Текст книги "Хрюки Мауси, детектив из Чаппареля"

Автор книги: Андрей Тру

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Тру Андрей
Хрюки Мауси, детектив из Чаппареля

АНДРЕЙ ТРУ

ХРЮКИ МАУСИ, ДЕТЕКТИВ ИЗ ЧАППАРЕЛЯ

Глава 1

в которой благородный грабитель почтовых поездов Билли Колючка решает, что ему предпочтительней – умереть немедленно в Техасе или через сто пятьдесят лет в Нью-Мексико.

Колючка Билли из Техаса и его конь Торнадо стояли на границе двух североамериканских штатов и напряженно размышляли.

Билли, щурясь от едкого дыма, попыхивал своей сигарой, Торнадо фыркал, отгоняя надоедливых мух, судебный исполнитель и взвод регулярной кавалерии перекликались неподалеку в зарослях кактусов, распутывая причудливые следы, оставленные самым знаменитым в истории Техаса преступником.

Шестнадцать пятиконечных звезд – отличительную метку Билли (по четыре на каждое копыто Торнадо и по ограбленному почтовому а поезду на каждую звезду) знал весь штат.

– Не надо иллюзий, – пробормотал Колючка Билли. – Они идут именно по моему следу. Ставлю свои шпоры против шкуры старого осла у них даже приготовлена крепкая веревка, чтобы вздернуть меня на ближайшем дереве.

Тот факт, что ближайшее дерево в этой пустынной местности можно было бы найти, пожалуй, миль за сто от Билли, самого Билли почему-то мало успокаивал.

"Смерть!" – только такой вердикт, согласно техасским законам, могли вынести присяжные за неоднократное и злостное нарушение хода почтовых поездов по территории штата и последующие за этим опоздания по расписанию. (А Билли Колючка никогда не мог отказать себе в удовольствии поболтать с машинистами после ограбления!).

Параграфы закона соседнего штата Нью-Мексико, касающиеся Билли, были гораздо мягче – сто пятьдесят лет тюрьмы со строгой изоляцией в "одиночке".

Уютная камера, вежливый персонал, газета "Нью-мексиканская криминальная хроника" по утрам против неласковых рук шерифа Техаса и пеньковой веревки: выбор напрашивался неоднозначный.

Но Билли Колючка и его конь Торнадо были патриотами своего штата. Самое жаркое солнце, самая острая перцовая похлебка, самые пыльные дороги, самые горячие и брыкливые жеребцы – ну скажите, кто по своей воле покинет этот рай?!

Здесь, в Техасе Билли Колючка родился и рос. Здесь папа Билли впервые вложил в его руку шестизарядный "Кольт", что делает в человеке дырку больше его самого. Помнится, первой целью юного Билли была спелая тыква, позаимствованная с соседнего огорода. Билли навел свое оружие на грозного пузатого противника, тщательно прицелился – бах! – и от тыквы осталось одно воспоминание.

С тех пор тыквы с соседнего участка стали исчезать регулярно, равно как и пули из патронташа Колючки-старшего.

Однажды отец застал Билли, любующегося вечерними звездами сквозь продырявленный снайперской стрельбой развесистый кактус.

– Неплохо, сынок, – резюмировал он, трогая края дырок своим заскорузлым пальцем. Однако пора, как и всем порядочным людям, заняться делом.

На следующее утро Билли Колючка остановил свой первый почтовый поезд. Грабитель вынул свой "Кольт", вежливо выстрелил в воздух, машинисты галантно придержали паровоз и нежно выгрузили из опечатанного вагона мешок с "капустой" – зелеными купюрами, с портретами строго поглядывающих на Билли президентов.

За первым делом последовало второе. Затем – целая серия новых ограблений. "Дела" шли, как по отутюженному сценарию: револьвер – улыбка – деньги. "Хэлло, Билли, как твой Торнадо?" "В порядке, Джо. А как твоя малышня?" "Ждем еще двоих, чтобы составить бейсбольную команду". "Где "капуста"?" "В пятом вагоне".

Так продолжалось до тех пор, пока именитым налогоплательщикам не надоело, что почтовые поезда делают вынужденнную остановку у дома Билли Колючки все чаще и чаще, а их дочери любуются по ночам фотопортретами знаменитого грабителя (на которых некогда безвестный фотограф сделал состояние вчетверть превышающее ту сумму денег, что выручил сам Колючка Билли за свои шестнадцать нападений на почтовый поезд).

