Текст книги "Закон отрицательной селекции"

Автор книги: Андрей Толоков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Роман многозначительно посмотрел на девушку.

– Не думайте обо мне плохо, – Света захихикала. – Я вам предлагаю только подняться до дверей квартиры. И все. Мало ли что? Чтобы вы точно знали, куда нужно прийти и не рыскали по подъезду. Рома, это понятно?

– Теперь понятно, – ответил Калугин.

Такси остановилось около дома, где жила Света. Они с Романом поднялись на третий этаж.

– Вот моя квартира, – девушка указала на дверь с номером девять. – Будешь приходить, в звонок не звони. Стучись. Я пойму, что это ты. Запомнил?

– Да! – Роман кивнул головой.

– Теперь ты всё знаешь, – Света поцеловала Калугина в щеку и с лукавой улыбкой сказала: – Езжайте, Роман Алексеевич, домой. Завтра у вас начинается новая жизнь.

***

– Все это можно с легкостью перестроить, Максим Анатольевич, – говорил восторженно визгливым голосом управляющий директор Семенов, семеня короткими ногами в стоптанных туфлях. – Раз вы стали владельцем этого замечательного здания, вы можете сделать здесь все что угодно. Документацию я подготовлю.

Архипов молча, без тени эмоций на лице, ходил по зданию ресторана «Вечерний», которое «чудесным» образом стало его собственностью.

– Слышь, Бруня! – обратился он к своему другу Брауну. – Что здесь делать будем?

– Ну как что, Архип? – выпучил глаза Браун. – Смотри! На первом этаже, ночной клуб с кабаком. А на втором, казино. Круто будет. Эй, как там тебя, – Браун щелкнул пальцами, обращаясь к директору. – А подвал тут есть?

– Конечно, Дмитрий Иванович, – продолжал голосить толстый Семенов. – Очень большой подвал. Под всем зданием.

– Ну вот, – продолжал Браун. – А в подвале сделаем сауну с бассейном. Ништяк! Все получится!

– Значит так, Славик! – обратился к Семенову Архип. – Готовь свои бумаги. Только быстро. Если кто-то будет мешать, скажешь мне фамилию. Убедим человека, – Архип громко рассмеялся.

– Максим Анатольевич, прямо сейчас начну все делать, – услужливо наклонившись как покорный слуга, сказал Семенов.

– Поехали, Бруня. Нас серьезные люди ждут, – Архип вместе с другом направился к машине.

Возле большого черного «Юкона» стоял водитель Архипова,– здоровенный, под два метра ростом, парень по кличке Бегемот. Где бы не находился Бегемот, он всюду и всегда грыз семечки. Они не кончались у здоровяка никогда.

– Блин, Бегемот! – подойдя к машине, сказал Архип. – У тебя когда-нибудь закончится этот корм?

– А у него в кармане подсолнухи растут, – сказал Браун и громко захохотал.

– А что, Архип, я аккуратно. Я только на улице грызу, – стал оправдываться Бегемот.

– Интересно, – продолжал Архипов, усаживаясь на заднее сиденье. – Когда ты спишь, ты тоже грызешь?

– Не, по-детски заулыбался Бегемот. – Когда я сплю я.… Сплю. И всё. Куда едем?

– Поехали на стадион, – скомандовал Архип. – Ступа стрелку забил. Что-то важное у него.

Ступа, это Семенченко Константин Константинович. Авторитетный жулик. Человек скрытный и незаметный. Жил скромно. В маленьком доме на окраине города. Но вместе с тем, большая часть прибыли от подпольной торговли алкоголем и наркотиками, оседала у него. К тому же, он слыл среди братвы человеком справедливым. Насколько это понятие возможно применить к вору и бандиту. Если Ступа назначал кому-либо встречу, то отказываться не стоило. Архип это знал. Ссориться со Ступой не хотел. Ему были выгодны ровные отношения.

«Юкон» остановился около служебного входа на стадион. Там, в основном, располагались тренировочные залы и небольшое, затрапезное кафе. В нем и назначил встречу Семенченко. Архип с Брауном зашли в зал и, после приветствия присутствующих, сели за стол напротив Ступы.

– Как дела, Архип? Все ли у тебя хорошо? – хриплым голосом спросил тот.

