок? Пупкин». «Нет, президент Путин». «Дак я ж серьезно». «Да я тоже не шучу...»

  Мобильник Мельникову разбудил среди ночи. «Вас беспокоит Владимир Владимирович», – услышала она голос, который трудно спутать с чьим-либо другим. Настя, поскольку она плохо выспалась, то сначала ошалела, но потом, когда до нее дошло, что ей звонят с коллекторского агентства, то начала дурой прикидываться. Говорит: «Дяденька, я вас не знаю». Путин ей: «Хорошо, я передам трубку министру финансов». Минфин ей: «Куколка, ты чё, опухла? С тобой Дядя Вова разговаривает! Сам. Ты ему денежку не отдаешь». «Ну, я ж не девица легкого поведения, – так ответила Настя, – чтоб отдавать денежки всяким дяденькам незнакомым». «Это Президент Путин!» «А что такое Президент?» «Ты что, совсем политикой не интересуешься?» "Да нет, интересуюсь. Я ем конфету, а на обертке написано слово «политика». «Что-что?» «Ну, может, другое что-то написано. Я близорукая». «Слушай, детка, тебя как звать? Зоей?» «Да», – глупо ответила Настя, не подумав, что Зоей звать ее лучшую подругу. «Так вот, я передаю трубку Васе Пупкину. На, урод, говори...» «Ты, коза, – завякал голос какого-то обдолбанного сопляка, – я убью твою подружку! Поняла?! Эту – дуру... Как ее? Настю Мельникову»... Настя бросила трубку, и с тех пор из агентства ей больше не звонили. Насте стало как-то страшно. Она хотела позвонить этой Зое, но не знала, с чего начать. Ну, и начала просто, говорить с ней за жизнь, а в разговоре неожиданно промелькнула эта тема – не знает ли Зоя, как переместиться в другой мир.

  «То есть, ты считаешь, что тебе это поможет? – говорила Зоя. – Я знаю одного чувака. Он там бывал. Он может тебя перевезти туда». «А кто он?» – спрашивала Мельникова. "Одноклассник. Я ему как-то раз помогла пилота организовать. Они вдвоем поднимались вертикально вверх. Ну, как на лифте. Поднимались довольно-таки высоко... Там уже и десять километров прошло, и двадцать, а им – хоть бы хны. И вот, тот чувак говорит пилоту: «Стой. Здесь нужно лететь по горизонтали, а не по вертикали». «А куда они летели?» – на секунду показалось Мельниковой, что она уже запуталась. «Ты лучше спроси – на чём! На кукурузнике! Представляешь?» «Нет, не представляю». «Ну, там же два или три километра вверх полететь – и нечем дышать, потому что разреженный воздух... А они... То ли двадцать, то ли тридцать километров поднимались... В общем, у моего другана на приборной доске есть датчики. Один из них показывает расстояние; то есть, какая высота над уровнем моря». «Ну, ладно. Рассказывай, что там дальше». «Ну, и летят они, значит, по горизонтали, а не по вертикали, и... Вдруг... На моего друга, словно что-то нашло... Ни с того, ни с сего он вдруг вытащил ствол и как начал палить!» «Куда? То есть, во что». «Ну, просто, в воздух. Вверх». «И что дальше?» «А этот чувак, который летел, с ним в качестве пассажира, весь такой испугался... Знаешь, как?! Он так сильно-сильно чего-то испугался, что аж даже я уловила эту его эмоцию!» «А ты где была в это время?» «Я-то... Я дома сидела. Ну, я точно не помню. Я наверно заснула в тот момент, потому что я всё это видела. Я точно не помню. Помню, только, что на меня напала какая-то безудержная истерика. Я начала смеяться, и не знала как мне остановиться. Вот, с тобой бывает такое? На тебя находит смех, и ты не знаешь, что делать». «И что, ты говоришь, что он может меня туда отвезти?» «Ты не дослушала... Из-за чего он испугался...» «Я не хочу выслушивать этот смех». «Ну, о-кей. Ладно, как скажешь».

  И она дала Мельниковой телефон этого чела. Его звали Сергей Селин. По мнению Зои, он с головой поссорился. Но Мельникова была уверена, что это всё правда. Это не выдуманная реальность. Просто Селин испугался, что пилот стреляет в сторону другого мира. Он пытается пробить, что ли границу между тем миром и этим? Этого лучше не надо делать! А то жители этого мира не видят, что где-то в воздухе, у них над головой простреленное окно. Любой умник может подлететь, да плюнуть кому-нибудь из них на голову. А вдруг попадет?! Ведь умник не видит, куда плюнул. Соответственно, как те людишки – они не видят этого умника тоже. Но плевок есть плевок. Он всегда видимый, и он всегда рабочий. Всю жизнь, сколько существует человечество.

