Текст книги "Между мирами. Шестерни системы"

Автор книги: Андрей Степанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Андрей Степанов
Между мирами. Шестерни системы

Глава 1. Все тайное становится явным

Четырехместный автомобиль, урча двигателем, медленно раздвигал толпу, отъезжая от горящего особняка. Дом принадлежал главному казначею, чье тело уже наверняка было обезображено огнем до неузнаваемости.

Вместе со мной в этом автомобиле были еще минимум двое. Водитель и человек, которого, как я считал раньше, я знал очень хорошо.

– Григорь Авдеич? – спросил я на всякий случай, опасаясь, что после драки с Остапом у меня повредился слух. – Откуда вы… Как вы меня нашли? И что вы здесь вообще делаете?

– Максим, все обсудим, но только во дворце, не здесь. Автомобиль – не то место, где следует вести важные переговоры. Но я обещаю тебе, что ты наверняка узнаешь правду и поймешь, насколько твоя персона важна во всем происходящем.

– Важнее главного казначея? – вспылил я. – Его только что застрелили, а теперь еще…

– Максим! – теперь голос профессора Подбельского отдавал металлом. – Я сказал и повторять более не намерен. Все обсудим с императором во дворце.

Я молча развернулся на сиденье и посмотрел на дым, клубами валящий из окон первого этажа. Как раз с того угла, где находился кабинет Волкова – того самого главного казначея Империи.

К счастью, он успел дать мне некоторую информацию для размышления. Например, рассказал о том, какой путь прошли мои деньги – те самые миллионы, что я забрал у Апраксина. Это звучало куда более правдоподобно, чем его история про Василя, который якобы на меня не держал зла. За такой чувствительный пинок по колену я бы злился на его месте порядочно долго.

Стоило ли мне не доверять Волкову? Я знал человека лишь несколько часов, даже не дней. Он жаловался только на то, что император отклоняет глобальные проекты. Можно ли его винить в этом? Как я понимал ситуацию, глобальный проект был определенно полезен для страны.

Ничего резко негативного он не высказал и планировал использовать мой голос скорее как голос разума в попытках уговорить императора действовать во благо всей страны, а не отдельных лиц.

В темноте салона ничего видно не было. Но зато все отчетливо слышно. За несколько минут до того, как мы подъехали ко дворцу, Подбельский протянул руку к коробу между передними сиденьями, снял крышку и достал телефон. Без проводов, но все еще с дисковым набором. Сделал пару движений:

– Сообщите, что мы скоро будем. Пять минут.

Профессорская точность оказалась абсолютно непогрешимой: мы прибыли в рабочий кабинет императора Алексея Николаевича ровно через пять минут после звонка, несмотря на то что Григорий Авдеевич потратил еще немного времени, чтобы переговорить с охраной. Правитель уже ожидал, но, как вскоре выяснилось, Подбельского, а не меня вместе с ним.

– Максим! – воскликнул император. – Что ты здесь делаешь? Ты должен быть внизу, на Большом Совете! И…

– Алексей Николаевич, позвольте, – мягко остановил его профессор, сел в удобное кресло, а мне предложить разместиться рядом, во втором таком же. – Мне кажется, что Максим был там, где ему самое место, ваше величество. Выслеживал одного из предателей.

– Что? – хором спросили у Подбельского мы с императором, после чего Алексей Николаевич с еще большим удивлением посмотрел на меня.

Григорий Авдеевич взял паузу и прокашлялся, собираясь с мыслями. В свете ламп я заметил, что он носит костюм все того же серого цвета, но другого стиля. Теперь уже не тройку, а более свободную пару. Впрочем, это не делало его меньше в размерах.

– Позвольте, – наконец произнес он. – Ваше величество подозревает в ближайшем своем окружении предателей и заговорщиков. Мне же доподлинно известно о локальных случая активности в столице среди простых людей – в зачатке это легко подавить. Но все это лишь исполнители, мелочь, пустое место, пока их немного. Однако вы должны прекрасно понимать, что за каждым мелким исполнителем стоит кто-то с большей властью и так далее, вверх по цепочке.