– Спасибо, брат! Все нормально. Зачем звал? – соблюдая все формальности, ответил Архип.

– Проблема есть. Твои люди, Архип, кинули моих друзей, – Ступа указал на трех человек сидящих в углу зала.

Архип обернулся и стал разглядывать мужчин. Это были цыгане. Посередине, видимо старший, сидел толстый цыган с сальным лицом и неопрятной седой бородой. Рядом с ним сидели два бравых, по цыганским нормам, щеголя. Все трое наблюдали за разговором «авторитетов», смотря исподлобья и с явной агрессией. Архип медленно повернулся к Ступе.

– Ступа, давай конкретно. Кто из моих людей кинул? Где и как?

– Ромалэ, иди сюда! – небрежно взмахнув рукой, подозвал старшего Ступа. – Расскажи уважаемому Архипу, что случилось.

Толстый цыган тяжелой поступью переместился к столу, за которым сидели «авторитеты». Вытер комканым платком пот с широкого сального лба и хриплым прокуренным голосом стал объяснять:

– Мы имели дело с хорошим человеком, Борей Бершицким. Он присылал нам сигареты. Мы торговали. Через месяц отправляли деньги. Все было как по маслу. Ну,

пару раз получалось, что не успевали расторговаться и задержали бабло. С кем не бывает?

– Послушай, кучерявый, – грубо перебил цыгана Браун. – Ты нам еще расскажи, как твой табор образовался! Рассказывай, как кинул тебя Бершицкий.

– Так не Бершицкий меня кинул. Не Бершицкий, – засуетился цыган.

– Ступа, он что, отмороженный, что ли? – спросил Архип с явно недовольным взглядом.

– Слышь, ромалэ! – зло зашипел Ступа. – Ты давай, ближе к делу. Уважаемым людям некогда твои романсы слушать.

– Я все понял, – поспешил исправиться цыган. – Кинул меня Роман.

– Какой ещё Роман? – удивился Архип. – Бруня, ты знаешь среди наших Романа?

– Не знаю.

– Он приехал от Бориса, – пояснил бородатый. – Нормальный чел. Вежливый. Хорошо одет. Приезжал за деньгами несколько раз.

– Ну и? – нервно спросил Архип.

– Теперь денег у нас нет.

Архип на минуту задумался, затем повернулся к цыганам и резко приказал:

– Так, вышли погулять. Нам надо перетереть тут со Ступой кое-что.

Цыгане послушно удалились.

– Ступа! – обратился к собеседнику Архип. – Давай по чесноку. Эти лохи тебе зачем? Что ты за них вписываешься?

– Архип, они моим товаром торгуют, – очень спокойно пояснил Ступа. – У них хорошая сеть. Зачем мне терять таких барыг. Надо людям помочь. Разберись, Архип. Сделай доброе дело.

– Ладо, Ступа, я тебя услышал. Разберусь. Если косяков с их стороны не было, деньги верну, – Архипов резко поднялся и, не прощаясь, вышел.

Через полчаса они с Брауном зашли в мастерскую Бершицкого. У ювелира была небольшая очередь. Браун подошел к прилавку и громко хлопнул по нему ладонью.

– Граждане, жаждущие расстаться с золотом и бриллиантами, лавочка ненадолго закрывается. Подождите за дверью, пожалуйста.

Посетители не стали возражать, видя угрожающий вид бандита. Все очень быстро вышли из помещения. В этот момент из подсобного помещения вышел Калугин.

– Товарищ капитан! – удивленно сказал Архипов. – Вы– то, как здесь?

– Стреляли! – отшутился фразой из известного фильма Роман. – А если серьезно, то давно уже не капитан.

– Что, турнули? – с иронией поинтересовался Архип.

– Ну да. Можно и так сказать.

– Но вас-то за что? – вступил в разговор Браун. – Вы вообще от Бога офицер.

– Видимо, нет, – возразил Роман.

– Роман Алексеевич теперь работает со мной, – пояснил Бершицкий.

– Ба! – воскликнул Архип. – Так вот кто у нас Роман, который цыган на бабки кинул.

– Максим Анатольевич, у вас неверная информация, – начал пояснять Борис Маркович. – Никакого кидалова не было. Роман Алексеевич, немного экстравагантным способом изъял у должников наши деньги. Заметьте, мы с этой прибыли заплатили вам хорошую долю.

