Текст книги "Последняя загадка"

Автор книги: Андрей Иванов

Соавторы: Дмитрий Рубин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

11

В пятнадцать часов началось совещание. Собравшись в кабинете шефа, утомленные оперативники расселись на белорусской мебели. В кабинете было холодно, подполковник разрешил подчиненным присутствовать в верхней одежде.

– На повестке дня несколько вопросов, – начал Мухомор. – Во-первых, возвращусь к стульям и столам. Еще раз настоятельно напоминаю о том, что мебель надо беречь. Нам эти стулья даны не на год и не на два. Давайте бережно относиться к тому, что предоставлено Управлением. Сегодня здесь будет Федор Степаныч, я от вашего имени заверю его, что мы будем действовать в этом на правлении и мебель сохраним надолго.

– Не волнуйтесь, Юрий Саныч, – сказал Дукалис, – приложим все силы.

– Я принесу из дома жидкость для чистки полировки, – произнес Соловей, – Жена в «Гостином дворе» купила.

– Хорошо, – кивнул Мухомор. – Меня, кстати, предупредили, что эта мебель боится воды. – Подполковник посмотрел на графин с водой, стоявший на середине стола.

Поняв мысль шефа, Дукалис переставил графин на тумбочку.

– Перейдем ко второму вопросу, – продолжил Петренко. – Я позвонил сегодня на станцию, и мне сообщили, что произошла авария в теплосети.

– И когда они ее исправят? – поинтересовался Соловец.

– Боюсь, не скоро.

– Значит, нам еще долго мерзнуть, – вздохнул Дукалис.

– Ничего, синоптики обещают потепление, – сказал Ларин.

– Через месяц, – добавил Волков.

– Перед лицом неминуемого холода необходимо сплотиться, – продолжил Мухомор. Оперативники переглянулись.

– Что вы имеете в виду? – спросил Соловец.

– С завтрашнего дня приступим к самоутеплению.

– В каком смысле? – поинтересовался Волков.

– В том смысле, что прошу каждого принести из дома обогревательные приборы. Батареи, рефлекторы, одним словом, все, что работает от электричества.

– У меня дома тоже холодно, – произнес Дукалис.

– Ничего, дома можно и без обогревателя согреться.

– Вы же сами говорили, мы должны бороться за здоровый образ жизни.

– Я имею в виду не водку.

– А что, Юрий Саныч?

– Занимайся физкультурой. И хватит на эту тему, если нет вопросов, жду вас завтра с электроприборами.

– Принесем, товарищ подполковник, – заверил шефа Соловей.

Мухомор перевел дыхание.

– Теперь главное, – сказал он, надев очки.

– Слушаем, Юрий Саныч, – отреагировал Соловец.

– Сегодня я получил запрос из тюрьмы, где отбывал срок Максимов. – Петренко вынул из ящика стола и положил перед собой документ. – Результат оказался одновременно и неожиданным, и ожидаемым.

Оперативники внимательно слушали шефа.

– Мне сообщили, – продолжил Мухомор, – что месяц назад Максимов сбежал из-под стражи.

– Я так и думал, – сказал Соловец.

– М-да… – произнес Дукалис.

– Значит, это все-таки Максимов, – сделал вывод Волков.

– Решил пойти проторенной дорожкой, – заметил Ларин.

– Ну, это пока что наши предположения, – произнес Мухомор.

Милиционеры задумались.

– Я считаю, Юрий Саныч, надо распространить фотографию преступника по постам, – внес предложение Соловец.

– Это само собой, – отреагировал Мухомор.

– Думаю, следует дополнительно поработать с пришедшими открытками, возможно, там есть ключ к разгадке дальнейших действий преступника, – сказал Ларин.

– Согласен, – кивнул подполковник.

– Следует еще раз поговорить со свидетелями, – заметил Волков.

– Особенно с оставшимся в живых охранникои, – добавил Дукалис.

Петренко снял очки.

– Все правильно, – произнес подполковник. – Но я дам вам еще одну наводку на преступника.

– Какую, Юрий Саныч? – спросил Дукалис.

Мухомор задумался. Воспоминания семилетней давности пронеслись в его голове. Вздохнув, подполковник обвел взглядом подчиненных.

