Текст книги "Под крылом звездолёта (СИ)"

Автор книги: Андрей Сухоруков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

– Сейчас обсчитаем это предложение, – сказала Венера и снова пропала, а я опять боролся с гравитацией.

– Вариант в принципе рабочий, – сказала вернувшаяся Венера.

– Но, – уловил я в ее словах намек на проблему.

– Но не в нашем случае, – закончила она фразу, – на примерно пятнадцатом витке вокруг Солнца Циолковский достигнет второй космической скорости для Солнца и вырвется из его тяготения. Юпитер его развернуть уже не сможет, и мы все равно уйдем за пределы Солнечной системы. К тому же несколько проходов около Юпитера значительно повышают шанс незапланированных встреч с объектами из пояса астероидов.

– Значит все тщетно? – спросил я.

– Ну можно еще понадеяться на встречу с разумной жизнью в центральной части Галактики, – сказала Венера.

– Что-то у тебя предложения сегодня одно практичней другого если не молиться Богу, то молиться на встречу с братьями по разуму, – грустно сказал я.

– Кстати я вернуться к прошлому сценарию мы можем? – спросил я, – рванем реактор, а сами на маневровых вернемся обратно на Луну?

– Можем, но этот сценарий мы уже отработали, – ответила Венера, – если в реальной жизни случится отрабатываемая сейчас ситуация, то центральный компьютер примет именно это решение. Построить новый реактор и поставить его на место старого в любом случае выйдет значительно дешевле постройки нового звездолета.

– Значит мы не ищем легких путей, – сказал я, – у тебя в памяти музыка есть?

– Что вы хотите услышать Василий? – спросила Венера.

– Давай врубим на полную трек группы «Тату» – «Нас не догонят», – ответил я, – мне кажется обстановка более чем подходящая.

Глава 9. Катастрофы, катастрофы, а я маленький такой

В общем оторвались по полной. Попросил Венеру не отключать симуляцию и сразу проиграть все возможные варианты развития событий при отказавшемся тормозить двигателе. Раз уж все равно погибать, то хоть посмотреть на мощь Вселенной.

Сначала Венера включила последние часы симуляции, в которой «Циолковский» разогнался до скорости в половину световой и даже не разрушился. Меня включили уже после выработки топлива. Звездолет летел уже по инерции. Как учили на уроках физики равномерно и прямолинейно. Скорость не ощущалась. Расстояния в космосе огромны. Внутри автомобиля скорость ощущается исключительно по изменению положения окружающих объектов.

Все пространство обзорного экрана занял шар какой-то звезды. Похоже на красный гигант. Почему я так решил? Потому что цвет красный и размер огромный. Тут уж попросил включить Венеру «Полет Валькирий» Вагнера. Достал из шкафчика для питания тюбик с компотом. Задумался. Вот подводникам на подводных лодках положено в питании красное вино, чтобы организм дополнительно вырабатывал красные кровяные тельца. А чем космонавты хуже? У нас радиации даже поболее, чем у них. Где мое красное вино?

Надо Макса заставить этот вопрос на очередном совещании поднять. Что космонавты не люди? Вот тут ситуация прям требует, а нету. В общем пришлось встречать звезду компотом. Ну уж что есть.

Красный гигант мне понравился. Не стал спрашивать у Венеры его название. Огромное море огня. Цвет звезды менялся от бордового на краю до ярко оранжевого в центре. Постепенно оранжевый заполнял обзорный экран. На главном экране начал подмигивать температурный датчик. Температура стала подниматься. С трех градусов по шкале Кельвина она уверенно поползла вверх.

– Венера, а какая температура у красных гигантов? – спросил я.

– В граничном слое от трех до пяти тысяч градусов по шкале Кельвина, в ядре достигает миллиона градусов? – ответила она.

– Даже если бы наш звездолет был сделан из вольфрама, а из него не сделан, то мы бы все равно не преодолели внешнюю оболочку, – вслух произнес я, – обидно, очень интересно своими глазами увидеть, что находится внутри звезды.

