Текст книги "Хроники Иттирии. Песня Мора"

Автор книги: Андрей Талашко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 10. Мотылек

После встречи с кулаком Прухора нос государственного переписчего стал напоминать вздернутую кверху картофелину. Сломанная переносица сильно раздалась вширь, что давало ему схожесть со свиным пятаком. Истинная личина Карома Красивого теперь отражалась на его лице.

Девушка с крыши следила за прогуливающимися по Верхнему городу братьями. Близнецы неспешно шагали по узкому коридору между налипнувшими друг на друга лентами зданий. Как и сказал Блоха, Карома и Лаффара сопровождал молодой, крепкий и очень высокий парень. Суровое лицо с увесистой квадратной челюстью и волевым подбородком, коротко стриженые волосы с тоненькой косичкой, спадающей на правое плечо, и небольшая всклоченная бородка… Тия невольно отметила что, парень был очень красивым. С таким любая деревенская девчонка не отказалась бы посидеть вечером у пруда… Если бы, конечно, не узнала, что тот якшается с насильниками и убийцами. Парень, которому на вид было никак не больше двадцати пяти, шел впереди братьев и, словно таран, бесцеремонно расталкивал перед собой зазевавшихся прохожих.

Попавшие под раздачу недовольно ворчали, некоторые даже намеривались отстоять свое право идти там, где хотят, но лишь одного взгляда на великана, хватало неудавшимся спорщикам, чтобы вспомнить о неотложных делах. В такие моменты Каром и Лаффар, стоя позади своего телохранителя, провожали бедолагу громкими непристойными выкриками о мужском достоинстве и его отсутствии у конкретных выскочек. Все, что оставалось прохожим, это, вжав голову в плечи, еще быстрее уносить ноги. А довольные жизнью братья после таких маленьких представлений, вновь отправлялись в свою неспешную прогулку по городу, стараясь прокладывать свой маршрут там, где было как можно больше прохожих. Тие оставалось лишь надеяться, чтобы на пути у этой троицы оказался отряд отдыхающих в выходной день стражников.

Может, она и правда ведьма, раз смогла «накаркать». В небольшой грязной подворотне, соединяющей две улицы, путники все же набрели на неприятности.

Шестеро громил бандитской наружности стояли прямо посреди прохода, окружив какого-то задохлика. Лысый человек с длинным чубом держал несчастного за грудки, а тот изо всех сил пытался вжаться в кирпичную стену. Лишь завидев, что к ним кто-то идет, один из вышибал кивнул головой чубатому.

– Валите отседова, пока целы! – Рявкнул тот, злобно зыркнув на идущего впереди наемника.

Высоченный парень не сбавил шага, продолжая тараном идти на бандитов. Чуб мотнул головой, и сразу трое его прихвостней шагнули вперед. Тия, должно быть, моргнула, пропустив тот момент, когда охранник близнецов оказался рядом со своими противниками. Пара молниеносных ударов – и двое бандитов уже корчились на земле. Еще мгновение – и третий с заломанной рукой с размаху врезался головой в стену.

Чуб, забывший про свою жертву, вытаращил глаза на своих поверженных дружков. Двое оставшихся прихвостней пятились за его спиной.

– Пшли во-о-о-он, щенки! – Зычным голосом гаркнул, идущий следом за наемником, один из братьев.

Переглянувшись между собой и посмотрев на загривок вдруг побледневшего Чуба, оставшиеся на ногах бандиты медленно попятились назад. Задохлик смотрел на все это вытаращенными глазами, не понимая, с чего это вдруг на него снизошла такая благодать. Все еще не оставляя попыток вжаться в стену, спасенный крабом протискивался в сторону своих защитников. Прижав трясущиеся руки к груди, человек что-то тихо промямлил близнецу с ровным носом.

– Пошел вон, шваль! – Лаффар схватил несчастного за грудки и, оттолкнув от себя, отвесил тому пинка.

Чуб остался один. Выставив перед собой руки, он медленно пятился назад. В глазах человека читался неприкрытый страх. Каром поравнялся со своим телохранителем.

– Я ведь говорил, что найду тебя, Ясон?