– В свое время я неплохо знал женщину, с которой у Максимова был роман. Звали ее Вера Куликова, жила она на набережной канала Грибоедова, дом сорок четыре, квартира тридцать девять.

– Вы считаете, Куликова до сих пор проживает поэтому адресу? – спросил Соловец.

– Не знаю. Надо это проверить.

– Может, поговорить с этой Куликовой? – произнес Дукалис.

– Если Максимов вошел с ней в контакт, можем спугнуть, – возразил Ларин.

– Верно, – согласился Мухомор.

– Как же нам действовать? – спросил Волков.

– Думаю, надо выяснить, где находится Куликова, и установить за ней наблюдение. Может быть, это поможет нам выйти на Максимова.

– Вы правы, Юрий Саныч, – сказал Соловец.

– Будьте осторожны, он опытный и хитрый преступник, на его руках кровь не одного человека.

– Мобилизуем все силы, – заверил шефа Ларин.

– И без геройства. Лишних жертв нам не нужно.

– Хорошо, товарищ подполковник, – произнес Соловец.

– Вопросы есть?

– Как быть в случае обнаружения Максимова? – спросил Волков.

– Действуйте по обстановке. Главное, помните: преступник вооружен и терять ему нечего. Еще вопросы?

– Вопросов нет, – ответил за всех Соловец.

– Тогда идите, работайте.

Выйдя от шефа, оперативники разошлись по рабочим местам. Мухомор встал из-за стола и прошелся по кабинету. Тяжелые мысли одолевали подполковника. Телефонный звонок вывел его из задумчивости.

– Слушаю, – сказал Петренко.

– Здравствуй, Юрий Саныч.

– Федор Степаныч, добрый день.

– Рад тебя слышать.

– Когда ждать?

– Минут через пять-десять, я уже на подходе, звоню из машины.

– Начальству всегда рады, – улыбнулся Мухомор.

– До встречи.

Положив трубку, Петренко подошел к окну. Глядя на улицу, подполковник увидел подъехавшую к зданию черную «Волгу», из которой вышел полковник Воронков. Мухомор с утра приготовился к визиту начальника и старого приятеля. Подполковник достал из сейфа бутылку коньяка, две рюмки и большую коробку конфет.

Минут через пять в кабинет вошел полковник Воронков.

– Рад видеть, – сказал он.

Милиционеры пожали друг другу руки.

– Вижу, вижу! – Воронков посмотрел на новые стулья и столы.

– Спасибо, Федор Степаныч, за обновку.

Полковник улыбнулся:

– Должны же мы помогать нашим лучшим кадрам.

– Надо обмыть.

– Не возражаю.

Петренко открыл бутылку и разлил коньяк.

– Чтоб тебе хорошо работалось на новой мебели, – сказал Воронков.

– Спасибо.

Офицеры чокнулись и выпили.

– Расскажи, что у тебя нового, – попросил Воронков.

Петренко откусил кусок конфеты.

– Работаем помаленьку, – сказал он.

– Это хорошо.

Хозяин кабинета вновь наполнил рюмки.

– Завелся у нас тут один оригинал, открытки со стихами посылает.

– Поздравительные, что ли?

– Типа того. Только вместо поздравления описывает, какое преступление собирается совершить.

Воронков удивленно посмотрел на коллегу:

– И давно?

– С месяц.

– Вот сукин сын! – Полковник поднял рюмку. – Ну, давай за тебя. От нас с тобой ни один жулик не ускользнет.

Они опять выпили.

– Помнишь в шестьдесят девятом дело Солоухина? – произнес Воронков, пережевывая конфету.

Петренко отрицательно покачал головой.

– Солоухин по кличке Соленый, – продолжил полковник, – занимался грабежами богатых квартир. Предпочитал ювелиров. Остроумный был преступник.

– Почему ты его вспомнил?

– Потому что он тоже был оригиналом вроде того, который тебе открытки присылает.

– Вот как…

– Соленый долго и тщательно планировал ограбления и каждый раз оставлял на месте преступления нечто вроде визитной карточки.

– Интересно.

– Еще как! По этим предметам мы смогли догадаться о месте его работы. Он служил гримером в Кировском театре.

