Текст книги "Контрабас"

Автор книги: Андрей Иванов

Соавторы: Дмитрий Рубин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

4

Было уже за полночь, когда Ларин вернулся домой. Выглядел он изрядно помятым. В КПЗ его продержали больше двух часов. Сидя в камере вместе с Померанцевым, он ухитрился изрядно в чем-то перепачкаться. Наконец капитану дали возможность позвонить. Ларин дозвонился до своего отделения, связался с дежурным, и общими усилиями инцидент был исчерпан. Но перед тем, как проститься с Лариным, милиционеры из отделения, в котором его держали, предложили в качестве примирения выпить по двадцать капель. Капель в конце концов оказалось значительно больше, и капитан вернулся домой изрядно навеселе.

Его жена Маша уже успела одна сходить в театр и вернуться. Она сидела перед телевизором и демонстративно молчала. Ларин нетвердой походкой вошел в комнату.

–  Машенька, милая, извини... – начал он.

Маша сидела, стиснув зубы.

– Ну, что ты мне сегодня расскажешь? – спросила она, стараясь оставаться спокойной.

– Ты не представляешь себе, что со мной случилось! – стал рассказывать Ларин.– Меня забрали, и я три часа просидел в КПЗ.

– Так, с меня хватит! – взорвалась Маша.

Она резко встала и вышла в коридор. Там Маша начала одеваться. Ларин, однако, не терял надежды уладить дело миром.

–  Меня в трамвае по дороге в театр тормознули контролеры и отвели в Пятое отделение.

–  А удостоверение свое ты, конечно, не стал им показывать,– огрызнулась Маша,– чтобы соблюдать конспирацию!

–  Понимаешь, я в куртке в «конторе» документы и деньги забыл. Машенька, я же не нарочно!

–  У тебя все не нарочно! Сколько можно это терпеть! По твоей милости я все время сижу дома одна. В прошлый раз мы должны были идти к Никитиным на день рождения, мне пришлось идти одной, потому что ты был занят.

–  Да, у меня было задержание.

–  У тебя всегда – то задержание, то совещание, то дежурство, то следственный эксперимент. А я должна проводить вечера вдвоем с телевизором!

Тут настало время взорваться Ларину.

– Такая работа, Маша! – чуть не закричал он.– Я же мент!

– Вот именно – мент! У тебя работа превыше всего.

– Не надо было выходить за меня,– с горечью резюмировал Ларин.

– Действительно, не надо было! Теперь я эта поняла. Но еще не поздно исправить ошибку.

С этими словами Маша, застегнув последнюю пуговицу, направилась к двери. Ларин решил предпринять последнюю попытку.

–  Машенька,– воскликнул он,– ну, сходим мы в другой раз в этот театр!

– Другого раза не будет! – отрезала Маша.

Она с треском захлопнула за собой дверь. Ларин глубоко вздохнул, затем махнул рукой и пошел в комнату. Там он прилег на диван и стал листать вчерашнюю газету...

Утром Ларин чувствовал легкое головокружение и шершавую сухость во рту. Он выпил стакан воды из-под крана, а затем чашку чая с лимоном. Очертания вокруг стали более отчетливыми. Можно было идти на работу.

Толчея в городском транспорте показалась Ларину в это утро особенно невыносимой. В конце концов он добрался до отделения, где встретил Соловца, который попросил Ларина зайти к нему.

–  Как вчерашний спектакль? – поинтересовался Соловец, когда они вдвоем с Лариным уже сидели в кабинете.

–  Спектакль удался,– вздохнул Ларин,– первый акт был в КПЗ с Померанцевым.

–  Не понял...

–  Когда переодевался, в куртке документы забыл. Контролеры в трамвае задержали, а у меня ни денег, ни удостоверения. Волки позорные!

–  Сам виноват. С документами аккуратнее нужно. Ну, а где состоялся второй акт?

–  Второй мне дома Мариванна устроила.

–  И что она тебе сказала?

–  Ушла, хлопнув дверью.