– Каром, ты же знаешь. Я не нарочно, – голос человека дрожал как осенний лист. – Я все отдам. Такая сумма… У меня пока нет… Но мы с ребятами скоро…

В переулок, гремя доспехами, влетела стража. Должно быть, дружки Чуба все же не побрезговали обратиться к блюстителям порядка. Ясон обернулся себе за спину, и на его лице на мгновение зажглась надежда.

– К твоему счастью, я уезжаю. – Как ни в чем не бывало, продолжил Каром. – Поэтому деньги можешь оставить себе… Пригодятся на лечение…

Прежде чем Каром договорил фразу, в руках наемника что-то сверкнуло. С торчащим из колена оперением, Чуб повалился на землю и завыл от боли.

Жестокость, с которой Каром приказал своему псу навсегда превратить здорового человека в калеку, поражала. Еще больше поражало то, что ощетинившиеся было алебардами стражники, слоило лишь Карому повернуться в их сторону, тут же убрали оружие и склонили головы. Но все это меркло в глазах Тии. Не отрывая взгляда, девушка смотрела на наемника, в руке которого блестел арбалет ее отца.

* * *

Трактир был практически пуст. Единственный посетитель – закутанный в длинный плащ вор, сидел со стаканом воды в темном углу зала и, должно быть, коротал время в ожидании начала своей смены. Несмотря на то, что город переполнен гуляками, у пожилого трактирщика всегда было спокойно и уютно.

– Здорово, Бирк. – Гарн шумно приземлился на высокий табурет у стойки.

– Приветствую, приветствую, – старик расплылся в кривой улыбке. – Как самострел? Обновил уже?

– И не спрашивай, – отмахнулся наемник. – Плесни лучше чего покрепче.

Бирк отточенным движением достал из-под прилавка стопку и плеснул из глиняной бутыли бурой жидкости. Гарн дыхнул себе на плечо, чтобы воздух из легких не воспламенился от огненной браги, и опрокинул стопку. Жидкое пламя побежало по горлу, наполняя собой все отведенное ему место. Оно в мгновение ока выжигало воздух из легких, заставляя все мышцы в теле разом отозваться судорогой. Наемник шумно вдохнул и тут же обмяк на своем стуле, наслаждаясь приятным теплом, разливающимся по уже расслабленному телу.

– Это, Бирк, ты мне с девкой подсобишь на завтра?

Старик приторно зажмурился, сияя как полновесный золотой.

– Да не вопрос, дружище. Все устроим. – Отозвался он, наливая Гарну новую порцию жгучей браги. – Хорошая потаскушка – как неделя отпуска, а? Тебе не помешает. А то, вон, совсем раскис уже.

– Да не мне это. – Гарн опрокинул следующую стопку. – Начальству… – Сиплым голосом добавил наемник и тут же уткнулся носом в свой рукав.

– А-а-а-а, а то я думаю. По молодости да за девку еще платить. Сами прохода не дают. – Трактирщик улыбнулся желтыми зубами. – Вот я в твои годы помню…

– Ладно, пойду присяду, – бесцеремонно перебил Бирка наемник. – Пинту темного принеси за мой столик.

Пожилой трактирщик что-то проворчал и отвернулся к расставленным на полке кружкам. Старику дай только волю, он тебе нальет в уши. Тот еще жук. За самострел пятьдесят серебряных заломил. Ну, ничего. Такое оружие в обычной лавке не купишь. В Тристаре пригодится, а на крайняк всегда можно будет продать какому-нибудь фирийскому коллекционеру. Самострел мастера-вора штука редкая и крайне полезная. Особенно на Арене, куда Гарн собирался отправиться сразу по прибытии в Тристару.

Тристара – единственное место во всей Иттирии, где проводятся настоящие бои. Со зрителями и ставками. Игры, в которых своим мастерством и боевыми навыками можно добиться небывалых высот, и на которых можно так же легко погибнуть. Даже правители кочевых племен каганы, от безделья чесавшие о непреступные стены зубы, теперь заняты подготовкой бойцов для Арены…

– Здравствуйте, дяденька, – раздался над ухом писклявый голос.

Прямо перед Гарном с глухим стуком приземлилась деревянная кружка. Наемник отложил в сторону самострел, который он только что разглядывал.