"Баста!" – решил шериф Техаса и поднял в ружье регулярные войска. Бедняге Билли пришлось бы худо, если бы не таланты его верного друга Торнадо: конь умел мчаться, как вихрь, скакать на двух копытах и даже двигаться задом-наперед. Три знаменитых следопыта как-то заявили, что позволят снять с себя скальп, если не распутают следы Торнадо и не найдут Билли. И не нашли.

Тем не менее шериф Техаса (который раньше работал гувернером в семье, где воспитывалось шестеро детей, так что терпения ему было не занимать) оттеснил Билли к самой границе.

Вскоре он собственной персоной показался из кактусовых джунглей и ласково показал Билли черный моток шикарной веревки, свитой из колючих хвостов диких мустангов.

Билли, как нашкодивший школьник при виде директора, помчался через границу.

Шериф улыбнулся, снял шляпу и помахал вслед беглецу:

– Билли, не подкачай там в Нью-Мексико! Помни,парень, что ты из Техаса!!

Глава 2

в которой Билли Колючка, скрывшись с глаз властей Техаса, в поле зрения их коллег из Нью-Мексико так и не появляется.

Мрачный Билли и насупленный Торнадо без цели продвигались на Запад, продираясь сквозь заросли. Вдруг ноздри Торнадо дрогнули.

– Да, – подтвердил Билли, – пахнет дымом.

Он направил коня на узкую тропинку, вьющуюся змеей между разлапистых кустов агавы, и вскоре выехал на поляну, огороженную жердями. За выгоном для скота виднелось то ли богатое ранчо со множеством построек, то ли бедный городишко домов на сто– сто двадцать.

Оседлав одну из жердей ограды, у пастбища сидел местный житель – Старина Дэн. Он играл на губной гармошке мелодию своей юности о ковбое Фредди, его подружке Пегги и их несчастной любви посреди бескрайних просторов прерии.

Выбивая из твердой земли фонтанчики пыли, Торнадо, как зачарованный, двинулся к Старине Дэну. Дэн, краем глаза заметив восхищенных слушателей, извлек из своей гармоники такой жалостливый аккорд, что у Торнадо на реснице повисла слеза, а Билли хмыкнул и надвинул чуть не на глаза свою широкополую шляпу.

Когда любовь умерла, а вместе с ней Пегги и Фредди, Старина Дэн взглянул на незнакомцев.

– Нью-Мексико? – спросил Билли, поглаживая разволновавшегося Торнадо по холке.

– Нет, мистер, – покачал головой Старина Дэн, пряча гармошку в карман.

– Техас?!

– Мимо цели, мистер.

Билли задумался. Много лет в школе ему вдалбливали, что если поехать на Запад от штата Техас, то попадешь прямиком в штат Нью-Мексико. Океазывается, это не так? А может чья-то предательская рука выстрелила ему в спину и он уже давно на небесах? А этот старый ковбой вовсе не старый ковбой, а один из вечно юных ангелов?

– Америка? – с надеждой спросил Билли, со страхом ожидая ответ.

– Чаппарель, мистер, -уточнил Старина Дэн. – Территория Соединенных Штатов.

– Я знал, что Техас самый большой штат в мире, – облегченно вздохнул Билли, – но не знал, что Нью-Мексико – самый маленький. Выходит, я уже в Калифорнии?

– Вы приезжий, мистер, – вздохнул Старина Дэн, – вам этого не понять. Если мистер э-э-э-...

– Мистер Билли Стар, – подсказал Билли Колючка.

– Если мистер Билли Стар не торопится, – подхватил Старина Дэн, – здесь в двух шагах есть салун, где без помех можно опрокинуть по стаканчику виски, если, конечно, мистеру есть чем платить.

– Мистер не торопится, – кивнул головой Билли, – и мистеру есть чем платить. Один маленький нюанс: что говорят шериф и закон вашей территории по поводу ограбления почтовых или курьерских поездов?

– Он молчит, мистер, – развел руками Старина Дэн, – у нас никогда не грабили ни почтовых, ни курьерских поездов.