–  Ничего, вернется,– усмехнулся Соловец,– от меня три раза уходила. Вечером помиритесь.

–  Ох, не знаю...– грустно ответил Ларин.

–  Ладно,– сказал Соловец, подводя черту под разговором на личные темы. Он вынул из кармана визитку Виктора Левитина, данную ему вчера Леной.– Вот тебе телефон и адрес Левитинского магазина. Договорись и встреться с замом Левитина неким Боровиковым.

Ларин взял визитку.

– Заодно и развеешься,– съязвил Соловец, видя состояние Ларина...

Автосалон Левитина был расположен на набережной Невы. Часть расстояния Ларину пришлось пройти пешком. Впрочем, зимний день был мягким, и капитан был рад прогуляться по свежему воздуху. По дороге он заглянул в небольшое кафе в подвале и выпил маленькую кружку пива. Настроение его сразу приподнялось, краски вокруг стали ярче.

Наконец Ларин дошел до салона, который выглядел весьма внушительно. Капитан зашел внутрь. Он стал прогуливаться вдоль ряда импортных автомобилей, вытянувшихся вдоль помещения и глядящих фарами сквозь витрину в сторону Невы.

В зал из подсобного помещения вышел полный мужчина лет тридцати-тридцати пяти. Волосы его были зачесаны назад, движения – мягкие, кошачьи.

– Могу я вам помочь? – вежливо спросил мужчина.

–  Если вы Константин Боровиков, то можете,– ответил Ларин.

–  Это вы звонили мне?

–  Да, я Андрей Ларин,– капитан показал свое удостоверение.

Боровиков пожал руку Ларину. Затем он перевел взгляд на машину, которую Ларин рассматривал до его появления.

–  Нравится? Хотите купить?

–  Боюсь, придется подождать повышения службе,– возразил Ларин.

–  Мы вам сделаем скидку.

–  Хорошо, обсудим как-нибудь потом. Сейчас я хотел бы поговорить о Викторе Левитине.

Лицо Боровикова стало мрачным.

–  Ужасная история, – вздохнул он,– я уже был в больнице, но меня не пустили.

–  Он все равно без сознания.

– Пройдемте ко мне,– предложил Боровиков.

Они прошли в кабинет Боровикова. Тот предложил Ларину кофе и сигареты. После пива кофе не хотелось, но закурить Ларин не отказался.

–  Вы давно работаете с Левитиным? – спросил Ларин, затянувшись.

–  Мы знакомы несколько лет, вместе гоняли машины из Германии. Потом Виктор провел несколько удачных операций и открыл магазин. Сначала в Купчино, потом еще вот этот. Он один везде не успевал и предложил мне работать вместе с ним.

–  Ну, и как бизнес?

–  Вы знаете, последнее время не очень хорошо. Пошлины на машины поднялись, а доходы у всех упали. Так что, крутимся, как можем.

–  А кто, на ваш взгляд, мог быть причастен к нападению на Виктора?

–  Даже не могу себе представить. Думаю, какой-нибудь шпане на бутылку не хватало.

–  А угрозы, давление?

–  Никогда.

– Долги?

–  У любого бизнесмена есть текущие долги, но из-за них не убивают.

– Сам он мог дать кому-нибудь в долг?

–  Вряд ли. По крайней мере, мне ничего об этом не известно.

–  Понятно. А где вы находились в ночь нападения?

–  Возвращался из Москвы в Петербург. Кстати, билет на поезд отдал в бухгалтерию для отчетности.

–  Были в командировке?

–  Да. На вокзале меня провожали представители фирмы «Автомир». Вот их визитки.

Боровиков открыл ящик стола и достал из него визитки москвичей.

– Я бы хотел поговорить с вашими бухгалтером и секретаршей,– сказал Ларин, туша окурок.

– Бухгалтерия – вторая дверь налево,– показал рукой Боровиков,– а секретарша два дня назад ушла в отпуск. Вот ее домашний телефон.

Боровиков записал телефон секретарши на фирменном бланке салона, протянул его Ларину.