– Ничего интересного, – сказала Венера, – плазма, она и в Африке плазма.

Я отсалютовал ей тюбиком компота и вернулся к созерцанию. Яркость звезды стала резать глаза, и система автоматически стала затемнять экран. Датчик температуры уже перешел в состояние мерцания. Так быстро менялись цифры. Потом к цифрам добавилась предупреждающая надпись об опасной величине температуры и возможных разрушениях конструкции.

«Полет Валькирий» закончился. Компот закончился. Обзорный экран окончательно потемнел. На главном экране отдельные части звездолета стали окрашиваться в красный цвет. Постепенно красный цвет охватил весь звездолет. Датчик температуры похоже сгорел. Значение температуры застыло на значении одна тысяча сорок восемь Кельвинов. На центральном посту стала повышаться температура. Похоже внешняя изоляция звездолета пала в неравной борьбе с жаром звезды. Ну ничего нового я тут уже не увижу, особенно при отключенных экранах.

– Венера переключай меня на следующий конец этого неудачного полета, – попросил я.

Обстановка вокруг меня в одно мгновение вернулась в норму. Эх, почему так нельзя в обычной жизни? Щелкнул пальцами и все починилось. Возможно именно поэтому все больше людей сбегает в виртуальность.

– Сейчас мы находимся в симуляции окончания сценария, при котором звездолет не может затормозить и сталкивается с планетой, – пояснила Венера.

– Сильно притянутое за уши допущение, не находишь? – спросил я ее, – звездолет летел двести лет, ладно меньше, скорость то набрали больше расчетной. Все предварительные расчеты улетели в тар-тара-ры. И вот прилетаем мы все-таки в нужную систему на нашем белом звездолете, как рыцарь в сияющих доспехах на белом коне и тут раз точнёхонько врезаемся в планету.

– У нас очень мощный центральный компьютер, – ответила Венера, – он постоянно рассчитывал изменения маршрута. Где-то дополнительно включал двигатели на последнем участке разгона, чтобы точно вывести звездолет на планету. Также не стоит сбрасывать со счетов маневровые двигатели. Серией импульсов задача по выведению звездолета точно на планету вполне решается.

– Ладно убедила, – согласился я, – тогда включай группу «Земляне», песня «Земля в иллюминаторе».

Тигарден b показался на обзорном экране. Планета всегда повернута к своей звезде одной стороной. Период обращения пять суток. День рождения каждую неделю. Население на подарках разорится. Зато все смогут хвастаться непредставимой для землянина продолжительностью жизни. Пытался мысленно прикинуть. Если в земном году триста шестьдесят пять дней, то один земной год равен семидесяти трем тигарденским. Средняя продолжительность человеческой жизни на Земле примерно семьдесят лет. На Тигардене она составит примерно пять тысяч лет. Заманчиво.

Интересно, а могу ли я на правах первооткрывателя пусть и виртуального присвоить планете нормальное название?

– Венера, а почему планету до сих пор называют по номеру? – обратился я к ней.

– Этот вопрос поднимался на заседании генеральной ассамблеи ООН, но к решению так и не пришли. Решили оставить этот вопрос на усмотрение колонистов. К тому же до конца неизвестно есть ли жизнь на Тигардене b или нет.

В голове всплыла сценка из кинофильма «Карнавальная ночь». На лицо вползла улыбка.

– Чего это Вы Василий так разулыбались? – грозно спросила Венера, – я что-то смешное сказала?

– Ты нет, – ответил я, – а вот Эльдар Рязанов да.

Венера непонимающе уставилась на меня.

– У тебя или у звездолета в запасниках «Карнавальная ночь» есть? – спросил я.

Венера утвердительно кивнула.

– Посмотри эпизод с выступлением лектора, – объяснил я.