– Здорово, Сопляк, – серьезным голосом сказал Гарн.

– Я не сопляк, – напыжился воробьем щуплый мальчишка. – Вы простудитесь, тоже сопляком будете.

– Поговори мне еще, – беззлобно бросил наглецу Гарн. – В ухо дам.

Растрепанный мальчишка отступил на шаг и расплылся в щербатой улыбке.

– Не догоните!

Гарну нравился этот наглый малец. Дерзкий взгляд, кошачья реакция и подвешенный язык. У парня задатки хорошего бойца… Или будущего калеки.

– Ладно, мне надо стол протереть, а то дядька Бирк затрещину даст.

– Ну протирай давай, если надо, – Гарн поднял свою кружку со стола.

– А вы в ухо не будете бить? – Недоверчиво спросил парень.

Наемник сделал не большой глоток.

– Зависит от того, как протрешь, – с серьезным лицом сказал он.

Мальчишка неуверенно бросил на столешницу мокрую тряпку.

– Ну что, обдумал мое предложение нормальным чем-нибудь заняться? Или все так и будешь в трактире столы тереть?

– Думал, дяденька, – с улыбкой отозвался мальчишка. – А чего мне? Тут тепло и еда бесплатная.

– Ну, тогда все ясно с тобой, – махнул рукой наемник.

Другие времена, другие нравы. Когда Гарн был ребенком, ему приходилось каждый день драться за корку хлеба.

Наемник закрыл глаза и отхлебнул пенного напитка. Терпкий аромат темного эля приятно щекотал ноздри, насыщенный вкус бодрил и хорошо утолял жажду. Горький, как сама жизнь. Темный пралинский эль, пожалуй, лучший напиток во всей Иттирии. Наемник шумно опустил бокал на стол.

– Твою ж мать!

Гарн подскочил со своего стула и принялся руками обтирать насквозь промокшие штаны. Перевернутый бокал покатился по столешнице и с грохотом полетел на пол.

– Дяденька, простите…

Мальчишка растерянно маячил перед столом, словно штандартом размахивая мокрой тряпкой.

– Я не хотел. Вы прямо на тряпку поставили…

Трактирщик Бирк уже оторвался от стойки и тараном шел прямо на мальца. Гневный взгляд хозяина не предвещал неуклюжему мальчишке ничего хорошего. Краем глаза Гарн заметил, как от дальнего столика отделилась тень.

– Ай, дядька Бирк…

Трактирщик попытался схватить сорванца за ухо, но тот ловко поднырнул под руку старика и в следующее мгновение кузнечиком перемахнул через стол. Наемник видел, как выросшая рядом с его столом фигура потянулась рукой к лежащему на краю самострелу.

– Иди сюда, засранец!

Бирк ревел благим матом, пытаясь схватить не желающего получать затрещину ученика. Сопляк кружил вокруг стола, громко причитая, что он не нарочно опрокинул бокал на посетителя. Гарна все это страшно раздражало. Орущий мальчишка, поносящий его, на чем свет стоит, трактирщик. Какой-то марлок, пытающийся стянуть самострел.

– Дай сюда!

Наемник изо всех сил дернул свое оружие. Вор, совсем недавно сидевший за соседним столом, едва не шлепнулся на пол. Закутанный в плащ человек большими зелеными глазами уставился на Гарна. Потребовалось мгновение, чтобы несостоявшийся вор сообразил, что надо делать.

– Во люди пошли. Уже среди бела дня из-под носа воруют, – задумчиво сказал Гарн. следя за хлопнувшей дверью. – Да еще и баба.

Гарн посмотрел на замерших по разные стороны стола трактирщика и его ученика. Переведя безразличный взгляд на расползшееся по штанам пятно, наемник махнул рукой и уселся на свое место.

– Бирк, неси поесть чего, – устало улыбнулся он.

Небольшое представление, развернувшееся в трактире, наконец, разыграло его аппетит.

* * *

Зал «Дикого инстинкта» был необычайно маленьким. Лишь пара аккуратных столов с резными ножками, да длинная стойка с кучей дорогих бутылей алкоголя. На этой самой стойке, помимо дорогих вин и загорной браги, стояла лампада с благовониями. Сильно пахло ладаном, который все равно не мог замаскировать затхлый воздух закрытого помещения.