– Значит ограбят, – подумал Билли Колючка подсаживая Старину Дэна на круп коня позади себя.

Торнадо, словно не чувствуя двойной ноши, галопом помчался к Чаппарелю. Как только он скрылся за ближайшим поворотом, из кустов вышел человек, обряженный в странного вида одежду, напоминающей балахон, наклонился над землей и долго рассматривал пятиконечные звезды, оставленные в придорожной пыли копытами Торнадо.

Глава 3

в которой читатель узнает как Чаппарель исчез с карты Америки, а в голове у Хрюки Мауси завелись пчелы

Салун семейства Мауси, в который вошли Билли Колючка и Старина Дэн прополоскать горло, был типичным заведением третьего разряда, где на стаканах, в которые разливали напитки, сыщик Алан Пинкертон в любое время мог бы собрать богатейшую коллекцию чудесных отпечатков пальцев, а жирные бифштексы, прежде чем подавать на стол, приходилось по часу отваривать в крутом кипятке.

Глава семейства Мауси три года назад отправился в прерию на охоту и бесследно исчез. Бразды правления салуном, кухней и несколькими комнатами для гостей, громко именуемыми "аппартаментами", перешли к его жене – Женевьеве Мауси. Но поскольку Женевьева всю жизнь больше интересовалась вопросами модных туалетов, чем проблемами ощипывания кур и стирки белья, дело после пропажи главы семейства Мауси совсем бы захирело, если бы не хлопоты Патти Мауси – ее старшей дочери.

Семейство Мауси было хорошо известно всем чаппарельцам, но не благодаря эксцентричной Женевьеве или трудолюбивой Патти. Семейство Мауси прославил малолетний Хрюки Мауси.

Вышло это вот как. Однажды, еще в детстве, Патти Мауси запустила в хрюкальце Хрюки Мауси пчелу. К счастью, пчела не ужалила Хрюки и, поползав где-то внутри, выбралась через ухо и улетела восвояси. Но, видимо, уютная голова Хрюки чем-то запала ей в душу, потому что на следжующее утро пчела вернулась вместе со своим роем и снова полезла в хрюкальце, а за ней двинулись и ее товарки.

Так у Хрюки в голове завелся улей.

Самому Хрюки это показалось страшно забавным, но его мама так не считала. Она то и дело прикладывала ухо к голове сына, подолгу слушала ровное гудение непрошеных гостей, и в сомнении качала головой. Наконец, однажды утром она привела Хрюки к местному доктору.

Мистер Гопкинс, служивший когда-то шофером у столичного доктора, а потому в забытом Богом Чаппареле по праву считавший себя медицинским светилом, со всех сторон исследовал Хрюки стетоскопом и глубокомысленно заявил, что это не совсем нормально, когда у мальчишки в голове живут пчелы и вылетают через уши.

– Сколько будет стоить лечение? – напрямик спросила мама Хрюки.

– Случай тяжелый, – пробурчал доктор Гопкинс, заполняя никому не понятными, кроме его жены-аптекарши, каракулями рецептурный бланк. Потребуется месяц активного ремонта, то есть активной м-м-м... терапии по три доллара в день, я думаю.

Женевьева Мауси прикинула, что плату за "лечение" покроет разве что продажа кассового аппарата, всех зеркал и столовой посуды салуна Мауси, и решительно двинулась вместе с сыном к выходу.

– Куда же вы?! – выскочил из-за стола мистер Гопкинс. – Можно обойтись и долларом в день, а карбюратор я переберу ему бесплатно!

– Пусть лучше в голове у мальчишки водятся пчелы, чем всякие глупости, отрезала мама Мауси и ушла.

Так пчелы осталисть жить у Хрюки. По ночам они спали, а днем летали на поиск нектара и охраняли Хрюки – мальчишек, которые однажды отвесили ему пару тумаков они искусали так, что их родители респознали опухших сыновей только по разного покроя штанам.

Слава нашла Хрюки, и жизнь обернулась для него новой, сахарной стороной. Стоело ему, например, подумать о сладком, как на язык ему стекала ароматная капелька меда. А в его возрасте, согласитесь, от жизни больше и не надо.

Глава 4

в которой Билли Колючка встречается сам с собой и от этого у Патти Мауси меняется представление о мужчинах

Знаменитый Хрюки Мауси еще спал, когда Билли Колючка и Старина Дэн ополовинили первую бутылку.