– Зачем же он оставлял эти свои визитки?

– Сначала мы думали, забывал. Но потом пришли к выводу, что гример делал это нарочно.

– Для чего?

– Я же сказал, был оригиналом.

Петренко разлил коньяк.

– Как взяли этого гримера?

– По наводке. Он задумал одно сложное дело и привлек к нему напарника. К счастью, тот человек был связан с нами.

Полковник и подполковник молча чокнулись и выпили.

– Как поживает твой квартальный отчет? – поинтересовался Воронков.

– Готов.

– Давай.

– Я отдал отчет Соловцу, чтобы он вложил его в новую папку. Сейчас позвоню, попрошу, чтобы принес.

Мухомор снял трубку и набрал номер Соловца.

– Слушаю, – раздалось в трубке.

– Олег, ты подготовил квартальный отчет?

– Да, Юрий Саныч.

– Занеси ко мне.

– Буду через двадцать минут, товарищ подполковник.

– Нет, зайди прямо сейчас.

– Хорошо.

Петренко положил трубку.

– Ну, еще по одной, – произнес он.

В это время Соловец нервно прохаживался по кабинету возле запертого сейфа.

– Черт возьми! – наконец сказал майор, выходя в коридор.

Через несколько минут оперативник вошел в кабинет Петренко. Полковник и подполковник успели .закончить с коньяком и убрать пустую бутылку со стола.

– Здравствуйте, Федор Степаныч, – обратился Соловец к Воронкову.

– Здравствуй, Олег.

– Ты подготовил квартальный отчет? – Мухомор посмотрел на подчиненного.

– Да, Юрий Саныч.

– Где он?

– В сейфе, в моем кабинете.

– Я же просил его принести.

Соловец замялся.

– Видите ли, Юрий Саныч, я не могу этого сделать.

– Почему?

– Во время обеденного перерыва у меня пропал ключ от сейфа.

– Кто его мог взять?

– Никто. Я уронил его в снег, а когда вернулся с металлоискателем, сугроб уже был убран снегоуборочной машиной.

Воронков и Петренко с удивлением посмотрели на Соловца.

– Ты что, шутишь? – выдавил из себя Мухомор.

– К сожалению, нет.

– Где запасной ключ?

– Утерян год назад, Юрий Саныч.

У Петренко не было слов.

– Ну и что теперь делать? – наконец произнес подполковник.

– Боюсь, без автогена не обойтись.

– Где взять этот автоген?

– Могу одолжить в автомастерской у знакомого слесаря.

Мухомор только махнул рукой.

– Вот какие у нас дела, – сказал он Воронкову.

Полковник вздохнул и покачал головой:

– Работники хреновы, вашу мать! – Он встал из-за стола и направился к двери. – Пошли, покажите ваш сейф.

Петренко и Соловец поспешили вслед за полковником. Миновав коридор, компания оказалась в кабинете Соловца. Воронков молча взглянул на сейф, стоявший возле стены.

– Этот?

– Да. Федор Степаныч.

Воронков сунул руку во внутренний карман и достал увесистый перочинный нож.

– Это вместо автогена, – сказал полковник. – Достался мне от отца, немецкий, трофейный.

– Вы собираетесь открыть сейф с помощью ножа? – удивился Соловец.

– Да, только принеси мне сто граммов спирта из медпункта.

– Понимаю, – произнес Соловец. – Протереть инструмент?

– Да.

Майор направился в медпункт, расположенный этажом выше, и вскоре вернулся с граненым стаканом в руке.

– Здесь сто граммов, как вы просили. – Оперативник протянул спирт Воронкову.

– Молодец. – Полковник принял стакан у майора и в следующее мгновение залпом выпил его, занюхав рукавом пиджака. – Вот так.

Соловец и Петренко с интересом наблюдали за действиями старшего по званию коллеги.

– Десять лет имел дело с медвежатниками, – сказал Воронков, поставив стакан на сейф.

С этими словами он приступил к делу. Минут через пять сейф был открыт. Воронков торжественно распахнул дверцу перед Петренко и Соловцом.

– Где тут ваш отчет? – спросил подполковник.