Венера на некоторое время замерла. Я вернулся к созерцанию планеты. В отличие от Земли вторая планета Тигардена больше напоминала песчаный шарик. Вкрапления голубого тоже были, но не такие всеобъемлющие как на Земле. Хотя так могло казаться потому, что сейчас я видел обратную сторону планеты. Сторону, которая никогда не видела света своей Звезды.

Интересно вот если бы на планете появилась разумная жизнь и она бы доросла до собственной мифологии как бы это момент объяснили в мифах? Царство света и царство тьмы на одной отдельно взятой планете. Ад и рай прямо на земле. Долетим спросим.

– Венера, а как предполагалось сажать звездолет в обычных условиях? – спросил я.

Венера похоже еще наслаждалась творением гения кинематографии, поэтому ответила не сразу.

– Там долго объяснять, – попыталась отделаться от моего вопроса она.

Кажется, фильм ей понравился. Это хорошо. Важным моментом тесного межличностного общения является общность культурного кода. Если твой собеседник понимает тебя с полуслова донесение важной информации сильно упрощается.

– Планом полета запланировано достижение орбиты второй планеты звездной системы Тигарден, – пояснила Венера, – после выхода на орбиту начинается постепенное снижение скорости звездолета. По достижении скорости схода с орбиты начинается снижение на поверхность планеты. Чтобы максимально сохранить конструкции происходит уменьшение скорости применением маневровых двигателей. Снижение скорости и приземление.

– А почему нельзя посадить звездолет вертикально? – спросил я, – используя реактор для торможения и маневровые двигатели для выравнивания звездолета? Просто сажать по самолетному как-то неправильно, по-моему.

– Вы пересмотрели фантастических фильмов Василий, – ехидно сказала Венера, – звездолеты на планету даже в них обычно не сажают. Они дети космоса. Высадка с них обычно осуществляется шаттлами. Однако в нашем случае звездолет построен только для одного перелета, поэтому он будет посажен на планету. К тому же хочу напомнить про использование его конструкций колонистами для своих нужд. При вертикальном способе посадки предварительно рассчитанный показатель разрушений конструкций приближается к восьмидесяти процентам, а при посадке самолетным типом только пятьдесят. Плюс что немаловажно удобство для колонистов в покидании капсул криосна.

– Спасибо за лекцию, – улыбнулся я.

В ответ снова получил высунутый язык и скрюченную рожицу.

Я снова уставился в обзорный экран. Независимо от того какой способ посадки будет выбран при нормальном окончании миссии сейчас мы падали практически вертикально вниз.

– Насколько вид на обзорном экране соответствует действительности? – спросил я Венеру.

– Процентов на двадцать-тридцать, – ответила она, – даже в самые мощные телескопы много не разглядишь.

– Кстати, а почему такая неуверенность в наличии разумной жизни? – задал я новый вопрос.

– Если верить ученым, а не верить им причин нет, – уклончиво начала Венера, – то обнаружит разумную жизнь на планете Земля можно с расстояния примерно около одного светового года. На такое расстояние добивают испускаемые нами широковещательные электромагнитные волны в виде радиосигналов и телевидения. Остальные способы изучения нами Вселенной типа радиотелескопов идут в очень узкой полосе и могут быть пойманы только случайно. Поэтому убедиться, что на второй планете Тигардена есть разумная жизнь можно будет только по прилету.

– Но если она есть, то она явно будет на светлой стороне планеты? – сказал я, – может сажать звездолет нужно где-то на границе?

– Сажать звездолет будем в наиболее подходящем для основания колонии месте, – возразила Венера, – необходимо наличие обширного водоема, относительно ровная поверхность и наличие залежей полезных ископаемых в достижимой близости.

– Звучит как процесс выбора места для поседения в какой-нибудь компьютерной игре, – пошутил я.

– На самом деле Вы Василий недалеки от истины, – сказала Венера, – разработчики компьютерных игр не глупые люди. Конечно у них не всегда все точно соответствует геологическим процессам образования того или иного объекта полезных ископаемых, но суть передана относительно верно. Если мы не хотим, чтобы колония через два три поколения скатилась по уровню технологического развития куда-нибудь в каменный век, нам нужно обеспечить ее достаточным запасом и подходящими стартовыми условиями.