– Пить вредно, мистер, я всегда это говорил, – вздохнул Старина Дэн, закусывая виски початком вареной кукурузы. – Все беды, мистер, от этого горького дела. Не будь в нашем округе виски, не повис бы Чаппарель между небом и землей, как воздушный змей на веревочке. Год назад правительство откомандировало к нам двоих топографов – уточнить границу между штатом Техас и штатом Нью-Мексико. Все было нормально, пока эти парни не добрались до Чаппареля. Тут они спустили в салуне все денежки, надрались текилы и вышли выправлять границу. А сами знаете, мистер, если вы хоть раз пробовали эту гадость (а не разлить ли нам еще по стаканчику?), если вы хоть раз пробовали текилу, что после нее у человека вырастают крылья за спиной и глаз становится будто в два раза больше. А поскольку человек с крыльями управляться не приучен, тем более, когда кругом все пляшет и норовит на тебя наскочить, он летит, как может, до ближайшего забора, да там и падает сердешный до утра. Но те ребята оказались крепкими – сразу видно – столица, не какая-нибудь провинциальная шантрапа. Вышли они на границу, встали напротив друг друга и провели по карте, как видели, границу штата Техас и штата Нью-Мексико. Но поскольку в глазах у них все несколько двоилось, то и линии получились неровными: одна ушла влево, другая – вправо. А посреди, как на грех, оказался наш Чаппарель.

– Не желают ли господа попробовать нашей фирменной яичницы с беконом? спросила, подойдя к ранним гостям, Патти Мауси, заметив, что мать кроме вареной кукурузы и текилы, замаскированной под виски, предложить гостям ничего не хочет.

Билли Колючка поднял глаза вверх и челюсть его тут же медленно поехала вниз. Во-первых, потому что никто отродясь не называл Билли "господином", а во-вторых, потому что девушка, которая стояла перед ним мгновенно изменила в нем все представления о канонах красоты, что были заложены в душе грабителя почтовых поездов с самого детства. Нет, никогда Билли не предполагал, что женские глаза могут быть красивее, чем благородные формы дикого мустанга или блеск вороненой стали "Кольта".

– Мистер хочет что-то сказать? – спрятав улыбку, спросила Патти.

– Да-а-а, – прохрипел Билли, захлопывая рот прямо под носом любопытной мухи.

Но добавить он ничего не успел.

– Бам-м! Бам-м! Ба-бамм! – затрещали выстрелы за его спиной.

– Уау! Вить-пить! – запели кругом пули.

– Клянг! Убль-клянг! – посыпались осколки бутылок со стойки.

– Всем стоять на своих местах! Руки вверх! Я Билли Колючка из Техаса и шуток не понимаю! Выручку на стол! Живо!!

Билли, подняв руки, осторожно оглянулся. Позади него с несерьезной "пушкой", годной разве что для охоты на комаров, раскорячив ноги, стоял незнакомый ковбой, совершенно непохожий на главу семейства Колючек. Лицо самозванного грабителя медленно покрывалось потом, а револьвер мелко дрожал в правой руке.

– Лучше помереть от старости, чем иметь такого братца, – подумал Билли и отвернулся.

Испуганная Патти Мауси тем временем выгребала месячную выручку из кассового аппарата. Старина Дэн еще при первом выстреле, крепко зажмурив глаза и упав небритой щекой на шероховатую крышку стола, притворился пьяным.

Больше в салуне никого не было.

– М-м, мистер, разрешите достаь свой кошелек, – стараясь не выдавать своего негодования, промямлил Билли. – Не хотелось бы вас утруждать...

– Валяй, деревенщина, – махнул револьвером грабитель и через какие-то полдсекунды лишился обоих шпор, серьги в ухе и шляпы на голове.

– А теперь, – сказал враз посмурневший Билли, – ты станцуешь тарантеллу на горячей сковороде и назовешь свое настоящее имя.

– Бам-м! Бам-м! Ба-бамм! – затрещали выстрелы и, еле успевая отскакивать отдырок в полу и разлетающихся щепок, незадачливый бандит, высоко подкидывая ноги и выписывая уморительные кренделя, запрыгал к выходу.