Архип вопросительно посмотрел на Брауна. Тот подтвердил кивком головы.

– Ну-ка, капитан Калугин, расскажи про этот экстравагантный способ, – обратился к Роману Архипов.

– Ничего особенного, – скромно сказал Калугин. – Эти цыгане стали раз за разом недоплачивать. Долг нарастал как снежный ком. Я не знаю, на что они рассчитывали. Судя по всему, они вообще не собирались деньги возвращать. Борис Маркович предложил обратиться за помощью к вашим людям. А я подумал, что и сами вопрос решим. Стал ездить к ним часто. Усыпил бдительность. Они начали мне доверять. Подумали, что простачок, подвоха от меня не ждали. В один из приездов уже поленились пойти за деньгами. Рассказали, как найти их бухгалтера. Дали записку. Я пошел. Там сидит бухгалтер, девчонка лет четырнадцати, не больше. Читает по слогам, считать совсем не умеет. Деньги хранятся в больших шифоньерах. Пачки снизу доверху. Считает их девчонка не рублями, а пачками. А я подумал, почему бы не считать сразу шифоньерами. В общем, долго рассказывать, но я тогда понял, что долг мы вернем с процентами. Приходил к их барону, брал записку, по дороге переписывал как мне надо. Почерк-то, примитивный. Ну и вот. Больше мы с ними не работаем. Деньги у цыган закончились.

– Ну, ты, Калугин, головастый, – громко рассмеялся Архип. – Учись, Бруня. Без паяльников, без шума, без войны, денежки вот они, – и снова обратился к Калугину. – А не боишься, что цыгане тебе предъявят? Могут ведь ножичком почикать.

– Не боюсь, – спокойно ответил Роман. – У нас все их расписки есть. Косяк за ними конкретный. Да и потом, Максим Анатольевич, они ведь не только нас кидали. Они и из вашего кармана деньги тянули. Сейчас все встало на свои места.

– В общем, да, – почесывая подбородок, согласился Архип. – Предъявить вам нечего. Закрою я этот вопрос. А с тобой, Калугин, надо бы нам почирикать за одно дело. Я тебе скажу, когда приехать. Пошли, Бруня. Пускай люди работают.

Когда Архип с Брауном уселись в свой черный джип, Максим сказал водителю:

– Бегемот, пойди, погуляй минуту. Нам с Бруней надо поговорить.

Браун посмотрел на Архипова с нескрываемым удивлением.

– Что такое, брат? – спросил Бруня.

– Ты почему мне вовремя не сказал, что ювелир заслал нам бабло сверх нормы? – тихо, но очень сердито сказал Архип.

– Да, брат! Я просто забыл. Ну, заслал и заслал, – стал сбивчиво оправдываться Браун.

– Если бы я знал об этом заранее, я бы не выглядел идиотом, – рявкнул Архип. – Я должен знать обо всех движениях моих денег. Ты понял?

– Да, понял я, братан, все я понял, – испуганно залепетал Бруня.

– Зови этого грызуна. Поехали.

Вечером того же дня, на квартире у Светланы, Роман ждал Четвертова. Света поставила на стол вазочку с конфетами и налила чаю. Александр пришел вовремя.

– Ну, шпион-разведчик, – начал, шутя Четвертов. – Рассказывай, зачем звал?

Роман рассказал Четвертову о сегодняшней встрече с Архиповым и о том, что Архипов хочет пригласить Романа на какой-то важный разговор.

– Как мне себя вести? На что соглашаться, а на что нет? – спросил Калугин.

– Рома, веди себя естественно. Не думай о том, что тебе надо, во что бы то ни стало добыть какую-то важную информацию. Что дойдет до тебя естественным путем, то и дойдет, – инструктировал Романа Четвертов. – На явный криминал не соглашайся. Ты не пацан из бригады. Ты мозги. Вот так себя и позиционируй. Главное, Рома, пусть все идет своим чередом.

– Все понятно, – обдумывая сказанное Александром, сказал Калугин.

– Теперь о тебе, Света, – обратился Четвертов к Светлане. – Архипов выкупил ваш ресторан, но ты попробуй там остаться на работе. Ты девушка видная, опытная. Думаю, от такого работника Архип не откажется. Но все же, дистанцию держи. В пекло не лезь. Если нет, то нет. Мы найдем для тебя варианты.