12

Зима продолжала сжимать город в ледяных объятиях. Мороз крепчал с каждым днем. Находиться на улице больше двадцати минут было тяжело.

Несмотря на исправные батареи, дома у Соловца было прохладно. Поэтому жена майора Юля осталась недовольна, когда тот заявил, что отнесет на работу рефлектор, стоявший в спальне.

– Ты хочешь меня заморозить? – спросила она.

– Что ты, Юля!

– Тогда не трогай обогреватель.

– Юля, дорогая, как ты можешь…

– А как ты можешь забирать из дома единственный обогревательный прибор?

– Юля, с получки куплю тебе такой же.

– Пока тебе дадут получку, я успею сосульками покрыться!

– Мухомор попросил, чтобы каждый принес из дома обогревательный прибор. Мне, как старшему по званию, надо показать пример подчиненным. Это ненадолго, пока аварию на теплосети не исправят.

В конце концов Соловец вышел из дома, неся под мышкой электрическую батарею. Дойдя до машины, оперативник положил груз в багажник.

«Только бы завелась», – подумал Соловец.

Он сделал несколько попыток, но видавшая виды «Волга» не пожелала слушаться и, прорычав для виду несколько раз, осталась неподвижной.

– Чертова железяка! – ругнулся майор.

Перспектива тащиться до «конторы» на общественном транспорте, да еще с батареей под мышкой, не обрадовала Соловца. Однако делать было нечего. Выйдя из машины, оперативник вынул из багажника обогреватель и направился через двор в сторону трамвайной остановки.

Проходя мимо помойки, милиционер, как всегда, отругал местные власти за груды мусора, неделями не убиравшиеся и лежавшие вокруг набитых доверху ржавых контейнеров, в которых копалась пара бомжей. Вдруг среди обитателей помойки Соловец увидел знакомую фигуру. Оперативник не сразу понял, кто это. Лишь когда мужчина кивнул ему, майор узнал приходившего в отделение корреспондента Епифанова.

– Здравствуйте, – сказал журналист.

– Здравствуйте, – ответил майор.

– Если не ошибаюсь, Олег Георгиевич?

– А, вы…

– Юрий Денисович, – подсказал Епифанов.

– Да, да.

– Какими судьбами?

– Я, собственно, иду из дома на работу.

– Вы здесь живете?

– Вон в том доме.

– Хороший район.

– Мне тоже нравится.

– Вас, должно быть, удивляет встреча со мной на помойке. – Епифанов окинул взглядом горы промерзшего мусора.

– Признаться, да.

– Дело в том, что я был вчера в гостях на соседней улице и, когда вечером возвращался домой, приметил здесь одну вещь, за которой специально приехал с утра.

– На помойке?

– Именно.

– Что же это за вещь? Епифанов улыбнулся:

– Видите ли, зная, что люди вашей профессии умеют хранить молчание, я вам открою один секрет.

– Если это государственная тайна, то не стоит.

– Какая там тайна! У меня есть хобби.

– Хобби?

– Да, я уже много лет являюсь коллекционером.

– Что же вы коллекционируете?

– Дверные ручки.

Соловец знал, что среди коллекционеров попадаются люди со странностями, но тем не менее удивился.

– Никогда ни о чем подобном не слышал.

– Напрасно удивляетесь, – продолжил Епифанов. – Нас в мире несколько тысяч, я поддерживаю с зарубежными коллекционерами ручек связь через Интернет.

– Любопытно.

– Еще как! Приходите ко мне домой, я вам продемонстрирую свою коллекцию, у меня более трехсот дверных ручек, начиная от Людовика Шестнадцатого и кончая нашим временем.

– Но при чем тут помойка?

– Немалую часть своей коллекции я собрал на помойках.

– Вы шутите?

– Отнюдь нет. Если бы вы знали, какие ценные вещи можно обнаружить на питерских помойках!

Соловец задумался.

– Может быть, вы правы, – произнес оперативник. – Один раз мы столкнулись с коллекционером старых писем, который отыскивал их на городской свалке.

– Свалка – это вообще золотое дно!

– Значит, вы ходите по помойкам и свинчиваете ручки с выброшенных дверей?