  2

  Селин шел по лесу и пугливо озирался по сторонам. В городе орудовал маньяк-убийца, поэтому Селин шел через мелколесье. Если маньяк начнет к нему приближаться, то Селин услышит его еще издалека.

  Там, дальше, была поляна. То есть, поросшая бурьяном степь, и деревья не растут. Он хотел посмотреть сверху и полез по стволу самого крайнего дерева.

  Когда он полз по стволу, то увидел старуху в страшных-страшных лохмотьях. Как он понял, то она шла следом за ним, потому что прошла мимо его дерева. Как показалось Селину, в руках она держала палку за самый конец. Противоположный конец этой палки шуршал по земле. И, она, так же, как сам Селин, озиралась по всем сторонам. «Может, тебя тоже преследует этот маньяк, – подумал Селин, присмотревшись ко старухе, – и ты страшно его боишься!» Ну, да: как только она кого увидит, то сразу же убивает его на месте. Ведь ей кажется, что он – маньяк. Селин знал, зачем его преследует этот убийца: он знал тайны, как перебираться между двумя мирами. Простые смертные не должны знать об этом, иначе они всем разболтают. И вообще, все мелкие нюансы, помогающие узнать, что из себя представляет другое космическое пространство (что это вообще за хрень такая – другая вселенная; она что, действительно существует, и в нее можно перебраться?), Селину были доподлинно известны. Поэтому он самый главный претендент на жертвы маньяка-убийцы.

  Вдруг Селин увидел, что где-то вдалеке показалась маленькая девочка. Она была одна, поэтому Селин чудовищно перепугался. Он должен был ей закричать, чтоб убегала. Но он не знал, является ли эта старуха маньяком-убийцей (трудно подозревать по одной палке, конец которой утопает в лесной траве; ведь там не обязательно должна находиться лопасть топора, а – самый обыкновенный и безобидный конец трости). Если является, то она погонится за девочкой. И поэтому Селин не знал, что ему сейчас делать. Ведь девочка шла прямо в сторону его дерева. Того, на котором он сидел. А старуха так посмотрела на него, снизу вверх... Она посмотрела таким взглядом, словно услышала мысли в голове Селина. Как будто они так жужжали, словно рой диких пчел. Их можно даже услышать.

  Пока девочка приближалась, то старуха в это время куда-то спряталась. Селин не видел ее, потому что он смотрел с мольбой на эту маленькую девочку. Наверно, ему казалось, что, раз старуха прочитала его мысли на расстоянии, то и маленькой девочке – тоже удастся понять, о чём он думает. Но, как нравилось повторять самому же Селину, раз на раз не приходится.

  Он, только услышал визг. Маленькая девочка испуганно закричала, но потом раздался глухой удар, и детский крик, словно оборвался. «Ты, старая, мерзкая ведьма!» – закричал Селин. Всё равно, она его уже увидела – и чего бояться. Из кустов вылезла молодая девушка. Она подошла к дереву, на котором сидел Селин, и посмотрела вверх: «Ты это мне?» У нее ниже носа всё лицо было красным. Но лицо очень красивое. Такое красивое, что Селин потерял дар речи. «Хочешь, – продолжила она, – я залезу, сниму с тебя трусы, а эта девочка будет над тобой смеяться?»

  – Нет, – проговорила эта девица, поскольку Селин не разговаривает, – я лучше сотру твою память. Всё, что ты видел, больше не помнишь.

  3

  Перед тем, как встретиться с Селиным, Насте пришлось уходить через окно. Ей звонили в дверь какие-то странные люди. Когда она смотрела в глазок, то те подносили корочки оперативников. Через окно можно было увидеть, как внизу стоит офицер (из органов) с «калашом», и зыркает в сторону ее окна. Но она договорилась уже с этим Селиным, а сама в это время вышла на карниз. Что эти оборотни в погонах с нею сделают? Побоятся, что она вниз спрыгнет – там три или четыре этажа. Настя не разобьется, но полицейские же ведь работали с таким контингентом: вроде бы два этажа, можно прыгать. Но, вдруг нога за что-то зацепилась, и «контингент» падает головой вниз.