–  Как ее зовут? – спросил Ларин.

– Таня.

5

Когда Ларин вернулся в отделение, его уже поджидал Дукалис с материалами, полученными из картотеки.

– Вот, Андрей,– сказал Дукалис,– ответ на наш запрос. Левитин Виктор Павлович в нашей картотеке отсутствует. Боровиков Константин Петрович в 1991 году привлекался к уголовной ответственности за угон машины. Получил два года условно. Вместе с ним по делу проходил Векслер Лев Борисович.

–  Надо бы поднять материалы на этого Векслера,– сказал Ларин.

–  Я уже это сделал. Тут все о нем.

Дукалис протянул Ларину папку. Раскрыв ее, Ларин увидел фотографию Векслера девяносто первого года. Ларин внимательно рассмотрел ее.

–  Красавец...– сказал он.– Спасибо, Толян, отличная работа.

–  «Спасибо» в стакане не булькает,– хмыкнул Дукалис, выходя из кабинета.

Ларин достал из кармана листок с телефоном секретарши Левитина, снял трубку и набрал номер.

– Да,– раздался женский голос в трубке.

–  Здравствуйте,– сказал Ларин,– могу я поговорить с Таней?

–  Я вас слушаю.

–  Капитан Ларин, Уголовный розыск. Я расследую нападение на вашего начальника. Мы можем сегодня встретиться?

–  Хорошо. Я живу напротив Зоопарка. Давайте встретимся у входа.

–  В два часа вас устроит?

– Да.

–  Как вас узнать?

– Я буду в бежевом пальто.

–  Тогда до встречи.

Ларин повесил трубку. Часы показывали начало второго. Если не спеша ехать к Зоопарку, то в запасе останется еще минут пятнадцать. Ларин подумал о том, что где-нибудь на Кронверкском можно будет еще выпить маленькую пива. Эта мысль придала ему уверенности, и он начал собираться...

Капитан без труда узнал Таню по бежевому пальто. Она стояла у самого входа в Зоопарк. Мимо нее проходили родители с детьми. Неподалеку стояли пони, на которых можно было покататься и сфотографироваться. Веяло чем-то далеким, детским. Впрочем, Ларину было не до приятных воспоминаний. Он предложил Тане прогуляться по парку. Они пошли в сторону Невы.

– Таня, у меня к вам несколько вопросов,– сказал Ларин.

–  Да, пожалуйста.

–  Давно вы работаете в автосалоне Виктора Левитина?

–  Я устроилась в салон три месяца назад. Раньше там работала моя подруга. Но у нее родилась дочь, она уволилась.

–  Что входит в ваши обязанности?

–  Обычная секретарская работа. Отвечать на звонки, печатать и отправлять документы, приносить кофе. Я, вообще-то, не стараюсь вникать в тонкости работы магазина. Мне нужно доработать до лета, потом я поступаю на Юридический.

– А почему выбрали Юридический? – удивился Ларин.

– Люблю смотреть криминальные сериалы.

Ларин улыбнулся.

–  Значит, будем коллегами... Скажите, вы случайно не знаете о том, угрожал ли кто-нибудь вашему шефу?

–  Нет, не припомню... Хотя... Один раз в конце рабочего дня, уходя, я столкнулась в дверях с двумя людьми. Они пришли к Виктору Палычу. На остановке я вспомнила, что забыла зонтик в столе и вернулась. Я услышала часть разговора. Дверь была закрыта, но они так громко говорили, что было слышно в приемной. Виктор Палыч говорил, что не будет с ними работать, а они отвечали, что он нарывается на неприятности.

–  Что еще было в разговоре?

–  Не знаю, я забрала зонтик и сразу ушла.

– А как вы вышли и вышли из магазина?

– У меня свой ключ.

–  Вы бы смогли узнать тех двоих?

–  Думаю, смогла бы.

Ларин достав фотографию Векслера и протянул ее Тане.

–  Посмотрите, пожалуйста,– сказал он.

–  Да,– сказала Таня, внимательно посмотрев на фотографию, – это один из них.