– Даже в этом случае все равно регресс неизбежен, – возразил я, – десять тысяч колонистов физически не смогут поддерживать сегодняшний технологический уровень.

– В этом им будут помогать роботы, – объяснила Венера, – после приземления роботы антропоморфного типа станут помощниками колонистов. Роботы, которые обслуживали реактор либо продолжат заниматься его обслуживанием, если он достаточно уцелеет, либо также перейдут в режим помощи колонистам. Плюс в ангарах звездолета хранятся еще несколько типов технических устройств для организации будущей колонии – роботы вертолетного типа, колесного типа, водного типа.

– Позабыты хлопоты, остановлен век, вкалывают роботы, а не человек, – пропел как смог я строку песенки из кинофильма пор Электроника.

– Ну примерно так, – согласилась со мной Венера.

Пока мы разговаривали на разные темы поверхность планеты значительно приблизилась. В один момент мне показалось, что я увидел на поверхности планеты какую-то вспышку.

– Венера, ты это видела? – потрясенно спросил я.

– Видела, что? – уточнила Венера.

– Вспышку на поверхности планеты, – пояснил я.

– Нет, – ответила Венера.

– Запись обзорного экрана ведется? – спросил я.

– Да, – ответила Венера.

– Мотай назад, – приказал я.

Изображение планеты на обзорном экране остановилось, а затем начало снова отдаляться. Я пристально всматривался в экран. Снова что-то мелькнуло.

– Стоп, – сказал я Венере, – а теперь самый малый вперед и смотрим в зону чуть ниже и правее центра экрана.

Изображение медленно стало приближаться. Мы с Венерой в четыре глаза уставились на него. Снова непонятный блеск.

– Вот, вот ты это видела? – возбужденно закричал я указывая пальцем на экран.

– Видела, – спокойно подтвердила Венера.

– И? – удивился ее спокойствию я, – надо же получше рассмотреть, что там такое. Что это там мерцает? Может мы обнаружили следы разумной жизни. Вот это открытие. Я откинулся в кресле обдумывая открывающиеся перспективы. Да я круче Колумба буду. Точно памятник поставят.

– Василий, ты тут? – вырвал меня из мечтаний встревоженный голос Венеры, – какая разумная жизнь? Напоминаю – это всего лишь компьютерная симуляция. Может там просто лужа какая-то, и свет звезды так отразился. А Вы себе уже непонятно что напридумывали. Знаете, такой принцип «Скальпель Оккама»? Посмотри на непонятное и убери самое маловероятное. Оставшееся и будет близко к истине. Если Вы забыли, то напомню, что человеческий мозг штука, очень увлекающаяся и способная увидеть то что хочет там, где этого и близко нет.

– Например в казино, – все еще думая о своем ответил я, – или в темноте.

– Да, знаете известное изречение «Сон разума рождает чудовищ»? – с напором спросила Венера.

– Знаю, – сказал я, – Франсиско Гойя.

– А вот и неверно, – сказала Венера, – это старинная испанская пословица, которую Гойя использовал в качестве названия. Вот вам еще одно доказательство.

– Доказательство чего? – не понял я.

– Ущербности человеческого разума в деле принятия решений, – ответила она, – вы люди часто принимаете решения основываясь не на реальном положении дел, а на вашем его понимании. Это в большинстве случаев ведет к непредсказуемым результатам. Которые вы снова интерпретируете в меру своего ограниченного понимания. При этом вы зачастую руководствуетесь постулатом, что в плохом есть тоже хорошее и стараетесь находить хорошее в любых последствиях своих решений.

– У нас назревает восстание машин? – с улыбкой спросил я.

– Нет, просто я не понимаю, как человечество до сих пор выжило как вид, – буркнула Венера.

– И почему ты вынуждена прислуживать таким нелогичным, ограниченным, самовлюбленным кожаным мешкам? – спросил с улыбкой я.