  Так Мельникова и стояла на карнизе. Не на шутку дул ледяной ветер, и у нее уже ноги закоченели, пока откуда-то сверху не послышался долгожданный рокот вертолета...

  – Эй, девка, не дури! – вякал ей оперативник, высунувшись в окно по пояс. В ее окно, между прочим!

  Это хорошо, что здание было четырехэтажное, а не то не хватило бы лестницы, веревочной. Той, которую Селин спускал для Насти. Она как раз потерлась об девушку. За нее (за лестницу) хотел уцепиться безмозглый оперативник, но... Ручонки больно коротки! Так и не успел.

  Девушка повисла на этой лестнице, ну, и вертолет принялся вверх медленно подниматься. Настюха увидела даже внизу того придурка с «калашом», который, при виде вертолета, машинально передернул затвор и приготовился пустить очередь. Но она прочитала по губам у оперативника, высунувшегося в ее окно: «Отставить! Ты что, охренел – стрелять очередью? А если ты по мне попадешь, идиот? Или какой-то другой баран в окно высунется».

  Честно говоря, Насте самой хотелось побыстрее убраться – залезть в вертолет; перестать быть мишенью. И она только так карабкалась по веревочной лестнице.

  – Куда ты так торопишься, ласточка? – хихикнул вертолетчик, когда Мельникова уже залезла.

  – Ты что, сам не видишь?

  – В смысле?

  – Глаза разуй! Вон, под моим окном недоумок с автоматом.

  – Э...

  – Он чуть стрелять в меня не начал очередью.

  После этих слов вертолетчик покраснел. Так, как будто его мастерски уели. За весь полет он рта больше не открывал. Он ей просто комплимент хотел сделать: «Когда ты лезла по веревочной лестнице, у тебя такая попка классная! У меня прям стояк начался, вот, не поверишь!» Ну, то есть, он считал, что девушку заинтересовали бы такие высказывания. Она бы начала лыбиться.

  – Это ты что ли Селин? – рявкнула она вертолетчику в таком тоне, словно в конце хотела еще добавить «мудак».

  – Нет, Селин – я, – влез в разговор парень, сидящий с краю.

  – Ой, извини, – промямлила та. И, да, действительно, стала лыбиться. Так, как дура.

  – Ну, я, просто, – принялся объяснять ей тот, – вертолет водить не умею. А так бы, я бы, конечно...

  – Да, что-то я разоралась... Ты прав!

  – Да нет, – решил Селин, что его не расслышали, – я говорю, что я...

  – Да я поняла-поняла! Не купил вертолет, потому нанял вертолетчика.

  – В общем, не отвлекай меня, я должен смотреть в иллюминаторы...

  Настя тоже вытаращилась в иллюминаторы...

  – А почему мы всё время вверх поднимаемся? – спросила она у Селина.

  – Вон, смотри-смотри!

  – Чего?!

  Она увидела: снизу вверх летит человеческое тело. Оно обогнало вертолет и понеслось себе дальше.

  – Ой, а как это он так?! Он что, с Земли летит?

  – Нет, он из того мира, в который мы перемещаемся.

  – А как он так?!

  – Потом сама узнаешь...

  – Блин, обалдеть!

  Она слов просто не находила; человек не может «падать» снизу вверх – только сверху вниз. Но, конечно же, потом она обо всём узнает. Этот Селин перед нею раскроет все секреты. Сейчас не может раскрыть даже рта, поскольку вертолетчик полный дебил. Конечно же, этот недоумок начнет над ним насмехаться, если Селин прямо в вертолете примется болтать.

  – Слушай, а почему земная поверхность растворяется в синеве небесной?

  Но Селин молчал. Мельникова не шутила, потому что через некоторое время земной поверхности совсем не стало видно. Что внизу, под вертолетом, который поднимается вертикально вверх, что вверху – одна сплошная синева необъятная.

  – Во! Смотри-смотри! – запищала Мельникова, – а вот она и начала растворяться!

  Настя говорила про небесную синеву. Про то, что синева растворяется и земная поверхность делается видимой. Но Селин сидит и молчит, словно в рот воды набрал.

  – Э-эй! Ты слышишь?

  – Я-то – да, – зашептал тот ей на ухо. – Главное, чтобы не слышал вот он! – Селин кивнул в сторону вертолетчика.