– Меня зовут Лопни Мои Глаза, мистер, – пролепетал он и моментально исчез, как только достиг дверей.

Старина Дэн, приоткрыв один глаз и разглядев в разрывах порохового дыма, что опасность миновала, поднатужился и оторвал свою голову от стола.

– Так как насчет яичницы, джентльмены? – спросил он, но поглядев на Билли и Патти по выражению лиц этих двух молодых людей понял, что "глазуньи" он дождется не скоро.

Если Патти Мауси в корне изменила представление о женщинах у Билли, то Билли изменил представления о мужчинах у Патти, а это, согласитесь, джентльмены, серьезная причина, чтобы (на время) забыть о таких прозаических вещах, как еда, сон и питье.

Глава 5

в которой в Чаппареле вот-вот что-то произойдет

Прошло несколько дней. Билли Колючка поселился в "аппартаментах" салуна Мауси и в уютную камеру со свежей "Нью-мексиканской криминальной хроникой" теперь не торопился. Поскольку он был единственным постояльцем, то уровень гостиничного сервиса был поднят на недосягаемую высоту. Простыни в номере Билли меняли (подумайте только!) раз в два дня! А кормили прямо убой, словно претендента на чемпионский титул среди бычков тяжелой категории, выставляющихся на национальной выставке рогатого скота в Далласе. Уж, конечно, тут не обошлось без Патти Мауси, к которой Билли тянуло, как когда-то к патронташу отца. Что касается Патти, то ее отношение к Билли очень верно выразил ее малолетний братец Хрюки.

– Наша-то Патти, – сказал он как-то своим друзьям Мэкки Робинсону и Вудро Вильсону, – втюрилась в этого Билли, как священник в Библию.

Но сколько бы мальчишки не насмехались над девчоночьими слабостями, сами они влюбились в Билли ничуть не меньше, чем в героя комиксов Супермена. Что ни говори, а Супермен был герой рисованный, а Билли – самый что ни на есть настоящий. Именно поэтому целые стайки мальчишек ошивались вокруг салуна, лелея надежду хоть мельком взглянуть на прославленные револьверы Билли, что по калибру, как утверждал Хрюки, нужно было относить не к стрелковому оружию, а к полевой артиллерии.

Так было и в тот день, когда в Чаппареле впервые ограбили почтовый поезд. Хрюки Мауси, Мэкки Робинсон, Вудро Вильсон околачивались напротив окон Билли и всячески выказывали молодецкую удаль в поединках, налетая друг на друга с обнаженными деревянными мечами.

– Проклятый осел! Сейчас я разнесу твою безмозглую башку! – носился вокруг Хрюки тщедушный Мэкки Робинсон.

– А ну, попробуй, жалкая тварь! – оборонялся Хрюки, отражая удары с двух сторон. – И ты, Вудро, кретин, против меня? Это не честно, грязные свиньи!

Посторонний человек, наблюдающий эту сцену мог бы заключить, что на тропе войны встретились три заклятых врага, скорее готовых перегрызть друг другу глотки, чем заключить хотя бы временное перемирие. На самом деле мечами стучали три друга-не-разлей-вода. Что же касается потока оскорблений и слов "осел", "дурак", "болван", "грязные" и "свиньи", то какой же воспитанный человек будет обращать внимание на такие мелочи! По крайней мере в обществе, где вращались друзья в таком стиле общения никто не видел ничего странного или плохого.

Наконец, запыхавшиеся гладиаторы сбавили темп и вот тут-то расслабившийся Хрюки Мауси пропустил удар, пришедшийся прямо на макушку. Его испуганные противники тут же побросали "славное, овеянное легендами оружие" и помчались прочь что было сил.

– Подождите! – закричал им вслед Хрюки. – Я же не обиделся!

– Да... – оглянулись его друзья, улепетывая еще скорее, – а пчелы?!

– Ой! – сказал Хрюки, присел на корточки и обхватил свою голову руками. Мне ни капельки не больно! – успел подумать он, как вдруг почувствовал, что на голове у него выросла шишка, а через ухо на улицу, рассерженно гудя, выбралась пчела. – Мне совсем-совсем не больно! – забормотал Хрюки. – Даже приятно! Молодец этот Вудро Вильсон, здорово мне врезал!

Сердитые пчелы, вылетевшие на подмогу обиженному Хрюки, в недоумении закружили вокруг его головы.