– Я не занимаюсь этим специально., Но если, проходя мимо, вижу вещь, представляющую интерес, не могу устоять.

– Почему же вы не свинтили ручку вчера?

– Во-первых, я опаздывал на метро, а во-вторых, у меня с собой не было необходимых инструментов.

Соловец нагнул.ся и рассмотрел ручку, которую отвинчивал Епифанов. Она имела причудливую форму и была изготовлена из меди. Выброшенная на помойку полусгнившая дверь когда-то стояла в дореволюционной петербургской квартире.

– Действительно красивая вещь, – заметил майор.

– Вы находите?

– Я, конечно, в этом не разбираюсь, подумаю, кто-то погорячился, выбрасывая ее на помойку.

– Вы абсолютно правы.

– Скажите, Юрий Денисович, как поживает статья, которую вы собирались написать?

– Материал готов. Как обещал, я обязательно пришлю газету, когда статья будет опубликована.

Соловец почувствовал, что начинает замерзать.

– Извините, мне пора на работу.

– Всего доброго.

Простившись с журналистом, оперативник поспешил покинуть помойку.

«Каждый по-своему с ума сходит», – вспомнил Соловец услышанную в детстве поговорку.

13

В тот день служащие Двенадцатого отделения доставили на работу обогревательные приборы. Чердынцев принес маленький рефлектор, Ларин – старую электрическую батарею, Дукалис за неимением ничего лучшего – грелку.

– Стану наполнять ее горячей водой и подкладывать под спину, – сказал старший лейтенант.

– А воду где брать будешь? – поинтересовался Ларин.

– Вскипячу в чайнике.

Соловец, войдя в отделение, поднял на второй этаж взятый из дома обогреватель. Установив и включив прибор в кабинете, оперативник отдышался.

– Так… – произнес майор, оглядев рабочий стол, заваленный бумагами. Текущей работы, было много, он не знал, с чего начать. – Начну с конца, – решил он, усаживаясь за стол.

Вдруг в кабинет вошел Дукалис:

– Здорово, Олег.

– Привет.

– Не мерзнешь?

– Мерзну.

– У тебя чай есть?

– Найдется.

– Ставь чайник.

– Что это у тебя в руке?

– Только что внизу мне Чердынцев открытку передал, пришла на наш адрес сегодня утром.

– С этого надо было начинать.

Соловец взял у Дукалиса открытку и прочитал стихи, написанные от руки:

 
В алмазах небо я увижу,
Когда на невском берегу
Под эту сводчатую крышу
В вечерних сумерках войду.
 

– Это же наш клиент! – воскликнул майор.

– Вижу, – кивнул Дукалис.

– А что же ты – чай…

– Чай делу не помеха.

– Вот что, Толян, сходи-ка за Лариным и Волковым, надо это дело обмозговать.

– Волкова сейчас нет в «конторе».

– Где он?

– Дежурит возле дома Куликовой. Мы установили, что она проживает по адресу, указанному Мухомором..

– Ладно, обсудим без Волкова.

Через двадцать минут Соловец, Ларин и Дукалис расположились за столом в кабинете майара. Оперативники пили чай, хрустели сушками и перечитывали полученное утром послание.

– Я не сомневаюсь, что это Максимов, – сказал Соловец. – Вчера просмотрел его открытки семилетней давности, один и тот же стиль.

– Стиль можно подделать, – возразил Ларин.

– Кому и зачем это нужно?

– Может, кому-то и нужно…

– Что будем делать, мужики? – обратился к коллегам Дукалис.

– Если преступник следует той же логике, в открытке должно быть зашифровано предстоящее ограбление, – сказал Соловец.

– Верно, – согласился Дукалис.

– Надо попытаться разгадать, что тут написано, – произнес Ларин.

– Толян, прочитай-ка вслух еще раз эту писанину, – попросил Соловец. – Я на слух стихи лучше воспринимаю.

Дукалис с выражением прочитал стихи на открытке. л – Тоже мне Евтушенко, – поморщился Соловец.

– Какие есть мысли? – Ларин посмотрел на коллег.

Милиционеры помолчали.

– Боюсь, без поллитры тут ни черта не понять, – сделал вывод Дукалис.