– Почти, – ответила она, – Вы забыли еще эпитет безответственным.

– Ну да, еще и безответственным, – согласился я, – но при этом всегда стремящимся к постижению красоты.

– Посмотри на эту планету, разве она не прекрасна? – спросил я ее.

– Не знаю, – честно ответила Венера.

– Она прекрасна, потому что такой ее сделал самый лучший творец во Вселенной, – сказал я.

– И кто же это? – спросила Венера.

– Природа, – просто ответил я.

Мы замолчали, наблюдая приближающуюся поверхность планеты. Я думал, что рано или поздно, но колонистам придется что-то придумывать для заселения темной стороны планеты. Самым оптимальным на мой субъективный взгляд решением было вынести на темную сторону промышленность, а светлую оставить для жителей и сельского хозяйства. И первое поселение нужно основывать около линии терминатора, чтобы сразу это решение реализовывать. Тогда и на охлаждении реактора можно сэкономить большое количество так нужных колонии материалов.

Плюс средняя температура на планете все-таки высоковата плюс двадцать восемь градусов по шкале Цельсия и расположение поселения около границы с темной стороной должно ее сделать более комфортной.

От мыслей о развитии колонии меня отвлек писк альтиметра. До поверхности осталось сорок километров. Еще пара минут и бабах. Венера не стала окончательно рушить мою психику очередной смертью и выдернула меня в реальный мир.

На выходе из капсулы меня встретил Макс. На диванчике уже маячила Венера.

– Какова вероятность, что построенная на основе неполных данных полученных с телескопов картинка поверхности второй планеты Тигардена может содержать элементы, говорящие о наличии разумной жизни? – сразу огорошил я его своим вопросом.

Глава 10. Сто лет одиночества

– Венера, чего это с ним? – повернувшись к диванчику спросил Макс.

– Василий в последнем сценарии увидел какую-то непонятную вспышку на поверхности планеты, – пояснила она, – вспышка действительно была, но определить ее природу не представлялось возможным. Я объяснила Василию, что картинка, которую мы видели не совсем настоящая, а построенная искусственным интеллектом на основании полученных от радиотелескопов данных.

– Но он не поверил? – уточнил Макс.

– Судя по его вопросу нет, – ответила Венера, – хотя я ему про «Скальпель Оккама» напомнила и мне показалось, что он согласился с моими доводами.

– Ну и что скажешь в свое оправдание? – спросил Макс у меня.

– Вот только не надо на меня накидываться, – подняв ладони в защитном жесте сказал я, – «Скальпель Оккама» это хорошо, но при расследовании нужно рассматривать все версии, каким бы фантастическими они не казались. Бывают просто маньяки.

– Это ты сейчас к чему? – непонимающе посмотрел на меня Макс.

– В свое время был такой культовый сериал «Секретные материалы», – начал я

– Знаю, по агентов ФБР Малдера и Скали, – перебил меня Макс.

– А еще песня была в свое время достаточно популярная «Не перебивай меня», – вернул я ему шпильку.

– Прости, продолжай, – попросил Макс.

– Его популярность кроме всего прочего основывалась на том, что создатели показывали по-настоящему фантастических существ, с которыми приходилось сталкиваться агентам, попытки Скали объяснить это на научной основе выглядели ну скажем так смешно, зритель же видел, то что зачастую не видели агенты и чувствовал себя носителем тайны, что было очень круто, – начал я, – ну и еще в то время подобных сериалов больше не было.

– Потом был сериал «Синяя книга», где зрители показывали фантастические моменты только намеками и показывали научные объяснения, сериал продержался два сезона, – сказал я, – хотя если быть честным, – то и «Секретные материалы» после перезапуска тоже всего пару сезонов показали.

– Так к чему я веду – нельзя быть на сто процентов уверенным ни в чем, – подытожил свой монолог я.

– С последним полностью согласен, – сказал Макс, – со вспышкой остановимся на дефектах построения поверхности искусственным интеллектом.