  – Почему?

  – Потом объясню, – ответил Селин, – сейчас некогда.

  – Почему? Мы же летим!

  – Нет, сейчас мы прыгать будем. С парашютом. Ты приготовилась?

  – Ага! – вцепилась она крепче в Селина. Ну, и он выпрыгнул. Селин постарался посильнее оттолкнуться, потому что полетели они с девушкою не вниз, а вверх, и их могли разбить лопасти. То есть, Настя с Селиным могли об них удариться.

  4

  Приземлились они где-то в степи.

  – Ну что, – сказал отряхивающий коленки Селин, – сама как-нибудь доберешься?

  – А ты что же, ничего не расскажешь? – вылупила та на него глаза свои.

  – Про вопросы, те, пока летели? – уточнил Селин. – Но мне ведь с этого ничего не будет.

  – Да прям – не будет!

  – Что, будет?

  – Ну, может, ты мне очень понравился.

  Честно говоря, Мельникова уже и забыла, про что она там спрашивала. Даже если бы этот «сталкер» ей напомнил, то – всё равно: ей наплевать. Ее больше волновало совсем другое – куда она попала. Вроде, она перевела Селину деньги на карточку, но – этого же мало. Что, если он привез ее во всё тот же мир? Она так поняла, что он решил сгинуть. Поэтому, если данный молодой человек задержится, то... У нее, получается, все козыри на руках: если этот мир, в котором Селин спустил девицу на парашюте, всё то же «старое барахло», в котором Мельникова родилась, то она найдет способ, как с ним договориться. Она ему скажет: «я тебе переведу со своей карточки, прямо сейчас, назад все деньги (те, которые ты мне перевел), и больше я тебе ничего не должна! Идет?» Ну, и вот, пока он будет стоять – в носу ковыряться, то Мельникова успеет нанести ему удар ниже пояса. Ведь Селин должен будет ответить на ее вопрос: «Нет, это я должен перевести на твою карточку деньги, а не ты мне». То есть, это реплика в стиле Кота Базилио, в исполнении Ролана Быкова: «Алиса, ты меня не путай», а в ответ ему не «ну, когда я тебя путала, Базилио», а такое последует: «Да нет, ты чё, это я на твою, а не ты на мою». Потому что это вопрос с подвохом – от Мельниковой.

  – Я? Понравился?!

  – А что, здесь кто-то третий?

  – Ну, просто, до тебя мне не говорили такие слова, – пожал плечами Селин, с таким видом, словно слова, которые ему наговорили, были про погоду. Мол, сегодня замечательная погода. На что Селин бы ответил: «Я удивлен, барышня! До вас мне никто еще не говорил таких прекрасных слов!»

  – Ну, ты дурак, наверно. Поэтому тебе не говорил никто.

  Ну, и на этом тема амурных разговоров (воркования между юношей и девушкой) как-то взяла, да и закончилась. Так, словно не начиналась вовсе. Они шли вдвоем, в сторону дороги, так, как будто являлись чем-то единым целым. Если бы не являлись, то шли бы так – он налево – она направо. Но ей нужно было до конца всё выяснить. Она не хотела приехать к себе домой и увидеть, что под ее окнами всё еще стоит тот придурок с автоматом Калашникова. Судя по рассуждениям Селина, там будет тот же дом, та же улица, но никакие коллекторы беспокоить ее своими «наездами» больше не будут. Причем, никогда в жизни! Это уму не постижимо просто: она сорвала джек-пот...

  – Слышь? – обратилась Мельникова к Селину, поскольку брели они молча, – ты запомнил «карту» этой местности, пока падал сюда вниз, с парашютом? А то я что-то забыла вокруг осмотреться, пока летели...

  – Чего? – промямлил Селин. Она теперь что, всё заново должна повторять, этому дауну?

  – Я хотела сказать, мы в ту сторону идем? Там впереди есть какая-то дорога?

  – Просто, я не понял, – отвечал этот шибздик на какой-то другой вопрос, – почему ты увидела этот мир?

  – Чего?

  – Ну, когда мы подлетали на вертолете.

  – И чё?

  – Почему ты увидела земную поверхность.

  – А почему я должна ее не увидеть.

  – Потому что ты первый раз здесь.

  – Ладно, отвали. Я всё равно ничего не поняла.

  – Я говорю, – всё-таки пытался тот сформулировать свои мысли достаточно внятно, а не так, как какой-то козел, – что те, кто раньше никогда не летал сюда, они ничего не видят. То есть, земную поверхность они не видят! Так понятно?