Благодаря шестому чувству, выработанному годами работы, Ларин понял, что он на верном пути.

–  Большое спасибо, Таня,– сказал он, улыбаясь.– Когда закончите Юридический, приходите к нам. У нас с кадрами туго.

– Хорошо,– ответила Таня,– я подумаю.

Простившись с Таней, Ларин еще немного прогулялся по набережной. В общих чертах он начал понимать картину преступления. Капитан не ожидал, что это случится так быстро. Что же, тем лучше. Будет о чем доложить Мухомору на совещании. Ларин взглянул на часы. До начала совещания оставался час с лишним. Он двинулся в сторону отделения.

Совещания всегда проходили в кабинете Мухомора. Подполковник старался придать им строгий вид. Пытался не допускать никаких нарушений субординации. Однако сам он был человеком эмоциональным, и порой его, как говорится заносило. Он мог накричать на своих подчиненных, даже нецензурно обругать их. И наоборот,– иногда хвалил, а в порыве благодарности готов был обнять оперативников.

Но сегодня Мухомор пришел в кабинет не просто рассерженный, а можно сказать, разгневанный. На это было две причины. Во-первых, как и предполагал Казанова, взятая Мухомором накануне кассета с фильмом «Ромео и Джульетта», вызвала у него гнев. Сам он ничего против этого фильма не имел, но беда в том, что кассета попала в руки его жены, а она была женщиной старомодных взглядов.

Во-вторых, сегодня утром Мухомору позвонили из Управления и рассказали о вчерашнем задержании Ларина и содержании его в КПЗ. Совокупность этих фактов, наложившись на плохое настроение, дала гремучую смесь.

Совещание должно было начаться в четыре часа. Соловец, Ларин, Казанцев, Дукалис и Волков уже сидели в кабинете Петренко. Подполковник задерживался. Наконец дверь в кабинет открылась, и Мухомор быстрым шагом прошел на свое место во главе стола. По походке и резким движениям начальника оперативники поняли, что он не в духе.

–  Здравствуйте, товарищи офицеры,– сурово сказал Мухомор и сразу стал рыться в своем портфеле.

Он вынул видеокассету с фильмом «Ромео и Джульетта» и положил ее на стол.

–  Это чья кассета? – спросил Мухомор.

–  Моя, товарищ подполковник,– сказал Казанова, стараясь казаться уверенным.– Это по делу о левых кассетах...

– Ты сам ее видел? – продолжил допрос Мухомор.

–  Никак нет.

–  Ну-ка, поставь этого Шекспира!

Казанова взял кассету, вставил ее в видеодвойку, стоявшую в углу кабинета. Оперативники с интересом уставились в экран. Мухомор нажал на кнопку пульта... Не стоит подробно описывать то, что на нем появилось и какими звуками это сопровождалось. Секунд через пятнадцать Мухомор выключил видеодвойку и ударил ладонью по столу.

–  Все! – крикнул он,– Хватит Шекспира этого!

В кабинете воцарилась грозная тишина.

–  Черт знает что творится! – продолжил Мухомор, выдержав паузу.– С утра звонят из Управления, что мои офицеры, как бомжи, в КПЗ сидят. Скоро весь город над нами смеяться будет!

–  Он оставил в отделении документы, товарищ подполковник,– вступился за коллегу Соловец,– с каждым это может случиться.

– Со мной за двадцать лет службы,– запальчиво возразил Мухомор,– такого никогда не случалось. Документы он забыл! Помнишь, как Глеб Жеглов говорил: «Иной документ в твоем кармане для преступника поважней пистолета будет!».

–  Он про бумажку на столе говорил, товарищ подполковник,– вежливо поправил шефа Соловец.

–  Неважно, бумажка или на столе! – взорвался Мухомор.– Хватит бардака! С сегодняшнего дня у нас все будет по Уставу! Кто сегодня дежурный?

–  Старший лейтенант Волков,– доложил Соловец.

– Чтобы ни одного постороннего окурка в помещениях! – подвел черту Мухомор.