– Понимаю, – кивнул император, – продолжайте.

– Нет, постойте! – возразил я. – Вы же профессор, преподаете историю в Императорском Университете, обучали Аню, Павла Трубецкого и других. Какое вы вообще имеете отношение к этому делу? И почему, когда я вас искал на днях, то не нашел ни в Университете, ни… – я так и остался сидеть с открытым ртом, потому что все вдруг стало очевидным.

– Догадался? – насмешливо спросил старик.

– Да не может такого быть! – я вскочил со стула. – Нет! Вы же сами до смерти боитесь Третьего отделения!

– Тогда я еще и очень хороший актер, раз так легко смог тебя обмануть. Но я прошу прощения за это. Я не мог раскрывать свою личность. Ведь то, чего ты не знаешь, из тебя никогда не вытянут, – добавил он.

– Постойте, но ведь еще целая куча нестыковок… – продолжил спорить я, и на этот раз меня перебил император:

– Максим, прошу. Сейчас важно узнать, откуда исходит угроза. Или тебе удалось за тот короткий перерыв выяснить это?

Он внимательно смотрел на меня, а я не знал, что ответить. Более того, теперь на меня строго взглянул и профессор Подбельский. Или он уже не профессор? Чувствовал я себя, как на допросе, только вот сказать было нечего.

– Нет, – ответил я. – Мне бы удалось выяснить больше, если бы главный казначей остался в живых.

– Что?! – император едва удержался от крика. – Не может этого быть!

– Может, – продолжил я. – Собственными глазами видел, как его возница или тот, кто им прикинулся, застрелил Юрия Волкова, а потом поджег его дом.

– Но ведь… – Алексей Николаевич растерянно положил руки на крышку стола. – Как же теперь… Максим, садись, пожалуйста, – произнес он все так же растерянно, но мягче, чем когда предлагал мне назвать источник угрозы. – Давай дослушаем Григория Авдеевича. Он все объяснит.

– Прежде, чем я дам какие-нибудь объяснения, я бы хотел задать и самому Максиму несколько вопросов, если ваше величество не возражает.

– Не возражаю, разумеется.

– Итак, Максим. Я помню, что обещал тебе приоткрыть завесу тайн над всем происходящим. Но для начала ответь мне, как ты оказался в доме у главного казначея?

– Он сам пригласил меня, – честно ответил я, потому что здесь нечего было скрывать. – Подошел к нам с Аней и заговорил.

– Вы были знакомы раньше или познакомились на этом собрании Большого Совета?

– Нет, не были знакомы, – отозвался я, как эхо. Подбельский – глава Третьего отделения, мать его! Еще и допрашивает!

– Следовательно, здесь и познакомились. Он вел себя как-нибудь подозрительно?

– А что считать подозрительным в отношении главного казначея? – я пожал плечами. – Он подошел, спросил, что я думаю о предложенных проектах. Мы их обсудили, потом отошли в сторону от толпы, потому что было слишком шумно.

– Так, – выжидательно протянул профессор. – Обсуждали, обсуждали, а дальше?

– Тогда он рассказал о собственных проектах и предложил мне посмотреть их лично.

– У себя дома?

– Да.

– И вы согласились?

– Почти без раздумий?

– Почему, Максим? – встрял в наш диалог Алексей Николаевич. – Я же попросил тебя поработать на Совете!

– Нет, он все сделал правильно, просто слушайте дальше, ваше величество, – вступился за меня Подбельский. – У него есть чутье, я в этом не сомневался ни разу.

– Да, – запнувшись, продолжил я, – почти без раздумий. Волков был единственным человеком, который ко мне подошел и заговорил, проявив не простое любопытство, а целенаправленный интерес.

– Чего он от тебя хотел?

– Хотел, чтобы я переговорил с Алексеем Николаевичем по поводу его проектов. И потому я поехал, чтобы заодно разузнать побольше о ситуации в целом.

– И выяснили?

– Нет, – ответил я после непродолжительной паузы. – Мне не удалось сделать этого, потому что возница убил его. Мы не закончили разговор, а я успел лишь посмотреть несколько папок с различными проектами.