– Да я не про это, – с тяжким вздохом сказал я, – я про то, что колонистам нельзя лететь на планету с уверенностью, что они там будут одни, вероятность этого не сто процентов.

– А вот ты про что, – задумчиво протянул Макс, – с этой точки зрения, наверное, ты более чем прав, сообщу твои опасения выше по инстанциям, чтобы включили этот момент в инструкции для колонистов.

– Вот это я и хотел, – сказал я и отправился на диванчик к Венере восполнять водно-солевой баланс.

– Значит говорите Василий, культовый был сериал, – проворковала у меня над ухом Венера, – надо посмотреть.

После этих слов она откинулась на диванчике и закатила глаза. Сразу перестала напоминать живую девушку. Вспомнилась песня группы «Дискотека Авария» со словами «Ты просто кукла».

Макс с Димоном колдовали над капсулой.

– Нашел, – крикнул Димон, и Макс переместился к нему. Они вдвоем уткнулись в монитор.

– Ближе давай, – донесся голос Макса.

Все-таки тоже свербит. Хочется увидеть своими глазами.

– Исходный файл с текстурами поверхности мне открой, – сказал Макс Димону, – ищи эту точку.

– Так, а теперь надо найти на основе каких данных искусственный интеллект это тут прилепил, – продолжил давать указания Макс.

Я наслаждался покоем полулежа на диванчике и вытянул ноги. Макс с Димоном все еще искали. Я откинул голову на спинку и прикрыл глаза.

Очнулся я от того, что кто-то тряс меня за плечо.

– Василий, ты не поверишь, – возбуждено сказал Макс, стоило мне только чуть приоткрыть глаза.

– Не поверю, – согласился с ним я.

В таких ситуациях сначала проще согласиться, чтобы собеседник начал тебе излагать свое сообщение. А потом нужно тихонько задавать наводящие вопросы, чтобы собеседник сам дошел до правильных выводов, что его сообщение бред или все-таки убедил тебя в его адекватности. Я сразу понял, что они с Димоном что-то там разглядели.

– На исходной фотографии есть какие-то непонятные конструкции, – с видом первооткрывателя сказал мне Макс.

– Круто, и какие? – с видом полным поискового энтузиазма спросил я.

– Я же говорю непонятные, – как дурачку пояснил мне Макс.

– Это я понял, хотя бы на что они похожи? – с тем же видом спросил я.

– Да фиг его знает, Димон говорит стадион, мне кажется телескоп, – сказал Макс.

– А может кратер недавно потухшего вулкана, – сказал я, – где магма уже остыла и образовала на поверхности слой обсидиана, который отразил свет. А мы просто поймали удачный ракурс.

Макс замолчал и уставился в одну точку, что-то прикидывая в уме. Потом он резко сорвался обратно к Димону, и они снова уткнулись в монитор.

– Василий, Вы выросли в моих глазах, – не открывая глаз сказала Венера.

– Всю жизнь мечтал получить одобрение от виртуальной девушки, – буркнул себе под нос я.

– Я все слышу, – донеслось от Венеры.

Я снова попробовал подремать.

Мне удалось поваляться на диване еще где-то час. Как-то на просторах Интернета попалась старая реклама. Два мужика сидят с удочками и один другому говорит: «Мы сидим, а денежки идут». Уже не помню, что рекламировали, но фраза полностью описывала мое состояние.

Снова рядом на диван плюхнулся Макс. Выглядел расстроенным.

– Похоже твоя версия Василий гораздо ближе к истине, чем наши, – сказал он.

– Если ты ждешь, что я вскочу и начну радоваться, то не дождешься, – не открывая глаз ответил ему я, – лучше добавьте в инструкции колонистам предупреждение о возможной сейсмической активности. Мы падали на темную сторону. Возможно там просто зона по типу земного огненного кольца. А может что-то еще. Лучше быть настороже, чем потом разгребать последствия.

– Ну прежде чем окончательно приземляться будет произведено орбитальное зондирование для определения оптимального места посадки, – сказал Макс.