– Хорошо, – тихо ответила Света.

– И вот ещё что, – продолжал майор. – Теперь свою связь не светите вообще. Обстоятельства могут поменяться в любой момент. Поэтому вы не друзья. Просто были когда-то знакомы и всё. Понятно?

– Понятнее некуда! – сказал Роман.

– Ну и хорошо! А теперь давайте по чайку и разбегаемся.

Они пили чай, рассказывали анекдоты, хохотали и ещё не знали, насколько трагические события ждут их впереди. Они просто жили и радовались этому. Насколько это было возможно в их положении.

***

Сережа Ершов двигался по службе как по эскалатору в метро. Ровно и без остановок. Благодаря усилиям высокопоставленной мамы, Сергей Валентинович прибыл на службу в немецкий Магдебург сразу на «сладкую» штабную должность. А через четыре года был направлен в Высшую школу военной контрразведки. Через некоторое время капитан Ершов стал офицером особого отдела. Карьера складывалась как нельзя лучше. Надо сказать, что Ершов был умным, изворотливым и всегда держал нос по ветру. Он всегда за версту чувствовал малейшие изменения, происходившие вокруг него, и мгновенно занимал выгодную сторону. После развала Советского Союза майор Ершов, к тому времени опытный комитетчик, понял, что принадлежность к структуре безопасности сулила выгодное положение в обществе. Не только должностное, но и финансовое. Одним словом, Сергей Ершов стал воспринимать службу как бизнес. Похоже, что процветанию бравого майора ничего не могло помешать.

Тем временем, Максим Архипов, убедившись в незаурядных способностях Калугина, приблизил Романа к себе и стал поручать ему самые ответственные дела. В один из вечеров Роман приехал, по приглашению Архипова, в казино «Жар-птица», бывший ресторан «Вечерний». Теперь в нем находился главный офис Архипа. У входа стоял уже не престарелый швейцар, а два крепких парня, так называемый «фейсконтроль». Они, конечно, узнали Калугина.

– Здравствуйте, Роман Алексеевич, – дружелюбно приветствовали они Романа.

– Добрый вечер! – так же вежливо ответил Роман. – Максим Анатольевич у себя?

– Он отъехал. Сказал, что скоро будет, – ответил один из охранников. – Браун здесь.

– Спасибо. Я подожду в баре. Как вернется, дайте мне знать.

– Да. Конечно, – ответил на просьбу Романа один из парней и распахнул дверь.

Калугин прошел в бар, заказал чашку «капучино» и сел за свободный столик, ожидая шефа. Он мог подождать его и в кабинете. Доступ туда у Калугина был свободный, но не хотел встречаться с Брауном. В последний год их отношения сильно испортились. Браун был грубым, резким и годился только для каких-то силовых действий. Тут он был незаменим. Но времена постепенно меняются. На первый план выходят другие люди, умеющие думать, просчитывать, анализировать. Архипов это понимал. Поэтому Брауна задвигал подальше, а Калугина выводил на первый план. И еще один фактор имел серьезное значение. Брауна нельзя было подпускать к финансам. Он был не чист на руку. Архипов об этом знал. Однажды Дмитрий Браун «прикарманил» приличную сумму из денег, собранных за «крышу». Через несколько дней Архип об этом узнал и решил проучить старого друга. Он заказал вертолет в местном авиапредприятии, якобы для прогулки. Все было обставлено как пикник. Алкоголь, мясо, девчонки. Брауну и в голову не могло прийти, что готовится экзекуция. Когда вертолет поднялся на приличную высоту, Архип приказал открыть большую боковую дверь и, пристегнувшись тросом, стал наблюдать с высоты за тем, что происходит внизу. Потом показал жестом Брауну, чтобы тот подошел к нему. Бруня ничего не подозревая, обмотавшись тросом, с глупой улыбкой подошел к двери. Не успел он опомниться, как оказался за бортом, повиснув на тросе. Это было страшно. А Архип достал откуда-то нож и стал демонстрировать, как он сейчас обрежет трос и отправит Бруню в свободный полет. Все находившиеся на борту замерли от ужаса. Только Бегемот, забыв про свой «корм», хохотал, принимая все это за шутку.