– Убийца – извозчик? – задумчиво произнес Подбельский. – Маловероятно, ведь мы подбираем людей весьма тщательно. Да, Максим, – добавил он, когда заметил мой удивленный взгляд. – Мы следим не только за императорской семьей, но и за приближенными ко двору людьми, чтобы ни один враг не смог подобраться. Итак, ты уверен, что тот, кто вас вез, и есть убийца?

– Да, у них была одинаковая одежда. Я имею в виду, что человек, который вез нас и тот, кто стрелял в казначея – один и тот же.

– Это я уже понял, не нужно повторяться, – вежливо продолжил профессор. – Но извозчик ли он? Вспомни, пожалуйста, не было ли такой ситуации, которая заставила бы тебя усомниться в его личности?

О случившемся меньше часа назад вспоминать оказалось сложнее всего. Я попытался выудить из памяти в хронологическом порядке то, что произошло с момента, как мы сели в экипаж Волкова. Но потом вспомнил еще кое-что.

– Постойте, это не может быть не его извозчик! – воскликнул я. – Волков не называл места прибытия, а лишь стукнул один раз. Это условный знак и его поняли.

– Это стандартная схема, Максим. Один стук всегда означает домой, а другие комбинации – уже по усмотрению владельца экипажа. Эту схему знают все, а значит, это не является доказательством твоей теории.

– Так, допустим, это мог быть кто угодно, но разве Волков не посмотрел ни разу? – задал я вопрос сам себе и, освежив воспоминания, ответил: – не смотрел до момента, пока извозчик не появился в дверях его кабинета.

– Вот оно! – профессор поднял палец. – И что же произошло?

– Сразу я не понял, но сейчас, когда… – с жаром начал я и тут же остановился: – Волков не узнал своего кучера.

– Отлично, момент подмены произошел между приездом казначея во дворец и минутой, когда уже лже-кучер показал истинное лицо в кабинете Волкова. Уверен, что случилось все в доме. Но ведь это была незапланированная поездка, – продолжил рассуждать Григорий Авдеевич.

– Почему вы так в этом уверены? – спросил у него Алексей Николаевич.

– Все логично – чтобы устроить такое во дворце, необходимо продраться через охрану – ввести человека со стороны. А без документов и разрешения на такое мероприятие его не проведешь.

– Но ведь повар… – начал было я, но Подбельский всего лишь лениво отмахнулся:

– Повар – это совершенно другая ситуация. Он был давно нанят, но его шантажировали и потому мы, к сожалению, упустили этот момент. Что, Максим?

– Откуда вам все это известно до таких мелочей? – недоверчиво спросил я.

– А ты думал, что Максим или Виктория не пишут отчетов от проделанной работе? Скрывают от своего начальства деятельность? То, что мне не сообщали они – а я буду с тобой честен, кое-каких вещей я от них так и не узнал – мне передали другие мои сотрудники. Поэтому будь уверен – я знаю все о том, что происходило. Итак, подмену провели в доме.

– Так а если сделали то же самое, что и с поваром? Переманили уже давно работающего здесь человека? Такое ведь может быть?

– Сколько мы здесь уже находимся? – терпеливо, но уже на грани, проговорил Подбельский. – Минут пятнадцать или двадцать даже?

– Что-то около того.

– Сюда не пришел никто из охраны, чтобы доложить о пропавшем человеке из обслуги. Ты понимаешь, что это значит?

– Что моя версия несостоятельна, – буркнул я.

– Вот именно. Итого имеем – подмена проведена в особняке…

В дверь кабинета забарабанили так, что император и я вздрогнули. Подбельский же остался совершенно невозмутим. Он сделал знак Алексею Николаевичу, что тот может впускать гостей. Он, в свою очередь, нервно кивнул в мою сторону, а я подошел к двери и позволил войти одному из охранников дворца.

– Ваше величество! – рявкнул запыхавшийся стражник. – Одного нет!

– Кого именно?! – не уступая в громкости молодому охраннику спросил, встав с кресла, профессор.

– Славы нет, Святослава Игоревича.