Выплеснув гнев на подчиненных, он успокоился и готов был обсуждать текущие дела.

–  Что по вчерашнему покушению? – спросил Мухомор.

– Потерпевший – Виктор Павлович Левитин,– начал докладывать Соловец,– владелец двух автосалонов. Жена Лена – домохозяйка, отец Левитин Павел Александрович – музыкант, играет в джаз-клубах.

–  Нам также удалось выяснить,– продолжил Ларин,– что заместитель Левитина Константин Боровиков в прошлом привлекался к уголовной ответственности за угон машины. По делу вместе с ним проходил Лев Векслер. Секретарша Левитина опознала его фотографию. По ее словам, Векслер заходил в магазин, между ним и Левитиным был спор. Векслер ему угрожал.

–  Хорошо,– сказал Мухомор,– развивайте линию Векслера.

Что-то явно задело Мухомора в словах Соловца.

– Как ты говоришь, зовут отца потерпевшего? – спросил Мухомор.

– Левитин Павел Александрович,– ответил Соловец.

–  Знал я одного Левитина Павла Александровича,– задумчиво сказал подполковник,– в семидесятые годы он был одним из лучших «медвежатников» в стране. Кличка Контрабас. За восемь лет – около тридцати сейфов! Работал по заводам в день зарплаты. Хитрый был. Взять его удалось только в семьдесят восьмом году. Я тогда был стажером на его деле. Слышал, что после последней отсидки Контрабас завязал.

–  С чего бы ему завязывать? – удивился Дукалис.

–  Умерла профессия «медвежатников»,– внес ясность Соловец.– Научно-технический прогресс.

–  Конечно,– вставил реплику Казанцев,– зачем вскрывать сейф, если можно «пушку» ко лбу приставить, тебе и так все отдадут.

–  Проверить, тот ли это Контрабас? – спросил Соловец Мухомора.

– Я сам проверю,– сказал подполковник.– Ну, за работу!

Соловец понял, что Мухомор сменил гнев на милость, и поэтому решил напоследок пошутить.

–  Юрий Саныч,– сказал он,– может, кассету досмотрим...

–  Давайте, Юрий Саныч! – подхватили другие оперативники.

–  Идите, идите, работайте,– махнул рукой Мухомор.

Голос Подполковника звучал уже добродушно. Когда офицеры вышли из кабинета, рука Мухомора потянулась к пульту, и на экране вновь возник фильм «Ромео и Джульетта»...

6

Кафе «Соната» находилось в самом центре города. Днем там было безлюдно. Когда Павел Левитин вошел туда, он оказался единственным посетителем. Музыкант подошел к бармену.

–  Могу я видеть Михаила Семеныча? – спросил Левитин.

– Как вас представить? – поинтересовался бармен.

–  Контрабас.

Бармен скрылся за кулисами бара. Контрабас давно знал Михаила Семеныча. Когда-то они были близкими друзьями, но не виделись уже много лет. Михаил Семеныч занимался очень редким ремеслом. В преступном мире его знали, как торговца информацией. Он знал все, что творилось в городе, а если не знал, то мог через своих осведомителей навести любые справки. Когда Михаил Семеныч начинал в далекие шестидесятые, не существовало ни компьютеров, ни мобильной связи, ни современных прослушивающих устройств. Картотека его напоминала тогда архив провинциальной библиотеки. Теперь сборщик информации имел самую современную технику, а сведения хранил на дискетах.

Жизнь развела Контрабаса и Михаила Семеныча. Петренко был прав, когда сказал, что Контрабас завязал после последней отсидки. Из-за исчезновения из обихода сейфов с механическими замками, Контрабас остался не удел. Против электронных замков он был бессилен. Его хобби, игра на контрабасе, постепенно превратилось в профессию. Однако Контрабас был уверен, что прежний друг его не забыл, и решил вновь с ним повидаться.

Бармен появился спустя пару минут и попросил пройти вслед за ним. Они проследовали в отдельный небольшой зал. Там стоял бильярдный стол, над которым с кием склонился пожилой человек с большим животом и окладистой бородой. Контрабас сразу узнал Михаила Семеныча, хотя тот изрядно постарел. Они обнялись.