Трактир был пуст, лишь в конце зала за последним столиком сидел одинокий посетитель. По соседству с глиняным бокалом покоился маленький резной арбалет. Тия встретилась взглядом с суровыми глазами человека и, пока он, еще чего доброго, ее не узнал, поспешно засеменила к стойке.

Вылизанный, похожий на засушенную воблу, трактирщик с ног до головы пробежался по Тие цепким взглядом. Наконец, скорчив мину, мол, видали и лучше, человек небрежно кивнул, указывая на лестницу за своей спиной, ведущую вниз.

– Второй этаж, конец коридора, дверь справа, – выплюнул он едким голосом.

Тия громко хмыкнула и, надменно тряхнув рыжими волосами, пошла к лестнице, придерживая рукой юбку, чтобы ненароком не сверкнуть босыми ногами.

Принесенное Блохой платье с пошлым разрезом, несмотря на то, что было ей великовато, сильно стесняло движения девушки и было крайне неудобным. Ужасные туфли на каблуке полетели с крыши сразу после того, как только Тия попыталась сделать в них хотя бы один шаг. Жесткий корсет так и остался не завязанным, чтобы оставить девушке хоть какую-то возможность не скончаться от удушья еще на подходе к «Дикому инстинкту». Тия не видела себя со стороны, но, по словам Блохи, перед тем как он навсегда растворился в подворотне, образ даррионской потаскухи удался ей на славу.

Длинный коридор второго подвального этажа был освещен тусклым светом масляных ламп. Вдоль обитых черным деревом стен висели странные, а порой и жуткие приспособления. Кольца, связанные веревками, загнутые деревянные палки, кожаные поводки и ошейники. Тия медленно продвигалась по казавшемуся ей бесконечным коридору, в очередной раз прогоняя здравое желание развернуться и убежать прочь. Ее невероятно пугало это место. Но еще больше ее пугали твари, которые в нем обитают.

Тия обняла себя руками. Ей отчего-то вдруг стало очень холодно. Уставившись на последнюю в коридоре дверь, словно Марта на новые ворота, девушка попыталась унять вдруг охватившую ее дрожь.

Тия скользнула рукой в разрез своего платья и нащупала теплые бутыли, подвязанные к ногам. Тепло зажигательной смеси передалось ее ладоням, немного уняв дрожь. Пусть у Тии и не получилось вернуть отцовский самострел, но у нее все равно есть, что показать этим животным в человеческом обличье. Глубоко вздохнув, девушка шагнула к двери.

* * *

Мрак, заполнявший комнату, казался осязаемым. Глаза, не привыкшие к давящей темноте, цеплялись за дальний угол комнаты, подсвечивающийся одиноким факелом. Тия стояла у входной двери, обитой чем-то мягким, и пыталась заставить себя сделать еще один шаг. Девушке потребовалось несколько долгих секунд, чтобы, наконец, совладать со своим зрением. На самой границе видимости она различила очертания большого стола. Озноб вновь захватил все ее тело. Кожа с ног до головы покрылась гусиными пупырышками. Тия медленно и прерывисто дышала, изо всех сил стараясь успокоить стремящееся выскочить из груди сердце.

– Иди к свету, мотылек…

От раздавшегося из темноты сладкого ядовитого голоса все внутри сжалось в тугой комок. Волна страха подкашивала ноги. Все тело отозвалось дрожью.

С трудом справившись с собой, словно по раскаленным углям, Тия медленно направилась в освещенный факелом круг…

– Быстрее! – Голос, прилетевший из ближнего конца комнаты, заставил девушку вздрогнуть.

– Ну, ну, не серчай, брат, – ответил ему сладким голосом первый. – Девочка просто заволновалась. Не каждый ведь день ей перепадает шанс стать кем-то другим…

– О да! Она станет… – Растягивая слова, прорычал второй.