Вертолет стал понемногу снижаться, а Браун до сих пор болтался на тросе и орал. Архип все же обрезал трос, но сделал это перед самой землей. Бруня рухнул с небольшой высоты и отделался ушибами. Архип схватил обессилившего здоровяка и поволок его в кусты. Видимо там состоялся какой-то серьезный разговор между друзьями. Через несколько минут Максим вернулся, достал из сумки чистую одежду и велел Бегемоту отнести её Брауну в кусты.

– Да, и вот ещё, – Архипов достал из той же сумки компас, фонарь и коробку охотничьих спичек. – Скажи ему, что домой он добирается пешком. Хватит, налетался.

Вертолет взлетел и взял курс на аэродром. А Браун, с тех пор, отказывается участвовать в любых финансовых делах.

Калугин задумался за чашкой кофе и не заметил, как к его столику подошел Бруня. Он был изрядно пьян. В руке он держал недопитую бутылку «Martell». Здоровяк стоял и громко сопел растопыренными ноздрями.

– Ну что, махинатор! – обратился Бруня к Калугину. – Хочешь моё место занять? Подсиживаешь, сука!

– Нет, Дима, – невозмутимо ответил Роман. – Мне твоё место не нужно. Мне и на своём неплохо.

– Брешешь!

– Брешут псы за забором, – жестко перебил Брауна Роман. – Ты, Браун, слова подбирай! Со своими яйцеголовыми будешь дерьмо извергать! А со мной разговаривай человеческим языком.

Браун поставил бутылку на стол. Лицо его покраснело от злости. Он резко выхватил из-за пояса пистолет, щелкнул затвором и направил на Калугина. Роман продолжал все так же сидеть за своим столиком. Он, конечно, видел, что Браун направил на него оружие и наверняка понимал, что опасность велика, но сохранял спокойствие. Дразнить бандита было нельзя. Пьяный Бруня, скорее всего не отдавал отчета своим действиям. Но и сдаться в этой ситуации, было бы равносильно бегству с поля боя. Поэтому Калугин принял единственно правильное решение,– он просто игнорировал происходящее и продолжал спокойно пить кофе.

– Пистолет опусти, дуболом! – услышал Роман громкий голос Архипа. – Сколько раз я тебе говорил, Бруня, не направляй оружие на людей.

– А на кого мне его направлять? – заплетающимся языком спросил Браун.

– Вот на кого скажу, на того и направишь. Дай сюда, – Архип ловким движением выхватил пистолет из рук пьяного Брауна. – Иди, проспись! Ковбой!

Браун, качаясь и сбивая на ходу стулья, побрел к выходу.

– Спасибо, Максим Анатольевич, – поблагодарил Архипова Роман. Он всегда называл Архипа по имени и отчеству, подчеркивая цивилизованность их отношений.

– Ты, Роман, будь с ним осторожней. У него, в последнее время, в башке балаган, – сказал Максим и о чем-то задумался. – Надо что-то с ним делать. Ладно, это потом. Пошли ко мне.

Зайдя в свой кабинет, Архипов сразу подошел к бару и достал оттуда бутылку «Hennessy».

– Будешь? – спросил он Романа.

– Не откажусь, – согласился тот. После неприятной встречи с Брауном, надо было выпить. Успокоить нервную систему.

Архипов разлил коньяк по стаканам. Подал один Калугину. Молча чокнулся и залпом выпил содержимое. Роман наоборот стал смаковать напиток.

– Рассказывай, что ты придумал с Онинским НПЗ? – спросил Архипов.

– Есть одна надежная схема. Будем действовать на личных связях.

– Уточни!

– У Бориса Марковича в Москве хорошие связи по ювелирной линии. Люди вхожи в высокие кабинеты. Я думаю через них ключик подбирать.

– Рома, – закусив лимоном, начал разговор Архипов, – займешься этим делом лично. Но смотри, там надо будет локтями потолкаться. Сможешь?

– Максим Анатольевич, так, когда угодья выкупали, – напомнил Калугин, – тоже не хило локтями толкались.

– Э, Рома! Это были мелкие сошки. А тут заводик серьезный. С химией связан, – Архип присел на край письменного стола. – Здесь, братишка, красный директор. Тяжелая артиллерия. Эта Павлова, она из бывших партийных боссов. У неё там, – он показал пальцем вверх, – все схвачено.