–  Привет, Паша,– сказал Михаил Семеныч.– Не думал, что увидимся.

– Да, давненько не встречались,– ответил Контрабас.

Михаил Семеныч отложил кий и жестом пригласил Контрабаса присесть за стол. Он также подал жест бармену, чтобы тот принес пару бокалов пива.

–  Знаю, Паша,– сказал он,– о том, что случилось с твоим сыном. Сочувствую, в наше время такого не было. Ты, наверное, ко мне из-за этого пришел.

–  Да. Ты знаешь, чья это работа?

–  Не знаю, Паша, но могу выяснить.

–  Сколько тебе понадобится времени?

–  Пара дней. Хочешь сам с ними разобраться? Смотри, Паша, опасно это.

–  Мне уже бояться нечего. Сколько это будет стоить?

–  Для тебя, Паша, бесплатно. Ты же знаешь, я убийц не люблю.

Контрабас отхлебнул пива. Он подумал о том, что его друг постарел, но внутри не изменился.

–  Как вообще дела? – спросил Контрабас.

–  Мое дело не знает кризисов. Информация нужна всем и всегда. Ты же знаешь, кто владеет информацией, тот владеет миром. Позвони мне послезавтра.

Михаил Семеныч дал Контрабасу визитку.

–  Спасибо, Миша,– сказал Контрабас,– до встречи.

Они обнялись. Когда Контрабас ушел, Михаил Семеныч снял трубку телефона и набрал номер.

–  Петя,– сказал он в трубку,– зайди ко мне, пожалуйста.

7

В этот вечер у всех наших героев было полно забот. Казанова подловил в коридоре отделения Дукалиса.

–  Толян, выручай! – налетел на него Казанова.

–  Что случилось?

–  Я вчера познакомился с девушкой. Знаешь, такая скромная, застенчивая студентка. Договорились сегодня вечером встретиться.

–  Ну, и в чем проблема?

–  Она боится одна идти ко мне в гости. Говорит, что возьмет подругу. Составишь компанию?

–  Когда вы встречаетесь?

–  В семь часов.

–  Эх, я до восьми дежурю... Ладно, начинайте без меня, я позже подойду.

–  Хорошо. Только я им сказал, что мы оба бизнесмены. Смотри, не проколись.

–  Не боись. Не впервой.

–  Тогда до вечера. Не задерживайся...

В это время в Парке Победы на скамейке сидели Соловец и милицейский осведомитель Петрович, который часто помогал оперативникам в сборе информации. За это милиционеры закрывали глаза на его собственные небезобидные делишки. Накануне Соловец попросил Петровича кое-что разузнать для него, и сегодня тот назначил встречу.

– Ну, рассказывай,– сказал Соловец.– Что удалось узнать?

– Левитин торгует как новыми, так и подержанными машинами,– начал Петрович,– год назад открыл второй салон.

–  Это мы знаем.

–  Так вот, все шло хорошо, но недавно начались неприятности.

–  А что случилось?

–  Какие-то угонщики хотели продавать машины через его салоны. Он отказался, на него стали давить. Кстати, мне сегодня уже задавали вопросы по поводу Левитинского магазина.

–  Кто задавал?

–  А черт его знает, какие-то ребята, я их раньше не видел. По виду не бандиты, но платят хорошо.

– Ладно,– подытожил Соловец,– еще будут новости, звони...

Пока происходил этот разговор, в квартире Казановы уже сидели две скромные студентки. Играла негромкая музыка. На столе стояла полупустая бутылка шампанского. В вазе – цветы.

Казанова ухаживал за своими новыми знакомыми, одну из которых звали Наташа, а другую – Катя.

–  Ну что, девочки, в выходные на шашлыки на залив?

–  Мне нужно все выходные дома сидеть,– возразила Наташа,– курсовик писать.

– А меня мама за город одну не пускает,– поддержала подругу Катя.