Тия остановилась за один шаг до круга света, отбрасываемого факелом. Словно в сумасшедшем театре, братья-извращенцы надевали на себя жуткие маски. В таких местах, как «Дикий инстинкт», они могли воплотить в жизнь свои самые ужасные фантазии. Даже если они заиграются настолько, что ненароком убьют свою живую игрушку, кто станет искать городскую потаскуху? Все просто, они платят и получают то, что хотят. Весь город такой. Вся Лимма такая. У кого есть деньги и власть, тот может творить, все что захочет…

Мама…

Тело Тии все еще била мелкая дрожь. Но место страха и сомнений стремительно занимала живая всепоглощающая злоба. Ненависть к тварям в человеческом обличье заставляла сердце девушки не биться в судорогах ужаса, а отбивать боевой марш. Представление, в котором ей была отведена главная роль в жутких фантазиях братьев, отчего-то придало ей сил. Тия вспомнила маленькое боевое пламя свечи, ставшее пожаром в тот день, когда она отомстила Фирку. Она не жертва, не овечка Марта. Она хищница, мститель…

Тия запустила ладонь в высокий разрез своего платья. Нащупав две теплые бутыли, девушка резким движением сорвала их с себя и шагнула в одинокий круг света.

– Ты-ы-ы-ы? – Голос, пару мгновений назад говорившего сладким голосом убийцы, полностью преобразился.

И, все-таки, он ее узнал. Тия уже начала переживать, что эти сволочи могут и не вспомнить того, что сделали в какой-то там Захолмянке.

– Что там, Каром? Твоя бывшая, что ли?

Второй голос тоже изменился. Теперь уже он звучал едко и слащаво. Довольный удачной шутке, близнец громко заржал.

– Заткнись, Лаффар! – Голос Карома прозвучал как удар хлыстом.

Смех брата бывшего государственного переписчего тут же захлебнулся. Несколько ударов сердца никто не смел нарушить молчание.

– Эта та плеха, из-за которой мне нос сломали, – наконец жестоким голосом отозвался Каром.

Несколько долгих секунд в звенящей тишине был слышен лишь барабанный бой сердца Тии. Спустя еще мгновение оглушающую тишину нарушил треск огня, пожирающего сухую тряпицу.

– Сука! – Нечеловеческим голосом заорал один из братьев.

Судя по глухому удару, кто-то попытался перелезть через огромный стол, чтобы остановить Тию. Но он не успел. В следующую секунду девушка одну за другой запустила в разные углы комнаты две бутыли с зажигательной смесью.

Полыхнуло так, что девчонке пришлось закрыть лицо ладонями. Волосы на голове заскрипели от жара. Душераздирающий крик вспыхнувшего, словно смольняк, человека ударил по ушам. Прикрывая глаза от яркого света, Тия сквозь пальцы смотрела на освобожденное пламя.

В ближнем от девушки углу, один из насильников, словно заведенный катался на полу и орал, безуспешно пытаясь сбить охватившее все его тело пламя. С другой стороны комнаты белым слепящим огнем полыхала стена. Второй насильник, крича скорее от бессилия, чем от боли, поливая кого-то отборным матом, носился вокруг горящего брата.

– Водой туши! А-а-а-а-а-а-а-а! – Катающийся по полу человек орал, словно резаная свинья.

Вонь горящего масла и плоти ударил Тие в нос, словно настойка деревенского лекаря, приводя в чувства и возвращая к реальности. Пригнувшись как можно ниже к земле, чтобы не вдыхать черный едкий дым, девушка со всех ног бросилась к выходу.

Глава 11. Гарн

Девчонка, которую прислал Бирк, была рыжеволосой худышкой. Знакомые черты лица, тонкие губы и огромные зеленые глаза. Гарна не покидало чувство, что он ее уже где-то видел.

Рыжая вела себя весьма странно. От внимательного взгляда наемника не укрылось, что девчонка была боса, хоть и всячески пыталась это скрыть. Гостья совсем наигранно задрала носик в сторону так раздражавшего Гарна трактирщика по имени Патрик, и, придерживая платье, направилась вниз по лестнице. Красивая, надменная… И очень плохая актриса. Пожалуй, меньше всего на свете девчонка была похожа на городскую шлюху.

Наемник еще не успел осушить свой бокал, когда с лестницы раздались душераздирающие крики. Патрик взволнованно уставился на Гарна и кивнул в сторону лестницы. Но, увидев веский аргумент в виде среднего пальца, трактирщик тут же передумал командовать и, надувшись, стал судорожно натирать и так кристально чистый стакан.