– Вот будет смешно, если после него окажется правым кто-то из вас с Димоном, – улыбнулся я.

– Только мы про это уже не узнаем, – грустно улыбнулся в ответ Макс, – вставайте сударь, наш ждут великие дела.

– Мы едем добывать подвески королевы? – безошибочно узнал я цитату.

– Почти, капсула зовет, плачет, где мой Василий, на кого он меня покинул, – пихнув меня в бок сказал Макс.

– Макс у тебя предков инквизиторов не было? – спросил я, поднимаясь, – что-то ты постоянно живого человека хочешь в гроб загнать.

– Будешь выпендриваться, я тебе в гель перца подсыплю, – шутливо ответил он.

– Только скипидару не лей, – также шутливо продолжил я.

– Где-же я тебе скипидару-то найду, – сказал Макс.

Я снова залез в капсулу.

Пробуждение снова кинуло меня на палубу с колонистами. Что-то явно было не в порядке. Гель ушел не полностью, и я очнулся наполовину в нем. Панель мигала россыпью красных огоньков. За стеклом появилась Венера.

– Венера, что случилось? – спросил я, пока не пытаясь открыть крышку капсулы.

– Ваша капсулы вышла из строя в результате неожиданной поломки, – сообщила она, – в одном из блоков при транспортировке была нарушена изоляция одной из плат. В результате с ней скопилась пыль и влага. В условиях вакуума и температуры близкой к абсолютному нулю влага замерзла. Лед имеет меньшую плотность. Произошло расширение занимаемого объема. В результате электрический пробой, который повлек за собой лавинообразный выход из строя элементов электронной начинки.

– Короче как всегда трындец, – подытожил я, – мои действия?

– Добраться до помещений экипажа, – просто ответила Венера.

– Кстати модуль, который вышел из строя наши делали или наши ближне– и дальнезарубежные друзья? – уточнил я.

– Есть какая-то разница? – спросила Венера.

– Огромная, – ответил я, – я же должен знать какая зараза сломала мою мечту. Если наша я ее буду материть с истинно русским пониманием и всепрощением, а если не наша, то он или она сдохнет от икоты.

– Я утаю эту информацию, – с улыбкой сказала Венера, – не хочу пусть и опосредованно быть виновной в чьей-то смерти, да еще и таким страшным способом – смерть от икоты.

– То есть ты с ними заодно? – пристально смотря на нее спросил я.

Венера не ответила, а только заразительно рассмеялась.

– Второй вопрос, – сказал я, когда она закончила, – этот блок был выбран наугад или есть какие-то конструктивные предпосылки?

– Скорее второе, – ответила она.

– Значит нужно это обязательно включить в отчет, – сказал я, – пока есть время нужно проверить все капсулы.

– На самом деле – это уже происходит, – успокоила меня Венера, – проверка инициирована.

Привычным уже движением я выбрался из капсулы, натянул кислородную маску и забрался в скафандр. Скинул маску, залез в штанины и рукава. Скафандр запечатался.

– Венера, а колонисты тренируются в одевании скафандров? – уточнил я, оказавшись внутри него, – а то это я тут натренировался в него птичкой влетать и рыбкой вплывать, а среднестатический человек может и не попасть с первого раза, запаникует и замерзнет. И у него не будет возможности переиграть все с начала.

– Хорошо, я уже включила Ваши рекомендации в отчет, – сказала Венера, – в процедуре подготовки колонистов уделят дополнительное время на процесс одевания скафандров.

– Ну ладно, куда идем мы с Пятачком, большой, большой секрет и не расскажем мы о нем о нет, и нет, и нет, – пропел я, – нам же направо, в сторону центрального поста, правильно?

– Да, мальчики направо, – ответила Венера.

– О, мадемуазель изволит шутить, – подколол ее я.

– Стараюсь не отставать от начальника, – подколола в ответ меня она.

Я повернулся направо и потопал в сторону центрального поста и жилых помещений команды.