– Когда приступаем? – спросил Роман.

– Завтра, – Архипов достал из стола пухлый конверт и протянул его Роману. – Здесь для начала достаточно. И еще. Поедешь не один. С тобой поедет Леонидова и Коля Артист.

– Судя по составу делегации, дело и вправду серьезное. Как бы пупок не надорвать.

– Калугин! – повысил голос Архип. – Вы с Марковичем сами мне все уши прожужжали: «надо отмывать производства»! Так?

– Верно, Максим Анатольевич, – спокойно подтвердил Роман. – Только вот что я думаю. Поддержка нам нужна в таких вопросах. Кто-то из власти или больших олигархов. Из тех, которые власть кормят. Раз уж на вершину лезем, надо подстраховаться.

– Вот же, сука! – выругался Архип. – Умеешь ты, Рома, испортить настроение перед сном.

– Что, думаете, я не прав?

– Да в том-то и дело, что прав. Но это же опять моя головная боль. Не тебе же искать этих челов, – Максим глубоко вздохнул. – Завтра с Леонидовой и Артистом все продумайте и в путь.

– Все понятно! Я пойду?

– Иди! – Архип устало махнул рукой.

Наталья Борисовна Леонидова была опытным юристом с хорошими связями. Женщина интеллигентная, с прекрасным образованием. Как она оказалась на «службе» у Архипова для Романа был большой вопрос. Видимо, какие-то сложные жизненные обстоятельства этому способствовали. А вот Коля Артист, это была фигура незаурядная. Его родители действительно служили в одном из московских театров. Да и сам Коля учился в театральном вузе, пока его не отчислили с последнего курса. Его актерские способности вызывали восхищение. Этим активно пользовались в «архиповской» группировке. А отчислили Колю за то, что угодил он в тюрьму. Артист придумал и сам же воплотил в жизнь интересную махинацию. Во время тотального дефицита в Москву, как в столицу, стекалось огромное количество грузовиков с товаром. Логистики нормальной не было и машины простаивали в ожидании разгрузки сутки, а то и больше. Этим воспользовался Артист и его друзья.

Вдоль очереди из грузовиков шел человек с портфелем и стучался в кабину. Когда водитель открывал дверь, человек начинал громко возмущаться:

– Ты чего здесь стоишь? Мы тебя со вчерашнего вечера ждем! Давай, выезжай из очереди и на разгрузку.

Водитель, конечно, интересовался, кто его ждет и где разгружаться?

– Ну, ты же в НПО «Электроника» приехал? Правильно? – продолжал настаивать человек с портфелем.

– Нет. Я в «Мосторге» разгружаюсь, – поправлял незнакомца водитель.

– Как в «Мосторге»? – искренне удивлялся человек. – У меня вот, – он размахивал какими-то бумагами перед лицом водителя, – твой номер и марка машины. Все документы в порядке. Дай-ка твои накладные!

Водитель под напором жулика отдавал документы. Тот просил подождать минуту, другую и куда-то отходил. Очень быстро возвращался и просил прощения за ошибку. Якобы, одна буква в номере была другой. После чего исчезал. И вот тут время выхода на сцену Артиста. Пока жулики переписывали данные из накладных и подделывали новые документы, Коля перевоплощался в представителя той или иной торговой организации. Делал он это мастерски. Артист подходил к водителю, про груз которого он знал уже все что надо, и забирал его на выгрузку. Бедолага, простоявший в ожидании более суток, как правило, радовался тому, что все скоро закончится и, не особо вдаваясь в подробности, ехал разгружаться. После выгрузки товар тут же перегружался в другой транспорт и с новыми документами уезжал куда-нибудь в другой город. Там его быстро реализовывали, и часть выручки возвращалась Коле и его друзьям. Артист жил на широкую ногу, пока эти махинации не раскрылись. Из театрального училища отчислили, а в тюрьму зачислили.

Вот в такой компании Калугину предстояло ехать в северный город и «отмыть» там большой завод. Лакомый кусок.