Спустя минуту из подвала выскочила Рыжая и быстрым уверенным шагом, готовая вот-вот сорваться на бег, бросилась к выходу из трактира.

Сильно завоняло паленым. Из подвала прилетел очередной жалобный крик. Краем глаза подорвавшийся вслед за беглянкой Гарн увидел, что трактирщик все же бросился на помощь к своим постояльцам.

На улице смеркалось. Последние красные лучи затягивали за горизонт остатки света и расчищали небо для россыпи ярких точек звезд.

Гарн со всех ног мчался по узким переходам трущоб, бесцеремонно расталкивая в стороны семенящих куда-то редких убогих. Рыжая копна волос маячила впереди. Парень уверенно ее догонял.

Гарн надеялся, что беглянка быстро выдохнется и попытается спрятаться в одном из зданий. Тогда ему не составит труда ее схватить. Но девчонка оказалась умнее. Выскочив из злачного квартала, она со всех ног помчалась в сторону площади. Беглянка уже догадалась, что ее преследуют, и теперь бежала так быстро, насколько ей позволяло длинное платье. Ее цель была ясна как память предков.

Цирковое представление собрало кучу народа. Сотни зевак столпились на площади, чтобы попасть внутрь огромного купола. Вскоре должно было разыграться невиданное зрелище. Лишь благодаря своему росту, Гарн не потерял из виду рыжую бестию, нырнувшую в толпу.

Не отрывая взгляда от с трудом расталкивающей людей девчонки, наемник тараном прокладывал себе путь. Гарн отчетливо видел, как беглянка нырнула в узкий проем между двумя установленными на краю площади шатрами.

– Попалась, – самодовольно хмыкнул наемник, и протиснулся в узкий проход вслед за девчонкой.

* * *

Гарн медленно шагал по коридору из огромных палаток. В каждом из таких шатров можно было жить целой семье, притом не самой маленькой, что, собственно, часто циркачи и делали. Шаркающей походкой, дойдя почти до конца импровизированной улочки, Гарн замер перед самым крайним шатром. Сделав вид, что собирается проверить именно этот, наемник на мгновение заглянул за брезент, а затем резко обернулся. Как он и ожидал, полотно у входа одного из шатров закачалось.

– Второй справа, – словно профессиональный игрок в наперстки, заключил Гарн вслух. Парень не спеша подошел к шатру, из которого за ним только что наблюдала Рыжая. и, не теряя ни минуты на раздумья, скользнул внутрь.

Внутри шатер казался еще больше, чем снаружи. Если хорошенько постараться, тут вполне можно было разместить небольшой деревенский домик.

Все помещение было завалено хламом. Коробки, шкафы, стеллажи образовывали некое подобие лабиринта. В дальнем углу стоял огромный трамплин и батут для прыгунов-акробатов. Это место явно служило складом для цирковых запасов.

Толстое полотно шатра надежно скрывало все звуки, поэтому внутри было невероятно тихо. Гарн усмехнулся, поймав себя на мысли, что можно попытаться расслышать биение сердца рыжей беглянки. В полумраке шатра парень как можно более тихо ступал по каменным плитам, прислушиваясь к каждому шороху и внимательно высматривая укромные места, где могла бы укрыться девчонка.

Наемник осторожно шагал по лабиринту из наваленного хлама, пока, наконец, не уперся в противоположную стенку шатра. Солнце уже полностью скрылось за горизонтом, но свет уличного фонаря, висящего прямо за полотняной стеной палатки, узким неуверенным лучом пробивался внутрь сквозь щели в брезенте. Краски померкли, но видно все было хорошо.

В самом дальнем углу огромного шатра, рядом с кучей наваленных коробок, отчего-то накрытый темным покрывалом, стоял высокий куб. Должно быть, какая-то клетка. У металлической двери, упершись коленкой в пол, сидела Рыжая и судорожно колупалась в замочной скважине большого навесного замка.

– Давай… давай ты… – Слышался нетерпеливый шепот.

Скрестив руки на груди, не сдерживая улыбки, Гарн смотрел на ковыряющуюся в замке худенькую девчонку.