– Вот так новость, – Подбельский опустился обратно в кресло, облокотился на стол и подпер ладонью подбородок. – Он ведь со званием у вас?

– Лейтенант, со службы с год назад, как к нам устроился, – отрапортовал охранник.

– Искать, – бросил ему Григорий Авдеевич. – Знаешь его? – спросил он у меня. – Ты ведь часто бываешь во дворце.

– Нет, не знаю. Может, когда-то сталкивался лицом к лицу, но знаком не был.

– А вы что скажете, ваше величество?

– Я скажу, что вы плохо работаете, Григорий Авдеич! – прикрикнул на профессора император. – Сперва повар. Теперь охранник, да еще офицер!

– Нет, прошу меня не винить. Мы подбираем лучшие кадры, но здесь – уникальное место и люди могут меняться. К тому же шантаж имел место быть. Или даже подрывная деятельность. Но все же, ответьте, пожалуйста: знали ли вы этого человека?

– Знал! – крикнул император. – И знал неплохо, но еще лучше его знал мой брат, как увлеченный военным искусством человек. Поэтому, если хотите узнать побольше об охраннике, которого сами же мне предоставили, извольте говорить с моим братом!

– И поговорю. Лучше, конечно же, найти и его тоже, – мягко, как маленькому капризному ребенку, сказал Подбельский.

Император, если и был в бешенстве, то очень хорошо это скрывал. Или же все накопившееся с такой силой давило на него, что Алексею Николаевичу, правителю самого крупного и сильного государства в мире, внезапно стало все равно. Он вызвал служку и попросил его сообщить всем встречным охранникам, чтобы те искали не только пропавшего, но еще и Сергея Николаевича.

– Вернемся к нашим неприятностям, – как ни в чем не бывало продолжил теоризировать Григорий Авдеевич. – Мы уже поняли, что Волков намеревался использовать Максима в личных целях.

– Я не…

– Быть может, вы обсуждали с ним что-то личное? Он обещал вам что-нибудь сделать взамен? – спросил профессор, старательно игнорируя мои попытки вставить хотя бы слово.

– Во-первых, я не думаю, что это выглядит как «использование в личных целях». Я видел проекты и они…

– Максим! Ближе к делу.

– Ладно, – сдался я. – Ближе так ближе. Волков сказал мне, что местное руководство, губернаторы и ниже, сильно злоупотребляют и воруют.

– Обещал назвать имена?

– Нет.

– Хм, странно. Значит убийство от этого не зависело и было запланировано иначе, – под профессором жалобно скрипнуло кресло. – Допустим, это случилось спонтанно. Некто не хотел, чтобы вы передали друг другу свои тайны. Или просто хотел избавиться от вас обоих. Максим, ты не говорил, а я не спрашивал – тебя тоже пытались убить?

– Да, – ответил я, сразу же вспомнив пулю, которая засела в ящике стола в нескольких сантиметрах от моего лица.

– Значит, кто-то имел личные счеты с каждым из вас. И притом знал, что вы оба будете у него дома. В заданное время. Это сильно сужает круг лиц.

– Может быть, Григорий Авдеич, – не сдержался император, – вы все-таки сообщите нам что-то конкретное, а не будете просто рассуждать?

– Хорошо, Алексей Николаевич, – довольно дерзко ответил ему профессор. – Раз вы хотите конкретики – будет вам конкретика. Но сперва последний вопрос. Максим, ты сказал, что вы с Волковым отошли в сторону. И обсуждать поездку, соответственно, стали тоже после того, как отдалились от остальных. Кто-то проходил мимо вас в тот момент?

– Сергей Николаевич пошутил, что без нас опустошат весь фуршетный стол. Но вы же не намекаете на то, что это он все устроил?

– Григорий Авдеич, я, конечно, конкретику просил, но чтобы такое… – император постучал пальцем по столу: – вы уж будьте поаккуратнее.

– Я и так аккуратнее некуда! – воскликнул Подбельский. – Смотрите сами. Офицер Святослав Игоревич… имя-то еще какое, хм! – фыркнул он, – отлично знает вашего брата и общается с ним. Это раз. Кроме того, ваш брат точно знал где и когда Максим и главный казначей будут находиться. Это два.