– Погоди ты с этим, Толян, – сказал Ларин. – Давай попытаемся разобраться по порядку.

– Давай.

– Он пишет про небо в алмазах. Что это может означать?

– Все, что угодно.

– Может, он имеет в виду ювелирный магазин? – предположил Соловец.

– Ему бы кроссворды в журнале сочинять.

– Если ювелирный магазин, то где? И когда он его собирается грабить?

– Когда – понятно, – сказал Ларин. – Тут-же сказано: «в вечерних сумерках», то есть вечером.

– Осталось понять где, – вздохнул Дукалис.

Оперативники задумались, глядя на открытку.

– Сюда бы экстрасенса, – произнес Ларин.

– У меня одна знакомая бабка гадает на кофейной гуще, – сказал Дукалис. – Может, ее привлечь?

– Прекрати, Толян, – прервал его Соловец,

– Какие могут быть варианты? – задумался Ларин.

– Может, оттолкнемся от невского берега? – предложил майор.

– На невском берегу… Вероятно, он имеет в виду набережную.

– Но какую? В городе десятки набережных.

– Не скажи, Георгич. Набережных десятки, но не все они невские. Скажем, есть набережные Фонтанки и Мойки.

– Андрей прав, – кивнул Дукалис.

– Налей-ка мне еще чайку, – попросил его Соло-вец.

– Сейчас бы чего покрепче…

– Погоди ты, Толян.

Вздохнув, Дукалис подлил кипятку себе и коллегам.

– Надо посмотреть по карте все невские набережные, – сказал он.

– Где у нас карта?

– Должна быть в шкафу.

– Доставай.

– Подождите, мужики, – вдруг сказал Ларин.

– Что, Андрей?

– Может, пойдем с другого края?

– То есть?

– Давайте посмотрим «Желтые страницы».

Оперативники переглянулись.

– Правильно, Андрюха. – Соловец угадал ход мысли Ларина. – Надо посмотреть список ювелирных магазинов.

– Где у нас справочник?

– Там же, где карта, – в шкафу.

Дукалис подошел к стенному шкафу и вынул толстый справочник в желтом переплете.

– Давай его сюда, – сказал Соловец.

Справочник лег на стол перед милиционерами.

– Так… ювелирные магазины…

– Ты не там ищешь, Георгич.

– Толян, я сам разберусь.

– Дайте мне, – сказал Ларин.

В конце концов список ювелирных магазинов был найден.

– Вот, – сказал Соловец, – читай, Толян.

Дукалис начал зачитывать названия и адреса торговых точек:

– Магазин «Гранат», Будапештская, дом сто тридцать семь. «Рубин», Ординарная, дом шестнадцать… Что-то я здесь набережных не вижу.

– Читай дальше, Толян.

– «Ювелирторг», Гороховая, дом сорок девять, «Агат», Невский проспект, дом пятьдесят один, «Мастер», Вознесенский проспект, дом сто четырнадцать…

Дукалис дочитал список до конца; ни одного ювелирного магазина на набережных Невы в городе не было.

– Да… – произнес Соловец.

– Плохо дело, – сказал Дукалис.

– Постойте, мужики. – Ларин посмотрел на коллег. – Какой, ты сказал, магазин находится на Невском?

Дукалис еще раз пробежался глазами по списку.

– «.Агат», Невский проспект, дом пятьдесят один.

– Думаешь, он имел в виду Невский? – спросил Соловец.

– Почему бы нет?

– Надо узнать часы работы магазина.

– Там указан телефон?

– Да.

– Звони туда, Толян.

Дукалис набрал номер, указанный в справочнике.

– Магазин «Агат», – раздался в трубке женский голос.

– Здравствуйте, – сказал оперативник.

– Добрый день.

– Скажите, пожалуйста, до которого часа вы работаете?

– До двадцати часов.

– А когда у вас обеденный перерыв?

– Мы работаем без перерыва.

– Спасибо.

– Пожалуйста, заходите.

Дукалис положил трубку.

– Что будем делать? – Он посмотрел на коллег.

– Как что? Надо ехать на Невский, – сказал Ларин.

– Да, – кивнул Соловец, вставая. – По коням, мужики.