– Помочь тебе? – Привлек он к себе внимание.

Вместо ответа что-то громко щелкнуло, и девка рыжей молнией тут же нырнула за коробки.

– Опачки… – Лишь выдавил из себя Гарн, наконец, сообразив, чего добивалась беглянка.

С противным металлическим скрипом давно не смазанных петлей открылась дверь клетки. Тишину разрушил короткий предупреждающий рык…

* * *

Гарн не успел даже пикнуть, когда огромная черная туша бросилась на него. Косматый монстр, словно пушинку, сбил человека с ног. Все, на что хватило реакции наемника, это вскинуть руку. Огромные челюсти тут же сомкнулись на металлическом щитке.

Наемник судорожно пытался дотянуться до кинжала в своем сапоге. Но ошкул не давал ему ни единого шанса.

Бешено мотая косматой башкой из стороны в сторону, тварь катала человека по земле, словно тряпичную куклу. Наемник что было сил лупил свободной рукой по длинной морде ошкула, ни на секунду не переставая поливать его самыми грязными матюками.

Тварь бесновалась, раз за разом вонзая челюсти в руку Гарна. Толстый слой металла сминался под огромными зубами, словно лист жести, но пока еще не давал монстру дорваться до плоти.

При всей своей силе и искусности, Гарн был совершенно беззащитен перед разъяренным монстром. Казалось, что все его удары лишь еще больше злят тварь.

Во мраке шатра метнулась тень. Рыжая бестия все же провела его и теперь собиралась смыться…

Он проиграл… Силы утекали из рук наемника, словно вода из дырявой бочки… Все что оставалось Гарну перед тем, как он вновь сядет у походного костра «Шипов», это продать свою жизнь подороже. С диким криком наемник начал давить в глаз твари…

Тень метнулась в обратную сторону. До Гарна долетел крик дикой кошки. Раздался глухой удар битой по мячу. Громогласный рев разорвал голову наемника на тысячи осколков. Казалось, что из уши вот-вот взорвутся кровавыми брызгами. Рев ошкула врезался в сводчатый потолок шатра и, не имея возможности вырваться наружу, обрушился на незваных гостей.

Завывая как побитая собака, мохнатый убийца снес несколько стеллажей и устремился прочь из шатра.

Из последних сил Гарн, поднял налитую свинцом голову и встретился взглядом с глазами своей спасительницы. В красном платье с неприлично высоким разрезом, на него смотрела рыжая бестия, вооруженная трехфутовой колотушкой. Гарн скорчил сочувствующую мину, представив, как несчастный мишка отхватывает такой по своему мохнатому достоинству.

* * *

Гарн с силой толкнул дверь и шагнул в помещение трактира. В нос тут же ударил едкий запах горелого. Уже успевший к тому времени хорошенько набраться трактирщик коротко махнул в сторону лестницы.

– Четырнадцатая, – буркнул он и вновь уткнулся в наконец-то используемый по своему прямому назначению стакан.

Видно было, что управляющий «Дикого инстинкта» хочет еще что-то сказать, но не решается. Гарн не стал дожидаться запоздалых мыслей пьяного трактирщика, и направился к лестнице.

Спустившись по узкой лестнице на один пролет, парень бесцеремонно толкнул указанную трактирщиком дверь и вошел в темную комнату.

На широкой кровати, которая явно предназначалась не только для сна, лежал один из братьев. Кто именно, сказать было крайне сложно. Некогда длинные, до плеч, волосы человека полностью сгорели. Нижняя часть лица, вся шея и руки были покрыты уродливой вздувшейся коричневой коркой. Из глубоких трещин на лице и шее сочилась бурая жидкость.

– Ты нашел ее? – Голос раненого позвучал, словно переломленная сухая ветка.

Обгорелый человек продолжал смотреть прямо перед собой. Один из братьев часто и прерывисто дышал. Было видно, что даже это причиняет ему нестерпимую боль.

– Нашел, – бесстрастно ответил наемник, не отрывая взгляд от сожженного лица. – Где…

Гарн замялся, все еще гадая, кто лежит перед ним.

– Каром? – Человек догадался, что имеет в виду наемник.