– Право же, я сам его попросил! – стал оправдываться Хрюки. – Так и сказал: стукнул бы ты меня, старый осел Вильсон, да покрепче! Ну, он и постарался.

Пчелы еще немного полетали и юркнули обратно в Хрюки. Самые сердобольные из них выкачали из хоботка по капельке меда и подкормили им свой пострадавший улей.

– Все в порядке! – помахал друзьям Мауси. – Можем продолжать!

Мэкки и Вудро, что-то невнятно бормоча насчет "проклятых пчел" и "тупую скотину Хрюки", подошли ближе и снова взялись за позорно брошенное оружие.

– Стойте! – вдруг сказал Мэкки, приложив палец ко лбу. – Какой сегодня день?

– С утра была пятница, – ответил ему Вудро, опуская свой меч к ноге.

– А по пятницам... – торжественно поднял палец вверх Мэкки.

– В Техас идет почтовый поезд! – подхватили его приятели. – Сегодня играем в грабителя Билли Колючку!

Деревянные мечи тут же превратились в короткоствольные винчестеры и вся компания ринулась к железной дороге, проложенной в полумиле от городка Чаппарель.

По дороге ружья на несколько секунд превратились в остро отточенные сабли (что тут же прочувствовал на себе, изрубленный до последнего бойца, отряд чертополоха).

Уже на окраине города отряд имени Билли Колючки нагнал местного священника мистера Мак Уиллера.

– Добрый день, святой отец! – поздоровался вежливый Хрюки Мауси. – А куда это вы идете в такую жару?

– Добрый день! – ответил священник. – Ты задаешь невежливые вопросы, Хрюки, но я тебе отвечу. Старая Хуана почувствовала себя плохо и просила меня прийти, чтобы получить святое причастие. А куда торопятся молодые люди?

– Ловить ящериц, – не моргнув глазом соврал Хрюки (скажешь правду, так ведь проповедь на полчаса прочтет).

– Не забудьте, дети мои, что послезавтра занятия в воскресной школе, сказал, напутствуя их священник. – И не мучайте братьев наших меньших!

– Не забудем! – пообещали мальчишки и тут же шмыгнули в заросли кактусов, чтобы пробраться к железной дороге напрямик.

Глава 6

в которой впервые в истории Чаппареля происходит ограбление почтового поезда

– Эй, Смит, подъем, – толкнул своего напарника-машиниста кочегар Вессон.

– Техас? – спросил Смит, сладко потягиваясь и радуясь, что передал в свое время кочегару часть своего богатого машинистского опыта и мог теперь вздремнуть во время многочасовых перегонов по безлюдной прерии, пока Вессон наблюдал за путями и за давлением пара в котле.

– Хуже, сэр, Чаппарель, – ответил кочегар, вынимая из топки закипевший чайник.

– Тогда надо смотреть в оба, – согласился Смит, надевая фуражку.

Перегон на границе штата Нью-Мексико и штата Техас пользовался у машинистов дурной славой из-за местных мальчишек. Жизнь в Чаппареле была скучная, а потому сорванцы из этого городишки не пропускали ни одного состава: то, играя в индейцев, обсыпали его со всех сторон стрелами, то норовили перескочить пути прямо под носом у паровоза, то подкладывали на рельсы стальные гвозди, булыжники или, что самое худшее, железнодорожные "костыли" толстые стальные скобы, которыми крепятся рельсы к шпалам. Смотреть на этом участке пути, как выразился Смит, действительно нужно было "в оба", а, вернее, в четыре глаза.

Смит сбавил ход состава и внимательно прощупал взглядом кусты у железнодорожной насыпи.

– Эй, Вессон, – окликнул он вдруг кочегара, – да ты и сам, видать, покемарил немного. Мы ведь уже в Техасе! Смотри кто нас встречает на повороте – Билли Колючка!

Смит еще сбавил ход и, подъезжая к месту, где их поджидал грабитель, плавно затормозил, в тот самый момент, когда Билли выстрелил в воздух.

– Хай, Билли! – приветствовал машинист грабителя, приподняв край синей форменной фуражки. – Давненько тебя не видел! Чего это ты вырядился, как прокаженный на ярмарке? Как поживает папаша Колючка? Я слышал у тебя были неприятности с шерифом? И вообще – какие у вас в Техасе новости? Что ж ты молчишь, как индейский истука...