– Двух совпадений недостаточно, когда мы говорим о моем брате! – рявкнул правитель.

– К тому же Сергей Николаевич мог меня просто отравить, когда мы пили с ним перед Советом, – чуть смущенно добавил я.

– Вероятно, в этом не было резона. А тут получилось бы двойное убийство. Или один другого, а потом пожар, – Подбельский замотал руками, словно показывал фокус с шариком в трех стаканах. – Но да, вы правы, двух совпадений недостаточно.

Дверь распахнулась без стука и в кабинет влетел все тот же охранник. Император привстал, а вошедший вдруг застыл, как статуя.

– Да говори уже! – не сдерживаясь больше, закричал Алексей Николаевич.

– Вашего брата нигде нет, ваше величество!

– А вот и третье совпадение, – Подбельский встал и поправил костюм. – Этого вам достаточно?

Глава 2. В поисках младшего брата

– Нет, господин Подбельский, недостаточно! – не думая говорить тише, ответил император и на пару секунд в просторном кабинете повисла звенящая тишина. – Кто-нибудь покидал территорию дворца?

– Мы все проверили, ваше величество! – отчитался солдат. – С начала работы Большого Совета выехал только экипаж Волкова и более ничего. Никто не выходил.

– Не может этого быть! Ищите лучше! А вы, – обратился он к Подбельскому, – будьте поаккуратнее в своих высказываниях!

– Все, что я говорю, Алексей Николаевич – не мои личные домыслы, а факты, которые складываются в картину. И я понимаю, что для вас она может быть неприятной, но поделать с этим ничего не могу. Я вынужден быть беспристрастным и смотреть на происходящее с точки зрения профессионала…

– Хватит, – оборвал его речь император, – мне пора возвращаться на Большой Совет. А вы все, и ты, Максим, в том числе, позаботитесь о том, чтобы мой брат нашелся. Но сделайте все так, чтобы о происходящем узнало как можно меньше людей.

С этими словами он покинул кабинет, прихватив с собой еще и солдата в качестве охраны. Действительно, кто знает, какие опасности снова могут поджидать на территории дворца.

Я уже подумал, что лучше бы мне отправиться с ним и присоединиться к Ане, чтобы хоть лично контролировать ее безопасность, но Григорий Авдеевич, словно прочитав мои мысли, произнес:

– Предлагаю тебе сходить умыться, Максим, – негромко и устало произнес профессор. – А потом мы с тобой пройдемся по дворцу и поищем, где мог спрятаться Сергей Николаевич. Вероятно, я все же знаю больше скрытых мест, чем остальные, – он грустно улыбнулся и поторопил меня: – давай же, иди. Поговорим после.

Сперва я засомневался, но провел ладонью по лицу и, взглянув на почерневшие подушечки пальцев, отправился умываться. И когда посмотрел на себя в зеркало, убедился, что в таком виде шастать по дворцу точно нельзя.

Пламя, лишь единожды лизнувшее меня, опалило бровь и почти начисто выжгло ресницы. Часть тоже шевелюры пострадала, но, к счастью, не до самых корней. Я постарался пятерней разгладить получившийся ком. Получилось не очень заметно, но все же совсем несимметрично.

По крайней мере, стоя у умывальника, я смог привести себя в более пристойный вид, чем был у меня до этого. А вот пиджак сильно обгорел – он вспыхнул в самом низу и горел, похоже, пока меня не пришибли дверью. Тогда я упал и придавил огонь.

В итоге с пиджаком пришлось расстаться. Я снял его и еще раз отмыл руки от дурно пахнущей сажи. Подгоревшая шерсть хорошо пахнуть никак не может. Потом вернулся к Подбельскому.

– Идемте, молодой человек, – сказал он, стоя уже в дверях императорского кабинета. – Понимаю, вопросов много, – он поправил очки и вежливо взглянул на меня.

Даже не вежливо. Скорее, виновато. Как будто весь этот бардак – по его недосмотру. Я вспомнил, что винил во всем руководство Третьего отделения и уже собрался высказать все, но Подбельский начал первым.