Лаффар попытался усмехнуться, но вместо этого смог выдавить из себя лишь некое подобие хриплого лая. Наспех наложенная на плечо и грудь повязка едва прикрывала черные края обугленной раны. Обычно служащий лишь для отвлечения внимания, фирийский огонь оказался действенным и невероятно жестоким оружием.

– Он ушел на корабль, – тихо прохрипел калека.

– На какой еще корабль? – Брови Гарна удивленно поползли вверх.

– В Тристару, придурок!

Человек скривился от боли. Сожженные едким дымом легкие напомнили о себе. Лаффар зашелся сухим противным кашлем, похожим на перекатывание камней.

– Но ведь судно отплывает только завтра, – Гарну было плевать на страдания подонка, ему надо было, во что бы то ни стало, попасть на корабль.

– И что с того? – Сгоревший человек со всей оставшейся у него силой прижимал руку к груди, сдавливая легкие и не давая им вобрать слишком много воздуха. – Корабль в порту уже три дня стоит…

Лаффар вновь сделал мучительную попытку откашляться. Кожа на шее сгоревшего человека треснула, и из раны на его ладонь потекла бурая жижа. Сморщившись от боли, близнец обмяк на своей кровати и неживым голосом, скорее самому себе, чем Гарну, прерывисто забормотал.

– Подлый ублюдок… Кинул меня тут… Одного… Комнату мне он оплатил… И лечение…

Лаффар перевел пустой взгляд на своего собеседника.

– Я спрашивал у Патрика… Каром оплатил эту комнату за три дня… А лечение… Вот эту повязку… – Калека с трудом поднял руку и указал на прилипшую к ноге желтую тряпицу. – Бросил родного брата без гроша в кармане…

Глаза обожженного человека тускло тлели безысходностью и затаенным, но с каждым ударом сердца уверенно ползущим наружу страхом.

– Ничего… Мне гильдия поможет… – Продолжил бормотать Лаффар голосом человека, слабо верящего в то, что говорит. – Радуга меня не бросит… Я же все-таки его брат…

– Кто эта девчонка? – Бесцеремонно перебил наемник.

Гарн не желал слушать разглагольствования неудачника. Лаффар запнулся на полуслове и устало моргнул глазами.

– Какая тебе разница? Ты ведь все равно ее убил…

Было видно, что его уже мало волнует эта тема. Покалеченные мысли калеки были где-то далеко. Рядом с предавшим его братом.

– И все же, – не отступал Гарн, – я должен знать, за что она…

Бандит безразличным взглядом посмотрел на своего телохранителя, слишком глубоко вдохнул, и вновь зашелся в мучительном приступе кашля.

– Сучка… – Корчась от боли, выплюнул он. – Мы просто хотели порезвиться с ее мамашей… – Лаффар вновь стал давить на грудь, следя за своим дыханием. – А та оказалась упертая… Стрелу корешу моему засадила… А потом вообще быдло деревенское натравила на нас…

Человек остановился и некоторое время потратил на то, чтобы отдышаться.

– Видел нос у Карома? Подарок от старосты той деревни…

Обгорелый человек посмотрел Гарна. Должно быть, лицо наемника что-то отражало, но калека явно принял это на свой счет. Сквозь искаженную гримасой боли улыбку Лаффар продолжил.

– Не сцы… Мы в долгу не остались… Как барана мы его резали… – В глазах полумертвого плясали демоны пекла. – По кусочку, пока не сдох…

Убийца откинулся на подушку и, закрыв глаза, самодовольно улыбнулся.

– А потом мы вернулись и объяснили той плехе, что она была не права, – закончил он.

Лаффар лежал на своей кровати и с присвистом втягивал одолженный у смерти воздух. Было видно, что разговор дался ему с большим трудом. Уголки рта окрасились алым, рана на шее вновь открылась, и бурая жидкость, словно гнилой мед, теперь сочилась на чистые простыни.

– Расскажи, как эта тупая тварь сдохла? – Не открывая глаз, спросил сгоревший насильник.

Гарн, с трудом скрывая бушующие в нем чувства, смотрел на человека, которого ненавидел до глубины души.

– Ей перерезали горло острым, как бритва, мечом, – тихо проговорил наемник и потянулся к рукояти своего Вепря.