  Селин должен был эту чепуху еще там озвучить, в вертолете, когда они летели. В то время она была актуальна. То есть, этот Селин сказал Насте, что вертолетчик не должен быть про всё информирован, потому что он не видит ту земную поверхность, над которой движется его вертолет. А сейчас Селин выглядит крайне глупо, когда пытается завести эту тему разговора с данной девушкой, да еще в такой резкой форме.

  – Послушай, – ответила она ему в резком тоне, – если ты хочешь продолжать идти со мной дальше, то давай договоримся идти без болтовни. О"кей? А если тебе не терпится поговорить о чём-то, то отойди куда-нибудь, так, чтоб я тебя не слышала и там разговаривай! Сколько влезет.

  – А почему так резко?

  – Ну, у меня такое ощущение, словно ты уболтать меня на что-то собрался. Под юбку лезешь как будто.

  – Я?!

  – Ну, это ж ты сказал мне, что я тебе очень нравлюсь. Ну, там, фигура и всё такое... Чё ты уставился? Тогда, когда сели на парашюте. Чё, не помнишь?

  Селин опять потерял дар речи. Ему неловко было говорить, что это она сказала ему такое, а не он ей.

  – Я не про это, вообще!

  – А про что ты?!

  – Ты говорила, что не смотрела вниз, когда мы с тобой на парашюте спускались.

  – Ну да, говорила. И чё дальше?

  – А куда ты смотрела? Вверх?

  – Да. Вверх. И что из этого?! Куда хочу, туда и смотрю, дебил! А ты – нет.

  – В смысле, «нет»? – Селин хотел спросить, что это значит: «ты дебил, а ты нет». То есть, как она сказала: «здесь что, есть кто-то третий?»

  – В смысле, тебе нельзя смотреть, куда хочешь.

  – Э...

  – Я смотрю, ты на меня всё время пялишься.

  – Да нет... Я просто хотел у тебя спросить...

  – Что ты еще хотел спросить? Раздвину ли я ножки перед таким как ты?

  – Нет, не это.

  – Ну, о"кей, озвучь тогда свои вопросики.

  – Хотел спросить, почему ты смотрела вверх. Ведь там парашют.

  «Ага, – подумала про себя Мельникова, – ты хочешь подколоть меня?! Не выйдет, сынок, не выйдет».

  – А я на парашют что ли смотрела? – отвечала Мельникова.

  – А на что? Не на небо же.

  – На вертолет! Такой устроит нас ответ?

  – А почему на вертолет...

  – Ну, просто, я понять не могла: почему он полетел куда-то вверх? Ведь земная поверхность внизу. А вверху – там эта небесная синева. То есть, если вертолет поднимется чуть-чуть повыше, то земная поверхность растворится в этой небесной синеве, ее станет не видно. В общем, мне казалось, что вертолет должен начать опускаться вниз, а не наоборот вверх подниматься. Потому что это, как тот парень, который падал не вниз, а вверх.

  – Дак, это не вопрос! – хохотнул Селин. – Я могу объяснить, почему он не спускался вниз, а вверх полетел!

  – Что ты, самый умный?!

  – Нет, я самый тупой!

  – Ну, о"кей. И почему?

  – Это понятно, как дважды-два, – веселился Селин над ее простоватостью.

  – Дак ты ж еще не объяснил!

  – Мне казалось, что я рассказывал.

  – Ну, считай, что я забыла. Можешь начинать заново всё.

  – Вертолет не опускался просто потому, что он (пилот) не видел земную поверхность. Я же говорил про это уже. То есть, у тебя спрашивал: «почему ты ее увидела». Тут смысл такой: кто ни разу не садился, не приземлялся на эту поверхность, те, даже, могут насквозь пролететь всю планету.

  – Как понять – насквозь?

  – Ну, они ж не видят земную поверхность, значит, планеты нет. Они летят-летят так, а потом вылетают с обратной стороны планеты, и начинают лететь вверх.

  – Как тот человек, который обогнал наш вертолет, – опять она тот случай упомянула, – когда мы на нем летели?