– Это все из-за меня, – проговорил профессор, как бы оправдываясь. – Я уже объяснил, почему не мог сказать вам раньше. К тому же, я не знал вас так хорошо, как сейчас. И не мог проанализировать поступки и действия, чтобы трезво оценить ваши возможности. Признаюсь, я был о вас худшего мнения. Но ваше упорство и…

– Григорий Авдеич, я не представляю вас шефом Третьего отделения. Вот хоть убейте – не представляю!

Подбельский шагал по коридору, иногда прислушивался, но не стучал ни в одну из дверей, не смотрел в замочные скважины и вообще поражал меня своим поведением. Точно мы и не искали никого.

– Отчего же? – спросил он, когда мы подобрались ближе к кабинету самого Сергея Николаевича. – Разве что вот это, – Подбельский похлопал себя руками по выпирающему животу, – может портить картину, но ведь я и не работаю «в поле», как говорится. Я человек кабинетный. Но, как видите, могу иногда выбраться на свежий воздух. Как сейчас, когда я помог вам скрыться. Как в нашу первую встречу, когда я присматривал за Анной.

Я собирался сказать что-то другое, но фраза о принцессе заставила меня задуматься.

– Ведь если вы знали о том, что ей грозит опасность, то могли бы…

– Нет, Максим, в твоем мире я не мог бы сделать ровным счетом ничего. Разве что присматривать за ней двумя, – он коснулся дужки очков, – парами глаз. И не более.

– Так сказали бы Павлу, направляли бы его!

– Ты не понимаешь. Мы бы просчитались стратегически, – пояснил он и потянул на себя дверь. Та открылась, но мне помнилось, что брат императора лично запирал замок.

– Как это? – спросил я, когда мы вошли.

В кабинете все еще попахивало спиртным и колбасой. Пустая бутылка стояла на полу, где ей и следовало быть. Тарелка из-под нарезки тоже оставалась на своем месте.

– Посуди сам. С кем вы столкнулись в твоем мире? С парой бандитов? – профессор обошел стол и, нагнувшись так, будто он как минимум делает гимнастику по утрам, заглянул под его крышку. И высунулся оттуда: – Как ты сам считаешь?

– Да головорезы какие-то.

– Потому что они думали справиться с одним Павлом. Я не сомневаюсь, что люди, – Подбельский принялся шарить рукой под столом, шумно царапая деревяшку, – которые ответственны за все это, не знали, кто будет охранять девушку. Тебя они точно не брали в расчет. Даже узнай они сразу, что ты нас укрыл – обычный местный парень, правда же?

– Так, и к чему вы клоните?

– А представь, что мы бы начали действовать по моей указке? У меня есть свой почерк, профессионализм, выработанный годами. Его легко понять – понять, я подразумеваю, профессиональную работу. И соответственно на нее отреагировать. Тогда вам пришлось бы бороться не с бандой мелких криминариев, а с более организованным противником. Несладко пришлось бы всем. Черт, где же эта кнопка… – он снова скрылся под столом.

Я обдумал то, что сказал Подбельский. Звучало логично. Любое сопротивление может вызывать еще большую агрессию, а наши ресурсы на тот момент были крайне ограничены.

– Значит, вы и правда думаете, что в этом деле замешан брат императора?

– Подумай сам. Мотив есть?

– Возможно. Я не очень хорошо разбираюсь в желаниях членом семьи Алексея Николаевича, – мне надоело стоять столбом и тоже принялся изучать стол. – Но судя по тому, что мне рассказывали, не так уж много там завидующих его положению. Ведь если вставать против своих, то ради власти? – я скорее спросил, чем произнес утвердительно.

– Самый вероятный мотив, – профессор снова выпрямился, – это жажда власти. Посуди сам. Его брат молод. Амбициозен. Отказывается от услуг Третьего отделения и старательно тренирует своих собственных бойцов. Весьма неплохих, кстати.