***

Павлова Екатерина Дмитриевна, ещё в начале горбачевских «фантазий» ушла с партийной работы в министерство. А в 90-м году стала директором крупного предприятия – Онинского НПЗ. Место хлебное. После развала страны и с началом дележки советского имущества, Екатерина Дмитриевна захотела «заводик» из государственной собственности сделать своей. Начала наводить справки в столице, искать нужных специалистов. Конечно, делала она это в строгом секрете, только через доверенных людей. Но, тем не менее, информация дошла до Бершицкого и Калугина. А затем и до Архипа. Так и родилась идея – «кинуть» Павлову. А воплощать эту идею в жизнь должен был Калугин. По иронии судьбы, именно Павлова почти пятнадцать лет назад «кинула» Калугина. Теперь очередь Романа расплатиться с обидчицей. Конечно, ставки несоизмеримы. Надо сказать, Роман и не подозревал, что это та самая Павлова, с «легкой» руки которой, его судьба сделала такое крутое пике.

В приемной директора НПЗ было людно. Но три человека явно отличались от общей массы. Это были Калугин, Леонидова и Коля Артист. Коля перевоплотился во всезнайку-ботаника. Несуразная прическа, под слегка великоватым пиджаком белая рубашка, застегнутая на все пуговицы и громадные роговые очки. Такому персонажу невозможно не доверять. Щеголь Калугин, с обаятельной улыбкой, само воплощение успешного московского функционера. Ну и Леонидова, статная женщина с каменным лицом. Фемида – не иначе.

Павлова вошла в приемную и колючим взглядом осмотрела всех присутствующих. Внимание её привлекли московские гости. Она ждала их. Накануне ей позвонили из столицы и доложили о приезде этой группы.

– Вы из министерства? – громко обратилась она к москвичам.

– Да, – привстав, ответил Калугин.

– Проходите в кабинет, – она сделала властный жест рукой, после чего обратилась ко всем остальным. – По производственным вопросам все к главному инженеру. Остальные ждите. Освобожусь – приму, распорядившись, она велела секретарше,– Вера, принеси в кабинет чаю.

Кабинет Павловой был обставлен по-советски лаконично, но добротно.

– Слушаю вас, товарищи, – сказала директор, устроившись за своим столом.

– Меня зовут Калугин Роман, – представился Калугин. – Это мои коллеги, Леонидова Наталья Борисовна – юрист, Васильев Николай – специалист по ценным бумагам и рынкам. Мы к вам от Малиновского. Вот рекомендательное письмо, – Роман достал из портфеля конверт.

– Оставьте эти бумажки себе, – пренебрежительно махнула рукой Павлова. – Мы уж как-нибудь, по старинке. Напрямую поговорим.

Павлова сняла трубку и набрала московский номер Малиновского.

– Вячеслав Александрович, – обратилась она к Малиновскому поразительно изменившимся доброжелательным тоном. – Тут в моем кабинете сидит товарищ Калугин Роман со своей группой. Вы лично ручаетесь за них?

– Екатерина Дмитриевна! – начал нараспев негромким баритоном Малиновский. – Доверяйте им как самой себе. Это лучшие специалисты.

– Я вас поняла. Вы уж, извините, что я вас отвлекла. Просто вчера звонили из вашего ведомства. Но я этого человека лично не знаю. Решила перепроверить. Дело серьезное, вы же понимаете.

– Екатерина Дмитриевна, голубушка, – продолжал тем же гипнотизирующим голосом Малиновский. – Вы абсолютно правы. Правильно сделали, что мне позвонили. Вы, главное, не забудьте, когда у вас все сложится, старику на пирожки подбросить.

– Вячеслав Александрович, рано еще делить шкуру неубитого медведя, – продолжала заискивать Павлова. – Срастется – не забуду. Всего вам доброго!

Услышав короткие гудки в трубке, Малиновский хихикнул. Положил трубку и вернулся к столу, на котором лежал открытый кейс доверху набитый пачками американской валюты.

– Жаль тебя, Катя, но здесь, как говорится, каждый за себя, – поглаживая зеленоватые купюры, сказал сам себе Вячеслав Александрович.

В кейсе «хрустела» благодарность от Архипа за хорошие рекомендации группе Калугина. За будущее Малиновский был спокоен. Через неделю его назначат на высокую должность в правительстве и Павловой до него не добраться.