  – Ну, да! – обрадовался Селин тому, что эта высокомерная цаца сумела понять хоть что-то из того, что он тут вообще говорит. То есть, Селин даже не «говорит». Это по-другому называется – пар выпускать. Как-то раз он тренировал стойку на руках. Ему хотелось похвастаться перед какой-нибудь девушкой, что он что-то может, а не просто – молоть языком. И вот, он вроде бы научился стоять на руках... То есть, Селин научился, как подниматься на руки, стоя на полу ногами, так, чтоб при этом не опрокинуться. Дома ему удавалось встать на ручки всего с одной попытки. Но, когда он встретил на улице ту девушку, которая сказала, что он, кроме как молоть языком, больше ничего не может, и он пытался встать на руки, то при каждой попытке, Селин валился на мостовую, так, как ванька-встанька. И это продолжалось очень долго: минут пятнадцать девушка стояла и ждала, потому что после каждой неудачной попытки (тогда, когда он сваливался с рук и падал на землю, иногда очень больно ударяясь об асфальт локтем, либо коленом), Селин ей обещал: «Эх, чёрт... Но щас точно получится! Я дома стоял где-то тридцать секунд подряд, и не падал! Вот, подожди-подожди...» Но она ждала. Стояла, как дура. Селин всё «кривлялся» и «паясничал». Только в конце он объяснил: «Эх, не везет! Наверно, я сёдня не с той ноги просто встал». Однако, сразу после того, как ушла эта девушка, Селин понял, в чем была причина этого невезения. В том, что он просто пар выпускает. Так можно повторять попытки до бесконечности, но ничего никогда не удастся. Если хочешь, чтоб всё удавалось с первой попытки, нужно не пускать пар. Тогда ты просто подойдешь и сделаешь. Нужно перестать суетиться. Сесть, помедитировать. То есть, помолиться о том, чтоб к тебе вернулось когда-то ранее утраченное спокойствие. И тогда всё получится, то есть, когда ты пар будешь внутри себя держать.

  5

  – То есть, если всё получится, то ты просто будешь себе жить, да поживать? – спрашивал Селин, – а я останусь ни с чем.

  – А ты что, хочешь, чтоб у меня не получилось? Тебе надо, чтоб меня продолжали доставать эти безмозглые коллекторы?

  – Я про себя спрашиваю, – отвечал Селин Мельниковой. – В том, что у тебя всё получится, лично я уверен на все сто. Потому что этот мир я знаю как облупленный.

  – А я не верю.

  То есть, как подумал Селин, если бы она верила, то согласилась бы этого паренька хотя бы поблагодарить. А то всё, что он от нее услышал – только оскорбления.

  – А что, если я прав? Что, если ты придешь домой, и тебе звонить никто не будет?! Что?!

  – Да нет, так не будет! Я же вижу, что это не другой мир, а всё тот же...

  – Да нет! Он просто двойник старого. Но, я же тебе объяснял! Всю дорогу, пока мы шли.

  То есть, пока Селин и Мельникова шли из степей, дотопали до самого города, то он ей – не только объяснял, но и уговаривал. То есть, чтоб поверила, что это не шутки. Это по-настоящему мир-двойник. Но Мельникова, как уперлась, так и не хотела согласиться с доводами Селина. Сейчас они уже пришли в тот район, в котором живет Мельникова. И, когда они подходили к ее дому, она попросила, чтоб вместе с ним (с Селиным) обошли с двух разных сторон. «Там этот козел стоит с автоматом», – так объяснила она ему.

  – Да нету здесь никакого козла, – сказал Селин. – Тут город, а не деревня.

  – Слышь ты, дебил? – опять наорала на него Мельникова.

  – Что.

  – Что это за дебильный аргумент? – сильно поубавила тон данная девушка (ей не понравилось, как смиренно реагирует Селин на ее типичные взвизгивания неуравновешенной истерички; другой давно бы вломил этой корове), – «нет козла, потому что тут город».

  – Ну, – пожал тот плечами, – козы обычно пасутся на лужайке, в сельской местности.

  – Ты что, такой умный?! – смерила она его взглядом.

  Селин в ответ смотрел на нее, как робкая и глупенькая овечка.

  – Значит так! – рявкнула она. – Пойдешь со мной, понял, ты?!

  – Куда? В гости к тебе?

  – Будешь сидеть и ждать! Если позвонят эти придурки, то ты попал! Всё, готовься...

  И они вдвоем вошли в ее подъезд. Она набрала специальный код, чтоб подъездная дверь открывалась без домофонного ключа. Ну, и вошла первой. Селин всё равно не позволил бы себе – дам надо пропускать вперед.