–  Ну, с мамой я договорюсь, а курсовик мы вместе напишем! – воскликнул Казанова.– Какая тема?

–  Средневековая японская поэзия.

–  Так это же моя любимая эпоха в японской поэзии! – не унимался Казанова.– Читал в подлиннике... Давайте выпьем, и я вам что-нибудь процитирую.

Казанова разлил шампанское, встал в театральную позу и начал декламировать:

 
Сакэ согревает душу теплом.
Глаза твои вижу перед собой.
Кажется мне,– я влюбляюсь.
 

В этот момент раздался звонок в дверь.

– Это пришел Толя, мой коллега, сейчас я вас познакомлю,– сказал возбужденный Казанова и вышел в коридор.

Он открыл дверь Дукалису, который по случаю вечеринки надел красный пиджак, купил цветы и сухое вино. Казанова был разгорячен.

–  Толян,– шепотом сказал он,– там одна девушка – Наташа, она специально для тебя. Ты понял?

–  Не волнуйся, Вовчик,– успокоил друга Дукалис.

Они вошли в комнату. Казанова шел первым.

–  Знакомьтесь,– торжественно сказал он,– Наташа, Катя, Анатолий!

В комнату с цветами и вином вошел сияющий Дукалис. Однако, когда он увидел девушек, улыбка медленно сползла с его лица. Из круглого оно превратилось в продолговатое...

На следующий день в отделении и в отсутствии Казановы Дукалис рассказывал Соловцу, Ларину и Волкову о вчерашнем вечере.

–  И вот вхожу я в комнату,– описывал он,– а там Люська Даниленко и Ирка Герцвольф, клофелинщицы. На них клеймо ставить некуда, а они под студенток косят! Пока Казанова дверь открывал, они в шампанское нам такую дозу подмешали, слона можно свалить. Предыдущий раз я их месяц назад брал.

–  Наверное, они по тебе соскучились,– предположил Ларин.

– Теперь мы долго не увидимся,– махнул рукой Дукалис.

Внезапно раздался телефонный звонок. Волков снял трубку.

–  Твоя звонит,– сказал он Ларину, протягивая ему трубку.

–  Привет,– произнес Ларин.– Ну, где ты?

–  Давай встретимся в семь на нашем месте,– услышал он голос Маши,– вещи я забрала, хочу отдать тебе свой ключ.

–  Хорошо, давай.

Ларин положил трубку.

– Что, помирились наконец? – спросил Волков

–  Какой там помирились! – вздохнул Ларин. Она хочет встретиться, чтобы свой ключ мне отдать. Вещи уже забрала.

– Дела...– подивился Дукалис.

В этот момент в кабинет зашел Мухомор. Оперативники встали, приветствуя шефа. Тот махнул рукой.

–  Сидите,– сказал он.– Вот что, узнал я информацию по старшему Левитину. Действительно, это тот самый Контрабас, которого я тогда брал. Интересно взглянуть на него.

Сказал это подполковник задумчиво. Он вспомнил годы, когда сам, будучи молодым бойцом, принимал участие в задержании матерого преступника.

Но Ларину в этот день было не до преступников. Предстояла встреча с Машей, на которой нужно было произносить какие-то покаянные слова, дарить цве-ы, одним словом, ломать комедию, на которую не было ни времени, ни сил.

В семь часов Ларин с цветами стоял возле одной из скульптур в Александровском парке. Маша почти не опоздала. Это было плохим признаком.

–  Машенька,– начал Ларин,– давай мириться.

–  А мы и не ссорились,– возразила Маша.– Меня принципиально не устраивает такая жизнь.

–  Маша, ты же знаешь мою работу...

–  Ну, и работай, я тебе больше мешать не буду.

–  Ты мне и раньше не мешала. Давай серьезно поговорим.

–  Извини, Андрей, у меня нет времени. Вот твой ключ. А цветы давай.

Маша забрала цветы у оторопевшего Ларина и быстро ушла. Ларин долго смотрел ей вслед, пытаясь понять, что произошло.