– Гораздо лучше всякого отребья, которое посылали, чтобы прибить меня, – прокомментировал я и фыркнул вдогонку. – Хм, а как же быть с ситуацией, когда он спас нас с Аней в поместье?

– Я слышал, что человек, который на вас напал, до сих пор жив. Это тоже кое о чем говорит. Ты не задумывался? Порой мне кажется, что я и сам не могу полностью представить себе ту паутину влияния, которую создал вокруг себя человек, которого мы ищем.

– И все равно вы считаете его виноватым! – воскликнул я. – Не может такого быть! Что хотите – не верю. Все равно не верю.

– Эх, молодежь, – вздохнул Подбельский и принялся перебирать предметы на столе и открывать ящики. – Помоги-ка мне: где-то в столе должен быть переключатель.

– Откуда вы знаете, что он должен быть именно в столе? – меня до сих пор одолевали сомнения.

– Потому что этот стол стоял в кабинете задолго до рождения Сергея Николаевича. Но вопрос, знает ли он о том, что существует этот переключатель. И, что гораздо важнее – куда он ведет!

Я принялся осматривать стол младшего Романова сбоку и с «гостевой» стороны. Как и Подбельский, я гладил ладонью деревянную поверхность, потому что понятия не имел, о каком переключателе идет речь.

– И почему вы не допускаете, что кто-то еще мог слышать наш разговор с Волковым?

– Почему не допускаю? Очень даже допускаю, но мы наткнулись на рабочую версию, и я намерен проработать ее по крайней мере до первых сомнений в собственной правоте, – проговорил профессор, слегка запыхавшись за время поиска. – Это может быть, и кто-то другой, но сам посуди. Мы нашли несколько совпадений и пока ни одного веского доказательства невиновности.

– Тогда докажите, что казначей мешался ему.

– Над этим еще стоит подумать. Вероятно, он пытался Волкова перетянуть на свою сторону, а когда сделать этого не удалось, принял такое решение. А может, казначей просто-напросто не ссудил ему денег. Вариантов много.

– Но это лишь домыслы. Я по-прежнему не вижу смысла.

– Так ведь ты и сам сказал, Максим – ты не понимаешь власть имущих. Я, честно признаться, тоже, но все же разбираюсь в этом чуть лучше тебя. Ага, кажется, нашел! – Подбельский выдернул нижний ящик, при этом из него выкатилась еще одна пустая бутылка. – Как вы, однако, героически уговорили столько!

– Это уже не мы. То есть, не я, – начал отнекиваться я.

Память моя мне не изменяла – вторую бутылку, еще нетронутой, Сергей Николаевич поставил обратно в стол. Теперь же она была пустой. Всего за пару часов кто-то уговорил литр местной ядреной водки. И к тому же оставил кабинет незапертым.

– Конечно, он мог и в одиночку… Сейчас мы все узнаем! – Подбельский громко щелкнул переключателем и сразу же включился механизм где-то за стеной.

По звуку было похоже на работающий лифт. Я отчаянно крутил головой, пытаясь найти источник, но профессор лишь тихо посмеивался надо мной, а потом показал мне на медленно растущую щель в стене без окон.

– Что это такое? Потайной ход??

– Он самый, – довольно улыбнулся Подбельский. – Или ты думал, что в новых дворцах такого не бывает? Наоборот, посмотри сам, – мы подошли ближе. Щель увеличивалась медленно, но верно. – Кладка с армированием, к тому же в специальном профиле. Привод на стальных роликах, с цепью и противовесами. Стандартная схема, – закончил профессор, словно только что объяснил, что дважды два будет четыре.

Я же смотрел на стену, которая со скоростью примерно два-три сантиметра в минуту сдвигалась в сторону. Механизм жужжал не очень громко, но привлекал внимание.

– Слышно только в кабинете, потому что вся зубчатая передача расположена здесь. Изоляция не даст звуку распространиться дальше, по другим помещениям. Поэтому тот, в чьем кабинете находится это потайное помещение, может спокойно им пользоваться даже ночью. А когда идет собрание Большого Совета – тем более можно. Никто не услышит.

Я даже попытался дотронуться до стены и провел ладонью по ходу ее движения, пока не уткнулся в раму картины.