Закончить эту фразу Смит не успел – грохнул выстрел и машинист осел, перегнувшись через открытое окно в двери кабины. Струйка крови брызнула сквозь его пробитый китель и побежала ручейком вниз – на горячие промасленные шпалы. Вессон, с ужасом глядя на грабителя, чье лицо было скрыто под черной тряпкой, свисающей с носа до подбородка, нашарил рукой рычаг аварийного сигнала.

Рев вырывающегося из котла пара заглушил звук второго выстрела. Пуля щелкнула о железную стену кабины и рикошетом разбила манометр. Вессон упал на пол и притворился мертвым. Грабитель, вздрогнув от гудка, заторопился к опломбированному вагону, отстрелил замок и, откинув дверь, схватил брезентовый мешок с деньгами. Конь под ним завертелся, как укушенный, и, понукаемый шпорами, тут же бросился в галоп.

Если бы грабитель так не торопился, он бы заметил, как с противоположной стороны насыпи, ломясь прямо через колючие кусты, к Чаппарелю бросились Хрюки Мауси, Вудро Вильсон и Мэкки Робинсон.

Глава 7

в которой Билли Колючка изобличен в том, что он Билли Колючка

– ... и тогда мы поженимся и меня будут называть миссис ... Билли, а я ведь до сих пор не знаю твоей фамилии, – засмеялась Патти Мауси.

– Стар! – выпалил Старина Дэн, на секунду оторвавшись от своей губной гармошки.

Билли, собиравшийся что-то сказать, лишь потер подбородок рукой и согласно кивнул головой.

– Его настоящая фамилия Колючка! – мрачно заявил шериф Чаппареля, минуту назад подсевший за соседний столик. – Он грабитель и убийца и будет отвечать за свои действия перед американским народом.

Двое помощников шерифа тут же защелкнули на запястьях Билли стальные холодные наручники.

– Моя фамилия – Стар! – заявил Билли. – Я неделю назад приехал из Техаса...

– ... чтобы ограбить поезд и совершить убийство, – добавил шериф.

– Это неправда, – вскочил из-за стола Билли, но его тут же усадили на место.

– Сейчас разберемся, – с ненавистью глядя на Билли процедил шериф. Приведите того мексиканца, который вчера попался на краже сигар из табачной лавки.

Через минуту в двери салуна втолкнули Лопни Мои Глаза.

– Спрашиваю от имени американского народа, – отчеканил шериф, взяв мексиканца за жирный подбородок. – Знаешь ли ты этого человека? Отвечай, недоумок!

– И отвечу, – буркнул Лопни Мои Глаза, – только вы сначала заберите у него "пушку" и держите его покрепче. У меня с этим парнем, лопни мои глаза, свои счеты.

Шериф приказал отстегнуть кобуру с пояса Билли.

– Это Билли Колючка, грабитель из Техаса, – выпалил табачный вор. – Я его видел два раза на ранчо Колючек.

– Я никого не убивал! – сдал на шаг свои позиции Билли.

_ Знаешь ли ты машиниста Смита? – спросил шериф, делая знак, что Лопни Мои Глаза ему больше не нужен.

– Мы встречались несколько раз, – осторожно подбирая слова, ответил Билли. – Я знаю, что у него большая семья. Человек он вроде неплохой.

– И за это ты хотел его прикончить? – язвительно спросил шериф.

– Я стрелял в воздух! – с отчаянием воскликнул Билли.

– Значит ты там был! – кинулся к Билли шериф.

– Где там?! – разъярился Билли.

_ На месте ограбления, – подсказал шериф.

– Был. Не один раз был – такая уж у меня работа.

– Господи! – откинулся на спинку стула шериф. – Он там был "не один раз". Выходит, он приезжал снова – добить Смита!

– Да что вы такое говорите?! – закричала Патти Мауси. – Мой Билли никого не мог убить.

– Ваш Билли изобличен в покушении на убийство, – сверкнул глазами шериф в сторону девушки. – Смит узнал его, а свидетели подтвердили личность. А ваше мнение, мисс Патти, американское правосудие не интересует.