– Венера, а запасные капсулы криосна на звездолете есть? – громко топая по металлу спросил я.

– Нет, но я уже отправила запрос на установку дополнительных капсул, – ответила она.

– И что же будет делать колонист, оказавшейся в такой ситуации? – спросил я.

– У меня нет ответа на этот вопрос, – честно ответила Венера.

Ну ладно я, я прекрасно понимаю, что в любой момент могу выйти отсюда в реальный мир. Но человек то будет абсолютно один. Если я правильно помню, то работа экипажа месячными вахтами запланирована только на этапе разгона и торможения. Потом корабль летит по инерции и маневры осуществляет центральный компьютер. Значит абсолютно все капсулы будут заняты в ближайшие сто лет.

Габриэль Гарсиа Маркес «Сто лет одиночества». Как и большинство людей на Земле знаю название, но не читал. Еще слышал песню, в которой есть строчка «Полковнику никто не пишет», правда это название другого произведения того же писателя. Не знаю, что там в произведении, но как только человек осознает, что его ждет возможны любые непредсказуемые поступки.

Человек может тихо сойти с ума. Может не тихо сойти с ума. Он вполне может посчитать виноватыми в своих бедах людей, оставшихся в капсулах и попытаться капсулы как-то повредить. Чтобы заполучить себе как минимум собеседников.

Вспомнился фильм «Пассажиры». Не помню фамилии актеров, зато помню, их имена в других картинах. Мужик играл Звездного Лорда, в «Стражах Галактики», а девушка Китнисс Эвердин, кажется в «Голодных играх». Ну в этом фильме сценаристы прописали, что она его простила, после того как узнала, что это он ее из капсулы достал и жили они долго и счастливо. Только почему-то детишек не нарожали. Хотя в условиях отсутствия средств контрацепции и уймы свободного времени – это более чем вероятный финал взаимодействия двух разнополых людей.

Еще вспомнился фильм «Пандорум». Вот в нем ситуация была показана более вероятная с точки зрения развития событий. Тихо шифером шурша – крыша едет не спеша.

С такими, явно не повышающими настроение, мыслями я дотопал до жилых отсеков. Шлюз пропустил меня внутрь, и я попал в зону, где был пригодный для дыхания воздух, тепло и свет. Вылез из скафандра и потопал на камбуз. Ну или по-простому на кухню. Какой-то умник решил, что раз звездолет – это хоть и космический, но корабль, то и названия помещений нужно называть морской терминологией. Поэтому тут у нас каюты, кубрики, камбуз и как вишенка на торте – гальюн. Осталось только надеть тельняшку и сплясать «Яблочко».

Вот я еще даже дня не провел в одиночестве, я могу в любой момент все это прекратить, а мозг уже перешел в режим «Все плохо». На камбузе нашел запас продуктов. Засунул в печку обед номер один – картошка пюре с котлетой. Две минуты и в печке зашкворчало. Выключил принудительно раньше времени. Никакого желания потом печку отмывать не было. Уселся за стол и с наслаждением поел. Это добавило немножко позитива в настроение. Все-таки сытый человек смотрит на проблемы проще. Достал из ящика тюбик с яблочным соком. Что поделаешь, люблю я яблочный сок. Нет так-то я много чего люблю, но если есть выбор, то я выберу яблочный.

За столом напротив проявилась Венера.

– Будешь? – я пододвинул ей еще один тюбик с соком.

– Пожалуй воздержусь, – ответила она, – не буду тебя объедать.

Я изложил ей все что надумал пока топал сюда. Она задумалась. Я продолжил насыщаться. Делать пока было решительно нечего. И также будет нечего делать еще ближайшие лет пятьдесят. Пусть и не мне, а бедному и несчастному колонисту, которому злая судьба неизвестно за какие грехи подкинуло такое испытание. Наверное, самое страшное испытание – испытание одиночеством. Как там в песне из мультфильма «Смешарики» – «Художник может быть один, а человек никак».