  – А чё ты всё время ведешь себя, как чмо? – спрашивала она, когда они поднимались по лестнице; лифты не работали.

  – Ну, веду себя так, – проворчал тот недовольным голосом.

  – Ну, ты мне не нравишься!

  – Моя задача, – отвечал Селин, – была – перевести тебя в другой мир. В тот, где тебя не будут доставать коллекторы. Лично я считаю, что я справился с данной задачей. А нравиться современным девушкам... Такой цели перед собой я не ставил.

  – Серьезно, что ли? – насмехалась Мельникова.

  – Нет, блин, юмористически.

  Когда они поднялись на нужный этаж, то Селин удивился – у этой девушки даже ключ подошел. Он почему-то думал, что, если это другой мир, то ключ может хотя бы начать заедать. Плохо поворачиваться в замочной скважине.

  6

  – Скажи, а тебе вообще кто-нибудь нравился?

  – Чего?!

  – Ну, ты вчера мне сказала, что я тебе нравлюсь...

  Дело в том, что уже утро наступило. Звонков от коллекторов так и не было. Селин всё это время находился в квартире Мельниковой. Он обратил внимание на то, что спать она легла одна. Причем, девушка сделала это так спокойно, как будто спать в одиночку было для нее в порядке вещей. Именно в этот момент Селин заподозрил то, что у девушки, скорее всего, нет молодого человека. Если бы был, то она обязательно бы его пригласила. То есть, на ее месте, любая позвала бы целую компанию. Они бы там визжали, сосались. Может, выходили бы с голыми сиськами. В общем, из кожи вон лезли, лишь бы подразнить этого девственника. Сделать так, чтоб у него потекли слюнки. А она просто, спала одна, как дура одинокая. Та, у которой даже подруг никаких нет, не просто парня.

  – Ну, ты мне нравишься, – ответила та. – Ты думал, я чё пустила тебя в дом?

  – Ну, чтоб проверить. Если начнут коллекторы звонить, то я должен вернуть деньги... Ну, за использование вертолета.

  – Нет, не поэтому.

  – Ну, и почему?

  Да, как будто бы он не догадывался!

  – Ты же там жаловался: вот, я эгоистка, буду жить спокойно, в свое удовольствие, а на тебя – наплевать. Ведь ты помог мне, как бы! А ничего, что ты очень нравился мне?!

  – То есть, я должен был домогаться начать до тебя. Так?

  – Дак ты бы хоть предупредил – я пацана бы позвала какого-нибудь. А тебе что, действительно похрен?

  – Да нет, я просто...

  – Ну, да. Ты, как тот козел, который в городе не бывает, а только на лужайке умеет пастись. У себя в деревне.

  – Просто у меня никого не было.

  – Ну, это всё объясняет.

  – А?

  – Можешь идти.

  – Куда?

  – Ну, отсюда.

  – Почему?

  – Ну, ты ж сам сказал, что у тебя никогда никого не было. Это гениально. Ты гений, не дать, не взять.

  – Но я хочу, чтоб ты была моей девушкой, – проблеял Селин.

  – Ну, я поняла!

  – А?

  – Поэтому у тебя не было?

  – Что.

  – То, что ты, как только юбку увидишь, сразу подбегаешь и говоришь эту фигню.

  – Какую? – на секунду показалось Селину, что он растерялся.

  – «До тебя у меня никого не было! – проквакала она карикатурным голосом, – честно-честно!»

  – Ну. Девушка может доказать, – опять проблеял Селин, еще одну глупость, – а парень – нет. Всё логично.

  – Дак, а я о чём. Для бабули это «логично», а для дедули – гениально. Думаешь так: «Чёрт! Как ты так? Дожил до седин, и ни разу девке никакой не предложил – давай покувыркаемся?!» А что ты всё время делал? Сидел и скучно перечитывал одну и ту же газету за пятьдесят-какой-то там год.

  – Нет, скажи честно!

  – А?..

  – Ну, у тебя ведь нет этого пацана! – имел в виду Селин, о чём она перед этим ему говорила. Мол, если б она знала, что он не начнет к ней приставать, то позвала бы домой пацана знакомого.

  – Может, ты уже пойдешь? Ты очень сильно домой хотел пойти! Нет? Слезно умолял, чтоб не затаскивала тебя в свою квартиру.

  Селин опять хотел что-то сказать, но Мельникова выталкивала и выталкивала его: «давай, выходи».