– А ведь она даже в глаза не бросается, – пробормотал я, осматривая приличных размеров батальное полотно.

– И при этом скрывает стык стены, который изобретателю всей этой конструкции не удалось скрыть.

– Но ведь если знать, что есть тайный проход, можно простучать стену.

– Ха, – Подбельский уже в предвкушении скорой разгадки показал мне торец стены толщиной в полтора кирпича. – Маловероятно. Вентиляция тоже делается с такой кладкой.

– Как хорошо, что я не строитель, – выдохнул я.

К этому времени стена уже достаточно сдвинулась в сторону и Подбельский вытащил из кармана маленький фонарик, а потом замер в проходе:

– Возможно, нам понадобится пара человек, – с этими словами он сунул руку во второй карман, вытащил оттуда маленький кругляш с кнопкой, который мне давали, чтобы звать на помощь. – Помнишь еще такую игрушку?

– Еще бы не помнить. На его сигнал никто не отозвался.

Но у Григория Авдеевича все получилось – в кабинет меньше, чем через минуту, влетела пара молодцеватых парней. Не каких-то там жалких фрилансеров, которые, как я думал, в свое время следили за мной и старались сделать так, чтобы я держался от Ани подальше.

Уже вчетвером мы шагнули в темноту, которую едва разрезали слабенькие лучи фонарей. Вверх вела лестница, скомбинированная из прочных стальных опор и толстых деревянных ступеней.

– Я думал, мы будем спускаться вниз, в подвалы, – произнес я. – Там настоящий лабиринт, но на чердаке же…

– И на чердаке ничуть не хуже, поверь мне. На такие размеры здания под крышей с уклоном в тридцать градусов, что, между прочим, более полого, чем крыша дворца, можно расположить два этажа с почти трехметровыми потолками, – пояснил профессор. – Поэтому на чердаке императорского дворца спрятаться можно элементарно.

– Фантастика, – протянул я, представив себе, что и без того огромный дворец только что увеличился еще на треть.

Размерами он походил скорее на основное здание Эрмитажа. Плюс-минус десяток-другой метров в обе стороны. Два этажа. И это только над землей. Когда мы разбирались с людьми, которые регулярно подмешивали Ане в кофе смесь каких-то наркотических веществ, мне пришлось посетить подвалы.

Под зданием располагалось не меньше трех этажей – и что там прячется, я даже и представить себе не мог. А вот теперь вдогонку еще и чердак многоэтажный оказаться может.

По неширокой лестнице можно было двигаться лишь друг за другом. Короткие пролеты и узкие площадки стали причиной легкого головокружения – да еще эти постоянно стреляющие в разные стороны фонарики!

Бесшумно поднявшись наверх, когда я уже устал считать, сколько ступенек осталось за нами, я ощутил странный запах.

– Свечи? Недавно догорели? – пробормотал про себя один из молодцеватых парней профессора и тут же устремил вперед свой фонарик.

Свет выхватил помещение приличных размеров, больше похожее на зал, чем на комнату, расположенную под нами. Кто-то кашлянул и все три луча сразу же устремились к источнику звука.

На полу лежал человек, чуть старше сорока, с залихватски подкрученными усами. Без них его массивные щеки смотрелись бы куда больше. Взлохмаченные волосы и заспанный взгляд довершали картину недавно оконченной пьянки.

– Сергей Николаевич! – тут же взвыл усатый, как только понял, что в их тайное убежище пробрались незнакомцы. – Вставайте. Нас раскрыли! Вставайте же!

Толстяк попытался подняться и начал вертеть головой в поисках младшего Романова. Пара фонариков тоже переключилась на поиски, но один по-прежнему светил прямо в заспанные глаза.

– Раскрыли, значит??! – Подбельский прытко подскочил к разбуженному, по ходу движения что-то уронив. – Какого черта вы здесь творите? Включите свет уже наконец!

– Я-я-я-а… – начал, широко раззявив рот, толстяк, но профессор схватил его за усы и тот заголосил, как резаный: – Пустите-е-е-е! Я все скажу!