Вдруг случилось неожиданное. В кабинете погас свет, а гудевший в углу холодильник замолчал.

– Что за черт! – ругнулся Дукалис.

– Пробки вылетели, – сказал Соловец.

– Еще бы, столько электрических приборов, – заметил Ларин.

– Только этого не хватало, – вздохнул Дукалис.

– Не волнуйся, Толян, сейчас заменим.

– Если половину приборов не выключим, пробки и дальше будут вылетать.

– А ты, Георгич, еще меня ругал, что я вместо рефлектора грелку принес.

– Что ты теперь в нее заливать будешь? Воду-то вскипятить нечем.

– Тоже верно.

В полутемном кабинете было неуютно.

– Пошли пробки вворачивать, – сказал Соловец.

Милиционеры встали и вышли в коридор. В холодном и сумрачном отделении милиции, словно тени, бродили замерзшие служащие. Голоса гулко звучали в неуютном коридоре.

– Дожили, – произнес Дукалис.

– Ничего, Толян, по телевизору обещали оттепель, – успокоил товарища Соловец.

– Ты их слушай больше, – махнул рукой Ларин.

Оперативники подошли к электрическому щитку, в котором ковырялся Чердынцев.

– Что там, Боря? – обратился к нему Соловец.

– Пробки.

– Понятно, что пробки.

– Сейчас все сделаю.

Действительно, полминуты спустя в коридоре вспыхнул свет.

– Порядок, – улыбнулся Чердынцев, глядя на оперативников. – Мужики, у меня к вам дело.

– Что случилось? – спросил Ларин.

. – Задержанные в «обезьяннике» замерзают.

– Много их там? – поинтересовался Дукалис.

– Сейчас один Петрович.

– А остальные?

– Пришлось отпустить, а то бы замерзли, как рыбы во льду.

– А почему Петровича оставил?

– Его только что туда доставили.

– Ничего, пусть померзнет, – сказал Дукалис.

– Он рвется с вами поговорить.

– О чем нам с ним разговаривать?

– Кричит, что хочет сообщить что-то важное.

Время от времени бомж Петрович поставлял милиционерам оперативную информацию с улицы.

– Пойдем поговорим с ним, – сказал Соловец.

Оперативники подошли к «обезьяннику». Чердынцев открыл металлическую дверь. На нарах с газетой в руках сидел Петрович.

– О, опера! – воскликнул бомж, оторвавшись от чтения.

– Здравствуй, Петрович, – сухо сказал Дукалис.

– Здорово, рад вас видеть!

– Не могу сказать того же, – отреагировал Соловец.

– Зря вы так, я же от чистого сердца.

– Шел бы ты со своим чистым сердцем, – сказал Ларин.

– Майор доложил, ты хочешь что-то сообщить, – произнес Соловец.

– Да, хочу.

– Говори.

– У меня есть решение одной вашей проблемы.

– Какой проблемы?

– Я как с утра сюда попал, сразу понял: если вы моим советом не воспользуетесь, в скором времени околеете от холода.

– Хочешь предложить нам надраться? – спросил Дукалис.

Петрович улыбнулся:

– Это тоже дело, но я придумал кое-что получше.

– Выкладывай, у нас мало времени.

– Значит, так, у меня свояк на заводе работает, он уже давно наладился буржуйки делать.

– Печки, что ли? – поинтересовался Соловец.

– Точно.

– На кой черт они ему?

– В наше время буржуйка спрос имеет.

– У кого?

– Он ими на дачном рынке в Соснове приторговывает. Вот я и подумал, надо вам в «контору» парочку его буржуек поставить. Глядишь, и потеплеет.

– Ты за этим нас сюда позвал? – спросил Соловец.

– Самим-то не надоело зубами стучать? – вопросом на вопрос ответил Петрович.

– Ладно, обсудим, – сказал Ларин.

– Пошли, мужики, – произнес Соловец.

– А ты здесь до вечера посиди, может, еще чего надумаешь, – обратился к бомжу Дукалис.

– И не шуми тут, – погрозил пальцем Чердынцев.

Милиционеры направились на выход.

– Мужики, я же от чистого сердца! – крикнул вдогонку Петрович.