Екатерина Дмитриевна положила трубку и, переводя взгляд с одного гостя на другого, барабанила пальцами по столу. Это продолжалось примерно минуту.

– Что собираетесь делать? – строго спросила она у Романа.

– Если вы хотите подробно, то Николай вам всё изложит, от «а» до «я», – ответил Роман.

– Нет! Сейчас – в общих чертах. Детали потом, по ходу дела.

– Схема такая, – начал Калугин, сохраняя темп, предложенный Павловой. – Мы создаем структуру с таким же названием, как и ваше предприятие, но отличие будет. Совсем незначительное. Затем эта структура начинает активно скупать акции предприятия. Само собой разумеется, что вы там светиться не будете. Все будет оформлено на посторонних лиц. Я думаю, что у вас есть доверенное лицо, на которого мы все оформим.

Калугин владел информацией в полной мере. Он знал, что на родственников оформить акции Павлова не сможет. По ряду причин. Бывшие коллеги по партии тоже не входили в круг доверенных. Так что, выхода у Павловой не было. Расчет только на Калугина и его друзей. Екатерина Дмитриевна видела, как «красные директора» скупают бывшую государственную собственность. И ей тоже хотелось оторвать лакомый кусок. Жажда наживы, вот слабое место Павловой. Этим Роман и воспользуется.

– Нет! – резко сказала Екатерина Дмитриевна. – Никаких посторонних. Оформляйте пока все на себя. Как все закончим, переоформите на меня контрольный пакет.

– Наталья Борисовна подготовит договор. Мы все это оформим официально. Все наши обязательства. И когда…

– Никаких договоров, – резко оборвала Калугина директор. – Никаких официальных бумаг. Я вообще ничего об этом не знаю. Понятно?

– Екатерина Дмитриевна, я все понял, – уверенно сказал Роман, не выдавая никаких эмоций. – Тогда мы пошли работать.

– Держите меня в курсе, – сухо добавила Павлова. – До свидания.

Гости вышли из кабинета. Спешно вышли на улицу. Сели в машину, припаркованную около управления НПЗ, и только когда отъехали на приличное расстояние от здания, Роман обернулся к друзьям и с улыбкой сказал:

– Поздравляю! Рыба клюнула.

Работала группа Калугина быстро и слаженно. Павлова получала информацию каждый день и в какой-то момент она уже стала подсчитывать огромные прибыли, которые вот-вот свалятся на неё, как снежный ком. Для Екатерины Дмитриевны это было несвойственно, но Калугин со своими друзьями настолько очаровали Павлову, что она расслабилась и предалась мечтаниям. Длилось это недолго. Удар был внезапный. Один. И сразу нокаут. Когда на собрании акционеров Павлову уволили, а на её место генеральным директором выбрали совершенно «левого» человека, у Екатерины Дмитриевны случился сердечный приступ.

Сын Сергей Ершов, прилетел в тот же вечер. Дежурная сестра попыталась не пустить Ершова в палату, но тот в грубой форме обругал девушку, ткнув ей в лицо комитетскую корочку.

– Вызови лечащего врача! – приказал он сестре. – Только быстро. Жду в палате.

– Но уже поздно. Он дома, – робко пояснила медсестра.

– Значит, вызови из дома, – крикнул Сергей, направляясь к палате матери. – Если не приедет, пришлю за ним наряд.

Девушка сняла трубку и стала судорожно набирать номер доктора.

– Мама! – воскликнул Ершов, войдя в палату и увидев свою мать бледной и неухоженной. Он присел на край кровати и обеими руками взял руку Екатерины Дмитриевны. – Как же так, мама?

– Купилась я, сынок, – тихим обессилившим голосом произнесла Павлова. – Малиновский, подонок, подставил.

– Малиновский? – переспросил Ершов. – Так это все он провернул?

– Нет, Сережа, провернул не он. Но он прислал мне эту банду Калугина.

– Калугин, – повторил за матерью Ершов. – Кто же такой, этот Калугин?

– Сережа! Послушай меня, – Павлова сжала в запястье пухлую руку сына. – Завод мы уже не вернем. С этим я смирилась. До Малиновского сейчас не добраться. Даже не пытайся. Шею сломаешь. А вот с его подручными можно посчитаться. Ты мальчик умный. Подумай. Их надо наказать.