Помощники шерифа поняли, что разбирательство по данному уголовному делу закончено, и поволокли упирающегося Билли в местную каталажку.

Глава 8

в которой молодые, но предприимчивые сыщики начинают следствие по раскрытому делу об ограблении почтового поезда

– А я не верю, что Билли – убийца! – крикнул Хрюки Мауси и стукнул себя кулаком по коленке. – Он ведь вовсе не злой и мне даже обещал дать из "Кольта" пострелять!

– Потому ты его и защищаешь, – буркнул Мэкки Робинсон. – А еще потому, что у твоей сестры с ним шуры-муры были. Вы теперь с Билли, выходит, вроде как родственники, – с сожалением констатировал Мэкки, у которого сестра (это ж надо быть такой дурой!) выбрала себе в женихи не знаменитого грабителя или хотя бы какого-нибудь захудалого каторжника, а скромного, лысеющего парикмахера Хилла, который, правда, ловко орудовал бритвой, но, увы, только в мирных целях, а потому, в отличии от Билли Колючки ничем героическим прославить свою семью не мог.

Мальчики на минуту умолкли, каждый обдумывая свою точку зрения на происходящие события. Над домиком, сложенном ими из запасных шпал, оставленных рабочими вдоль железной дороги, мотались пчелы, отыскивая свой беспокойный быстроногий улей. Расплавленный воздух струями перетекал через железную дорогу, мягко обволакивал щетинистые кактусы и лениво склонившиеся к земле широкие листья агавы.

– Нет, непохоже, что это был Билли, – нарушил молчание Вудро Вильсон. Когда мы уходили из салуна он был там. Так? – Все дружно кивнули головами, включая и Старину Дэна, задремавшего под солнцем на крыше домика и проснувшегося с приходом его хозяев. – Когда прибежали обратно, он снова был на месте!

– Но он же был на Торнадо, – возрасил Мэкки Робинсон, – а это такой конь, что скачет быстре нас всех вместе взятых!

– Да, – согласился Вудро Вильсон, – но почему сапоги Билли, когда мы прибежали в салун, были такими же начищенными, как и когда мы его видели в последний раз, до ограбления?

– А я не могу понять вот чего, – задумчиво отгоняя расшалившихся пчел, сказал Хрюки Мауси. – Почему грабитель стал стрелять в машиниста? Ведь Билли всегда стрелял только в воздух! Тем более, что он знал лично и Смита, и Вессона. И зачем было надевать Билли маску? Он ведь до этого никогда не прятался – это все знают...

Старина Дэн, боясь спугнуть мальчишек, затаил дыхание и прислушивался к разговору со все более возрастающим интересом.

– Билли выстрелил после того, как Смит спросил его почему он "молчит, как индейский истукан". Обиделся он что ли? – встрял в разговор Мэкки Робинсон.

– Понял! – так резко вскочил с места Хрюки Мауси, что у пчел в улье произошло маленькое землетрясение. – Это был не Билли! Поэтому он и спрятал лицо! А в Смита он выстрелил потому, что не мог ему ответить – у этого грабителя, наверное, запоминающийся голос и он боялся, что его узнают! Или он немой?

– А кто же тогда это был? – развел руками Мэкки Робинсон. – У нас в округе никакого другого грабителя, кроме Билли нет! Тем более немого...

– Эх ты, темнота, – повернулся в его сторону Вудро Вильсон. – Неужели ты не понял, что кто-то просто подставил Билли, забрал денежки и смылся!

– У нас из города никто пока не уезжал, – покачал головой Хрюки Мауси.

– Значит, преступник еще живет в городе, – рубанул рукой Вудро Вильсон. И надо рассказать об этом шерифу.

– Бесполезно, – вздохнул Хрюки. – У него на Билли большой зуб. Шерифы еще в прошлый праздник Благодарения к Патти клеился. Тут можно сделать только одно...

– ... самим найти убийцу, – сказал Старина Дэн, соскальзывая с крыши. – А теперь рассказывайте по порядку еще раз все, что знаете. В конце-концов когда-то я сам был помощником шерифа Чаппареля – и не такие далеа раскручивал.

Глава 9

в которой следствие выясняет, что часы в бакалейной лавке отстают на десять минут, а у сапожника мистера Мальборо и вовсе нет никаких часов, так как он пропил их еще в прошлом году